Текст книги "Заново, с новыми силами (СИ)"

Автор книги: Юрий Силоч

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 12 страниц)

  Они неторопливо въехали в город со стороны трассы, притормозили у поста охраны, на котором дежурили два корявых мужичка с двустволками, и, вежливо спросив разрешения на въезд, отправились в центр, знакомиться.

  Всего монголов было семеро. Посол – гладковыбритый темноволосый мужчина с умными глазами, и шесть человек охраны – не привычные Злому бородатые амбалы, а, скорей, солдаты старого мира – в военной форме со всеми знаками различия, подшитыми подворотничками, аккуратными стрижками и выбритыми лицами. Если бы не те самые всадники на бортах машин, можно было бы подумать, что Центр таки нашелся.

  Злой и Виктор сидели в доме старосты – большом кирпичном особняке. Из-за маскарада они сменили привычный им застиранный камуфляж на "гражданку" – утепленные спортивные штаны, и свитера. Посол поздоровался, прошел на кухню, где женщина-служанка накрыла на стол, выставив жареную картошку, несколько банок солений, и бутылку водки. Гость принял угощение, но от выпивки вежливо отказался.

  – Простите, пока не могу – служба. – улыбнулся он.

  – Понимаю, понимаю... А вы откуда сами будете? Неужто из Центра?... – спросил Виктор, достаточно умело изобразив скрытую надежду.

  Посол сдержанно улыбнулся:

  – Вот сколько не езжу по городам, все сразу догадываются, откуда я. Серьезно. С самого первого взгляда понимают, что мы не какая-то банда налетчиков, а представители правительства.

  – Вот и дождались. – аж расцвел Виктор, и Злой вместе с ним, – А мы уж думали, всё, не осталось никого, и мы теперь сами по себе. Что ж вы так поздно-то, родные? Пришли бы чуть пораньше, и всё бы по другому совсем было... У нас же тут голод натуральный был, если бы не охота-рыбалка, то каюк всем был бы. Сейчас-то, слава богу, всё подвыправилось...

  – Всё не так просто. – опустил голову посол, – Москва почти вся разрушена, там банды воевали между собой. Пока мы с ними справились со всеми, пока порядок навели, да жизнь нормальную наладили... Нам же тоже нелегко, вы поймите.

  – Понимаю, понимаю. – закивал Виктор, – А что у вас за знаки такие на машинах? Это эмблема подразделения, да?

  – Да-да. – кивнул посол, – Именно это. У нас что-то вроде мобильной группы. Ездим по городам, восстанавливаем целостность страны.

  – Это дело хорошее, да...

  – Именно. Так что, господа, хотите ли вы перейти под протекцию Центра?

  Виктор и Злой переглянулись.

  – Конечно же, мы оставим вам элементы самоуправления. – поспешно сказал монгол, – Ситуация всё еще напряженная, и у нас есть указание сверху о том, чтобы оставлять местных лидеров у власти. Вас эта протекция не коснется, чистая формальность. Вы даже не должны будете платить никаких налогов, исключительно взаимовыгодный обмен. Мы не заинтересованы в том, чтобы разорять страну.

  – Нет, вы не поняли нас. – усмехнулся Виктор, – Мы же только вас и ждали, значит. Хоть и был, знаете, такой червячок сомнения, все равно верили... Вам, может, помочь чем? Вашей группе, я имею в виду.

  – Знаете... – замялся гость, – В общем, не помешало бы. У нас есть некоторые проблемы с горючим, сами понимаете, такое количество транспорта надо чем-то заправлять.

  – А, с этим проблем нет, не волнуйтесь. Топлива у нас полно. – Злой заметил, как при этих словах Виктора, у посла хищно заблестели глаза, – А на дорогу припасов никаких не собрать? Запасы у нас, конечно, не ахти, но поможем, чем сможем.

  – Только если совсем немного. – кротко сказал гость, – И только если вам самим будет не трудно после этого жить.

  – Да что вы, у вас же группа небольшая совсем. Семь человек, да две машины. Сдюжим как-нибудь.

  – Ну, хорошо. – сказал гость, улыбаясь, – А вас самих-то сколько?

  – Да пятьдесят человек всего. Мы и живем-то только тут, в центре. Несколько домов всего заняты, в остальных не живет никто.

