Текст книги "Игры маньяков (СИ)"

Автор книги: Юрий Салов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 17 страниц)

– Я хотел бы сесть с вами,-сказал мужчина, протягивая руку к одному из кованых стульев, словно спрашивая разрешения.

Борис не мог заставить себя заговорить или хотя бы кивнуть.

Мужчина вышел на веранду и вежливо приблизился. Внимательно наблюдая за Борисом, словно пытаясь определить его характер, он отодвинул один из стульев от стола и сел. На нем был шелковый костюм. Очень хороший. Французские манжеты, блеск скромного золотого браслета на правом запястье. Золотое кольцо с печаткой.

Медленно, словно демонстрируя никаких трюков в рукаве, он полез в карман и достал пачку сигарет. Он протянул один Борису, который молча уставился на него. Мужчина взял одну для себя, закурил и положил пачку на стол рядом с зажигалкой.

– Меня зовут Артур, – сказал он. Он закурил. – То, что я собираюсь вам рассказать, потребует пространных объяснений, – сказал он, – но с этого момента, господин Смирин, я боюсь, что вы должны считать себя пленником.

Борис уставился на него.

– Да, похищенным, – подтвердил Артур.

Люди-тени остались во дворе. Теперь Борис слышал, как на дальнем конце долины, под янтарными огнями домов, сгрудившихся на гребнях следующих холмов, лают собаки.

Артур курил, стиснув зубы, как будто во вкусе сигареты было что-то терпкое, но приятное, и только потом открыл рот, чтобы выдохнуть.

– Прежде всего, – сказал он, – я должен дать вам несколько минут, чтобы взять себя в руки, осознать реальность вашего положения. В течение следующих получаса или около того я собираюсь объяснить вам, как изменилась ваша жизнь? О кей?

У Бориса звенело в ушах. Его лицо пылало, и он чувствовал легкое головокружение.

– Как вы, должно быть, знаете из интернета, – продолжал Артур, – подобные предприятия широко практикуются по всему миру. В прошлом это был очень грубый бизнес, и он по-прежнему требует много времени. Это все излишне сложно для всех. Идиоты в горах Кавказа держат заложников в грязных условиях. Идиоты из Интерпола, базирующиеся в Лондоне, Париже или Вашингтоне, ведут переговоры с идиотами в горах от имени потного корпоративного посредника, беспокоясь о том, насколько повысится страховка его работодателя. Дикие требования сводятся к глупо малым суммам. Идиотская полиция.

Борис был ошарашен. Этот парень был просто нереальный. Это было похоже на поход в театр с Раисой, на одну из тех современных постановок, где актеры выходят в публику, чтобы включить их в драму. Ему тогда всегда было не по себе.

Артур положил правый локоть на подлокотник кресла, вытянув руку вертикально, его сигарета была глубоко засунута между указательным и средним пальцами. Его глаза стали ленивыми.

– Забудь об этом, – сказал он, махнув рукой. – Как видишь, это совсем другое дело. Во-первых, это происходит прямо здесь, на Урале, не в Дагестане или Ингушетии. Во-вторых, мы не собираемся тебя забрать. Нет. Ты волен жить своей обычной жизнью, как тебе заблагорассудится. В-третьих, никаких переговоров. Никаких торгов. В-четвертых, ни полиции, ни ФСБ, ни парней из частных структур. На самом деле, никто никогда не узнает, что это даже произошло.

Высокий уровень адреналина в крови Бориса значительно обострил его восприятие. Липкий привкус мокроты в горле Артура, когда он произносил какие-то слова, усиливался до предела. И хотя свет на веранде был всего лишь отблеском, Артур сидел перед ним в четком трехмерном пространстве, четко вырисовываясь из темноты позади него, его лицо мерцало, как голограмма.

– Я очень старался узнать о вас побольше, – продолжал Артур. – Он огляделся и вздернул подбородок. – Этот дом, например, так же знаком мне, как и мой собственный. Я мог найти выключатели в каждой комнате в темноте. Я знаю вашу компанию и ее историю вдоль и поперек. Я знаю твою биографию лучше, чем своего отца.

