Текст книги "Контур забвения (СИ)"

Автор книги: Юрий Уленгов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)

Глава 19

Вода мне не понравилась еще на вид, с берега, но когда я в нее вошел… Темная, вонючая, с маслянистыми пятнами, плавающими по поверхности… А еще она казалась тяжелой и угрожающей. Однако делать было нечего. Зайдя по пояс, я постоял секунду, сделал надо собой усилие, и, набрав полные легкие воздуха, нырнул.

Мутная гладь сомкнулась над головой, я нащупал фонарь на лбу, щелкнул кнопкой и сделал несколько мощных гребков. Тяжесть снаряжения и одежда тянули ко дну, но мне именно это и было нужно. Почувствовав усиливающееся течение, я сориентировался и скользнул в его сторону.

Если верить Симбе, запаса кислорода мне должно было хватить на пять минут. По его, опять же расчетам, этого времени было вполне достаточно, чтобы доплыть до водозабора, проникнуть в него и выбраться в байпас. Я старался грести размеренно и экономно, встроившись в становящееся с каждой секундой сильнее течение, и изо всех сил пытался верить в Симбу. Потому что если он что-то посчитал неправильно… Думать об этом не хотелось.

Свет фонаря резал воду тусклым, почти бессильным лучом, выхватывая из темноты пугающе искаженные очертания. Мутная взвесь – ил, жирные разводы и какой-то зеленый мох – медленно кружилась в потоке. Каждая коряга на дне казалась лапой, тянущейся из тьмы. Где-то дальше, за пределами видимости, сквозь толщу воды пробивался низкий, глухой гул – ровный и нарастающий. Водозабор.

Я скользил по течению, стараясь не делать резких движений. Чем ближе, тем сильнее становился напор воды. Он уже не просто подталкивал – он тянул. Как будто сам поток хотел, чтобы я оказался в этой бетонной пасти.

Луч фонаря скользнул по очередной коряге, бессильно уперся в дно… И вдруг будто сдернул с него какую-то мутную тень.

Движение. Быстрое, смазанное…

Твою мать!

Я дернул головой, пытаясь разглядеть, что это было, но объект исчез, как будто привиделся. Только муть в стороне все еще колыхалась, будто там проплыло что-то.

Что-то крупное.

«ОПАСНОСТЬ», – вспыхнул интерфейс.

Прекрасно.

«Неопознанная биологическая активность».

Я медленно повел головой, пытаясь рассмотреть, что именно Симба расценил, как опасность, стараясь не делать резких движений, и борясь с подсознательным желанием выключить фонарь. Бесполезно, если это какая-то подводная тварь, она меня и без света рассмотрит. А вот я ее – не факт.

Течение бодро тащило вперед, фонарь плясал, выхватывая мозаику из водорослей, мусора и коряг. Где-то впереди мелькнуло светлое пятно, как отблеск чешуи. Почти одновременно я не столько увидел, сколько почувствовал движение. Что-то быстро приближалось.

Справа.

Интерфейс полыхнул красным, указывая возможный вектор атаки, я дернулся в сторону и попытался развернуться, одновременно поднимая руки. Не думаю, что у меня много шансов против подвожного хищника, но и просто так давать себя сожрать я не собирался. Ну, где же ты, скотина?

И тут из темноты вылетело серое, сигарообразное тело. Огромная, с меня размером, наверное. Слишком быстрая для такой массы. Вот только ей об этом, кажется, никто не говорил.

Чешуя неведомой хтони слабо светилась, пасть распахнута, глаза – мертвые, серебристые… Тело – не рыба, не змея, что-то промежуточное. Плавники как лезвия, хвост скошен…

Тварь перла прямо на меня, стремительно приближаясь.

Я дернулся в сторону, прокручиыаясь в воде всем телом, и каким-то чудом в последний момент сумел избежать удара. Правда, при этом потерял равновесие и на миг перестал понимать, где верх, а где низ. Если бы не течение – и вовсе не сориентировался бы. Кое-как выровнялся, закрутил головой, пытаясь найти вновь исчезнувшее в грязной воде тело… Нашел. На свою голову.

Наплевав на законы инерции, тварь развернулась почти на месте, и, изогнувшись, метнулась на меня снова. Миг – и вся туша, длиной метра под два, с раскрытой пастью летит прямо мне в грудь.

