Текст книги "Великие загадки истории"
Автор книги: Юрий Пернатьев
Жанр:
История
сообщить о нарушении
Текущая страница: 23 (всего у книги 27 страниц)
Первое выступление шестнадцатилетнего Мессинга состоялось в венском Луна-парке. Трехмесячные гастроли в музыкальной столице Европы стали настоящим «гвоздем сезона», тепло воспринятые венцами и гостями города. Среди приезжих был и великий физик Альберт Эйнштейн, который в один из вечеров побывал на выступлении молодого телепата.
Мессинг настолько заинтересовал знаменитого ученого, что тот пригласил его на дружескую встречу. С волнением переступил Вольф порог квартиры самого Эйнштейна. В первую очередь его поразило обилие книг: они были повсюду, начиная с передней. В кабинете Мессинга встретили сам хозяин квартиры и его гость – Зигмунд Фрейд, прославленный австрийский врач и психолог, создатель теории психоанализа. Фрейд – пятидесятилетний и строгий – посмотрел на собеседника исподлобья тяжелым, неподвижным взглядом. Он был, как всегда, в черном сюртуке, накрахмаленный воротник словно подпирал жилистую, уже в морщинах шею. Эйнштейн был одет проще: в вязаном джемпере, без галстука и пиджака. Фрейд сразу же предложил приступить к опытам, взяв на себя роль индуктора.
В следующую минуту «прозвучало» мысленное приказание Фрейда: подойти к туалетному столику, взять пинцет и, вернувшись к Эйнштейну... выщипнуть из его великолепных пышных усов три волоска. Уловив тайную мысль психоаналитика, Вольф взял пинцет, подошел к великому ученому и, извинившись, сообщил, что приказал его ученый друг. Эйнштейн улыбнулся и тут же подставил щеку....
Второе задание было проще: подать Эйнштейну его скрипку и попросить поиграть на ней. Мессинг выполнил и это безмолвное требование Фрейда. Эйнштейн засмеялся, взял смычок и заиграл. Вечер прошел непринужденно, весело, несмотря на огромную разницу в возрасте и пропасть в знаниях. На прощание Эйнштейн сказал: «Будет плохо – приходите ко мне...»
В 1917 г. Цельмейстер сообщил, что принял решение о проведении большого турне, маршрут которого охватывал чуть ли не весь земной шар. За четыре года Мессинг и его импресарио побывали в Японии, Бразилии, Аргентине...
В 1921 г. Вольф Мессинг вернулся в Варшаву. За те годы, что он провел за океаном, многое изменилось в Европе. В России произошла революция, на перекроенной карте Европы обозначилось новое государство – Польша. Местечко, где родился Вольф и где жили его родители, оказалось на территории уже другой страны. Как следствие – воинский призыв в польскую армию.
Прошло несколько месяцев. Однажды рядового Вольфа вызвал к себе командир и сказал, что его приглашает сам «начальник Польского государства» Юзеф Пилсудский.
Когда-то, в 1920 г., став диктатором Польши, Пилсудский начал под давлением Антанты войну против Советской России. Он был революционером и социалистом, поклонником Фридриха Энгельса, руководителем Польской социалистической партии, но главным пунктом в его политической программе была «глубокая ненависть к России». В 1926 г. Юзеф Пилсудский совершил военный переворот, упразднив многопартийность, гарантированную польской Конституцией 1921 г. Формально занимая пост военного министра, он, по сути, руководил всем государством.
Вот с этим человеком и предстояло Мессингу вести беседу. Адъютанты ввели медиума в роскошную гостиную, где собралось высшее общество – блестящие военные, роскошно одетые дамы. Сам же Пилсудский был одет в подчеркнуто простой полувоенный костюм без орденов и знаков отличия.
Начался сеанс. За портьерой был спрятан портсигар, который необходимо найти. Эту простенькую задачку Мессинг виртуозно решил за пятнадцать секунд, после чего аудитория разразилась аплодисментами... Более близкое знакомство с Пилсудским состоялось позднее в личном кабинете.
В чем заключалась личная просьба Пилсудского, Мессинг никогда не рассказывал, но в то время по всей Польше активно обсуждался роман Пилсудского с молодым врачом Евгенией Левицкой. Возможно, просьба личного характера как раз и касалась этой щекотливой темы. Однако польского диктатора могли интересовать не только собственные любовные интриги, но и враги внутри страны и планы набирающей мощь Германии.
