Текст книги "Заново, с новыми силами (СИ)"

Автор книги: Юрий Силоч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)

Силоч Юрий

Заново, с новыми силами

  1.

  Во дворе послышался какой-то шум.

  "Вот и пришли..."

  Злой отложил книгу и бесшумно скользнул к автомату. Схватив его без единого стука или лязга, встал слева от окна и, немного отодвинув занавеску, выглянул наружу. От сердца отлегло, Злой шумно выдохнул. По телу прокатилась противная волна уходящего адреналина.

  Он повесил автомат на плечо и вышел из дома, по пути громыхнув пустой консервной банкой, попавшей под ноги в темном коридоре. Злой открыл двери, вышел на высокое крыльцо кирпичного коттеджа и сверху вниз воззрился на человека, сидящего на давно убранной грядке под окнами.

  Нежданный гость был грязен, лохмат, небрит, и, судя по частому почесыванию, еще и вшив. Грязный пиджак, бывший когда-то синим, разодран в клочья, на запястьях виднеются манжеты рубашки с ржавыми запонками. Штанов не было, и гениталии незваного гостя нависали над грядкой, будто он хотел посадить в землю свой хрен вместо того, что там когда-то рос.

  Незнакомец, жадно чавкая, ел выкопанную из земли картофелину, забытую во время уборки урожая. Судя по посиневшим ногам, ему было ужасно холодно.

  "Привет, человечество": подумал Злой, садясь на ступеньки, и укладывая автомат на колени так, чтобы тот был под рукой.

  Гость не обращал на происходящее ни малейшего внимания.

  В последнее время дикие дебилы были не агрессивны. Ну, или, по крайней мере, агрессивны меньше обычного – они уже не нападали бездумно на первого встречного с целью обглодать ему лицо, а предпочитали сначала попробовать подружиться. А ну как перепадет что-нибудь съедобное? Отпугнуть их было проще простого. Достаточно было просто кинуться камнем – и дебилы, которые из-за полной потери старых двигательных навыков не могли ответить тем же, нелепо, зачастую вообще на четырех конечностях, убегали, обиженно скуля. Со времени, когда Злой пришёл в себя (это было еще весной, сейчас же на дворе стояла середина ноября) к дебилам сами собой понемногу возвращались человеческие повадки. Они начали чувствовать страх, разобрались с тем, что боль – это плохо, понимали, как есть и ходить в туалет, у особенно развитых экземпляров появились даже зачатки хитрости. У этих несчастных были бы неплохие шансы если не стать снова теми, кем были, то хотя бы дорасти до состояния "безмозглый батрак", что позволило бы им стать полноценными членами общества и отрабатывать кормежку, обучение и уход. Но в том-то и вся загвоздка: шансы "были бы". Приближалась зима, которая однозначно станет для девяноста девяти процентов "дебилов" последней.

  Кто-то из них, как, например, этот невесть откуда взявшийся счастливчик, прибьется к общине нормальных людей, что будут о нем заботиться, учить, кормить, убирать за ним дерьмо, пусть даже зачастую и в ущерб самим себе: лишний рот, который когда еще сможет отработать собственное содержание, в нынешнее нелегкое время никому не был нужен – самим бы выжить. Кто-то самостоятельно сможет научиться добывать пищу и найдет место, где можно согреться... Участь остальных была печальна.

  Злой поморщился, вспомнив огромное количество трупов – ими были буквально усыпаны улицы больших городов, а оживлённые когда-то трассы теперь наглухо перекрыты заторами из машин, на сиденьях которых жутко скалятся полуистлевшие мертвецы. Вскоре их ряды пополнятся... Злой снова посмотрел на своего гостя, который накопал еще несколько разрезанных лопатами мерзлых картофелин, и уже не вгрызался в них с жадностью, а ел неторопливо, громко чавкая и урча. Всё его лицо было вымазано в жирной и влажной земле, от которой он даже не удосужился отчистить добычу.

  Запонки, ботинки, костюм... Ну, костюм не полностью, разумеется, за вычетом штанов. Наверняка, работник умственного труда, может руководитель какой-нибудь. Молодой и перспективный.

