Текст книги "Механический Зверь. Монстр внутри (СИ)"

Автор книги: Юрий Розин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 46 страниц) [доступный отрывок для чтения: 17 страниц]

Железный Дьяволенок. Глава 21-30

Глава 21. Взросление, адский спринт и первый бой.

В этом мире взрослым можно было стать двумя способами. Человек считался самодостаточной единицей после семнадцати лет. Однако был еще один вариант. По окончании любого учебного заведения можно было пройти специальный тест. Он проверял личностные качества, умение справляться с нестандартными ситуациями, самостоятельность, смекалку и многое другое. Если человек, сколько ему бы ни было лет, проходил этот тест, то его признавали полностью сформировавшейся личностью, а, следовательно, взрослым. Ректор Савойн окончил Академию в тринадцать лет, затем прошел упомянутый тест и был признан настоящим взрослым. Строго говоря, Лаз, если не случится ничего непредвиденного собирался окончить учебу в девять лет. Если он тоже решит пройти тестирование, то по завершении станет девятилетним взрослым. Да, звучало парадоксально, но Лазарь был исключением. Однако такие вещи как четырнадцати и пятнадцатилетние полноценные члены общества были не очень редки. Даже Лани возможно станет одним из них.

А взрослый человек, сколько бы ему ни было лет, имел право жениться. Алкоголь, правда, все равно был разрешен только с семнадцати, но не об этом речь. Важным было то, что жениться, а значит и заводить детей, что подразумевало процесс зачатия детей, могли те, кто на Земле еще учился в школе. Из этого плавно вытекало, что на Люпсе никто особо не следил за тем, в каком возрасте случался первый секс. А из этого уже следовало намного более лояльное отношение к сексу в принципе. За год учебы Лаз не раз и не два наблюдал картину вышмыгивающей их комнаты Рыцаря полуодетой девушки. А Штучка за это время сменила с десяток кавалеров, ничуть этого не скрывая.

Так что можно было представить, что творилось в голове у Лазариса. Считая обе жизни, сейчас его разуму было уже тридцать три года. За первые двадцать семь из них он успел не раз и не два влюбиться, один раз жениться, один раз развестись и снова влюбиться. А Лани, пусть телом была старше него на шесть лет, разумом годилась ему в дочки. Фактически, его к ней отношение было скорее не как к сестре, а как к любимой племяннице. Просто по ряду очевидных причин он не мог вести себя соответствующе. Поэтому он тихо и покорно сносил все ее шалости и проказы, не имея ни воли, ни желания в чем-либо ей отказывать.

И вот сейчас, у него на глазах сопливый юнец со смазливым личиком нагло и беспардонно прошел мимо него в комнату к его сестре! Лаз прекрасно знал такую породу парней: что Земля, что Люпс, что любой другой мир, такие кадры всегда будут. Уже по блеску в его глазах Лазарь мог себе вообразить, что творилось в его залитом по самые уши гормонами мозгу. Подростковый возраст, будь он не ладен! И такая похотливая гнида сейчас подходила к двери его сестры? Только через его труп!

Мгновенно сбросив с себя последние оковы сна, Лаз кинулся следом, на ходу запуская трансформацию. Дорогу ему загородил спускавшийся по лестнице высокий парень, добродушно ему улыбнувшийся. В совершенно невозможном для нормального человека кульбите, Лазарис, оттолкнувшись от стены и потолка появился за спиной у ходячего препятствия. Тот, часто и недоуменно моргая глазами обернулся, но заметил только исчезнувшую за поворотом пролета пятку.

Следующим препятствием для Лаза стал Рыцарь, теперь уже полностью загородивший узкий коридор своим массивным телом. Удивившийся такому странному поведению своего маленького друга Лазарг хотел было поймать и расспросить Дьяволенка. Он расставил руки пошире, встав в позу вратаря и мягко начал:

-«Малыш, что слу…»

-«С ДОРОГИ!» – Сейчас Лазарис как никогда соответствовал своему прозвищу. У несшегося на полной скорости по длинному коридору ребенка на лице не было ни грана детских эмоций. Единственное чувство, отражающееся на нем – гнев. Даже нет, Гнев. Дикая, непонятно откуда взявшаяся первобытная ярость клокотала в маленьком теле как кипящая магма. Свои слова Лазарь даже не прокричал. Из его горла вырвался низкий рык, через который едва можно было разобрать сказанное. Однако интонация и выражение лица говорили куда красноречивее любых слов.

Лазарг Симон, однажды бесстрашно сразившийся с горным медведем, спустившимся к его деревне из-за сильных морозов, сейчас испытывал к шестилетнему мальчику искренний животный ужас. Мгновенно отскочив в сторону, он проводил взглядом Лаза, не замечая, как по спине градом катится холодный пот.

