Текст книги "Заново, с новыми силами (СИ)"

Автор книги: Юрий Силоч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

  – Может поджечь, а Вить?

  – Сдурел? Мы ж так пол-Вязьмы сожжем.

  Злой, подумав, решил, что он может помочь. Проконсультировался с Виктором насчет своей идеи, и, получив добро, выбрался из состава колонны. Он объехал головную машину, и помчался в сторону супермаркета, дав стрелкам в салоне команду приготовиться.

  – Ух, щас мы им!... – кровь бурлила, Злому было весело.

  Магазин занимал весь первый этаж серой кирпичной пятиэтажной хрущобы. Окна были частично заложены кирпичом и завешены облезлыми плакатами, на которых были нарисованы всякие вкусности, призванные пробуждать у проходящих мимо людей аппетит. Вход был только один, рядом стояли три машины – ржавая газель с кузовом-тентом и два пикапа. Двери у них были открыты, в кузовах лежали какие-то ящики. Как понял Злой, транспорт принадлежал покойным продотрядовцам.

  Злой подкатил ко входу, вломившись в пластиковую пристройку-"предбанник", и вышибив внутренние двери в магазин. Стрелок, сидящий на переднем сиденье, включил примотанный изолентой к цевью "калашникова" фонарь, просунул его в бойницу и открыл огонь по разбегающимся прочь теням.

  От стрельбы в замкнутом пространстве Злой чуть не оглох, в салоне завоняло порохом, один из сидящих в пассажирском отсеке стрелков ойкнул от того, что в него прилетела горячая гильза.

  – Убегают! – прохрипела рация, – Из подвального окна! Ёлки-палки, сколько ж их там?...

  – Пальни еще, давай! – крикнул Злой стрелку, а сам зарычал двигателем, как можно громче.

  – Кажись, всё! Застрельщики, готовьтесь, на вас волна идет! – командовал Виктор.

  "Тигр" выехал из смятой пристройки, которая окончательно обвалилась, и вернулся в строй.

  – Ни хрена себе аппарат! – восхищался кто-то из пассажиров, – Протаранил, как бумажную!

  Злому было приятно.

  Со стороны застрельщиков послышалась дружная пальба, в том числе и, как определил на слух Злой, пулеметные очереди.

   – Целая спецоперация... – снова буркнул он самому себе.

  – Что-о? – переспросил, улыбаясь, оглушенный стрелок, подумавший, что Злой обращается к нему.

  – Ничего! Не обращай внимания! – он кивнул, улыбнувшись в ответ.

  – Всё готово! – отрапортовал по рации начальник застрельщиков, – Перестреляли. Ох и до хрена ж их там было! Голов сорок-пятьдесят, не меньше!

  – Виктор, это Злой! Здание будем зачищать?

  – Да, а что? Хочешь присоединиться? – в голосе Виктора послышался сарказм. Ну, или это была виновата рация, передававшая голос начальника южного блокпоста именно с такой интонацией.

  – Почему бы и нет? Я с удовольствием.

  – Добро. Сейчас штурмовики подъедут, с ними пойдешь. Только под ногами не путайся.

  – Да уж как-нибудь...

  Штурмовики приехали через пять минут, заскучать никто не успел. Было их всего пятеро – здоровых мужиков, одетых в зимние бушлаты, ватные штаны и толстые перчатки. Перед тем, как зайти внутрь, они подняли воротники, закрывая шеи и лица, и надели строительные каски с фонариками. Этот "спецназ" хоть и выглядел странно, но все равно производил впечатление опытных вояк, знающих своё дело.

  – Здорово, мужики! – подошел к ним Злой, – А можно с вами?

  – А тебе зачем?

  – А мне интересно. – оскалился Злой как можно дружелюбнее.

  – Не, мужик. У нас своя команда... – начал, было, говорить командир штурмовиков, но его прервал незаметно подошедший Виктор.

  – Возьми-возьми. Лишним не будет. – и почему-то подмигнул.

  – Ну... – сказал удивленно командир, – Не будет, так не будет. Фонарь есть? – спросил он у Злого.

  – Ага.

  – Ну, тогда пошли. Держись сзади, и не путайся под ногами.

