Текст книги "Под солнцем горячим"

Автор книги: Юрий Сальников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 13 страниц)

Где же хутор?

Вышли до завтрака.

Как только после зарядки все туристы побежали на речку умываться, трое заговорщиков незаметно от всех укрылись за кустами орешника и, взяв спрятанные с вечера в траве рюкзаки, быстро зашагали по тропинке, уводящей на юг. Край неба над Принавислой посветлел. И точно зубцы древней крепости, обозначились на его фоне черные верхушки деревьев. Набежал ветерок, зашелестел росистой травой и листьями – будто предупреждал торопливых путников об ожидавших их опасностях.

Гера зябко поежился – от утренней свежести да и от волнения. Как он и предполагал – Серега обо всем узнал от Толстого Макса. Он сообщил отрядному командиру про заговор Герки Гусельникова с Коноплевой и сразу потребовал: «А теперь скажи Лидии Егоровне». «Почему же ты сам не скажешь?» – спросил тогда Кулек-Малек. «А почему я должен жаловаться? Она этого не любит», – ответил Швидько. «А почему я должен?» – удивился Серега. «А ты командир. Вот и наводи порядок в своем отряде». Но Серега принял другое решение. И вот топают они вместе…

Рюкзаки были легкие, местность ровная, шагалось хорошо. А горы словно раздвинулись, и тропка повела по открытому полю, трава не хлестала по ногам, не задевали по лицу ветки деревьев. Гутя заметила:

– Дорога здесь, что ли, была?

И верно: шли они по какой-то старой, заброшенной дороге. Серега сообразил:

– Постойте, но если это на хутор – почему свежих следов нет? Ни машинных, ни лошадиных.

– Мало ли что, – ответил Гера. – Может, на хутор дорога с другой стороны.

– А почему у тебя ее на карте нет? – заспорил Кулек-Малек.

– Да мало ли, – уже не так уверенно возразил Гера. – Карта устаревшая.

– Мальчики, мальчики, – позвала Гутя. Она что-то рассматривала на дороге. Гера с Серегой подошли. Гутю привлекла зеленая мохнатая гусеница.

– Послушай, Коноплева, – строго сказал Гера, – если ты будешь по всяким пустякам нас задерживать, мы вовек не дойдем.

– Точно, – согласился Кулек-Малек. – Нам надо же еще до пещер и обратно. А то в лагере волноваться будут.

– Они уже и так волнуются, – вздохнула Гутя. Солнце поднялось высоко, начало припекать. Гера снял тужурку. Тропка неожиданно вывела к речке. – Алюк! – догадался Гера.

Вот она какая. Сколько раз мечтал он, как дойдет до нее, а потом по ее берегу и до хутора. Но где же хутор? – Прошагали изрядно, пора бы ему быть. Только тропка вела и вела то по берегу, то по лесу, пока ребята не оказались на большой поляне. Тропка исчезла. А поляна была странная. Словно когда-то давным-давно ее всю изрыли. Громоздились на ней бугры, обросшие травой-бурьяном, торчали деревянные столбы. А между буграми и ямами росли деревья.

– Мальчики, мальчики, – Гутя показала рукой на дерево. Оно было усыпано маленькими бледно-зелеными грушами. А рядом стояла слива. И еще – яблоня. Сад? Сад в таком диком месте, в лесу, на этой странной поляне?

– Здесь кто-то жил, – догадался Гера и направился дальше по тропке в глубину леса, в обход поляны, такая тропка сразу обозначилась, и Гутя с Серегой последовали за Гусельниковым.

Вскоре они попали под невысокие тонкие деревья с такой плотной кроной, что было здесь очень сумрачно, будто солнце уже закатилось. Когда же этот зеленый туннель кончился, ребят обступил высокий лес.

– Так а хутор-то где же? – в недоумении остановился Гера.

– Идем, идем, – заторопил Серега, – может, дальше?

