Текст книги "Моя молодая бабушка (СИ)"

Автор книги: Юрий Ветчинкин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 10 страниц)

Глава 22. Старый гоблин и Красная Шапочка

Это была обычная лесная тропинка. Ничего особенного. Куда вела тропа, Томас, конечно же, не знал.

– Раньше где-то здесь водилось занятное пустое бревно со старым гоблином, – сказала Адель.

– Думаешь, за столько лет оно могло сохраниться… вместе с гоблином? – поинтересовался Томас, оглядываясь в поисках чего-то похожего. На гоблина взглянуть было любопытно.

– А что с гоблином вообще может произойти? – фыркнула она. – Особенно со старым. Гоблины – они такие, у них умирают в основном молодые.

– Твой дружок? – с интересом спросил парень, продолжая осматриваться.

Но бревна не находилось. Наверное, всё-таки за столько лет оно не сохранилось. Возможно, гоблин просто переселился куда-нибудь. Все эти мысли Аделаида легко могла прочесть, если хотела. Он не пытался их от неё прятать.

– Не то чтобы дружок, однако с ним общаться можно, потому что старики редко меняют свои привычки.

Наконец юноша увидел нечто, похожее на старое бревно. В смысле… это уже был больше холм, из которого выглядывало старое бревно. Большое… раритетное. В обхват такое, что даже Томас не смог бы обнять.

– О! Наверное, это оно, – он показал на увиденное бревно. – Зайдём поздороваться? Как у них с памятью, кстати? Тебя ещё не забыл?

– А меня так легко забыть? – кокетливо спросила Аделаида.

– Если память не дырявая, то нет, – смущённо почесал в голове юноша. – Ты вообще это… кхм… красивая ведьмочка, – да, именно «ведьмочка», а не «ведьма» – так и сказал.

«Угу, особенно глаза незабываемые», – подумалось Тому и при этом он вдруг понял, что они ему даже нравятся своей необычностью. Хотя жаль, конечно, что они не умеют плакать. Слёзы… делают жизнь легче.

– Значит, не верь, когда он скажет, что не помнит, – она подмигнула. Самих глаз из-за очков не видно, но по движению брови всё было понятно.

– А мы к нему сейчас просто поздороваться зайдём или по делу? – уточнил Честнат, соображая, чем бы мог пригодиться гоблин. Идей у него не было.

– Любое знакомство можно сделать полезным, – она подошла к бревну и остановилась у него. – Ну, я думаю, ты знаешь, как общаться с такими товарищами?

– Хм… если честно, без понятия, но мама учила меня быть вежливым, – улыбнулся он, также останавливаясь, и вежливо постучал по бревну костяшками пальцев три раза.

– Тогда помни: даже существо с окровавленными губами и куском обглоданной ноги в руке – это «добрый сосед», – ответила она.

Ответа из бревна не было.

– Эй… добрый сосед! – она стукнула по бревну основанием ладони. Интонации были такими… как у дворового хулигана, говорящего: «слышь, уважаемый?» – Просыпайся! Красная Шапочка пришла!

– Красная Шапочка? – Томми с интересом посмотрел на пожилую девушку, стараясь не слишком живо представлять в голове жуткие сценки, увиденные после совета Аделаиды. На всякий случай он отодвинулся подальше от бревна, но держась поближе к ведьме.

– Красная Шапочка? – раздался из бревна скрипучий голос. Явно старческий, но несколько неестественный. Юноша увидел в одной из дырок бревна большой, в два раза больше человеческого, глаз. – Чем докажешь?

– Я тебе сейчас бревно пну, старый пень – так ты старых друзей встречаешь? – с улыбкой вызывающе пригрозила она старику.

– Действительно, только ты и можешь быть настолько безрассудно наглой, – ответил хозяин бревна.

Честнат предпочёл не встревать в разговор двух «старых друзей», но такое начало беседы его улыбнуло. Как-то после всего этого не верилось, что Аделаида действительно могла быть злой ведьмой. Он с интересом разглядывал бревно и выглядывающий из него глаз, ожидая, пока его обладатель появится полностью. Страха как такового почти и не было. Лишь лёгкое опасение, но наглое поведение Адель и его развеивало.