  – Мало... – горестно покачал головой гость, – Ладно, мы, если можно, заправимся, возьмем немного припасов, и поедем себе дальше, не хотим задерживаться. Путь впереди длинный, нам хотелось бы за сегодняшний день до Гагарина добраться. Там как дорога, нормальная?

  – Да, дорога хорошая. К вечеру доберетесь.

  – А вообще ситуация там как?...

  – Да нормальная ситуация. – пожал плечами Виктор, – Человек двести там живет. Большая община. Мы с ними периодически меняемся всяким барахлом. Торгуем, короче.

  – Ясно! – сказал гость, вставая, – С кем тогда мне поговорить о том, чтобы меня заправили?

  – Да я сам поговорю. – сказал Виктор, и вместе со Злым вышел на крыльцо проводить гостя.

  Возле крыльца топталась небольшая кучка народа – человек десять, все сплошь исхудавшие, грязные, с огромными кругами под глазами, одетые во что попало.

  – Кащей! – крикнул Виктор, выходя, и тот тут же возник рядом с крыльцом, – Отведи гостя на склад, заправь по полной, и припасов каких-нибудь в дорогу выдай. Это у нас, оказывается, товарищи из Центра.

  – Ух ты! – расцвел Кащей, – Дождались!

  – Ага. – довольно сказал Виктор, и, обернувшись к послу, добавил, – Езжайте вот за ним, он вашими делами займется.

  – Хорошо. – лучезарно улыбнулся гость и подал на прощание руку.

  Едва машина гостя скрылась из виду, Виктор хлопнул Злого по плечу, и сказал:

  – Отлично. Как по нотам. Мужики, дуйте по домам, как только эти гаврики уедут, мы дадим знать. После сигнала садитесь в машину, и дуйте отсюда, подальше от этого района. Его, как только стемнеет, начнут обстреливать.

  – Эх, – вздохнул один из мужиков, – Уваровские нам за этот маскарад должны будут, как земля колхозу.

  – Сочтемся. Давайте живее, в Вязьме свидимся. Злой, у тебя всё готово?

  – Обижаешь, я как пионер.

  – Ну и хорошо. Эх-х, мандраж у меня...

  – Не боись. Всё будет в лучшем виде.

  – Хотелось бы...

  Едва на Уваровку опустилась ночь, с востока послышались первые гулкие "Тум-м", от которых сотрясалась земля, и на дом старосты упали первые снаряды. Рвануло знатно, но впустую – никого из людей ни в доме старосты, ни в, якобы, обитаемых домах уже не было. Подставные жители Уваровки, завезенные из Вязьмы взамен прячущихся по лесам настоящих уваровцев уже вовсю улепетывали по трассе на запад. Осталась только Вяземская армия частично сидящая в лесу, а частично оседлавшая въезд в поселение с трассы. Игра началась.

  Злому предстояло вместе с разведчиками Кащея вычислить местоположение артиллерии монголов, и нейтрализовать ее, в то время, как Виктор со своим подразделением закладывал фугасы, и устанавливал на въезде в Уваровку противотанковые заграждения. Темно было – хоть глаз коли. Фонарями пользоваться было нельзя, во избежание демаскировки, поэтому в ход пошли дефицитные в нынешних условиях приборы ночного видения, которые Злой в свое время собирал поштучно. Они были старые, и не армейские, а туристические и охотничьи, но функцию свою выполняли – в кромешно тёмном лесу можно было достаточно быстро пробираться, не рискуя свернуть себе шею. Пошел дождь.

  – Ну зашибись... – буркнул кто-то из разведчиков, но Злой лишь усмехнулся.

  – Радуйся. Чем сильнее посторонние шумы, тем меньше нас слышно.

  – Да кто нас тут услышит? Хреначит так, будто боженька по земле кулаками лупит...

  – Артиллерия и есть бог войны. Всё, отставить базар. Двигаемся.

  Двадцать человек скользили по лесу бесшумно, как тени, сжимая в руках автоматы и задыхаясь с непривычки под тяжестью дополнительного снаряжения – Злой раздал бойцам достаточно взрывчатки и детонаторов, а кому-то еще и "коктейли Молотова" в бутылках, заткнутых тряпками. Конечно, против современного танка это было бесполезно, но ничего иного в распоряжении вяземской армии просто не было.

