Текст книги "Сталь и песок"

Автор книги: Юрий Вольнов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 60 страниц)

Сзади послышался топот ног, расталкивая начавших собираться на зрелище курсантов, его друзья бежали на помощь с другого конца "взлетки". Не останавливаясь, Косяк влетел в клубок тел. Вытянутой рукой зацепив поднявшегося Носорога, добавил растопыренной пятерней в ухо. Оглушив его, высоко подпрыгнул перелетая пытающихся подняться девиц и всей массой, с разгона, налетел на атакующих Черепа, сзади послышался характерный звук хлесткого удара "с выдохом". К месту сражения подоспел тяжеловесный и не столь шустрый Дыба.

– Носорог выбывает из игры, – узнав "выдох Дыбы", не оборачиваясь, весело заключил Косяк. – Ну что же, мальчики… потанцуем!?

Не давая опомниться, обезглавленному экипажу "семерки", Косяк, гыгыкнув, бросился на ближайшего "курсача". Следом надвигался нападающий таранного типа – Дыба. Карусель закрутилась по новому. Противники, определив Дыбу как наиопаснейшего, бросились в стремительную, по их мнению, атаку. Обидевшись на такое отношение, Косяк удачно провел подножку…

Звук открывающейся, двери канцелярии прервал незапланированное шоу. Собравшиеся на шум курсанты, разочаровано начали расходиться. Косяк быстро заталкивал, последнюю девицу в лифт. Узнав, что отрабатывать полученные деньги им не придется, в связи с неспособностью заказчиков, девицы на радостях лезли целовать Косяка.

Вышедший в коридор Лом зацепил взглядом удаляющиеся спины "семерки", занятой эвакуацией не пришедшего в сознание Носорога, повернулся и взглянул на оставшихся на посту курсантов. Возле лифта стоял ухмыляющийся Косяк, на щеках его светились люминесцентные следы губной помады, Дыба с умным видом настукивал на своем терминале какой-то ужасно-увлекательный текст, а Череп поправил берет и начал четкий доклад об отсутствии чрезвычайных происшествий во все время дежурства.

Лом хмыкнул и еще раз окинул экипаж внимательным взором. Подождал несколько секунд, когда они "проколятся", и, не дождавшись, отправился назад в канцелярию.

Дознаться истины было невозможно. Стычки среди курсантов были обычным делом, командование на такие вещи смотрело "сквозь пальцы". Но для выяснения отношений на уровнях существовало специально выделенное помещение, обширный зал с тренажерами, в центре которого находился ринг стандартных размеров. На огороженной канатами площадке регулярно происходили соревнования корпуса по рукопашному бою, выяснения отношений между курсантами так же происходили на нем, под бдительным присмотром медиков и офицеров корпуса. Самодеятельность в корпусе вообще не поощрялась. А стычки подобные только что случившейся, не приветствовались тем более, и если офицеры становились их невольными свидетелями курсантам приходилось оплачивать "свою дурь" из собственного кармана. Терять деньги на штрафах курсанты не желали, а отыграться или выпустить пар могли вызвав неприятельский экипаж на этакий вариант дуэли – "Ринг". Трое на трое.

Когда раздался шелест закрывшихся за Ломом дверей канцелярии, Дыба потер ушибленные косточки:

– Рассказывай.

Усмехнувшись, Череп пытался ответить, но накатившая внезапно нервная дрожь затрясла тело и не давала выговорить ни слова. Только присев у стены на корточки, он сумел восстановить дыхание и потерев ладонями бледное лицо произнес:

– Да так, пустяки. Парни выпили, пришли с дамами, – поднимаясь, взял терминал и начал отмечать положенные графы, – ну и как в кино. Слово за слово, стволом по столу.

– И кто прав-то, мы или побитые? – обрадованный хоть каким-то происшествием среди серых будней, Косяк встрял в разговор:

– Да ладно, какая разница. Размялись – и то дело. Сдаемся с дежурства и пойдем дальше повторять материал.

