Текст книги "Джоанна Прекрасная Дева Кента (СИ)"

Автор книги: Здановская Катаржина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 10 страниц)

– Чай будешь? Я заварил на травах, как ты любишь, – хлопотал Томас.

– Перестань и присядь, – сказала девушка, останавливая трясущуюся руку мужа, – ты, наконец, получил место на службе, и не знаешь, как мне сказать? Так? – спросила девушка и подняла голову супруга.

– Да, – тихо сказал Томас, в глазах стояли слезы, – мне нужно уезжать на следующей неделе. Но мне не хочется. Если бы ты только знала, как мне не хочется ехать, – Томас обнял Джоанну, его била дрожь, – но я должен, ты понимаешь? Я должен!

– Я все понимаю, – перебила его Джоанна, она больше не могла смотреть на страдания мужа, – я буду тебя ждать. Год быстро пролетит, и мы снова будем вместе.

– Правда? Ты все понимаешь? И не обижаешься на меня? – Томас схватил Джоанну за руку и тряс ее до такой степени, что девушка ойкнула, – извини, я сделал тебе больно. Ну, я и болван. Кретин, тупоголовый, – он бросился к Джоанне и стал осыпать поцелуями ее всю.

– Успокойся дорогой, все хорошо, – Джоанна обняла Томаса и усадила на стул, – давай пить чай.

– Сейчас разолью, – Томас встрепенулся и подался вперед.

– Нет сиди. Я сама все сделаю. Разреши мне поухаживать за тобой, – улыбнулась Джоанна и стала разливать чай, – ты говорил уже с графом?

– Сегодня, – махнул Томас, прожевывая пирог, – он огорчился, но принял новость спокойно.

– Граф умный мужчина, – сказала Джоанна, – он прекрасно понимает, что найти хорошего управляющего довольно трудно. Не редкость, когда управляющие наживаются за счет своих хозяев. И когда их увольняют, имеют уже достаточно, чтобы открыть собственную таверну.

– Но я не могу воровать у графа, – Томас поперхнулся и закашлялся, – я предпочитаю настоящую мужскую работу.

– Военную службу, – уточнила Джоанна.

– Да, именно так. Военную службу, – повторил Томас, – я смогу добиться больших успехов, – с уверенностью, сказал Томас.

Джоанна повела плечами.

– Я буду тебя ждать. Верю, у тебя все получится, – сказала девушка и поцеловала супруга.

– Все точно получится, ведь, я буду чувствовать твою поддержку.

– И пусть эта вещица всегда будет с тобой, – Джоанна протянула Томасу маленький медальон.

– Что это? – Томас заинтересовано перевел взгляд на руку, где ярким ореолом светился медальон в отблеске камина.

– Открой, – просто сказала Джоанна.

Томас послушно открыл безделушку и улыбнулся. На одной стороне разместился портрет Джоанны, а на другой – рыжий локон.

– Восхитительно, – молодой человек погладил портрет, и повернулся к жене, – какая ты у меня молодчинка! Я тоже приготовил тебе небольшой сюрприз, – загадочно улыбаясь, Томас отошел к шкафу и, достав небольшой футляр, протянул его Джоанне.

– Что это? – пришла очередь Джоанны удивиться.

– Открой, – улыбнулся Томас. Он успокоился, понял, что Джоанна его обязательно дождется, ведь эта женщина, его жена, любит его больше жизни.

Джоанна открыла футляр. Маленькая серебряная змейка алмазными глазками глянула на девушку. Джоанна удивленно взглянула на Томаса. Девушке хватило одного беглого взгляда, чтобы понять, что вещица дорогая. Зачем только Томас тратился так сильно?!

– Какая красота! – воскликнула Джоанна.

– Тебе нравиться? Мне так хотелось тебе угодить, – с волнением в голосе произнес Томас.

– Как это сокровище может не понравиться? – удивилась Джоанна, – только она очень дорогая. Зачем было так тратиться? – девушка приподнялась на цыпочки и поцеловала мужа.

– Как это зачем тратиться?! – в свою очередь, удивился Томас, – я хочу, чтобы моя жены имела все самое лучшее. Пока это у меня плохо получается, но не мог же я экономить на прощальном подарке, – Томас обнял Джоанну, и девушка всхлипнула, – ну что случилось, дорогая?