– А это кто такой? – обладатель большого глаза вылез из бревна. Как оказалось, у него ещё и нос огромный, а вместо одежды было нечто среднее между маскхалатом снайпера и натуральным мхом. – Дровосек?

Что-то этот гоблин больше напоминал какого-нибудь старичка-лесовичка, чем реально гоблина из тех, что можно увидеть в книжках. Томас с интересом его разглядывал. Наверное, попсовый образ гоблина сильно не сходился с настоящим.

– Нет, это мой внучок, – ответила Адель. – Красный Шапк.

Услышав, какое прозвище ему дала бабушка, парень сдавленно хрюкнул, сдерживая смех, и решил из вежливости поздороваться:

– Доброго дня, э-э… добрый сосед, – и Том приветственно помахал рукой – легонько, не сильно размашисто, чтобы не вспугнуть гоблина. Как его, интересно, зовут? Подумалось, не назвать ли настоящее имя, но юноша решил не говорить ничего вопреки Аделаиде. К этим существам нужен был особый подход.

– Ничего себе вымахал! – удивился гоблин. – Ладно. Значит, ты вернулась. И что? Что будешь делать с городом?

– Пока не решила, – фыркнула она.

– А ты уж реши. У них там сейчас раскол, а за общение с нами и вовсе отвечает ребёнок несмышлёный.

Поначалу усмехавшийся Честнат вмиг насторожился, услышав, что беседа внезапно и резко свернула в серьёзное русло. Более того, они решали судьбу Харбор-Пайнс, и это, честно говоря, не очень нравилось юноше. Что его бабушка задумала? Захватить здесь власть? Не то чтобы это было что-то плохое… по крайней мере пока таким не виделось… весь вопрос в том, как и для чего она собралась это делать.

– Так-так-так, – заинтересовалась Вульф. – Что это у них тут такое происходило?

– Понятия не имею, но Прескотты больше не с остальными, а у Спрингов остался всего один наследник. Больше никого. Это единственный Спринг в городе.

– Иными словами, только маленький ребёнок защищает весь город от уничтожения? А взрослые ерундой занимаются? Типичная падшая империя.

Томас слушал, навострив уши, и пытался вникать. Не об этой ли девочке ему говорил старик-библиотекарь? Как там её… Лола, кажется? Если она одна следит за порядком в Харбор-Пайнс – иными словами, оберегает тайну существования иного мира, – то несладко же ей приходится. Ну ладно… а чего хочет Аделаида всё-таки?

– А что случилось с остальными Спрингами? – не удержался Том от интересного вопроса.

– Жена мужа зарезала, потом зарезалась сама и для уверенности утопилась в озере, – ответил гоблин. – Так и осталась девочка одна.

– Ненормальная какая-то смерть… – Томас пришёл в ужас. Аж похолодело всё внутри. – Что или кто заставило её это сделать?

– Откуда я знаю, что на уме у этих баб? – спросил гоблин и тут же услышал, как демонстративно прочищает горло Аделаида.

– Хм, похоже на какое-то колдовство или проклятие… или гипноз, – парень озадаченно поглядел на ведьму. – Она явно это не по своей воле сделала.

– Думаю, прошло слишком много времени, чтобы я могла унюхать остатки заклинания, – хмыкнула Вульф. – В любом случае я тут ни при чём. Я в склепе лежала.

До этого момента Том и не думал, что бабушка в этом как-то замешана, но теперь насторожился.

– Уверена, что ни при чём? – подозрительно спросил он.

Мало ли, вдруг она телепатически ещё с кем-то общалась? Кем-то, кто не мог её освободить, но мог разговаривать мысленно и выполнять её поручения? Томас не скрывал этих мыслей, пусть слышит. И, говоря по правде, он сам не верил в то, что думал.

– Малыш, вот ты реально думаешь, что я потратила бы свой ближайший шанс на спасение на какую-то месть? – фыркнула она.

– Не-а, – покрутил он головой, – не думаю… И я не малыш, – чуть смущённо добавил Том.

– Пф-ф-ф, не куксись, внучок, – надула щёчки бабуля.

– Язык не повернётся назвать тебя бабушкой, – усмехнулся Томас.

– Отрицаешь родство? – скуксилась она.