Прямые, как корабельные мачты, сероствольные дубы и грабы гудели наверху ветками. Зеленые шапки деревьев закрывали небо, и было по-прежнему сумрачно, но уже не тесно, как в туннеле, а просторно, как в огромном дворце. Сбоку журчала речка. Трава в лесу стала высокая, но хорошо протоптанная полоска земли показывала, куда идти по этому сырому и мрачному лесу. Неожиданно справа выросла гора. Деревья побежали в гору и застыли на ее склоне, будто были не в силах перемахнуть через нее – такие же все стройные, с голыми серыми стволами до самых верхушек. Тропка побежала, огибая гору и валуны, которые вдруг появились на пути, гигантские, обросшие темно-зеленым мхом. Тропинка круто полезла вверх. И Гера повел своих спутников на штурм горы. А речка Алюк осталась, внизу, она шумела уже еле слышно, зато деревья, которые росли у ее воды, шелестели здесь своими крон» ми – будто ребята доросли до их вершин.

– Стой! – вдруг крикнул Серега, и Гера с Гутей остановились. – Ерунда какая-то, – растерянно сказал Кулек-Малек.

– Какая ерунда? – нахмурился Гера.

– Да непонятно ничего, – сказал Серега и сел прямо на землю – устал. И все сели рядом с ним. – Если это дорога на хутор, то как туда они ходят? А ездить? По такой горочке проедешь…

– Какое тебе дело? – возразил Гера. – Как ходят, так пусть и ходят. Нам один раз пройти – и все.

– Да не может быть тут никакого хутора! – заспорил Серега.

– Как это не может? – спросил Гера. – А карта?

– Значит, врет твоя карта.

Гере стало обидно:

– Знаешь, что: я тебя не звал.

– Мальчики, мальчики, – стала утихомиривать Гутя.

Гера встал и молча двинулся дальше. Стычка с Серегой была неприятной. Но еще неприятнее было то, что с дорогой в самом деле творилась какая-то ерунда. Она уходила все глубже в глухое ущелье, поднимаясь в гору. И вот они уже – на вершине подъема, среди совсем дикого леса. Речка неизвестно где внизу, на дне ущелья. Но и здесь хоть и высоко, а тоже, как в погребе, пахнет сыростью и гнилью, потому что тут, наверное, никогда не бывает солнца. Деревья качались перед Герой – они как будто не советовали идти дальше. Кругом разливался ровный зеленый полумрак. Ни о каком хуторе ничто не напоминало.

– Стой! – опять крикнул Серега, на этот раз он остановился решительно. – Ну, где твой хутор?

– Да зачем он тебе нужен? – попробовал схитрить Гера. – Тебе пещеры нужны, вот и идем.

– А может, мы совсем не туда? Хутора нет, и пещер не будет. Говори, куда ведешь?

Гера молчал. Что он мог ответить? От него ждали ответа, как от командира.

– Ладно, вот спустимся к речке, – буркнул он.

Через некоторое время, когда они спустились по тропке ниже, речка заплясала близко, по мелким камешкам. Тропа перевела на другой берег и скрылась в травянистых зарослях. Гера перепрыгнул по камешкам и оглянулся. Но Серега с Гутей не пошли дальше. Они сели у воды и, сбросив рюкзаки, пили. Судя по всему, у них не было желания продолжать путь. Гера вернулся, рядом с ними, молчаливый и расстроенный. О чем говорить и в чем убеждать товарищей, если и сам не знаешь, куда идешь?

Что же это за тропа и где же, где пропавший хутор?…

Еще одна алюкская трагедия

Но сиди не сиди – идти куда-то надо. Гера встал. И Серега с Гутей без малейших возражений сделали то же. Только не прошли они и нескольких шагов, как в стороне раздались голоса. Люди!