По окончании военной службы Мессинг снова вернулся к опытам. Его новому импресарио господину Кобаку было пятьдесят лет. Это был человек нового склада – деловой, предприимчивый, хорошо понимающий запросы и настроения публики. Вместе с ним Вольф совершил множество турне по различным странам Европы, выступая со своими опытами в Париже, Лондоне, Риме, снова в Берлине, Стокгольме. По возможности он стремился всячески разнообразить программу выступлений. Так, в Риге ездил по улицам на автомобиле с завязанными черной лентой глазами. Дорогу Мессингу мысленно указывал настоящий водитель, сидевший рядом. Этот опыт, поставленный на глазах у тысяч зрителей с чисто рекламной целью, был, однако, интересен тем, что ни до, ни после этого медиум за руль автомобиля даже не держался.
Из бесчисленного калейдоскопа встреч особенно запомнилась ему встреча с выдающимся политическим деятелем Индии Мохандасом Карамчандом Ганди. В его учении, как известно, причудливо переплелись отдельные положения древней индийской философии, толстовства и разнообразнейших социалистических учений.
Ганди потряс Мессинга удивительной простотой, сочетающейся с подлинной гениальностью. Запомнилось его лицо мыслителя, тихий голос, неторопливость и плавность движений, мягкость обращения с окружающими.
Во время опыта, который Мессинг демонстрировал, Ганди был индуктором. Он продиктовал следующее задание: взять со стола и подать музыканту флейту. Тот взял ее, поднес к губам – и нежные звуки задрожали в воздухе. И вдруг из стоящей у его ног корзины с узким горлышком начала выплывать серо-пестрая лента змеи. Ее движения четко повторяли ритм, заданный флейтистом. Это был настоящий танец, не менее точный и прекрасный, чем человеческий.
Находясь в Индии, Мессинг не мог, конечно, упустить возможности собственными глазами увидеть искусство йогов с их виртуозным умением управлять своим телом благодаря ежедневной тренировке. Особенно интересно было наблюдать погружение в глубокое каталептическое состояние, длящееся иногда по нескольку недель. Мессинг вынужден был признать, что ему никогда не удавалось добиться столь длительного пребывания в этом состоянии.
К нему нередко обращались и с личными просьбами самого разного характера: урегулировать семейные отношения, обнаружить похитителей ценностей и т. д. При этом магистр психологии руководствовался только одним принципом: вне зависимости от того, богатый это человек или бедный, занимает ли он в обществе высокое положение или низкое, стоять только на стороне правды, делать людям только добро.
Один из таких случаев произошел в 1927 г. в старинном родовом замке графов Чарторыйских. Это была очень богатая и очень известная в Польше семья, владевшая многими поместьями, располагающая огромными средствами. Сам граф Чарторыйский был в стране человеком весьма влиятельным.
И вот в этой семье пропадает старинная, передававшаяся из поколения в поколение драгоценность – бриллиантовая брошь. По мнению видевших ее ювелиров, она стоила не менее 800 тысяч злотых – сумма поистине огромная. Все попытки отыскать ее были безрезультатными. Никаких подозрений у графа Чарторыйского не было: чужой человек пройти в хорошо охраняемый замок практически не мог, а в своей многочисленной прислуге он был уверен. Это были люди, преданные семье графа, работавшие у него десятками лет и очень ценившие свое место. Приглашенные частные детективы распутать дело не смогли.
Граф Чарторыйский прилетел к Мессингу на самолете и, поведав ему свою печальную историю, предложил заняться поиском бесценной вещи. На следующий день спутники были в Варшаве, а через несколько часов входили в графский замок. С утра медиум приступил, как он говорил, к «выбору натуры». Перед ним прошли все служащие графа до последнего человека, он познакомился со всеми владельцами замка, но ни в одном из них «не ощутил» похитителя. И лишь об одном человеке Вольф не мог сказать ничего определенного. Он не чувствовал не только его мыслей, но даже настроения. Впечатление было такое, словно тот закрыт от «детектива» непрозрачным экраном.
Это был слабоумный мальчик лет одиннадцати, сын одного из слуг, давно работающего в замке. Он пользовался в огромном доме, хозяева которого жили здесь далеко не всегда, полной свободой, мог заходить во все комнаты. Ни в чем плохом замечен не был, и поэтому внимания на него не обращали. Даже если это он совершил похищение, то без всякого умысла, непреднамеренно и бездумно. Это было единственное, что Мессинг мог предположить.
