Текст книги "Моя молодая бабушка (СИ)"

Автор книги: Юрий Ветчинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц)

Глава 8. Ведьма в склепе

Уже ступив на дорожку, ведущую вверх по холму между христианским и языческим храмами, Честнат замедлил шаг и остаток пути до кладбищенской ограды проделал будто нехотя, сунув руки в карманы брюк, то и дело прислушиваясь к чему-то, боясь снова услышать этот шёпот.

И он его таки услышал.

– Ты вернулся? – в шёпоте слышались радость и одновременно с этим недоверие.

Бред продолжался. А может, не начинался вовсе? Вдруг это всё реально и призрак сестры его бабушки на самом деле существует, а история мистера Уэскера не вымышлена? Не подходя к ограде, Томас остановился. Снова испытывая уже знакомое жутенькое чувство, но оно становилось привычным, и желание убежать пропало. Наоборот, вот теперь парень хотел докопаться до истины. Если он бредит, то рано или поздно бред закончится. Но что если нет? А ещё… разве призрака сдержали бы стены склепа и амбарный замок?

«– Вернулся… – мысленно ответил он голосу. – Значит, ты призрак сестры моей бабушки… я твой внучатый племянник, это правда?»

– Племянник, значит? – ответила она задумчиво. – Даже обидно… по голосу вроде бы молодой и сильный… я не знаю, на самом ли деле мы родственники, вот только не призрак я. У призраков нет тела.

Ого. Выходит, у неё есть тело и она что-то вроде зомби… Но как её мёртвое тело могло пролежать в гробу столько лет и не превратиться за это время в скелет? Забальзамировали его разве что. Даже думать не хотелось о том, что она всё это время могла оставаться жива и находиться в состоянии вроде летаргического сна. Хм… а стареет ли в нём тело? Ведь она старше бабушки.

Правда, Тома сейчас обеспокоило больше это её «даже обидно». То есть она бы была больше рада, если бы он не был её родственником. Напрашивался вопрос «почему?» Звучало так, будто она, как спящая красавица, ждала все эти годы своего принца, который придёт и разбудит её поцелуем. А может, она его мозг сожрать хотела и теперь жалела, что он оказался её родственником.

«– Ну, если обидно, то я могу и уйти, – в свою очередь сделал вид, что обиделся, Томас. – Будешь ждать дальше своего принца… А вообще ты не знаешь, у кого ключ от склепа? Не хотелось бы заниматься вандализмом на кладбище…» – признался он, тем самым явно обозначив, что собирается таки открыть склеп. Парень подошёл к оградке, прислушиваясь к ответу.

– Семейство Спринг, – ответила она таким тоном… каким отвечает на подобный вопрос древний вампир, имея в виду тех, кто его заковал в цепи. – Ключ у них… хотя знаешь… я бы тебе простила вынужденный вандализм. Это же ради благого дела.

Честнат представил себе свой визит к Спрингам.

«– Здравствуйте. Можете дать ключ от вашего семейного склепа?

– А зачем он тебе?

– Ну, я хочу вскрыть крышку гроба вашего прародителя и выпустить из заточения сестру бабушки, которую вы упекли туда несколько десятилетий назад и которая жаждет мщения.

– А, да, конечно. Вот ключ, пожалуйста.»

Бр-р… Парень тряхнул головой. Вежливо просить ключ – не вариант, похитить – это то же самое преступление, да ещё поди ж ты узнай, где они его хранят, и попробуй проникнуть в это место. Выбора у него нет. Так и так придётся нарушить закон. Но тогда уж проще ограничиться вандализмом на кладбище и не прибегать к воровству.

Только вот… ему не понравился тон Адель, которым она назвала имя семейства Спринг. Выпустить из заточения древнего вампира было бы большой и непростительной ошибкой.

Томас огляделся и, убедившись, что вокруг нет людей и его никто не увидит, легко перемахнул через ограду и подобрал с земли подходящий камень.