Проскочив через кусты, ребята оказались на маленькой поляне. Грудой здесь лежали бревна-дрова. Два человека в кепках укладывали их аккуратным штабелем. В сторонке виднелся шалаш из веток с засохшими пожелтевшими листьями. На неярком костре, окутанный дымом, грелся на рогульке черный котелок. Один из лесорубов был молодой, высокий, а другой – постарше. Они вытаскивали бревна из общей кучи, старший торопил:

– Давай, давай, а то до ночи не успеем.

– Поспеешь, – отвечал молодой.

Увлеченные работой, они не заметили ребят. А Гера не знал, как поступить: показаться лесорубам на глаза или вернуться на тропу и шагать дальше? Он оглянулся на Серегу и Гутю, чтобы посоветоваться. Серега кивнул. Гера вышел на поляну. Мужчины повернулись, держа в руках бревно.

– Ого! – воскликнул молодой. – Это еще что за явление? – Подбросив бревно в штабель, он снял кепку и вынул из нее папироску.

– Здравствуйте, – сказал Гера, подходя ближе. – Далеко еще до хутора Алюк?

– Куда, куда? – пожилой мужчина засмеялся. – А вы-то откуда шагаете?

– Из Принавислы.

– Нет, ты слышишь? – пожилой обратился к своему товарищу. – Они идут из Принавислы, а хутора Алюк не видали! Да вы его давным-давно прошли.

– Как прошли – Должно быть, у Геры появилось на лице растерянное выражение, потому что мужчина опять засмеялся:

– Ну, путешественники, называется!

– Нездешние, – заметил молодой, попыхивая папиросой. Он сказал так, словно оправдывая ребят. И улыбнулся. Был он широкоплечий, пышнощекий и чем-то очень напоминал учителя физкультуры Виталия Павловича. И улыбка у него была добрая. Серега спросил у него:

– А дорога эта дальше, случайно, не к пещерам ведет?

– Случайно, к пещерам, – ответил молодой шутливым тоном.

Тогда Кулек-Малек деловито позвал:

– Айда, ребята.

Но Гера не выяснил для себя главного.

– А что, – опять начал он, – к хутору Алюк имеется другая дорога от Принавислы?

– Тебе одной мало? – спросил пожилой лесоруб. Вот он Гере не нравился. Все время подковыривает.

– Мне одной не мало, – ответил Гера. – Я просто хочу знать, как же мы прошли мимо хутора, если одна дорога?

– Вопрос законный, – заметил молодой и спросил: – Видели поляну с ямами?

– Где столбы и яблони да груши? – уточнила Гутя.

– Вот, вот. На этом месте стоял хутор Алюк. По старой памяти так и называют.

«По старой памяти». «Стоял!» Значит, теперь хутора Алюк совсем нет? А Гера-то думал встретить там людей. И все узнать про Степана Бондаря…

– А почему его нет?

– Война, – коротко ответил молодой. – Фашисты, разбомбили.

– А люди?

– Люди, кто в живых остался, ушли. Разъехались.

– Куда?

– В разные места. Много алюкских и у нас живет, в Чистом Ключе.

– В Чистом Ключе? – изумился Гера.

Вот, значит, как бывает, Да может, именно в Чистом Ключе и живет тот, кто знает о Степане Бондаре!

– В Ключе, Красногорийском, даже за перевалом в Новоматвеевке, – продолжал молодой лесоруб.

– Это здорово, – обрадовался Гера. Выходит, еще не все потеряно – придут они в Новоматвеевку, и он там еще расспросит. Но откуда этот парень про все так знает? – А сами вы не алюкский?

Пожилой мужчина засмеялся:

– Гляди-ка, допрос учиняют.

– Да не допрос, – торопливо объяснил Гера. – Нам надо узнать. Про Степана Бондаря. Он в гражданскую войну тут партизанил.

– Тю, – присвистнул пожилой. – Спохватились через столько лет.

– Ну и что, – возразил ему молодой. – Следопыты и через сто лет будут. Да все алюкские, считай, партизанили.