– Ты сказал, прощальный подарок, – Джоанна уронила голову на грудь мужу.

– Не так выразился, – стал успокаивать девушку Томас, – прощальный только на год, не мог же я уехать и не оставить тебе хоть что-нибудь, что могло бы напоминать обо мне. Но ты тоже приготовила мне подарок, – юноша достал медальон.

– Я говорю глупости, – всхлипывая, заговорила Джоанна, – просто не хочу тебя отпускать, и мне будет спокойнее, если я буду знать, что частичка меня всегда будет с тобой, – девушка сильнее обняла мужа.

– Я одену его на шею, и ни при каких обстоятельствах не сниму, – сказал Томас, отпуская Джоанну, и надевая на шею подаренный медальон.

– И я поступлю так же, – сказала Джоанна, доставая браслетик, – сейчас надень мне его, и я никогда с ним не расстанусь, – она протянула браслет мужу, – пусть это будет еще одна клятва в нашей любви.

– Я принимаю клятву, – лицо Томаса пылало, – но графиня или кто-нибудь другой могут приставать с расспросами?!

– Мне ничего не страшно, – сказала Джоанна, словно заговорщица, – придумаю что-нибудь. Змейка будет каждый день, каждую минуту напоминать мне о тебе, – девушка взглянула на браслет. Серебряная змейка обвила тоненькое запястье и блеснула алмазными глазами. Каждая чешуйка переливалась в пламени камина. Джоанна залюбовалась.

Томас подошел и обнял жену. Это его первая длительная отлучка из дома. Он уезжает так далеко, что не будет никакой возможности повидаться до окончания службы. Юноша вздрогнул.

– Я обещаю, что змейка всегда будет со мной, что бы ни случилось, – Джоанна смотрела прямо в глаза супругу, – я тебя люблю сильно-сильно.

– Год пролетит незаметно. Скоро мы снова будем вместе, откроем нашу маленькую тайну, и будем радоваться жизни, – Томас гладил распущенные волосы Джоанны. – Жаль, что время отъезда наступило, но чем быстрее уеду, тем быстрее вернусь. Я уезжаю в десять часов утром, и проститься нам не удастся, все уже будут на ногах. Я имею ввиду, проститься так как положено мужу и жене, – улыбнулся Томас, – конечно просто сказать

" до свидания" можно и это не вызовет никаких подозрений, но мне хочется обнять тебя, поцеловать, – Томас заключил жену в объятья и они повалились на кровать так и не разъединив руки.

Этой ночью Джоанна не вернулась к себе в комнату. Милу она отпустила, и знала, что та не вернется раньше девяти, а никто другой к ней не входит. Да и могла ли она уйти в такую ночь. Могла ли она лишиться возможности побыть с мужем перед самым отъездом. Могла ли она пропустить тот момент, когда утреннее солнце, пробиваясь сквозь толстую занавеску, щекочет Томаса, и он просыпается. Нет, ни за что, Джоанна не могла вернуться к себе. Вот сейчас она поцелует мужа и выйдет на улицу, пройтись по саду, и никто ничего не заподозрит. Она провела рукой по густым волосам Томаса. Он повернул голову и притянул Джоанну к себе.

– Вот так бы и просыпался каждое утро, – с закрытыми глазами промурлыкал Томас,

– Когда вернешься, так и будет, – сказала Джоанна, – но мне нужно идти, а то могут хватиться.

– Не отпущу, – сильнее обнимая, сказал Томас.

– Вот и хорошо. Именно на такой ответ я и рассчитывала, – засмеялась Джоанна, – значит, ты никуда не едешь. Это лучшее известие для меня.

– Как не хочется тебя отпускать, но ты права нужно вставать, – Томас сгреб в объятья Джоанну и нежно поцеловал, потом еще и еще, – вот теперь иди.

Девушка быстро оделась и, не оборачиваясь, подошла к двери. Она боялась, что стоит ей взглянуть на Томаса и слезы сами прольются из глаз. Но так хочется взглянуть на мужа, и Джоанна не удержалась. Она повернулась уже на пороге. Томас лежал и смотрел ей вслед. В его глазах читалась искренняя боль предстоящей разлуки. Джоанна замешкалась, и вихрем бросилась в раскрытые объятья Томаса. Некоторое время они стояли, обнявшись по середине комнаты – она в парадном платье, а он в нижнем белье и рыдали. Слезы текли по щекам, перемешивались, и соленый привкус был у обоих на губах. Они неистово целовали друг друга, обнимались и не могли оторваться.