Он говорил с основательной уверенностью, без воодушевления, его голос был почти лишен интонации.

Борис не сделал больше ни глотка пива. Он был загипнотизирован. Не двигаясь, он ждал нового откровения. Это было все равно, что увидеть момент собственной смерти, приближающийся по длинной дороге, маленькое пятнышко, медленно, медленно увеличивающееся по мере приближения. Это была ужасная вещь, и одновременно увлекательная. Он не мог оторваться от этого зрелища, даже убежать.

Артур продолжал: – "Агрохим" весь стоит двести сорок миллионов евро, господин Смирин. Я хочу эквивалент четверти этого.

Под теплым ветерком летней ночи Борис медленно, безмятежно мерз.

Артур ждал, по-видимому, понимая, через что проходит Борис.

– С вами все в порядке, господин Смирин? У нас еще есть о чем поговорить.

Борис не мог ответить.

– Самое важное во всех этих переговорах, – сказал Артур, – это секретность. Я хочу получить деньги на чистом, законном основании. Косвенно, конечно. Через деловые договоренности.

Мысли Бориса сосредоточились на словах "деловое соглашение". Реальность. Что-то, с чем он мог бороться. Что-то, что он понимал. Галлюцинация содрогнулась.

Воплощенные тени время от времени дрейфовали в темноте, и, как часовая стрелка часов, они двигались без движения. Они были здесь, а потом они были в другом месте. Но они всегда были рядом.

– Какого рода деловые договоренности? – Наконец сумел спросить Борис. Ведение переговоров. Сделка, что-то, что заставило его обуздать свои дико разбросанные мысли.

– У меня есть несколько предприятий, в которые я хочу, чтобы ты вложил деньги, – ответил Артур. – Иностранное предприятие. Тебе будет предоставлена возможность инвестировать в международные благотворительные организации. Доброе дело. Все они являются подставными компаниями, через которые деньги будут отмываться в неизвестные места.

Он снова закурил сигарету, стиснул зубы, приоткрыл рот и позволил зловонию просочиться в воздух. Борису показалось,что он заметил охристый оттенок дыма, может быть, по краям. Вонь исходила не столько от сигареты, сколько от собственных прогорклых ноздрей Артура или, точнее, откуда-то изнутри.

– Почему я?

– О, причин много, господин Смирин, но есть несколько очевидных. Ни вы, ни ваша компания не высовываетесь на рынке. Вы во всем поддерживаете региональные власти. Вы относительно невелики, но компания уже более пяти лет является солидным и прибыльным предприятием. И вы не обнародуете это. Вы выводите прибыль в оффшоры, занижаете облагаемые налогом суммы, даже используете радиоактивное китайское сырье. Вашу компанию прикрывает широкая спина губернатора. Сколько там акций ему принадлежат? Ты ни перед кем не отчитываешься, экологов обстреливают твои охранники, у тебя завидное положение.

Борис с трудом заставил себя сформулировать следующий вопрос, но он не уходил. Она продолжала обретать форму, ядовитая идея, затаившаяся в глубине его сознания вместо смутных страхов.

– И почему, – услышал Борис собственный голос, и его желудок сжался, – я должен это делать?

Артур лениво прикрыл глаза и кивнул, затягиваясь вонючей сигаретой.

– Да, конечно, – сказал он. Он уставился на Бориса, словно вынося суждение о нем, о том, как много ему рассказать или как. – В наших переговорах наступят критические моменты, когда я буду ожидать, что ты будешь действовать именно так, как я приказал. Будут определенные критерии, которым ты должен будешь соответствовать. Сохранение тайны. Соблюдение сроков. Следование точным инструкциям. В твоем ответе на эти инструкции не будет, как говорится, места для маневра.

Он сделал паузу для выразительности.

– Я не терпеливый человек, – добавил Артур. – Я никогда не скажу тебе: "в следующий раз, когда ты не будешь следовать инструкциям..." нет. Инструкции ты получишь только один раз. И чтобы ответить на твой вопрос, почему ты это сделаешь... это очень просто. Люди начнут умирать, и умрут они так, как я сам выберу, исходя из того, насколько хорошо ты сотрудничаешь. И они будут умирать до тех пор, пока я не получу шестьдесят миллионов евро.

