Текст книги "Заново, с новыми силами (СИ)"

Автор книги: Юрий Силоч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)

  – Да ну тебя, Насос, ты ж их опять в кровь...

  – Да что ты как целка, в конце концов? – возмутился пьяный в дупель надсмотрщик, – Они у тебя завтра только лучше работать будут! Я не сильно, не ссы ты!...

  – Ла-адно... – протянул Ликёр, которому не хотелось отказывать хорошему знакомому, – Но чтоб не сильно, им завтра работать еще!

  – Отлично! -Насос грохнул кулаком по столу, и, махнув полный стакан первача, заревел, – А ну, веди меня!!!

  Вышли на улицу, Насос долго ковырялся, одевая заросшие грязью и глиной резиновые сапоги. Холодный ночной воздух вцепился в щеки и нещадно щипал их, как будто бил слабым зарядом тока. Было темно, даже звезды не светили, и в этой кромешной тьме керосиновая лампа, которую нёс Ликёр, казалась ослепительно яркой. У Злого кружилась голова, ноги не слушались, и он слегка пошатывался. Точно также, как и его спутники. Щелкнул ключ, навесной замок упал на мягкую землю, дверь со скрипом открылась.

  – А вот и мы! – заорал Насос, вваливаясь внутрь, и топчась прямо по комьям тряпья, которыми укрывались рабы, – Не ждали, сволочи поганые?... А ну встать! Встать всем живо! – орал он, поднимая измученных людей на ноги и выстраивая в линию вдоль стены сарая.

  Рабочие испуганно вскрикивали, но вставали и строились безропотно – худые, заросшие, вонючие, с каким-то мусором в волосах и бородах. У них в глазах застыл страх вперемешку с покорностью, и увидевший это Злой понял, что теперь тоже искренне презирает этих людей.

  – Что ж вы своего начальника-то подставляете, а? Ну вы и уроды! Работать не хотите, а ему пайку урезают, жрать ему из-за вас нечего, понимаете? – читал лекцию Насос, – Он к вам по-человечески, а вы к нему, как свиньи! Да вы и есть свиньи, а не люди! Работали бы нормально, давно бы уже были как я, начальниками! Что ж вы такие, а?... Правильно вас Христос всех сюда забрал, каждому в Сафоново надо такую школу пройти, чтобы узнать, кто человек, а кто – гниль! Чтоб перевоспитать вас всех тут... ЧЕГО УСТАВИЛСЯ, ТВАРЬ??? – завопил десятник внезапно, и заехал в морду рабочему, стоящему ближе всего. Тот вякнул и повалился на солому, – Я ТЕБЕ НЕ РАЗРЕШАЛ НА МЕНЯ ПЯЛИТЬСЯ!!! Ур-род! Все вы тут уроды! – распалял Насос сам себя, – Н-на!!!...

  Второй рабочий повалился назад, потом третий.

  – Я не пялился!... – заверещал следующий, но Насос подскочил к нему, и точным ударом отправил в нокаут.

  – Говорить тоже я не разрешал!!! Свиньи вы, вот вы кто!!! Кто вы?...

  – Свиньи... – робко послышалось из строя.

  Насос подскочил к говорившему, и ударил в солнечное сплетение, рабочий осел на землю, задыхаясь.

  – Я НЕ СЛЫШУ!!! КТО ВЫ???

  – Свиньи!!! – гаркнули все. Даже те, кто получил удар под дых, и не мог набрать достаточно воздуха, сипели со всем старанием, опасаясь дальнейших побоев.

  – На карачки! Раком становись! – орал раскрасневшийся Насос, – Ну!!! Свиньи на двух ногах не ходят!

  Пленные послушно становились на четыре кости, глядели затравленно. У того, кого Насос ударил первым, глаз уже заплыл и превратился в огромный синяк.

  – А вы что стоите? – оскалился Насос, – Я за вас всю работу делать буду? Злой! Тебе что, их жалко чтоли?

