Текст книги "Вольница обречённых (СИ)"

Автор книги: Юрий Мещанов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 17 страниц)

– Волосы. Отрезал часа два назад у одной девицы за городом. И макнул в кровь. Я её убил. Я ведь предупреждал тебя, что убью кого-нибудь, если ты будешь продолжать упорствовать. Вот и сделал. Ты мне опять отказала. Значит, я убью ещё раз. Что я там тебе ещё обещал, что дружину уведу? Раз ты ценишь своё тело дороже чужих жизней, пусть люди умирают.

– Ты не уведёшь дружину, – проговорила Вера, уже сомневаясь в своих словах. Этот безумец не врал, он и правда убил кого-то. – Дружина служит Петру.

– Правда. Но если он умрёт, то кому они будут служить? Они слушаются только меня.

– Что ты такое говоришь?! Моего мужа охраняют!

– Кто, Михайлов? Ну так в чём проблема? Я и его убью. Уйду с дружиной и буду убивать всех, кто мне попадётся. А всё из-за того, что ты не захотела лечь со мной в постель. Все эти люди умрут из-за твоего упрямства. Уже начали умирать.

– Ты безумец, – Вера спрятала окровавленные волосы. – Жди. Сегодня же вечером тебя закуют в кандалы и обезглавят, – она пошла прочь.

– Когда за мной придут, я смогу прикончить ещё пару-тройку людей. Что дороже, их жизни или твоё тело? Как решишь ты, Вера Булатова-Строгова!

***

Тренировка не задалась. Воевода отправился в свою комнатку и закрылся там. Сначала он долго сидел на маленькой скамейке, прижавшись спиной к бревенчатой стене и смотрел в никуда. Похоже, сегодня Позар и Светлоба отвернулись от него. Да причём тут боги? Он сам доигрался. Ему так долго везло, так долго сопутствовала удача, что он сам себя подставил. Симпатия к жене Петра Строгова однажды подтолкнула его к мысли, что он вполне может овладеть ей. И ему стало интересно сделать это. Доказать самому себе, что он способен придумать и провернуть такую опасную интригу. Ставка была очень высока. Он ставил всё чего смог добиться в жизни. В случае победы его любовницей бы стала жена его господина. Кто ещё способен на такую дерзость? И если бы всё получилось, то удовлетворение от того, что он смог было бы намного приятнее, чем тело молодой женщины. Но он переоценил свою хитрость, наглость и своё везение. Безумная прихоть сгубила его. А эта девчонка молодец! Всё-таки вот что значит, кровь знатнейших князей. Она даже не моргнула глазом, просто забрала окровавленные волосы себе и ушла.

Корнил Шахов вздрогнул, словно приходя в себя. На мгновение перед его взором мелькнули наполненные ужасом глаза крестьянской девицы, которую он убил сегодня утром за городом. Сейчас Вера покажет его трофей мужу и за ним придут. Бессудное убийство простолюдинки, угроза смерти своему господину, домогательство к его жене, обещание поднять мятеж. Обвинений хватит, чтобы уже завтра воеводу обезглавили на городской площади. Шахов поднялся на ноги и достал из сундука своё оружие – саблю, кинжал, второй кинжал, засапожный нож. Что же, надо идти до конца. Если Вера Строгова готова прикрыть свою верность мужу чужими смертями, так тому и быть. Он как и обещал, прикончит несколько человек, прежде, чем его арестуют. Хорошо бы, если бы за ним пришёл Егор Михайлов. Его Корнил Шахов никогда не любил. Хотя главный телохранитель очень серьёзный боец, с хорошим опытом рукопашных схваток. Но если наброситься неожиданно, то он справится. В любом случае, он утащит за собой на тот свет ещё пару человек.

Хотя, может ему повезёт и Вера Строгова не станет... В дверь настойчиво постучали. "Корнил, ты у себя?" – воевода узнал голос Петра. Понятно, решил лично арестовать предателя. Корнил взял в руки саблю и кинжал. Но пока не стал доставать их из ножен. Открыл дверь. Князь стоял на пороге, с ним были ещё четверо телохранителей, не считая Егора Михайлова. Пётр дружелюбно улыбался. Наброситься на них прямо сейчас или дождаться, когда они первые себя проявят? После недолгих колебаний, Корнил решил подождать. Ему стало любопытно.