  Шли, выстроившись в колонну по два, с интервалом примерно в пять метров между двойками. Первой шла группа разведки во главе с Кащеем – пять человек, группа прикрытия – еще пять человек, среди которых был пулеметчик, гранатометчик с "мухой", и два снайпера, и замыкали колонну две штурмовые группы – тоже по пять человек. Злой двигался в первой штурмовой, в центре колонны.

  Через лес пробирались почти полчаса, промокли до нитки и замерзли, как цуцики, но останавливаться было ни в кое случае нельзя – "тумканье" батареи становилось всё ближе, и земля под ногами дрожала всё больше. Наконец, вдали показался какой-то свет, пробивающийся сквозь кусты и длинные ветви. Свет были белым, как будто кто-то зажег люминесцентную лампу.

  – Стоп! – передала по рации головная двойка разведгруппы. Колонна остановилась, – Вижу свет на двенадцать часов.

  – Понял. – ответил Злой, – Выстраиваемся.

  Разведгруппа растянулась в цепь, группа прикрытия также, но немного поодаль от нее, штурмовые группы разошлись в стороны – первая группа вместе со Злым ушла на правый фланг, а вторая – на левый.

  – Кащей, это Злой, отправь двоих на разведку! Прием!

  – Злой, это Кащей, вас понял.

  От группы разведчиков отделились два человека, и, пригибаясь, побежали на свет.

  Время замерло. Дождь почти перестал, уханье орудий становилось всё реже.

  – Русак Кащею, приём! Вижу три САУ, тягачи и танки. Народу – человек пятьдесят. Рассаживаются по машинам. Три прожектора, дизельный генератор.

  – Злой Кащею, оставайся на месте. Всем! Двигаемся вперед, к кромке леса. Приём!

  – Штурм-2, вас понял!

  – Прикрытие, вас понял!

  Злой вместе с остальными, также пригибаясь и перебегая от дерева к дереву, добрался до края леса, и увидел следующую картину. Участок трассы был превращен в импровизированный лагерь. В центре стоял дизельный генератор, от которого шли провода в сторону нескольких высоких треног, на которых горели сразу по два фонаря, освещавшие значительный участок трассы. Вдоль обочины, дальней от Злого, выстроились в ряд тринадцать тягачей с прицепами, в которых стояли танки. В-основном, Т-72, но был и по крайней мере, один Т-90. Все машины несли на бортах рисунок в виде всадника с копьем, а также кучу других рисунков – начиная от простых орнаментов и схематически нарисованных черепов до всяких надписей типа "С нами бог!". Пять тягачей были пусты, и Злой догадался, почему – в сторону Уваровки уже уезжали два танка, а три САУ стояли поодаль на небольшом возвышении, и уже не стреляли.

  Следом за танками пристроились три грузовика, в которых, наверняка, сидела пехота.

  "Эх, если бы мы пришли чуть раньше!": Злой аж схватился за голову от досады. Можно было бы взять их всех штурмом, и защитникам Уваровки не пришлось бы отражать танковую атаку... Но увы: что сделано, того не воротишь. Кроме танков, САУ и тягачей на освещенном участке стояла еще куча всякого разного транспорта, в основном, армейского, включая и те два "тигра", которые приезжали сегодня утром. Между транспортами с деловым видом сновал народ – на вид человек пятьдесят, многие открыто носили оружие. Если бы вооружены были все, то Злой не рискнул бы напасть – это было бы чистой воды самоубийство, даже невзирая на фактор внезапности.

  – Злой Виктору! К вашу сторону движутся два танка и три машины с пехотой! Готовьтесь!

  Спустя пару секунд рация прошуршала:

  – Виктор Злому, вас понял. К встрече готовы. Удачи, мужики!

  – И тебе удачи! – отозвался Злой, и скомандовал в рацию своим: – Всем! Готовим взрывчатку! Штурм-1, наша цель – правые тягачи и транспорт, до того бензовоза. Лепите взрывчатку везде, где только сможете, особенно на гусеницы танков, давите тягачи. Штурм-2, ваша цель – САУ на пригорке, сожгите их. Прикрытие! Снайперам по команде гасить фонари, пулемет – открыть беглый огонь по противнику. Гранатометчик! Бей в бензовоз, посмотрим, что получится. Остальным двигаться ПОСЛЕ того, как пулемет прижмет противника, и гранатометчик взорвет Урал. Разведка, вас тоже касается, вы также двигаетесь вместе с прикрытием. Ваши цели – остальные тягачи и транспорт. Все всё поняли?