  Злой прислушался к собственным ощущениям, и с удивлением осознал, что нет, больше не жалко. Эти люди вызывали только безграничное омерзение, он брезговал даже прикасаться к ним. Существа, что ползали сейчас у него под ногами и хрюкали под заливистый гогот Насоса, не были людьми. Люди работали бы не за страх а за совесть, видя, что десятник хочет обращаться с ними, по-хорошему. Люди не подставили бы его и не смеялись бы над ним за спиной, не вынуждали бы наводить порядок при помощи страха и железной дисциплины. Люди не позволили бы ставить себя на карачки и заставлять хрюкать. От людей так не воняло.

  Десятников было всего трое, они были в дрезину пьяны, и даже огромный, тупой и злобный Насос не представлял сейчас опасности. Люди могли бы навалиться на них всем скопом и запинать. Но только не те, кто сейчас ползал в грязи и собственных испражнениях...

  – Вы ж все, сволочи, своим начальникам ноги целовать должны! Был бы кто злее меня, давно бы уже поубивал нахрен! Работать не хотите, а жрете, уроды, в три горла! От дебилов больше пользы! Эй ты! – рявкнул Насос кому-то на полу, – А ну! Иди и целуй сапоги своему начальнику! Вы ему по гроб жизни и так обязаны! Целуй, с-сука! – он пнул раба по ребрам, отчего тот повалился Ликёру под ноги. Тот хихикнул и выставил вперед ногу в грязном кирзовом сапоге.

  Раб поспешно впился губами прямо в коросту глины на мыске.

  – Вот это другое дело! – хохотнул Насос, – А ты, чмошник, иди, вон, к Злому. Он у нас самый добрый. Аха-ха! – насос заржал от собственного каламбура, – Прикинь, у нас самый добрый – это Злой!...

  К сапогу опального вяземского генерала подползло нечто грязное, завшивевшее, и потерявшее последние остатки воли. Оно потянулось к мыску в стремлении его облобызать, но Злой с омерзением пнул это прямо в морду и заорал:

  – Не сметь, урод!

  – Да чего ты, Злой, весело же! – жизнерадостно заржал Насос.

  – Они мне все сапоги измажут! Ненавижу тварей! – рыкнул Злой, и отвесил хорошего пинка по заду уползающего раба. Тот пискнул, и пропахал носом грязь под ногами.

  – Бей их! – залихватски крикнул Насос, и, подавая пример, первым бросился пинать ногами всех, до кого только мог дотянуться.

  Ликёр, повизгивая от удовольствия, последовал за ним, Злой также не остался в стороне, и набросился на уползающего раба так, будто тот был его злейшим врагом. Глаза застила кровавая пелена, он больше не чувствовал ни жалости, ни презрения – одна только всепоглощающая ненависть. Бить, бить, бить. Тяжелые удары отдавались во всем теле приятным томлением, гулко бумкали сапоги, и хотелось избивать еще сильнее, втаптывать в грязь до тех пор, пока от существа под ногами не останется ничего, кроме кровавой каши. Кажется, Злой что-то кричал.

  Он пришел в себя, когда Ликёр с Насосом оттащили его в сторону и прописали пару успокоительных ударов по морде.

  – Ты что творишь??! – верещал Ликёр, – Ты же его убил!!! Я же теперь план не выполню! Черт, как знал, что не надо было вас сюда пускать! Короче, Злой, ты мне должен одно туловище! Вот что хочешь делай! Да успокойся ты!!! – прикрикнул он.

  Злой всё еще дергался, и рвался к распластанному на загаженной соломе телу.

  – Да тихо ты! Истеричка! – Насос как следует отхлестал его по щекам, и Злой обмяк у него на руках, – Пошли выпьем!

  Опального командира втащили в дом, усадили на стул, и влили в горло стакан мутной сивушной жижи. Полегчало, нервное напряжение последних недель отпустило. Стало очень хорошо, хотелось петь и смеяться. И спать. На место удовлетворенной жажды крови пришла приятная усталость. Ликёр все еще громко и визгливо сокрушался по поводу потерянного "туловища", а Насос говорил, что их таких в Сафоново целая куча, и, если надо будет, то привезут еще. Последнее, что запомнил Злой перед тем, как отключиться – обнявшиеся Насос и Ликёр, нестройно поющие какую-то незнакомую песню.

  18.

  После того вечера, Злого восстановили в должности взводного.