Послышался звон колокола, оповещающий о скорой церковной службе.

– Мне нужно идти, – сказала Джоанна, но не сделала даже попытки разомкнуть крепкие объятья Томаса.

– Да пора, – согласился он, – наверное, уже все встали. Иди я не хочу, чтобы у нас были неприятности. Мне нужно еще зайти к графу, а потом приедет карета. Я тебя люблю, помни дорогая, – сказал Томас и нежно поцеловал жену, – иди, – и осторожно подтолкнул ее к дверям.

– Я тоже тебя люблю, – сказала Джоанна и вышла, озираясь по сторонам. Но на дворе никого не было, и девушка пошла прямо в сад. Весна в этом году наступила рано и для апреля установилась довольно теплая погода. Хотя, ночи еще были холодные, даже с небольшими заморозками. Трава покрыта белой пеленой, но стоит солнцу подняться выше, и белое покрывало сменится сочно зеленым. Лютики уже цветут на полную силу, чем радуют глаз. У роз появились крошечные бутончики, а анютины глазки вот-вот раскроются. Джоанна прошла по саду, сделав небольшой круг, и сорвала несколько цветов, чтобы поставить в вазу.

" Чему быть, того не миновать", – подумала Джоанна и направилась к дверям. Она была настолько погружена в мысли, что не услышала шаги за спиной.

– Гуляешь в такую рань? – спросил Уильям, догоняя девушку.

Джоанна вздрогнула от неожиданности, оступилась, и чуть было не свалилась с лестницы, но Уильям вовремя подоспел и проворно подхватил девушку.

– Как ты меня напугал, – с раздражением в голосе, сказала Джоанна, – вечно ты подкрадешься сзади! Что за мода?!

– Прости, я не хотел напугать тебя, – извиняясь, произнес Уильям, – я возвращаюсь с конюшни, вижу, ты гуляешь в саду, вот и решил составить тебе компанию.

– Я хотела побыть одна, – сказала Джоанна. Сейчас она действительно не нуждалась ни в чьей компании. С кем бы она хотела быть, должен покинуть ее на год. Она должна свыкнуться с этой мыслью. А тут Уильям. Он в последнее время всегда путается рядом. Как назойливая муха.

– Почему побыть одна? Что-то случилось? – не отставал Уильям.

– Почему обязательно что-то должно случиться?! – возмутилась Джоанна, – просто плохо спала, болит голова, вот я и решила, что свежий воздух пойдет мне на пользу, – все яростнее становилась речь девушки.

– Может, тогда еще прогуляемся? – осторожно спросил Уильям. Хотя, по реакции Джоанна, он не надеялся на положительный ответ.

– Ну что же, давай прогуляемся, – ответила Джоанна, говоря спокойнее.

Уильям даже немного растерялся. Столь быстрая перемена в настроении. Уильяму нравилась Джоанна, но она не подпускает его ближе к себе. Не остается с ним наедине, сколько бы он ни старался. И вдруг после яростной тирады, она согласилась пройтись. Уильям оживился, хотя, он прекрасно понимает, что эта прогулка ничего не значит для Джоанны. Но маленькая искорка надежды появилась на туманном горизонте. Он галантно предложил ей руку, и они пошли в сторону сада. Однако девушка преследовала иную цель прогулки. Джоанна прекрасно ориентировалась во времени и понимала, что через четверть часа ее горячо любимый Томас уедет. У нее появится еще одна возможность увидеть мужа, сказать ему "пока", а может и получить заветный поцелуй.

Несколько минут они молча шли по протоптанной дорожке между уже распустившихся деревьев сада. Джоанна первой нарушила молчание.

– Куда ты носился так рано? – просто спросила девушка, ведь нужно же было о чем-то говорить. Да и Джоанна не хотела, чтобы Уильям начинал разговор, он бы обязательно стал выяснять причину головной боли девушки. Правду она не могла сказать, по известной причине, а что-то придумывать и выкручиваться нет сил. Голова занята другими мыслями. Поэтому лучшее, что пришло в голову Джоанны, самой начать разговор, пустить его в безопасное русло.