«– Давай договоримся, – обратился он к голосу. – Я тебя сейчас освобожу, а ты не будешь никому мстить и вообще не станешь делать вред людям. Идёт?»

– Я даже не знаю, что из твоей фразы более умилительно: наивная вера, что можно прожить и ни разу никому не навредить, или наивная вера, что ответ, который я тебе дам, непременно окажется правдивым? – двоюрная бабушка хихикнула. – А что, обо мне ходят именно такие слухи? Ох, тяжко же быть феминисткой.

«– Увиливаешь от ответа? – лёгкость в манере общения Адель действовала на парня как-то успокаивающе, и он уже даже смирился с мыслью, что переговаривается с вероятной покойницей, и даже не вслух. – Но серьёзно, не стоит мстить. Прошло уже много десятков лет и нынешнее поколение Спрингов о тебе вряд ли даже знает. Может, это хорошие люди».

Мысленно всё это произнося, Томас подходил к двери склепа, чувствуя, как всё сильнее бьётся его сердце. Страшно было это делать, и он не понимал, чем руководствуется, поступая таким образом. То ли желанием помочь двоюродной бабке, то ли попыткой убедить себя, что всё это бред или сон. И вот, примерившись, он уже бьёт камнем по навесному замку в месте его крепления к двери так, чтобы сбить его на землю.

Несмотря на то, с каким грохотом камень обрушивался на замок, юноша всё равно слышал шёпот и мог разобрать каждое слово.

– Сейчас я больше хочу горячей ванны, горячего мяса, сладкого вина и красивого молодого сильного мужчину, – ответила она. – Всё это всё равно намного интересней мести.

Томас даже на миг приостановился, прекратив стучать по замку. Ну, мужчину – это точно не про него, даже не будь они родственниками. Всё это слишком уж странно, да и он сюда в общем-то приехал, как раз спасаясь от отношений. А вот остальное можно было устроить, если постараться. Вопрос лишь в том, как к появлению в доме сестры-покойницы отнесётся бабушка. Нет, это определённо какой-то бред.

«– М-м… послушай, мне и отвести-то тебя некуда, я живу у бабушки, – решил сразу же объясниться Томас. – Не уверен, есть ли в деревне гостиница. Хотя, наверное, должна быть, раз сюда приезжают туристы, – вспомнил он о карте в кармане. – Эх, ладно, разберёмся. А почему именно мясо? Овощи там, фрукты, каши, супы разные – этого ты не хочешь? Мне кажется, когда сильно голоден, без разницы, что есть».

Он продолжил с силой стучать по замку, придерживая его одной рукой и дёргая после каждого удара, чтобы расшатать скорей крепление.

– А вот я не знаю… хочу именно мяса. Хорошего. Зажаренного. С лучком. Чтобы корочка была такая жёсткая. И жирок капал. И соуса барбекю, да… или тартар…

Наконец замок поддался. Он жалобно скрипнул и повис на одной дужке. Но дверь открываться не торопилась. Наверное, незнакомка и там, внутри, была ещё чем-то скована.

Такое вкусное объяснение несколько успокоило парня, к тому же вызвало у него обильное слюновыделение и намёки на голодные позывы желудка. Хотя ведь кормлен он был совсем недавно – бабушка с дороги пирожками накормила. Он понадеялся, что это правда. Ведь Адель могла специально так сказать, чтобы не отпугнуть его своей жаждой до человечины. А может, она и имела в виду человечину? Зажаренную, с лучком и с соусом? М-м, вкуснотища, аж блевать охота.

Замок поддался, и Честнат выдохнул. Ну, вперёд и с песней. Камень он не стал пока выбрасывать, взял его с собой на всякий случай. Освободив дверь от замка, он осторожно принялся её открывать.

Дверь была тяжёлая. Несмазанные петли поддавались неохотно. Со скрипом в прямом и в переносном смысле. Внутри он сумел увидеть бледную девичью ручку.

– Вот он ты… вижу тебя, – услышал он тихий голос уже со стороны одного из саркофагов со слегка отодвинутой в сторону крышкой, на которой лежал огромнейший камень. – И чувствую запах твоего страха… чего ты боишься?