– Я тебя везде ищу, а ты в комнате сидишь. Пойдём со мной.

– Куда, господин?

– Здесь рядом, – подмигнул ему Пётр. – Саблю оставь, она не понадобится.

Вот как, решили на хитрость пойти. Разумно. Корнил бросил на кровать ножны с саблей, но обуваясь, припрятал в сапоге нож, а в рукаве кинжал. Они пошли по коридорам резиденции. Интересно, ему что-нибудь скажут или нападут без предупреждения? Может, сразу прикончить князя? Вот он, совсем рядом идёт. Только протяни руку и вонзи сталь ему в шею. Но Пётр шёл совершенно спокойно. Это смущало. Они оказались на улице. Вот это опасно. На открытом воздухе у их сабель будет преимущество перед короткими лезвиями его ножа и кинжала. Надо было нападать в коридорах. Ладно, нечего ждать. Нужно нападать. Корнил незаметно сжал рукоять кинжала. Пусть первым умрёт идущий ближе всего телохранитель. За мгновение до смертельного броска они остановились. Пётр улыбаясь указал на стоявшие перед ними несколько огромных саней, доверху гружёных оружием.

– Смотри, Корнил, что мне Сонмище Мудрости прислало! А, как тебе? Я поэтому сказал тебе не брать саблю. Тут вон, всего навалом.

– Это же здорово! – напряжение мгновенно исчезло, оставив зияющую пустоту, которая заполнилась смехом. Корнил Шахов весело смеялся. Князь всего лишь решил показать своему воеводе оружие.

– Ты чего так смеёшься?

– Так здорово же. Столько оружия! – Корнил снова засмеялся.

– Что же, хорошо, что тебе весело! Слушай, воевода, я знаю, что ты не любишь этого, но тем не менее. Я послезавтра с князем Юрьевым опять на охоту уезжаю. Давай с нами.

– Нет, господин, спасибо. Я здесь останусь. Послезавтра, значит?

***

Воевода Корнил Шахов и жена изгнанного державного князя Вера Строгова вышли за ворота поздним вечером. Дежуривший офицер из Поместной стражи Юрьевых понимающе кивнул Шахову. Вера накрылась накидкой, а лицо закрыла платком. Это были не её вещи. Их дал ей воевода.

– Почему он не задержал нас? – спросила Вера, когда они отошли подальше.

– Не первый раз уже хожу. И тоже с девушкой. Это её накидка и платок. Она так же всегда лицо прячет.

– Так ты всё продумал заранее! Отвлёк внимание стражи... А кто она?

– Из кухонных прислужниц, Элма. Знаешь такую?

– Глухонемая?

– Она всё слышит, но не разговаривает. Ей сваяльцы два года назад язык отрезали.

– Бедная... А ты с ней, ну...

– Конечно, – с улыбкой подтвердил Корнил Шахов. – Внимание хозяина трактира тоже надо было притупить.

– Вот с ней бы и кувыркался, я тебе зачем?

– Нравишься ты мне. Пришли...

Хозяин городского трактира, на заднем дворе у которого был гостевой дом, принял воеводу очень радушно. Воевода платил, а в нынешнее время войны и смуты гости были редкостью. Проводив их до свободной комнаты, трактирщик не обратил на спутницу Шахова никакого внимания. Воевода всё продумал.

Корнил закрыл дверной засов, подбросил в очаг полено. Стал разжигать лучину. "Не надо, – остановила его Вера, – давай в темноте". Воевода снял пояс с саблей и кинжалом, сапоги. Молодая женщина стояла неподвижно. Шахов разделся сам и аккуратно снял одежду с неё. Он вёл себя очень сдержано, хотя Вера чувствовала, что мужчину почти трясёт от желания. Он повалил её в постель и тут же оказался сверху. Она никогда не собиралась изменять своему законному мужу, но так сложились обстоятельства. Ей пришлось уступить домогательствам воеводы, чтобы сберечь жизни других людей. Чтобы уберечь своего мужа. Надо отвлечься, думать о чём-нибудь другом. Вера зажмурила глаза и представила себе летние поля, что были видны со стен Древгорода. Реку, дорогу, возделанные участки земли. Но твёрдое как камень естество возбуждённого воеводы, ненасытно прорывавшееся в её тело, всё же заставило молодую женщину застонать. Он слишком долго желал её, поэтому всё закончилось быстро. Но долгое ожидание имело и другую сторону. Корнил скоро восстановил силы и принялся терзать её вновь. Поля за Древгородом, солнце и летняя река. Думать о них, только о них!

