Текст книги "Принц Алекс-Алешка или Приключения начинаются!"

Автор книги: Юрий Пепеляев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц)

– Что ты им наговорил? – спросил он, размазывая слезы по щекам, – они ушли…, они не взяли меня. Я опустил голову, как будто был виноват.

– Я сказал…, что я не их сын.

– Но почему они решили, что ты их сын? Почему не я?! – выкрикнул он.

– Откуда я знаю…, я их не просил.

Коля хотел еще что-то сказать, но потом, с ненавистью взглянув на своего бывшего друга, бросился сквозь колючки назад.

Я метнулся было за ним, чтобы удержать его, объяснить, но уже на выходе из кустарника я остановился, что-то удержало меня, – я понял, что сейчас Колька ничего не поймет, нужно время. Я снова вернулся на островок и сел, обхватив колени руками. «Вот теперь и друга нет, – думал я с горечью, – а я-то в чем виноват».

Без друга в детдоме никак нельзя, не с кем будет играть, не с кем делиться секретами, а кроме Кольки у меня из друзей никого не было.

Мы подружились еще в первом классе, как только меня перевели из дошкольного детдома.

Мы сразу нашли друг друга, похожие словно два брата близнеца. Правда, Колька частенько болел и когда его, время от времени отправляли в санаторий, а мне приходилось туго. Коля стал мне как брат и я не мыслил себя уже без него.

Я услышал, как кто-то снова продирается сквозь кустарник роз, и вскочил, обрадовавшись, думая, что это возвращается Колька, но по возгласам, который этот кто-то издавал, понял, что это была девчонка.

Динка-резинка, девочка из нашей группы, которая заступилась за меня ночью. Вся красная от смущения и проделанной работы, она выползла из кустарника.

– Вот ты где прячешься? – она встала с четверенек, поправляя платье, – тебя все ищут, а ты здесь.

Я сел, стараясь не глядеть на нее. Раньше я знал, что с девчонками делать, дернуть за косу, если подвернется случай или засунуть лягушку за воротник. Теперь же я сторонился их, они для меня не существовали, может оттого, что я не знал как себя с ними вести, что говорить.

Девочки редко общались с мальчишками, они играли, дружили, секретничали только друг с другом.

– Что тебе нужно? – проворчал я.

– Фу, как грубо, – она поправила волосы и искоса взглянула на меня, – а чего ты всегда такой дикий? Никогда ни с кем не поговоришь, всех сторонишься, особенно нас, девочек?

– Как ты нашла сюда дорогу? – вопросом на вопрос спросил я.

– А я видела, как Колька отсюда вылезал, – она тряхнула косичками, – а ты с кем-нибудь из девчонок дружишь?

– Еще чего?!

– Тогда, давай со мной, я ведь знаю, что нравлюсь тебе, а ты мне. Ты красивый… и сильный.

– Сильный?! – я усмехнулся.

– Серьезно! Просто ты сам не знаешь этого, может потому, что тебе некого защищать или ты боишься? Тебе надо просто перестать бояться, поверить в себя. Перестать быть рохлей, повзрослеть что ли. – Она замялась, – а хочешь… я покажу тебе себя, может быть ты сразу повзрослеешь? – и, не дожидаясь его согласия, она начала расстегивать пуговицы. Я сглотнул комок в горле и… решительно полез через кустарник наружу.

– Ну и дурак! – крикнула Дина, она с досады укусила себя за губу, но потом, спохватившись, заторопилась следом за мной, – если ты сейчас не хочешь дружить, то я подожду, я умею ждать.

– Долго ждать придется, – сказал я и пошел к дому.

– Ничего, я терпеливая.

Меня никто не ругал, все занимались своими делами, одни готовили домашнее задание, другие, объединившись в кучки, обсуждали происшедшие события, третьи носились как угорелые.

Воспитателям было сейчас не до детей, гости подарили цветной телевизор, и они сейчас решали, как сделать так, чтобы его не сломали и не включали дети и главное, чтобы его не украли.

Я прошел на свое место и достал тетради, но никак не мог сосредоточиться на подготовке к школе, мои мысли все время возвращались к внезапно «воскресшим» родителям, к подземелью, к полученному дару, к Дине.