  Да, скорее всего, так и было, поскольку иные просто не выжили – неведомая напасть пощадила лишь молодых и физически крепких людей, с живым, хорошо развитым мозгом. Те, что были поумнее, потеряли память либо частично, либо полностью, а те, чей мозг оказался хуже по какому-то непонятному параметру... Те сидят на грядке завшивевшие и едят сырую замерзшую картошку. Полностью уничтоженные, отброшенные в развитии до состояния умственно отсталых детей. И их, к сожалению, было очень много, едва ли не больше, чем тех, кто сумел сохранить рассудок.

  Гость облизал измазанные в грязи пальцы, огляделся вокруг, безразлично скользнув по Злому взглядом, немного поменял позу, оперся на ладони, выгнул спину и принялся гадить, вперив в хмурые серые небеса взгляд, полный тоски.

  "Фу ты, пакость какая": скривился Злой, прикрикнул на дебила, и постучал прикладом по крыльцу.

  Гость подскочил как ужаленный, пригнулся ближе к земле и боязливо взглянул на Злого, который нарочито нахмурился, снова постучал прикладом по крыльцу и сделал вид, что встает.

  "Работник умственного труда" убежал, нелепо дрыгая конечностями, а Злой, закрыв за ним калитку, отправился обратно в дом. Размышлять о судьбах мира и ждать, когда за ним придут.

  1.1

  – В-общем, вали отсюда. Пока по-хорошему просим. – одетый в камуфляж амбал с холеным лицом и золотой цепью на шее выразительно жестикулировал здоровым пистолетом – воронёным "ТТ". Злой провожал ствол взглядом, и мысленно проговаривал в десятый, наверное, раз "Чем дзюдо и каратэ, лучше старенький ТТ".

  – Что я вам сделал, мужики? – наконец, устало спросил он, – Вот, например, тебе лично? Сижу тут, на окраине, никого не трогаю.

  – А паёк кто получает?

  – Неужто боитесь что вам не хватит? – удивился Злой, – Кстати, насчет пайка ты зря, я теперь в вашу кормушку не лезу, со своего огорода питаюсь. Сам знаешь, после каких событий... И вообще, что за жлобство? У вас, между прочим, отчасти и моими стараниями, запасов на зиму куча, а вас всего человек семьсот на всю Вязьму. Морда не треснет?

  – Не переживай, не треснет. – спокойно сказал амбал, – И ты за нас наши запасы не считай. Семьсот человек – это пока. Христос сейчас дурных по всей области собирает, им что жрать? Хозяйства своего нет, а они когда еще работать научатся...

  – Дурных... – ухмыльнулся Злой, – В любом случае от одного человека... Ай, да какого хрена? Мы же оба знаем, что это не причина.

  – Да. – согласно кивнул посланец, – Причина такая – ты нам не нравишься. Вали. Последнее тебе китайское предупреждение. – амбал развернулся, и, показывая, что разговор окончен, направился к черному "лендроверу", возле которого ждали трое мордоворотов из числа прирученных Христом дебилов, которых научили не гадить в штаны и выполнять команду "фас".

  – Пожалеешь. – сквозь зубы бросил ему в спину Злой.

  Амбал услышал. Обернулся.

  – Что-о? – возмущенно спросил он, – А если я тебя, шлепну прямо тут? По закону военного времени.

  – Руки коротки. – Злой уперся кулаками в бока, незастегнутая куртка приоткрылась, показывая торчащий за поясом пистолет. Тоже "ТТ". Дебилы оживились.

  – Гагаринские в свое время тоже меня шлепнуть хотели, напомнить, чем всё закончилось? Так что ты шлёпалку сперва отрасти, а потом угрожай, понял? – набычился Злой, но, опомнившись, сбавил обороты, – Да успокойся ты... И болванов своих успокой. Не надо мне ничего. Не хочу я воевать. Передай Христу, что он мудак.

  – Обязательно передам. – ухмыльнулся амбал.

  – Кстати, я все хотел спросить. – крикнул Злой, когда гонец дошел до машины, и уже открывал дверь, – Христос всех дурных привечает или тех, что посмазливее? И разрешает ли пользоваться своим гаремом? Ну, я-то не знаю, какая у вас там система оплаты труда, не зарплату ж он вам платит...