– Никоим образом, – чуть поднял он брови. – Просто я не могу так называть женщину, выглядящую всего на несколько лет меня старше. Буду звать по имени, если ты не против.

– Пф-ф-ф, как скажешь, – махнула она рукой.

– Ладно, чего тебе нужно? Ты же не могла прийти просто так, чтобы проведать старика? – уточнил гоблин. – Точно хочешь моих трав закупить.

Том снова замолчал, давая возможность поговорить старым знакомым, а себе – их послушать. А пока что с интересом огляделся, пытаясь запомнить это место, чтобы при случае его легко найти. Какие-нибудь ещё ориентиры, кроме поваленного бревна. Оно здесь наверняка не одно такое поваленное.

– Новости я хотела узнать – это же бесплатно, верно?

Гоблин поморщился:

– У меня есть солонянка и сумеречные лисички. Лисички старые… уже лет пятьдесят никто не покупал.

Вульф подняла бровь:

– У меня всё равно платить нечем.

«Солонянка и сумеречные лисички?» Первое было не пойми что, второе, судя по описанию, засушенными грибами… но пятьдесят лет?! Как они могли сохраниться столько времени, если только у гоблина нет какого-нибудь фантастического морозильника, где можно вечность хранить что или кого угодно, а не только продукты?..

– Колдовские ингредиенты? – уточнил Том у Аделаиды.

– Да, – кивнула Вульф. – Сумеречные лисички, к примеру, используются как дурман, чтобы покинуть тело.

– Ох ты ё… – Честнат восхищённо потёр сзади шею и вдруг подумал, что ещё немного – и ему правда не захочется отсюда так скоро уезжать. Все эти чудеса, пусть отчасти и жуткие, но начинали притягивать интерес юноши. – Я думаю, как заработаем, деньги будут, если оно тебе надо, – пожал он плечами.

– Конечно же надо, – хмыкнула Вульф. – В конце концов, моя колдовская лаборатория уничтожена. Кстати, носатый, – она повернулась к гоблину, – а Изольда всё ещё башмаками фарцует?

– Да, – кивнул гоблин. – Слышал, у неё недавно что-то украли…

В этот момент алые глаза бабушки блеснули.

Глава 23. Внушение

Томас снова предпочёл не вмешиваться, ожидая, что Аделаида сама скажет всё, что ему нужно знать. И кто такая Изольда, и почему она фарцует башмаками. Видно, тоже какое-то магическое существо-долгожитель.

– Украсть у лепрекона… – Вульф повернулась к своему внучку. – Ты знаешь, что такое украсть у лепрекона?

Он отрицательно покачал головой. Честно говоря, с трудом вспоминалось даже, кто такие лепреконы. В представлении Томаса это были гномы с горшочками золотых монет, исполняющие желания, если их поймать. Изольда – это, значит, лепрекон.

– Подозреваю, что-то плохое.

– Представь себе ослеплённую жадностью и скупостью ирландскую нечисть, которая каждую монетку помнит в лицо и может сказать, какую конкретно работу эта нечисть выполнила, чтобы добыть эту монетку, – ответила Аделаида. – А теперь представь, что эта нечисть обладает гибким и изуверским умом, который позволяет ей быть лучшим специалистом во всём, за что эта нечисть берётся.

– Иными словами, вор крепко попал и в лучшем случае эта нечисть от него не отстанет, пока не вернёт украденное, – Том усмехнулся. – Как в мультиках – куда бы ты ни пошёл, что бы ты ни делал, всюду видишь чьё-то лицо, словно свою совесть. На кухне в холодильник заглянул – он сидит там, трясётся от холода и говорит охрипшим голосом: «Верни-и что украл», – парень убедительно изобразил хриплый голос. – В ванную зашёл – он из-под ванны вылезает. Спать ложишься – он под одеялом… Так и с ума можно сойти.

– Ага, – усмехнулась Вульф. – Только Изольда скорее из твоей кожи сделает башмаки, а тебя без кожи продаст гномам на шахты.

– Хорошо, что я ничего у неё не крал, – с облегчением вздохнул парень. – Но кто же этот смельчак? – он взглянул на гоблина.