Дыба нахмурился, и, представив, что нужно еще готовиться к завтрашнему зачету по теории, передернулся. Потеряв интерес к событию, он зашаркал ботинками в конец коридора, где шипели готовые к уборке "черепахи". Провожая взглядом сгорбившуюся под весом значимости грядущего зачета фигуру, Косяк тихо спросил:

– Не завалится? Как он вообще ориентируется в материале-то?

Оторвавшись от терминала, Череп рассеяно ответил:

– Куда он денется? Столько времени угробили. Медведей учат на велосипедах ездить, а тут запомнить-то пару формул.

– Да ладно медведя, сам сколько раз сбивался, когда выводил формулу распада кристаллоида?

– Я не сбивался, а подбирал более понятные термины и комментарии, а то же Дыба все время думал, что я ругаюсь так, – усмехнувшись воспоминаниям, оглянулся на табло над входом, – иди, готовься к сдаче дежурства. Сегодня повторять не будем, и так мозги не соображают, а мне еще по сети полазить нужно.

– Череп, смотри поаккуратнее там, а то же если поймают – опять посадят в обезьянник. Нам тогда точно капец.

Предостережение было дельным, но только не в этот раз. Череп сказал:

– Не боись, в тот раз меня засекли, когда я по глупости с непроверенного прокси к ним на сервак ломился. – Подмигнув, пояснил: – А сейчас вообще вирь работает. Все запросы из канцелярии идут, во как! – Все чисто.

Даже не попытавшись вникнуть в суть вопроса, Косяк сморщился, как обезьяна на лекции по квантовой механике. Бросив безнадежный разговор все-таки предупредил:

– Ну, смотри, все равно поаккуратнее там.

Глядя как Косяк уверенной походкой городского гопника растаял конце полуосвещенного коридора, Череп обессилено сполз по стене. Показное спокойствие, с которым он ввязался в драку, уверенность, звучащая в разговоре с друзьями, на короткий миг оставила его, и он опять ощутил себя тем самым забитым "очкариком". Самый маленький среди рослых курсантов, постоянный кандидат для насмешек. Не помогало, увы, гордое молчание в ответ на оскорбительные шутки, а когда доведенный до срыва, он пытался ответить на удар – результатом обычно было направление в лазарет со сломанным ребром, гематомой или вывихом. И что? Для того чтобы все изменилось, оказывается нужно-то всего ничего: наслушаться Косяковского словоблудия и позаниматься с Дыбой?

Когда-то он жил в элитном районе крупного мегаполиса. Отец с матерью у него были совсем не простыми смертными. Среднее образование получил в элитной школе, дополнительно набирался самостоятельных знаний в Сети. Не имея недостатка в деньгах, увлекался дорогими компьютерами, ковыряя их с детской не принужденностью. Методами "научного тыка" и неутолимым любопытством, познавал принципы действия различных электронных блоков. Общаясь со спецами, работающих в недрах огромного бюрократического муравейника, вырос на терминологии, жаргоне, а так же различных не документированных методов работы со многими программами, от названий которых, простые пользователи уважительно качали головами. Там же прошел свое первое крещение по взлому отцовской банковской карты…

Оперативный отряд вооруженный вплоть до самонаводящихся ракет, выехал по тревоге поднятой операторами службы контроля "Управления сетевой безопасности".

В сети была зафиксирована беспрецедентная по наглости атака на серверы сети межбанковских расчетов, админы управления ничего противопоставить не виданному ранее "взлому" не могли. Кто то в наглую воровал секретные коды, пароли, и шифры не утруждаясь особой разборчивостью.

Собранные со всего края спецы, и даже прилетевший спец рейсом "гуру" из столицы, только спустя шесть часов смогли указать точку откуда было отправлен первое вирусное обращение.

Захват осуществляли силами элитного антитеррористического отряда, при поддержке полиции, армии, и массированным прикрытии с воздуха. Взломав наконец бронированную дверь квартиры бойцы спецназа вместо ожидаемых врагов террористов изловили обмызганного шоколадом, икающего, и хлопающего газами за стеклами заляпанных кремом очков, пацаненка. Черепу удалось не только взломать папину кредитку но и насладится заслуженным шоколадным тортом с мороженным.