От мыслей меня отвлек крик Коли, я обернулся, Чика бил моего друга, видимо он приводил в действие свой план мести за «темную». Я вскочил и бросился на помощь.

– А ну, отойди, – со злостью произнес Чика, когда я встал между ним и лежащим Колей, – тебя ведь не трогают.

– Нашел равного? – спокойно сказал я, удивляясь своей смелости и чувствуя наливающуюся злобу противника.

– Отойди, иначе сам получишь.

– Почему бы тебе ни подраться с Митяем? Или на него у тебя силенок не хватит?

– Ну, смотри, я тебя предупреждал, – он выругался и с силой ударил меня.

Я за долю секунды предугадал его удар, зная, что Чика ударит именно так, а не иначе, и отклонил голову. Кулак Чики только слегка задело мое ухо. Он от неожиданности навалился на меня всем телом, потеряв равновесие, и я непроизвольно отпихнул его, как будто оттолкнул мешок с картошкой. Чика, отлетел, стукнувшись о шкаф.

Весь красный и растерянный, он вскочил и снова бросился вперед, думая, что он сам не попал в цель.

Я не спрятался, не убежал, как всегда делал в подобных случаях, что-то новое появилось в моем сознании.

Чика бросился на меня как бык на красную тряпку, он был уверен, что я, как обычно упаду от первых ударов, но произошло непонятное для него, неожиданно, в самый последний момент я присел, и Чика практически перелетел через меня. Я только слегка подтолкнул его корпусом, придав ему ускорение. Чика отлетел под столы, сбивая все на своем пути.

Несколько секунд тишины, наступившие после падения Чики казалось, казалось, тянулись вечно.

Некоторые с удивлением, а другие, особенно девочки, с восхищением смотрели на меня. Я обернулся к Коле, пытаясь помочь ему, но тот уже стоял на ногах.

– Кто тебя просил вмешиваться?! – крикнул он, – мне не нужно от тебя никакой помощи. Может быть, я специально хотел…, чтобы меня избили!

– Что здесь происходит? – в класс влетела Меланья Герасимовна, – Чикалин, а ну-ка встать. Господи! Даже в такой день не угомонитесь. А ну, быстро привести все в порядок и всем садиться, я хочу сообщить вам хорошую новость.

Подождав, пока все угомонятся, она, потирая руки от удовольствия, сообщила: – Сегодня нашему детдому гости подарили цветной телевизор, теперь вы сможете смотреть фильмы в цветном изображении. Она словно очнувшись, осмотрела класс.

– Кстати, Перепелкин здесь? Нашли его? Я встал.

– Бегом к директору, я совсем забыла сказать, что она тебя ждет. Я опустил голову и пошел между рядами к выходу как на казнь.

Все настороженно молчали, не часто вызывает к себе директор, чаще всего, после такого разговора, ребят отчисляют в спец. интернат, за колючую проволоку или переводят в другой детский дом, что не лучше, новичкам всегда труднее найти свое место «под солнцем».

Как бы медленно я не шел, все равно очутился у двери с надписью «Директор». Постояв некоторое время, я обречено вздохнул и осторожно постучал.

– Можно? – спросил я, приоткрывая дверь.

– А, это ты, Перепелкин? Входи, входи, давно тебя жду, – директриса оторвалась на секунду от работы, взглянув на него.

Я вошел, зажмурившись от солнца, бьющего сквозь окно с двойной рамой, и встал у двери, не зная, что дальше делать.

Кабинет был небольшой, в нем вмещался лишь письменный стол, три стула, шкаф и сейф.

– Ну что же ты? Проходи, садись, – показала она на стул около своего стола. Я осторожно присел на краешек, ожидая, когда она закончит писать.

Я давно здесь не был. Это комната была святая святых. В ней, ребята бывают редко, и никто не хотел попадать сюда. Директриса, все так же скрипела своей ручкой, не поднимая головы. Тишину нарушала лишь «сумасшедшая» муха, бившаяся между двойными рамами.

Я представил себя на месте ее, так же как и она, пытаюсь вырваться, но невидимые «стекла-преграды» не пускают меня на волю.