– Вчера вечером мне доставили молодого арабского скакуна, – заговорил юноша, – я ждал его с большим нетерпением. Ты же сама любишь лошадей, и должна понимать меня, – Уильям говорил с таким энтузиазмом, что незаметно для себя взял руку Джоанны в свою и крепко сжал. Но для Джоанны этот жест не остался незамеченным, девушка осторожно освободила руку, хотя, она прекрасно понимала, что такой жест не проявление нежности по отношению к ней, а просто переизбыток чувств к новой лошади.

– Я тоже хочу посмотреть на лошадку, – искренне сказала Джоанна.

– Пойдем сейчас же, – схватив Джоанну за руку, Уильям стал тащить ее к конюшне.

– Нет, давай после завтрака. Я вчера пропустила завтрак, и если еще сегодня позволю себе такое, графиня обидеться, – борясь с соблазном, сказала Джоанна. Она любила лошадей и готова была бежать на конюшню прямо сейчас, но сейчас у нее более важное дело – муж уезжает, а лошадь подождет, в конце концов, она стоит в стойле и никуда не убежит.

– Хорошо, давай после завтрака сходим, и ты увидишь мое сокровище, – довольно улыбнулся Уильям, – каурый конь с темной гривой, одно загляденье. Я только проснулся, натянул костюм и сразу к нему. Конюх еще спал, и я сам надел седло на лошадь. Мы проехали аж до той опушки, – Уильям указал на еле видную, сквозь стелющийся по земле утренний туман, окраину леса, – лошадка резвая и сразу признала меня.

Они шли по дорожке сада, но взор Джоанны то и дело обращался к небольшому флигелю. Она чувствовала, что Томас скоро выйдет. Карета уже ожидала его. И чтобы не пропустить любимого, она повернула к дому, а Уильям вопросительно взглянул на нее, но ничего не сказав, пошел за ней следом, расписывая лошадь.

Интуиция Джоанну не подвела. На лестнице они встретили Томаса. Молодой человек, видимо, выходил от графа. Уже надев шляпу на голову, он быстро сорвал ее с головы при виде Джоанны. Уильям был так увлечен рассказом, что не обратил никакого внимания, на такой поступок Томаса. Не почувствовал напряжение витающее в воздухе. Если бы кто-нибудь зажег кремень, неминуемо произошел бы взрыв. Взрыв волнительных и таких нежных чувств.

– Привет Томас, уже уезжаешь? – оборвав на полуслове свой рассказ, спросил Уильям.

– Да, сэр Уильям. Мне пора, – улыбнулся Томас, – служба ждет.

– Уже уезжаете? – словно в тумане повторила Джоанна.

– Томас выбрал военное ремесло, взамен спокойной жизни, – усмехнулся Уильям, – так вот лошадка моя преодолела все преграды, – продолжал Уильям. Он так увлекся рассказом об утренней прогулке на новой лошади, что ничего не замечал вокруг. Ни взглядов, ни жестов своих собеседников. Казалось, что даже если бы они поцеловались, то молодой граф не обратил бы на поцелуй никакого внимания. Но Джоанне нужна была хотя бы минутка наедине с мужем.

– Куда вы уезжаете? – девушка старалась говорить ровно, но к горлу предательски подступил комок.

– За рубеж, можно подумать, на родной земле нельзя служить! – Уильям ответил за Томаса, чем вызвал негодование у Джоанны.

– А ты всегда за всех отвечаешь? – Джоанна повернулась к Уильяму, подбоченившись, – может, позволишь Томасу объяснить мне, куда он собрался, – и угрожающе топнула ногой.

Уильяму было не интересно слушать в который раз подряд историю отъезда Томаса.

– Я, пожалуй, пойду, переоденусь к завтраку, – буркнул Уильям, – встретимся за завтраком. Удачи на новом поприще, – Уильям протянул руку Томасу и скрылся за входной дверью.

– Наконец то мы одни, – шепнула Джоанна и хотела броситься в объятья мужа, уже даже сделала пару шагов к нему, но остановилась, – нельзя, могут увидеть.

– Я тебя люблю, малыш, – с нежностью в голосе, сказал Томас, – ты всегда будешь со мной, – Томас дотронулся до шеи, показав медальон.

