Текст книги "Падший (СИ)"

Автор книги: Юрий Туровников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Люций, мне надо что-то сказать тебе...

– Говори...

– Постой, – Туор замялся и замедлил шаг.

– Что-то случилось? – Люций посмотрел ангелу в глаза.

Туор потупил взгляд, пытаясь сосчитать песчинки под ногами. Его пальцы нервно теребили ремень.

– Дария... Она... – Туор сглотнул и обвел взглядом ночное небо. – Она ждет ребенка. Я не знаю, что делать.

Люций остановился. Казалось, молчание длилось вечность.

– Радуйся, Туор. Ты сделал то, чего не смог я, но смог Он. Жизнь... Для этого этот мир и создан.

– Но ... Что будет дальше? Боюсь, Создатель не думал об этом. Я боюсь, что Он...

– Туор, вспомни мои слова. Что есть жизнь? Но все же, не говори никому. Постарайся держать это в тайне. А потом... Потом... Пойдем, негоже заставлять Дарию ждать, – Люций подтолкнул друга вперед.

Город спал. Все жилища были похожи друг на друга, как две капли воды. Лишь из окна одного дома шел слабый свет. Ангелы подошли именно к этому строению. Туор остановился возле невысокого проема, завешенного тканью, и жестом пригласил Люция войти. Тот отодвинул полог и шагнул внутрь. Дария встретила их у порога.

– Приветствую тебя, Высший, – Она приложила руку к груди и склонила голову.

Люций улыбнулся.

– Приветствую тебя, сестра, – Он улыбнулся. – Я рад за тебя.

Кошка, сидевшая на окошке, спрыгнула на пол, подошла к Люцию и стала тереться о его ноги...

Глава 4.

Азазель спускался по широким ступеням башни. Настроение ангела было приподнятым. Не одно столетие он ждал сегодняшний день – день окончания строительства. Оставалось совсем немного – закончить купол ротонды, и эту задачу взяли на себя ангелы. Сейчас полусфера, выполненная не из серого камня, а из цельного куска белого мрамора, лежала у подножия башни. Люди полировали будущий купол, который достигал десяти шагов в диаметре. Шагнув с последней ступени на песок, ангел победно выдохнул. Его вьющиеся темные волосы намокли и роняли капельки пота на загорелые плечи.

– Семь дней! – торжественно сказал Азазель сам себе.

– Что семь дней? – спросил появившийся внезапно Аваддон.

Азазель вздрогнул от неожиданности.

– Ты меня напугал! Что ты здесь забыл? – Он вытер рубахой лицо и вновь перекинул ее через шею.

– Решил посмотреть, как у вас дела, – Аваддон огляделся. – А скажи мне, из Серафимов никого не видно?

– А зачем они тебе? Давай, пройдем под навес, а то это солнце меня сейчас испепелит.

Они зашли в большой шатер, в котором стояли шезлонги, а у входа находился маленький столик, на котором сгрудились глиняные кружки. Взяв две из них, Азазель зачерпнул из большого котла, стоявшего под столом, воды, смешанной с фруктовым соком, и протянул одну кружку Аваддону, другую оставил себе.

– Так, что там про семь дней? – Аваддон сделал глоток. – М-м-м...

– Я спускался семь дней, – Азазель указал другу на шезлонг и лег сам. – Так зачем тебе Серафимы? Их давно не было видно. Последний раз я видел Рафаэля год назад, ну и Люция...

Ангел причмокнул, отпивая из кружки.

– Ну, просто заканчивается еще период нашего пребывания на Земле. Вот, у вас башня построена, у нас пирамиды закончены, – Аваддон сел и откинулся назад. – Вот я и подумал, что должен кто-нибудь из них появиться. Слушай, неужели удобно ходить в этой одежде? – Он решил сменить тему.

Азазель отдернул штанину.

– Да, – коротко ответил он.

Посмотрев на смешную, с загнутыми носами обувь Аваддона, ангел спросил:

– А тебе удобно в этих...сандалиях? Ты меня прости, но смех разбирает, когда я их вижу.