«Уж скорее бы вырасти, – подумал я с тоской, – и забыть бы все это как кошмарный сон, а может быть действительно, умереть и остаться в сказочном мире», и у Коли проблем не будет… Директриса, наконец, отложила ручку в сторону.

– Что сегодня за представление ты устроил? – спросила она, после небольшого молчания.

Я сидел, понурившись, поняв, что она не сердита, и что не знает с чего начать, чтобы уговорить меня, а о чем, я еще не понял.

– Ладно, не будем ходить вокруг да около, – решилась она, – я очень заинтересована, чтобы наши гости были нами довольны, не часто нам делают подарки, а ты их очень огорчил. Я искоса поглядел на нее.

– Да, да, ты! Я не хочу пугать тебя спец. интернатом, но если ты не исправишься, то отправим тебя туда. Спец. интернат – это такой дом, окруженный высоким забором с колючей проволокой наверху. На окнах решетки, а на всех дверях запоры с окошечками. Там ребята ходят строем, свободного времени у них почти нет, телевизор они не смотрят. В общем – жуть. Нас туда на экскурсию водили, (а мне кажется, чтобы напугать).

– Там тоже люди живут, – буркнул я. Она взяла сигарету из пачки, и, повертев ее в руках, положила на стол.

– Конечно, живут, ты просто не представляешь, как там живут. Там живо из тебя дурь выбьют. И откуда ты взялся на мою голову?! Все дети как дети, мечтают о приемных родителях, а ты как будто не из мира сего, я никак не могу взять в толк, что наши гости нашли в тебе? Я продолжал молчать.

– Я предлагала им взять кого-нибудь из младших классов, так всегда все делают, но они почему-то хотят именно тебя. Они ушли очень расстроенные, что ты им наговорил?

– Я сказал, что не хочу быть их сыном.

– Но почему?! Тебе нравится у нас?

– Нет!

Директриса не ожидала столь быстрого и прямолинейного ответа. Она даже запнулась, как будто потеряла мысль.

… – Так в чем же дело…? Чем тебя они не устраивают?! Пойми, я искренне хочу помочь и им, и тебе. – Она, решившись, вынула сигарету из пачки и закурила. – Я знаю, – сказала она после нескольких затяжек, – наш дом не сахар, наши воспитатели не святые, но ведь и вы не ангелы … должны понимать нас.

Я видел, как у нее слегка дрожали пальцы держащие сигарету, и извилистая, тоненькая, сизая струйка дыма, просвечивающаяся под солнечным лучом, медленно поднималась к потолку.

«Ну, разве ей объяснишь, что не хочу обижать Кольку, – думал я, – что кроме настоящих родителей мне никто не нужен, а настоящие родители нужны только для того, чтобы «рассказать» им все, что накипело у меня на душе за эти годы. Нет, директриса вряд ли бы поняла».

– А чего они меня раньше не нашли?

– Вот уж не знаю. Может ты обиделся на них за это?

– Еще чего! Они мне никто, чего на них обижаться?! – сказал я.

– Тогда в чем же дело? Твои будущие родители – люди хорошие, интеллигентные, я узнавала… Она отвернулась к окну. «Вот пристала», – подумал я, но вслух спросил, – можно подумать?

– Конечно, – она махнула рукой, не поворачиваясь.

Я вышел, осторожно закрыв дверь, и медленно пошел по коридору. Было необычно тихо, шли уроки, и за дверями слышались приглушенные голоса.

Глава VIII

Почему ты все время пытаешься меня избить?

Предательство Коли. Я не хочу с вами драться. Нахальная девчонка. Дина.

Как все сложно, когда нужны были родителя, то их нет, а когда тебя уже через два года выпустят в другой мир, то родители тут как тут. Особенно они были нужны, когда я понял, что у каждого должны быть папа и мама. Но почему-то воспитатели, еще в дошкольном детдоме не хотели отвечать на мои вопросы о родителях. Ребята со старшей группы, сказали, что здесь все те, кого бросили, или потеряли, или от кого отказались. Я тогда не очень понимал, как это отказались? Может быть дети шалили, и родители отказались от них? Но он не был хулиганом, значит, от него не отказались, а просто потеряли. На праздники я загадывал желание, чтобы меня нашли родители, но… некоторых находили, а меня нет. После того, как я стал понимать, что же на самом деле происходит, то понял, что меня просто бросили.