Да ну бред какой-то… блин. Дико не по себе было вламываться в склеп и видеть внутри живую покойницу. Вернее, пока только одну её руку, выглядывающую из приоткрытого саркофага. Томас чувствовал, как тяжело дышит, и ему действительно было страшно.

– Тебя, конечно, – тихо, боясь голосом потревожить покойников, ответил он уже вслух, так и застыв на пороге и разглядывая саркофаг, запечатанный камнем. Хм, хватит ли у него силы его сдвинуть? – Ты ведь должна быть уже давно мертва. А живые мертвецы – это страшно.

Тем не менее он пришёл вроде как её освободить, сам же противореча своим страхам. И это ещё больше выносило мозг. Честнат чувствовал себя сейчас каким-то неадекватом. Только как можно адекватно реагировать на всё это?..

Хм… камень вроде бы большой… но ведь откатить его в сторону у парня-спортсмена сил вполне должно хватить, правда ведь? А там дальше в четыре руки крышку саркофага они как-нибудь откроют.

– Эй, эй, эй… ты ведь мой внучатый племянник. Как я могу тебя обидеть? – услышал он слегка издевательский вопрос. Впрочем, возможно, оно так прозвучало из-за особенностей ситуации, позы, в которой была собеседница, и его собственного страха. – Кроме того, разве это по-мужски – оставлять женщину в беде?

Ну, с камнем проблемы точно не будет. Даже если вдруг у парня-спортсмена не хватит сил его откатить, можно будет найти какой-то рычаг и с его помощью сдвинуть камень. Физику в школе учили. Высказывание Архимеда про точку опоры и рычаг помним.

С крышкой саркофага тоже вряд ли будет много возни. А вот Адель, не отрицавшая того миленького факта, что она живой мертвец, Томаса пугала. И даже очень. Но оставался тот факт, что даже если она мертва, то разумна. А оставлять в беде разумное мыслящее существо, – и да, тем более женщину, – было не по-мужски совсем.

Мысленно пообещав себе лично же упаковать её обратно в этот саркофаг, если она окажется злой ведьмой-маньячкой, парень подошёл к нему, осторожно обходя стороной край, из которого выглядывала бледная рука.

– Да не бойся ты, – успокоил он собеседницу, – раз уж я вернулся, то теперь не оставлю тебя. Лучше скажи: за что тебя так? Если можно, конкретику. В общих чертах я уже знаю.

Обойдя саркофаг и определив самый удобный способ скатить камень, Том приноровился, упёрся ногами в пол и взялся за камень, толкая в нужную сторону. Ведь известно, что толкать легче, чем тянуть.

Рука скользнула обратно в саркофаг. Чтобы не мешать. Если присмотреться, в тёмной щели между крышкой и краем каменного гроба можно было увидеть красный глаз.

– За колдовство… словно бы в средневековье было решено, что если женщина колдует, то она непременно всех кругом проклянёт, мужчин соблазнит, коров телят о двух головах рожать заставит.

Камень подобрался очень близко к краю. Осталось только толкнуть его и отскочить подальше. Чтобы на ногу не рухнуло.

Красный глаз тоже пугал – в нём было мало человеческого. Но парень уже решил идти до конца. Слишком всё было бредово, чтобы он ещё и останавливался. Если же двоюродная бабка вздумает на него напасть, то у него в руке всё ещё был зажат камень, которым он сбил замок. Он не мешал упереться в валун на крышке гроба и сдвинуть его.

– Я думаю, колдовство разным может быть, – Том сделал последний упор и приготовился толкать и отскакивать прочь, чтобы камень не грохнулся ему на ногу, эта махина запросто могла её сломать. – Смотря чем занимаешься и для чего это тебе нужно. Времена инквизиции уже давно прошли.

И вот – последний толчок, и Честнат резко отпрыгивает от саркофага.