  Злой не стал строить из себя крутого и просто кивнул. В конце концов, чем дальше он от возможной опасности – тем лучше.

  В здание заходили осторожно, пытаясь не сломать ноги в той мешанине пластика, которая осталась после поездки Злого. Уже на подходах Злой почуял вонищу, нет, даже так: ВОНИЩУ, доносившуюся изнутри. Зашли, включили фонари. От запаха заслезились глаза.

  – Ни хрена себе... – выдавил Злой, стараясь дышать ртом.

  – А ты думал. – сказал кто-то из штурмовиков.

  Сейчас в магазине было пусто и тихо. Никто не рычал и не скалился, только лучи фонарей вспарывали темноту, выхватывая тошнотворные подробности собачьего быта. Кучки дерьма по углам, какие-то тряпки, банки, бутылочные осколки. Кости. Много костей.

  – Человеческие. – сказал командир, – Вон черепа валяются. Дебилов кушали...

  Трупы продотрядовцев нашлись рядом со входом. Они были обезображены до неузнаваемости, и объедены едва ли не до костей. Кто-то из штурмовиков произнес то самое матерное слово, которое очень кратко и емко описало всё, происходящее здесь. Злой был с ним полностью согласен. Магазин прошли насквозь, заглядывая в каждую щель, выискивая хоть малейшие признаки того, что из этой стаи хоть кто-то остался в живых. Не находили. Полностью прочесали зал и подсобные помещения, с особым тщанием обыскали склад, на котором можно было найти что-нибудь полезное, и нашли небольшой лаз в подвал – по неизвестной причине часть пола обвалилась, и зияла небольшой черной дырой, уводящей вниз.

  – Ну обалдеть. – сказал командир, – Короче, мужики, придется нам лезть туда. Дайте знать Виктору, скажите, чтобы поставил людей возле выходов из подвала, чтоб, если кто оттуда нос высунул, то сразу же по этому носу и получил.

  Посыльный убежал к Виктору с докладом, а командир повернулся к Злому, и, оглядев его, скривился:

  – Извини, но в подвал я тебя не возьму. Слишком ты легко одет, если что – загрызут в два счета. Так что можешь идти.

  Вернулся посыльный, доложил, что люди расставлены, и можно начинать.

  Когда Злой вышел из магазина, то увидел, что люди уже окружили здание, напряженно всматриваясь – не лезет ли кто из темных щелей, однако, всё было относительно спокойно. За все время зачистки из подвала не донеслось ни единого звука. Никто так и не вылез.

  – Всё чисто! – предводитель группы вышел на свет божий и помахал всем рукой, – Там только щенки были.

  – Молодцы! – радировал Виктор, – Можете ехать по домам!

  Злой тепло попрощался со всеми, пожал руку командиру штурмовиков, и поехал отсыпаться, успев заметив, как кто-то рисует баллончиками на стене магазина оскаленную собачью голову в профиль и пишет надпись "осторожно".

  8.

  – И раз... два... три... Закончили! – Злой ходил перед строем новобранцев, застывших в упоре лежа, – Встали!

  Прошла всего пара дней с момента "собачьей" операции, а Злого уже ждало новое назначение. Христос лично попросил его стать инструктором Вяземской армии.

  – Это получается, я у вас буду министром обороны?

  – Нет. – серьезно ответил Христос. – Министром обороны у нас будет Виктор.

  – Почему-то я другого не ждал. – Злой скривился.

  – Не понял...

  – Да ничего. Просто он какой-то агрессивный. Мы с ним не поладили еще в первый день, когда я по Вязьме катался.

  – А-а. Он мне рассказывал. Так ты сам виноват! – Христос развел руками, – Нечего было ему память ворошить.

  – Да не ворошил я, просто сказал, мол, круто, что он всё помнит!

  – Ну да. А помнит он, как нашёл свою старую квартиру, а в ней два скелета в постелях – жена и сын. Круто ему?... Короче, не о том разговор. Считай, что вы уже помирились. Пойдешь в инструкторы?

  – Конечно. На блокпосту тоска смертная.