– И отряд Василия погиб, да?

Молодой, гася папиросу, внимательно посмотрел на Геру:

– А ты, я вижу, малец, в курсе. Историю изучаешь?

Гера скромно ответил:

– Читал.

– Да, – подтвердил пожилой. – Не повезло этому месту. В гражданскую каратели дотла хутор спалили, и теперь вот – бурьяном зарос.

– Бондарь, Бондарь, – повторил молодой. – Нет, что-то я такого не припомню. В Чистом у нас, пожалуй, нет Бондарей? – повернулся он к пожилому.

Тот опять подтвердил:

– Нет.

– Ладно, – оказал Серега. – До свиданья.

– А вы, значит, к пещерам? – поинтересовался молодой лесоруб. – Смотрите, не заблудитесь.

– Да что они, младенцы? – возразил пожилой. – Тропа до конца ведет. Как уткнетесь в пещеру, так и тупик. Поляна там будет, костер на ней был. Через речку перейдете, сразу на горе вверху вход в пещеру.

– Так-то так, а все же осторожнее, хлопцы, – покачал головой парень. – Слышите?

– Слышим, – ответил Кулек-Малек и скомандовал: – Вперед! – Он снова взял на себя командование.

И Гера не протестовал. После того как выяснилось, что хутора нет, все его планы рухнули. Он и в пещеры-то хотел идти лишь после того, как поговорил бы в Алюке о Степане Бондаре. А теперь – что в них делать? Теперь это больше по Серегиной, геологической части. Пусть геолог и распоряжается.

Уверенно шагая, Кулек рассуждал:

– Да тут с закрытыми глазами идти можно. Вон какая дорога протоптана. Пугают только маленьких, верно?

Но молодой лесоруб не просто пугал. Ребята и впрямь заблудились.

Тропа пропала

Сначала они этого не заметили. Наоборот, когда Серега остановился и торжественно провозгласил: «Конец тропы!» – все закричали «ура!». Ведь они подумали, что дошли до пещер.

Природа тут была сказочная. Огромные лопухи и папоротники с длинными кружевными листьями разлеглись непроходимым ковром по обеим сторонам от тропинки. Тропинка вилась с берега на берег, иногда было трудно угадать, где она продолжается на другом берегу в зеленой стене растительности. Да и все здесь росло буйно – в душной сырости тянулось из ущелья к солнцу, и повсюду толстым слоем лепился мох. Стволы деревьев были снизу замшелые до черноты. Сгнившие, упавшие деревья лежали колодами, обернутыми в зеленый бархат. И валуны на середине реки, омытые снизу водой, сверху обросли мхом.

– Будто береты зеленые набекрень нацепили, – сказала Гутя.

Камни иногда были навалены друг на друга, как гигантские кубы. Из щелей между кубами росли деревья. Корни этих деревьев висели над рекой, переплетенные клубком, будто застывшие зазеленелые змеи. А форма у скал самая причудливая! То мелькнет лицо бородатого человека, то нос ледокола, выходящего из каменной кручи в плавание по каменному ущелью. Валуны, валуны, белые валуны вдоль реки и зелень кругом… А вверху, над головой, поют птицы или бесшумно вылетают откуда-то прямо из-под ног.

Гера прыгал по камням, пересекая речку, взбирался на стволы, поваленные поперек тропы, и смотрел по сторонам, куда указывала Гутя. Она беспрерывно чем-нибудь восторгалась.

И вот вдруг Кулек-Малек остановился: тропа перед ним исчезла. Речка круто повернула налево, дальше пути не было. Значит, где-то здесь пещеры?

– Наверное, там, – предложил Серега, задирая голову, глядя на вершину скалы. – Стойте, я посмотрю. – Он вскарабкался на гору шустро, как белка, и его не стало видно за деревьями. Только трещали сучья да шелестели листья. Осыпаясь, падали к ногам камешки. Гера и Гутя молча ждали. Стало совсем тихо, даже немного страшно.