  – Штурм-2 задачу понял.

  – Прикрытие, задачу понял.

  – Разведка задачу понял.

  – Хорошо. Снайперы, по команде тушите свет. Готовы?

  Злой выслушал доклады о готовности, и вызвал Виктора.

  – Как вы там?

  – Десять минут, коробки уже на подходе, сейчас будем накрывать.

  Потянулись мучительно долгие десять минут. Ожидание было невыносимым, тело ныло от адреналина и желания действовать, Злого так и подмывало послать всё к черту и скомандовать атаку, но надо было держаться.

  – Виктор Злому, коробки в зоне атаки. Начинайте после взрыва. Три... Два... Один!

  Со стороны Уваровки громыхнуло так, что залпы САУ показались тихими.

  – Давай!!! – заорал Злой в рацию, и тут же из кустов слева послышались сухие щелчки СВД, фонари гасли один за другим и осыпались на землю мириадами осколков. Тут же заработал пулемёт, срезав очередью троих монголов, а вылетевший из леса заряд "мухи" врезался в бензовоз, и рванул, разбрызгивая вокруг горящий бензин.

  – Ура-а-а!!! – заорал Злой, и рванулся на открытое пространство с автоматом наперевес, увлекая за собой остальную группу.

  Почти тут же он выцелил фигуру в камуфляже, и нажал на спуск. Пули прошли навылет, выбив искры из "тигра", перед которым стоял теперь уже мертвый монгол. В первые же минуты боя весь план Злого пошел коту под хвост. Он не ожидал, что бензовоз рванет так сильно. Злой слышал, что взрываются только пары бензина, а не он сам, но жизни нашлось, чем его удивить. Сам бензин и не взорвался – он был просто подожжен взрывом и расплескан по всему лагерю.

  Горело всё в радиусе пятнадцати метров – тягачи, грузовики, люди. От грандиозного костра очень быстро занимались тенты на других машинах. В мгновение ока стоянка монголов превратилась в пылающий ад.

  – Стоять! – заорал Злой, – Штурм-2, продолжайте! Всем остальным назад, вести огонь из леса!

  Кто-то открыл огонь по вяземским солдатам прямо из пламени, и ухитрился даже попасть в одного из штурмовиков, но тут же быстро затих. "Тигр", объятый огнем, рванулся прочь, но, похоже, с перепугу выбрал не то направление, и сверзился в кювет, освещая пространство вокруг неровным светом горящего бензина и краски. Похоже, внутри кто-то кричал. Контуженные и отброшенные взрывом монголы приходили в себя, хватали оружие, и огрызались из автоматов.

  Громко, так, что заложило уши и затряслась земля что-то взорвалось – это взлетел на воздух из грузовиков.

  "Боезапас!": мелькнула паническая мысль в голове Злого, – "Они перевозят в них снаряды! Сколько ж еще таких машин?"

  Со стороны САУ прогрохотала пулеметная очередь, тут же грянул мощный взрыв, и следом за ним сразу же второй. Злой совершенно перестал понимать, что происходит, и почти ничего не слышал из-за контузии. Он упал под дерево, снял шлем, вытер со лба пот, заливавший глаза, и увидел, что на ладони осталось что-то темное и вязкое. Снова заработал пулемет – на этот раз в группе прикрытия, и автоматные очереди со стороны трассы прекратились. Гулко ахнула, разлетаясь в стороны горящими кусками, третья САУ.

  – Докладывает разведка, сопротивление на трассе подавле... – ему не дал договорить еще один мощный взрыв, пронесшийся прямо над головами вихрем огня и осколков – было неясно, что именно рвануло – то ли грузовик с боеприпасами, то ли боеукладка танка.

  – Уходим!!! – рявкнул Злой, и попытался, было, подняться, но не смог, – Он был полностью дезориентирован, шатался, голова кружилась.

  К нему подбежал Кащей, что-то спросил, и, увидев, что командир ничего не отвечает, а лишь тупо таращится на него, вместе с подбежавшим бойцом подхватил Злого подмышками, и потащил в лес, подальше от полыхающей трассы и гулких взрывов, которые ощущались уже не ушами, а дрожью земли под ногами.