В этот момент в шатер просунулась голова смертного. Мужчина буквально влетел внутрь и, бросив "Хвала создателю!", подбежал к Авадону и что-то зашептал ему на ухо. Глаза ангела округлились.

– Извини меня, брат, – Аваддон вскочил с шезлонга, схватившись за голову. – Появились неотложные дела. Мне надо бежать.

– Конечно, друг! Надеюсь, ты освободишься к тому времени, когда мы начнем поднимать купол, – Азазель осушил кружку и поставил ее на песок.

Аваддон выскочил из шатра в сопровождении мужчины. Оставшийся в одиночестве Азазель, закрыл глаза и, зевая, сказал:

– Беги, беги... Будто я не знаю, куда ты побежал. Можно подумать, ты один такой...

Полежав еще некоторое время, он все же сел.

– Надо проведать Ноэль.

Ангел встал с шезлонга, наступил на кружку, которая тут же треснула под его ногой. Азазель вздохнул:

– Ничто не вечно...

Азазель прошел через весь город, прежде чем добрался до дома, в котором жила Ноэль. Жители Вавилона бесцельно бродили по тесным улочкам в ожидании кульминации строительства. В этот день даже серые дома города казались не такими унылыми, как обычно. Ангел остановился у занавешенного проема, который вел в жилье музы, и, не заглядывая внутрь, спросил:

– Ноэль, ты позволишь мне зайти?

– Милый Азазель, – прозвучал голос музы. – Зачем ты спрашиваешь? Ты всегда желанный гость в моем доме. Входи.

Ангел отодвинул полог и зашел в маленькое помещение. Несмотря на стены, сложенные из грубо отесанных камней, здесь было уютно. Около стены стояла небольшая кровать, рядом с которой размещался невысокий стол, на который падал солнечный свет, проходящий через окно. Около противоположной стены стояла маленькая люлька, в которой обычно мирно посапывало крохотное существо, с точки зрения ангелов, но сейчас она была пуста. Дети смертных рождались такими маленькими, что ангелы боялись брать их в руки, чтобы не причинить им какого либо вреда. По сравнению с ними, ребенок Ноэль выглядел более упитанным. Любой из новорожденных смертных уступал ему в размерах.

Ноэль полулежала на сваленных в кучу пальмовых листьях и кормила свое чадо грудью, прикрыв его от легкого сквозняка крылом. Вошедший Азазель немного смутился и повернулся к музе спиной.

– Как ты себя чувствуешь, сестра?

– Великолепно! Спасибо, что спросил.

Муза отняла ребенка от груди и встала со своего ложа. Пройдя через комнату, она положила малыша в люльку.

– Что-то случилось, Азазель?

Ангел повернулся к ней лицом:

– Ну, насколько я понял, Аваддон станет сегодня самым счастливым ангелом. Правда, он тщательно пытается скрыть это, – Он почесал лоб и рассказал, что произошло некоторое время назад.

– Присмотри за моим малышом, я сейчас вернусь! – не дождавшись ответа, Ноэль выбежала из дома.

Муза вернулась не одна. Вместе с ней вошла женщина, в руках у нее была небольшая корзинка.

– Пошли, Азазель. Нина побудет здесь в наше отсутствие и приглядит за моим ангелочком.

Они вышли из дома, оставив смертную наблюдать за нефилимом.

– Куда мы так спешим? – Азазель еле поспевал за музой, словно ветер несущейся вдоль одинаковых строений города.

– К пассии Аваддона. Ей надо помочь снять боль.

– Наш черный брат и сам сможет справиться. У него достаточно Силы, – ангел часто дышал. – Откуда в тебе столько энергии?! Ты не могла бы идти чуть помедленнее?

Не обернувшись, Ноэль ответила:

– Надо спешить! Как бы наш брат не стал паниковать. Мы почти пришли!

Муза свернула в очередной переулок, махнув рукой Азазелю, и скрылась внутри ничем не приметного строения. Ангел проскользнул за ней.