  И начались у Злого совсем другие заботы. Он с первого дня нацепил на себя маску злого сержанта и гонял новобранцев до седьмого пота в обжитой по такому случаю воинской части. К середине лета его бойцы уже приобрели вполне достойную физическую форму, и сносно научились обращаться с оружием. Злой тоже воспользовался случаем подтянуть начавший, было, проявляться живот. Вояки его были бодры и жизнерадостны, как фокстерьеры.

  Сейчас солдат слегка покачивало из стороны в сторону – занятие было тяжелым, нормативы Злой постоянно повышал, к тому же все усугубляла почти тридцатиградусная жара и влажность, которая была бы намного уместнее где-нибудь в экваториальных джунглях.

  – Что, устали? – спросил Злой, хитро прищурившись.

  – Никак нет! – гаркнули его воины.

  – Вот и хорошо...

  Бойцы знали, что, если посетовать на усталость, то можно схлопотать еще одну порцию упражнений, потому как "солдат всегда здоров, солдат на всё готов", да и здоровым тридцатилетним мужикам ныть о том, что ручки-ножки устали попросту стыдно. К воспитанию добровольцев Злой подходил со всей ответственностью.

  – Ну, тогда хорошие новости. Сейчас у нас огневая, и до послезавтрашнего утра можете быть свободны. Даю вам выходной.

  Бойцы повеселели. Уйти домой на два часа раньше срока было просто отлично, учитывая, что работу по дому и прочие обязанности, типа участия в продотряде, никто не отменял – бойцы сами взвалили на себя дополнительное бремя армейской службы.

  – Шагом марш на стрельбище. Сейчас привезу патроны.

  Отстрелялись хорошо, никто не выбил меньше восьмерки, и это очень радовало – прогресс был налицо, особенно, если вспомнить показатели начала лет, когда "молоко" было нормой, а одна "десятка" на подразделение – праздником.

  Уже после стрельб Злой стоял и болтал со своими подопечными.

  – Что делать будете? – спросил он.

  В этом вопросе все были едины во мнениях – сначала домой, делать дела, а вечером – развлекаться.

  Люди окончательно забросили пятиэтажки на Красноармейском шоссе, и разошлись по частным домам. Сажали огороды колоссального размера, после рейдов в ближайшие заброшенные деревни разжились полуодичавшей скотиной, соскучившейся по человеческой ласке и уходу, и вкалывали целыми днями. А по ночам отдыхали. Либо ходили в единственный в городе бар, где отоваривали талоны на алкоголь (да-да, Христос ввел систему талонов, вдоволь намучившись с любителями заложить за воротник), либо сидели у памятника Ленину, жарили шашлыки, слушали музыку из припаркованных рядом машин (рабочая магнитола делала владельца очень авторитетным человеком) и танцевали.

  – Давайте с нами, тащинструктор! – предложил ему один из бойцов, – Пить не будете, так хоть прокатитесь.

  – Не-ет. – протянул Злой, – Не хочу.

  Его уже много раз приглашали посетить местные танцульки, но он всё отказывался, и образ жизни вёл замкнутый, предпочитая уединение и книги веселью и алкоголю.

  – Да ладно вам! – загалдели солдаты, – Поехали! Раз в жизни можно и развлечься.

  Можно было бы и прикрикнуть, но служебное время закончилось, все были на равных, и обижать ребят жуть как не хотелось.

  – Да... – буркнул Злой, собираясь отказать, – Развел я у вас тут демократию... – и в это момент понял, что в-общем, ничего не имеет против. Растрястись, пообщаться с людьми, узнать, что нового в городе – все это бы очень кстати. Пора бы перестать строить из себя нелюдимого, тем более, что Вязьма Злому понравилась, и люди тут были неплохими.

  – А и хрен бы с вами. – махнул Злой рукой, солдаты одобряюще загудели, – Я тогда к Ленину поеду. Кого подвезти?...