Глава 6

Борис должен был это предвидеть, но не предвидел. Галлюцинаторное ощущение ситуации мгновенно вернулось. Каменные плиты веранды раскачивались и плыли над ним, а фонтан во дворе висел вверх ногами над темным ночным небом, раскинувшимся перед ним черной долиной, полной сверкающих цветов.

Это было просто немыслимо.

– Мы должны двигаться дальше, господин Смирин, – сказал Артур.

Борис посмотрел на него.

– Двигаться дальше?

– Конечно. Ты понимаешь свое положение?

Да, Смирин понял, что сказал этот человек. Но он все еще ждал, когда это покажется реальным.

– Господин Смирин, вы понимаете?

Борис хотел бы попробовать. Он займется делом этой ... галлюцинации и будет следовать логике.

– Да, – сказал Борис, – я понимаю. – Это просто казалось нереальным. – Когда... когда я узнаю больше о "деловых договоренностях"?

– Скоро.

– Ты не хочешь все сразу?

– О, я возьму все сразу, но я знаю, что ты не сможешь сделать это так быстро. Однако я хочу получить первый платеж немедленно.

– Сколько это будет стоить?

– Я дам тебе знать.

Борис быстро перебрал в уме свои личные достоинства. Сколько этот маньяк собирается просить? Борис начал приходить в себя, как будто приходил в сознание.

– Мои помощники будут поражены,если я начну выбрасывать миллионы. Для них это не имеет никакого смысла.

– Тебе придется проявить изобретательность, чтобы избежать любопытства, – сказал Артур. – Я не хочу, чтобы кто-нибудь заподозрил, что ты собираешься делать. Это было бы неприемлемо.

– О каких мероприятиях ты говоришь?

– О, они разнообразны. Я займусь этим позже. Главное, когда все сказано и сделано, должно показаться, что ты просто принял ряд бизнес-решений, которые привели к этим прискорбным потерям. Все, что ты делаешь, должно привести к этой видимости. То, как ты организовал эти вложения, все это.

– Я буду выглядеть дураком, принимая такие решения, – сказал Борис.

– У меня есть люди, которые будут работать с тобой, – сказал Артур, – чтобы ты выглядел как можно лучше. – Он помолчал. – Но на самом деле мне наплевать, как ты будешь выглядеть, так или иначе. Ты должен это понять. До момента, пока это не будет вызывать подозрений. Это самое главное.

Мгновение за мгновением реальность просачивалась в мысли Бориса. Парализующее оцепенение шока уменьшилось, и он пришел в себя, как будто очнулся от наркотического оцепенения. Страх все еще был там, сильный и потный, и в то же время возникло сопротивление. Хотя он все еще не мог прийти в себя, в нем росло семя гнева.

– Что касается ваших правоохранительных органов, – сказал Артур, – не делайте этого. Это азартная игра. Если ты позовешь их и сумеешь на время скрыть это от меня, то сэкономишь свои деньги. Но рано или поздно я узнаю об этом, и тогда это будет стоить тебе спокойствия на всю оставшуюся жизнь. Если я не смогу добраться до тебя, я доберусь до людей, которых ты знаешь. Друзья. Семья. Ты будешь отвечать за то, что случится со всеми ними, со всеми, кого ты когда-либо знал.

Он замолчал и опустил голову, словно устал от попыток быть убедительным.

– Господин Смирин, поверьте мне, я все это уже делал. Я знаю, на какие трюки способны мужчины, подобные вам. Я знаю, что после того, как я уйду отсюда сегодня вечером, ты начнешь строить планы, как выбраться из этой ситуации, сохранив свои деньги и свою жизнь. Я знаю, что ты сделаешь это, потому что ты умный человек ... в конце концов, – он развел руками и огляделся вокруг, – посмотри на богатство, которое ты создал своей изобретательностью, своим умом. Нет? Итак, кто я такой, чтобы приходить сюда и давать тебе инструкции, делать то, делать это, как будто ты глуп и не можешь найти способ перехитрить меня? Правильно?