Душераздирающий крик разлетелся по комнате. Женщина вцепилась руками в бамбуковые жерди, из которых было связано спальное ложе. Мышцы ее тела напряглись так, что стали проступать вены. Ее темные, влажные волосы были растрепанны. Вокруг ложа суетились две женщины. На полу стоял небольшой чан с парящей водой, а на маленьком стуле лежал ворох полотенец. Ноэль буквально подлетела к роженице. Оттолкнув смертных, она сурово посмотрела на Аваддона, который вжался в угол и нервно покусывал ногти. Крик повторился, и Азазель, подошедший к брату, вздрогнул.

– Ты как?

Аваддон не ответил. Его взгляд бегал из стороны в сторону.

– Не переживай, все будет хорошо. Ноэль в этом деле – дока! – Азазель улыбнулся и обратился уже к музе. – Мы можем чем-нибудь помочь?

– Да, – кинула через плечо та. – Не мешайте. Идите наружу.

Ангелы подчинились. Солнце било в глаза. Крики роженицы становились все тише, пока не превратились в еле слышные стоны. Ангелы стояли, прислонившись к стене, и молчали. Первым заговорил Азазель.

–Ты надеялся, что мы не узнаем?

Аваддон только кивнул.

– Дорогой брат, ничто не проходит в нашем городе незамеченным. Ты поэтому меня спрашивал про Серафимов?

На этот раз Аваддон тяжело вздохнул.

– Знаешь, – Азазель посмотрел ему в глаза. – Так у нас разговора не получится. Да, не молчи ты, чтоб тебя!

– Я не молчу...

– Да? Ну, тогда либо я оглох, либо ты говоришь о-о-очень тихо! – усмехнулся Азазель. – Что случилось с Аваддоном, которого я знал? Это уже не тот Разрушитель. Хотя, теперь ты можешь считать себя истинным творцом. Благодаря тебе, на свет появятся новое существо. Ты должен радоваться! – Он толкнул друга локтем в бок. – А ты надулся, как мышь на крупу!

– Я боюсь... – ответил Аваддон. – У меня из головы не выходит то, что произошло с Люцием.

Он посмотрел на безоблачное небо.

– Вдруг Создатель узнает и накажет нас? – Аваддон сел на песок.

Ангелы замолчали, и в это время их слух уловил плач новорожденного. Аваддон резко встал. Азазель отошел в сторону, пропуская его. Темнокожий ангел зашел в дом.

– Вот и все. Теперь отдыхай, – сказала Ноэль женщине, только что ставшей матерью.

Муза выпрямилась. На ее руках покоился крупный малыш, укутанный в полотенца, и лишь крохотный носик пробивался наружу. Ноэль подошла к ангелу и протянула ему ребенка.

– Поздравляю, Аваддон. Он вырастит крепким мужчиной, – муза улыбнулась.

Ангел принял дитя и откинул уголок ткани, скрывавший лицо его сына.

– Да... – протянул сзади Азазель, который смотрел через плечо друга. – Вот теперь проблем не избежать.

– Почему? – спросил улыбающийся Аваддон.

– До сего момента ты был единственным представителем разумных существ, у кого кожа темней угольной пыли. А это ... – Он развел руками и указал на ребенка, – Всем всё сразу станет ясно. Теперь Серафимов стоит опасаться. Не все такие, как Люций.

– Вот кто тебя за язык тянул?! – прикрикнула на него Ноэль. – Иди отсюда! Все идите! Оставьте их.

Обе женщины, помогавшие музе, поклонились и вышли вон, вслед за ними проследовал и Азазель, которого Ноэль буквально выпихнула наружу. Оставшись наедине со своей возлюбленной, Аваддон положил ребенка в люльку, которую смастерил несколько дней назад, сбросил со стула оставшиеся полотенца, сел и закрыл глаза...

***

Пространство между башней и первыми домами было заполнено зеваками, которые хотели лицезреть, как ангелы водрузят купол ротонды, тем самым поставив точку в строительстве вавилонского колосса. Здесь собрались все жители города, включая ангелов и муз. Уже были закончены последние приготовления. Отполированный до блеска купол отражал солнечные лучи. Десять ангелов, в числе которых была и Ноэль, стояли вокруг мраморной полусферы и ждали команды. Азазель, который был старшим из всех обитателей Пределов в Вавилоне, окинул взглядом всех ангелов и произнес:

– Ну что, братья и сестры... Приступим.