Так и не успевшего ничего сообразить Черепа забросили в фургон к двум амбалам, охраняющим изъятое оборудование непонятного назначения.

До приезда родителей, Черепа пытали технари Управления сетевой безопасности, все пытавшихся понять принцип действия ящика с зарослями разноцветных проводов соединяющих странную коллекцию плат. Собранный из не совместимых конструктивно модулей, компьютер не должен был работать по определению, но агрегат фырчал вентиляторами и весело подмигивая огоньками, постоянно выводил на монитор перехваченные из сети, коды доступа к банковским счетам.

Так у Черепа появилась "личное дело". И кода уже подросший Череп готовился к продолжению учебы в высших учебных заведениях, в личной карточке гражданина, в полях особой отметки он имел рекомендации для поступления в Технологический Университет, с пометкой – только на службу правительству.

Увы, привычный мир дал трещину. Родители прогорели на какой-то интриге с обвинением во взятках лишились работы, а затем суд приговорил их к десяти годам лишения свободы с конфискацией имущества. Череп оказался на улице. Получение высшего образования в таких условиях стало нереальной мечтой.

На процедуру ареста имущества, никто из многочисленных родственников и друзей, ранее удачной семьи, так и не пришел. Неизвестно бы как сложилась судьба Черепа в дальнейшем, если бы не попавшаяся ему на глаза, голо-реклама вербовочного агентства.

И когда Череп, рассчитавшись с таксистом последними деньгами, оставшимися от родительских карманных денег, вошел в радушно распахнутые двери ярко освещенного офиса, его уже ничего не удерживало в этом холодном городе. Подписав суетливо подсунутые документы, равнодушно слушал воодушевленные рассказы ветерана вербовщика…

Его ждала новая дорога, да и какая ему была теперь разница? Даже остановиться на ночь негде, не говоря о том, что как одному жить в этом мире он не знал. По полученным брошюрам и указателям он добрался до аэропорта, на котором его и еще с десяток парней усадили в транспортник и отправили на орбиту…

Размышляя над своим прошлым, Череп пролистывал каталоги сервера учебного отдела, он искал любые намеки на информацию о завтрашнем зачете. Его нужно сдать любой ценой. Хоть он и отозвался о Дыбе с уверенностью, а ведь тот вполне может провалиться и вместе с собой завалить весь экипаж. Уже собираясь отключаться от административного сервера, по привычке заглянув в «корзину», Череп наткнулся в ней на небольшую директорию, в которой лежали забытые и почти законченные исходники программы проведения зачета. Радуясь такой удаче, Череп едва не захлопал в ладоши.

Выбираясь из дебрей сервера учебного отдела, затер следы своего пребывания…

Закончив все дневные дела, троица готовилась ко сну. Приняв душ, Дыба блаженно растянулся на койке, передумав, стал затягивать бугры заигравших мышц, в ластик спортивного костюма.

В дверях его остановил окрик Черепа:

– Дыба, погоди, мне нужно кое-что объяснить по завтрашнему зачету.

Оторвавшись от дисплея, Косяк недоуменно отложил планшет.

– А что объяснять. Договоримся с кем угодно. Все люди братья. – Хохотнув над мыслью, весело закончил: – От слова брать.

Череп улыбнулся:

– Косяк, Косяк… – любая халява – это чей-то напряженный труд. – Назидательно поправил очки, он обвел всех строгим взглядом. – Значит, так. Завтра, на зачет заходим всем экипажем. Каждому на терминал бросят по программе. В ней будут вопросы и шесть вариантом ответов. Ставите не варианты ответов, а вбиваете прозвища. На терминале преподавателя будут высвечиваться правильные ответы. Все уже готово, и зачет пролетим на крыльях удачи.

Опешившие друзья с трудом переваривали услышанную новость. Сосредоточенно посапывая скребли затылки, со скрипом разгоняя тугие шестеренки соображалки. Первым решил угадать Косяк:

– Ну, Череп… ну, сила! Чем же ты смог к преподу подобраться? – Спрыгнув с койки, набросился барсом на голову спасителя, начесывая ладонью рано полысевшую шевелюру, приговаривал: -… я-то собирался трясти родословной. Нет, ну ты все таки голова, МОЗГ а не череп!

