Текст книги "Падший (СИ)"

Автор книги: Юрий Туровников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 17 страниц)

Падшие замерли в оцепенении. Темно-красное пятно расплывалось на серой поверхности возле безжизненного тела, смешиваясь с каменной пылью и остатками крупинок песка. Крылья мертвого ангела подергивались в смертельной агонии. Желтые, сухие глаза зверя смотрели на ангелов. Хвост мотался из стороны в сторону, ударяя по камням и оставляя на них сколы и глубокие царапины. Пришедший в себя Мульцибер медленно двинулся вперед.

– Безумец, – крикнул Азазель. – Он порвет тебя!

Архитектор махнул рукой.

– Его смерть на моих руках! Я создал это и мне с ним разбираться!

Он подходил все ближе и ближе. Зверь часто дышал, обводя взглядом ангелов, но не проявлял агрессии. Мульцибер подошел своему творению на расстояние вытянутой руки. Страха не было в глазах ангела.

Зверь повернул голову. Его ноздри раздувались и издавали не то хлюпающий, не то храпящий звук. Его шипастое тело дернулось, и туша опустилась на брюхо, выставив в сторону чешуйчатую, когтистую лапу, будто приглашая ангела забраться на спину, утыканную острыми шипами. Желтое глазное яблоко на миг скрылось под морщинистым веком. Зверь ждал. Помедлив, Мульцибер решился. Взявшись рукой за длинный шип, он уперся ногой в лапу чудовища и рывком закинул себя ему на спину. Пошевелив своим массивным телом, зверь дал понять ангелу, чтобы тот устроился поудобнее. Архитектор сел на бугристую тушу, стараясь не пораниться об острые шипы. Ладони Мульцибера легли на два рога, что торчали из головы создания и теперь оказались прямо перед Падшим. Зверь захрипел и поднялся. Азазель набрался смелости и шагнул вперед.

– Устрашающе выглядишь, Мульцибер! Честно говоря, я думал, что ты будешь лежать на камнях, растерзанный в клочья. Но, похоже, ты ему приглянулся!

Ангел приблизился к зверю. Мгновенно серая туша ощетинилась. Шипы начали шевелиться, а из широко раскрытой, полной клыков пасти, вырвалось оглушающее рычание, сопровождаемое зловонным дыханием. Азазель отпрянул назад.

– А ты ему не очень приглянулся! – ответил Мульцибер. – Кто теперь тварь дрожащая?! Вперед!

Архитектор прикрикнул на зверя и ударил его пяткой в чешуйчатый бок. Монстр послушно двинулся вперед. Совершив круг по амфитеатру, Мульцибер напряг мускулы на руках и поднял рога вверх. Морда существа опустилась вниз и он остановился.

– Кажется, теперь ты его хозяин, – усмехнулся Туор. – Жаль только этого бедолагу. Он был верным ангелом.

Все сочувственно посмотрели на еще кровоточащее тело.

– Сколько таких еще будет... – печально сказал Азазель. – Он выжил в Битве и... Надо отдать ему почести.

– Предадим его тело водам огненной реки. И впредь пусть будет так! – Туор посмотрел на Мульцибера.

Тот кивнул и вновь взялся за рога своего питомца. Зверь подошел к телу и, подчиняясь мысленному приказу своего хозяина, опустил голову, подцепил гнутыми рогами погибшего ангела и поднял вверх. Покачиваясь. Серая туша направилась к арке, что служила входом в амфитеатр. Ангелы прекратили работу и молча двинулись следом...

Тяжело ступая, огромный зверь шел вперед, туда, где виднелась широкая полоса огненной реки. Восседавший сверху Мульцибер, правил им, огибая бесконечные кратеры. Небольшие камни, попадавшиеся на пути, острыми брызгами разлетались в стороны, сминаемые массивными лапами. Архитектор плавно покачивался в такт движению. Горячий ветер развивал его темные волосы. Безжизненные руки мертвого ангела раскачивались из стороны в сторону, приковывая к себе взгляд Серафима. Бурлящие, бесконечные воды реки перекатывались красно-желтыми волнами, облизывая крутой берег. Острые языки пламени вырывались вверх, выбрасывая искры и растворяясь в воздухе. Жар, шедший от мертвых вод обжигал, сгущая эфир и закручивая его причудливым образом. Мульцибер остановил зверя у самого края каменного берега. Ангелы замерли, встав полукругом. Туор вышел вперед и, тяжело вздохнув, произнес:

– Пусть огненные воды примут тело нашего брата и упокоят его в пучине своей...