Ангелы наклонились, подсунули руки под нижний край полусферы и подняли ее на уровень пояса, словно она весила не больше чаши с водой.

– На нас смотрят тысячи глаз, – сказала Ноэль. – Так что не уроните, а то нас на смех поднимут!

Ангелы расправили крылья и начали медленно подниматься в воздух. По мере того, как они поднимались все выше и выше, жители Вавилона провожали их восторженными взглядами. Фигуры ангелов стали уже еле различимыми. Они почти достигли цели.

Ветер развивал волосы и заставлял глаза слезиться. За спинами ангелов появились широкие колонны, на которые им предстояло водрузить монолит, покоящийся в их руках. Среди десятка белых столбов стоял Рафаэль. Волосы Серафима развивал ветер. Он стоял, заложив ладони за широкий ремень, и взирал на своих младших братьев и сестер.

Взлетев над колоннадой, крылатые создания медленно опустили мраморную полусферу на мешки с песком, которые отделяли высокие столбы от купола. Вытащив из ножен мечи, ангелы пронзили мешки острыми клинками. Тонкими струйками песок начал сочиться вниз и, подхватываемый порывами ветра, разлетался в стороны. Монолит стал медленно оседать. Когда последние песчинки упали вниз, купол встал на место. Ангелы парили в воздухе, глядя на сие чудо. Солнечный свет играл на обнаженных клинках. Внизу раздавались радостные возгласы толпы, которые долетали даже на эту заоблачную высоту.

– Хвала Создателю, что Он дал нам силы, чтобы завершить это! – сказал Азазель.

Ангелы одновременно приложили руки к груди.

– Это творение воистину достойно детей Отца нашего! – прокричал Серафим. – Азазель, вы славно потрудились. Я обязательно расскажу об этом Создателю и, будь уверен, Он щедро вознаградит тебя!

Азазель взмахнул рукой, отпуская остальных ангелов, а сам плавно ступил на каменный пол.

– Приветствую тебя, Серафим! Давно не было видно тебя. Как поживают наши братья: Габриэль, Михаэль и Варфоломей? Они не показывались в Вавилоне еще ни разу, – Азазель сложил крылья.

– Смею тебя заверить, дорогой брат, они непременно посетят ваш чудный город. Можешь быть уверен – это произойдет раньше, чем ты думаешь, – Серафим повернулся к ангелу спиной. – Едва я поведаю об окончании строительства, как они тут же захотят увидеть этот шедевр воочию. Тем более, что Мульцибер уже им все уши прожужжал.

Рафаэль обвел взглядом ротонду.

– А скажи мне, милостивый Азазель, не случилось ли чего дурного в краях этих? – Серафим резко развернулся и посмотрел в глаза ангелу.

Азазель стойко вынес этот сверлящий взгляд.

– В городе нашем все идет своим чередом, если не считать... – Он замялся и огляделся по сторонам.

– Так-так-так! – заинтересовался Рафаэль.

Подойдя вплотную к Азазелю, Серафим склонил голову:

– Я весь обратился в слух. Вещай!

Тот облизал сухие губы и, озираясь, прошептал:

– Больше пяти тысяч смертных погибли за время этой грандиозной стройки! Боюсь, что Создатель будет не доволен этим фактом, – Азазель сглотнул и заговорчески добавил. – Ты же встанешь на нашу защиту?

Рафаэль прищурил глаз и пристально посмотрел на ангела.

– И это все?!

– Ну, больше ничего серьезного, – развел руками Азазель.

Мимо проплыло маленькое облако, которое ангелы проводили глазами.

– Ладно. Думаю, Создатель не будет строг с вами, – отмахнулся Рафаэль. – Мне показалось или я видел здесь сегодня Аваддона?

В ответ Азазель лишь пожал плечами.