  В одиннадцать вечера Злой, весь помытый, побритый и напомаженный, в выглаженном до хруста камуфляже подкатил к памятнику, вызвав оживление одним своим появлением. В машине у него сидели шестеро солдат из числа тех, что успели напроситься их подвезти. Дневная духота спала, легкий ветерок приносил с собой прохладу. Еще не стемнело полностью, хотя солнце уже зашло. Возле памятника было полно народу, человек пятьдесят точно, и подходили еще. Кто-то успел возвести на газоне рядом несколько деревянных беседок, которые сейчас были забиты. В припаркованном рядом черном джипе громко бумкала какая-то клубная музыка. Солдаты выпрыгнули из машины, их встретили одобрительными вскриками и приветствиями. На Злого, вылезшего последним, косились больше с удивлением и неодобрением. Все помнили его феерическое выступление в школе, и на всякий случай готовились к неприятным неожиданностям. "Ну и ладно": подумал Злой, – "Пусть боятся, мне же лучше".

  – Командир! Давай к нам! – махнул рукой один из его солдат. Они собрались в кучку с какими-то отдаленно знакомыми Злому людьми, и уже готовились разливать спиртное. Это было очень кстати.

  "Пятьдесят грамм – и я буду образцовым экстравертом": подумал Злой, подходя ближе. Ему тут же всунули в руку стеклянный стакан с каким-то пойлом (Злой понюхал – это оказалась водка), и одноразовую пластиковую тарелку с несколькими кусками полуобугленного мяса, политого кетчупом. Оторвать бы руки мангальщику...

  – Ребята, это Злой! Злой – это ребята! – по-быстрому представил боец своего инструктора. Рядом стояли две или три девушки, и одна из них томно протянула пьяненьким голосом:

  – И девча-а-ата!

  Злой попытался ей улыбнуться, но опять получилось больше похоже на оскал. Нужно было срочно выпить. Он поднял стакан, провозгласил тост:

  – За знакомство! – и чокнулся с присутствующими.

  Водка оказалась отвратительной. То ли весь качественный алкоголь уже истребили, то ли публика попалась неразборчивая. Еще стакан, потом еще. Водка уже не казалась такой жуткой, да и шашлык (если кусать мясо, а не уголь) был неплох. Злой знакомился с людьми, тут же забывая их имена и прозвища, кому-то улыбался, с кем-то шутил, над чьими-то шутками смеялся, иногда ловил на себе неприязненные взгляды, узнавал свежие новости, и сам что-то рассказывал.

  Девушки липли к нему, и, едва ли не дрались за его внимание, мужчинам это не нравилось, но они Злого побаивались, и, потому, делали вид, что им всё равно.

  Алкоголя становилось всё больше, и вскоре Злой окончательно потерял себя

  – Пойдёмте танцева-ать! – крикнула одна из девушек, и Злого увлекли на площадку, рядом с машиной, где уже топталось человек двадцать. Девушки призывно выгибались и выглядели потрясающе – как будто не было неведомой напасти, и с миром всё было в порядке. Короткие юбки, декольте, каблуки – Злой же успел забыть, как это выглядит. Полный парад. "Могут же быть красивыми, когда захотят": подумал Злой, вспоминая измотанных женщин, что набирали воду из молоковоза возле общежития еще несколько недель назад. Кровь бурлила, организм требовал продолжения банкета.

  После очередной дозы алкоголя память отказала. Злой осознал себя лишь спустя какое-то время. Он был у себя дома, лежал в кровати. За окном уже окончательно стемнело, но в доме горели свечи. Внизу, в районе поясницы что-то происходило.

  – Ого! – послышался оттуда женский голос, – Я тут слышала, что ты псих, мол, постоянно пистолет с собой носишь, а это и правда. – невидимая девушка хихикнула, ремень расстегнулся, кобура гулко стукнулась об пол. – Слушай, романтика прям. Свечи, все дела...

  Злой лежал и смотрел в потолок. Эмоций не было – как будто шевеление в районе ширинки его совершенно не касалось. Это было очень похоже на просмотр какой-нибудь телепередачи. Злой ни черта не соображал, а девушка продолжала свои поползновения, не замечая, что её прекрасный принц превратился в тыкву. Говорила, хихикала, комментировала вслух свои действия. Судя по голосу, она тоже была порядочно пьяна.

  – Кто бы мог подумать, что на армейских штанах столько пуговиц... Ну-ка, где там твой второй пистолет? – она громко засмеялась над собственной шуткой, – О-ого! Ну и калибр, ничего себе! Застрели меня скорее!