– Не нравится мне эта идея, – хмуро пробурчал Дыба, запаяв шов ластика лучом лазерного фонарика, попробовал натяжку швов в присядке, – с чего он поблажку сделает?

– Да никакой поблажки не будет. Сдаем вместе со всеми. Сама программа переделана. – Освобождаясь от дождавшегося своей халявы Косяка, Череп пытался уложить взъерошенные остатки волос. – Главное – только вести клички и тужиться в раздумьях, чтобы подозрений не было. И все!

Присев на краешек лежака, Дыба поднял потухший взор, набычился.

– Так неправильно, нечестно…

Не понимая, куда клонит Дыба, тот легкомысленно отмахнулся.

– Да какая разница как это называется, – не обращая внимания на напрягшиеся канаты мышц, Череп расхаживал по кубрику, – в почитаемом тобой уставе это называется воинской хитростью и смекалкой.

– …и вообще жизнь – несправедливая штука, – натолкнувшись на упертый взгляд великана, Череп сорвался на крик, – хлопец, я не понял, ты хочешь вылететь из Батальона?! За то время, которое нам дали на подготовку, остальные бы уже "отдыхали" в Обеспечении!

– Все равно это неправильно, – захватив терминал с дисками по физической подготовке, Дыба открыл дверь и уже в проем бросил: – Так не делается…

Не зная, куда выплеснуть поднявшуюся волну гнева, Череп пнул лежак. В порыве психа сорвал заевшие липучки и, отбросив комбез, зашлепал в душ.

– Ну и хрен с тобой! Только посмотрим завтра, как будешь пыхтеть на зачете…

Закинув терминал под мышку, Дыба хлопнул по сенсору закрытия дверей, да так, что плотный квадрат, укрылся паутиной треснувшего пластика. Разложив причиндалы, запустил спортивную программу. Подключив к тренажеру шлейф терминала, задумчиво выставил начальную нагрузку. Лязгая упорами плавно сходившихся дуг, Дыба делал упражнение, а из головы все не шел разговор.

С одной стороны, Череп прав, – в таких условиях тяжело подготовиться к зачету, тем более сдать. Идея Черепа бала обоснованна, а с другой стороны – это же обман.

Резко рванув согнувшуюся дужку, Дыба проигнорировал писк терминала, тут же высветившего сообщение о нарушении режима. И только после тревожного писка, слившегося в ноту опасности, задышал ровнее, отдаваясь ритму упражнения. Вдох – выдох. Все просто и понятно. Тянешь – получаешь результат, не тянешь – ничего. Перейдя к штанге, выставил вес, и взявшись за хромированный гриф, ощутил прохладу металла. Хмурые складки разгладились. Он же, как вот этот гриф, гнется, но держит вес; упрямо закусив губу, принял решение…

Череп думал что он сделал не так. Почему только наладившиеся отношения дают трещину? Забыв обсохнуть под потоком ионизированного воздуха, услужливо вспыхнувших синим столбом, вышел из санузла.

Только заслышав мокрое шлепанье, Косяк отвлекся от клипа.

– Ну что, успокоился? Да не забивай себе голову. Как получится, так получится.

Бросив хмурый взгляд, Череп сказал:

– Слаженный экипажик получился, – натягивая прилипший комбез, усмехнулся своей рассеянности, – если цапаемся по каждому поводу. Я думал, что все правильно делаю. Передразнив Дыбу, поник плечами. – Видите ли, это нечестный поступок…

– А ты что хотел, – Косяк многообещающе заулыбался, – думал с нас "Единство" малевать будут? Не-а… мы еще не так схлестнемся, пока не станем одним целым. – Уткнувшись в терминал, бросил: – я через пять минут спать, и ты тоже готовься посопеть. И это, не дергай ты его… Пусть сам допрет.

– Да больно надо.