– Будь осторожен, я прошу, – со слезами на глазах, проговорила Джоанна. Она специально уронила перчатку, и вместе с Томасом наклонилась за ней. Маленькая чертовка смогла быстро оставить на щеке любимого поцелуй. Томас сжал руку и улыбнулся.

– Я постараюсь, – шепнул юноша и громко добавил, – ваша перчатка, сударыня. Мне пора, до скорой встречи, – юноша поклонился Джоанне и вскочил в прибывший экипаж.

Карета, скрипя колесами, покатила по аллее, Томас выглянул в окно и в последний раз помахал Джоанне. Карета скрылась с глаз, а Джоанна все еще стояла, вглядываясь в даль. Сколько бы она еще так стояла, неизвестно, если бы не горничная, которую отправили на поиски Джоанны.

– Барышня, завтрак уже подали, вас ждут, – зычный голос Милы, заставил Джоанну вздрогнуть. Хотя Мила и приехала в Англию с родителями еще подростком, но ее тяжелое детство, проведенное в России, оставило на ней неизгладимый отпечаток. Она прямолинейная, не умеет лебезить, говорит что думает. Джоанне эти качества нравятся в ней, хотя, иногда, она хотела бы больше такта в горничной. Но с другой стороны, откуда Мила должна знать, что она, Джоанна, богатая знатная особа, до глубины души расстроена отъездом обычного управляющего.

– Уже иду, – смахнув невидимую слезинку, сказала Джоанна, – посмотри как красиво!

– Действительно здорово, – остановившись чуть позади Джоанны, сказала Мила, – люблю весну. Все зеленеет, оживает, зарождается новая жизнь, – сказала Мила, погладив живот.

– Новая жизнь? – переспросила Джоанна, – неужели я сейчас думаю о том же, что и ты? У вас с Мигелем будет ребеночек?!

– Да, – только и сказала Мила и виновато опустила глаза.

– Так это же здорово! – Джоанна пританцовывала вокруг горничной, – когда ты узнала? Почему молчала? Кто-нибудь еще знает? – вопросы сыпались как из рога изобилия. Горничная не знала, на какой отвечать, а Джоанна стала веселее, хотя, печаль в глазах осталась.

– Я никому не говорила,– тихо сказала Мила, – да и узнала я только на прошлой неделе. Теперь вы меня рассчитаете? – шмыгая носом, сказала горничная.

– Глупенькая, – Джоанна подняла голову горничной, так чтобы видны были глаза, – как же я буду обходиться без горничной?!

– Возьмете другую, молодую, расторопную, без ребенка...

– Зачем мне другая? – Джоанна обняла Милу, – значит, никто не знает. Правильно, не надо ничего никому говорить. Вот когда покажется животик, тогда и скажем.

Мила растрогалась. Она любила Джоанну, но прекрасно понимала, что горничных в положении никто держать не будет. Да и потом нужно время восстановиться после родов. А тут такой порыв заботы со стороны Джоанны смутил ее еще больше.

– Ты чего молчишь? – Джоанна повернулась к Миле, – тебе нездоровиться?

– Нет-нет, все хорошо, – поспешила заверить Джоанну горничная, – вы такая добрая! – слезы снова навернулись на глаза. Мила шмыгнула носом, уже не сдерживая себя.

– Перестань, а то кто-нибудь увидит, придется объяснять, почему ты плачешь, – Джоанна легонько тряхнула руку горничной, – и я буду крестной мамой! – почти в приказном тоне сказала Джоанна, – хорошо?!

– Вы серьезно?! – искренне удивилась Мила. Бывали случаи, когда леди становилась крестной для детей своей служанки, опекали и ставили на ноги, но такие случаи крайне редки.

– Я бы очень этого хотела, но если у тебя есть достойная подруга или родственница, то, что ж.

– Я буду очень рада иметь такую крестную для своей доченьки, – на одном дыхании выпалила Мила.

– Ты уверенна, что будет девочка? – в свою очередь, удивилась Джоанна.

– Я точно не знаю, но очень хотела бы иметь дочку, – ответила горничная.

– Я буду любить и девочку и мальчика одинаково, – сказала Джоанна, – кажется, мы все решили, – она усмехнулась, – пойдем, а то и обед пропустим.