Ну, иди сюда, давай!

Я отдал мысленную команду, по нервам будто разряд пробежал, и с заглушенным водой щелчком из предплечья выскочил клинок.

Я слегка сдвинулся, пытаясь уйти с линии атаки, и ударил навстречу твари, почти не целясь. Руку пронзило болью, а потом меня снесло, закручивая в водовороте. Верх с низом поменялись местами еще несколько раз, я выпустил изо рта пузырь воздуха, и с трудом выровнялся.

Готова, мразь!

Слабо светящаяся туша, извиваясь, погружалась на дно. Откуда-то из головы била мутная, тяжелая кровь, моментально расползающаяся во все стороны бурым облаком. Я скочил взгляд в правый нижний угол интерфейса, туда, где Симба проецировал ориентировочное время, на которое мне хватит воздуха, и мысленно выругался.

Три минуты.

С момента погружения не прошло и тридцати секунд, а я уже растерял едва ли не половину запаса кислорода из-за схватки с бешеной рыбиной.

Надо спешить.

Вот толко у моей удачи были несколько другие планы на этот счет. Что меня особо даже и не удивило.

Из тьмы ко мне летела вторая туша.

Я попытался развернуться, но течение било в бок, рюкзак тянул вниз, и все тело сопротивлялось движению. Вторая тварь неслась прямо в меня, как подводная стрела, серебряная, хищная, с разверстой пастью… Да блин, что ж вы все здесь голодные такие? Совсем не кормят? Так друг друга бы жрали… Вывернувшись вбок, я разминулся с тварью на считанные милиметры, и, пользуясь случаем, ударил.

Клинок скользнул вдоль бока проносящейся мимо твари, ближе к брюху, и прочертил по нему длинную дугу, послушно вспарывая хитиново-пластинчатую кожу, натянутую, словно на барабан. Вода снова замутилась, а из бока подводного монстра, словно диковинные змеи, вывалились внутренности – длинные, бледно-серые, испачканные в темной слизи. Я скорректировал движение, оттолкнулся ото дна и поплыл прочь, с трудом ориентируясь в мутной жиже, что поплыла по течению, закручиваясь спиралями и расползаясь, как чернила в молоке. Рыба забилась в агонии, зацепила меня хвостом, и начала медленно погружаться, подталкиваемая течением в сторону водосброса. Я мысленно выругался и снова посмотрел на таймер. Две минуты. Да чтоб вас всех!

И тут интерфейс просто взорвался красными линиями. Одна, две, восемь, двенадцать… После двенадцати я перестал считать.

Ну все. Приплыли.

Со всех окрестностей, привлеченные кровью, ко мне перли товарки двух упокоенных мною рыбин. И хорошо, если только они. Если местная плотва выглядит, как две убитые мною твари, я боюсь представить, что может представлять из себя настоящий хищник. Щука, например. Боюсь, не буду и не хочу. А значит – быстро вперед, к водосбросу!

Я почувствовал, как за спиной в воде что-то сдвинулось. Нет, сжалось. Давление, как от волны, пробежало по коже, будто океан вздохнул…

Звездец.

Я рванул. Так, как только мог. Всем телом, извиваясь, как уж на сковородке, загребая руками и стараясь разогнаться как можно быстрее в потоке и так тянущего меня вперед течения. Быстрее. Быстрее, мать твою!

Рядом в воде метнулась чья-то тень. То ли плавник, то ли… не хочу знать.

Интерфейс вспыхнул шквалом алых пиктограмм.

«Опасность. Биологические цели. Множественное число. Скорость – критическая. Столкновение неизбежно»,

А то я, мать твою, не понял, ага!

Я ввинчивался во все ускоряющееся течение, как штопор в пробку. Рюкзак рвало назад, фонарь в мутном месиве из крови, кишок и слизи был практически бесполезен, но я продолжал рваться вперед. Только бы дотянуть до проклятого водозабора. Только бы успеть…

Внизу показалось что-то темное.

Решетка. Прямо по курсу.

Вход.