Череп расправил лежак, и, подключив терминал, решил еще раз пройтись по привычным узлам городской сети. Посмотреть новости, початиться с редкими знакомыми, и втихую взглянуть на виртуальные новинки. Глядя на характеристики устройств виртуального погружения, Череп внутренне облизнулся. На дисплее вращалась полупрозрачная шапочка с отходившими пучками оптических волокон. Просвечивая золотыми дорожками наносхем, переливаясь многослойным узором, внутренняя поверхность опухла наростами блестящих сенсоров, которые по заявкам производителя обеспечивали максимальную реалистичность виртуальных миров. Но цена у нее была совсем нереальная. Даже если голодать, и то. Тяжело вздохнув, Череп отключился. Выставляя таймер будильника, уже собрался притушить планшет, когда вошедший Дыба хмуро бросил:

– Завтра, вечером у нас Ринг.

Уже посапывающий Косяк вдруг подорвался:

– Какой ринг?! С кем?

– Носорог в спортзал завалился. Так что завтра не только сдача теории.

С Косяка сдуло весь налет сонливости. Озадачено потирая плечи, с непониманием посыпал вопросами, но, сам себя остановив, задал главный вопрос:

– Условия стандартные?

– Нет. Проигравший оплачивает люксовых девок,… – окончательно севшим голосом выдавил: – штукатурятся в проституток и голышом на утреннее построение… Или по-тихому отдать Черепа на растерзание.

– Ну нет, – вскочивший Косяк, заметался по кубрику, – херню удумали. Отдать на растерзание… да за такие слова, пятаки в мясо квасить…

Мечась зверем, Косяк возбужденно похлопывал кулаком в раскрытую ладонь. Добавляя к каждому своему слову хлесткий удар, уже предлагал сюжеты, как грамотнее "завалить семерку".

– Слушай, сядь уже… боец. Кого ты будешь сразу валить – Носорога!? – убирая с лица руки, на выдохе высказал свое мнение Дыба. – Завалил ты его сегодня только из-за того, что он набрался по самые брови. Да и остальные тоже на ногах еле стояли. Ты дышишь-то любому из них в пупок. А на ринге они тебя размажут, даже не заметив, что выдавили чьи-то потроха. – Бросив на Черепа многозначительный оценивающий взгляд, Дыба сокрушенно выдохнул: – Ладно, все спать, после зачета и обсудим…

Все время, прошедшее с момента начала разговора, Череп сидел и почти не дышал. В голове проносились обрывки мыслей, красочные картины первых его стычек с курсантами. Первые знакомства с рукопашным боем в роли груши оставили довольно яркие и болезненные воспоминания. Паренек, выросший в "тепличных" условиях мегаполиса, почти не общавшийся с одногодками, считающий занятие спортом напрасной тратой времени, вдруг оказывался в среде, где главным авторитетом была сила.

Если не можешь ответить ударом на удар – ты ковер для ног. Не достоин уважения, не достоин звания наемника Русского Батальона. Как ты будешь прикрывать спины товарищей, если за себя не можешь постоять?

Отлежав все бока, Череп ворочался. Не давала покоя мысль о завтрашнем поединке. Проигрыш на ринге перечеркивал упорный труд четырех месяцев, с таким позором их не просто осмеют – это будет позор, с которым служить в одном корпусе просто будет невозможно. С униженными никто не захочет идти в бой, не то, что здороваться перестанут.

Если бы его одного так унизили, то еще можно было бы как-то приспособиться, смириться, забыть. Да и просто подписать рапорт. В обеспечении же тоже живут. Но пострадают ведь парни – единственные курсанты, с которыми у Черепа только зародилось взаимопонимание, дружба…

Нет! Такого допустить нельзя! Уже засыпая со стиснутыми зубами, Череп решил драться. Драться за право на жизнь, за уважение друзей.

Утренний подъем прошел как обычно. Только слышался тихий шепот за спинами – все обсуждали новость дня. Сегодня будет поединок семерки и тринадцатого экипажа, да с такими условиями, что многие сочувственно поглядывали вслед.