Медиум остался с ним вдвоем в детской комнате, заполненной множеством игрушек, и сделал вид, что рисует что-то в своем блокноте. Затем вынул из кармана золотые часы и покачал их в воздухе на цепочке, чтобы заинтересовать беднягу. Отцепив часы, положил их на стол, вышел из комнаты и стал наблюдать. Как и предполагалось, мальчик подошел к часам, покачал их, а затем ловко спрятал их в пасти чучела гигантского медведя, стоявшего в углу. Да, никаких сомнений – это и был невольный похититель вместе со своим безмолвным «сообщником».
Чучело медведя пришлось разрезать. Оттуда, к изумлению домочадцев, высыпалась целая груда блестящих предметов – позолоченных чайных ложечек, елочных украшений, кусочков цветного стекла от разбитых бутылок. Была там и фамильная драгоценность графа Чарторыйского, чему он был несказанно рад.
По договору граф должен был заплатить Мессингу 25 процентов от стоимости найденных сокровищ – всего около 250 тысяч злотых, ибо общая стоимость всех найденных вещей превышала миллион злотых. К удивлению графа, Мессинг отказался от денег. Взамен же попросил Чарторыйского употребить свое влияние в сейме для отмены постановления, принятого польским правительством незадолго до этого и ущемляющего права евреев. Не слишком щедрый владелец бриллиантовой броши немедленно согласился на такое предложение. Через две недели произошло то, чего пожелал Мессинг.
Психологически интересный случай произошел в Париже. Это было нашумевшее в 20-е годы дело банкира Денадье. Будучи в преклонных годах, он после смерти первой супруги женился на молодой женщине, прельстившейся его богатством. Была у банкира и дочь, недовольная скаредностью отца. Все трое являлись единственными обладателями дорогой виллы.
И вот в доме начали происходить странные вещи. Однажды вечером оставшийся в одиночестве Денадье вдруг увидел, что висящий в комнате портрет его первой жены качнулся сначала в одну, потом в другую сторону. В испуге банкир уставился на портрет. Ему показалось, что покойная жена чуть двинула головой, руками, раскачивая всю раму.
Легко представить, какое впечатление произвела такая мистика на суеверного человека. С тех пор портрет стал качаться каждую ночь с жутковатыми стуками в стене. По характеру звуков казалось, что они рождаются внутри стены. И еще одна деталь: обычно вся эта чертовщина происходила именно тогда, когда ни жены, ни дочери дома не было.
Полиция была бессильна, и тогда Денадье обратился к Мессингу, сообщив попутно, что в доме никого нет: жена и дочь уехали в театр. Зайдя в комнату, медиум сразу же почувствовал, что вилла отнюдь не пуста, в ней кто-то есть. И почти тотчас же раздался стук в стену, а портрет начал сам собой раскачиваться. Обмякший Денадье бессильно лежал в кресле...
Осторожно пробираясь вдоль стены, Мессинг вышел в коридор, пробрался к находившейся за стеной комнате дочери и резко распахнул дверь. И тут же понял весь тайный механизм преступления.
Дочь и мачеха, оказывается, давно уже нашли общий язык. Обеих не устраивал тот скромный образ жизни, который они вынуждены были вести из-за скупости отца и мужа. Мечтая овладеть миллионами банкира, женщины избрали, как им казалось, наиболее легкий и безопасный способ: довести больного человека до сумасшествия. Для этого был сконструирован тайный механизм, приводивший в движение висевший в комнате Денадье портрет. В ту же ночь по телефонному вызову прибыли полицейские и арестовали обеих преступниц...
Подобных историй в практике Мессинга было немало. Это вовсе не означает, что он занимался одним лишь «пинкертонством», были и другие, более серьезные случаи, включая и раскрытие преступлений. Но все они свидетельствуют о том, что Мессинг действительно умел проникать в чужую психику, читать чужие мысли, благодаря чему его личность и была столь популярной.
Медиум и властьПервое сентября 1939 г. стало поворотным моментом не только в истории Европы, но и в судьбах миллионов людей. Бронированная немецкая армия, перейдя границу, полностью оккупировала Польшу. Война застала Мессинга на родине, в Гора Калеварии, где он отдыхал после гастролей. Вольф понимал: оставаться на оккупированной немцами территории опасно, тем более что его голова была оценена в 200 тысяч рейхсмарок. Такая цена была установлена после выступления Мессинга в Варшаве, где он в присутствии тысяч людей предсказал гибель Гитлера, если тот повернет на Восток. Об этом предсказании Гитлер знал: сообщение в тот же день подхватили все польские газеты.