Глава 10

Каждый сам за себя

Агата Лоскутова проснулась и некоторое время просто лежала, греясь в объятиях своего любовника. Всеслав Строгов ещё спал. Она села на постели и посмотрела в окно. Сквозь приоткрытые ставни в комнату пробивался лучик утреннего солнца, смешанный со свежим прохладным воздухом наступившей весны. На улице было тихо, острог ещё спал. Лишь слышно было как дворовый мужик колол дрова для кухни. Раздался плеск воды, это прислужницы таскали воду для кухонных нужд. Солнце встаёт, значит спит только хозяйка Вешневодья, государь и его телохранители. Простой люд уже бодрствует.

Агата сладко потянулась и легла на правый бок, положив голову на ладонь согнутой в локте руки. Осторожно открыла одеяло, обнажив своего любовника по пояс. Стала рассматривать шрамы на его груди, животе и руках. У её мужа, Егора Михайлова, тоже были на теле шрамы. Но он всё же бился как простой ратник и никогда не командовал сражением. Всеслав рассказывал Агате как в битве на Багровых полях он по глупости погнался за побежавшим было врагом и был жестоко наказан за самонадеянность. Рассказывал как его супруга, Зима, прикрыла его своим телом и спасла от расправы. Державный князь сразу предупредил Агату, чтобы она не питала ложных иллюзий. Ему хорошо с ней, но он никогда на ней не женится. "Ну и пусть", – решила для себя женщина. Раз муж от неё сбежал, то лучше быть беззаконницей государя, чем заложницей или хуже того, походной потаскушкой у ратников. А ведь такое запросто могло случиться, не сумей она тогда на берегу реки убедить офицера в своей огромной ценности. Утащили бы в лагерь и изнасиловали.

С тех пор как Всеслав овладел ей в этой комнате, в начале зимы, Агата мечтала о другом. Она хотела зачать ребёнка от державного князя. Это укрепило бы её положение, а ей самой подарило бы приятные хлопоты о младенце, коим она смогла бы посвятить своё свободное время и унять тоску о потерянных детях. Она постоянно молила богов о том, чтобы они даровали ей счастье вновь забеременеть. Но не смотря на то, что Всеслав посещал её довольно часто, крови начинались у неё с прежним постоянством. Агата даже стала беспокоиться, что с ней что-то не так. Ведь и с Егором Михайловым она прожила целых пять лет, но прижила от него лишь одного сына. Но беспокойство молодой женщины оказалось напрасным. Однажды крови не пошли в срок. Сначала шли дни, потом недели. Наконец, сама Агата однажды испытала знакомое чувство, которое уже бывало у неё раньше. Дважды. Чувство необыкновенного умиротворения и вместе с тем приятного волнения, источник которого был внутри. Теперь она ощущала как теплится в ней новое, мягкое и приятное, что нужно беречь и защищать. Поэтому сегодня ночью, когда они с Всеславом изнуряли друг друга бесконечными ласками, Агата не молилась богам о милости. Милость была ей дарована.

Погружённая в свои мысли женщина не сразу заметила, что её любовник проснулся. Всеслав протянул руку, отведя прядь каштановых волос за ушко. Потом ласково погладил её затылок и подвинув к себе, поцеловал лоб.

– Значит, пока я тут сплю, ты меня разглядываешь?

– Нет, – улыбнулась Агата. – То есть да. Но не совсем. У тебя такие жуткие шрамы... Это больно было?

– Конечно, больно. Крови было, жуть! О чём задумалась?

– На сколько дней ты останешься?

– К сожалению, уже сегодня придётся уехать. Я через шесть дней в поход выступаю.

– А после похода приедешь ко мне?