  На пол рядом с кобурой упали женские джинсы с трусиками, девушка, лица которой Злой так и не увидел, впилась поцелуем ему в губы. Злой попытался оказать ответную любезность. Положил девушке руки на талию, пошевелил языком внутри ее рта, но, опять-таки, с ледяным спокойствием. Она его совершенно не волновала. К Злому и раньше приставали женщины, но он держался, и совратить себя никому не давал. Даже несмотря на то, что шансы найти в Смоленске ту, что разбередила его сердце одним коротким воспоминанием, было почти нереально.

  Действия Злого нашли очень живой отклик. Партнерша застонала, шепнула на ухо:

  – Я уже готова... – затем присела на корточки, и, взяв Злого за готовый к бою "пистолет", направила его в себя.

  Она любила делать также – вспомнил Злой, и в этот же миг пришел в себя.

  Он дернулся и вскочил с кровати, сбросив девушку – инстинктивно, повинуясь волне паники, прокатившейся по телу. Всего этого не должно было произойти. Он не имел права так поступать.

  Злой стоял спиной к дивану, на котором пыталась придти в себя гостья, и тяжело дышал.

  – Что случилось?

  – Ничего... – буркнул Злой. Судорожно подтянул спущенные штаны, заправил "пистолет" в штанину, застегнулся.

  – Мне уйти? – пьяный голос звучал с вызовом.

  Злой очень хотел бы ответить "да, уматывай, и поживее", но понимал, что не имеет права. В конце концов, на дворе ночь, кругом стремительно дичающий город посреди опустевшего мира, а вести машину Злой был не в состоянии. Сознание было трезво, но тело не слушалось.

  – Да куда ты пойдешь в такое время?... – сказал он, обернувшись, и впервые получил возможность рассмотреть свою гостью. Симпатичная. Длинные прямые темные волосы. Глаза... Кажется, голубые, глядят недовольно, и, в то же время, настороженно. Смазливая мордашка, стройная фигура. Голая по пояс снизу, сидит так, что самая интимная часть тела видна во всех подробностях. Раскрытая, как бутон розы, источающая сводящий с ума женский аромат. Набухшая, влажно блестящая. После того, как Злой рассмотрел последнюю подробность, его бросило в жар, и со страшной силой потянуло обратно в постель, однако, он, стиснув зубы, все-таки обуздал себя.

  – Оставайся. Ложись спать. Утром отвезу, куда скажешь.

  Девица обиженно фыркнула, а Злой, отыскав китель, вышел во двор. Сел на крыльцо, обхватив голову руками, словно пытаясь сдержать пробуждённые воспоминания. Они кружились в его голове, говорили в сотню голосов, перекрикивали друг друга, превращая мозг в многолюдный восточный базар.

  Злой просидел так до рассвета – приходя в себя, собирая обрывки воспоминаний в единую картину, размышляя и ругая себя.

  – Пое-ехали... Раз в жизни можно и развле-ечься... – бурчал он себе под нос, передразнивая солдат, пригласивших его на эту вечеринку, но в глубине души понимал, что ребята ни при чём. Злой сам себе злобное полено. Никто не тащил его волоком на эти посиделки, никто не вливал в глотку алкоголь, никто не заставлял тащить эту девку к себе домой. Всё произошедшее – это только его вина, и валить ее на других было бы просто нечестно.

  Злой вернулся в дом, когда решил, что достаточно обругал сам себя. Свечи почти догорели, и в их неровном свете было заметно, что гостья дрыхла без задних ног, даже не потрудившись надеть трусы, или хотя бы накрыться.

  – Тьфу ты... – он стыдливо отвел глаза, стараясь не смотреть на всю эту срамоту.

  Остаток ночи он провёл в кресле.

  9.

  Для Злого стало неожиданностью обнаружить, что в городе, оказывается, функционирует лечебница для дебилов.

  Ну, как лечебница... С виду это больше походило на тюрьму.