Смирин молча смотрел на седого.

– Но ... послушайте меня, господин Смирин. – Артур вздернул подбородок и произнес следующие слова с преувеличенной осторожностью:

–Ты-не-можешь-этого-сделать. И если ты попытаешься, ты создашь гребаные проблемы...себе. С сегодняшнего дня твоя жизнь изменилась так же, как если бы ты обнаружил внутри себя ужасную болезнь, и ты ничего не можешь с этим поделать. Единственное, что в твоей власти в этой ситуации, это делать то, что тебе говорят. Это спасет жизни.

Он склонил голову набок, глядя на Бориса.

– И это не мелочь, не так ли?

Борис снова лишился дара речи. Как он мог ответить на такое... безумие? Он не мог даже сформулировать вопрос, который не казался бы сюрреалистичным.

Крошечный красный огонек во дворе привлек внимание Бориса, всего пару раз мигнул, и исчез, а одно из темных пятен отделилось от остальных и осталось в одиночестве. Борис слышал, как собеседник говорил. В голове пульсировала боль. Он протянул руку и поставил свою уже остывшую бутылку пива на кованый железный стол.

– Я исчезну, – резко сказал Борис.

– Это всегда вариант, – невозмутимо ответил Артур. – Но дело не в тебе. Мне нужны деньги. Мне все равно, от тебя или от твоей жены. Для меня это не имеет значения. Важно то, что я понимаю.

– Я мог бы вложить все это в трастовый фонд. Я не смогу контролировать это.

– Господин Смирин, пожалуйста, поймите: люди умрут, если я не получу денег. Дело не в том, насколько умными вы можете быть или насколько умными могут быть ваши адвокаты. Все, что вы сделаете, чтобы предотвратить передачу мне шестидесяти миллионов, приведет к гибели людей. Пойдете в ФСБ, они умрут. Если вы найдете попробуете меня обмануть, еще больше людей погибнет. Все очень просто.

– Сколько человек? – Борис задал глупый вопрос. Но он думал только об одном человеке. Раиса. Это ужасно. Перед его мысленным взором возникло лицо Раисы-немыслимая ассоциация, вытеснившая безликую множественность всех остальных, которые могли там быть.

– Сколько людей ты знаешь? – спросил Артур.

Это был отвратительный ответ, не оставлявший сомнений в том, что Артур хочет нанести удар в самое сердце. Борис не ответил.

– Ну, – сказал Артур, поворачиваясь в кресле и указывая на тени, – это закрывает всю картину.

Борис услышал собак и увидел, как они, опустив носы, брели по аллее, вдыхая запахи земли. Они были счастливы, что выбрались оттуда, где их держали, вышли на веранду и направились прямо к Борису.

Он наклонился к собакам и ласково погладил их. Было так приятно увидеть их. Это была реальность; эти слюнявые, ласковые старые друзья были реальностью.

Но когда собаки повернулись к Артуру, ожидая такого же обращения, он остановил их ворчанием. Они отпрянули, бросая на него озадаченные, настороженные взгляды, а затем замерли, глядя на него, их хвосты неподвижно повисли.

В этот момент Артур сделал еще один жест, и Борис увидел вспышку из тени и услышал приглушенный стук. Пумфт! Пумфт! Пумфт! Голова первого пса откинулась назад, и он упал на скрещенные ноги, его мозги отлетели метров на шесть назад к дверям дома. Вторая собака, застигнутая врасплох, споткнулась, как будто споткнулась, пули попали ей в голову под таким углом, что она выиграла еще миллисекунду. Она издала приглушенный вопль, ее задние лапы обмякли, и на мгновение ее передние ноги оставались неподвижными, отказываясь умирать, голова неуклюже вытянулась, словно для поддержания равновесия. А потом она упала.

Смирин инстинктивно вскочил на ноги, и на свет, падавший с веранды, тут же легли тени. Трое мужчин, кавказцы в темной уличной одежде, маленькое высокотехнологичное автоматическое оружие, наушники.