– Приеду, конечно, но это не скоро будет. Большие дела назревают. Может к зиме управлюсь, а может и до следующего года затянется.

– Так долго? – Агата была разочарована услышанным. – Послушай, милый, я думала спросить потом, но раз ты уезжаешь надолго. Скажи, у нас с тобой отношения, но в связи с ними, должна ли я принять элаитство?

Вопрос был резонным. Всеслав и сам задумывался над ним. Конечно, он не объявлял во всеуслышание о том, что завёл любовницу. Но тем не менее слухи должны ходить. Знает его жена, брат, охранники, обитатели Вешневодья. И то, что она придерживается благоверия, не слишком хорошо. У него и так случались серьёзные трудности с Гвардией Элая, бойцы которой были настоящими помешанными фанатиками. Чем дольше Гвардия была в составе его армии, тем лучше он понимал южного императора, с такой радостью сбагрившего этих людей на север, в Рустовесье, и специально указавшего в секретном письме, что не желает возвращения гвардейцев на родину. Сведения о том, что у государя появилась беззаконница, верующая в старых богов, да ещё и помноженные слухами, могут породить подозрения в его сговоре с благоверами. У отца тоже была любовница. Но всё же она появилась после смерти матери и также как и отец молилась Единому. Кстати, о ней. В череде забот Всеслав совсем позабыл о купчихе Ольге, хотя к ней были серьёзные счёты и большие вопросы. До начала похода нужно разобраться.

– Нет, – наконец сказал он, – тебе не нужно принимать элаитство. Ты ведь помнишь, что я тебе говорил?

– Чтобы я не обманывала себя. Что мы не сможем пожениться, я помню. Я не против.

– Умница.

– Всеслав, – Агата крепко обняла своего любовника и положила голову ему на грудь, – обещай, что будешь беречь себя. И возвращайся с победой. Когда сможешь, в любой день и в любое время я буду ждать тебя.

***

Вдова князя-воеводы Железного войска Кари Слетаева, павшего в битве у Каменного Идола, занимала в свите Зимы скромное, но почётное положение. Всеслав дал женщине хорошую вдовью долю. Её дети были взрослыми. Дочерей выдали замуж, сыновья были на государевой службе в управах и армии. Вдову почитали как мудрую женщину. Не раз обращались к ней девицы за советом о том, как поступить в той или иной жизненной ситуации. После долгих раздумий, сама хозяйка женской половины решила попросить её о помощи. Зима уселась с вдовой в уголке, где та обычно вязала при свете свечей. Почему-то заниматься нитками у окна ей не очень нравилось.

Бродить вокруг да около не имело смысла. Слухи и так ходили, Зима прекрасно об этом знала. Жена государя выложила вдове свою проблему. Договорив, она внезапно почувствовала к женщине непонятную теплоту. Как к своей родное матери, которая умерла много лет назад. Вдова выслушала хозяйку не перебивая, очень внимательно. Потом нежно улыбнувшись и накрыв её руки своей ладонью, посмотрела ей в глаза и заговорила:

– Что я могу тебе посоветовать? Есть в твоей беде выход, но он не так прост. То есть он прост, но потребует от тебя сил и выдержки.

– И как мне быть? – Зима с любопытством и надеждой заглянула в добрые старые глаза.

– Очень просто. Веди себя так, будто ничего не знаешь. Окружи мужа заботой и лаской. У тебя огромное преимущество. Ты уже его жена, мать его детей, твой сын наследует престол. У вас с государем богатое общее прошлое. Его любовница не сможет с тобой тягаться, если ты будешь тверда и настойчива. Главное показать ему, что с тобой намного лучше, чем с ней. И всё получится. Как часто вы делите ложе?

– Мы... – Зима смутилась и слегка покраснела – Я не сплю с ним уже несколько месяцев. С тех пор как узнала о его связях.

– Ну и глупышка же ты! – вдова ласково щёлкнула госпожу по носу, что было очень удивительно. Никогда она не вела себя так прежде. Но в то же время этот непринуждённый жест ещё больше расположил Зиму к своей собеседнице. Будто и правда она разговаривала с родной матерью. – Ты сама отдала его беззаконнице главное своё преимущество. Нужно срочно его вернуть! Пусть он тратит свой пыл на тебя и тогда у него не останется желания ехать к ней.