– Пожалуй, я пройдусь по городу, осмотрюсь, поговорю со смертными, – Серафим подошел к краю и, расправив крылья, спрыгнул вниз, оставив Азазеля одного.

Внезапный порыв ветра ударил по глазам и ангел зажмурился, а когда вновь открыл глаза, перед ним стоял Аваддон.

– Когда ты приблизился к Рафаэлю, я, было, подумал... – темнокожий ангел подернул плечами.

– Ты давно здесь? Слышал? Он тебя в чем-то подозревает. Никогда его не любил. Ничего общего с Люцием. Все выслуживается перед Создателем. Знаешь, мой тебе совет, возвращайся в Гизу и не появляйся здесь какое-то время. И еще, может тебя это успокоит, но ты не один такой. Многие из нас... – Он многозначительно поднял брови. – А еще лучше, забери их с собой, в Гизу. Если Рафаэль начнет совать свой нос в каждый дом, множество голов может слететь.

– Я тебя понял, Азазель. Я обязательно подумаю над твоим предложением. – Аваддон похлопал его по плечу. – До встречи, брат!

Аваддон уже собрался оставить ангела, когда тот окликнул его:

– Поговори с Люцием.

Новоиспеченный отец взмахнул в ответ рукой и скрылся за краем башни. Азазель заложил руки за голову, переплетя пальцы на затылке.

– Чует мое сердце что-то неладное. Не к добру все это...

Глава 5.

Мульцибер мерил шагами узкие улочки Вавилона. Прошел год с тех пор, когда он был здесь последний раз. Улыбка не сходила с его лица весь день. Ангел был горд этими существами, которые смогли-таки осуществить его задумку и построили эту башню. Сотни лет... Взгляд Мульцибера выхватил в толпе знакомую фигуру, и он ускорил шаг.

– Рафаэль! – крикнул архитектор Пределов.

Серафим остановился и повернул голову. Мульцибер приближался, протискиваясь среди людей, и не дойдя десятка шагов спросил:

– Ну, как тебе?! – Он неглядя махнул рукой в сторону башни.

– Впечатляет, – коротко ответил Рафаэль.

Он явно не был расположен к беседе.

– Как Создатель отнесся к подарку, коим одарили Его люди? – архитектор поправил большие свитки, которые грозились выпасть из его рук. – У меня еще столько идей!

– Он доволен, – холодно произнес Серафим. – Ты меня извини, но мне некогда разговаривать. Давай, обсудим это в другой раз. Я спешу.

Ангел отвернулся и затерялся в толпе, оставив недоумевающего Мульцибера стоять с открытым ртом.

Рафаэль бродил по тесным городским проходам между серых домов, прислушиваясь и всматриваясь в окна. Тех пор, как Создатель назначил его куратором Земли, он изо дня в день ходил по всем уголкам Земли, наблюдая, запоминая все, что происходило, и потом докладывал Творцу лично. Создателя интересовало все, что касалось Его Детей. Он хотел знать их отношение к Новому Миру и к самому Отцу, соответственно.

Последнее время у Серафима появились некоторые подозрения по поводу одного из ангелов – Аваддона, который то и дело покидал Гизу, где должен был находиться. Больше всего Рафаэля волновал вопрос: почему ангел проводит так много времени в Вавилоне и пытается это скрыть. Попытки что-либо выяснить у других ангелов, живущих в этом городе, не принесли никаких результатов. Либо они действительно не знали о частых визитах Аваддона, либо тщательно это скрывали. Так думал Серафим. Так или иначе, Рафаэль решил проверить каждый закоулок этого города, чтобы выяснить цель визита ангела.

Он заходил в каждый дом и расспрашивал хозяев о темнокожем ангеле, но недельный труд не принес пока никаких результатов. Хорошо, что он сумел отделаться сегодня от Мульцибера. В прошлый раз к нему привязался Азазель, который ходил за ним по пятам, и Рафаэль потерял из-за этого целый день. Если ангелам что-то известно о визитах Аваддона, никто не должен узнать о планах Серафима. В его памяти еще было свежо воспоминание о наказании Первого Сына Творца – Люция. Рафаэль подозревал Аваддона в подобном, и если это подтвердиться, то его долг немедленно доложить об этом Создателю. Дети смертных носились по улицам города, толкались и верезжали. Голова Серафима готова была взорваться.