– А вот это уже ценная информация, – гоблин потёр пальчиками друг о друга.

– Как и то, что у неё украли? – хмыкнул Томас. Платить за информацию, к которой они с бабушкой никак не причастны, он не собирался. Денег у них не то чтобы куры не клевали.

– У лепрекона вообще красть нельзя, но украли у неё кое-что очень ценное, – усмехнулся он.

– Горшочек с золотом? Или башмаки? – улыбнулся парень, надеясь разговорить гоблина за просто так.

– Нет, кое-что более ценное, – фыркнул он. – Что-то, что даже у лепрекона в единственном экземпляре.

– А разве у лепрекона больше одного горшочка? – удивился Томас. – Ну, тогда я не знаю, что для него может быть ценнее. Собственная голова разве что.

– А это… – гоблин поднёс палец к губам, – секрет.

– Ну и ладно, – парень пожал плечами, – не хочешь – не рассказывай. Только я бы, если вдруг узнал бы что-то о потере, мог бы тебе рассказать и лепреконша была бы благодарна. Могла бы башмаки тебе подарить в благодарность. Но так как я не в курсе, то и узнать ничего не смогу, даже если у меня скажут под носом что-то о потерянной вещи.

– А тебе какая с этого выгода? – рассмеялся гоблин, который так легко не повёлся на подобную «разводку».

Томас не растерялся и ответил, не моргнув глазом:

– Так ведь моей молодой и прекрасной бабушке сумеречные лисички нужны… ну и прочее. Я что-нибудь если узнаю, тебе расскажу, а ты за это травки ей нужной отсыпешь.

Гоблин рассмеялся. Рассмеялась и бабушка. Скрипучий смех гоблина и звонкий – молодой ещё бабули. Они смеялись явно над одним и тем же. Заливисто так.

Хоть и не совсем понимал, над чем они смеются (неужели над его красноречием?), Честнат решил посмеяться за компанию с ними, уж больно заразительно они смеялись. Правда, получилось весьма сдержанно. А когда они отсмеялись, то поинтересовался у гоблина:

– Ну так что, по рукам?

– О, Иисус, Мария и Иосиф, – подтёрла уголки носа бабушка. – Да кто же в такое поверит?

– Кажется, я ещё не давал… эм, нашему доброму соседу поводов мне не доверять, – заметил юноша, немного удивившись, что бабушка-ведьма поминает всуе Иисуса. Она разве не язычница? – Я человек слова. Понимаю, что товар наперёд не отдают, но я вообще-то серьёзно. Если что-то узнаю, то расскажу. А если не узнаю, то эта информация мне и так не пригодится.

– Твоя бабушка куда больше травок сможет собрать, если сама всё узнает, – рассмеялся гоблин. – Ты ведь человек, и люди могут лгать без проблем.

– Вот только не надо расистских речей, – немного возмущённо поднял парень ладонь перед собой. – Я ведь тоже про гоблинов слышал много неприятных вещей, но я же не утверждаю, что все гоблины плохие. Может, язык у нас и не связан обетами правдивости, но моральные принципы никто не отменял. Ладно, – Том махнул рукой, – не больно-то и хотелось. Пошли? – поглядел он на Аделаиду.

Бабушка кивнула:

– Да, надо будет навестить ещё моих других знакомых. В частности, есть одна знакомая фейка…

– Ты про Рири? – хмыкнул гоблин. – Ой и опасно идти туда с мальчиком…

– Это ещё почему? Феи похищают людей? – поднял бровь Томас. – И они тоже долгожители?

– Феи похищают детей намного младше тебя, – хмыкнул гоблин. – Однако… ты мальчик. А у фей есть особые чары против таких, как ты, – прищурился он.

– Но я ведь с бабушкой, так что не пропаду, – уверенно заявил парень, подумав, что это за чары такие особенные против мальчиков. Он поглядел на Аделаиду. – Правда ведь?

Бабушка подняла руки:

– Ну, против этих чар тебе поможет выстоять только истинная любовь.

– Феи что, влюбляют в себя? – нахмурился Том. – Мне не стоит идти с тобой?

Тему любви он хотел бы обойти стороной. Всё же затем сюда и приехал, чтобы спокойно всё обдумать и разобраться в себе и своих чувствах. А то его влюбчивость ни к чему хорошему не приведёт.