13

После отъезда Томаса прошло два месяца. Джоанна с головой окунулась в хозяйственные дела. Раньше девушка никогда не вникала, откуда берется провизия, как запахиваются земли и почему на переговоры с крестьянами лучше идти в простой рубахе и камзоле. Теперь ей нужно было чем-то заглушить ноющую боль в сердце. Джоанна стала прислушиваться к взрослым разговорам. Раньше она считала, что все хозяйственные дела ее никогда не коснутся, ей незачем знать все их тонкости. Но время, проведенное с Томасом, принесло свои плоды. Он много ей рассказывал о ведении дел, негласных правилах закупок товаров. Теперь Джоанна могла слушать разговоры графа с графиней, и они не казались ей из другого мира. Граф довольно быстро нашел нового управляющего, сэра Джейка. Мужчина средних лет, с уже виднеющейся лисиной, и голубыми глазами, чем-то походил на лиса. Джоанне он показался ехидным и странноватым. Хотя, он всегда вежливо здоровался, отвечал на вопросы и мило улыбался. Возможно, легкая неприязнь появилась в Джоанне не к этому человеку, а к тому месту, что он стал занимать в замке. Ведь, его поселили во флигель Томаса, он также как и Томас, свободно передвигается по дому, даже за столом, куда изредка граф стал его приглашать поужинать, он занял место Томаса. Но довольно скоро Джоанна сменила гнев на милость, они нашли общий язык. А все произошло просто. Девушка ранним утром отправилась нарвать полевых цветов на опушку леса. Уже идя домой, с букетом лесных ландышей, она не заметила крутой овраг. Нога сама оступилась и Джоанна не поняла, как она оказалась в ловушке. Овраг не глубокий, но земля рыхлая и сырая. Девушка стала карабкаться вверх, но ноги то и дело съезжали вниз. Джоанна собрала всю волю в кулак и предприняла, наверное, сотую попытку самостоятельно освободиться. Но все тщетно. Просидев где-то полчаса в яме, она пришла к выводу, что когда-нибудь ее все-таки обнаружат. Да и крестьяне ходят по этой тропинке в поле, так что ждать недолго. Нужно лишь прислушаться и позвать на помощь. Джоанна прислушалась и то, что она услышала, ледяной стрелой поразило в самой сердце. Где-то совсем рядом завывал волк. Мысли девушки перемешались. Она уже не хотела никого ждать и подгоняемая страхом, оказаться в пасти голодного волка, стала карабкаться наверх. Правая рука оказалась на верхушке обрыва, и девушка ухватилась за куст травы. Трава после ночи влажная, а руки – в земле, и Джоанна медленно сползла назад в овраг. Вой послышался вновь с нарастающей силой. Еще одна отчаянная попытка девушки выбраться закончилась на дне оврага. Силы не осталось, руки испачканные землей, а на правой проступили алые капельки крови, видимо порезалась травой. Отчаянье с головой накрыло Джоанну. От безвыходности она опустилась на сырую землю и зарыдала, закрыв лицо руками. Она не хотела увидеть над собой довольный оскал на волчьей морде. Сквозь рыдания она услышала, как ее кто-то зовет. И не сразу поняла, что обращаются именно к ней. В мыслях она уже была в брюхе у голодного зверя. Но человеческий голос заставил ее посмотреть вверх. На краю обрыва стоял управляющий и протягивал ей руку.

– Сударыня, как это вас угораздило сюда свалиться? – сказал мужчина, вытаскивая девушку наверх, – неужели вас не учили смотреть под ноги.

– Учили, – сказала Джоанна, рыдая на всю голову.

– Успокойтесь, все уже позади, – нравоучительно поговорил Джейк, – на будущее запомните, что нужно всегда смотреть под ноги, а не считать ворон.

– Хорошо, – сказала Джоанна, и, вытерев слезы, взглянула на своего спасителя.

– Как это вы? Леди Джоанна?! – управляющий только теперь узнал ее, – ах простите за мою бесцеремонность, я вас не узнал, никак не ожидал увидеть вас на дне оврага. Еще раз простите ради Бога, за такие слова.

– Я их заслужила, – сказала Джоанна, – это я вам должна сказать спасибо. Если бы не вы, меня бы съел голодный волк, – девушка оперлась на предложенную руку.