  В дебилов прекратили стрелять и кидаться камнями, вместо этого их целенаправленно искали, ловили (с переменным успехом, иногда такая поимка могла закончиться переломами, либо вообще летально), и отвозили в старое общежитие на окраине города, где на окнах уже предусмотрительно были установлены решетки, а двери заблаговременно заменены на стальные. Там их оставляли лежать в комнатах связанными до полной потери воли к сопротивлению и какой-либо из степеней истощения, и только потом за дело брались "специалисты". Неудивительно, что этот приют в народе окрестили психушкой. Точно так же, как Злой тренировал "мышцы" города, Умник тренировал его мозги. Изучал в библиотеке книги и учебники по работе с умственно отсталыми, анализировал, сопоставлял. Искал методики лечения, и первыми "больными" в приюте занимался сам. Позже, когда Христос выделил ему в помощь людей – перешел на преподавательскую работу и углубился в исследования.

  Однажды Злой зашел к в библиотеку, в то время, как он читал лекцию.

  – Можешь присесть и послушать, я скоро уже заканчиваю. – сказал Умник после того, как посмотрел на часы.

  Было уже почти пять вечера, троица "студенток" выглядела замученной. Они сидели, держа на коленях тетради, широким полукругом вокруг Умника, который что-то писал и рисовал маркером на небольшой белой доске. Злой попытался вникнуть в написанное, но бросил это занятие еще на стадии распознавания почерка, поэтому предпочел слушать.

  – Таким образом, мы, называя наших подопечных дебилами, совершаем ошибку. То, чем они больны, по симптомам очень похоже на имбецильность. Например, их движения слишком неуклюжи и размашисты, они плохо владеют собственным телом, эмоционально нестабильны, у них большие проблемы с речью. Мои исследования сильно замедляет то, что никто не знает, что произошло. Да это и само по себе было бы интересно выяснить... Пока что мы знаем только следствие – жили люди, потом что-то случилось, и – вуаля. Выжили только молодые и безупречно здоровые, с хорошо развитым мозгом. Но при этом, мозгам как раз тоже порядочно досталось. И не только у дебилов, как вы могли бы подумать, у многих из тех, кто сохранил рассудок, тоже наблюдаются проблемы, и отсутствие памяти – это лишь один из симптомов поражения мозга. Все значительно глубже, чем кажется. Почти у всех наблюдается снижение способности к аналитическому мышлению, у всех вообще – зачатки эмоциональной нестабильности и ослабленная воля – это к вопросу о том, почему все пили и не хотели работать, пока Христос со Злым всех не встряхнули... Мы тоже, в каком-то роде имбецилы, нам просто больше повезло. То, что случилось, поразило прежде всего, – Умник открыл маркер и принялся писать на свободном участке доски, "студенты" приготовились записывать всё в тетради, – Области Брока и Вернике, отвечающие за речь, а также нервные центры, отвечающие за моторику и, главное, за интеллект. То есть, поражено всё, что делает человека человеком, и поэтому начинать работать с нашими подопечными следует с самых азов, как с младенцами. Да и они в чем-то действительно младенцы... Вопросы есть?

  Вопросов не поступило.

  – Тогда давайте сделаем так. Я раздам вам учебники на дом, а вы просмотрите вот этот вот... – Умник развернул книгу и показал "студенткам", – Раздел, и попробуйте уже на его основе самостоятельно разработать метод лечения. Не пугайтесь, я не заставляю вас прорабатывать все до мелочей! Особо не углубляйтесь, просто определите, с чего начнете, и в каком направлении будете двигаться, может быть, найдете какие-нибудь интересные упражнения. А завтра мы с вами все подробно рассмотрим. Всё понятно?

  Студентки почти хором сказали "Да", после чего были отпущены по домам.

  – Умник-умник... – восхищенно протянул Злой, когда те скрылись за дверями, – Да ты на все руки мастер. Книжник, технарь, а теперь еще и медик-преподаватель?

  – Жизнь такая пошла. – пожал он плечами, пытаясь не показать, что похвала Злого ему жуть как приятна.

  – Если ты прав, и все мы были еще умнее, то мне даже страшно представить, каким гигантом мысли ты был.

  Умник разом помрачнел, и Злой понял, что промахнулся с комплиментом.

  – Ну... Не сказал бы.

  – О как. Ты что же, все помнишь? Вроде как, в первый день ты по-другому говорил.