Я не пошел в класс, а, взяв книжку, спрятался на своем островке, в кустах роз. Искать меня не будут, а мне очень хотелось побыть одному.

Я лежал на земле, наблюдая за черными муравьями, которые тащили всякие тяжести в свою норку, в земле. Вдруг откуда-то появился огромный жук, с большими ветвистыми рогами. Тот неторопливо шел, не замечая такую мелочь, как муравьи. На одного он даже наступил. Муравьи не смогли стерпеть такой наглости и набросились на жука. Тот попытался отпугнуть их, но муравьев с каждой секундой становилось все больше и жуку ничего не оставалось, как быстро ретироваться. Вот что значит большая семья, и если кто-нибудь нападет на них, то они вместе отражают атаку. Может и с Чикой так надо поступать, договориться с ребятами, которых он лупит и если что, вместе обороняться.

– Алешка, – услышал я голос Коли, – ты здесь?

– Да, пролезай сюда.

– Я не могу, ты сам вылезай.

– Сейчас!

Я торопливо полез сквозь кустарник. Я был рад, что Коля решил сам с ним поговорить, но уже на выходе почувствовал необычно сильные волны злобы, окатившие меня.

На полянке, перед кустарником, толпились ребята из старшего класса, из другой группы. Впереди всех стоял, криво улыбающийся Чика. Это от него исходила злоба.

– Ну что, подкидыш, попался?! – он обернулся к друзьям и те, сдержанно хохотнули, – мечтаешь смыться отсюда?

Я понял, что сейчас будет драка, вернее избиение, потому что его дружки не будут стоять в сторонке.

– Вы обещали, что только поговорите с ним, – крикнул, издали Коля.

– Мы уже поговорили, а ты вали отсюда, а то и тебе перепадет, – Чика подошел ближе, он помнил свои промахи и теперь решил действовать наверняка.

– Я не хочу с вами драться, – сказал я, у меня куда-то исчез страх, и мне даже стало их немного жалко, настолько морально и физически я чувствовал себя сильнее их всех. Мне казалось, что это уже не я, а кто-то другой стоит сейчас перед старшеклассниками, а я смотрю со стороны. Ребята сдержанно рассмеялись.

– Он не хочет с нами драться!

Чика искал в его глазах страх, но не находил его, вместо этого, он видел глаза другого человека уставшего, умудренного жизнью, прошедшего через испытания и Чика понял, что если сейчас он промедлит, то не сможет ударить его. Он размахнулся и…. Алешка – Алекс, словно ожидая этот удар, за долю секунды опередил его, легко отскочив назад. Принц сосредоточился, вспоминая, как учил его королевский наставник.

Мышцы напряглись и знакомо завибрировали, он почувствовал опасность сзади, шаг в сторону, его рука, как бы соскочившая со стопора, рассекла воздух, нападавший сзади, рухнул, схватившись за живот, в этот момент Чика снова бросился на него.

Блок, удар – Чика, пролетел мимо, прямо в колючки. Теперь уже несколько ребят бросились на него со всех сторон. Главное не упасть. Уход от правого, прыжок в растяжке, удар ногой, еще один вышел из драки.

Алекс-Алешка стоит в сторонке от кучи барахтающихся тел, глаза полузакрыты, он сосредоточился, кое-кто начинает паниковать, надо продолжать действовать.

Ближайший парень с удивлением смотрит на него, – устрашающий выпад в его сторону, и тот в страхе бросается прочь. Еще несколько ударов, теперь остался один Чика, да и то, только потому, что его сбили с ног убегавшие.

– Почему ты все время пытаешься меня избить? – спросил его Алекс-Алешка, стоя перед ним, голос его был спокойным и ровным, как будто это не он, только что носился в толпе, раздавая удары направо и налево – тебе это доставляет удовольствие?

Чика сел, помотав головой. Он ничего не понимал, что же сейчас произошло? Он попробовал встать, но Алекс-Алешка медленно шел на него, не давая подняться.

Чика начал паниковать, перед ним был не тот, жалкий, с детства знакомый слабак, с которым он всегда делал что угодно, по разговору, и по тому, как он расправился с его друзьями, Чика понял, что это был не прежний Алешка.