Падшие приложили руки к груди и склонили головы. Получив мысленный приказ своего хозяина, зверь согнул передние лапы, уперся в камни широкой, бугристой грудью и наклонил голову. Тело ангела скользнуло с витых рогов монстра и погрузилось в бурлящий поток. Остатки одежды вспыхнули, обжигая почерневшую кожу. Перья на огромных крыльях зашипели и стали скручиваться. Воздух наполнился запахом паленой плоти.

– Покойся с Миром... – прошептал Туор.

В то же мгновение прозвучал глубокий, протяжный гул, заставивший ангелов вздрогнуть и направить взгляд на уходившую в небо башню. Хранитель Времени – Аластор, ударил в гонг, возвещая о начале нового цикла...

Глава 6.

Агарес стоял посреди снежной пустыни, с грустной улыбкой вспоминая, как преодолевал ее, замерзая и изнывая от лютого холода. Фиолетово-синее небо над ним роняло тусклый свет, сквозь который проходили голубые сполохи. Все новые и новые души прибывали в этот мир.

"Сколько же времени прошло? – пронеслось в голове Серафима".

Снежинки кружили в воздухе, подгоняемые ветром. Ангел откинул назад волосы. Он смотрел на голубовато-молочный ледяной дворец, что возвели тут Падшие. Жить здесь никто не собирался. Мороз и жуткий холод убьют кого угодно. Возвести замок было идеей самого Агареса. Он просто хотел построить, чтобы придать хоть какой-то живой вид этой безжизненной, ледяной пустыне.

– Он великолепен! – прошептала подошедшая Лана, прижимаясь к ангелу.

Облаченные в меховые одежды, что были сделаны из черных шкур вновь созданных животных, они стояли и смотрели на голубое сияние, что излучали вершины башен, которые соединялись между собой изогнутыми мостами. Центральную, самую высокую из трех, венчали два ледяных крыла, устремленных в темное небо.

– Почему мы не создали такой на Земле? – муза положила голову на плечо Серафима.

– Ну, если бы я чуть не замерз во льдах Нового Мира, то может мне бы и пришла такая идея, но там я жил в пустыне, полной песка, а едва не замерз именно тут, так что... – ангел шмыгнул носом и посмотрел на музу.

До их ушей донесся громкий рык. Агарес осмотрел заснеженное плато и его взгляд задержался на быстро приближающееся облако.

– Они возвращаются, – Лана попыталась согреть ладони своим дыханием.

Серафим стянул пышные рукавицы, протягивая своей спутнице.

– Я же предупреждал, что здесь убийственный холод! Почему вы такие упрямые? – спросил он, не ожидая ответа, и пригладил растрепавшиеся на ветру черные, как уголь, волосы.

Полы черных плащей хлопали от порывов ледяного воздуха и били по ногам. Снег валил с неба крупными хлопьями, оседая на волосах и одежде ангелов.

– Странно устроен этот мир, – разорвала тишину Лана. – Здесь холодно, а за хребтом стоит невыносимая жара и течет огненная река. И с вершин этого ледяного дворца можно легко увидеть Башню Времени и все другие башни.

Агарес смотрел вдаль, не отрывая взгляда от снежного облака, что стремительно двигалось к ним, увеличиваясь в размерах. Приблизившись к ангелам на расстояние двух десятков шагов, оно замерло. Когда снежная пыль осела, на утоптанном снегу, переминаясь с лапы на лапу, стояли два огромных создания, покрытых густой, белой шерстью. Они напоминали Земных обитателей снежных пустынь, медведей, только были значительно больше. Каждый из них был выше ангелов и был оснащен парой длинных клыков, напоминающих сосульки и торчащих из огромной пасти. Звери тяжело дышали, высунув большие черные языки. Пар валил клубами и оседал на их черных, приплюснутых носах. Огромными красными глазами гиганты смотрели на своих хозяев.

– Надо дать им имена, – Лана подошла к одному из существ и потрепала его шею.

– Ага, – усмехнулся ангел. – Гога и Магога...

– А кто это? – удивилась муза.