Построенные после завтрака, курсанты сонно слушали объявления капитана, высокопарно поздравившего курсантов с началом нового этапа обучения – практическими учениями на слаженность экипажей, которые будут проводиться на поверхности, в максимально приближенных к боевым условиях, а в заключение этапа – бой с ветеранами.

Так что командирам крыла необходимо сформировать тройки по классам машин. Закончив вводную часть, Ряхлов улыбнулся тринадцатого экипажу. Подойдя ближе, остановился и одарил ехидной ухмылкой:

– Господа курсанты, я слышал, у вас сегодня поединок, – и откровенно, улыбаясь уже представил, как посмеется над униженными. – Вы еще не передумали? Рапорта лежат у меня в канцелярии, в любой момент могу сбросить вам на терминалы…

Не дождавшись ответа от хмурого Дыбы, молчаливого Косяка и немного побледневшего Черепа, неопределенно хмыкнул:

– Ну что же, встретимся на учебном уровне, рапорта у меня будут с собой, чтобы ни задерживать кандидатов Обеспечения…

По порядку построения, экипажи стали двигаться к лифту. Длинный коридор с отходившими дверями кубриков наполнился гомоном и весельем. Уже на подходе к лифту к Косяку подошел курсант из "четверки". Пронырливый Ловец славился в корпусе своей коммерческой жилкой. Постоянные встречи с темными личностями, тайные звонки, не по окладу большие расходы, – все это множило молву о его связи с городским криминалом.

– Слушай, Косяк, что вы надумали с боем? Драться будете?

– А ты что, уже принимаешь ставки? Ну, давай: ставлю свой месячный оклад на нас.

– Что – весь?!?!? – подняв бровь, Ловец пытался усмотреть шутку.

– И я ставлю свой тоже, – сказал Череп.

– Добавляю свой туда же, – пробасил повернувшийся на разговор Дыба.

Окинув троицу взглядом, Ловец пожал плечами:

– Ну что же, ставки принимаю. – ухмыльнувшись, продолжил: – это уже становится интересным…

Ловец так же ненавязчиво, как подошел, растаял в толпе. Косяк не утерпел:

– Я так понимаю, что новость уже всех облетела, ставки делают, – невесело усмехнулся. – Вот собаки – им только развлечений подавай.

– А ты думал что – о такой развлекухе забудут? – Дыба задержался, поравнявшись с остальными, весомо добавил: – Тем более, что Носорог в ряхловских любимчиках, и тут какой-то экипаж "отбраковки" валит парней на глазах всего корпуса, я удивляюсь, что нас центральное крыло не порвало сразу.

– Да ладно, прорвемся. Ты, кстати, придумал, как нам быть?

– Ближе к вечеру расскажу, нужно еще кое-что прикинуть…

– Не может быть! – тихо вскрикнул Ряхлов, сидя с проверяющим майором за одним столом. – Как это – прошли тест? Вы не ошибаетесь? Вы все точно проверили?

– А у этих курсантов должны быть дополнительные условия сдачи? – удивленно спросил майор. – Задание программы стандартны. Как вы и просили, тому здоровяку я добавил дополнительный вопрос. Ответ меня удовлетворил. Правда, много отсебятины, но суть верна. Вообще, "тринашка" меня порадовала подходом к делу. Прекрасно дополняют друг друга, так что вы зря считаете их обузой. Еще посмотрим на результаты учений, а предварительные выводы – из них получатся очень даже не плохие наемники…

– Возможно, – рассеяно бросил, едва слушавший Ряхлов, – спасибо. Мне пора.

Попрощавшись с майором, вышел из аудитории сдачи теоретического зачета. Предположения не оправдались. Раздосадованный капитан двигался по пустому коридору учебного уровня. Шаркая под притухшими настенными голограммами схем механических блоков, орудийных модулей и силовых установок, прикидывал, что возможно сделать.