Артур был холоден, как скука. Он поднял руку и сделал знак Борису отойти от него. Смирин так и сделал, его сердце бешено колотилось в груди, подгоняемое страхом, яростью и простым удивлением. Артур встал и подошел ближе к своим людям, ближе к темноте. Он вздернул подбородок, глядя на собак.

– Это так просто, господин Смирин. – Он пожал плечами. – Друзья. Родственники. Коллеги. Я отдаю их тебе на хранение. Не отдавай их мне. Для меня они все как эти собаки.

Он повернулся и шагнул в темноту.

Глава 7

Борис стоял на веранде, словно только что вышел из дома и забыл, зачем пришел. Он смотрел на безмолвный фонтан во дворе и слушал, как машины отъезжают от дома. Он услышал, как хлопнули дверцы машины, и услышал, как отъехали машины, их моторы затихли, пока они спускались с холма в ночь.

Он повернулся и посмотрел на собак. Ужас. Он должен подумать. У него должна быть ясная голова. Он должен был продумать все до логических выводов.

Подойдя к первой собаке, он опустился на колени и просунул под нее руки. Труп был еще теплым, вялым и пропитанным кровью. Борис старался не смотреть на ее голову. Когда он поднял ее, то почувствовал странную плотность смерти, странную вещь, которую он знал раньше у животных, как они казались намного тяжелее после смерти.

Он понес собаку через двор, в аллею, в темноту, где широкая тропинка вела вниз, в сад. В дальнем конце сада, где единственным источником света был отраженный свет городских огней, сиявших над грядой холмов, он опустил собаку на ровный участок густой, покрытой хвоей травы. Потом вернулся за второй собакой.

Киркой и лопатой, которые он взял на месте работ неподалеку от водохранилища, он начал копать суглинок. Ему потребовалось около часа, чтобы сделать яму достаточно глубокой, чтобы отбить желание лисиц и прочей живности выкопать их, а затем он положил собак одну на другую и засыпал яму.

Когда он закончил, то был весь мокрый от пота, его одежда была испорчена, испачкана грязью и собачьей кровью, которые смешались в печальную корку. Он вернул кирку и лопату на место водохранилища, потом вернулся к дому, взял шланг и смыл с веранды лужи черной крови.

Он пересек двор и подошел к огороженному забором бассейну. За бильярдной располагались душевая, раздевалки и большая кладовая, где хранились столы, стулья и другие принадлежности, необходимые для развлечений.

Выйдя из раздевалки, он снял одежду и заляпанные грязью кроссовки и бросил их в мусорные баки. Голый, он подошел к бассейну и нырнул. Он проплыл четыре круга медленно, взад и вперед попрохладным дорожкам, пытаясь очистить голову.

Выйдя из бассейна, он подошел к шезлонгу и сел. Он попытался разобраться. На мгновение его мысли просто не могли собраться. Он вообще ничего не мог придумать. Он просто хотел позвонить Раисе, услышать ее голос. Но об этом не могло быть и речи. Он не доверял себе, чтобы скрывать свои эмоции, и заставить ее что-то заподозрить – возможно, даже напугать – не имея какого-то плана, было просто безответственно.

Если он поверит угрозам этого человека, то ему некуда идти. Никакие возможности. Но Борис находил это немыслимым. Всегда есть варианты.

Как этот парень узнает, что он с кем-то связался? Очевидно, у него была целая команда. Насколько профессиональными они были? В доме наверняка были поставлены «жучки». Телефоны, вероятно, прослушивались. За ним тоже будут следить?

Однако о том, чтобы ничего не делать, не могло быть и речи. Артур сказал: "Даже если вы свяжетесь с правоохранительными органами и сумеете на время скрыть это от меня..." так что, возможно, его наблюдение не было столь безошибочным, как он хотел бы, чтобы думал Борис. Конечно, он хотел бы, чтобы Борис поверил, что он, Артур, полностью завладел им, что Борис даже не может изменить частоту пульса, пока Артур об этом не узнает. Неужели Борис просто повернется и поверит в это? Это азартная игра, сказал Артур.

