Текст книги "Великие загадки истории"

Автор книги: Юрий Пернатьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 27 страниц)

По следам Янтарной комнаты

Красота, испытанная столетиями

Ее называют восьмым чудом света, и причин для такого устоявшегося определения, по меньшей мере, две. Первая – Янтарная комната действительно уникальна, она не имеет хотя бы слабого подобия. И вторая, главная – она оказалась утерянной для потомков, как и большинство прославленных чудес древности.

История, связанная с Янтарной комнатой и длящаяся вот уже более трехсот лет, опутана множеством детективных сюжетов, удивительных перемещений, укрытий, загадочных смертей и странных исчезновений. Одни историки говорят, что она по-прежнему где-то спрятана и просто нужно время, чтобы ее заново открыть, другие давно уже не верят в то, что можно найти хотя бы какие-то следы выдающегося артефакта.

И все эти фантазии, версии, домыслы, подлинные и мнимые свидетельства, легенды и мифы проступают в ясном контексте того, что весь путь Янтарной комнаты – от ее создания до исчезновения – прекрасно изучен и не составляет никакой тайны. Самое интересное начинается уже во второй половине XX в., когда прекрасное творение немецких и русских мастеров было, да вдруг исчезло, чем до сих пор продолжает вызывать к себе невероятный интерес исследователей, дипломатов, искусствоведов, журналистов, детективов-любителей и разного рода кладоискателей.

Как материальный и культурный феномен Янтарная комната возникает в начале XVIII в., когда только что взошедший на престол прусский король Фридрих I Гогенцоллерн, дабы превзойти блеск Версальского двора, поразив тем самым старую Европу, решил украсить один из своих замков уникальным шедевром. По замыслу правителя он должен был служить вечным памятником коронования монарха в Кенигсберге. Первоначальный план придворного архитектора Андреаса Шлютера был поистине грандиозен и одновременно претенциозен. Планировалось создать целую галерею из янтаря в резиденции королевского дворца Шарлоттенбург, для чего Шлютер пригласил талантливых немецких мастеров – известных в то время ювелира Готфрида Туссо и резчика Эрнста Шахта.

Надо сказать, что до поступления на службу к Фридриху Шлютер снискал славу еще в Речи Посполитой как великолепный архитектор и декоратор, блестяще выполнивший ряд заказов польского короля Яна Собеского. На мысль о необычайной комнате его натолкнуло содержимое дворцовых кладовых, где хранились немалые залежи янтаря. Помимо сырья там были обнаружены янтарные рамы, привезенные из мастерских Кенигсберга.

Однако, оказавшись перед проблемой больших затрат и необходимостью выделять на приобретение драгоценной «балтийской смолы» астрономические суммы, Фридрих I вскоре вынужден был умерить свои амбиции и смириться с более скромным планом. Было решено покрыть янтарными панелями относительно небольшое помещение, размером с обычный кабинет, для резиденции в Орниенбурге. Выполненные в течение нескольких лет мастерами-резчиками, они были перенесены из Оружейной палаты в Берлинский дворец для облицовки Табачной коллегии.

В 1713 г. Фридрих I умер, а новый король Фридрих Вильгельм, осуждавший расточительство отца, велел работы прекратить. Это означало, что Янтарная комната, стоившая Фридриху-отцу 30 тысяч рейхсталеров (сумма огромная!), так и осталась незавершенной. Но и во фрагментарном виде янтарные панели – «стены» кабинета – представляли собой шедевр ювелирного искусства.

Это были мозаичные панно с удивительной красоты орнаментами в виде вензелей, картин, гербов, цветочных гирлянд, выполненных из кусочков солнечного камня разных оттенков – от светло-прозрачного до темно-желтого. Уникальность этого творения заключалась еще и в том, что ранее из весьма недешевого янтаря делали в основном ювелирные украшения и небольшие поделки. Картины были созданы впервые.