Капитан представлял, как он САМ будет вверять им боевую машину, а больше всего его бесила насмешка в глазах породистого отпрыска. Но главным образом капитана угнетал тот факт, что какие то "сопляки и неудачники", доказывают ЕМУ – герою "торпедной атаки", что он может в чем-то ошибся. С одной стороны – хотелось заполучить в покровители влиятельного деда, а с другой – все-таки избавиться от этой тройки. Впрямую давить чревато проблемами, а вот если подтасовывать обстоятельства – все само собой… Да наплевать! Он сам прорвется, а от этих выскочек нужно избавиться любым методом. Он сам себе сделал карьеру, обойдется и без деда.

Ряхлов остановился, мысленно смакуя пришедшую в голову идею, двинулся к лифту, но уже с интересом присматриваясь к голограммам: искал воплощение своей идеи.

Ближе к вечернему построению курсанты потянулись в спортивный зальчик. Дверь непрерывно шипела, впуская все новые и новые экипажи. Вокруг помоста занимали удобные места, кто на тренажерах, кто на немногочисленных креслах, – зрители рассаживались в ожидании зрелища.

На огороженном пористыми канатами помосте, уже надевая перчатки, разминалась раздетая по пояс "семерка".

Пробуя плотность перчаток, Носорог похлопывал друг об друга сжатыми кулаками, подпрыгивал на месте и с нетерпением поглядывал на вход, порыкивал на товарищей все еще не одевших перчатки.

Вошли Ряхлов с Ломом. Командование Батальона одобряло "спортивный дух", воспитываемый среди будущих наемников в постоянных тренировках по рукопашному бою. Тем самым сразу закрывались вопросы: чем заняться здоровым парням при мирных передышках и как разрешать конфликтные ситуации в среде довольно агрессивного пополнения.

Но сам процесс поединка не отпускался с тормозов, на нем обязательно должен был присутствовать младший командир. Так как сегодня был Лом, он автоматически становился судьей. Так что с официальной частью все было решено, а что касается причин поединка, да и "приза" поединка, – это уже касалось только самих участвующих экипажей. А последствия, – современная медицина позволяет решить многие проблемы, да и шрамы только украшают настоящего мужчину.

При звуке открывающейся двери в спортзале установилась тишина. В проем протиснулся Дыба, за ним запрыгнул Косяк, замыкал цепочку почти опоздавших участников Череп. При входе "героев дня" зал взорвался ревом одобрительных криков и свиста. Троица прошла к свободному углу ринга.

Улыбающийся Косяк, сбросив куртку комбеза, дурачась начал ходить по рингу из стороны в сторону, демонстрируя удары по воображаемому противнику. Такой оптимистический подход к бою зрители встретили воплями поддержки.

Сбросив куртку, Дыба поиграл мышцами, необъятная волосатая грудь проступила ожившими пластами, и, подчиняясь импульсам, тело ожило в танце тренированной плоти. Скромно улыбнувшись реву поддержки, достал сумку и начал выкладывать снаряжение полно контактного боя. Облачившись в тесные перчатки, пружинисто попрыгал на мягкой подошве, показывая Косяку, что нужно помочь еще не одевшемуся "малышу".

То бледнея, то краснея, Череп неуверенно перетаптывался в углу ринга. Под насмешливыми взглядами Носорога трясущимися руками пробовал не промазать, надевая ботинок.

Помогая затянуть ботинки с дутыми вкладками, Косяк шепнул:

– Молодец, классно держишься, если бы не знал, то подумал бы, что ты уже наложил в штаны.

– Да только что не наложил, а меня действительно дрожь бьет, – наклонившись как будто помочь, ответил одними губами Череп.

– Не боись, все нормально. Носорог уже клюнул. Гляди как лыбится, уже порвал нас, – сказал Косяк, похлопав по ботинкам, проверил крепление.

В зале, мелькая среди курсантов, незаметно от командования, шустрил Ловец. Оживленные курсанты, с нетерпением ожидая кровавой бойни, обсуждали шансы противников и делали ставки.

"Семерка" отличалась рослостью, развитыми фигурами, – все они были как на подбор. Лысые головы, тяжелые взгляды, походки настоящих бойцов, в глазах жажда схватки, отточенные движения техничных ударов.