  – Ага. – кивнул Умник, – Ну, как сказать – помню... Я не помню, я знаю. Очнулся с документами в кармане. Нашел дом, порылся в фотоальбомах и шмотках... Ничего интересного. Я знаю, как выглядела моя жена, но ни ее голоса, ни привычек – не помню. С таким же успехом я могу утверждать, то был женат на какой-нибудь модели с обложки журнала.

  – Да... Ситуация... И как же тебя зовут?

  – Умник мне больше нравится. – улыбнулся он, – А то имя – к чему оно? Я себя даже не ассоциирую с ним. Все равно того человека больше нет. Да и какой смысл цепляться за мёртвое старое, когда можно строить новое?

  – А вот это прекрасно сказано! – Злой поднял большой палец, – Прямо как будто в мою голову залез и мысли прочитал. Мне тоже больше нравится идея не возрождения старого мира, а строительства нового.

  – Мне нравится твой энтузиазм. Но вот, боюсь, строительство сопряжено с рядом проблем.

  – Это с какими? – насторожился Злой.

  – Ты вообще вылазишь хоть иногда из своей казармы? – удивился Умник.

  – Ну, так... Изредка. – Злой виновато улыбнулся.

  – Дело в том, что мы совсем недавно провели полную инвентаризацию складов. И если с одеждой и медикаментами всё более или менее в порядке, то с продуктами полный швах. Даже с учетом огородов придется поголодать.

  – Не понял. – сказал Злой, – Говорили же, что мы на одних запасах сможем всю зиму прожить.

  – А вот теперь говорят, что не сможем. – скривился Умник, – У нас же еще дебилов человек пятьдесят прибавилось.

  – Пятьдесят? – округлил глаза Злой, – Ничего себе! Где вы их взяли столько?

  – Это еще только по городу. В деревнях рядом поищем – будет еще больше.

  – Еще и по деревням собирать? Да вы точно сдурели! Мы ж с голоду перемрем!

  – Ну, перемрем – не перемрем, но туго будет. Христос тут нашел несколько общин в сёлах, хочет с ними торговать. Топливо, запчасти для тракторов и одежду менять на еду. Вот только они курс ломят, черти... Да и тех же реабилитированных дебилов можно работать заставлять, Христос первую партию уже по домам распределил. В качестве батраков.

  – Да здравствует рабовладельческий строй. – Злой скривился так, как будто съел лимон, – Светлое будущее всего человечества.

  – А что ты предлагаешь? Просто так их кормить, из чувства долга? – удивился Умник, – Может, еще и в задницу целовать? Мы сейчас не в том состоянии, чтобы...

  – Эй-эй-эй! – Злой примирительно поднял руки, – Спокойно! Я сам сторонник максимальной пользы от каждого члена общества. Сам вкалываю не покладая рук, ног и автомата.

  Умник тряхнул головой:

  – Прости, нервы. Просто как-то не хочется, чтобы все это оказалось впустую. Мы тут, понимаешь, и библиотеку, и приют, и армию организовали, и вообще всё правильно сделали, но пришла зима и похоронила всё к чертовой матери... Кстати, о личной полезности. Ты сам-то зимой что жрать будешь?

  – Ну, у меня есть огород...

  – А время на него?

  Злой покачал головой:

  – Да какое тут время...

  – Вот! – Умник поднял вверх указательный палец, – И у меня то же самое. Всё сорняками заросло, а ухаживать некогда.

  – Ты хочешь что-то предложить? – Злой вопросительно поднял бровь.

  – Ага. Хочу, чтобы каждый занимался своим делом. Чтобы те, у кого не хватает мозгов на что-нибудь полезное, кормили тех, у кого хватает. Иначе получается какой-то маразм. Вот работаю я, значит, на благо всего прогрессивного человечества, а зимой буду лапу сосать? Нехорошо. Да и в итоге занятие двумя делами сразу отнимает кучу времени, и не дает добиться результатов ни в одном. Короче, те самые пресловутые два зайца. Я скоро буду говорить с Христом на эту тему, поддержишь меня?

  – Я-то поддержу, а вот народ не забунтует?