Я рванулся всем телом, и в последний момент чудом разминулся с чем-то огромным – черным, плотным, чуть не хлестнувшим меня по лицу массивным хвостом. Вода вокруг дрожала, как наэлектризованная, интерфейс продолжал сходить с ума… Я не оглядывался. Просто вжал голову в плечи, оттолкнулся обеими ногами от воды, и, загребая руками, понесся вниз со всей доступной мне скоростью.

Вот он. Водозабор.

Меня едва не расплющило ударом об решетку, и я чуть не выругался вслух, забыв о том, что нахожусь под водой. Ну и где твой открытый створ, Симба?

Нагнувшись, я вцепился в прутья. Симба что-то заорал, я наугад отмахнулся, вспоров клинком что-то мягкое и упругое… Свет фонаря снова растворился в темной мути, я сунул руку назад и нащупал закрепленный на рюкзаке томагавк.

Рукоять-ломик вошла в щель между прутьями и бетоном с первой попытки. Я навалился всем телом, качнул – безрезультатно. Рывок! Ничего! Да вашу ж мать! Решетка даже не дрогнула. Прутья не гнулись. Словно держала их не сварка, а сама ярость бетонных богов, если такие вообще существуют…

Я рванул снова. Решетка лязгнула, чуть сдвинулась, но снова встала. Поток жрал мою энергию, будто сам был на стороне хищников. Чтоб тебя! Я уже чувствовал, как. за спиной бурлит вода от множества приближающихся тел.

Взревев, я вложил в рывок все, что имел – злость, страх, вес, инерцию своего тела… Металл застонал, спротивляясь, как раненый зверь… И подался. Решетку сорвало со створа, она улетела в сторону, а в следующую секунду меня просто сглотнул водосбор.

Я влетел внутрь совсем не так, как планировал, сгруппировавшись и грациозно, а полуспиной-полубоком. Я кувыркнулся, закрутился в воронке, меня приложило плечом о край тоннеля, едва не заставив выронить топор, и выпущенной с подлодки торпедой полетел во тьму. Где в самом конце бетонного зева ревела турбина. Поток крутил и швырял меня, словно соломенную куклу, а перед глазами мелькали какие-то цифры. Пять… Семь… Девять…

Байпас! Твою мать, я же должен вынырнуть на двенадцатой секунде!

Каким-то невероятным усилием я сориентировался, извернулся всем телом, и когда перед глазами высветилось «Двенадцать» что было мочи оттолкнулся ногами от бетонной стенки. Меня бросило куда-то в сторону, я с ужасом представил, что промахнулся, и в этот момент мои пальцы скользнули по бетонной скобе.

Именно что – скользнули.

Едва не заорав, я махнул рукой, и почувствовал, как мое тело дернуло потоком, едва не разорвав пополам. Топор зацепился краем полукруглого лезвия за скобу и я вцепился в рукоять обеими руками, думая только об одном – не сорваться.

Рывок. Еще рывок. Подтянуться. Сейчас нужно отцепить одну руку и перенести ее на скобу. Страшно. Вдруг не удержусь? Внизу интерфейса давно мигали нули, легкие разрывались от нехватки воздуха, перед глазами плыли темные пятна, и, даже если б я не потерял фонарь – не рассмотрел бы ничего. Усилием воли я разжал руку, махнул ей, словно птица, бьющая крылом по воде, впился пальцами в металл ступени и рванулся вперед, вылетая из воды, словно пробка из шампанского.

Воздух.

Твою мать, воздух! Затхлый, спертый, прущий какой-то дрянью – и при этом вкуснее любого блюда, вкуснее любого напитка, которые я когда либо пробовал! Зацепившись локтями за скобы, я, кажется, целую вечность висел на них, пытаясь вдоволь надышаться этим нектаром. Понял, что достаточно, когда вместо амброзии и тропических фруктов почувствовал отчетливые нотки гнили и падали. Только тогда я, наконец, поднялся выше, выбравшись из воды, кое-как осмотрелся и полез по скобам наверх.

Обслуживающий тоннель оказался коротким, метров шесть, не больше. Упершись в крышку люка, я, не мудрствуя лукаво, просто сильно ударил в нееплечом. Раз, другой, третий… На четвертом ударе люк сдался. Замок, или что там было, жалобно хрустнул, люк скрипнул петлями и гулко грохнул по бетону.

Выбрался.