– Эй, Малек, ну что? – крикнул Гера.

– Нет ничего, – донеслось в ответ, и опять затрещали сучья.

– Давайте здесь искать, – сказала Гутя.

Она пошла по берегу, низко пригибаясь под ветками деревьев. Тропы не было, приходилось с трудом продираться сквозь кусты. Гера обогнал Гутю и начал прокладывать ей дорогу. Но кусты кончились, и впереди была каменная стена, с которой тоненькой струйкой стекал ручеек. Это уж самый настоящий тупик!

– Да, – сказала Гутя, и Гера понял: надо возвращаться назад, к тому месту, где исчезла тропа и где наверху Серега.

Его еще не было. Тишина стояла особенная, даже птицы не пели и листья не шевелились. Гутя села на камень.

– Ты не очень-то рассиживайся, – предупредил Гера. – Камни простуживают.

Но Гутя только рукой махнула.

– Смотри! – вдруг вскрикнула она.

Маленькая серая птичка с белой грудкой свободно бегала на высоких ножках под водой по дну речки. Она ударяла острым клювом по камешкам, выискивая, себе пищу, и вела себя под водой так, будто надела, водолазный костюм. Потом вынырнула, встряхнулась, перебралась на другой камень, поближе к бурлящему водовороту, и опять бесстрашно нырнула. Ее долго не было. Гера испугался: «Утонула?» Но белогрудая пичужка с коротким хвостом как ни в чем не бывало появилась вновь.

– Не утонет, – шепнула Гутя. – Это горная нырялка. Оляпка называется. Питается личинками насекомых да мелкими ракушками. И оперение у нее, как у уток, омазано жиром, а ноздри с клапанами, в общем, приспособлена к подводной охоте.

«Да, не зря Гутька Коноплева читала кипреевскую книжку с птицами на обложке», – подумал Гера. И в это время откуда-то сверху с шумом и треском свалился Серега – помятый, с царапиной на щеке.

– Тише ты, медведь, – сказала Гутя.

– А что?

– Птичку спугнул. Птичка-водолаз. Ты раненый?

– Пустяки. – Он стер кровь и проворчал: – Нашли чем заниматься – птичками. Тут пещер нет, а они сидят. Чепуха получается, – добавил он. – Дошли до места, а разыскать не можем.

– А где же тут поляна с остатками костра? – спросила вдруг Гутя, и все поглядели друг на друга. Поляны не было. Значит, они совсем не на том месте?

– Пойдемте назад, – тихо сказал Малек, не подавая виду, что волнуется. Гутя послушно встала, но спросила:

– А куда?

– Назад! – сердито повторил Серега и замолчал: тропы не было и назад. И неизвестно было, с какой стороны пришли они на это место – перед ними со всех сторон одинаково громоздились заросли колючих деревьев и лиан и расстилались лопухи да папоротники…

Серега все же твердо вступил в море папоротника, все пошли за ним.

Только чем дальше они продвигались, тем гуще становилась трава и теснее лес на горе, которая выросла неожиданно сбоку, как стена. Похоже, что опять забрели в тупик. В довершение всего куда-то пропала и речка. Журчала рядом, за кустами, но едва Кулек-Малек обогнул кусты, ее не стало. Гера остановился.

– Стой!

– Ну что? – спросил Малек.

– Что, что? Куда же мы идем? – Теперь они поменялись местами – со своими вопросами и ответами.

– Так ведь куда-нибудь надо, – ответил Серега, и Гера понял, что на командира надежды уже мало.

Гутя тоже это поняла и села на трухлявое дерево. Гера присел рядом. Идти никуда не хотелось. Появилось одно желание: сидеть и ни о чем не думать. Но все невольно думали об одном: где же дорога, которая приведет их к пещерам или, наоборот, к Принависле? Где речка? Где лесорубы? Ничего неизвестно. Шуршат папоротники, пахнет сыростью, грибами…

– Пойдемте все же, – позвал Серега.