– Именно… прошли… Ну что, внучок? – голос был весьма молодым. Сложно было его воспринимать, как голос бабушки. Даже двоюрной. – Поднажмём и скинем эту противную крышку? А то, если так дальше пойдёт, у меня разовьётся клаустрофобия.

Грохота от свалившегося камня было много, и если мимо кладбища в это время кто-то проходил, то его наверняка услышали. Но свалить камень тихо у Томаса бы никак не вышло. Нет, можно было бы насобирать листьев или притащить покрывало, что смягчило бы звук падения, но это уже какое-то извращение – вести длительную подготовку всего лишь затем, чтобы сверзить с саркофага большую каменюку.

– Если уж за столько лет-то не развилась, с чего бы ей вдруг развиться сейчас… бабушка? – как-то невесело хмыкнул парень. – Давай… помогай мне снизу, что ли… толкай от себя в ту сторону, – он показал глазу направление движения, которое как раз соответствовало направлению, куда была частично сдвинута крышка. И со своей стороны также принялся её толкать, вновь уперевшись ногами в пол. Камень из руки пришлось переложить на пол, правда.

Ронять крышку на пол не потребовалось. Достаточно было сместить каменную плиту на расстояние, чтобы пролезла верхняя часть тела, и… когда Томас повернулся в ту сторону, бабушка уже частично вылезла. Бабушка… изящные тонкие бледные руки, пышный, но не чересчур, бюст, длинные густые волосы… и в то же время странная постановка пальцев, паучьи движения, волосы были непричёсаны, грива падала на лицо, откуда меж прядей сверкали странные глаза с чёрными белками и красной радужкой. Улыбка на губах была страшней, чем у ведьмы, а клыки выдавались из верхнего ряда зубов, хотя и не так сильно, как у вампира.

– Ах… знал бы ты, как может быть приятна боль в спине…

Женщина… нет, скорей девушка, судя по ощущениям от внешности, опёрлась руками о край саркофага и выгнула спину, из-за чего грудь в истлевшей сорочке подалась вперёд.

– Всё тело затекло от долгого лежания…

Аделаида Вульф: Несмотря на тот милый факт, что Аделаида слегка холодновата и немного мертва… она выглядит довольно красивой девой. Гладкая кожа без прыщей или иных проблем, присущих живым, а ещё очень послушные длинные волосы. Характер? Сложно сказать. Непонятно, что из того, что она говорит, правда, а что – ложь.

Глава 9. Я сделаю с тобой что-то ужасное

Раз-два – взяли, раз-два… И вот крышка отодвинулась достаточно, и парень, уловив движение, повернулся в сторону образовавшегося отверстия… а оттуда вылезала красавица… или скорее «красавица» – было в ней мужчине и на что посмотреть, и чему ужаснуться. Ни в сказке сказать, ни пером описать…

В первое мгновение, увидев эти нечеловеческие движения, чёрные белки глаз и кошмарную улыбку, Том дёрнулся в намерении затолкнуть её обратно, пока не вылезла ещё целиком, и задвинуть поскорее крышку саркофага. Однако крышка-то оказалась тяжеловата и мелькнуло понимание, что на это уйдёт время, которого у него уже не было.

«Чудовище… она чудовище… и правда ведьма… в самом что ни на есть дурном смысле…» – пульсировали в голове лихорадочные мысли. Что же делать-то?

Парень отшатнулся от неё и, бледнея на глазах, стал быстро пятиться к выходу из склепа, по пути споткнувшись о камень и чуть не потеряв равновесие. И отчаянно крестясь при том и вспоминая слова молитвы… вот только молитв-то никаких он не помнил.

«Твою ж… что же делать? Запереть её в склепе? Но я замок сломал! – отчаянно размышлял он. – Чем-то привалить дверь? Но чем? Или посадить на ремень? И бегом за священником… или к этим, как их, блин… Стронгам… тьфу, Спрингам…»

Сердце колотилось как ненормальное. И вот зачем он это сделал?!