Некоторое время Мессинг скрывался в одном из варшавских подвалов, но однажды вечером, когда он вышел на улицу, его тут же арестовали, узнав по портрету в газете. Сидя в карцере полицейского участка, арестант понял: или он уйдет прямо сейчас, или конец... Напрягая все свои силы, он заставил собраться в камере всех полицейских, которые в это время были в помещении участка. Когда они, повинуясь неведомой им воле, собрались все вместе, Мессинг быстро встал, вышел в коридор и задвинул засов окованной железом двери.
В своей автобиографии о переходе советско-польской границы невольный беженец оставил всего несколько строк: «Из Варшавы меня вывезли на телеге, заваленной сеном. Проводники везли меня только по ночам. И вот темной ноябрьской ночью впереди тускло блеснули холодные волны Западного Буга...»
В то время многие польские евреи в надежде на лучшую жизнь бежали в Советский Союз, и в том, что Мессинг выбрал в качестве новой родины именно эту страну, нет ничего особенного. Однако легкость, с какой он пересек границу, все же удивляет. Любого беглеца из-за границы в то время ждали долгие проверки, почти неизбежное обвинение в шпионаже, а затем расстрел или лагеря. Но Мессинг странным образом смог избежать всего этого. Сам он свой удачный побег объяснял тем, что внушил некоему высокопоставленному лицу мысль о своей полезности.
Чиновнику пограничного Бреста Вольф показался странным и подозрительным. Но Мессинг сумел убедить всех, что он не шпион, а медиум, артист, и продемонстрировал свои способности. О них тут же было доложено в Минск, первому секретарю компартии Белоруссии Пантелеймону Пономаренко. Гораздо позже партийный работник вспоминал: «Мы сразу же пригласили Вольфа Григорьевича к нам на комиссию. Я задумал, чтобы он прошел в соседнее помещение, где у нас была библиотека, отыскал там том Ленина и показал нам заглавие статьи «Шаг вперед, два шага назад». Мы понимали, что Вольф Григорьевич тогда не мог читать эту работу. И вот он приносит нужный том и показывает пальцем в название статьи. А он тогда по-русски вообще не читал. И тут мы поняли, что надо отвозить его в Москву».
Вскоре на Лубянке собралась большая комиссия из чекистов, прокуроров, военных. Что только Мессинга не заставляли делать: и читать мысли, и внушать дежурному охраннику, что клочок бумажки это пропуск, и находить спрятанные вещи. Эти опыты впечатлили всех, кроме Берии. Он отнесся к нему недоверчиво, как к шпиону и врагу.
Через некоторое время состоялась личная встреча Мессинга и Сталина. Вождя интересовало положение в Польше, встречи Мессинга с Пилсудским. После довольно продолжительного разговора Сталин сказал ему: «Ну и хитрец вы!» На что Мессинг ответил: «Это не я хитрец. Вот вы – действительно хитрец!» Как ни странно, но такая фамильярность сошла Мессингу с рук.
Сталин лично пожелал проверить способности медиума. Требовалось пройти в его кремлевский кабинет без документов, что было равноценно самоубийству. Известно, что Сталина одолевала мания преследования. При огромной охране он всегда боялся за свою жизнь и подозревал всех и вся. Если Мессинг выполнит его задание, то придется признать, что есть человек, способный разрушить любую систему охраны.
Проверку назначили на один из ноябрьских дней 1940 г. Часы отсчитывали последние минуты. Без пяти минут десять. Сталин стоял у окна, а в это время Мессинг уже шел по кремлевскому коридору. Позади остались все посты, кроме одного. Мессинг уверенным шагом приблизился к кабинету. Караульный при виде его вытянулся по струнке и отдал честь. Сталин смотрел на дверь и ждал. Дверь открылась. На пороге стоял Мессинг.
«Как?» – удивлению Сталина не было предела. «А я внушил вашим охранникам, что я Берия», – бодро ответил Мессинг.