  21.

  Пожелтевший потолок с пятном, которое своей формой что-то очень напоминало. Злой лежал и смотрел на него, пытаясь вспомнить, что именно, но никак не мог.

  Рядом с ним кто-то ойкнул – этот звук донесся как будто через толстый слой ваты. Злой повернул голову и увидел женщину, сидящую рядом с его кроватью. Симпатичную, с простым лицом и светлыми волосами. Она испуганно глядела на него, а затем, ни говоря ни слова, вскочила и выбежала куда-то, хлопнув дверью. Злой огляделся. Он находился в деревенском доме, правда, неплохо обставленном и хорошо отремонтированном. "Наверняка, чья-то дача": подумал Злой. Он лежал в кровати, накрытый толстым шерстяным одеялом. Жарко. От белой оштукатуренной стенки прямо-таки веяло сухим приятным теплом, наверное, это была тыльная сторона печки. Что произошло? Никак не вспомнить...

  Снова скрипнула дверь, и в дом вошли Христос и Виктор.

  – Очнулся, видите? Я так испугалась...

  – Да чего тут пугаться-то? Не убил бы он тебя. – улыбнулся вяземский князь, и, сев перед кроватью, сказал, – Ну привет. С пробуждением.

  – Что произошло? – спросил Злой и удивился, насколько слабым был его голос, – Меня ранили?

  – Скорей, обожгли и контузили. – сказал Виктор, – Это ты сейчас не видишь, что с тобой. Ожоги, небольшое ранение головы, сотрясение мозга. Но в целом, ничего страшного.

  – Что с монголами? – вспомнил, наконец, Злой обстоятельства своего ранения.

  – Нет больше никаких монголов. – улыбнулся Виктор, – Мы такой фугас заложили на дороге, танк аж взлетел, когда подорвался. А второй мы своими силами расковыряли. У него гусеницы сбило, мы под ним костер развели, экипаж прямо там и поджарился. С пехотой, правда, пришлось повозиться, но всё равно в итоге они все полегли. Никого не осталось.

  – Молодцы... А лагерь?

  – Лагерь выгорел весь, дотла. Больше там ничего нет, одни обломки закопчённые. Танки загорелись, боекомплекты сдетонировали, и их все прямо порвало на части. Там ничего полезного даже не осталось.

  – А потери?...

  – Есть потери. – посерьезнел Виктор, – У тебя семеро погибших, и раненых трое. Взрывалось так, что... Короче, сильно взрывалось, осколки летали, как комары. Остальные люди более-менее – тоже обожжены и контужены, но на ногах стоят.

  – Ё-моё... – закрыл глаза Злой.

  – Не казни себя. – твердо сказал Христос, – Они знали, на что шли. Если бы мы не сделали этого, то потери были бы намного больше – всю Вязьму сровняли бы с землей.

  – И то верно...

  – Поправляйся. – Христос похлопал Злого по колену, – Через пару дней сможешь встать на ноги.

  И действительно, вяземский князь не обманул, вскоре Злому значительно полегчало. Отдых пошел на пользу.

  Через три дня из леса вышел первый житель Уваровки. Его провели по местам боёв, показали, что к чему. Он долго чесал в затылке, рассматривая огромные воронки, оставшиеся от попадания снарядов, а затем рассыпался в благодарностях за то, что его поселение отстояли, не сдали, и всё прочее. После экскурсии он снова скрылся в лесу, и к вечеру в Уваровку вернулись ее настоящие жители. Христос встречал их на перекрестке. Он приехал на "тигре", и теперь сидел на капоте, ежась на холодном ноябрьском ветру. По бокам от него стояли четыре десятка вооруженных солдат. Колонна беженцев с тюками и пожитками добралась до них, староста шел первым. Он тут же подошел к Христу и протянул руку:

  – Спасибо, мужики. От всей души спасибо!

  Вяземский князь покосился на протянутую ладонь, но не стал ее пожимать. Он спрыгнул с капота и, повернувшись к солдатам, среди которых был и Злой, и спросил:

  – Слышали? Спасибо нам.

  Солдаты загыгыкали.