И здесь начинается новая история Янтарной комнаты. В 1716 г. между Петром I, который ехал с визитом во Францию, и королем Пруссии Фридрихом Вильгельмом I состоялась важная встреча. Происходила она в Габельсберге, близ Берлина. Очевидно, тогда же король продемонстрировал русскому царю свой дворец в Потсдаме, в том числе и Янтарный кабинет, который произвел на Петра огромное впечатление. Заметив это, Фридрих Вильгельм предложил гостю ценное произведение искусства в качестве дипломатического подарка, присовокупив к нему еще и яхту «Либурника». Петр подарок с радостью принял и в долгу не остался. Королю были презентованы пятьдесят пять отменно обученных, высокорослых гренадеров, токарный станок и кубок собственной работы.

Надо сказать, что королевская щедрость Фридриха Вильгельма объясняется не только и не столько чисто личными душевными порывами. Янтарная комната по сути была лишь обычным дипломатическим шагом ко взаимному расположению. Важнее другое: полным ходом шла Великая Северная война, и у монарха были основания стремиться к укреплению связей с Россией и с самим Петром. В ноябре 1716 г. во время свидания Петра и Фридриха Вильгельма был подтвержден союз между Россией и Пруссией, который начал складываться после Полтавской битвы. Еще в октябре 1709 г. в Мариенвердере между Россией и Пруссией был заключен оборонительный договор. В июне 1714 г. ими подписывается договор о союзе, по которому Россия, в частности, гарантировала Пруссии владение городом Штеттин. В Габельсберге союзные отношения нашли дальнейшее оформление и вскоре были закреплены в тройственном договоре между Россией, Пруссией и Францией

После упомянутого свидания с прусским королем Петр отправился во Францию, постоянно помня о дорогом подарке. В январе 1717 г. царь из Амстердама пишет в Курляндию обер-гоф-мейстеру Алексею Петровичу Бестужеву-Рюмину: «Монсеньер. Когда прислан будет из Берлина от графа Александра Головкина (А. Головкин был тогда русским послом в Берлине) кабинет Янтарный, который подарил нам королевское величество Прусский, оный в Мемеле прими и отправь немедля через Курляндию на курляндских подводах до Риги».

Как положено, при отправке Янтарного кабинета в российский Мемель (кстати, груз состоял из восьми подвод) произведена была опись, которая сохранилась до сих пор. Ее немецкий оригинал и современный ему русский перевод находятся в одном из московских архивов. Судя по описи, комната «состояла из 22 больших, сделанных из янтаря стенных «штук» и до 180 прочих янтарных досок и украшений; в некоторых из больших стенных «штук» находились вделанные уже зеркала».

В пути экспедиция, проехав через Кенигсберг, пробыла шесть недель, и 6 января 1717 г. по поручению императора Петра I обер-гофмейстер курляндской герцогини Анны Иоанновны Бестужев-Рюмин встретил груз в Мемеле и отправил в Ригу, а оттуда в Петербург. Санкт-Петербургский генерал-губернатор А. Меньшиков принял и распаковал ящики, используя инструкцию, приложенную к полученному драгоценному грузу.

Однако привезенный с такими предосторожностями Янтарный кабинет так и не был смонтирован при жизни Петра I. Осмотрев янтарную коллекцию, царь пришел в полное разочарование, что, в общем-то, не должно вызвать особого удивления. Многих деталей не хватало, да и само панно выглядело не совсем так, каким оно было в Берлине. В дальнейшем Петр потерял всякий интерес к подарку Фридриха Вильгельма, а потому установка кабинета в том виде, в каком он прибыл в Петербург, уже не имела никакого смысла. Впоследствии янтарные панно находились в так называемых людских покоях Летнего дворца, где располагалась своего рода домашняя «кунсткамера» императора. Очевидно, они были просто расставлены вдоль стен одной из комнат этой постройки.

Тридцать лет Янтарный кабинет пребывал в забвении, пока вступившая на престол императрица Елизавета Петровна не загорелась желанием использовать запылившийся Янтарный кабинет для убранства одного из покоев своей официальной резиденции Зимнего дворца, но затем приказала перенести панно в Царское Село.