Женщина повернулась в сторону внука, удивлённо похлопала глазами и…

– Ты чего? – удивлённо и почему-то оскорблённо спросила она, после чего испуганно схватилась за лицо и начала его щупать. – Кожа… вроде… на месте… нигде не подгнила… я же не сильно отощала… я же ела…

Её реакция оказалась настолько живой и правдоподобной, что Честнат застыл в нерешительности, так и держа руку на груди, где он крестился. Серьёзно? Она не понимает, что выглядит и двигается как чудовище? В точности как показывают оживших и проворных мертвяков в фильмах ужасов? Том был не большим их любителем, потому знал о мертвяках мало, но отдельные картинки ему запомнились. И, разумеется, он понимал разницу между зомби, пожирающими мозги живых, и вампирами, пьющими человеческую кровь. Адель отчасти походила и на тех, и на других, но скорее это был какой-то другой вид живых мертвецов.

– Ела?.. Крыс, что ли? – машинально спросил он. Было бы у него с собой зеркало, он бы ей показал, как она выглядит.

Но так как зеркала не было, парень поспешил ретироваться за дверь. Просто резко развернулся и выбежал прочь, захлопнув её за собой и прижавшись к ней, чтобы покойница не выбралась наружу. Он часто и тяжело дышал.

Некоторое время – не то пару секунд, не то пару минут – всё было спокойно, но затем он услышал осторожный стук.

– Слушай… у тебя зеркальце-то есть? Или хотя бы, может быть, скажешь, что со мной не так? Я же изведусь вся…

Стоявший у двери теперь в одних трусах парень чуть дёрнулся, услышав стук. Прижавшись к ней спиной, он занимался эти пару не то секунд, не то минут тем, что стащил с себя брюки и теперь пытался вытащить из них ремень, которым собирался обмотать дужки замка, закрепив его на двери. Ненадёжно, но временно задержит ведьму, а он пока метнётся за помощью. Хотя… тут он вдруг вспомнил, что ей не хватало сил самостоятельно отодвинуть крышку. Значит ведь, он с ней и голыми руками справится. Наверное, всё дело в том, что она голодна… а поев, наверняка окрепнет и станет чудовищно сильной, какими должны быть ожившие покойники. Чёрт… он торопливо стал надевать ремень обратно.

– Нету зеркала, – ответил Томас, прислушиваясь и готовясь к тому, что она всё же попробует открыть дверь силой. – Ты чего, не замечаешь, как двигаешься? Люди так не двигаются… – он чуть ли не пыхтел, продевая ремень обратно в петли.

– И… всё? – переспросила она таким тоном, будто бы сначала думала, что банкрот, а на самом деле узнала про разбившуюся вазу. – В смысле… это заставило тебя обмочить портки? Вид человека, у которого затекло всё тело? Ты что, серьёзно?!

Вела она себя совершенно не так, как можно было бы ожидать от жуткого монстра, дождавшегося долгожданного освобождения из заточения. Да если по правде, её поведение скорее соответствовало нормальному поведению обычной девушки, угодившей в такую вот неприятную ситуацию. Она даже на ведьму нисколько не тянула. Если бы не внешность… и не тот факт, что она пролежала в гробу несколько десятков лет и при том очень даже неплохо сохранилась…

– И ничего я не испугался, – соврал Честнат, наконец закончив продевать ремень в брюки и подняв ногу, чтобы надеть брючину. Для этого пришлось слегка отстраниться от двери, удерживая её почти что одной пятой точкой. – То есть не этого испугался…

– Ага, не испугался… – бабушка толкнула дверь, и стоящий на одной ноге Томас не удержался и упал. Открывшая дверь древняя ведьма-вампирша с удивлением обнаружила своего внучатого племянника в одних трусах. – Скажи… в вашем времени все так ведут себя? – спросила она после небольшой паузы.

Хорошо, что он был спортсменом и падать привык. К тому же успел сгруппироваться, так что почти даже не ударился при падении. Но вот вид Адель открылся интересный. Нет, конечно, кроме трусов, на нём оставалась футболка, но, спрашивается, зачем он брюки-то снял? Хотя бабушка могла догадаться. Это было не трудно.