– Но мне так обидно! – Зима захлопала ресницами увлажнившихся глаз. – Мы столько пережили вместе, я столько для него сделала, а он променял меня на какую-то дрянь! – жена князя уже плакала, вдова обняла её за плечи и успокаивала. – Как он мог? И я боюсь теперь за государство! Если он делает такие глупости со мной, кто знает, какие глупости он наделает, управляя нашей несчастной страной.

– Нууууу, милая, успокойся. Ни на кого он тебя не променял. И ваше общее прошлое это твоя сила, а не твоя слабость. А про государство не думай. Пусть о государстве заботятся мужчины. Ты же верни себе мужа. Вроде на днях войско в поход собирается?

– Ага, – Зима уже не плакала, но продолжала обнимать вдову. Именно таких материнских прикосновений ей не хватало.

– Ну вот, – продолжала вдова, – пусть в походе он вспоминает твои поцелуи и твою наготу, а не её. Ты поняла меня?

Тем же вечером, когда Всеслав ложился спать в свою постель, дверь в комнату открылась. На пороге стояла его жена в лёгкой полупрозрачной накидке. Она непринуждённо подошла к ложу и нырнула под одеяло к своему супругу. "Через три дня твоя армия выступает в поход, ты ведь не откажешься приласкать меня? – обнажённая Зима прильнула к Всеславу. – Я очень соскучилась по твоим ласкам". Разве можно было отказаться? Половину ночи они провели в любовных утехах. Похоже, Зима и правда соскучилась по нему. По крайней мере Всеслав уже давно не помнил, чтобы им было так хорошо вдвоём.

На утро он ждал от неё упрёков и расспросов о любовнице. Но жена лишь обнимала его и шептала всякие нежности. "Что-то здесь не так", – справедливо подумал князь.

– Когда мы отправимся в поход, – сказал Всеслав, – я хочу взять с собой Красимира. Он мой наследник и должен учиться командовать войском.

– Но он ещё так мал! – возразила Зима.

– Ничего он не мал. Восемь лет самое время для обучения ратному делу.

– Ты прав, но как же его обучение грамоте, чтению, счёту, истории? Ведь поход может затянуться.

– На этот счёт не переживай. Со мной будет множество писарей из различных управ. Он может продолжать обучение в походе. А истории его поучит мой хронист, Миша Воробей.

– На всё твоя воля, – согласилась Зима, – но я буду скучать по сыну.

– На этот счёт не переживай слишком сильно. Ведь остальные наши дети будут с тобой. К тому же у тебя не будет времени скучать. Я оставляю тебя наместником Древгорода на время своего отсутствия.

– Будет много недовольных таким решением.

– Недовольных всегда полно. К тому же у тебя не будет права командования ратными силами.

– Ну тогда недовольных будет поменьше, – улыбнулась Зима. – Послушай, я хочу тебя попросить. В Древгороде сейчас мой троюродный брат, Герман. Он хороший воин и искренне верует в Единого. Можешь взять его себе в охрану?

– В мою охрану? – Всеслав задумался. Жена хочет, чтобы он взял себе в охрану её родича. Тот наверняка будет приглядывать за князем. Плохо это или хорошо? Да плевать. – Хорошо, я возьму его. Но он должен быть предан мне, должен постоянно совершенствовать свои навыки. Иначе я выкину его со службы не смотря на то, что он твой родич.

– Он не подведёт меня, я уверена. И тебя не подведёт.

– Приведи его ко мне после завтрака. У меня для него будет на сегодня особое задание. Заодно и посмотрим чего он стоит.

***

Купчиха Ольга проводила своего сына в очередное торговое путешествие и теперь возвращалась домой. Её сопровождал рослый боевик, служивший семье Ольги уже больше пяти лет. Когда почти год назад державный князь заставил всех купцов покупать разрешительные грамоты и нанимать охрану только из государевых людей, пришлось потратить большие деньги. Но теперь дела вновь пошли на поправку.