  – Вот видишь. – сказал ему Христос, – Сам понял, как надо обращаться с такими вот предателями. Перековался. Молодец, могу только похвалить. Езжай, твой взвод тебя дожидается, прими дела у Русака.

  Всё вернулось на круги своя. Командование взводом оказалось намного менее утомительным занятием, чем валить лес по пояс в грязи и орать на изможденных и обессилевших рабов. Вот только менять кирзовые сапоги на берцы Злой так и не стал – после осенних дождей город представлял собой сплошное море слякоти, и было не до пижонства – сохранить бы ноги в тепле и сухости.

  По словам Виктора, который тоже очень тепло принял Злого обратно под свое командование, армии вскоре предстояло хорошо поработать – Христос хотел до наступления холодов подчинить себе как можно больше общин и, называя вещи своими именами, пограбить их. В городе кончалось топливо, хоть и был создан значительный НЗ для весенней посевной кампании, и по-прежнему были большие проблемы с мясом. Население Вязьмы возросло до семисот человек, включая целую кучу прирученных дебилов и "гостей" из Сафоново и Гагарина.

  Умник продолжал, как ни в чем не бывало, общаться со Злым и периодически заглядывать к нему в баню.

  – Жаль, мне не удалось добраться до смоленской библиотеки. Я бы там пошарил с большим удовольствием. Те фанатики даже не знают, на какой сокровищнице сидят, а зимой наверняка пожгут всё к чертям сами, или крысы всё погрызут. Им тоже жрать что-то надо, а книги для них – прямо идеальное лакомство...

  – Да как бы их самих там не сожрали... – усмехнулся Злой, вспоминая исхудавших смолян.

  – Тоже верно. Надо бы нам туда наведаться... – сказал Умник, и, поймав вопросительный взгляд Злого, уточнил, – За книгами, нам другого не надо пока. Мы сейчас контроль за большим городом не потянем. А вот по мелким проехаться было бы полезно. Кстати! Раз уж ты всё там разузнал... Отметишь на карте тамошние общины?

  – Отмечу, почему бы и нет? – кивнул Злой, хотя в душе заворочалось неприятное чувство. Очень не хотелось бы разрушить общину, в которой жила Она. А от мысли, что с ней может случиться то же самое, что и с Гагаринскими девушками, хотелось убивать. Но, с другой стороны, подобная операция может помочь ее найти. Всё это надо было как следует обдумать.

  Скрипнула дверь, в парилку вошла стройная рыжая девушка, замотанная в полотенце.

  – О-о! – оживился Умник, – А я уж думал, что ты там умерла где-то. Чего так долго?

  – Простите... – тихонько сказала девушка.

  – Ничего подобного. Иди-ка сюда, красота моя. Буду тебя наказывать за плохое поведение! – похотливо хохотнул Умник. Злой спрыгнул с полки и отправился в предбанник.

  – Куда ты?

  – Ну, ты сейчас занят будешь. Пойду попью чего-нибудь.

  – А, ну давай...

  Злой вышел, успев увидеть, как девушка сняла полотенце и встала на четыре кости. Особого страдания на ее лице не было заметно, похоже, она искренне наслаждалась происходящим.

  "Прав был Умник: в том, что этих девчонок кормят и регулярно трахают, ничего плохого нет. Куда ни кинь – сплошная польза получается": подумал Злой. И действительно: судя по раздающимся из парилки звукам, все были донельзя довольны.

  Его мысли вернулись к грядущей экспедиции в Смоленск – да, попасть туда было бы неплохо. Хотя бы с целью спасти библиотеку от местных, которые книги так или иначе сожгут – если и не ради обогрева, то хотя бы по велению своего попа, которому, как любому религиозному фанатику, наука и искусство априори должны быть поперек горла.

  Стоны из парилки прекратились, вышел ухмыляющийся Умник.

  – Ну мужи-ик. – протянул Злой, – Ну молоде-ец.

  Ухмылка на лице Умника стала еще шире:

  – Ну да. Умеем. Могём.

  – Садись. Я тут вот что подумал – было бы очень здорово прокатиться на юг, в сторону Юхнова.