– А я откуда знаю?! Сказал первое, что в голову пришло.

– Да ну тебя! – Лана нагнулась, слепила снежок и бросила в Агареса.

Снежный комок разлетелся, оставив на одежде ангела белёсый след. Серафим молнией упал в снег, перевернулся через голову, подняв крылом белую пелену, скрывшую его от глаз музы, и, мгновенно поднявшись на ноги, бросил снежный комок в ответ. Лана схватилась за плечо. Белые гиганты зарычали.

– Успокойтесь, – Агарес поднял руку. – Им не нравится...

– Они защищают нас, – улыбнулась муза. – Думают, что мы можем причинить друг другу вред. Ты ведь можешь причинить его мне? – и она заговорчески подмигнула.

Серафим сгреб ладонями снег и растер им лицо.

– Даже в таком мрачном месте, как это, есть свои маленькие радости. А ведь мы могли бы делать это и на Земле...

– Мы начинаем ценить что-то, только когда потеряем это... – вздохнула Лана. – Мы ничем ни отличаемся от людей. Только бессмертием, в определенном смысле.

– Знаешь, – Агарес вытерся внутренней частью плаща. – Порой мне кажется, что наше бессмертие – это проклятие.

– Лиши себя крыльев и станешь смертным.

– Не знаю, насколько это возможно в этом мире, но пробовать пока что не хочется, – бросил ангел. – Может позже, когда жить здесь станет невмоготу. Но перспектива стать тенью или бесплотным духом пугает еще больше.

– Я тешу надежду, что Сатаниэль найдет выход из этого Мира, – сказала муза. – Он такой... – Она замялась, пытаясь подобрать нужные слова.

Договорить ей было не суждено. Мерзлый воздух разрезал протяжный гул, который дарил этому миру Хранитель Времени.

– Пора возвращаться в город, – Агарес ловко взобрался по смерзшейся шерсти зверя и уселся на его спине.

Крылья на морозе не слушались, и про полеты можно было даже не думать.

– Конечно, – согласилась Лана и похлопала зверя по передней лапе.

Тот услужливо лег на снег, и муза рывком забросила себя наверх.

– Агарес, ты хотел бы вернуться? – неожиданно спросила она.

Ангел посмотрел на музу.

– Ты задала вопрос, ответить на который очень сложно. После того, как я познал Новый Мир... – Он вздохнул. – Но он не для нас. А Пределы... Пределы стали мне чужими и враждебными.

– Значит, придется приспосабливаться здесь...

– У нас нет выбора, – Серафим потрепал зверя по голове и намотал на руки длинные пряди белой шерсти. – Ты готова?

Лана утвердительно кивнула.

– Тогда вперед.

Получив мысленный приказ, звери сорвались с места, подняв облако снежной пыли...

***

Телика накинула на себя меховую шкуру, прикрывая наготу. Голубое сияние, исходящее от камней, зловеще освещало покои музы.

– Никак не могу привыкнуть, – сказала он, глядя на обнаженную фигуру ангела, стоявшего у окна. – Мне все время кажется, что души, вплетенные в стены, наблюдают за нами. Я словно слышу их голоса.

– Если так, то тебе не придется скучать в мое отсутствие. Будет с кем поговорить, – отшутился ангел и повернулся.

За его спиной виднелась еле различимая вершина Башни Времени.

– Азазель, ты не жалеешь о том, что встал на сторону Восставших? – спросила муза.

Ангел подошел к каменному ложу, возле которого стояла большая железная чаша, наполненная талой водой. Он нагнулся над ней, зачерпнул ладонями спасительную влагу и стал жадно пить.

– Мой друг однажды сказал, что жить – это когда есть, что терять, – ответил ангел, садясь рядом с музой. – Жалею ли я? Не могу описать, что я чувствовал, когда уходил от погони, когда ветви выдирали перья моих крыльев, оставляя кровоточащие раны. Я смеялся, когда меня пленили. Может это и была жизнь? Если так, то оно того стоило! Жалею ли я? Нет.

Телика приблизилась к Серафиму и обняла его, сплетя руки на груди.

– И ты встретил меня, – прошептала ему на ухо муза.

Ангел положил свои ладони на руки Телики.

– Мне пора уходить. У нас много дел.