Они прошли городские ворота и теперь двигались мимо одной из харчевен. После того как державный князь начал собирать армию, у хозяев постоялых дворов начались хорошие времена. Ольга знала это совершенно точно, ей самой принадлежали два небольших трактира в северной части города. Правда начались небольшие проблемы с порядком. Напившиеся ратники то и дело затевали драки. Вот и сейчас двое упившихся вусмерть вояк, повиснув друг на друге, выясняли кто из них не прав.

– Ты... Тупое мурло! – заплетавшимся языком бранился один из них.

– Кого ты мурлом назвал, скотина?! – отвечал второй.

– Тебя!

– Ты свин!

– А ты вошь! Я сейчас тебе всю морду раздолбаю.

– Раздолбай свой пердак когтями!!!

Раздался характерный звук удара по морде и ратники повалились прямо под ноги Ольги. Дальнейшее произошло так быстро, что она ничего не успела сообразить. Лишь на мгновение разум уколола мысль: от столь пьяных людей совсем не пахло хмельным пойлом! Боевик, сопровождавший Ольгу, встал между хозяйкой и дерущимися на земле ратниками. "А ну цыц, пьянь поганая!" – рявкнул он на драчунов. Это были его последние слова. Один из пьяных неожиданно вскочил и пронзил шею боевика кинжалом. Из раны брызнула кровь. Боевик схватился за шею и упал на землю, пытаясь зажать рану, но кровь лилась слишком сильно, шансов у него не было. В это время второй ратник ударил Ольгу кулаком в живот. Женщина согнулась, в глазах у неё помутнело. Она открыла рот, пытаясь набрать в лёгкие воздух. Но во рту у неё оказалась какая-то тряпка, а на голове мешок. Её подхватили, судя по всему положив на плечо и куда-то понесли. В два движения её руки и ноги были связаны верёвками.

– Герман, ну на хрена ты мне так сильно врезал? – послышался совершенно трезвый голос одного из буянов.

– Извини. Иначе она бы не поверила, – второй нападавший тоже был трезв.

Её волокли недолго. Положили на телегу, накрыли сеном и куда-то повезли. Скрипнули ворота. Сильные руки вновь схватили её и положили на плечо. Шаги. Скрип дверей и позвякивание ключей. Опять шаги, на этот раз по каменным ступеням и полу, сопровождаемые характерным эхом. Скрип железных решёток и дверей. Холодная деревянная скамейка. Руки и ноги освободили от пут.

Ольга пришла в себя. Живот болел не сильно, ударивший её пьяница явно мог врезать и крепче. Пьяница... Куда уж там! Было темно до черноты. Можно было закрывать глаза или открывать, разницы не было никакой. Ольга ощупала пространство вокруг себя. Сзади неё была холодная каменная стена, местами отсыревшая. За дверью послышались шаги. Зазвенел ключ и вновь заскрипели плохо смазанные петли. Ольга сощурилась от яркого света факела. Вошли двое. Когда она привыкла к свету, то узнала их. Это был державный князь Всеслав Строгов и один из её похитителей, что так мастерски разыгрывал ссору и драку.

– Государь Рустовесской земли, – спокойно произнесла Ольга. – Конечно, где ещё нам поговорить, как не в знаменитой заключевнице Древгорода!

– Самое место, – ухмыльнулся князь. Интонация его голоса излучала угрозу. – Ты хочешь пить, Ольга?

– Можно...

Сопровождавший князя человек взял из его рук факел, передав ему кувшин. Ольга потянулась за кувшином, но в лицо ей выплеснулась вода. Она закрыла глаза и резко отвернулась, пытаясь прикрыться. Раздался звук разбившегося сосуда, который был отброшен в сторону. Всеслав схватил её за одежду и стал грубо трясти. Она увидела его перекошенное от ярости лицо.

– Мой отец! Отвечай как он умер!

– Ты прекрасно знаешь, как он умер!

– Не лги мне! Он в тот вечер вернулся от тебя! Что случилось в тот вечер?

– Я не знаю!

– Ещё раз солжёшь мне, тебя будет допрашивать Дрочка!