– Не представляю, чтобы творилось в Пределах, будь мы способны... – рассуждал Рафаэль вслух. – Это же кошмар просто, прости меня Отец за мысли мои!

Два маленьких мальчика пробежали мимо Серафима, едва не сбив его с ног. Ангел проводил их взглядом и отошел в сторону, чтобы передохнуть. Солнце палило. Рафаэль шагнул к дому и прижался спиной к стене и закрыл глаза.

– Не хотите ли воды? – прозвучал приятный женский голос.

Серафим огляделся и обнаружил, что стоит возле оконного проема. Он заглянул внутрь. Возле окна стоял маленький стол, на котором в небольшом глиняном кувшине благоухал букет цветов, каких в Вавилоне не было со дня сотворения Мира. Возле одной из стен стояла маленькая люлька, а возле другой небольшая кровать, на которой сидела красивая женщина и держала в руках небольшой кряхтящий сверток.

– Это ты мне? – спросил ангел.

– Ну, кроме меня и моего дитя здесь никого нет. Так вам налить воды?

– Не откажусь. Никак не привыкну к этой жаре. Но это много лучше, чем в местах, где все покрыто снегом.

Женщина улыбнулась.

– Пройдите в дом. Незачем стоять на солнцепеке.

Ангел огляделся и, отодвинув полог, прошел внутрь. Женщина уже положила ребенка в люльку. Она зачерпнула большой кружкой воду из деревянной кадки, которая стояла возле ее ложа, и протянула Рафаэлю. Сделав три больших глотка, Серафим удовлетворенно выдохнул.

– Наверное, тело приходится тебе и твоему ребенку в такую жару?

– Он уже привыкает, – женщина улыбнулась и посмотрела на детскую кроватку. – Он у меня сильный. Хлопот с ним никаких. Спит беспробудно, а просыпается только чтобы поесть, хвала небесам. Не ребенок, а просто ангел! Весь в отца.

Серафим протянул женщине кружку.

– Покажи мне его, – сказал Рафаэль. – Хочу видеть того, кого ты нахваливаешь. Ведь еще немного и он станет таким, как те сорванцы, что едва не сбили меня минуту назад.

Женщина подошла к кроватке, наклонилась и взяла на руки свое дитя. Легкая полупрозрачная ткань, которой была накрыта кроватка, скрывала малыша от солнечных лучей, бьющих через окно. Едва он почувствовал тепло материнских рук, как тут же начал дергать своими маленькими ручонками, шевелить губами и причмокивать. Женщина стояла к Серафиму спиной и повернулась, чтобы показать дитя свое. Серафим замер. От налетевших мыслей, ему стало не по себе. Он закрыл глаза и затряс головой, отгоняя видение. Ничего не произошло. Его взор по-прежнему был устремлен на ребенка. С угольно-черной кожей.

"Вот так случайность! – подумал Рафаэль. – Они не просто прелюбодействуют. У смертной ребенок от ангела! Срочно в Пределы! Хотя, нет. Надо все выяснить, вдруг он не один такой. Сначала все узнаю, а там уж...".

Женщина протянула ребенка ангелу. Серафим смотрел, как он тянул к нему свои маленькие руки, шевеля пальчиками, не в силах пошевельнуться. Он чувствовал некую Силу, исходящую от этого создания. Вероятно, часть Силы ангела передалась этому существу.

"Это дитя порока! Не смей брать его! – билось в висках Серафима". И, наконец, он произнес:

– Мне пора.

Он резко развернулся и покинул дом. Выйдя на улицу, Рафаэль глубоко вздохнул – "Надо бы обсудить это с Габриэлем и Михаэлем".