Борис приподнялся на стуле при воспоминании об этом замечании. Азартная игра. Ну, там, где есть риск, есть и шанс.

Он встал, лихорадочно соображая. Никакой полиции. Никакого ФСБ. Никаких правоохранительных органов. Но Борис помнил одного человека. Четыре года назад двое сотрудников "Агрохима" была похищены в Ставропольском крае. Это переросло в ситуацию противостояния заложников (оказалось, что поставщики не расплатились за товар), которая длилась пару дней. Среди различных консультантов правоохранительных органов, привлеченных во время операции, был человек по имени Георгий Нечаев. Борису никогда не было ясно, кто ввел его в эту ситуацию и перед кем он отчитывался, но он всегда был на грани. Никогда не был полностью вовлечен, никогда ни на что не имел полномочий. И все же Борис заметил, что люди советуются с ним, даже агенты ФСБ, но всегда тихо, в стороне.

Позже Борис узнал, что он бывший офицер военной контрразведки, ныне в отставке. Консультант. Он оставил Смирину свою карточку, избегая смотреть ему в глаза, вспомнил Борис. Смирин направился к дому.

Надев халат, он минут двадцать рылся в своем кабинете, пока не нашел старую карточку под грудой других бумаг в глубине ящика.

Даже при всех современных технологиях звонок со спонтанно выбранного таксофона оставался безопасным. Даже если у людей Артура был жетон наблюдения на марсоходе и они знали, что он звонил, они не знали, кому он звонил и по какому поводу. Однако, покопавшись в интернете, он узнал, что таксофонов в городе после массового демонтажа осталось всего десять штук.

Артур не уточнил, как именно, но он должен был понимать, что Борису придется договариваться с разными людьми, чтобы собрать деньги, которые требовал Артур. Борис мог позвонить своим помощникам, ассистентам, своему бухгалтеру, своему адвокату. Конечно, эти разговоры могли быть частными и не считаться нарушением запретов Артура на общение. Понял ли Борис из наставлений Артура, что у него больше никогда не будет личной беседы? Это просто казалось нереальным. Стоило рискнуть, чтобы выяснить, насколько крепко этот парень его держит.

Он выхватил карточку из ящика, накинул какую-то одежду, запер дом-чувствуя себя глупо, учитывая то, что только что произошло, – вышел и сел в "Рейнджровер".

Ему потребовалось некоторое время, чтобы спуститься по извилистым узким дорогам к одинокому таксофону на уединенном перекрестке в раойне Химмаша. До сих пор он не видел, чтобы кто-нибудь следовал за ним, хотя и знал, что его навыки конспирации не слишком велики.

Других машин там не было. Он позвонил из автомата на улице. Он получил запись автоответчика, которая дала ему еще один номер, который он и набрал.

Взволнованный, он сидел в "Рейнджровере" с опущенным окном, чтобы слышать телефонный звонок, и смотрел на яркий интерьер закрытого магазина. На улице не было припарковано ни одной машины, кроме его. Когда зазвонил телефон, он мгновенно выскочил из "ровера" и снял трубку после третьего звонка.

– Ну?

– Да, это Борис Смирин. Мы познакомились около четырех лет назад. Это было похищение.

– Да, я помню.

– Мне нужно с тобой поговорить.

– Какова ситуация?

– Вымогательство. Угрозы убийством, если я позвоню в правоохранительные органы. Этот телефонный звонок-большой риск.

– Как были сделаны угрозы? Письмо?

– Около часа назад ко мне домой заявились трое вооруженных бандитов. Застрелили моих собак прямо у меня на глазах и предъявили ультиматумы.

– Дай мне адрес, где ты сейчас находишься.

– Мне кажется, за мной следят.

– До тех пор, пока тебя не пометят лично, все будет в порядке.

Борис дал ему адрес.