  – От всей прямо души. Нет, уважаемый, нам твоего спасибо слишком много. Мы ж его отсюда всё не увезем, прям. Тем более, раз оно от всей души, то и в грузовик наш не влезет.

  Староста напрягся:

  – Так мы и помочь вам готовы. Отплатить, значит...

  – Конечно, вы заплатите. – Христос снова повернулся к солдатам, – Заплатят?

  – Заплатят-заплатят! – хищно усмехнулся Кащей, – Вот мне, например, можно заплатить той вон смазливой бабёнкой!

  – Я что-то не понял. – нахмурился староста, – Чего вы хотите?

  – А того же, что и от всех. Слушай условия. – Христос перестал паясничать и заговорил серьезно, тоном, которым оглашают приговор, – У вас будет расквартирован наш гарнизон, вы возьмете этих людей на довольствие и заплатите налог, а также передадите нам заложников, чтобы вы не вздумали баловаться. Мы взамен обязуемся вам всячески помогать, развивать, и защищать от всяких... Монголов.

  – Да ладно тебе, Христос! – забубнил ошарашенный староста, – Зачем строго-то так?

  Вяземский князь вплотную подошел к своему Уваровскому коллеге, и, оскалившись, взял его за ухо, как нашкодившего школьника.

  – Это строго?... Ты действительно думаешь, что это строго? Перестрелять всех, как в Гагарине – это строго. Я еще добрый. Так что не надо будить во мне Гитлера, ой, не надо.

  – Что мы вам сделали?... – испуганно спросил староста, его голос начал заметно подрагивать.

  – Предали. Вы предали нас в самый ответственный момент. Именно тогда, когда русским людям как никогда важно держаться вместе, вы струсили и убежали в леса. Вы. Нас. Бросили. – говорил Христос, все ближе и ближе придвигаясь, – Поэтому мы имеем полное моральное право обращаться с вами так, как с предателями. Имеем, а, мужики? – обратился Христос к солдатам, и те в ответ одобрительно загудели, – Вот видишь? А ты, сволочь, думал, что отсидишься в лесу, а мы тебя за просто так спасем и еще эскимо подарим? Не бывает так.

  Злой смотрел на происходящее, и испытывал дежа вю.

  Он действительно уже видел похожую ситуацию – в Гагарине, и закончилось там всё очень плохо. Злой не испытывал ненависти к этим людям, несмотря на то, что они действительно бросили Вязьму в беде. Это не были хорошие люди. Но точно также они и не были плохими. Обычные люди, желающие выжить. Глупо было их подобным образом демонизировать, и, тем более, жечь и грабить. Сейчас Злой понял – Христос совершено точно был неправ. Может быть, для блага его новой империи следовало поступать именно так, но чисто по-человечески всё это выглядело хуже некуда. К тому же, не следовало забывать, что Христос хотел сохранить цивилизацию как образ жизни и отношение человека к человеку. И сейчас он предавал собственные идеалы, хоть и думал, что поступает правильно. Все думали, что поступают правильно, но это было не так, и Злому понадобился не один десяток зверски убитых людей для того, чтобы понять это.

  – Всем оставаться на местах! – Христос оттолкнул старосту, который упал на землю и сидел на заднице, хлопая глазами, – Мы не хотим вам зла, но ваш поступок заслуживает наказания! Мы не хотим делать этого, но мы обязаны. Во имя будущего.

  Бойцы перехватили автоматы поудобнее, и окружали жителей, плотоядно ухмыляясь.

  – Слышь, Кащей, как тебе та красоточка?

  – Не трожь ее, она моя.

  – Да ладно вам, мужики, что она от двоих развалится?

  Всё шло по тому же сценарию, что и раньше, но теперь Злой не собирался этого допускать. Он подошел к Христу, взял его за локоть, и зашептал на ухо быстро-быстро, не давая вставить ни слова, потому что боялся, что вяземский лидер начнет ему противоречить, и остановить кровопролитие не удастся.

  – Останови их. Этого нельзя делать, мы поступаем даже хуже бандитов... Христос, прекрати это, дай команду встать по местам. Они же сейчас тут бойню устроят, изнасилуют всех женщин, и выгребут все припасы, а не только твой налог. Им потом зимой помирать. Не бери такой грех на душу. У тебя есть сейчас шанс остановить все эти зверства, так останови их. Нельзя так поступать, понимаешь? Нельзя! – последние слова Злой произносил уже вслух, сквозь сжатые зубы, и уже понимал, что его не услышали.