Он встал и начал облачаться в одежды. Натянув кожаные штаны и набросив тунику, Азазель застегнул на массивную пряжку ремень, на котором висел широкий меч, неизменный атрибут ангелов. Его изогнутый клинок с одной стороны был усеян острыми, загнутыми зубьями, напоминающими акулью пасть, тогда как с другой имел остро отточенное лезвие. Муза откинула шкуры и встала с ложа. Взгляд ангела скользнул по ее обнаженному телу.

– Я буду ждать тебя, – Телика подошла к Азазелю и поцеловала его.

Серафим улыбнулся и скрылся за массивными железными дверями.

Он спускался в Зал для совещаний, ступая по широким ступеням, что серпантином уходили вниз. Звук его шагов эхом разлетался по лестничному маршу, нарушая тишину. Голубое сияние стен освещало ему путь, отражаясь от застывших, прозрачных капель, в которые превратился расплавленный песок. Остановившись перед большой дверью, одной из сотен, мимо которых он прошел, Серафим поправил одежды и толкнул скрипучие створы. Посреди огромного зала, в котором отсутствовали оконные проемы, стояла огромная, многоугольная глыба, а вокруг нее расположились десять каменных тронов. Стены зала были испещрены рунами, которыми были написаны имена всех ангелов, кои были сброшены в Темный Мир, превратив это место в галерею Падших. Ангел прошел в центр и сел на один из тронов и закрыл глаза...

...Запястья Азазеля охватывали серебряные обручи, от которых тянулись звенящие звенья цепей. Их концы держали в руках Ангелы Силы, что охраняли его. Суд над Восставшими шел уже так долго, что Азазель потерял счет времени.

"Виновен!.. Виновен!.. Виновен!" – слова Создателя эхом отдавались в его голове. Один за другим ангелы исчезали в кромешной тьме. Серафимы не колебались, толкая своих братьев в бездну. Услышав свое имя, он вздрогнул.

– Азазель! – гремел Голос.

Ангелы натянули цепи, которые проходили через металлические кольца в полу, и оковы впились в кожу. Азазель упал на колени.

– Встал на сторону Восставших, преступив Волю Мою, подняв меч на своих братьев и пролив их кровь. Виновен!

Со звоном кандалы упали на пол. Ангел потирал затекшие кисти рук, горько усмехаясь, исподлобья глядя на приближающихся Серафимов.

– Я сам! – сказал ангел. – Не хватало еще, чтоб вы потом стали говорить, что Азазель струсил и в ногах у вас валялся, умоляя пощадить его! Я не тварь дрожащая! В отличии от вас...

Подойдя к Вратам, он обернулся.

– Вы – туман, который исчезнет с началом дня, а мы будем вечны! Вы всего лишь жалкие, добровольные рабы...

– Закрой свою пасть! – гаркнул Рафаэль и в его ладони вспыхнул огненный шар.

– Ты тоже можешь оказаться на моём месте! Запомни! – и ангел исчез во тьме...

Гомон голосов и звук шагов вырвал Падшего из воспоминаний прошлого и вернул в реальность. Свободные места за круглым столом занимали ангелы: Туор, Лана, Агарес, Мульцибер и их приближенные. Два трона пустовали.

– Телика не смогла прийти? – спросил Туор.

– Она плохо себя чувствует, – Азазель заерзал. – Я заходил к ней.

– Наверное, выходил от нее? – вставил Агарес и посмотрел на друга.

Тот промолчал, послав испепеляющий взгляд в сторону брата.

– Так или иначе, – продолжил Туор. – Мы здесь собрались.

Он отстегнул свой меч и положил его на стол, направив клинок к центру. Его примеру последовали остальные. В Зале повисла пауза. Взоры ангелов устремились на трон. Предназначавшийся Сатаниэлю.

– Как ты думаешь, где он? – нарушил тишину Мульцибер.

– Не знаю, – Туор вздохнул. – Он сказал, что ему надо подумать. Он где-то здесь. Рядом... Выхода отсюда нет.

– Ну, – прервал его Агарес. – Если есть вход, то должен быть и выход. Или я не прав?

Туор обвел взглядом всех присутствующих.

– Сатаниэль утверждал, что те Врата, через которые мы попали сюда – это путь в один конец. Вряд ли Он откроет на дорогу назад. Если только... – Он замолчал.