– Я же говорил, что не хочу с вами драться, а ты не слушал – я приходил в себя, мышцы мои расслабились. Я остановился, приводя в порядок свои мысли.

– Не называй меня больше подкидышем, – сказал я тихо, – меня нашли родители, и они меня не бросали. Чика больше не мог выдержать этого, он икнул и, вскочив, бросился прочь.

Я не стал его догонять, и медленно пошел по садовой тропинке, не замечая ничего вокруг. Я понял, что сейчас совершилось что-то очень важное, как будто кто-то помог ему, и этот кто-то был очень сильно знаком. Я был один на один со своими мыслями, какая-то пелена вдруг спала с меня, но самое главное, что я преодолел страх, который все время держал меня словно железными клещами всю жизнь, и что теперь я никогда не дам себя в обиду. Все это было как-то необычно, тело легко подчинялось мне, опережая команды.

«А может, все это происходило во сне?!» – подумал я и остановился как вкопанный, ошеломленный своей догадкой. Мне помогла пирамидка! Оглядевшись, и убедившись, что за мной никто не наблюдает, я попробовал вернуть себе то состояние, в котором был во время драки, но ничего не происходило, мышцы не вибрировали, тело не становилось легким, видимо это происходило, независимо от меня.

Я тряхнул головой, как бы освобождаясь от пережитых волнений и побрел по тропинке, не заметив как очутился в яблоневом саду.

– А ты что делаешь? – услышал я девичий голосок, доносившийся откуда-то сверху.

Я поднял голову, среди веток яблони на меня глядела девчонка в джинсах и футболке.

Она грызла зеленое яблоко размером с черешню и с интересом рассматривала меня.

– Ничего, а тебе что здесь надо?

– Яблоки, не видишь что ли? – она бросила в сторону огрызок, и ловко спрыгнула вниз, – а я тебя знаю, тебя зовут Алешка-подкидыш. Я не знал, обидеться мне или нет, уж очень нахально она себя вела.

– Тебя еще никто не колотил? – спросил я, с интересом разглядывая это создание, с двумя косичками.

– Не-а. Ты не бьешь девчонок, я знаю, – заявила она авторитетно, но на всякий случай отступила назад.

– Откуда? – мне еще никогда не приходилось разговаривать и тем более видеть так близко девчонок не из детского дома.

– А я почти всех здесь знаю, – она смахнула паутинку, которая прилипла к ее ресницам, – я люблю лазить к вам, очень интересно.

Она достала из-за пазухи яблоко-орешек и откусила, зажмурившись от кислоты.

– А чего смотреть за нами? Мы же не звери в зоопарке.

– Не-а, не как в зоопарке, как в кино, – девчонка посмотрела на него с уважением, – а ты здорово дерешься, летаешь как нинзя, где ты так ловко научился драться?

– Нигде, – я медленно пошел по тропинке к дому.

– Обманываешь, – она обогнала меня и перегородила дорогу, – не хочешь говорить?

Я остановился, неожиданная догадка пришла мне в голову – она нравится мне, она не похожа ни на одну из детдомовских девчат. Я не знал, как вести себя дальше.

– Что тебе нужно? – спросил я краснея. Она передернула плечиками.

– От тебя – ничего, просто стало интересно, ты всегда был тихоня тихоней, а сегодня дал всем жару, я не ожидала от тебя такого. Правда, я еще не ожидала от тебя, что ты такой грубиян, но это, наверное, со временем пройдет, – она засмеялась и, бросив в него очередной огрызок яблока, развернулась и бросилась к забору. Она ловко перелезла через него и прежде чем убежать, помахала мне рукой.

– Пока, супермен, еще увидимся в будущем! – крикнула она.

Я проводил ее взглядом, понимая, что опять совершил какую-то глупость, нужно было сказать что-нибудь приятное, например, что зеленые яблоки лучше всего есть с солью, или что у нее красивые джинсы и… глаза.

Какие же они все-таки непонятные, эти девчонки! И притягивают, и в тоже время отталкивают. На одних хочется смотреть и смотреть, а на других и глаза поднять боишься, третьих вообще не замечаешь.