В камеру вошёл человек, словно ждавший, когда его позовут. Небольшого роста, тщедушный голубоглазый паренёк со светлыми волосами. В руках его был сундучок. Ольгу передёрнуло от ужаса. Уже давно ходили слухи о том, что в Тайной страже государя есть какой-то особо изощрённый мастер страданий, который способен заставить говорить даже того, у кого нет языка. Говорили, что это не человек вовсе, а злой демон, которого Всеслав вызвал из страшного мира духов и который служит ему только за одну возможность причинять людям боль. Всеслав кивнул человечку. Тот, заметив одобрение своего хозяина едва не подпрыгнул от радости. Глаза его закрутились в разные стороны, излучая какой-то дикий безумный восторг. Он причмокнул так, что на каменный пол капнула слюна, потёр свои ручонки и стал извлекать из сундучка страшные орудия пыток.

– Не надо его здесь! Я все расскажу!

– Говори!

– Я отравила Лесьяра Строгова. Да, это была я. Я не хотела его убивать. Мы любили друг друга и он хотел на мне жениться. Но не сразу, а позже. Мне лишь было нужно, чтобы он заболел. Я бы заботилась о нём и он передумал. Поэтому я подсыпала ему "бескрылую бабочку". Но он умер... Я не хотела его убивать! Я приняла этот яд после похорон, но осталась жива. А он умер... Я не хотела его убивать...

– Ты убила правителя Рустовесья из-за такой глупости. Просто из-за того, что хотела выйти замуж за моего отца пораньше? – Всеслав сел на скамью рядом со своей пленницей. Его словно поразила внезапная усталость.

– Именно так... Но вот тебя я хотела убить искренне и целенаправленно! Это я организовала заговор против тебя. Я предлагала убить тебя, твою жену и детей. И будь уверен, они умрут!

– Герман, убей её, – Всеслав обратился к своему телохранителю.

– Нет, нет, не надо убивать! – неожиданно заступился за Ольгу Дрочка. – Убивать не надо, – бормотал он, – у мёртвых секретов нет!

– Успокойся, Дрочка. У неё больше нет секретов. Ступай к госпоже, она накормит тебя пирогами. Герман, ты не слышал мой приказ?

Человечек быстро собрал свои инструменты в сундучок и ушёл. Было видно, что он не согласен со своим хозяином, но подчиняется его воле как пёс. Похоже, что и правда Всеслав вызвал из мира тьмы какого-то демона. К Ольге подошёл Герман. В руке его сверкнул тусклой сталью кинжал. Удар был сильным и быстрым. Холодное жало пронзило сердце купеческой вдовы. Она бессознательно схватила своего убийцу за руки и провалилась в небытие.

Вечером того же дня в реке Рустовесь, ниже по течению от Древгорода, местные рыбаки нашли труп богатой женщины, убитой ножом в сердце. Ей оказалась купеческая вдова, мать главы одного из торговых семейств, который был в отъезде. Уже через день стражники арестовали насильника и убийцу, который помимо прочих своих преступлений сознался и в убийстве вдовы с её охранником. Преступник был казнён на городской площади при большом стечении народа. Правда, ходил слушок, что убийцу поймали ещё за день до того как пропала купчиха. Но тем слухам мало кто верил. Всякие небылицы ходят из уст в уста. Разве можно всем им верить?

***

В назначенный день армия державного князя Всеслава Строгова выступила из Древгорода. Государь ехал во главе огромной колонны войск, которая насчитывала двадцать одну тысячу ратников. Рядом с государем ехал его сын и наследник, Красимир. Заморская гвардия, три полка лучников, одетых в кафтаны разных цветов, лёгкая конница, тяжёлая конница, копейщики. Две тысячи отправившихся в поход мужчин шли безоружными. Их лица были не такими гордыми, как у остальных бойцов армии Всеслава. Это были отловленные бандиты, грабители и разбойники, которым предложили в битве завоевать себе право на жизнь и помилование. Далеко не все соглашались с таким выбором. Но несогласные скоро узнали, что выбора у них нет. В поход погнали всех. Горожане радостно приветствовали воинов и освистывали разбойников. За армией тянулся большой обоз. Зима, супруга державного князя, оставленная наместником на время его отсутствия, провожала армию, стоя на стене резиденции.