  Умник кивнул:

  – Катались уже. Виктор давно уже эти направления разведал. Сейчас наши перспективные территории – это Кайдаково с его свинофермой и деревня Знаменка, километров за пятьдесят от нас. Кстати, в Знаменке полно лошадей. Мы местных спрашивали откуда, оказалось, где-то совсем в глухомани остался старый конезавод, причем, работающий. Понимаешь, к чему я клоню?

  – Конечно. Бензин не вечный, дороги тоже. Удивлюсь, если этот завод Христос не захочет заполучить себе.

  – Ну, прямо сейчас мы хотим прирезать себе Кайдаково... Но ты мыслишь верно. Либо торговать на выгодных для нас условиях, либо воевать мы с ними все равно будем, лошади нам ой как нужны. Эх, жаль, что наша основная ударная сила – БТР-ы, не вечная. Мы б с ними прошлись от Владивостока до Лиссабона. – улыбнулся Умник.

  – Пройтись-то можно. – покачал головой Злой, – Да вот как удержать всё это добро?

  – Вот поэтому до сих пор и не прошли. Христос говорит, что еще не время. Но оно еще придет, обязательно. – уверенно сказал Умник.

  – Да-да. Вяземская империя и все такое...

  – Я слышал сарказм в твоем голосе? – напрягся Умник.

  – Нет, расслабься. Просто я, похоже, никак не отойду от старой жизни. Всё еще не верится, что старого мира больше нет. И слова "Вяземская империя" в этом свете выглядят забавно, не находишь?

  – Ну да. – осторожно улыбнулся Умник, – Провинциальный городок, ставший центром огромной империи – это, конечно, забавно. Но только в старых условиях. История много раз доказывала, что ничего вечного нет. Возможно, теперь пробил час славы и для Вязьмы.

  – Возможно...

  Визит в Кайдаково прошел без сучка и задоринки.

  Злой вместе с командой направился туда со своим взводом – больше не потребовалось, Христос собирался не воевать, а показать небольшую часть своей силы – тем более, что всё уже было решено. Незадолго до этой поездки вяземский князь отправил в Кайдаково своего дипломата, и тот вернулся с хорошими новостями.

  Выезжали на трёх машинах – Злой вёз у себя Христа и пять человек охраны, в кузове ГАЗ-66 добиралась основная часть взвода, а в еще одном ехали подарки для Кайдаковского старосты – десять дебилов, которым предстояло остаться там, и работать на новом месте, несколько мешков картошки, кое-какие лекарства, да и просто некоторые бытовые мелочи. Было уже достаточно холодно – на дворе стояла середина октября, миновали первые заморозки, пока что несильные. Люди, хоть и переоделись в теплые бушлаты, но все равно коченели на пронизывающем ветру и проклинали мелкий дождь, делавший весь мир сырым, серым и неприветливым. Дорога до Кайдаково пролегала по пустым полям, заросшим пожухлой желтой травой. Иногда встречались остатки человеческих поселений – дома стояли пустые, почерневшие, выцветшие. Деревья тянули в небо скрюченные пальцы ветвей. Небеса были пусты – лишь изредка пролетали туда-сюда небольшие стайки каких-то черных птиц. Окружение навевало тоску.

  – Тут и до конца света было также. – сказал вдруг Христос, – Я помню эти места.

  – Да?... – переспросил Злой, не знавший, что ответить.

  – Ага. Но ничего. Мы тут наведем порядок. Будут тут и люди, и техника. И дома станут красивее и ярче, и поля не будут выглядеть такими заброшенными. Всё в наших руках, товарищ взводный. – улыбнулся он.

  Злой предпочел промолчать, подумав про себя, что это будет чертовски сложно сделать даже лет за сто, учитывая общую деградацию рода человеческого. И не имеет никакого значения, что эти сёла находятся километрах в двадцати от будущей столицы могучей империи, которую собирался строить Христос.

  Вяземское воинство встретили с радостью, не как оккупантов, а наоборот – как освободителей. Староста, который был на вид не старше Злого, поприветствовал гостей, познакомил со своей общиной, которая насчитывала всего двадцать человек и провел по комплексу, в котором обитала сотня тощих свиней.