В тринадцатом экипаже выделялся только Дыба. Самый рослый, он перевалил за два метра, а непомерный размах его плеч производил впечатление ожившей статуи Геракла. Спина гиганта блестела вспотевшей вязью "корней" мышц. Устраивая догонялки под кожей, бугры послушно разбегались под взмахами рук. Дыба движениями знающего себе цену бойца лениво разминал плечи.

Но на этом все надежды тех, кто поставил на "тринашку" приличную сумму, заканчивались… Разница в телосложении великана со своим экипажем была разительной. Второй боец с ярко оранжевым гребнем выглядел скорее акробатом из местного балагана. Его движения были резки и подвижны. Совсем уж портил картину последний участник тройки. Робко стоящий за спинами друзей, непрерывно поправляя свои очечки, Череп казался совершенно несуразным участником боя рослых бойцов, скорее, случайно забредшим и насильно выставленным участником.

Вышедший на середину ринга Лом, окинув рыбьим взглядом участников, объявил правила:

– Проигравшим считается экипаж, не имеющий активных бойцов. Боец считается не активным, если он выбыл при нокауте и если он сдался. Ограничений по времени не заявлено. – С выражением мясника, которому все равно, какая из туш пойдет на продажу, добавил: -…напоминаю – это всего лишь спортивное состязание – смертельные удары запрещены.

Закончив оглашение необходимых правил, подошел к "семерке". Проверив перчатки на предмет запрещенных вставок, а также осмотрев ботинки, повернулся и провел ту же процедуру с "тринашкой". Отойдя к краю ринга, поднял руку. Всматриваясь в показания табло, застыл в ожидании.

Выстроившиеся по краям ринга участники замерли, глядя друг на друга. Наклоненные тела, перетекающие движения рук, мягкое перешагивание дополнялись подбадривающими криками зрителей…

Обнулилась последняя пара цифр, и ринг взорвался движениями.

"Семерка" шустро перегруппировалась и теперь на Косяка с Черепом устремился Носорог. Дыба рванул вперед, на поджидающих Слепня и Туза.

Вот там-то и начался танец техничных бойцов, с блоками и прыжками и первыми возгласами дождавшихся зрелища курсантов.

Ожидая противника, Череп с Косяком слегка раздвинулись, освобождая место для медленно надвигающегося Носорога. Резко ускорившись тот рассчитывал прямым ударом в голову моментом вырубить Косяка.

Стелясь по рингу, Косяк ушел влево, сходу крутанувшись в подсечке. Ожидавший подобного хода, соперник перепрыгнул просвистевшую ногу, одновременно с прыжком нанес правой ногой удар в корпус.

Свистящий удар перехватил бросившийся на выручку Череп. Не сумевший полностью погасить энергию удара, влетел вместе с ногой в ограждающие канаты.

Получивший незапланированную нагрузку в виде уцепившегося клещом Черепа, потерял равновесие, чем и не преминул воспользоваться Косяк – проведя все-таки подсечку. Сотрясая пластиковый настил, Носорог завалился на спину, попутным ударом стряхнул кувыркнувшегося Черепа.

Поднявшись на ноги, противники мягко переступая, закружились в ожидании выгодной позиции для атаки. Недооценивший прыткость соперников, Носорог имитировал атаки; дергая противников, проверял реакцию, но как только он начинал движение на одного, на него сразу же начинал атаку второй, и, уклоняясь от ударов, они пытались его завалить.

Уклоняясь от прямых ударов, юркие соперники лезли в ближний бой. Один под ноги, а второй ударами пытались вывести из равновесия. Внимание зрителей уже переключилось с технического боя рукопашников на разворачивающееся необычное зрелище – схватки псов с медведем.

Проведя удачную атаку на гребнистого "сопляка" – отбросил закашлявшееся тело к канатам. Свистящим разворотом угадал бросок пытавшегося вцепиться "очкарика".

От хлесткого удара Череп, раскинув руки, улетел ласточкой. Упавшие очки блеснули красными разводами и треснули под весом наступившего Носорога. Слепо щурясь, Череп ползал на четвереньках, пытаясь нащупать не вовремя упавшие очки.