Я сравнил Дину и эту девчонку, незнакомку, чем-то они были похожи друг на друга. При воспоминании, я снова покраснел, вспомнив сценку в кустах роз, может она действительно хотела ему помочь?

Решительно махнув головой, словно отгоняя мысли, я разбежался и, перепрыгнув через кусты, побежал напрямую к дому.

Когда я вошел в свой класс, гудевшие голоса слегка стихли, моя победа над старшеклассниками успела докатиться и сюда.

Положив книжку в шкафчик, я сел свое место, выискивая глазами Колю, тот сидел у окна, отвернувшись. Его уши, просвеченные солнцем, горели. Он не решался посмотреть в мою сторону. Вошел Чика, он торопливо прошмыгнул к своему столу. Губа его распухла. Проходя мимо меня, он тихо прошипел: – теперь тебе конец.

– Строиться на ужин первой и третьей группе, – раздался в коридоре голос дежурного.

Меланья Герасимовна, все еще не успокоившаяся от сегодняшних событий, не замечала ни распухшей губы Чикалина, ни общего возбуждения в группе, выстраивала ребят.

– Сегодня вам разрешается после ужина посмотреть телевизор, малышам сказку, а остальным художественный фильм.

– До двенадцати? – спросил кто-то.

– Еще чего?

– Но ведь завтра воскресенье.

– Сегодня не Новый год, и вы себя ничем не проявили, а теперь в столовую, и потише, я могу и отменить телевизор.

Я шел вместе со всеми, но был как бы отдельно ото всех, во взглядах ребят я ловил любопытство и страх, а у девчат вообще творилась неразбериха, но цель их была ясна, каждая мечтала понравиться мне, чтобы я обратил на нее внимание.

Одни девчонки старались идти рядом, улыбаясь мне, другие перешептывались и смотрели то на Дину, то на меня.

Дина шла недалеко, опустив глаза, иногда улыбаясь загадочной улыбкой и искоса посматривая на меня. Девочки завидовали ей.

– Алеша, – позвала его Меланья Герасимовна перед тем, как всем сесть за столы, – сегодня ты будешь сидеть здесь, – указала на стул, рядом с собой. Это место считалось почетным.

– Мне и здесь хорошо, – я попытался отстоять место за своим столом.

– Здесь тоже неплохо, – улыбнулась она, (все онемели, никто не видел, чтобы она раньше улыбалась) и постучала вилкой по стакану, – тихо ребята! Сегодня у нас получился праздничный ужин, наши гости, – она многозначительно посмотрела на меня, – приготовили нам приятный сюрприз, к чаю, вы получите по кусочку торта. Ее последние слова утонули в радостных криках ребят.

– Тихо, тихо, я еще не все сказала, – продолжала она, пытаясь перекричать гомон, – на завтрак каждый получит по апельсину. Меня завтра не будет, поэтому я сегодня решила сообщить вам эту приятную новость, а теперь ужинать и не заставляйте меня сердиться…

– Можно мне сесть рядом с Перепелкиным, – попросила Дина, подойдя к Меланье Герасимовне.

– Садись, садись, Лисичкина – улыбнулась она снова, – если конечно Алеша не будет против.

Дина взяла свою тарелку и под завистливые взгляды девочек, пересела ко мне. Я искоса взглянул на нее, и та, уловив взгляд, слегка покраснела.

– Тебе дать соль? – спросила она.

– Нет, мне ничего не нужно.

Мне как-то стало не по себе, как будто я сидел на именинах. Я еле дотерпел до конца ужина.

Чтобы укрыться от любопытных глаз я спрятался в единственное место, где меня не могли найти, – в подвал.

Открыв защелку и не включая свет, я зашел. Уже привычная обстановка, знакомое тряпье в углу. Я сел на них и задумался.

Я так привык, что один на свете, и давно перестал верить, что меня найдут родители, и вот теперь мне предстоял выбор, который не радовал. Не хотелось мешать Коле, пусть даже он считает, что теперь я и не друг. Я привык той мысли, что один, что никакие родители мне не нужны, а Колька до сих пор ждет, верит в чудо. И вдруг Я понял, что надо делать, надо просто уйти и не мешать никому…, уйти совсем, уйти в другой…, в тот волшебный мир, в котором я уже живу много лет, сражаться с драконами, с разбойниками, с пиратами, уйти отсюда навсегда.