Вскарабкавшись на поверхность, я некоторое время просто лежал на сыром полу, глядя в потолок и радуясь тому, что просто могу дышать. С того момента, как я нырнул, прошла целая вечность, и, вместе с тем…

– Симба, ты здесь?

За время пребывания под водой я приловчился общаться с ассистентом мысленно, но сейчас мне просто хотелось услышать свой голос.

– Вопрос нелогичен и лишен смысла. Я не могу существовать отдельно от носителя, – тут же раздалось внутри черепной коробки.

Я рассмеялся.

– Как же я по тебе соскучился, долбанный ты зануда! Симба, сколько прошло времени?

– С момента погружения прошло четыре минуты пятьдесят две секунды. Отклонение от прогноза – восемь секунд. При этом все данные прогноза верны, отклонение произошло в силу низкой эффективности носителя.

– Низкой эффективности? – я аж задохнулся от возмущения. – Да ты охренел? Я там с целой стаей мутантов бился, между прочим! И победил, если ты не заметил!

– Заношу в отчет склонность носителя к преувеличению. Число агрессивных особей, с которыми непосредственно произошло прямое боевое столкновение – две.

Преувеличение… Я подавил смешок и покачал головой. Зараза кремниевая… Ладно, хрен с ним. Главное, я сам знаю, что показал себя красавчиком, а что думает по этому поводу гребаная микросхема у меня в голове – глубоко фиолетово.

– Ты там, раз уж взялся отчеты заполнять, не забудь отметить свой косяк по поводу решетки, пожалуйста, – не остался в долгу я. – Он нам, между прочим, чуть жизни не стоил!

– Утверждение некорректно, – тут же отозвался ассистент. – Прямого вопроса по поводу решетки водозабора задано не было. Вероятность препятствия была учтена при расчете. В итоге прогноз выживаемости уложился в расчетные двадцать процентов.

Я вздохнул. И не поспоришь же.

– Ладно, хрен с тобой, я уже понял, что проще в туалет сходить, штаны не сняв, чем тебя переспорить. Давай сюда проекцию. Показывай, где мы находимся и как тсюда выбраться. Только, Симба! – я сделал театральную паузу.

– Давай в этот раз о закрытых дверях, люках, гермостворках и прочих решетках ты предупредишь заранее, договорились?

– Директива актуализирована, – бесстрастно отозвался Симба, и в интерфейсе возникла трехмерная проекция станции.

Что ж. Посмотрим, куда нас занесла нелегкая, и куда нам двигаться дальше. Надеюсь, дальше обойдется без сюрпризов…

Хотя кого я обманываю?

Глава 20

С маршрутом у Симбы что-то не ладилось, и он взял паузу. Которой я воспользовался, чтобы оглядеться и прикинуть свои активы с пассивами.

По сравнению с ревушим потоком, и уж тем более – с байпасом, из которого я только что выбрался, в машинном отсеке царила тишина. Не та, что бывает после боя, когда гул в ушах перекрывает все остальные звуки, и даже не та, что бывает в мертвых зданиях, где ветер играет в дыры и шорохи. В мертвых зданиях не гудит, вибрируя и отдаваясь этой вибрацией в кости, турбина, работающая на холостом ходу. Эта тишина была другой. Глубокой. Тягучей. Словно сама станция прислушивалась ко мне, вдыхала меня. Решала – трогать или пока оставить в покое. Я бы советовал ей склониться ко второму. Станции все равно, а мне – приятно.

Я стоял посреди обслуживающего отсека, из которого выбрался через аварийный люк, и ждал, пока Симба разберется с маршрутом. Ныло и болело все – плечи, грудная клетка, суставы. А еще, действие волшебного кулеша, которым меня накормил охотник, кажется, закончилось, и мне постепенно опять становилось… Скажем так, не по себе. И если тошноту я еще мог как-то загнать поглубже, не обращая на нее внимания, то вот общее состояние оставляло, мягко говоря, желать лучшего. Вот только раскисать было некогда. Пока я не доберусь до медблока, легче мне не станет. А если я раскисну – то до медблока я не доберусь. Семь бед, один ответ, в общем. Одежда липла к телу, в ботинках хлюпала вода. Пальцы дрожали – то ли от холода, то ли от стресса, то ли от смеси того и другого. Я чувствовал себя человеком, которого только что пережевала и выплюнула сама Система – и, в глобальном смысле, где-то так и было.