Мимо него прошла группа женщин. Посмотрев на ангела, они о чем-то зашептались и захихикали. Серафим смутился и пошел в обратную сторону, по направлению к башне. Желтый диск солнца медленно полз по безоблачному небу. Широкие листья редких пальм практически не колыхались, и жара казалась еще сильнее от этого. Небольшой ветерок смог бы ее облегчить, но такого не случалось уже несколько дне. Песок раскалился и обжигал ноги. Рафаэль шел быстрым шагом, опустив взгляд вниз и размышлял об увиденном, пока не столкнулся со встречным путником. Ангел поднял глаза. Перед ним стоял Аваддон.

– Не видишь, куда идешь?! – спросил Серафим, поправив золотой обод, который едва не упал с его головы.

– Прости меня, – ангел склонил голову. – Я задумался.

– Придумывал, что ответить на вопрос: почему ты опять здесь? – Рафаэль пристально посмотрел ему в глаза.

– Я навещал своих братьев и сестер. – не раздумывая ответил Аваддон. – Это ведь не запрещено?

Серафим ухмыльнулся.

"Знаю я, кого ты навещаешь. Подожди, недолго осталось!". А в слух произнес:

– Как дела в Гизе? Как строительство?

– О, все давно закончено! Советую посмотреть!

– Непременно. Даже раньше, чем ты думаешь, – Рафаэль посмотрел по сторонам. – Скажи мне, а кто из здешних ангелов бывает у вас?

Этот вопрос застал Аваддона врасплох. Он замялся, не зная, что и сказать.

– Ну...сразу и не вспомню, – ангел тянул время.

Он закатил глаза, делая вид, что вспоминает имена, надеясь, что Рафаэль сменит тему разговора и отправиться своей дорогой. Но тот терпеливо ждал. Ситуацию спасла Ноэль. Муза появилась так неожиданно, что Аваддон чуть не сказал ей спасибо, уже открыв для этого рот.

– Приветствую вас, братья! – Она склонила голову, прижимая руку к груди. – Давно тебя не было видно Рафаэль. И тебя тоже. – муза посмотрела на Аваддона.

– Весь в делах, – ответил Серафим. – Вот и сейчас мне пора. Вас много, а я один. Не уследить за всеми разом.

Сказав это он, не прощаясь, просто оставил стоять своих собеседников посреди улицы созерцать серые и однообразные дома Вавилона, а сам пошел дальше. Муза и ангел пристально смотрели ему в след. Рафаэль не обернулся.

– Как ребенок? – спросила муза, не отрывая взгляда от еще виднеющихся вдали крыльев Серафима.

– Все хорошо, Ноэль. Думаю, забрать их отсюда.

– Куда?

– Не знаю, пока еще не решил, – ангел отошел в сторону, пропуская бегущую ватагу детей.

– Знаешь, – муза взяла ангела под руку. – Пойдем-ка, прогуляемся. Не надо испытывать судьбу. Навестим Азазеля, а к ним попозже сходишь...

***

Рафаэль сидел в своих покоях и нервно стучал кончиками пальцев по мраморной столешнице. Он ждал своих Высших братьев.

Массивные двери распахнулись и на пороге появились Серафимы.

– Что за спешка? – с ходу спросил Габриэль, пропуская Михаэля.

Последним зашел Варфоломей. Рафаэль встал, подошел к дверям и чуть приоткрыл их. Просунув голову в щель, он осмотрел длинный коридор и вновь захлопнул тяжелые створы.

– Дело не терпит отлагательств. Я только что был в Вавилоне и узнал такое, что вас шокирует не меньше моего, – Он заложил руки за пояс. – Один из ангелов запрет Создателя нарушил, хотя и был он оглашен в Его Чертоге. Скажу вам больше, – Рафаэль перешел на шепот. – Не знаю я, что делать дальше, братья, и потому – совет ваш нужен.

Михаэль сел на единственный в покоях стул:

– Туманны твои речи, брат. Уже давай-ка ближе к делу. От праведных трудов отвлек ты нас.

– Сегодня чадо видел я, – Рафаэль кашлянул. – Что стало плодом утех любовных ангела и смертной!

Наступила тишина, которую первым нарушил Габриэль.