– Не приближайся… – поднял он руку в защитном жесте, второй помогая себе подняться.

Где-то там в брюках у него был нож, о котором Томас вспомнил только теперь. Он ведь мог попробовать ковырнуть замок швейцарским ножом – и не пришлось бы его сбивать. Башка дырявая. А всё из-за того, что перенервничал.

Впрочем, в голосе уже почти не было паники. Первый шок прошёл, а дальнейшее поведение ведьмы страха не вызывало. Только открывшаяся дверь его снова вызвала.

Бабушка широко и хитро улыбнулась, склонила голову набок, после чего сделала шаг вперёд и уселась на корточки, из-за чего из-под её истлевшей юбки показалась голая бледная коленка.

– Продолжишь так себя вести – я сделаю с тобой что-то ужасное, – произнесла она, расположившись у ног внука. – Давай уже, не ломай комедию.

– Хорошо, – машинально отодвинувшись ещё немного, кивнул Томас и, усевшись на пятую точку, принялся торопливо натягивать брюки на ноги.

Покойница агрессии не проявляла и это несколько ослабило давление на нервы. Почему-то её угроза сделать с ним что-то ужасное не воспринималась всерьёз. Ну правда, она ведь даже не пыталась его напугать. Только внешний вид наводил шороху, но никак – поведение. И потому он не спешил вынимать нож и как-то ей угрожать. Зато хорошо, что теперь о нём помнил.

Наконец брюки были на месте и парень упёрся ладонями в землю, собираясь подняться. Взгляд его встретился со взглядом ведьмы. Он поспешно отвёл его в сторону. А ну как загипнотизирует своими ненормальными глазами? Том сглотнул.

– А это разве нормально, что у тебя чёрные белки глаз и красная радужка? – спросил он. – Ну, допустим, то, что клыки немного выступают, можно списать на отсутствие в Харбор-Пайнс приличного дантиста…

– Дантиста? – девушка взяла один из своих локонов и вытянула его перед собой. – Да я и у парикмахера давно не была. А глаза… а что глаза? – она подняла бровь, отпустила локон и склонила голову набок. – То есть вот глаза тебя удивляют, а как я вообще жива осталась спустя столько времени в холодном, душном, сыром, тёмном месте, тебя не удивляет? Даже ни чуточку не беспокоит?

– А ты разве живая? Серьёзно? – словно вторя ей, поднял бровь Томас, так и не поднявшись пока на ноги. Говорить было удобно и в этой позе. – Если это правда, то удивляет. То есть ты… не вампир и не оживший мертвец? Честно? – он серьёзно смотрел ей в лицо, стараясь избегать взгляда в глаза.

Женщина вместо ответа начала приближаться. Она перешла с корточек на четвереньки и теперь медленно – так, что Томас в любую секунду мог, активно шевеля конечностями, убежать, – но уверенно начала продвигаться вперёд, к его лицу, при этом грозя нависнуть над всё ещё находящимся на земле парнем.

Однако большой паники это почему-то не вызвало. Хотя инстинкт самосохранения и забил тревогу, вынуждая парня податься назад и подняться на ноги.

– Не приближайся, – повторил он, не сводя с неё внимательного взгляда. Правда, опять же избегая смотреть в глаза.

– Да ладно тебе, – мертвячка оттолкнулась руками и опустила пятую точку на пятки. – Я всего-то и хочу, что доказать, что живая.

– Ну, допустим… – Томасу показалось, что его лицо начинает приобретать несколько иной цвет, чем до этого, к нему прилила кровь от мысли, как именно бабушка собралась это доказывать. Хотя действительно сложно было воспринимать её как бабушку. – Но как же ты выжила тогда? И почему так хорошо сохранилась?

– А ты не слышал, что говорили в городе? – она подняла руки вверх и скрючила пальцы в когти. Вкупе с растрёпанными волосами и опущенной головой, а также цветом кожи и глазами, выглядело скорей страшно, чем шутливо. – Я ведьма! Колдунья! Любовница Сатаны!