***

Позади войск Вежинского содружества высились стены городища племенного союза густашумцев. Князь Юрьев предложил дать битву именно в этом месте. Так можно было заставить воинов этого племенного союза драться и быть уверенными в их стойкости. На поле удалось вывести внушительную по нынешним временам мощь, практически все наличные силы, что были у князей, противостоящих Всеславу. Войско Дома Юрьевых, дружина Петра Строгова, силы братьев Озеровых, войско Дома Булатовых, а также храмовые дружины Аурина и Зары, Сияя и Кипины, Юма и Живы, Агуна и Кесы. Всего тридцать две тысячи сто ратников. Противостояли им объединённые силы Всеслава Строгова и Харитона Волкова. Разведчики Вежинского содружества насчитали у врага чуть больше двадцати семи тысяч воинов.

Центр построений державной армии состоял из тяжёлых копейщиков, прикрытых лучниками. Особое место принадлежало Заморской гвардии, на которую возлагалась задача нанести решающий удар. По флангам группировалась конница. А впереди всех, в авангарде были две тысячи плохо вооружённых и одетых во что попало бойцов. Офицеры Вежинского содружества озадаченно переглядывались: что это за отребье стоит у Всеслава Строгова в первых рядах его армии?

Вежинцы выстроились близко друг к другу, но всё же отдельными ратями. В центре стояли войска Юрьевых и Булатовых. Правый фланг заняли дружины братьев Озеровых. Левый сила Петра Строгова и храмовые отряды. Хотен Юрьев обратился к воинам: "Ратники!!! – его голос громоподобным эхом раскатился по рядам вежинских ратей, что вызвало восхищение у Петра Строгова. – Веками мы, вольные люди Рустовесья, защищаем себя от всех наших врагов, что так стремятся поработить нас. И мы веками побеждаем тех, кто пытается отобрать наши земли и наши вольницы! А теперь к нам вновь сунулись псы державного князя. Разобьём же их как и в прошлый раз! Насадим их головы на колья! За вольницу!!!"

– О чём он там изрекает? – Лютогост повернулся в седле, задавая вопрос своему старшему брату. Заодно посмотрел на племянника и кивнул ему вопросительно.

– Плохо слышно, – пожал плечами Всеслав. – Что-то о вольнице своей толкует.

– Да, про вольности свои, – подтвердил маленький Красимир, сидевший на коне рядом со своим отцом.

– Ладно, будем начинать, – кивнул своим офицерам и полководцам Всеслав Строгов.

"ВОЛЬ-НИ-ЦА! ВОЛЬ-НИ-ЦА! ВОЛЬ-НИ-ЦА!" – выкрикивали тем временем ратники Вежинского содружества. Раздался гул боевых рогов и треск барабанов. Враги приготовились к схватке. Первыми бросились в бой стоявшие в авангарде государевой армии плохо вооружённые разбойники. Уже на подходе их накрыли стрелы Юрьевых и Булатовых. Немного добавили лучники Петра и храма Сияя и Кипины. Тем не менее вооружённая толпа, которая не знала даже подобия строя, добежала до вежинцев и бросилась в рукопашную. Кровавая схватка быстро рассыпалась на отдельные фрагменты. Разбойники не смогли пробить строй своих врагов, но всё же нанесли им кое-какие потери и внесли небольшую сумятицу. В это время на полки Вежинского содружества спокойно ползла стальная масса основной армии Всеслава. Наконец, изрядно уменьшившаяся в численности разбойничья толпа не выдержала и бросилась бежать прямо на встречу главным силам Строговых. Наблюдавший за происходящим Пётр подумал, что сейчас эти оборванцы сомнут первые ряды войск его брата и тем самым принесут немалую пользу. Но произошло то, чего он никак не ожидал. "Огонь!" – на головы оборванцев посыпались тысячи стрел, выпущенных со стороны державников. Разбойники замешкались, что стоило им ещё множества убитых. "Мы искупили нашу вину! Помилование!!!" – доносились крики. Но лучники продолжали истреблять их. Тогда они бросились на стену копейных жал, пытаясь дотянуться до своих убийц. Ничего не вышло. Остатки разбойных отрядов были истреблены, так и не сумев причинить армии государя особого вреда.