Начальнику канцелярии императорского двора В. Фермору поручили бережно разобрать кабинет в Зимнем дворце и уложить в ящики. Как говорилось в хронике, «гвардейцы русского императора доставили этот дар в Царское Село на руках: из-за хрупкости материала перевозить его иным способом было невозможно»

Для оформления интерьера в Царскосельском дворце янтарных деталей не хватало, и поэтому части стен были затянуты холстом и расписаны «под янтарь» художником И. Бельским, а также введены зеркальные пилястры и деревянный резной декор. Учитывая хрупкость и частые осыпи материала, был назначен специальный смотритель, который постоянно проводил несложные реставрационные работы

Установку шедевра осуществлял янтарных дел мастер Мортелли, а руководил работой известный архитектор Растрелли. По окончании работы свое восхищение этим произведением искусства Растрелли выразил следующим образом: «Сей шедевр из солнечного камня – образец изобретательности, торжественной праздничности и высочайшего мастерства». На одной из стен королевского подарка, установленного в Большом Екатерининском дворце, были выложены годы «1709» и «1760», удостоверяющие время изготовления кабинета и монтажа комнаты на новом месте.

После завершения работы «маленький кабинет», оформленный в стилях барокко и рококо, приобрел свой законченный вид, превратившись действительно в царский покой – Янтарную комнату. Прежде всего, поражала площадь янтарных панелей – 85 м2 на четыре стены, хотя ранее покрытие определялось в 55 и 70 м2. Такая возможность могла появиться за счет трех двухстворчатых дверей и флорентийских мозаик.

В процессе установки комнаты в Екатерининском дворце Растрелли пришлось решить ряд технических и художественных проблем, так как ее «надо было разместить в зале площадью свыше ста и высотой восемь метров». Комната к тому времени пополнилась подарком из Пруссии – еще одной янтарной рамой в стиле рококо. Для комнаты изготавливаются зеркальные пилястры, дополнительные панели, а живописные полотна художника Грота, вставленные в янтарные рамы вместо зеркал, сменяют специально закупленные и привезенные из Италии флорентийские мозаики. Тем не менее Янтарный кабинет превратился в знаменитую Янтарную комнату не с момента завершения ее монтажа в Екатерининском дворце, а только к 1770 г. Это было уже совместное творение немецких, польских и русских мастеров, в котором уникально сочетались, не противореча друг другу, различные стили, традиции и культуры.

В 1763 г. императрица Екатерина II отдает распоряжение о замене расписных холстов в цоколях пилястр и изготовлении украшений восточной стены Янтарной комнаты. Вместе с Ф. Роггенбуком к работе приступили ранее приглашенные в Россию К. Фриде, И. Вельпендорф, их подмастерья и русские ученики. Были изготовлены восемь филенок под пилястры, десюдепорт и резные детали карниза, в которые включили неиспользованные ранее фрагменты берлинской работы. За 4 года было использовано 450 кг янтаря.

К 1770 г. создание Янтарной комнаты было завершено. Комната получила свой окончательный вид, запечатленный позднее на многочисленных фотографиях. Янтарный убор, занимавший три стены, был расположен в два яруса. Центральный (средний) ярус был составлен из восьми симметричных крупных вертикальных панно. В четырех из них установили картины из цветных камней, исполненные в 50-е годы XVIII в. во Флоренции в технике мозаики по проекту художника Д. Дзокки и изображавшие пять природных чувств: Зрение, Вкус, Слух, Осязание и Обоняние. Расстояние между большими панно заполняли высокие зеркальные пилястры.

Нижний ярус комнаты покрывали прямоугольные янтарные панно. В юго-западном углу был вмонтирован маленький янтарный столик на изящно изогнутой ножке. Убранство комнаты состояло из наборных комодов русской работы и китайского фарфора. В застекленных витринах Янтарного кабинета хранилось одно из самых значительных в Европе собраний янтарных изделий XVII—XVIII вв. немецких, польских и петербургских мастеров. Все, кому посчастливилось в те годы видеть это янтарное чудо, не могли воздержаться от восторженных отзывов. Вот что писал знаменитый французский поэт романтической школы, критик и романист Теофиль Готье:

«Мы достигли теперь одной из самых замечательных редкостей дворца, мы хотим рассказать о Янтарной комнате. Только в «Тысяче и одной ночи» и в волшебных сказках, где архитектура дворцов доверена чародеям, духам и джиннам, видят залы из алмазов, рубинов, гиацинтов и других драгоценных камней, обычно употребляемых для ювелирных изделий. Здесь выражение «Янтарная комната» отнюдь не является поэтической гиперболой, но точной реальностью, и это не есть, как вы могли бы полагать, тесный будуар, маленький кабинет, а наоборот, комната довольно большого размера, целиком отделанная с трех сторон снизу доверху, включая фриз, янтарной мозаикой. Глаз, не привыкший видеть этот материал, использованный в таком масштабе, изумлен и ослеплен богатством и теплотой этих оттенков, которые представляют всю гамму желтого, от дымчатого топаза до светлого лимона: золото резьбы кажется тусклым и фальшивым по соседству с этим, особенно когда солнце падает на стены и пронизывает своими лучами прозрачные жилки, как бы скользя по ним...»

А вот другое свидетельство очевидца: «Растрелли сумел этот чудный материал с ясным отпечатком художества другого поколения поставить в такие условия, что все окружающее эту необычайную янтарную поэму красоты не режет глаз, а кажется только легкой рамкой... Вы входите в Янтарную залу, видите прежде всего белую с золотом стену между окнами с зеркалами, три белые с золотом двери, роскошь их десюдепортов, и незаметно белизна и золото в узких полосках переводят ваше внимание на теплые янтарные, простые на вид стены, и невольно вас тянет к ним, чтобы изучить детали, и тут вы видите все их великолепие».

Таким образом, прежний кабинет как целостное произведение искусства после всех реставрационных и отделочных работ перестал существовать. Появился новый сказочный шедевр – Янтарная комната, творцами которой стали Растрелли и Мортелли.

В дальнейшем судьба шедевра складывалась по-разному. В мае 1820 г. комната едва не погибла от пожара, после которого ее реставрировали Турау и Роггенбрук; в 1830 г. она подверглась очередному ремонту, а в 1897 г. снова реставрировали. При советской власти Царское Село переименовывается в Детское Село, затем в город Пушкин. Сам Екатерининский дворец становится музеем с его уникальным экспонатом – Янтарной комнатой.

Накануне войны Янтарная комната состояла из двенадцати панно, четыре из которых были украшены пышными резными рамами и мозаичными картинами из разноцветных камней, двенадцати панелей, двадцати четырех зеркальных пилястр в золоченом деревянном обрамлении, трех двухстворчатых дверей, бра, прикрепленных к бронзовым пилястрам и выполненных из золоченого резного дерева по рисункам Растрелли. Все это великолепие занимало во дворце помещение в 100 м2. Неудивительно, что в те годы город Пушкин был настоящим местом паломничества туристов, ибо такую красоту ценители искусства не могли увидеть ни в одной стране мира.

Похищение под звуки канонады

Казалось, на этом испытания Янтарной комнаты закончились. Но история всегда идет своим, только ей известным путем. Трагические события военных лет напрямую коснулись и Екатерининской художественной реликвии. И дело не только в оккупации Царского Села. Еще задолго до того, как в него вошли немцы, несколько раз принималось решение о немедленной реставрации Янтарной комнаты, последняя дата – осень 1941 г.

Она уже тогда была в плачевном состоянии. По свидетельствам очевидцев, куски янтаря отлетали, чуть ли не при каждой попытке открыть двери обрушивались на паркет и рассыпались золотистыми осколками, старый клей не держал многие фрагменты, ссохлись, деформировались панели, на которые был наклеен янтарь. Весной было принято решение выписать из Москвы специалистов, уже имевших дело с панелями комнаты, но 24 июня все заявки были отозваны.

В эти дни маршалы Советского Союза К. Ворошилов и Г. Кулик, оборонявшие Ленинград, уже успели отдать приказ о минировании кораблей Балтийского флота и уничтожении всех ценностей, которые не удалось эвакуировать в тыл. На подступах к Павловску и Царскому Селу стремительно таяли силы 42-й армии, цеплявшейся за Павловск из последних сил. Кто и чем оборонял южные ворота в Ленинград – ни Ворошилов, ни Кулик не имели ни малейшего представления.