  Христос ощерился:

  – А ты что тут, самый чистенький? Жалко тебе их? Не забыл, как тебе самому подобные предатели и ренегаты жизнь портили на лесоповале? Не забыл, как одного из них до смерти запинал? Что, теперь совесть проснулась? Ангелом решил заделаться? Как только из дерьма выбрался, так снова за своё? Ах, какие бедные предатели, надо нам милосердие проявить, по головке погладить и отпустить... Нет больше того мира, в котором можно было так поступать! Мы себе не можем такого позволить! Будем миндальничать – развалим нахрен всё, что строили.

  – Я не ангел, я знаю, что поступал отвратительно. Работягу того я запинал совершенно зря, и раскаиваюсь в этом. Слушай, ты сейчас, как я. Ты сейчас тоже ненавидишь их всех и хочешь крови. Они обидели тебя, они тебя бросили, но не надо убивать их за это. Наказание не соответствует преступлению! Это не цивилизация получается, а варварство.

  – Да никто не собирается их убивать!

  – А ты посмотри на них! – Злой протянул руку в сторону солдат, что уже начали вытаскивать из толпы девушек посимпатичнее, и, хохоча, толкали их друг к другу, в то время, как мужики нервничали, и еле сдерживались от того, чтобы не броситься к ним на защиту.

  – Нельзя этого делать! Они уже попробовали крови в Гагарине, и если их не остановить, то все повторится!

  – Пусть и так. Они заслужили. – прошипел вяземский князь, – Нет, Злой, я не как ты! Я потом раскаиваться не буду! Если бы я забил ногами какого-нибудь из этих уродов, то не стал бы жалеть, а попросил бы ещё! Потом ещё и ещё, до тех пор пока вся эта предательская зараза не сгинула бы с родной земли, и не мешала мне восстанавливать её из руин!

  Спор Злого и Христа шел уже на повышенных тонах, люди прислушивались к ним, солдаты незаметно брали спорящих в кольцо.

  – Оглянись вокруг! – воскликнул в отчаянии Злой, – Какая это зараза??! Это люди! Те самые русские люди, ради которых ты и хочешь восстановить страну! Которых ты хотел объединить! Или для тебя русские люди только те, кто живет в Вязьме? Или те, кто тебя поддерживает? Ты бы только слышал, ЧТО ты сейчас несешь! Ты сейчас разрушаешь жизни людей, а не делаешь их лучше!

  – Заткнись!!! – взревел Христос, – Мне решать, кто тут русский, а кто нет!!! Ты ни хрена не понимаешь в управлении, ты не знаешь, что такое тяжелые решения!!!

  – Насилие ради насилия – это тяжелое решение??! – Злой тоже рявкнул, показывая, что и у него есть зубы, – Ты сейчас ведешь себя как фашист!!!

  – Молчи!!! Заткнись, а то я тебя сейчас шлепну!!! Боже мой, ну и идиотом я был! Кому я только поверил? Ты же один из моих приближенных, как я только просмотрел предателя среди своих? А, нет,я знаю! Как раз потому и просмотрел, что доверял.

  – Я не предатель. – твердо сказал Злой, сбавив обороты и прекратив повышать голос, – Я сам верил тебе и поддерживал тебя. И сейчас я просто хочу уберечь тебя от ошибки. Не воспринимай это в штыки. Я давал тебе дельные советы, прислушайся и сейчас. Оставь в покое этих людей. Не надо, Христос!

  Вяземский князь стоял, переваривая услышанное. Краснота с уходила с его лица, кулаки разжимались.

  – Да кого ты слушаешь? – спросил незаметно подошедший Виктор, – Ему и Гагаринских жалко было, куда уж теперь... Тьфу, такой солдат – а ведет себя, как тринадцатилетняя девочка.

  Христос поднял взгляд, и угрюмо зыркнул на Злого, который стоял сейчас совсем один, окруженный враждебно настроенными солдатами.