– Позвольте я вас провожу. Почему вы гуляете одна так далеко от дома?

– Мне не привыкать, усмехнулась Джоанна, – я часто гуляю в лесу, но вот в такую переделку попала в первый раз. Вам еще видимо не рассказали, я ношусь на лошади, как угорелая, могу взять практически любой барьер не хуже мужчины.

– Вот здорово! Будет с кем покататься, если вы, конечно, согласитесь составить мне кампанию, – игриво проговорил управляющий.

– Отчего же нет? Если вы тоже любите лошадей, так как я? – Джоанна оживилась, к ней вернулось привычное чувство юмора.

– Я обожаю лошадей, – продолжал Джейк, – несколько лет я проработал у графа Морисона, он разводил лошадей. Таких красавцев я нигде не встречал. Граф был так добр ко мне, что подарил мне превосходную лошадь. Она на конюшне, если у вас будет желание, можете посмотреть моего Ветерка.

– Ветер? Вы назвали лошадь Ветер? – непонимающе спросила Джоанна, – почему?

– Приходите на конюшню, и вы сами увидите, что по-другому его невозможно назвать, – управляющий расплылся в довольной улыбке, – черный, как смоль, конь, и только тоненькая белая полосочка на шее, словно молния прорезает затянутое тяжелыми тучами грозовое небо. А когда он несется галопом, грива развевается, словно парус на ветру.

– Я уже его люблю, – засмеялась Джоанна, – и мне очень хочется увидеть вашу лошадь. Приведу себя в порядок и после завтрака обязательно схожу на конюшню.

– Переодеться вам бы не помешало, – сказал Джейк и они вместе разразились громким смехом.

Джоанна прониклась симпатией к лису-управляющему. Лисом его Джоанна прозвала с первой встречи, но теперь лис стал добрым. Он выручил ее, можно сказать спас из пасти голодного волка, да и к тому же, он любит лошадей. За такой приятной беседой Джоанна не заметила, как они подошли к дому. Но за приближающейся парой следила пара глаз на втором этаже. Уильям отдернул тяжелую штору, и перед его взором предстала удивительная картина. Новый управляющий шел под руку с Джоанной. Но с ней было что-то не так. Уильям долго присматривался, и только когда парочка подошла ближе, он заметил, что Джоанна вся испачканная, словно ее вываляли в грязи. В области сердца у молодого графа что-то екнуло, он опрометью помчался по лестнице. В голове беспорядочно носились мрачные мысли. Что случилось? Почему Джоанна в таком виде? Может, на нее кто-то напал? Не раз говорил ей, чтобы не гуляла одна. Но она и слушать ничего не хочет. Вот, упрямица! И почему она идет под руку с этим Джейком?

Уильям так спешил, что в холле налетел на отца и едва не выбил из рук графа мольберт.

– Что случилось? – встревожился граф.

– Сейчас узнаем, – вскрикнул Уильям и выскочил на улицу.

Джоанна стояла у подножья лестницы и за что-то благодарила управляющего. Молодой граф остановился в проеме раскрытой двери, тяжело дыша. До него донесся обрывок фразы.

– После завтрака вместе идем на конюшню, – говорила Джоанна, и еще раз огромное вам спасибо.

Девушка стала подниматься по лестнице и только теперь заметила, стоящего Уильяма.

– Привет, уже проснулся лежебока, – улыбнулась Джоанна и постиралась протиснуться мимо Уильяма, но он остановил ее.

– Что с тобой случилось? Почему ты в таком виде? – спросил Уильям.

– А ты об этом, – смеясь, Джоанна тряхнула подол платья так сильно, что уже успевшая подсохнуть грязь, стряхнулась и темным налетом спустилась на начищенные до блеска туфли Уильяма.

– Что смешного? – возмутился молодой граф.

– Я свалилась в овраг, и если бы вовремя не подоспел Джейк, я бы стала легкой добычей и утренним завтраком для голодного волка, – Джоанна скрипнула зубами и засмеялась.

Уильям стоял, как вкопанный. Он до сих пор не мог разгадать Джоанну. Попала в западню и веселится. Ей помог выбраться простой управляющий, и теперь она говорит с ним на равных.

– Что тут у вас произошло? – на пороге появился граф, и, увидев Джоанну, ахнул и чуть не уронил драгоценную ношу, мольберт, – где это вы так милая леди повалялись?