23 августа из Царского Села был отправлен последний эшелон с музейными ценностями из пригородных музеев. В штаб Ленинградского фронта была отправлена телефонограмма: «Эвакуация музейных ценностей из пригородных дворцов Павловска и Царского Села в основном завершена». В Екатерининском дворце предпринимается последняя попытка демонтажа Янтарной комнаты. В подвалы Екатерининского дворца перебирается почти все население бывшего Царского Села, повсюду дети, старики, смотрительницы и уборщицы бывшего дворца его императорского величества. Воинские посты, выставленные в Екатерининском парке, больше прислушиваются к грохоту боев на окраинах Павловска, чем к суете укрывшихся людей.

Первые попытки демонтировать Янтарную комнату закончились неудачей. Деревянная основа янтарных панелей достигла такой дряхлости, что к ней страшно было прикасаться, при демонтаже двух панелей северо-западной стены янтарная мозаика просто обрушилась на паркет. А главное, что выхода из сложившейся ситуации никто не видел, поскольку продолжение работ могло привести к полному разрушению комнаты. Прибавить к этому тряску по дороге в Ленинград, после которой до города могли доехать лишь куча древесной трухи да несколько десятков горстей битого в пыль янтаря. Возможно, если бы к тому времени в Екатерининском дворце имелся хотя бы один «янтарщик», выход был бы найден. Однако небольшая бригада специалистов, занимавшаяся Янтарной комнатой, состояла только из реставраторов станковой живописи.

2 июля 1941 г. была предпринята еще одна попытка демонтажа Янтарной комнаты. Без проблем спасти удалось только одну из четырех флорентийских мозаик, бронзовые бра, десюдепорты и плинтусы. Попытка демонтировать одну из нижних янтарных панелей завершилась тем, что янтарная мозаика затрещала. Работы были немедленно остановлены до особого распоряжения. Никто не знал, что делать, даже всесильный Игорь Грабарь – «крестный отец советской реставрации» – не мог предложить выхода из создавшейся ситуации.

Главный хранитель Екатерининского дворца Музея-заповедника «Царское Село» Л. Бардовская вспоминала о тех тяжелейших днях: «Представьте, 22 июня началась война, 23-го в музее провели собрание и уже с 24-го началась эвакуация ценностей. Хрупкие женщины хватали 70-килограммовые бронзовые таганы и бежали с ними по анфиладе, чтобы быстрее загрузить в машины».

Нет, конечно, что-то все же делалось, хотя и в невероятной спешке. В частности, по свидетельству музейных работников, те панели, которые из-за хрупкости невозможно эвакуировать, решено было законсервировать на месте, не снимая со стен. Панно оклеили сначала бумагой, затем марлей и ватой, а сверху замаскировали еще одной стеной. Но, как показали дальнейшие события, это не спасло их от разграбления.

17 сентября 1941 г. в четыре часа дня в Пушкин вошли гитлеровские войска. Директор художественных собраний Кенигсберга Альфред Роде писал в 1942 г.: «Дворец в Царском Селе был сильно разрушен во время одной из бомбардировок. Часть дворца была взорвана, окна, двери выбиты». К этому следует добавить, что он был жесточайше разрушен и разграблен – только из одной Янтарной комнаты исчезли 24 великолепных бронзовых бра, изуродованы янтарные рамы и панели стен, рельефные украшения, самые красивые планшетки-миниатюры с гравированными пейзажами по янтарю, медальоны-барельефы из тонированной кости. Многие другие детали были варварски выломаны и похищены.

Неизвестно, что осталось бы от комнаты, если бы не прибыли лица, ответственные за пополнение музеев рейха, – Граф Солмс-Лаубах и капитан Поенсген, которые обратились к командованию с просьбой выделить людей для охраны комнаты от своих же солдат и офицеров. Зондеркоманда разобрала интерьер огромного зала, упаковала все самое ценное в 27 ящиков и на грузовиках отправила на станцию Северная, откуда груз вывезли по железной дороге в Кенигсберг.