Сделав шаг в сторону, я скинул рюкзак и опустился на корточки, облокотившись о сырую стену. Сырость тут была почти осязаемой – словно станция потела страхом. Воздух пах ржавчиной, электричеством и чем-то кислым, отдаленно напоминающим гнилые фрукты. Может, остатками прежнего мира. Может – тем, что этот мир вырастил взамен.

Я скинул куртку и принялся ее отжимать. Теплее в ней от этого не станет, но хотя бы уберу демаскирующий фактор – вода с меня до сих пор лилась ручьями при каждом движении. Потом настал черед штанов. Сняв ботинки, я вылил из них воду и снова экипировался в сырую, неприятно холодящую одежду.

Итак, что у нас по потерям? В безвозвратные однозначно списываем фонарь. Его сорвало с головы и унесло в турбину где-то на моменте кувыркания в ласковых объятиях водосброса. Очень не к месту, если честно. Сейчас бы он мне пригодился. Здесь, конечно, посветлее, чем в тоннелях метро, но это в машинном зале, где, сквозь узкие окошки под самой крышей пробивался тусклый свет луны, и я мог хоть что-то видеть, особенно – с помощью Симбы. Но мне ведь еще по всей станции бродить… Хорошо, если просто ноги переломаю…

Больше я в ходе своего безумного заплыва, вроде как, ничего не потерял. Ну, не считая безвозвратно утраченного чувства прекрасного. А еще… Пожалуй, я больше никогда не полезу купаться в воду, в которой не видно дна. Ни в реку, ни в озеро, ни, уж тем более, в болото. Ну и, полагаю, скрытно проникать на территории охраняемых объектов через водосбросы я тоже больше не стану. Не лежит душа. Не мое это, как выяснилось. Пусть даже с другой стороны обещают рай со шведской линией и бесплатный вай-фай. Ни за какие коврижки.

Я сплюнул в сторону и посмотрел на свое отражение в темной луже под ногами. В ответ из нее глянул кто-то уставший, злой и по уши в говне. В прямом и переносном смысле.

– Ну, не утонул – и то хлеб, – пробурчал я, вставая. – Симба! Ну что там с маршрутом? Я бы с удовольствием отдохнул тут подольше, но боюсь на это у нас совсем нет времени. Или ты там завис, железяка?

Вместо ответа перед глазами снова появилась трехмерная схема станции, с точкой и стрелочкой, как в навигаторе. Стрелочкой, судя по расположению, был я сам, точкой – конечная цель маршрута. Я посмотрел на нее с плохо скрываемой тоской. Нас разделяла не просто бесчисленная череда залов и отсеков, но и несколько уровней – ядро, чем бы оно ни было, находилось гораздо ниже уровня земли. М-да. Нет, если внутри станции никого нет, и охрана периметра – единственные ее обитатели, вопросов нет, увеселительная прогулка. Но я-то знаю, что это звучит слишком хорошо, чтобы быть правдой.

– Так а маршрут-то где, Симба? – не увидев уже привычной пунктирной линии, переспросил я. Что-то тупить мой электронный помощник начал, не отсырел ли часом?

– Построение маршрута невозможно, – отрапортовал Симба. – Реальная конфигурация станции не совпадает с план-схемой. Требуется подключение к инженерным системам станции для актуализации данных.

– Ты серьезно? – я хмыкнул. – Вот так просто постучимся к ним в серверную, и скажем, мол, ребят, постойте в сторонке, нам тут приконнектиться надо? А может сразу коды удаленного доступа к ядру попросим? Ну, чтоб ноги не бить, да по станции не шляться?

– Вместе с информационным пакетом получены таблицы доступа верхнего уровня к инженерным системам станции. При прямом подключении к внутренним системам есть вероятность подключения к системам безопасности станции.

Так, стоп…

– Погоди, железяка, – начал я вкрадчиво. – То есть, помимо схемы, ты получил еще что-то?

– Ответ утвердительный. Информационный пакет, помимо план-схемы станции содержал таблицы доступа верхнего уровня…

– К инженерным системам станции, ага, – довольно резко оборвал его я. – Это я помню. То есть, ты получил от Эдема еще какие-то файлы, и мне об этом не сказал, правильно понимаю?