– Ну и глупо! – внезапно послышался голос Сергея.

– Кто здесь?! – я вскочил.

– Не пугайся! Я увидел в бледно-зеленом мареве силуэт Сережки.

Тот стоял рядом, прислонившись к стенке, держа в зубах свою смятую вечную папироску.

– Ты думаешь, что там лучше?

– Это ты?!

– А кто же еще, рассказывай, что ты хочешь сделать?

– Зачем тебе знать? Я уже все решил.

– Ты слышишь, Максимыч, он уже решил.

– Тот мир придуман тобой, – старик вышел из стенки и, несколько раз кашлянул, – и если ты умрешь, то ты умрешь по-настоящему.

– Вы тоже умерли!

– Не нужно тебе попадать в наш мир – старик устало присел рядом со мной, – мне иногда так хочется исчезнуть… навсегда, но… А мне понравилось, как ты расправился сегодня с этими шалопаями, – похлопал он меня по плечу, – сработала пирамидка, только, боюсь, что они не остановятся на этом.

– Алеша, – услышали они несмелый голос Дины, – ты здесь?

Сергей и старик мигом исчезли, и когда Дина открыла дверь, то кроме меня, она никого не увидела.

– А что это ты в темноте сидишь?

– Ну, чего ты меня преследуешь? – не выдержал я, увидев ее. Дина отшатнулась, как будто ее ударили наотмашь.

– Я тебя не преследую, – ее голос задрожал, – тебя директор ищет, специально задержалась, хорошо, что Коля подсказал, где ты можешь быть, а то я всю территорию оббегала, даже в наш тайник заглядывала.

– Наш?!

– Ну да, тот, что находится в кустах роз.

Я хотел вспылить, сказать какую-то колкость, но остановился, вернее, остановило отчаяние, которое читалось на моем лице.

– Почему ты хочешь… быть со мной? – спросил я как можно мягче.

– Я… я видела, как ты защищался, мне даже показалось, что ты… летал.

– Глупости все это, ничего я не летал. Дина несмело взглянула на меня.

– Прости меня, дуру, за то, что я… хотела раздеться.

– Это я дурак, может это ты мне помогла. – я потупился, водя носком тапочки по полу, – ты не сильно на меня обиделась?

– Нет. Ты не забудешь про всех нас, когда тебя заберут отсюда, про ребят, про … меня.

– Я не собираюсь пока отсюда уходить, почему вы все думаете, что я хочу быть усыновленным?

– Да потому, что только олухи пропустят такую возможность, – сорвалось у нее, но потом она добавила уже мягче, – но ты ведь умный!

– А я олух, и я хочу сам всего добиться, не хочу быть кому-то обязанным, – крикнул я. Дина отступила на шаг.

– Ну почему везет таким как ты?! Почему, такие как ты, не понимают, что заботиться о ком-то это тоже бывает приятно, и что там, – она мотнула головой в сторону, – нас никто не ждет? Какой ты еще глупый, а я-то думала…! – она всхлипнула и выбежала в коридор.

Глава IХ

Ты мой принц!

Тебе предстоит кошмарная ночь. Прости меня, за то, что я такой олух. Коля просит его простить.

Ее шаги уже давно стихли, а я все еще стоял, как оглушенный и не мог прийти в себя. Эмоциональная волна, вырвавшаяся из существа в коротком платьице, обрушилась на меня, перевернула, подмяла. Я впервые видел Дину такой, ее зеленоватые глаза с длинными ресницами, на которых блестели капельки слез, как будто две далекие звездочки, проникли в душу, я впервые обратил внимание – как она красива!

– Она правильно говорила! – Сергей подошел ко мне. Он все слышал, – мы там изгои, мы никому не нужны, многие, после «освобождения» отсюда, попадают в колонии и в тюрьмы.

– Это, наверное, раньше было, в твое время, – сказал я, все еще находясь под впечатлением.

– А-а, – Сережа махнул рукой, – ты думаешь, что-нибудь изменилось?

– А она красивая! – прошептал я.

– Да, клевая девчонка, зря ты ее обидел, я бы и сам не прочь… подружиться с ней, только ты сейчас не об этом должен думать, тебе предстоит кошмарная ночь.