И вот здесь возникает сакраментальный вопрос. Все-таки интересно, почему с 22 июня 1941 г. до вступления врага в Царское Село 17 сентября 1941 г., т. е. почти за три месяца, нашим специалистам не удалось разобрать Янтарную комнату, в то время как немцы умудрились сделать это всего за 36 часов силами семи солдат простого строительного батальона 553-го полка вермахта? Как могли вывезти в Кенигсберг уникальное произведение искусства, которое ни воссоздать, ни воспроизвести невозможно – это было доказано еще на рубеже XX в. мастерами Питерской гранильной фабрики?..

Можно, конечно, задавать и другие подобные вопросы, обвиняя власти в том, что они не обеспечили эвакуацию бесценных сокровищ культуры. Да только риторика здесь делу не поможет. Разумеется, был целый ряд обстоятельств, с которыми нельзя не считаться при определении причин того, почему Янтарная комната осталась в Екатерининском дворце.

Прежде всего надо вспомнить, что советская военная доктрина в конце 30-х – начале 40-х годов в своей основе была наступательной, поэтому планы эвакуации стояли на самом последнем месте. Их не имели даже государственные архивы, что явилось одной из причин утраты многих ценных документов. В аналогичном положении оказались, очевидно, и учреждения культуры, да к тому же комната находилась в критическом состоянии. Тем не менее, если хронология событий с июля до сентября соответствует действительности, то у работников музеев Пушкина имелись возможности вывезти в Ленинград если не Янтарную комнату, то многие другие собранные в них ценности. Стихийно кое-что эвакуировать удалось, но многое, как можно увидеть из дальнейшего, оказалось в руках верхушки германского командования.

К предвоенной истории Янтарной комнаты можно отнести и невероятную, совсем уж засекреченную версию. Якобы после подписания пакта Риббентропа – Молотова Сталин принял решение подарить Германии копию Царскосельского шедевра. Ее изготовление было поручено А. Барановскому, который в 1912 – 1917 годах работал реставратором в Екатерининском дворце, в том числе и в Янтарной комнате. В мае 1941 г. работа по копированию комнаты, в результате которой А. Барановский с учениками создал две копии – пробную и основную, была завершена.

2 июня подлинная Янтарная комната была разобрана, а ее место заняла копия в пробном варианте. Окончательный экземпляр работы А. Барановского был скрупулезно сфотографирован и перемещен в специально подготовленный тайник в сухом и теплом подвале дворца. Панели подлинника легли на столы мастерской Барановского в Камероновой галерее, а в помещении, предназначенном для комнаты, были смонтированы ученические панели. Таким образом, 2 июня в Царском Селе находились три Янтарные комнаты. Двое учеников А. Барановского участвовали в сопровождении подлинника, вывезенного из Пушкина 6 июля 1941 г. Копия Янтарной комнаты в таком случае осталась в подвале дворца.

Один из учеников Барановского А. Воробьев позже сообщал, что он лично присутствовал при замуровывании копии комнаты. В его рассказе, в частности, упоминается некий тоннель, соединявший Екатерининский и Александровский дворцы, где-то там до сих пор и хранится копия Янтарной комнаты, а немцам досталась ее пробная, ученическая модель. Впрочем, документальных свидетельств, подтверждающих такое развитие событий, до сих пор не обнаружено. Зато возникает вопрос: если Воробьев присутствовал при замуровывании копии комнаты, знал место ее укрытия, что же помешало ему стать героем, обнаружившим шедевр?

Трудно ответить и на такой вопрос: почему государство, зная место укрытия копии Барановского, не извлекло ее вскоре после изгнания немцев из Пушкина, а через много лет приняло решение о воссоздании шедевра? Значит, либо копии А. Барановского никогда не было, либо в Москве знали, что немцы место укрытия копии раскрыли и вывезли ее за пределы Советского Союза.

Так или иначе, Янтарная комната отправилась туда, где она один раз уже бывала – в Кенигсберг, город, в котором открывалась уже совсем другая, гораздо более драматическая страница ее судьбы.