  – Не-ет, что ты. – засмеялся Умник, – После того, как мы запасы посчитали, Христа все чуть ли не боготворят. Он же нас спас всех, всё предвидел, направил на путь истинный. Великий Кормчий, прям. Скоро будут за ним ходить и записывать, а потом книжку с цитатами тиснут.

  Злой посмеялся.

  – Тогда можешь передать Кормчему, что я с тобой.

  Они уже вышли из библиотеки, сели в машину Злого и собрались ехать к нему в баню, как вдруг увидели нечто необычное. По центру города, подпрыгивая на ухабах, мчался джип и вовсю сигналил. Взмыленный водитель, кричал выбегающим из домов людям:

  – Американцы! В Андрейково! Блокпост атакуют! Все в ружье, нужна помощь!

  Злой и Умник, услышав это, переглянулись.

  – Я туда поеду! Выходи из машины!

  – С чего это? – возмутился Умник.

  – У тебя одна такая голова на всю Вязьму, если ее прострелят, некому будет заменить. Вылезай! Ну!

  – Никуда я не полезу! – отрезал Умник , – Машина у тебя бронированная, ничего мне не сделается. Да и если блокпост падет, американцы мою умную голову так и так открутят. Как приверженцу старого режима. Ехай давай, буду твоим бортстрелком.

  Злой, буркнув "ну и хрен с тобой, потом не обижайся", вдавил газ в пол, и вскоре уже был на блокпосту. Вопреки ожиданиям там был вовсе не Сталинград – несколько бойцов из охраны блокпоста, прячась за укрытиями и танком, вяло перестреливались с кем-то, кто прятался за стоящими на дороге машинами. Причем, машины были обычные, гражданские, а не какие-нибудь крутые "хамви". Впрочем, нет, один "хаммер" все же наличествовал, но это была гражданская модификация. Не похоже как-то на полномасштабное вторжение.

  Злой лихо подкатил к бойцам, прячущимся за танком, словив очередь в левый борт. После первых попаданий Умник вскрикнул, и сжался на сиденье так, что стало удивительно – как взрослый человек может так компактно сложиться.

  – А я, между прочим, предлагал остаться. – пробурчал Злой недовольно. Автоматные пули "тигру" были не страшны, поэтому он даже ухом не повёл. Вот были бы у нападающих РПГ – был бы совсем другой разговор.

  – Из танка жахнуть не пробовали? – спросил Злой, подъехав к бойцам, прячущимся за Т-72, и приоткрыв окно.

  – Да он дохлый! – прокричал ему паникующий бородач в омоновском камуфляже, – Ни снарядов, ни горючки! Как вон та "тридцатьчетверка"! – боец указал на Т-34, памятник, стоящий на въезде в город. У солдата, с которым говорил Злой, и его соратников в глазах застыла паника. Они впервые оказались под настоящим обстрелом, и инструктор вполне понимал их чувства. Когда пули свистят над головой, то будь ты хоть трижды здоровый амбал – всё равно страшно. Надо было как можно скорее приводить их в чувство, а то разбегутся.

  – Бар-рдак! – рявкнул Злой, нацепив на себя маску злого командира, и сделав зарубку в памяти на будущее – танк надо привести в порядок, – Прекратить панику! Всё под контролем! У них тяжелого оружия нет? Гранатометов, там, или еще чего?

  – Нет, вроде!

  – Ну тогда прикройте, я выезжаю! Прижимайте их огнем, пока я ближе не подобрался! Патроны не жалейте.

  – Есть! – паника прекратилась. Защитники блокпоста получили приказ и уверились в том, что всё будет хорошо. Эту бы уверенность еще и Злому... Воины нехотя высунулись из-за укрытий, и принялись стрелять по машинам. Выстрелы оттуда прекратились, американцы попрятались.

  Злой нервничал, проезжая сквозь "змейку" из бетонных плит. Медленно, очень медленно! Только бы бойцы оказались правы, и у нападающих не было гранатометов... Умник взял автомат у Злого, зарядил его, и сидел с чрезвычайно воинственным видом. После того, как "тигр" выехал на трассу, его заметили, по машине забарабанили пули. Злой видел, как мелко трясется его напарник. Он готов был поспорить, что тот сейчас испытывает лишь одно желание – забиться под сиденье.