  Амбал мрачно зыркнул на Злого:

  – Завтра. – не поддался он на провокацию.

  Спокойный малый, это хорошо. Джип скрылся за поворотом, а Злой, смачно плюнув на землю с досады, отправился переносить в машину давно упакованные и готовые к переезду вещи.

  1.2

  Темно-зеленый армейский "тигр" уже выехал на трассу Москва-Минск, когда на него напали.

  Блокпост, устроенный на выезде из Вязьмы, был построен явно не местными жителями, и явно не на скорую руку. Злой спрашивал у местных – он тут был всегда, видимо, еще до того, как человечество скосила неизвестная дрянь.

  Узкая двухполосная дорога была перегорожена бетонными блоками в шахматном порядке, превращая проезд в город в хитрый квест. На обочинах были устроены два пулеметных гнезда, обложенные мешками с песком, со стороны дороги – вагончик-КПП, рядом будка часового и шлагбаум. По всей видимости, предполагалось, что выезжать из города никто не будет. Интересная, должно быть, ситуация сложилась перед концом света – выезжать из города никто не собирался, а въезд закрыт. Заразы они какой-то боялись чтоли?...

  Еще три-четыре ныне пустующих вагончика стояли поодаль – судя по найденным там вещам, в них раньше жила охрана блокпоста. Вдоль дороги – четыре полуразобранных "Урала", с кузовами, укрытыми выцветшим драным брезентом, и главная местная достопримечательность – танк.

  Т-72 стоял со стороны Вязьмы, рядом с бетонными блоками так, чтобы оставалось небольшое пространство для объезда, и служил последним препятствием на пути в город.

  Пушка была не запечатана – и это был знак того, что ее готовились использовать по назначению. Откуда Злой это знал – одному богу ведомо. Возможно, до потери памяти он был танкистом.

  Вахта на блокпосту велась круглосуточно даже в то время, когда в Вязьме очень не хватало людских ресурсов – в этом плане Христос был настоящим параноиком. Он считал, что лучше перебдеть, чем недобдеть, и, раз блокпост есть, то надо его охранять – ждали же люди до катастрофы какой-то напасти? Как показало время, напасть все-таки пришла, и блокпост очень пригодился, но уже после того, как девяносто процентов людей вымерли неизвестно отчего.

  Пропустили Злого без проблем. Охрана, почти полностью набранная из бывших дебилов, обряженных в разномастный камуфляж, хоть и глядела волками, но на рожон не лезла.

  Злой перекинулся парой слов со старшим смены, и тот дал добро на выезд. "Тигр" кое-как прополз через бетонные блоки (это было нечеловечески трудно с его шириной и хреновой управляемостью), и, вырвавшись на оперативный простор, начал осторожно маневрировать в лабиринте разбитых машин, которых на перекресток специально стащили побольше, дабы они мешали проехать вероятному противнику. Злой краем глаза посмотрел в сторону блокпоста и увидел, как старший, стоящий на броне и мрачно следящий за тем, чтобы изгнанник не наделал на прощанье глупостей, склонился к висящей на груди рации, дернулся, как ужаленный, и что-то заорал охране.

  В полсекунды Злой с ног до головы покрылся холодным потом.

  Всё завертелось. Шевельнулась башня танка, дебилы неуклюже потрусили к пулеметным точкам. Старший оглядел себя, и увидев, что автомата у него нет, спрыгнул с брони, и ускакал в будку КПП.

  Пулемет на башне повернулся в сторону "тигра". Им управляли изнутри танка. Громыхнула первая очередь, ушедшая полностью в молоко.

  Ствол немного задрался, и пули просвистели в доброй паре метров над крышей джипа. Злой дал по газам, двигатель взревел, джип резво рванулся вперед и со всего маху врубился в затор.

  – Идио-от! Ой, какой идио-о-от! – ругал Злой самого себя и матерился, как портовый грузчик.

  И правда, мозгов ни капли. Поверил Христу, думал, разойдутся миром после всего, что Злой сделал для города. Стопроцентный идиот. Заговорили огневые точки, но их можно было не опасаться – двигательные навыки дебилов были слабыми, они не смогли бы и с двадцати метров в машину попасть.