Этот дерзкий поступок впоследствии чуть было не привел Мессинга к трагедии. Лаврентий Павлович был человеком крайне мстительным и злопамятным. Он заявил, что с этим Мессингом еще нужно разобраться. Все прекрасно знали, что означает «разобраться» в устах Лаврентия Берии. Но тогда в дело вмешался сам Сталин, который сказал: «Лаврентий Павлович, если ты будешь убирать всех, кто знает и умеет больше нас, то с кем мы будем работать?»
Был и другой легендарный эпизод, заставивший даже скептиков поверить в сверхъестественные способности Мессинга. Задание заключалось в следующем. Требовалось получить 100 тысяч рублей в Госбанке по чистой бумажке. Опыт этот чуть не закончился настоящей драмой. Мессинг подошел к кассиру, подал ему вырванный из школьной тетради листок. Раскрыл чемодан, поставил у окошечка на барьер.
Пожилой кассир посмотрел на бумажку, открыл кассу. Отсчитал сто тысяч... Все это напоминало случай с железнодорожным кондуктором, которого Вольф когда-то заставил принять бумажку за билет. Только теперь это не представляло для него никакого труда.
Закрыв чемодан, медиум отошел к середине зала. Подошли свидетели, которые должны были подписать акт о проведенном опыте. Когда эта формальность была закончена, с тем же чемоданчиком Мессинг вернулся к кассиру.
Тот взглянул на человека, которому выдал деньги, перевел взгляд на чистый тетрадный листок, насаженный им на гвоздик с погашенными чеками, на чемодан, из которого Мессинг начал вынимать нераспечатанные пачки денег... Затем неожиданно откинулся на спинку стула и захрипел... Инфаркт!.. К счастью, он потом выздоровел.
После многочисленных проверок Сталин лично разрешил Мессингу гастролировать по всему СССР со своими психологическими опытами. Можно считать, что судьба Мессинга в те страшные годы сложилась благополучно. А ведь не менее талантливые и знаменитые люди так и не вышли обратно из казематов Лубянки. Как и чем завоевал Мессинг доверие вождя, так и осталось загадкой, приоткрыть которую можно лишь заглянув в его личное дело. Но архивы Лубянки прочно хранят тайну Вольфа Мессинга.
Согласно автобиографии, единственное, чем занимался Мессинг во время войны, были выступления. Но можно предположить и другое. К началу Великой Отечественной войны советские спецслужбы имели большой опыт работы с людьми-феноменами. В тридцатом году в Стране Советов был создан спецотдел, который всерьез занимается поиском Шамбалы, изучением телепатии, внедрением гипноза в оперативно-следственную работу ОГПУ-НКВД.
Правда, в 1938 г. все руководители спецотдела были ликвидированы как враги народа. В том же году Сталин официально запретил магию. Но это не означало, что НКВД прекратил свои опыты в области парапсихологии. На этом фоне, конечно же, очень странно выглядит разрешение Сталина Мессингу выступать со своими опытами перед советскими людьми.
Так или иначе, выступления Мессинга неизменно пользовались успехом, хотя перед этим сомнений было немало. Вольф Григорьевич позже писал: «В дни начала войны я пережил тяжелые минуты. Я внутренне почувствовал себя лишним. Передо мной встал вопрос: чем я могу помочь моей второй родине в борьбе с фашистской чумой? Состояние моего здоровья было таковым, что о личном участии в боях я не мог и думать. Оставалось мое искусство, мое умение. Но кому нужен в такое время, думал я, Вольф Мессинг с его психологическими опытами? Оказалось, что это не так. Меня эвакуировали в Новосибирск. Значит, кто-то где-то думал о гражданине СССР Вольфе Мессинге, о том, что его своеобразные способности интересны людям».
Его хотели видеть и раненые в госпиталях, и рабочие оборонных заводов, неделями не покидавшие цехов, и бойцы формирующихся частей и подразделений. Нередко залы заполняли люди, пришедшие прямо от станков. И он делал все, что мог, чтобы вдохновить их своим искусством, дать заряд бодрости и энергии. Один из бойцов, который видел тогда выступление Мессинга, вспоминал: «Эти концерты на нас, зрителей, произвели очень большое впечатление. Мессинг выполнял исключительно сложные номера, заданные ему «индуктором», и при этом с большой точностью. Он доказал, что это не фокусы, связанные с ловкостью рук человека, а исключительно сложная психологически научная работа, проводимая им в течение длительного периода лет и представляющая исключительный интерес с точки зрения развития психологии как науки».