  – Мы и хотели бы их откормить как следует, но ничего не выходит – людей нет. – как будто извиняясь, говорил староста, которого все в селе звали Старый, – Работать некому, и так жилы рвем. Как видите, не для себя всё делаем, а, так сказать, на вырост. – хихикнул он.

  – Вижу. Вы молодцы. – важно кивал Христос, – Делаете всё, что в ваших силах, стараетесь. Это похвально.

  "А всё-таки эта шиза с ожиданием центра оказалась очень полезной. Благодаря ей люди стараются что-то сохранить и сделать не только ради собственного выживания. Кто знает, что было бы, если б все были психически здоровыми, и работали только на себя?"

  Со стороны приезд Вяземской делегации был очень сильно похож на укатывание какого-нибудь важного столичного чиновника, приехавшего с проверкой в провинцию. Типажи были одни и те же – местный начальник, который хотел произвести впечатление, сам чинуша, глядящий на всех свысока и чувствующий себя полным хозяином положения, местные, глядящие затравленно, и натянуто улыбающиеся время от времени. Даже у Злого было своё место. Он был "плохим проверяющим", сующим нос куда не просят. Его боялись, перед ним лебезили, и это, чего греха таить, было приятно.

  Местные выглядели полными олухами. Женщины были отчаянно некрасивы, как будто их специально отбирали для жизни в глуши, и это чертовски портило всё впечатление от поездки.

  "Да уж": думал Злой, – "Чем дальше в глушь, тем страшнее лица. Хотя, это, в конце концов, лишь на пользу – Вяземские солдаты будут испытывать меньше желания утащить кого-нибудь к себе в гарем".

  К вечеру, после застолья, Вяземская делегация уехала, предварительно загрузив в кузов гостинцы – десяток свиных туш. Не таких больших, как хотелось бы, но все-таки это было мясо, а с ним в Вязьме были проблемы, особенно после того, как ревизия показала, что запасов тушенки надолго не хватит, и нужно её экономить.

  Вернулись в город уже затемно. Христос был чрезвычайно доволен поездкой, особенно тем, что вопрос удалось решить без стрельбы и кровопролития. Он был навеселе, много шутил, и напоследок, когда Злой его уже высаживал, сказал:

  – Дипломатия!... Это тебе не это!... – и, погрозив пальцем, отправился в администрацию.

  – Да уж. – пробурчал Злой, когда Христос скрылся за дверьми, – Действительно не это.

  Военных операций больше не было, поселения предпочитали присягать Христу на верность и добровольно выдавать заложников и кое-какие продукты в качестве знака доброй воли. Где-то Христос оставлял гарнизоны, но войсками особо не разбрасывался, предпочитая не дробить армию на мелкие части. Казалось, самое трудное, что предстояло сделать – это пережить зиму, но время показало, что жители Вязьмы сильно ошибались...

  19.

  Ночью по Можайску работала артиллерия. Тяжелые САУ долбали несчастный город, растирая мертвые кварталы в пыль и щебень, заставляя жителей прятаться в подвалах, трястись и молиться. Расположение зданий, в которых жили выжившие, было хорошо известно – послы были еще и разведчиками. Они выведали у жителей почти всё, и теперь те расплачивались за свою беспечность. Танковая колонна вошла в город утром, на рассвете. Никто не скрывался, сопротивления не ждали. Ехали, высунувшись из люков, смеясь и рассматривая учиненные разрушения.

  Встречать их было некому – те немногие, что уцелели после ночного обстрела, предпочитали не высовываться, и боялись даже пошевелиться лишний раз – чтобы не привлечь к себе внимание нападавших.

  Москвичи добрались до цели – городского склада. Он был в два счета безжалостно разграблен, поделен и погружен на машины – армейские Уралы, ЗИЛы и КРАЗы. Кто-то размещал пожитки прямо на броне танков – Т-72, Т-80 и даже Т-90. Размер колонны впечатлял, особенно, учитывая то, что артиллерия в город не входила, и осталась на своих позициях, так что численность ее осталась неизвестна. Калибры были достаточно солидные – в воронки, которые оставляли снаряды, можно было уронить двухэтажный коттедж.

  – Я слышал, как они говорят, прятался рядом со складом, смекнул, что он им нужен и по нему не станут стрелять. – нежданный гость был грязен, оборван и местами окровавлен. Говорил слишком громко – сказывалась контузия.