– Опять назад? – спросила Гутя.

Верно – можно опять к тупику, а оттуда снова искать тропу. Но теперь они не смогли найти даже то место, где видели оляпку. И залезли в какой-то колючий терновник. Идти почему-то стало очень тяжело, будто в гору. Появились овраги. Да тут они вообще не бывали.

– Давай постоим, – сказал Малек. – Послушаем, нет ли поблизости речки?

Они долго стояли, но речки тоже не услышали. Гудел над головой лес. Да высоко в небе, невидимый за верхушками деревьев, летел самолет. Басовито пели мощные моторы, звук их постепенно нарастал, падая сверху, потом начал отходить в сторону, слабеть и, наконец, совсем затих.

– Как Семен рассказывал, – вспомнил Гера.

– Что? – спросила Гутя.

– Да было так у них – самолет вверху, а они затерянные.

– А ты без паники! – отрезал Серега.

– Я без паники, сам не паникуй!

– Мальчики, мальчики, – сказала Гутя. – Пошли.

Она взяла палку и пошла в зеленый разлив папоротника. Высокая трава сразу закрыла ее до пояса, но Гутя хлестала палкой перед собой и прокладывала сквозь траву дорогу ребятам.

– Давай я, – сказал Серега и взял у нее палку. Но вдруг остановился и прислушался снова.

– Что еще? – спросил Гера.

– Ничего, не пропадем, – сказал Серега, должно быть, отвечая на собственные мысли. – Сухари есть и спички есть.

– А шакалы? – спросила Гутя.

– Что шакалы? – Серега нахмурился. – Шакалы огня боятся. А ночью и на дереве спать можно. Путешественники часто так делают.

Гутя посмотрела на ближайшее дерево – гладкий ствол, ветки высоко – и только вздохнула. И Гера вздохнул. Кулек-Малек, конечно, запросто одолеет любой ствол, ну а им, видно, придется оставаться на земле. Он представил себе, как будут они сидеть вдвоем с Гутей перед костром среди черной ночи. Храпит на дереве Серега, а с разных концов леса крадутся шакалы, сверкая злыми шакальными глазами. И подвывают. Эх, не знает мама, где сейчас ее сын! Да пусть и не знает, все равно ничем не поможет, только бы расстроилась.

А они и вправду не пропадут. Во-первых, их трое. Во-вторых, они все время будут искать дорогу. В-третьих, их тоже будут искать, это точно. А в-четвертых… Гера просто не понимает, что значит «пропасть». Умереть? Да как можно умереть, если впереди вся жизнь? И он, и Серега, и Гутя только начинают жить. Они еще учатся и даже не знают толком, кем будут. Только кем-нибудь обязательно будут. И еще сделают что-нибудь такое, отчего про Серегу, например, напишут книгу из серии ЖЗЛ. А что? Вполне может быть. Все замечательные люди получаются из обыкновенных ребят.

Правда, про себя он не может сказать уверенно, будет ли замечательным человеком, потому что еще не знает, какое открытие в жизни сделает. А вот Серега будет геологом, Гутя – ботаником или зоологом, изучает растения и птиц. Так неужели они, еще ничего не сделав, так и пропадут? Не может этого быть! И такая уверенность появилась у Геры – выберутся они из этих гор целые и невредимые! – что, шагая за Серегой, он даже затянул:

 
Туриста цель всегда ясна —
Протопать все пути-дороги!
 

Но Серега сказал:

– Подожди-ка, слушайте!

Издалека, как эхо, долетела эта же песня:

 
Протопать все пути-дороги…
 

– Ура! – ребята кинулись вперед.

А многоголосая песня уже задорно летела по ущелью:

 
И потому во время сна Семен растит большие ноги!