– И не только валялась, – засмеялась девушка, – я еще карабкалась, съезжала по мокрой траве и слушала вой голодного волка.

– Вот это утро! Нечего сказать. С тобой все в порядке?

– Все отлично, Джейк спас меня из когтей смерти, – еще звонче засмеялась Джоанна.

– Тогда с вашего позволения, пойду, порисую, – граф стал спускаться по лестнице, – да и тебе нужно переодеться, – повернувшись, усмехнулся граф.

– Ладно, пойду, приведу себя в порядок, – сказала Джоанна и прошла, словно королева с высоко поднятой головой мимо Уильяма, стоящего с раскрытым ртом.

За завтраком все собрались: Джоанна сменила гардероб; Уильям опомнился и, наконец-то, закрыл рот; граф все время улыбался, он начал писать картину и от этого пребывал в радужном расположении духа; графине портной принес новое платье, сшитое по последней моде. Все наслаждались вкусным завтраком и улыбались. Когда подали сладкое, граф, скрипнув стулом, постучал ложкой о стакан, призывая всех к вниманию. Так как никто не шумел, этот звук показался всем колокольным звоном. Едоки как по мановению волшебной палочки отставили тарелки и подняли головы на графа.

– Вот это я постучал, – засмеялся граф, – у меня важное сообщение, и я хотел, чтобы все послушали.

– Мы бы и так услышали, никто не разговаривал, – возразил Уильям.

– И то верно, – согласился граф, – нас пригласили на соколиную охоту к лорду Ингэм.

– Майлз устраивает охоту! – Уильям потер ладоши, радуясь предстоящей встрече, – я хорошо знаком с ним, мы вместе были в осаде и взятии Кале.

– Я хорошо знакома с его матерью, Агнессой, – вступила в разговор графиня, – так еще штучка.

– Почему "штучка"? – удивился граф, – Агнесса милая и добрая женщина.

– Я же не сказала, что она плохая, – возмутилась графиня, – просто всегда любит находиться в центре внимания.

– Я понял, в чем дело, – граф откинулся на спинку высокого стола, – сейчас я вам поведаю правду, – наклонившись к Джоанне и Уильяму, громким шепотом сказал граф, дразня графиню, – Агнесса очень красива, и вокруг нее всегда вьются мужчины. Так было в бурную молодость, так продолжается и сейчас. Но она очень порядочная и дальше вздохов со стороны ухажеров, дело не заходит.

– А ты откуда знаешь? – язвительно проговорила графиня.

– Что же вы женщины такие злые и завистливые, – непонимающе сказал граф, – у тебя тоже уйма кавалеров, ты очень красива и все равно тебе неймется от того, что у кого-то тоже есть ухажеры.

– Нет, я очень тепло отношусь к Агнессе, – пошла на попятную графиня, – только вот...

– Вот, и все же есть какое-то вот, – засмеялся граф.

– она всегда узнает обо всех модных новинках первая, – уже спокойно сказала графиня, – все время удивляюсь, как это у нее получается, да и портной у нее лучший во всей Англии. Этот умелец может за два дня сшить такой наряд, что глаз невозможно оторвать.

– Я тебе уже не раз предлагал, – граф наклонился к жене и взял ее за руку, – если хочешь, то этот портной будет шить и для тебя.

– Ее портной – мужчина! – возмутилась графиня, – да и моя портниха достаточно хорошо шьет, только ей нужно время.

– Я так понял, что ты всем довольна, тогда не будь врединой, – улыбнулся граф и ущипнул графиню за пухленькую щечку.

– Когда охота? – устало, спросила графиня.

– Через две недели, – ответил граф, – так что у вас будет время обновить гардеробы и быть самыми красивыми.

– Можешь шутить, сколько твоя душа желает, но мы с Джоанной сейчас же вызовем портниху и закажем новые амазонки, – сказала графиня, поднимаясь.

Две недели пролетели, как один день. Причем он полностью состоял из бесконечных примерок и Уильяма. Он повсюду ходил следом за Джоанной. Сначала девушка не обращала внимания на то, что он всегда рядом. Но в последнее время постоянная близость молодого графа стала раздражать девушку. Как-то выходя из своей комнаты, Джоанна обнаружила Уильяма почти у себя под дверью.