– Ответ утвердительный… – мне показалось, или интонации Симбы звучали… Заискивающе? Как будто ассистент только сейчас понял, что лажанул?

– Послушай, железяка, – закипая, начал я. – Если ты еще хотя бы раз попробуешь от меня утаить что-то важное, если ты хоть раз «забудешь» то-то, что тебе передал твой гребаный Эдем… Клянусь, я найду способ тебя из своей башки выковырять и всунуть кому-нибудь другому. Будешь, вон, риперам ассистировать. Вкурил?

– В случае извлечения микросхемы ассистента из коры головного мозга, с вероятностью в двеяносто девять процентов носителя ждет гибель, – пробормотал Симба. – Моя задача – хранить и защищать, а, следовательно, я не могу допустить такого исхода.

– Ну вот и не выделывайся тогда, – буркнул я. – Храни и, мать его, защищай. Ты меня понял?

– Директива актуализирована, – нет, ну мне точно не показалось, голос ассистента звучал виновато! Так, глядишь, и разговаривать скоро начнет по-человечески…

– Ладно, – буркнул я, разминая шею и поудобнее перехватывая топор. – Что там насчет доступа, повтори еще раз.

– Предоставленный уровень доступа предполагает потенциальную возможность подключения к внутренним системам станции: камерам наблюдения, закрытым шлюзам, элементам охраны и контроля. Возможно – даже к резервным системам энергоснабжения.

Хм. Звучит интересно.

– И что для этого нужно?

– Для активации требуется физическое подключение. Необходимо отыскать ближайший инженерный блок и осуществить синхронизацию. Только после этого доступ может быть подтвержден или отклонен.

– Ага. То есть все это – теоретически, – протянул я. – Понял. И куда нам для этого двигать?

– По имеющейся информации на текущем уровне расположен узел технического обслуживания. Согласно старым схемам – это инженерный блок третьего уровня. С высокой вероятностью, точка доступа сохранена.

– Ну, значит пошли посмотрим, – хмыкнул я. – А то я тут уже подмерзать без движения начал. Веди!

В интерфейсе возникла пунктирная линия, ведущая к нужному блоку, я сориентировался, и не спеша пошел вперед. Блин, вот уж действительно «пойди туда – не знаю, куда, синхронизируй то – не знаю, что»… Как меня задолбали уже эти загадки…

А станция где-то в глубине продолжала дышать, скрипеть и хлюпать, будто огромный зверь, вспавший в спячку.

Нужно бы постараться ее не разбудить…

* * *

Проход через машинный зал оказался задачей не из легких. И не потому, что там кто-то ждал – Симба молчал, а, значит, здесь никого не было. Просто машинный зал был… огромным.

Я остановился посредине, огляделся и присвистнул. Потолок терялся в темноте, где-то наверху угадывались кран-балки и старые прожектора, стены покрыты пятнами ржавчины и грибком, трубы тянулись по ним, как корни мертвого дерева. Повсюду торчали кабельные лотки, закопченные, с выдранными секциями, и исписанные краской техников, от которых остались, пожалуй, только эти надписи.

Но главное – турбины.

Громадные цилиндры, покрытые оплавленным металлом, заросшими краской маркировками и слоем времени. В шахтах, уходящих в пол, все еще стояла вода – в некоторых до сих пор булькало, словно станция не до конца сдалась. Их массивные обода и обмотки торчали, как кости зверя, которого раздели и бросили гнить. Кое-где между турбин валялись старые каски, лопаты, проломленные щиты. Откуда – не ясно. И лучше, наверное, не знать.

Моя старая знакомка, о лопасти которой я едва не размазался совсем недавно, была единственной, что гудела и вибрировала. И то, генерация энергии, как понимаю, была выключена. То ли зараженной станции не требовалась энергия, то ли она добывала ее каким-то другим путем, то ли еще что-то… Не знаю, я не технарь, я солдат. Как по мне – чтоб они все вообще тут от недостатка энергии сдохли, я бы только порадовался. Не ревет, как взлетающий истребитель – и хорошо.