  – Нет, Злой. Я не хочу больше слушать твоих советов. Убирайся отсюда. Виктор! – министр обороны аж подпрыгнул от патетики момента, – Злой разжалован. Пусть садится в свою колымагу и едет обратно в Вязьму. Мы с ним там еще поговорим. Организуй ему конвой. Будет сопротивляться – стреляй.

  – Есть!

  Злого схватили под руки два солдата, и потащили к машине.

  – Не надо, Христос! – кричал он, вырываясь, – Не делай этого!!!

  Но его никто не слушал.

  Когда Злой выезжал из Уваровки в сопровождении джипа с солдатами, молодчики Христа уже вовсю веселились. Дома занимались огнём, послышались первые выстрелы. Злой так и не сумел помешать кровопролитию, на душе у него было горько и противно. Похоже, этой выходкой он окончательно угробил свое вяземское будущее. Впереди предстоял трудный разговор с Христом.

  22.

  Снова, как и раньше, пришли солдаты. Сказали, что Злого вызывают в администрацию на разговор. В этот раз торопиться не было нужды. Злой умылся, побрился, почистил зубы, плотно позавтракал. Солдаты, стоящие на пороге, нервничали и пытались его подгонять, но хозяин дома обращал на них не больше внимания, чем на вешалку в прихожей.

  Утро выдалось пасмурным, тёплым и очень тихим. Даже не было чувства, что Злой вышел на улицу – создавалось ощущение, что он находится в каком-нибудь огромном ангаре. Окружающий мир был тусклым, серым, желтым и черным. В воздухе пахло сыростью и мокрой травой, еще немного – прелой листвой.

  В сопровождении бойцов Христа доехали до администрации. Охранник при входе отвернулся. На первом этаже, во владениях Виктора было тихо – хорошо бы не попасть к нему на приём, как обвиненному в... Да в чем-нибудь. В нелояльности, например. Любого человека можно определить во враги народа, стоит лишь покопаться как следует в его мыслях, пристрастиях и поступках.

  Секретарша в приемной глядела настороженно. Прошла к двери, постучалась, сказала "К вам Злой, впускать?", и, отодвинувшись, пригласила войти.

  – Привет. – буркнул Христос, – Садись.

  Злой устроился поудобнее, откинулся на спинку стула, скрестил руки на груди и расслабился.

  – Что мне с тобой делать? – спросил Христос, и застыл в ожидании ответа, – Отвечай, это не риторический вопрос.

  Злой ответил после небольшой паузы – неторопливо и размеренно:

  – А с чего ты взял, что это со мной надо что-то делать?

  Христос аж подскочил от неожиданности.

  – Слушай, если ты тут собрался мне нотации читать...

  – Да ничего я не собрался. Все нотации я прочитал в Уваровке. А сейчас я просто жду. Кстати, как там, на оккупированной территории? Наши ребята немного порезвились с местными девочками, и кого-то от молодецкой удали случайно застрелили? А дома загорелись, наверное, от неисправной проводки...

  – Хватит паясничать. – сказал Христос устало, – Ты прекрасно знаешь, что так и было. Да, дома подпалили случайно, да, с девочками развлеклись, так им с того ничего не было. Отряхнулись, подмылись и дальше пошли. Это наименьшее из наказаний.

  – Как всё просто... А стреляли в кого?

  – Да там... Рвались некоторые.

  – Это те, чьих подруг насиловали чтоль?

  – Сменим тему. – Христос сдержанно улыбнулся, – Ты говорил, что чего-то ждёшь.

  – Ага. – кивнул Злой, уставившись в противоположную стену.

  – Чего именно?

  – Приговора.

  – Я тебя сюда не судить позвал. – покачал головой Христос.

  – А зачем? Говорить? Переубеждать? – Злому было совершенно все равно, что с ним происходит, – Так это бесполезно.

  – Это почему еще?

  – А потому что ты должен переубеждать в первую очередь самого себя. Это не я санкционировал военные преступления. Не я придумывал идеологию, оправдывающую убийства. И, в конце концов, уж точно не я расстреливал, грабил и обращал в рабство. Я честный вояка. И ты не можешь мне ничего предъявить. Впрочем, знаю, знаю. Ты сейчас будешь ставить мне в вину то, что я в твоих невинных шалостях в Гагарине и Уваровке отказался участвовать. Не кажется ли тебе это забавным – преступник ставит в вину невиновному человеку то, что он отказывается совершать преступление?...