– Если только что? – удивился архитектор.

– Если мы не придумаем, как выбраться отсюда или, что еще меньше вероятно, нас простят.

Азазель кашлянул, привлекая внимание.

– Честно говоря, прощение ведет за собой жизнь в Пределах, в лучшем случае, а в худшем – перевоплощение и... снова жизнь в Пределах. Сомневаюсь, что это устроит кого-нибудь из вас, после того, как вы познали Жизнь на Земле. Мы станем девственно чисты и лишимся памяти. Забудем все, что с нами произошло.

– Быть может, – поддержал Туор. – А память – это все, что у нас осталось. Я не хочу ее терять. Не хочу забыть...друзей. – Он замолчал.

– Хватит бередить раны! – еле слышно произнес Мульцибер. – Сейчас мы здесь и у нас есть нерешенные дела!

– Он прав, – подала голос муза. – Давайте успокоимся. Не хватало нам еще накрутить себя... Так и до драки не далеко.

– Не вижу соперников... – вставил Азазель.

Агарес, откинувшись на высокую спинку, парировал:

– Ой-ой-ой! Какие мы бесстрашные! Где ж ты раньше-то был?!

Азазель поднялся со своего места, но окрик Туора остановил его.

– Хватит! Хва-тит! Неужели вам мало того, что вы очутились в этом Мире? Вы хотите еще переругаться между собой?! – Туор оперся руками о край стола. – Нам нечего делить. Мы все в одинаковом положении.

Азазель сел на трон, положив ногу на ногу и демонстративно отвернувшись от Агареса.

– И так... – вновь воцарила тишина. – Я продолжу. Мы столкнулись с небольшой проблемой. Справедливее будет сказать – с большой проблемой. Мы не можем контролировать поток душ, что прибывают в этот Мир. Их слишком много и с каждым циклом становится все больше. Демоны терзают их, а стоны и крики выводят ангелов из себя. Невольно можно лишиться рассудка. Если мы продолжим возводить строения, переплетая камни душами смертных, то рано или поздно этот мир превратиться в пустыню, лишенную гор. Мы соединим снежные просторы с удушливым, обжигающим жаром каменных равнин. Горячий воздух растопит снега, и недра этого мира поглотят воды. Так обстоят дела во всех городах.

Туор замолчал и занял свое место. Давящую тишину нарушил Мульцибер. Не вставая, он произнес:

– Надо что-то придумать.

– Гениально! – всплеснул руками Азазель. – Что ж ты раньше-то молчал? Это ж так просто!

– Ты замолчишь когда-нибудь?! – вспылил Агарес. – Если такой умный, предложи свой план. Мы внимательно выслушаем. Если нет – заткнись.

– Замолчите оба, – спокойно сказал Туор. – Мы построили Камелот, как символ нашего единства, а вы устраиваете здесь гнездо раздора. Эта башня должна хранить мир... и будет!

– Был бы здесь Сатаниэль, он наверняка что-нибудь придумал. – Агарес водил пальцем по трещинам, что покрывали каменную поверхность круглого стола. – Сколько уже циклов прошло? Быть может, ему удалось выбраться?

Туор одарил его таким взглядом, что ангел вжался в трон.

– Ну, я просто предположил...

– Пока Сатаниэля нет, нам придется решить эту проблему самим. В самые кротчайшие сроки. Давай, – Туор посмотрел на Азазеля. – Предлагай.

Бывший Знаменосец поднял руки и Серафим перевел взгляд на Агареса.

– Я согласен с Азазелем. У меня нет идей. Самый умный среди нас архитектор.

– Да что, на мне свет клином сошелся? – Мульцибер ударил ладонями по ногам. – Ну, давайте перевоплощать их, скажем, в камень. Не рушить горы, а обращать в него души. Раз мы можем создавать живых существ, что нам мешает... – он помахал в воздухе рукой, не найдя нужных слов.

– Может, ты еще предложишь вернуть им плоть? – вставила муза, и все ангелы удивленно посмотрели на нее. – А что?! Ну не всем, а только тем, кто этого заслуживает.

– Вот почему вам надо было перессориться, чтоб родить хоть что-то?! – Туор откинулся на спинку. – Две идеи. Причем обе мне нравятся. Правда, с возвращением плоти могут возникнуть трудности. Во-первых, демоны. От них не скрыться ни без плоти, ни с ней, а во-вторых, как решать, кто достоин, а кто нет? Как же не хватает Сатаниэля! – ангел заложил руки за голову.