Я шагал между турбинами, пригибаясь и следя, чтобы не задеть ничего лишнего, и звуки моих шагов, как я ни старался ступать тише, отражались от их кожухов и порождали эхо – не звук, а ощущение: будто внутри что-то шевелится, дышит, ждет. Один раз из вентиляционного люка с влажным звуком выпала крыса, и я, не думая, рубанул ее на лету топором, прежде чем понял, что она уже мертва. Гнилая, раздутые глаза, череп прогрызен – будто кто-то выел мозг. Прекрасное место, ничего не скажешь.

– Симба, ты точно уверен, что здесь все мертво? – пробормотал я, перегибаясь через лестницу и переходя на другой уровень зала.

– На текущий момент зафиксирована лишь фоновая электростатическая активность. Тепловых или биологических следов – не обнаружено. Акустический анализ – в пределах допустимой нормы. Вероятность внезапного контакта: минимальна.

– Минимальна, говоришь… – пробормотал я и пошел дальше, стараясь не шлепать мокрыми ботинками по полу.

На выходе из зала – узкий коридор, обшитый металлическими панелями. Потолок низкий, лампы разбиты, где-то мерцает старая аварийка. Я подошел к двери. Обычная, техническая, со скругленным краем и желтой полосой. Потянул за ручку.

Заклинило. Ну, кто бы сомневался?

Я дернул сильнее. Металл дрогнул, но не подался. Судя по звуку – не заварено, просто перекошено, может, где-то поджало дверной привод или что-то механическое упало с обратной стороны.

– Ну прекрасно… – я с силой дернул еще раз и, убедившись, что ничего не выйдет, отошел на шаг. – Симба, проверь, что у нас за дверью. Желательно, до того как я ее распахну и получу когтями по роже.

– Провожу сканирование.

В интерфейсе вспыхнули несколько графиков. Я замер, в свою очередь прислушиваясь к звукам по ту сторону. Ничего. Только слабый гул и электрический щелчок – то ли замыкание, то ли игра проводов в стене.

– Пространство за дверью: узкий проход, протяженность – около двадцати метров. Затем – развилка. Активность: отсутствует. Звуковых аномалий или сигнатур живых существ не обнаружено. Вероятность угрозы: менее трех процентов.

– Ага, три процента. Знаю я ваши проценты… – буркнул я, – ну ладно. Значит, вскрываем.

Я перезватил топор удобнее. Прорезиненная рукоять легла в руку, как родная. Ручка внизу – не только гвоздодер, но и отличная альтернатива лому. Так, собственно, создателями топора и задумывалось. Поддев нижний край створки, я уперся ногой в косяк, вложился всем весом. Хруст. Еще толчок. Металл скрежетнул. Петли сдались с обиженным скрипом.

– Есть контакт…

Я чуть присел и навалился вбок. Дверь с резким вздохом воздуха поддалась и медленно распахнулась внутрь. За ней – гулкий, полутемный коридор. Стены облуплены, на полу кое-где плесень. На одном из поворотов – кусок старого костюма химзащиты, пустой, с выжженным шевроном на плече.

Я задержался на пороге, провел взглядом по теням и выдохнул.

– Ну что, пошли, Симба. Глянем, чего там за инженерный блок. Только, пожалуйста, если внутри что-то шевелится – не жди, пока я туда полезу. Уведомляй заранее. Договорились?

– Подтверждаю. Алгоритм оповещения обновлен. Ваша безопасность – наш приоритет.

– Звучит, как рекламный слоган, – хмыкнул я. – Где-то я такой уже слышал. Что-то там про пустоши и райский сад. Не помнишь, где?

– Девиз корпорации ГенТек… – начал было Симба, и я разочаровно вздохнул.

– Не продолжай, Симба. Я шучу. Просто мне на какой-то момент покащалось, что я сумел привить тебе чувство юмора. Видимо, показалось.

– То, что носитель называет чувством юмора, снижает концентрацию, а соовтетсвенно – и боевую эффективность. Следовательно, шансы на гибель носителя растут, а моя задача – хранить и защищать.

– Угу. Я от твоего занудства скорее повешусь, железяка, чем от снижения боевой эффективности, – буркнул я. – Ладно, заткнись. Идем искать твой инженерный блок.

Симба послушно умолк, а аккуратно и медленно двинулся по коридору, прислушиваясь, как где-то в глубине движется станция.

На миг мне показалось, она поняла, что я иду к ее сердцу.

Надеюсь, это просто нервы расшалились…