– Ну, как влюбляют?.. Тут правильней сказать – безумная похоть, – рассмеялась бабушка.

Честнат немного смутился.

– Ну ладно… тогда ты пойдёшь к ним одна? – неуверенно спросил он, не имея ни малейшего желания это испытать. Влюблённость – плохо, а безумная похоть – это вообще ужас.

– Испугался? – осклабилась Вульф.

– Я не трус, – нахмурился парень, – но я боюсь. Против чар мне ведь не устоять. Если ты не научишь, как от них защищаться.

– Не существует универсального рецепта, – ответила бабушка. – Сила воли, ум и быстрые уклонения – вот то, что никогда не устареет.

– И что из этого можно использовать против фейских чар? – серьёзно допытывался «Красный Шапк». – Силу воли? Но как её противопоставить магии? Наверное, должно быть защитное заклятие какое-нибудь.

– Ну, сам подумай, что тебе надо использовать, если вдруг фейка показалась тебе чрезмерно привлекательной? – улыбнулась Вульф.

– Понятно, что силу воли, – кивнул Томас, – только разве они своей магией не подавляют её, делая из людей послушных кукол? В книгах и фильмах таким чарам можно было противопоставить только истинную любовь. Ну, или просто очень сильную… наверное, – он даже немного растерялся от такой темы.

– Силу воли не надо подавлять – у большинства людей её просто нет, – фыркнула она. – Достаточно просто внушить мыслей.

– И как по-твоему, я легко внушаемый? – Честнат оглянулся на гоблина и его бревно. – Ну, мы пойдём.

– Предлагаешь проверить? – прищурилась бабуля. Прищур было видно даже сквозь очки. По уголкам глаз.

– И как ты это будешь делать? – слегка напрягся Томас. Строить нелепые предположения о том, что она сама попытается его очаровать с помощью внушения, он поостерёгся. Хотя и подумал об этом.

– А ты уверен, что это были твои мысли? – улыбнулась бабуля, после чего склонила голову набок и изучающе осмотрела парня оценивающим взглядом. – А что?.. Не то чтобы совсем плохая идея.

– Воу-воу-воу! – выставив ладони перед собой, он отступил на пару шагов. Правда, испуга как такового реально не чувствовал. Просто эта идея казалась ему неправильной. Куда больше его смутили слова Вульф – он даже слегка порумянел, кажется. То ли от этих слов, то ли от такого разглядывания, которое ощущалось даже сквозь тёмные стёкла очков. – Мы же родственники!

И она что, хочет сказать, что сама внушила ему эту мысль? Даже если так, слишком она типичная для Томаса, чтобы в это поверить. Тут ей нужно постараться внушить что-то, что ему точно не свойственно. Чтобы на контрасте показать, насколько он внушаем… если внушаем. Юноша всё же надеялся, что обладает достаточной силой воли, чтобы противостоять такому.

– Если идея настолько для тебя типичная, то почему она тебе кажется неправильной? – усмехнулась Вульф.

– Потому что люди часто мыслят нерационально и им в голову приходят разные бредовые идеи, но это не значит, что всех их нужно брать на вооружение, – выпалил Том на одном дыхании.

– Слишком быстрый ответ, чтобы он был взвешенным, – ответила Вульф.

– Слишком быстрое возражение, чтобы оно было взвешенным, – парировал парень, улыбнувшись.

– Удачно парировал, но всё же мы ведь обсуждаем не мою голову, – подмигнула она.

– Ну, не знаю… – он развёл руками, – по-моему, это была вполне логичная мысль. В смысле идея. Ты мне хоть и бабушка, но двоюродная и… молодая, в конце-то концов, – Томас смутился. – Это не считается инцестом. Так почему ты не можешь попробовать меня очаровать? Скорее неправильно то, что я считаю это неправильным… Чёрт, запутался, – хлопнул он себя ладонью по лбу и отвернулся. – Ну, вот это уже больше похоже на внушение.

– Это не было внушением… но примерно так внушение и действует – чужие мысли ты слышишь как свои, – кивнула бабушка. – И, что хуже, с желаниями так же.