  Пулемет – другое дело. Христос не доверил управление сложной техникой дебилам, и поэтому экипаж танка состоял из нормальных людей. Еще одна пристрелочная очередь – на этот раз ниже цели – прошила фиолетовый "матиз" как пластмассовую игрушку, и снесла голову сидящему за рулем мертвецу. Злой перешел на пониженную передачу, нажал на газ, пытаясь прорваться через затор, и сжался, пытаясь занять в этом мире как можно меньше места. Если попадет, то броня не выдержит. Калибр 12,7 миллиметров, да на таком расстоянии...

  Вилка!

  Пули забарабанили по машине, прошлись пунктирной линией пробоин по борту, и раскокали боковые стекла, к счастью, пока что, не задев водителя. "Тигр" наполнился рычанием двигателя и матом. Еще немного, еще секунда, Злой нутром чуял: наводчик осознал свою оплошность, понял, что из пулемета можно стрелять бесконечно, и нужно решать вопрос более радикально. Танковая пушка сейчас наведётся и вдарит по машине так, что ее останки разбросает нахрен по всей Смоленской области.

  – Дава-а-а-ай!!! Давай, с-сука!!! – запаниковавший Злой вдавливал педаль в пол. Запахло горелым, двигатель аж засвистел, но функцию свою выполнил.

  "Тигр" вырвался, и помчался по шоссе со всей возможной скоростью.

  Пулеметная очередь пробарабанила по корме и затихла. Хорошо, что танкист полез сперва к пулемету и потратил драгоценное время, а не то остался бы Злой в Вязьме – в виде тонкого налета на асфальте.

  В погоню никто не отправился – машин на блокпосту не было (не нужны они там), а танк отправлять в погоню никто не стал бы – скорости не те, но остановиться Злой был не в силах.

  – Твари! Вот твари! – бормотал он себе под нос, вовсю улепетывая по трассе на запад, в сторону небольшого городка под названием Сафоново, где, похоже, предстоял еще один бой.

  Трясло и мотало, асфальт был ни к черту, то тут, то там на обочинах виднелись остовы фур и легковых машин, но "тигр" бодро мчался по трассе. Все-таки сдюжил, не надорвался там, на перекрестке. Машина – зверь.

  За Злым не гнались, однако он не сбавлял скорость до тех пор, пока не проскочил памятник в виде огромного бетонного солдата, из последних сил бросающего связку гранат куда-то на запад. Возле него Злой остановился и попытался прекратить истерику. Дыхательные упражнения не помогли, и он, выскочив из машины, рывком достал лежащий на пассажирском сиденье автомат, и в три секунды выпустил весь рожок в памятник, крича что-то на русском матерном языке.

  Стало легче.

  Еще какое-то время Злой стоял, глядя в небо, скаля зубы, и проклиная себя за доверчивость, а затем уселся обратно в машину и задумался.

  – Что же делать, как мне быть... – нараспев произнес он, и покосился на лежащий рядом горячий и дымящийся автомат.

  Хотели ли его вообще убить – вот в чем вопрос. Приказ поступил поздно, и это могло значить как то, что вяземский князь замешкался, так и то, что Злого просто хотели припугнуть, дабы не возвращался. Если второе – то план был выполнен на все сто процентов. Уж напугали, так напугали: бежал, аж пятки сверкали. Тоже мне, крутой Уокер – "да я, да вы, да Гагарин, да шлепалка не отросла". Дурак, одним словом.

  Досада стала аж осязаемой и застряла где-то в районе горла.

  Нет, дорогие мои, такое прощать было нельзя, вяземский князь нарвался. Страх в дивном новом мире не был редкостью, смерть тоже стала чем-то обыденным, но вот лицо терять было нельзя ни при каких обстоятельствах.

  Только око за око.

  2.

  Несколько месяцев назад.

   "Тигр" подъезжал к Вязьме, а точнее, к блокпосту у Мясоедово.

  Стояла прекрасная солнечная погода. Тепло. Начало мая. В машине было жарко, как в парилке, несмотря на то, что в приоткрытые окна дул свежий и вкусно пахнущий весенний ветер.