Между прочим, за всю жизнь в Советском Союзе Мессинг сделал всего лишь одно публичное политическое предсказание. В 1943 г. на одном из выступлений в Новосибирске он сказал: «Война закончится 5 мая 1945 года».
В 1944 г. в Новосибирске после сеанса психологических опытов к Мессингу подошла молодая женщина и предложила делать вступление перед началом каждого сеанса в несколько иной форме. Мессинг выслушал новый текст и сразу же согласился. Так он познакомился со своей будущей женой Аидой Раппопорт. С этого времени она стала для него самым верным другом и помощником во всей творческой деятельности.
После войны Мессинг вернулся в Москву. Он поселился в гостинице и стал ездить по стране со своими опытами. Была и еще одна встреча со Сталиным. Вождю доложили, что Вольф Мессинг хочет с ним встретиться, что было необычно: Мессинг никогда не шел с ним на контакт первым. Аудиенция была назначена на 10:00. Мессинг тихо вошел в кабинет: «Ваш сын Василий собирается лететь в Свердловск? Пусть едет поездом».
Василий Сталин тогда собирался вместе со своей хоккейной командой на дружескую встречу с местным «Спартаком».
– Вы точно знаете, что может произойти? – спросил Сталин.
– Да, ведь я – Вольф Мессинг.
Василий счел указания отца чудачеством, но все же подчинился приказу и отправился в дорогу поездом. А вылетевший в тот же день самолет с хоккейной командой ВВС разбился под Свердловском.
Эта история сразу же стала достоянием общественности. Тут же вспомнили о проходе в Кремль, получении денег в банке. Такие истории, о которых шептались в околокремлевских семействах Москвы, и породили легенду о том, что Вольф Мессинг – личный предсказатель Сталина.
Вождь, конечно, гордился тем, что Мессинг из всех стран выбрал Советский Союз. Для него, Сталина, это уже было доверие человека к государству, учитывая, что знаменитого медиума Мессинга приняла бы любая страна мира. Но он выбрал СССР, а значит, как считал диктатор, выбрал его, Сталина. И этот поступок был по достоинству оценен. Правда, хотя Мессинг и Сталин лично встречались неоднократно, Кремлевский Горец так и не смог подпустить к себе близко человека, который «читает мысли».
С властителями всегда складываются сложные отношения, как это почти всегда бывает с людьми талантливыми, живущими в тоталитарном государстве. Пример тому – случай с подаренными Мессингом самолетами. А дело было так.
Во время войны знаменитому гипнотизеру, получавшему немалые доходы от своих выступлений, предложили построить за свой счет самолет для Советской Армии. Так как победа СССР была предрешена и без его средств, Мессинг отказался, после чего его арестовали и обвинили в шпионаже. Как ни удивительно, но на этот раз способности медиума подвели – советские чекисты, в отличие от своих немецких коллег, оказались невнушаемыми. Мессинг согласился построить самолет – и обвинение сняли.
Справедливо решив, что система не оставит его в покое, Мессинг попытался прибегнуть к знакомому средству – перейти советско-иранскую границу. Но душа советского человека снова оказалась недоступна гипнозу: проводник дисциплинированно доложил куда следует, и незадачливого перебежчика оперативно задержали на границе, предложив построить еще один самолет,
Что Мессинг и сделал, поскольку понял: границу этой империи переходят всего один раз и только в одну сторону.
По сути «придворный маг» Сталину был не нужен. Чтение мыслей? Он сам хорошо знал мысли и чувства своих приближенных, страх которых был настолько силен, что не оставлял места ни для любви, ни для ненависти. Он не обольщался на их счет и в злые умыслы обвиненных в шпионаже и заговорах не верил.
Он казнил больше в профилактических целях – бил исключительно своих, ибо чужие были давно перебиты. Прорицание будущего? Несостоявшемуся священнику хватило мудрости не вопрошать о том, чего никто не в силах изменить. Он желал лишь победить, «переколдовать» Мессинга, доказать, что воля и власть Сталина сильнее дара знаменитого провидца, что жив Мессинг благодаря не сверхъестественным силам, а его, Сталина, милости. Ментальный поединок с тоталитаризмом Мессинг проиграл. За Гитлером и Сталиным стоял Князь мира сего, Мессинг же представлял только самого себя. В этом была его слабость, но и его сила, которая заставляет человека творить, несмотря ни на какой режим.