– Это, конечно, хорошо... – Агарес встал и начал прохаживаться по залу. – Но как плоть поведет себя в этом мире? Нам самим приходится не сладко. Кожа сохнет и шелушится. Мы можем обходиться без пищи, а вот смогут ли обредшие плоть души?!

– Созданные нами звери могут, а плоть – ее можно будет менять. – сказала Лана.

– Перевоплощение? – Агарес остановился возле Азазеля, положив руки ему на плечи. – Великолепно! Тогда у меня идея, которая... – Он задохнулся в эмоциях.

– Говори уже! – Азазель сбросил руки ангела.

– Воплощать души в зверей. Они смогут мыслить, а не просто подчиняться командам и приказам. Мы создадим армию мыслящих существ!

– С кем ты собираешься вступить в бой? – спросил Мульцибер. – Пойдешь войной на город Туора или мой? Ради чего?

– Но идея-то какова?! – воскликнул Агарес.

Туор обвел всех взглядом.

– Похоже, этот Мир начинает обретать Жизнь...

Глава 7.

"Мы хотели сделать Новый Мир лучше, прекраснее... и что получили взамен? Изгнание. Почему? Кто-то посчитал, что мы поставили под сомнение его величие, а мы всего лишь хотели показать свою любовь и почтение. Если мы были посланы в тот Мир, чтобы помочь сделать его лучше, значит, кто-то видел его несовершенность. Чем это обернулось для нас? Кровью и слезами. Ни один Мир не может быть идеальным, нужно стремиться к этому. Но помните, что ваше стремление может обернуться против вас, и тогда вы станете изгоями, на которых начнется охота. Вы будете ощущать себя волком, загнанным кровожадным охотником. Какими бы благими не были намерения ваши – найдется тот, кто извратит их и очернит вас. Все, что мы принесли в Новый Мир, пытались уничтожить. Часть нас самих погребена теперь под толщей песка и воды, но те, кто был на нашей стороне, будут помнить творения наши, и будут помнить нас самих. Мы были, мы есть и мы будем. Мы – ангелы!"

Сатаниэль встал и расправил крылья. Его одежды развивались и хлопали, терзаемые порывами налетавшего ветра. Надпись, которую он сделал на одиноком уступе, стоявшем посреди бескрайней бездны, источала голубое сияние. Падший вложил в нее столько Силы, что каждая руна прожгла камень до самого основания, словно это было сухое дерево, что долгое время поедали миллионы термитов. Подняв взгляд на кроваво-свинцовое небо, он горько усмехнулся, глядя на бесчисленные голубоватые сполохи, что оставляли новые души, и прыгнул вниз, но уже через мгновение взмыл вверх, восседая на спине величавого дракона, чья антрацитовая чешуя отражала голубые сполохи, что оставляли души вновь прибывших. Зверь изрыгнул струю желто-красного пламени и понес Темного Государя к тем, кто остался ему верен...

***

Хлопая крыльями, черная тень вынырнула из кровавых туч, неся на своей чешуйчатой спине седока. Его плащ развивался и бил по угольно-черным крыльям, сложенным за спиной, заставляя трепетать широкие, длинные перья. Грудь всадника, перетянутая ремнями, вздымалась с каждым вздохом. Его ноздри раздувались, втягивая горячий, обжигающий воздух. Черные, как смоль волосы, перехваченные широким, серебреным ободом, переплетались и играли в потоках ветра. Подчиняясь мысленному приказу своего хозяина, дракон чуть сложил крылья, и рванул вниз, по направлению к многогранному шпилю башни, что возвышалась над его Городом. Далеко, внизу, кипела жизнь. Та, которая могла быть только в этом мире.

Сотни, тысячи угловатых домов налезали друг на друга, образуя узкие улочки, по которым сновали новые дети Темного Мира. Это были души, что смогли обрести недолговечную плоть. Буквально протискиваясь между домами, устрашающие звери каменные глыбы, которые лежали на скрипящих колесами телегах. Город рос. Все новые и новые души прибывали сюда. Цикл за циклом их становилось все больше. Мир изнывал от криков и стонов. Демоны кружили над городом, не переставая терзать души смертных, и справиться с их потоком не удавалось.