  Издалека было заметно, что блокпост обитаем. Об этом говорила трасса, перегороженная различным автохламом, черный дым от костра, хорошо видный издалека, и импровизированный флагшток, на котором гордо реял неизвестно откуда взявшийся советский флаг.

  Злой притормозил метров за сто до блокпоста и посигналил.

  Из-за баррикады тут же высунулся небритый мужик в камуфляже, держащий в руках матюгальник, помахал рукой, и гаркнул так, что с деревьев вспорхнули перепуганные до полусмерти птицы:

  – Давай ближе! Медленно! Руки на виду!

  Злой усмехнулся, показал сквозь стекло пустые ладони, и тихонько, со скоростью беременной черепахи, добрался до баррикады, по пути успев заметить импровизированные бойницы, из которых на него уставилось штук пять различных дул и жерл.

  – Спокойно, мужики! Я не буйный! – крикнул Злой в окно, улыбаясь.

  – Откуда путь держишь, воин? – из-за баррикады в полный рост поднялся тот самый мужик с матюгальником. При ближайшем рассмотрении стало видно, что городской камуфляж сидит на нем, как мешок из-под картошки, а трехдневная щетина и усталый взгляд давали понять, что вояка из него никудышный.

  – Город-герой Москва. – как можно более дружелюбно осклабился Злой, – И никакой я не воин.

  – Ну как же не воин, – кивнул на машину собеседник, – Вон, и в камуфляже американском, и жып какой здоровый. Воин и есть.

  – Камуфляж не американский, а русский. – поправил Злой, – А машина... Хочешь, скажу, где их навалом? Хоть все забирай.

  – Обойдусь, спасибо. Машин у нас самих много. Не таких крутых, конечно, но нам хватает. Как зовут?

  – Злой. А тебя?

  – Умник. Добро пожаловать в Вязьму.

  Злой покачал головой:

  – Спасибо, конечно, ребята, но мне бы как-нибудь дальше... Я в Смоленск еду.

  Умник устало покачал головой:

  – Не-а. Прости, но дальше Вязьмы я тебя не пущу.

  Злой напрягся. Обычно с таких вот невинных фраз и начинались неприятности, поэтому он внутренне подобрался, и приготовился убегать и отстреливаться.

  – Это еще почему?

  – Полегче. – Умник увидел, что его слова напрягли Злого, и поспешил разрядить обстановку, крикнув своим, – Ребят, уберите стволы, не нервируйте гостя. А насчет того, что не могу: это я так о тебе забочусь. В Сафоново какие-то бандиты окопались. Причем, хрен поймешь, кто такие. По-русски ни черта не понимают, на вид – ну прям как из кино про забугорный спецназ. Пушки какие-то незнакомые. Близко не подпускают – стреляют, говорить не хотят.

  – А если проскочить?... Или в объезд?

  – Проскочить не получится в любом случае – у них дорога перегорожена, а объезд... Только на свой страх и риск. На Дорогобужском направлении мы разведку не проводили, а на севере, на дороге к Холм-Жирковскому во-первых, затор, а во-вторых воронка такая, что двухэтажный дом поместится. Там и пешком-то ноги сломаешь, про машину и говорить нечего.

  – А что там случилось?

  – Военная колонна случилась. Там, похоже, целую часть перебрасывали, вся дорога забита техникой. Камазы, Уралы, тягачи, бэтэры. Даже обочины завалены. И внутри – трупов сотни. Жуткое зрелище, я видел.

  Воцарилось молчание. Злой переваривал услышанное и прикидывал шансы прорваться, а Умник, похоже, отгонял воспоминания о колонне с трупами. Пятерка охранников блокпоста собралась невдалеке и курила, разговаривая вполголоса и изредка косясь на переговаривающихся.

  – А если по проселочным дорогам? – спросил Злой с надеждой в голосе, – Должны же быть какие-нибудь пути по деревням.

  Умник смерил взглядом Злого и его машину, и сказал:

  – Не смешно.

  "И правда": подумал Злой, но ничего вслух не ответил. По деревенским дорогам и до конца света можно было проехать только на тракторе или тягаче.

  – Слушай, кстати о прорывах. Ты через Гагарин-то как проехал? – спросил вдруг Умник.