– Ну-у… хорошо, – он опустил руку и повернулся к ней. – Но мы ведь проверяем, насколько я внушаем. И я этого пока не понял…

Хорошо, что она не стала акцентировать внимание на его размышлениях. Неудобно было бы.

– Как скажешь…

Улыбка бабушки стала шире. Захотелось спать… разумеется, с этим можно было бороться только физическими нагрузками.

– Вот… так понятнее, – удовлетворённо кивнул Томас и попытался встряхнуть головой и сбросить с себя сонное наваждение. Глаза он открыл пошире, заставляя веки не смыкаться.

Для начала он хотел попробовать сопротивляться без физических нагрузок, чтобы проверить, насколько у него это получится. Хм, лишь бы не упасть тут прямо на месте…

Эпилог

Что было дальше

Так и начиналось обучение Томаса колдовству. С каких-то азов, с прописных истин. С того, что должен уметь каждый уважающий себя колдун и каждая знающая себе цену ведьма. Как защитить свои мысли от чтения, как их спрятать от недоброжелателей, замуровав за стеной обманных образов. Как не поддаться колдовскому внушению и остаться самосознательным.

Это лето стало волшебным для Томаса. Он по-настоящему уверовал в чудеса, познакомился с волшебными созданиями, научился правильно вести с ними дела и правильно от них защищаться, ведь не все эти создания добрые. Скажем прямо – добрых очень мало, даром что их принято называть добрыми соседями.

Томас провёл в Харбор-Пайнс пару незабываемых месяцев, научился основам колдовства, но, пожалуй, главное – смог решить свою проблему с девушками, вернее, со своей влюбчивостью в них. Как-то вышло само собой, что, проводя всё своё время с Аделаидой, он прикипел к ней и больше не засматривался на других красавиц, которых в городке хватало, вопреки его ожиданиям, когда он сюда ехал. Трудно сказать, влюбился ли он в Адель, но по крайней мере что-то к ней чувствовал.

За время, проведённое здесь, он обустроил для Адель жилище, в котором она организовала свою лабораторию и устроила магазинчик, где продавала различные зелья, травы, амулеты и обереги. Да и в целом оказывала различные ведьмовские услуги.

О «воскрешении» Аделаиды скоро узнали все три Великих Дома. Эйдолоны были недовольны больше всех, но поделать ничего не могли, да и Аделаида пока что демонстрировала отсутствие желания мстить. Прескотты отнеслись к этому скорее равнодушно – у них были какие-то свои проблемы. Лолита Спринг навестила Адель и у них состоялся долгий разговор за закрытыми дверьми, по итогам которого из слов «бабушки» Томас узнал, что Лола пригрозила ей проблемами, если от неё будут проблемы, ну а пока собиралась только присматривать за ней. Забавно, но парню показалось, что Аделаида приняла Лолу не как врага, а будто родную внучку.

Родная бабушка, Кристина Вульф, также не могла не узнать о возвращении сестры. Сердечного приступа с ней не случилось, однако она не желала видеть Аделаиду и не разговаривала с ней. Томас чувствовал себя перед бабушкой немного виноватым, хотя искренне считал, что не сделал ничего плохого, освободив ведьму из заточения. В конце концов, Томас с бабушкой помирился, но она и слышать не хотела ничего про Аделаиду. Та, впрочем, тоже не рвалась к сестре.

В конце лета Томас уехал из Харбор-Пайнс доучиваться, однако уже на следующее лето вернулся здесь жить. Парень устроился работать в автомастерской, помогал Аделаиде по хозяйству и в её магазине. А ещё он сменил фамилию, отказавшись от отцовской Честнат в пользу семейной фамилии Вульф. Согласно придуманной им и Адель легенде, они двоюродные брат и сестра – никто, кроме бабушки и Великих Домов, да волшебных созданий, не был в курсе о том, откуда на самом деле взялась в городке новая ведьма. Отношения с Аделаидой же у него стали… очень близкие.

Что до остальных… Гоблин из бревна продолжал жить в своём бревне, продавать Аделаиде разные травы да корешки да делиться свежими новостями. Говорят, что и демон бесполезности – это маленькое рогатое бедствие – тоже живёт где-то в посёлке, но это уже другая история…