  – Они сказали, что побудут в Можайске дня три, а потом двинутся на запад. А на западе из крупных поселений только вы. Потом я выбрался, нашел машину, и сбежал. – закончил он свой рассказ.

  Его слушали четыре человека – Христос, Виктор, Злой и Кащей, командовавший теперь Вяземской разведкой. На улице было темно, в кабинете горели дефицитные по нынешним временам свечи, создавая очень зловещую атмосферу. Житель Можайска примчался к блокпосту у Мясоедово примерно в одиннадцать вечера. Его машину едва не обстреляли, а когда беглец пересказал свою историю командиру поста, сразу же отправили к Христу, который, в свою очередь, поднял с постели своих доверенных людей и вызвал к себе на совещание.

  – Расскажи еще раз, что у них за рисунки были. – попросил вяземский князь.

  – Там через трафарет на башнях танков всадники с копьями нарисованы. Ну и по всем корпусам – где черепа с костями, где тузы. Всякое, короче. Но всадник – общий символ.

  – Значит, это не Центр... – задумчиво сказал Виктор.

  – Я тоже так подумал сначала. – ответил Христос, – Но нет, это не Центр. Это какие-то всадники.

  – Рыцари. – буркнул Злой.

  – Они себя монголами называли. – сказал пленник.

  – Ну точно. Бронетанковое иго. – кивнул Виктор.

  – Как они себя называют – несущественно. – сказал Христос, – Что нам с ними делать – вот в чем вопрос. Злой, ты единственный, кто был в Москве. Может, ты знаешь этих... Монголов. Что им может быть нужно? Как их победить?

  – Ничем не могу помочь. – Злой покачал головой, – Там таких моторизованных банд была целая куча. Скорее всего, какому-то местному бугру надоело сражаться за руины, и он решил отправиться в провинцию пограбить. Это должно было рано или поздно случиться – гоняться друг за другом по Москве просто бессмысленно, и кто-то наконец-таки это понял.

  Пленник закивал головой:

  – Да-да, им только склады наши нужны были, значит точно пограбить.

  – Сколько их там? – спросил у него Христос.

  – Танков где-то десять. – ответил беглец, – Плюс артиллерия, но там я не знаю, сколько стволов.

  – Десять танков, господа офицеры. – обвел всех взглядом Христос, – Десять. Так... – начальник Вязьмы посмотрел на беглеца, – Тебе есть еще что сказать?

  Тот пожал плечами:

  – Да вроде бы нет...

  – Тогда... – по незаметному знаку Христа в кабинет зашли три дюжих дебила-солдата, – Эти ребята проводят тебя туда, где ты будешь жить. Извини, но нам придется тебя еще и обыскать.

  – Что это значит??! – возмутился беглец из Можайска, – Я же не какой-нибудь там...

  – А вот это нам еще предстоит узнать. Кто знает, может быть, ты нам байки травишь. Сам же говорил, послы этих ваших монголов были шпионами, откуда нам знать, что шпион не ты?... Расслабься. Тебе никто ничего плохого не сделает. Просто обыщут, посмотрят, нет ли у тебя с собой каких-нибудь передатчиков, жучков и прочего, потом мы с тобой снова побеседуем. Ты только вот что... – тон Христа поменялся, в голосе зазвучал металл, – Бежать даже не думай. Попытаешься рыпнуться отсюда – и я посчитаю, что верно принял тебя за шпиона. Со всеми вытекающими последствиями. – и добавил уже мягче, – Ступай, отдохни. Ты устал, наверное.

  – Что с ним будет? – заинтересованно спросил Злой, когда беглеца из Можайска увели.

  – Его допросят. Возможно, что и форсированными методами. И давай там не морщись. Мы на войне! Он вполне может оказаться шпионом, и нам лучше быть уверенными на сто процентов, что это не так. Так вот, десять танков и артиллерия. Против наших трёх БТР, полудохлого Т-72 и "тигра"...

  – Маловато будет. – Виктор барабанил пальцами по столу, думая, очевидно, над тем, как поступить в этой ситуации и что предпринять.