– В своем ли ты уме? А может солнце Вавилона так сильно припекало, что ты его лишился? Возможно ли такое?! – Он сел на ложе.

– Уверен я! – продолжил Серафим. – Его я лицезрел, как вас! Готов крыла отдать на отсечение, что это чадо во грехе зачато! Черна того младенца кожа, тогда как Человеки все белы, как снег и стены Храма! И доказательством тому явления частые в тот город Аваддона, Ангела Сил. Не надобно вам мне напоминать, каков он?!

Михаэль потер подбородок.

– Коли ты уверен в том, к Отцу с докладом поспеши! Ведь этот грех с лихвою остальные перекроет! Тут даже Люций с ослушанием своим покажется лишь юным сорванцом!

– Не только вас за тем собрал, чтоб рассказать об этом! – Рафаэль мерил шагами комнату. – Меня сомнения раздирают, что сей ребенок не единый. Уже не мало времени прошло, как ангелы спустились в Новый Мир. А вдруг другие тоже согрешили, Создателя Наказ нарушив?!

– А как Отец наш отнесется к тому, что зная все, ему не сообщили, а в тайне все держали до поры? – вступил в разговор Варфоломей.

Михаэль встал.

– Он прав, Рафаэль. Спеши к Нему с докладом, а мы пойдем с тобой. Он Сам решит, что делать дальше и как быть.

Серафимы покинули покои и направились в Чертог Создателя. Звук их шагов эхом разлетался по коридорам Пределов...

Трансформация Создателя на миг прекратилась, едва Рафаэль сказал о своих наблюдениях и догадках. Творец застыл в полуобразе. Одна его половина являла собой облик какой-то музы, тогда как другая – ангела. Серафимы молчали, равно, как и Творец. Тишина стала давить и Михаэль, как старший по рангу, решился спросить:

– Какова будет Воля Твоя, Отец?

– Наказ, что детям был Мной дан, нарушен. Уроком им не послужило наказание, какое вынес Первый Сын Мой! – гремел Голос. – И коль Меня ослушаться опять решили, вот Воля вам Моя: не вижу Я страшнее наказания, чем их лишить того, к чему они стремились! Избавиться от тех созданий. Только так! Ступайте, Серафимы!

Ангелы склонили головы и покинули чертог Создателя. Едва массивные створы сомкнулись за их спинами, Михаэль сказал братьям:

– Как мы поступим?

– Что ты имеешь ввиду? – спросил Габриэль. – Ведь Он ясно дал понять, что...

Михаэль перебил брата:

– Не в том смысле. Придется делать все самим. Нельзя привлекать к этому сторонних ангелов. Слух может до ослушников дойти и те сокроют плод греха.

– Это пол беды, – сказал Варфоломей и ангелы посмотрели на него. – Рафаэль прав, их может быть множество. Как мы сможем их всех найти?

– Ты видишь выход? – Михаэль поправил меч.

– Именно, – ответил тот. – Но он может показаться вам через чур жестоким.

– Говори! – Габриэль подошел вплотную.

Варфоломей глубоко вздохнул и произнес:

– Чтоб волю нашего Отца исполнить и не попасть впросак, лишить Мир Новый всех младенцев, что были в нем зачаты за несколько последних лет.

Минута тишины им показалась вечностью. По праву старшего Михаил принял решение:

– Пусть будет так. Вверяю в руки ваши деяние сие. Я ж при Создателе останусь. Возьмите только верных ангелов с собой, что смогут в тайне сохранить задуманное! Ослушники узнать об этом не должны. Создатель призовет всех ангелов в Пределы, тем самым дав вам время. А теперь я оставляю вас!

Серафим склонил голову и твердым шагом проследовал в Чертог.

– Есть еще кое-что, о чем хочу сказать. – заговорчески сказал Габриэль и приобнял братьев. – Чтоб утаить от ангелов тех, что во грех упали, наши имена, придется братьями пожертвовать, что нам вершить помогут правый суд.

Варфоломей и Рафаэль ошарашено посмотрели на Габриэля. Тот только развел руками.

– Теперь надо разработать план...