Дракон опустил хвост, выгнул шею и впился острыми когтями в стену башни, цепляясь за многочисленные щели кладки. Всадник оттолкнулся от бугристой плоти зверя и, расправив крыла, опустился на выступ, по периметру обнесенный балюстрадой. Шагнув в арочный проем, ангел оказался в просторном зале. Через окна бил розовый свет, обволакивая стены легкой дымкой и рождая полумрак.

В центре стоял широкий трон, вырезанный из цельной породы и испещренный рунами. Он был исполнен лучшими мастерами своего дела, чьи души отыскал Мульцибер из тысяч других, и наделил плотью. Высокую спинку, что походила на сложенные крылья, венчала голова дракона, чьи рога расходились в стороны и, изгибаясь, сходились к центру. Широкие подлокотники были выполнены в виде мускулистых рук. В одной был круглый щит, другая сжимала меч, направленный клинком вниз. Подойдя к трону, ангел резко развернулся и сел. Меч, висевший на поясе, звякнул, ударившись о камень, породив россыпь искр. Глаза Падшего горели ярким, желтым светом, изредка прячась за шторами век.

– Ненавижу... – прошипели тонкие губы. – Ненавижу!

Кисти превратились в кулаки. Кожа посинела, явив сплетение вен. Острые ногти впились в плоть, выпуская тонкие струйки крови, которая капала на серый камень, шипела и пузырилась, превращаясь в темные пятна. Сатаниэль снял с головы серебреный обруч и с силой швырнул его на пол. Тот со скрежетом покатился, потом закружился на месте и замер. Падший закрыл глаза и откинулся на спинку трона...

Сколько же времени он провел в полной темноте? В темноте, пропитанной болью, стоном и глухими, глубокими звуками, что издавало его израненное сердце... Как долго он всматривался во тьму, в надежде увидеть ее? Он хотел попросить у нее прощения. За всё... За короткую жизнь, за так и не пришедшую смерть. За боль, что пришлось ей испытать. За то, кем она стала. Это была его вина. Ничто поглотило её. Лишило души, превратив в хищную тварь, что скитается во тьме, питаясь силами, попавших ей в сети. Она есть, но ее нет. Небытие стало ее домом. Застряв между двух миров, она любит и ненавидит, изнывает от боли и тоски и наслаждается ими. Она стыдится его, стыдится себя.

Лилит...

Снова и снова он возвращался сюда. Он хотел остаться, но незримая Сила выбрасывала его в Мир. Казалось, он слышал ее голос. Он звал, манил. Закрывая глаза, он видел ее. Рука гладила несуществующие уже локоны волос, губы дрожали, чувствуя давно остывшее дыхание...

Лилит...

Гул прокатился над Темным Миром, залетев в окна башни и оторвав Падшего от раздумий. Сатаниэль открыл глаза. Крупная слеза стекла по его щеке, упала на плечо и скатилась вниз, оставив след на черной коже. Стук в тяжелые двери заставил ангела вздрогнуть.

– Войди!

Створы скрипнули, и в Зал вошел Туор.

– Приветствую тебя, – спокойно, без эмоций произнес ангел.

Его взгляд упал на серебреный обруч, лежавший на полу возле арки. Серафим прошел вдоль стены и поднял символ власти, что напоминал Высшему о прошлом.

– Что с тобой происходит? – Туор сделал пасс, и из стены выросла кисть руки, на которую он набросил свой черный плащ.

Ангел подошел к трону. Подкованные каблуки его тяжелых сапок высекли искры, которые разбежались по полу. Он протяну Сатаниэлю обруч. Высший не шевельнулся. Туор повесил обруч на рукоять каменного меча.

– Слишком много душ, брат. Чем провинились все эти несчастные?! Да, они смертны, но не уж-то все попадают к нам? Прости меня, но... – ангел тяжело вздохнул. – Только ты один можешь это. У тебя хватит Силы...

– Для чего? – Сатаниэль поднял взгляд.

– Позови Его.

Глаза Сатаниэля сверкнули и наполнились злобой. Туор не обратил на это внимания и продолжил.

– Поверь, не один ты страдаешь. Мне тоже больно.

– Что ты хочешь от меня?! – Высший встал и вышел на балкон.

Туор последовал за ним.