  – Ах да, и всего три дня до того, как они снова тронутся в путь. – продолжил Христос, – Ну хорошо, допустим, они потратят какое-то время на то, чтобы занять и разграбить мелкие общины типа Уваровки, Бородино, и прочих дачников. Итого – максимум пять дней. Пять дней на то, чтобы отразить танковый удар, господа.

  – Ты не переживай, Христос. – сказал Виктор. – У нас есть, чем их встретить. Да, у нас нет своей танковой армады и всяких противотанковых управляемых ракет, но зато у нас полно взрывчатки.

  – Это тебе не сорок первый год! – угрюмо посмотрел вяземский князь на своего министра обороны.

  – Но и монголы эти – не Виттманы, с Гудерианами. Главное сейчас – не терять голову. Я не говорю, что мы их шапками закидаем, даже наоборот, уверен, что нам будет тяжело, но поддаваться панике и опускать руки тоже не вариант!

  – И какие твои предложения?

  – Устроим им засаду. Они не должны ждать сопротивления. Если у них есть хоть какая-нибудь разведка, то она точно должна была донести, что в промежутке от Уваровки до нас никакой жизни нет. Вот там и хорошо было бы по ним ударить. – Виктор говорил уверенно.

  – А если договориться с кем-нибудь? С теми же Уваровскими или Бородинскими ребятами, и обороняться вместе с ними?

  – Это хорошая идея, но во-первых, я не знаю, что там за люди, известно лишь, что там есть община, а в остальном – тёмный лес. Сколько их, кто они, кто их руководитель? Неизвестно. Может, мы к ним приедем, а они по нам палить начнут.

  – Ну так узнай! – вскрикнул Христос, – Времени нет. Кащей, отправь к ним людей прямо сейчас!

  Кащей кивнул, попрощался и вышел из кабинета.

  – А оставшимся предстоит подумать над тем, что мы можем сделать. Злой! Чем располагает вяземская армия? Ты помнишь?

  – Конечно. – кивнул он, – Например, у нас есть достаточно взрывчатки, чтобы организовать на трассе воронку размером с дом. Но вряд ли это остановит танки надолго. Еще можно попробовать организовать им непроходимый затор. Автохлама хватит, но, опять-таки, надолго танки это не задержит, да и на это нужно время. А его нет.

  – Если мы атакуем колонну на марше и из засады, то у нас будут довольно неплохие шансы если и не уничтожить их, то хотя бы достаточно потрепать. – сказал Виктор, – Можно будет заминировать трассу, например. Подрываем первую и последнюю машины, а пока колонна дергается... – Виктор замолчал, соображая.

  – Ага, а пока колонна дергается, то поворачивает в нашу сторону башни, и устраивает нам кровавую баню. – саркастически сказал Злой.

  – Есть идеи лучше – излагай. – мрачно зыркнул министр обороны на своего подчиненного, – Я с радостью послушаю.

  – Давайте там тише! – рявкнул Христос, – Еще между собой не хватало переругаться.

  – Да мы не ругаемся, Христос. – ответил Виктор, – Просто на нервах. Можно, конечно, придумать какой-нибудь хитрый план, но в конечном счете, все упирается в нехватку огневой мощи. Реально можно противопоставить монголам только наш танк. Но он даже до Гагарина не доедет, у него ходовая ни к черту.

  – Можно реанимировать наш Т-34. – усмехнулся Злой, и, увидев устремлённые на него взгляды, добавил, – Я серьезно. Все те памятники, что стоят по городам на самом деле просто законсервированы. Ну, и пушки у них деактивированы, но, я думаю, Умник сможет что-нибудь придумать. Будем надеяться на его золотые руки.

  – Кстати, о памятниках. – сказал Виктор, – Я на въезде в Гагарин видел какую-то пушку.

  – Гаубица, ага. – кивнул Злой, – Она тоже, разумеется, деактивирована, да и снаряды придется поискать, но всё же...

  По домам разошлись глубоко за полночь. Злой, проходивший мимо владений Виктора на первом этаже вздрогнул, услышав хлесткий звук пощечины, и чей-то крик, полный боли.