Он оставил "Ровер" у магазина и поехал с Георгием Нечаевым по извилистым лесистым дорогам холмов, в то время как Нечаев делал необходимые маневры, чтобы убедиться, что за ними не следят. Борис сам удивился, что не может говорить. Нечаев не настаивал, и некоторое время они ехали молча. Молчаливое замешательство Бориса смутило его, но он ничего не мог с этим поделать. Наконец, он смог контролировать свой голос, и начал рассказывать Нечаеву все, хронологически, так подробно, как только мог вспомнить.

К тому времени, как он закончил, они добрались до заброшенной стройплощадки одного из многочисленных строящихся коттеджей в лесной зоне. Они вылезли из машины Нечаева и подошли к каменному фундаменту дома, где только начинался каркас. Они сидели на плитах, окруженные запахами дерева, бетона и свежевырытой земли.

Теперь это был Нечаев, кто молчал. Борис ждал, его сердце колотилось так, словно он пытался убежать от того, что, он был уверен, будет мрачной оценкой контрразведчиком его дилеммы.

– Насколько трудно будет сделать то, что он хочет, – перевезти деньги? – наконец произнес Нечаев.

– Зависит от того, сколько он попросит в первую очередь. У меня есть, не знаю, хороший кусок на рынках, который я могу сбросить немедленно. Я потерплю поражение, но я могу это сделать. Кроме того, мне придется продать часть компании. Это будет выглядеть странно для ... черт, для всех. Я создал "Агрохим" на осторожной, консервативной деловой практике. У меня такая репутация. Пару лет назад я стал работать с китайцами – дешевое сырье, дешевая рабочая сила. С самого начала пошла хорошая прибыль. Но в довершение всего полгода назад мы взяли большие кредиты на программу расширения-программу, которую планировали и предлагали мне все руководители подразделений. Теперь вы можете себе представить, как это будет выглядеть, если я начну переводить активы, чтобы начать вкладывать миллионы долларов в непонятные инвестиции? Это не сработает.

– Но у вас пока нет никаких конкретных инструкций, – сказал Нечаев. – Вы не знаете, что требуется немедленно.

–Нет.

Нечаев говорил мало, и это заставляло Бориса нервничать, наполняя его ужасом.

В отраженном свете городских огней Смирин увидел достаточно, чтобы вспомнить Нечаева четырехлетней давности. Среднего роста, с редеющими волосами и лицом без линии подбородка. Его плечи были округлыми, слегка сутулыми.

Нечаев покачал головой.

– Я не виню вас за то, что вы не обратились в ФСБ. Но по большому счету чем скорее они будут вовлечены, тем лучше.

Нечаев сидел, скрестив руки на груди и положив ладони на край плиты, и смотрел на Бориса.

– Почему? Потому что это бизнес, и эти люди не психи. Во всяком случае, не в том смысле, о котором я говорю. Эта история с собаками была обещанием, а не угрозой. Вы можете ожидать, что эти люди сделают именно то, что они говорят, что они собираются сделать.

– Значит, это все? – Борис не верил своим ушам. – И это все? Я должен выложить шестьдесят миллионов?

– Нет, я этого не говорил.

– Тогда что, черт возьми, мне делать?

Нечаев ничего не сказал. Он думал, и тот факт, что он не просто пусто отвечал, а не выкладывал свои планы, не давал Борису покоя, пугал его до крайности. Смирин вытер пот со лба. Это было не то, чего он хотел. Он хотел, чтобы Нечаев успокоил его, дал ответы. Он чувствовал, как сжимается его грудь; он чувствовал, что время уходит; он чувствовал отчаяние.

– Я тебе не нужен, – сказал Нечаев.

– Не может быть.

– Вовсе нет. Откуда бы ни приехал этот парень-из Чечни, Грузии, Турции-он из другого мира. Поверь, эти люди дышат другим воздухом. Слушай,только за эти полгода в странах Азии почти миллиард долларов было выплачено в качестве выкупа за похищение. Это крупный бизнес. И эта проблема не становится менее серьезной с годами.

Нечаев задумчиво покачал головой.

– То, что я здесь вижу, это какая-то гибридная операция. Я не знаю. Я никогда не слышал, чтобы такое происходило последние годы у нас. Я никогда не слышал, чтобы требовали столько денег. Я никогда не слышал, чтобы они хотели сохранить перевод денег легальным.