  – А ты на двери посмотри. – улыбнулся в ответ Злой, – С пассажирской стороны. Чуть стекла не побили.

  Умник слез с баррикады, обошел машину и присвистнул – правая дверь была вся во вмятинах и сколах краски. Крыло и борт были немногим лучше.

  – И на тебя Барон наехал? – спросил Умник участливо.

  – Ты его тоже знаешь? – немного удивился Злой.

  – Да кто ж его не знает... У нас с ним поначалу была небольшая войнушка. С рейдами, засадами, налетами и прочим. То наши ребята на машинах в его блокпост постреляют, то они к нам с ответным визитом... Сейчас, слава богу у нас что-то типа пакта о ненападении. О, кстати о пактах. Христос, это бугор местный, скоро собирается с Сафоновскими ребятами либо воевать, либо мириться, так что... Проезжай, оставайся. Вид у тебя бывалый, ты нам пригодишься. Ты поможешь нам, мы поможем тебе. Соглашайся, не назад же тебе поворачивать.

  Поразмыслив секунд десять, Злой вновь улыбнулся:

  – Ай, уболтал, чертяка языкастый. Запускай!

  – Правильное решение. Двигайся по этой дороге. Увидишь людей, попроси, чтобы показали, как до администрации доехать.

  Умник свистнул, за баррикадой завелся тракторный двигатель, и вскоре "Тигр" уже проезжал через узкий проход, ранее загороженный телегой, груженной всяким металлоломом, как догадался Злой – для пущего веса, на случай, если какой-нибудь чужак решит повторить подвиг Гастелло и пойти на таран.

  Вязьма встретила тишиной, запущенностью, разбитыми окнами магазинов, хреновыми до невозможности дорогами, безлюдьем и бродячими собаками. Одна из стай настолько обнаглела, что бросилась прямо на машину с громким лаем. Даже закрыв окно, Злой чувствовал себя неуютно – настолько отвратительными показались ему худющие бока с выступающими ребрами, злобные глаза и пасти, истекающие слюной. Он не снижал скорость, и после того, как переехал пару-тройку особенно отмороженных экземпляров, стая отстала.

  "И откуда их столько? Что же они жрут?": подумал Злой, и тут же, будто в ответ на его мысль, за следующим поворотом увидел лежащий на асфальте труп.

  Уже было непонятно, кто это: дебил или обычный человек, поскольку тело было изрядно вываляно в грязи, искусано и изгрызено до невозможности. На вид – чистой воды сюрреализм. Обычная городская улица (запущенная, да, но Вязьма, насколько мог судить Злой, и до апокалипсиса не отличалась особой ухоженностью), а посреди – труп. Злой не был пугливой институткой, и за время своего путешествия успел насмотреться на мертвых людей, да и, чего греха таить, сам приумножил их количество, но это... Резко развернув машину, он понесся обратно к стае, постепенно набирая скорость, несмотря на то, что бронированный автомобиль на разбитой дороге затрясло, как в лихорадке. Наученные горьким опытом псы принялись разбегаться в стороны, но не всем хватило прыти. Джип врезался в стаю на скорости где-то в пятьдесят километров в час. Под колесами аппетитно захрустело, а в груди у Злого проснулось чувство мстительной удовлетворенности. Псы разбегались по ближайшим кустам в поисках спасения, лаяли, огрызались, а джип, заложив очередной крутой вираж, повернулся к ним помятой пассажирской дверью, из бойницы которой тут же высунулся ствол автомата и принялся поливать одичавшее зверье свинцом.

  Одного магазина хватило для того, чтобы злость отступила. На асфальте осталось не меньше пяти собачьих трупов, три-четыре, из числа не успевших добежать до спасительных кустов, валялись на траве уродливыми серыми и рыжими комьями. Остальные разбежались, попрятались, и носа не казали.