– Знаю, – я тряхнул головой и побежал.

– Будь начеку, – крикнул мне вдогонку Сергей. Коридоры были уже пусты, и только из спален доносился гомон ребят.

Я осторожно подошел к спальне девочек и постучал. Дверь тот час же открылась, как будто там уже знали, что будут гости. Высунулось конопатое личико какой-то девочки, я даже не помнил ее имени. Она оглядела меня с головы до ног и хитро улыбнулась.

– А ее еще нет, – сказала она скороговоркой, и, не дав мне возможности открыть рот, добавила – она тебя ищет, – и захлопнула дверь. Я постоял в задумчивости, не зная, где она может быть.

– Перепелкин! – послышался голос директора. Я вздрогнул, ко мне торопливо шла глава детдома.

– Наконец-то нашла тебя, – вздохнула она и в не свойственной ей манере, обняла меня за плечо и отвела в сторонку. Я опешил и из-за этого пропустил начало разговора.

– … не спят и ждут моего звонка, я им передала наш разговор, конечно, не все, а только суть, ты ведь обещал подумать.

– Почему они не возьмут Колю, они же сначала его выбрали.

– Господи! При чем тут Коля, если они хотят взять тебя?! Я помолчал немного.

– А если бы меня не было, они бы Колю забрали?

– Не знаю, наверное.

– Может до завтра все подождет?

– Конечно! Конечно! Я верила, что ты не глупый мальчик, и что нелепо обижаться на своих родителей, – директор погладила меня по голове и заторопилась к себе в кабинет, видимо спешила успокоить «спонсоров».

Я медленно пошел по коридору. Внезапно я услышал всхлипывание и огляделся, – за плотной шторой, закрывающий окно в зале, кто-то стоял.

«Она!» – догадался я и несмело подошел, не зная, как успокоить ее, что сказать.

– Чего тебе? – Дина откинула штору и, кусая дрожащие от обиды губы, посмотрела на меня, – пришел пожалеть?! – всхлипнула она, – совсем не обязательно. А если ты думаешь, что я навязываюсь тебе, то ты ошибаешься, мне…, мне не нужны такие… олухи.

Я почти не слышал ее слов, и видел только ее глаза в слезинках, в которых сверкали звездочки, чувствовал ее мысли, говорившие совсем о другом, и меня снова захлестнул ее блистающий космос. Я сделал шаг и, не говоря ни слова, медленно, слово она была сделана из хрусталя, обнял.

Дина попыталась слабо оттолкнуться, но потом обмякла в моих в руках и заплакала навзрыд, как будто, слетел стопор, удерживающий ее.

– Ну что ты?! – я неумело гладил ее по голове, – прости меня, за то, что я такой болван.

Она отняла голову с моего плеча и посмотрела на меня заплаканными глазами.

– Ты не болван, и не олух, – с нежностью сказала она, – ты мой… принц!

В спальне уже был выключен свет, ребята, по старой привычке, заведенной еще со времен основания детдома, тихо пели песни о бродягах, о нелегкой судьбе беспризорников.

Я при свете ночника, проскользнул к своей койке и торопливо стал раздеваться.

– Где ты был? – тихо спросил Коля, – тебя директор искала.

– Уже нашла.

Коля помолчал немного и извиняющимся тоном прошептал: – Ты прости, что я показал наше потайное место, меня обманули. Я юркнул под одеяло.

– Может быть и правильно, что ты это сделал. Тот еще помолчал некоторое время, видимо собираясь с духом.

– А насчет приемных родителей, – как бы продолжал Коля начатый разговор, – то я не обижаюсь, ты мой друг, и тебе ведь должно когда-нибудь повезти.

– Я приподнялся на локте и прошептал: – не бойся, завтра у тебя все будет хорошо. Прощай! – И мысленно добавил – «завтра никто тебе не будет мешать».

– И у тебя все будет хорошо, – Колька накрылся одеялом.

Глава Х

Последний бой

Штурм Города. Западня. Плен Чика приводит свой план в действие. Алешка в больнице. Казнь. Коля приходит на помощь. Мама и папа.

– Вставай принц! – услышал он голос своего оруженосца. Алекс вскочил, пытаясь понять, что произошло.