– Позови Его. Пусть Он откроет тебе Путь в Пределы.

Сатаниэль подошел к балюстраде и сжал перила. Порыв ветра растрепал его волосы. Он посмотрел на раскинувшийся внизу город.

– Ему никто не сможет угодить, иначе бы всех их здесь не было. Он так наказывает нас. Это наше бремя.

– Ты ли это?! – Туор встал рядом. – Где тот Сатаниэль, которого я знал? Где Люцифер?! Он, не раздумывая, кинулся в бой, стоило мне попросить его. Я тогда хотел только мести, и он первым поднял меч! В нем не было смирения, только Жизнь. Что с ним стало?!

Резко повернувшись, Высший толкнул друга в грудь.

– Ты думаешь, я смирился?! – крикнул он. – Да?!

Туор потупил взор и слушал.

– Ты думаешь, мне все это нужно?! – Он указал на город. – Я пошел против Него, потому что сам того хотел! Я хотел попасть к ней! Так же, как и ты. Как другие... – Сатаниэль обхватил руками голову. – Месть?! Да, брось! Мы все хотели только смерти....

Высший опустил руки и сполз по балюстраде вниз, заламывая крылья.

– А Агарес? А Азазель, Мульцибер? – воскликнул Туор. – Они тоже хотели смерти?!

– Не знаю... – прошептал Сатаниэль.

– Перестань винить себя. Ты хочешь прощения? Ты ищешь ее, чтобы она смогла простить тебя?

Высший посмотрел ангелу в глаза, не сказав ни слова.

– Ты должен простить сам себя. Я думаю, она не держит на тебя зла. Где бы она ни была... – Туор откинул назад белоснежные волосы.

Он расслабил ремень кожаного доспеха, что стягивал его грудь. Цепь, на которой висел круглый медальон с изображением двух крыл, разделенных мечом: черного и белого, сверкнула, отразив свет, исходящий с багрового неба.

– Мы пошли за тобой. За твоей Силой. У нас самих никогда бы не хватило духа. Посмотри, – он махнул рукой. – Тысячи душ стремятся сюда. Они все хотели умереть? Нет. Он создал их такими. Но почему все они должны в итоге оказаться здесь? Неужто никто не достоин стоять возле него?!

– Мне кажется, что я ничем не лучше демонов, что их терзают, – еле слышно произнес Сатаниэль. – Меня переполняет злость и ненависть. Ненависть к этому миру, к самому себе... Ко всему. Возможно, если бы я послушал тебя тогда... и не спешил увидеть людей, то ничего этого не случилось. Хотя, все началось еще раньше, с Атлантэона. Он не простил нам Города, – Он хмыкнул. – А еще раньше...

Высший поднялся и посмотрел наверх. Обняв огромными крылами горячий камень шпиля, прижавшись к нему всем телом и обвив его хвостом, притаился дракон. Повернув голову в сторону хозяина, он приоткрыл один глаз и, не услышав команды, вновь заснул.

– Я хотел создать людей много раньше, чем это сделал он. И однажды я ему рассказал об этом... Люцифера дети... Так хотел я их назвать.

Туор молчал, не зная, что ответить. Слова Сатаниэля поразили его.

– Прости... – Высший на миг закрыл лицо ладонями. Встряхнув непослушные волосы, он шагнул в арку, подошел к трону и надел серебреный обруч. – Если Совет Серафимов хочет, я попробую. Но будьте готовы к тому, что Он не откликнется на мой зов. Мы для него – никто.

– Не надо, – Туор вошел в зал. – Мы будем выше этого. Нашего положения это не изменит, а мы только еще больше падем в его мыслях. Надо принять, как есть. Или сделать вид. Ведь это не есть смирение...

– Ты прав, Серафим. Мы покорные, но не покорившиеся. Мы еще пройдем ровным строем по просторам и этого мира, и любого другого. Дай время...

Гонг Башни Времени вновь прогнулся, посылая заунывный, полный печали и тоски, гул. Сатаниэль сжал кулаки.

– Время здесь течет по-особому. Ты заметил? Циклы сменяют один другой так, что не успеваешь осознать прожитого. Они то тянуться, словно древесная смола, что хочет добраться до корней, то проносятся будто камень, сорвавшийся с горной вершины, который стремиться упасть к подножью.