  Злой шумно выдохнул, положил горячий и воняющий порохом автомат на сиденье, закрыл бойницу и вернулся на дорогу, ведущую в центр города. Его немного потряхивало от уходящего адреналина, поэтому он вел машину немного дергано из-за того, что мышцы, казалось, разом стали вдвое сильнее, и к ним нужно было приноровиться. Ближе к центру дорога стала получше, и спустя десять минут Злой уже парковался перед зданием администрации. Сначала он перепутал администрацию с городским дворцом культуры, который располагался на крупной площади и имел важнейший атрибут всех административных зданий, оставшихся со времен советского союза – памятник Ленину, загаженный голубями до почти полной неузнаваемости.

  Выручили его местные жители – какие-то мужики в камуфляже и кожаных куртках, пьянствующие у подножия памятника, и установившие в клумбе рядом мангал. Рядом с ними сидели две размалеванные девушки, держащие в руках стаканчики, и валялись разномастные бутылки, в-основном, из-под элитного алкоголя. Невдалеке сидел щуплый чумазый дебил, которому мангальщик периодически, под общий хохот, бросал сырые куски мяса, судя по цвету, сильно вывалянные в красном перце. Дебил подбирал с земли мясо, отбегал на безопасное расстояние, и с утробным рычанием жрал.

  – Классная тачка, мужик! – показал большой палец один из местных, – Это же этот... Как его. – он начал щелкать пальцами, вспоминая.

  – Тигр. – буркнул Злой.

  – Точно! Точно! – обрадовался пьяненький собеседник, – Его еще в новостях показывали в этом... Как его...

  – В Крыму.

  – Ну голова! – восхищенно протянул мужик, – Всё помнит... А я, вот, ничего. Амне-зи-ия-я... – горестно протянул он и, всхлипнув, отправился обратно к своей компании.

  Злой хотел, было сказать что-то вроде "пить меньше надо", но сдержался.

  В холле администрации заседал очередной скучающий и небритый мужик в камуфляже (все на одно лицо, и откуда их столько), судя по выражению лица и запаху, недалеко ушедший в развитии от дебила. Он попытался Злого не пропустить, однако тот в две секунды озверел, сделал гневное лицо и начал махать руками, после чего напуганный охранник отвернулся к стене и принялся бурчать себе под нос что-то в духе "ходют тут всякие".

  "Ну ёлки-палки!": подумал Злой: "Люди почти вымерли, работать некому, а вахтеры-бездельники все равно никуда не делись. Не всех дураков скосило..."

  Христос, как и ожидал Злой, оказался в кабинете главы администрации. Официально и предсказуемо аж до смешного. Даже секретаршу себе посадил какую-то неопрятную, скучающую и с затравленным взглядом. Она была одета в засаленный синий костюм, и сильно пахла рыбой ("Что ж вы тут, черти, вообще не моетесь?"). Она также пыталась задавать тупые вопросы типа: "Куда вы идете? По какому вопросу?", но Злой рявкнул на нее и, оттерев плечом от двери, вошел в кабинет без стука.

  Кабинет, было видно сразу, прекрасно сохранился и поддерживался в идеальном состоянии. Привыкший к запустению Злой аж растерялся в первое мгновение. Пол покрывал мещанско-красный ковёр, на который Злой встал своими грязными пропыленными берцами. Дорогие на вид глубокие кожаные кресла у стен, отполированный до зеркального блеска длинный стол для совещаний, и мягкие офисные стулья рядом. Портрет президента над столом начальника Вязьмы, и, собственно, сам начальник, недовольно уставившийся на вошедшего.

  Христос безусловно напоминал свой библейский аналог, за исключением того, что был огненно-рыж. На вид ему было между тридцатью пятью и сорока годами. Строгий (но грязноватый) черный костюм с галстуком. Длинные, ниже плеч, волосы собраны в хвост.

  – И какого, собственно, хрена?... – спокойно спросил он.

  – Здрасьте. – оскалился гость в ответ, пытаясь выглядеть дружелюбно, – Меня зовут Злой. Я из Москвы. Собственно, я тут проездом, мне в Смоленск надо. Умник на блокпосту сказал, что вы можете мне помочь.

  Христос оценивающе оглядел Злого. Затем указал рукой на стул:

  – Присаживайся.

  Он явно играл в начальника, и Злому эта показуха не понравилась. Охрана, кабинет и секретарша – это еще куда ни шло, можно было списать на попытку привести выживших Вязьмичей в трепет, но поведение...