  С утра оказалось, что ночные посиделки в администрации не остались незамеченными – жители были настороже, задавали множество вопросов, кто-то был откровенно напуган. Слухи ходили самые чудовищные. Христос вчера строго настрого запретил что-либо рассказывать жителям Вязьмы, опасаясь паники, и поэтому Злой не мог их ни подтвердить, ни опровергнуть.

  – Чего это у вас за ночные сборы такие были?... – очередной знакомый, остановивший Злого на улице, улыбался, однако, глаза у него были настороженные, если не сказать – испуганные.

  – Военная тайна. – оскалился Злой, – Не боись, ничего страшного не скрываем. Готовь комнату в своём доме, я тебе скоро новую девку подгоню по знакомству. – подмигнул он, – Самую грудастую.

  Упоминание о грудастых девках подействовало успокаивающе, намёк на очередной завоевательный поход был воспринят верно, и знакомый отстал. Пустить слух о завоевании показалось лучшей идеей, чем держать людей в неведении и, тем самым, заставлять их выдумывать свои причины, порой весьма причудливые. Так и до паники недалеко.

  Гонцы из Уваровки вернулись к вечеру и принесли плохие вести – им так и не удалось убедить тамошних жителей сражаться вместе, те предпочли собрать все свое имущество и податься в леса.

  – Испугались, стало быть... – Христос сощурил глаза, – Еще одни предатели. Вместо того, чтобы объединиться в этот тяжелый момент, предпочли дать дёру... Ничего, мы до них еще доберемся.

  – Ну а что ты хотел? – равнодушно пожал плечами Кащей, – Их там человек сто, куда им переть против такой армады? Даже оружия нормального нет. Это для нас жизненно важно не переждать это нашествие, а именно остановить, а им всё равно – поживут в лесу, пропустят танки, и вернутся обратно.

  – Было бы куда возвращаться. – загадочно сказал Христос.

  – Что это ты имеешь в виду? – спросил его Злой.

  – Да так, просто ляпнул не подумав. Что делать будем? Осталось всего четыре дня, если не меньше. Уваровка этих монголов теперь вообще не задержит.

  – Мы со Злым думали над этим. – Виктор вытащил карту с пометками, развернул ее на столе, и в нескольких предложениях изложил Христу свой план.

  – Рискованно... – ответил Вяземский князь, выслушав и немного обдумав план министра обороны.

  – А другого плана просто нет. – настаивал Виктор.

  – Честно говоря, это сильно смахивает на авантюру. Слишком трудно и рискованно.

  – Повторяю – у нас просто нет другого плана. – спокойно и уверенно говорил министр обороны, – Открытое столкновение стенка на стенку мы не переживем. Т-72 довести до рубежа обороны не получится, да и его там уничтожат в два счета: у нас экипаж не такой тренированный, как у них. Гаубица и Т-34 – это вообще из области научной фантастики, Умник только у виска пальцем покрутил, когда мы предложили их восстановить. Нет, тридцатьчетверку можно запустить, но пушка все равно не будет работать, а без пушки она что? Правильно, четырехместный гроб на гусеницах. Открытое сопротивление невозможно организовать.

  – Ну да, тоже верно...

  – Мы знаем, как они действуют. – встрял Злой, – Сперва артобстрел для того, чтобы подавить волю к сопротивлению, а потом победный марш к складам и центру города. Пленные им не нужны, разве что только женщины... У нас нет времени на то, чтобы придумывать что-то еще, действовать надо!

  Христос прошелся по кабинету, потом снова подошел к столу, посмотрел на карту.

  – Подпускать их к Вязьме рискованно. В Уваровке провернуть это будет намного проще. – сказал Виктор.

  – Ладно. – сказал вяземский князь, – Уговорили. Виктор, организация на тебе. Злой, возглавишь ту самую группу, о которой говорил.

  – Слушаюсь!

  – Идите и выполняйте. Жителей сами себе наберете?

  – Конечно, Христос. Возьмем самых убогих, не переживай. – улыбнулся на прощание Виктор.

  – Удачи, мужики! – сказал Христос, и отвернулся к окну, уставишись в непроглядную ночную темноту.

  20.

  Послы от монголов прибыли в Уваровку спустя два дня.

  Два армейских "Тигра", таких же, как у Злого, только с намалеванной по трафарету белой фигурой скачущего всадника с копьем.