Голос его звучал ровно. Его это не волновало, он просто излагал факты.

– Убийство членов семьи, родственников, переговорные рычаги – это обычное дело в Колумбии, Индии, Филиппинах, Мексике, в тех местах, да. Но здесь, в России? Очень странно. Я не знаю, о чем они думают. В это трудно поверить.

Борису показалось, что он услышал проблеск надежды.

– Значит, ты считаешь, что это он блефует? Он хочет взять меня на пушку? Если я раскошелюсь, ему повезет? Если я этого не сделаю, он просто исчезнет?

– Нет. – Нечаев повернулся к нему. – Я не это имел в виду. Ты должен поверить этому парню. – Он покачал головой. – За последние несколько лет все ускорилось. Обстановка в стране неспокойная – терроризм, международная организованная преступность. Наступает передел сфер влияния, все становится более экстремально. Этот человек может быть опасен.

Глава 8

Борис повернулся и снова сел на плиту в метрах в десяти от Нечаева. Он почувствовал легкое головокружение, его мысли чередовались в скорости между ошеломленным, вялым недоверием и неистовым, усиленным гиперпрыжком паники. Ему снова захотелось встать. Ему хотелось расхаживать по комнате. Он хотел научиться мыслить методично. Он хотел больше воздуха. Он хотел проснуться.

– Я дам тебе совет, – сказал Нечаев. – В твоем положении на тебя будут давить, намеренно, чтобы ты принимал быстрые решения. И тебе придется это сделать. У тебя не будет выбора. Но это будет трудно, потому что иногда вы не можете бороться с этим-иногда вы будете принимать неправильные решения. Последствия будут болезненными.

– Что это значит? – Борис хотел, чтобы все было четко и ясно.

– Это значит, что после того, как все будет сделано, все будет сделано. Если ты собираешься сомневаться в себе, ты сойдешь с ума прежде, чем все закончится.

– Ты хочешь сказать, что, скорее всего, погибнут люди.

– Подумай вот о чем: этот человек ставит тебя в неловкое положение. Он создал его. Ты этого не сделал. Он заставит тебя делать выбор там, где никто не победит. Когда это произойдет, вспомните, кто это начал. Вы просто играете ему на руку, если будете сомневаться.

Борис позволил этой трезвой мысли проникнуть в себя. Нечаев не торопил его. Борис чувствовал запах свежескошенного кустарника, который был вырублен на склоне холма для строительства. Он чувствовал запах земли, запах, аромат, который заставил его подумать о своих собаках и о том, как тяжело они лежали в яме, которую он выкопал в глубине сада.

– Ладно, – сказал Борис, – я понимаю.

Он так и сделал, но не хотел в это верить. Он хотел верить, что сможет избежать мрачного сценария, который предсказывал Нечаев. Ему хотелось верить, что в большинстве случаев так оно и есть, но он мог этого избежать. Он придумает, как не жить в такой темной дилемме.

– Я хочу тебя кое с кем познакомить, – сказал Нечаев, вставая. В тусклом свете далекого города Борис видел, как он сошел с бетонной плиты и направился к машине. Он протянул руку и достал телефон – зашифрованный, с рассеиванием сигнала предположил Борис – и вернулся к плите.

– Я должен повторить, – сказал Нечаев. – ФСБ не захочет, чтобы это было сделано таким образом. Они бы сказали, что это безответственно. И обычно я соглашаюсь с ними. Но ... – он немного поколебался. – По правде говоря, если бы я стоял там, где сейчас стоите вы, я бы хотел, чтобы один мой хороший знакомый услышал вашу историю. И я хочу знать, что он об этом думает. Он может сказать: "Иди в ФСБ". Тогда вы должны идти, и вам не придется беспокоиться о том, правильно ли вы поступаете или нет. Вы можете верить тому, что он говорит.

– Но он может сказать что-нибудь еще, – сказал Борис. – И если он это сделает, я соглашусь. В этом я ему тоже верю.