  – Что еще тебе Умник сказал?

  – Говорил, что в Сафоново какая-то банда, – охотно принялся рассказывать Злой, – На севере не проехать из-за колонны вояк, а Дорогобужское направление никто не разведывал.

  – На Дорогобужском и в лучшее время дорога была так себе, а сейчас, после зимы... – поддакнул Христос, пристально глядя на Злого, – И вообще, есть основания, что та самая "банда", – он саркастически выделил слово "банда", – окопалась и в Дорогобуже.

  – Ну вот, тем более. Умник сказал, что вы планируете с этими ребятами то ли воевать, то ли мириться, и что я вам пригожусь.

  – А не сказал ли он. – тон Христа, и без того бывший елейным, стал еще приторнее, – Что болтун – находка для шпиона? Сидеть на месте! – в голосе начальника Вязьмы неожиданно прорезался металл, а из-под стола показалась рука с "макаровым" – Ты на мушке. Кто такой? Тебя Сафоновские прислали?

  – Оу-оу. – Злой инстинктивно поднял руки ладонями вверх, – Не надо мне тут никаких мушек. Никто меня не прислал, я сам по себе. Говорю же – из Москвы я.

  – А форма почему американская? – кивнул Христос на камуфляж Злого, – Машина откуда? Не надо мне лапшу на уши вешать! Если признаешься прямо, что ты американский шпион, то я обещаю, что не шлепну тебя прямо здесь и сейчас.

  Злой тяжело вздохнул:

  – Как же вы все меня задолбали. Русская это форма. Е-мэ-эр лето называется. Расшифровывается как "Единая Маскировочная Расцветка". И машина у меня русская. Джип "тигр", он же ГАЗ-2330. И рожа у меня вологодская, не видишь, чтоли? Из меня американец, как из тебя жонглёр.

  – Что-то хорошо ты помнишь названия... Военный? – прищурился Христос, пропустивший посредственную остроту мимо ушей.

  – Нет. – покачал головой Злой, – Точно не военный. Я думал над этим: повадки у меня не те. Служивого сразу видно.

  – А откуда знаешь тогда?

  – Да без понятия я, чего ты пристал? – взорвался Злой, – Ты-то сам много помнишь вообще? Я бы легко название машины и камуфла махнул хотя бы на один намек на то, ради кого я вообще в Смоленск прусь!

  Христос молчал, и что-то прокручивал у себя в голове, а затем спросил:

  – Хорошо. Если ты действительно из Москвы, то как ты мимо Гагарина проехал?

  – Громко. – кровожадно усмехнулся Злой, – С концертом.

  Христос поменялся в лице:

  – Так это ты?...

  – Я.

  Начальник Вязьмы крепко задумался.

  – Знаешь, в чем была ошибка Барона? – сказал Злой, которому осточертело сидеть с поднятыми руками на мушке у психа, верящего в американское вторжение, – Он тоже строил из себя крутого. Гнул пальцы. Угрожал. Оскорблял. Напал на меня. Чем все закончилось – ты знаешь.

  Судя по лицу, Христос знал.

  – Опустишь пистолет – будем дружить. Я не обидчивый. Я просто хочу в Смоленск.

  Христос напряженно думал, наверняка, над тем, можно ли будет доверять человеку, на которого ты лично наставил ствол. Многие такого бы не простили.

  – Ладно. Поверю. – "макаров" снова занял свое место в тайнике под столешницей, но недоверчивый прищур Христа никуда не делся, видимо, он все еще продолжал подозревать гостя в намерении открутить ему голову. И небезосновательно, ибо похожие мысли посещали Злого, заставляя кровь бурлить.

  – Мир? – Христос первым подал руку гостю, и тот, не задумываясь, пожал её.

  – Дружба, жвачка. – дружелюбно оскалился Злой в ответ, – Так что там со Смоленском? Ну, то есть с Сафоново? Войнушка намечается?

  – Какой ты быстрый! Все тебе расскажи да выложи.

  – Сам понимаешь, для меня это вопрос важный. Я готов помогать, я готов даже воевать с этими вашими Сафоновскими американцами, кем бы они ни были, и взамен прошу только помочь перебраться.