Буквально через десять секунд Лазарь появился перед дверью сестры. Она была заперта изнутри, а из комнаты доносились звуки какой-то возни. Так что Лаз, недолго думая вышиб дверь ногой. Все оказалось намного хуже, чем он себе представлял. Счастье, что он бросился в погоню меньше чем через пару минут после того, как эта мразь вошла в корпус. Судя по всему, наобещавший наивной Ланирис молочные реки и кисельные берега парень сразу с порога, не забыв при этом закрыть дверь, бросился на девушку.

Да, Академия строго наказывала за подобные проступки. Карой мог быть серьезный штраф, а если человек был совершеннолетним, то и тюрьма. В любом случае, учиться дальше таким людям уже не светило. Поэтому цель тщательно подбиралась. Если бы кто-то решил изнасиловать, например, Штучку, то судебного разбирательства ему было не избежать. Однако такие девушки как Лани обычно не доносили на насильника. Им было слишком стыдно открывать свой позор хоть кому-то. И подобные люди активно этим пользовались.

Лаз не знал, да и ему было противно даже рассуждать о том, что было причиной таких действий. Парень был очень красив собой, стоило ему поманить пальцем, как десятки девушек тут же кинулись бы ему на шею. Зачем ему были эти сложности? Ради адреналина? Ради удовлетворения каких-то своих потаенных фетишей? Лазарь не знал и не хотел знать. В данный момент все, чего он хотел – разорвать эту мерзость в клочья.

Удивленно уставившись на влетевшего в комнату ребенка, пацан понял, что раскрыт и дальнейшее его будущее зависит от того, как быстро он сможет скрыться. Подхватив уже расстегнутые и спущенные штаны, насильник выбрал единственный из существующих выход – окно. Общежитие выходило в густой бор, в котором можно было спрятаться и переждать. Однако, решив, что полностью дезориентированная Лани ему сейчас ничего не сделает он, второпях, не задал себе один очень важный вопрос. Если сейчас в дверях стоял только маленький мальчик, то как довольно тяжелая деревянная дверь оказалась впечатана в стену напротив прохода?

Лазарис появился рядом с уже было прыгнувшим в окно парнем как призрак. Трансформация изменяла только ноги, но натренированное за год занятий тело не подвело. Схватив парня обеими руками за левую ляжку, Лаз с силой потянул его обратно. Упавшее на пол тело тут же вскочило и занесло руку для удара. Навстречу ему, нацеленный прямо в нос полетел мысок правой ноги. В этой жизни мальчик ни разу не дрался, но душа еще помнила армейскую муштру и пять лет занятия муай-тай в старших классах. Так что при поддержке нечеловеческой силы мышц и суставов нога с хрустом впечаталась в лицо незадачливого насильника. При этом что-то громко щелкнуло и Лаз ощутил страшную боль в большом пальце ноги, принявшему на себя практически весь урон.

Тело его противника обмякло и осело на пол. Вбежавший через пол минуты в комнату Лазарг обнаружил страшную картину. Верхняя половина сломанной пополам двери лежала на полу, а нижняя вошла глубоко в стену, где и застряла. Возле измятой кровати сидела тихо плакавшая Лани, придерживая руками уже практически ничего не прикрывающую блузку. Около окна в неестественной позе лежал неизвестный парень. От его лица уже практически ничего не осталось. Бывшие еще минуту назад ярко сиреневыми глаза сейчас исчезли под многочисленными кровоподтеками. Над ним в форме зверя стоял Лаз и пинал его здоровой, левой ногой. Он приговаривал про себя что-то на неизвестном Рыцарю языке, периодически переходя на язык Кристории. По тому, что понятные Лазаргу слова были грязнейшими ругательствами, неизвестная часть тоже не была чем-то приятным.

Лазарг так и застыл в проходе не в силах сдвинуться с места. Ему на ум пришел тот момент, когда Лаз пролетел мимо него на головокружительной скорости и страх, овладевший всем его телом. Глупая, совершенно неуместная в подобной ситуации мысль назойливым комариком жужжала у виска:

‘Мы явно сильно ошиблись, назвав его просто Дьяволенком’.

*** *** *** *** ***

-«ЧТО ОН СДЕЛАЛ!?»

-«Пытался изнасиловать сестру мальчика».

-«Да какого черта он вообще учится у нас в Академии!?»

-«Господин ректор, это не просто парень, а сын одного из наших больших спонсоров».

-«Серьезно? тогда понятно, как такая мразь просочилась. Что с ним сейчас?»

-«С кем именно?»

-«С этой тварью, естественно. Лазарис, как я понимаю, в порядке, как и его сестра».

-«Он в Академическом госпитале. Кроме перелома трех ребер, руки, ключицы и челюсти, у него также трещины еще в шести костях, выбито восемь зубов, все лицо в порезах и ушибах, а глаз, в который пришелся один из ударов еле удалось спасти».

-«Да, знатно наш маленький вундеркинд его отделал… Пусть скажет спасибо, что жив остался».

-«На самом деле вы не далеки от истины. Если бы один из ударов был чуть сильнее, то парню сломало бы кадык».

-«В этом маленьком теле живет настоящий зверь. Не знаю, что будет с ним в будущем».

-«Вы о настоящем подумайте. За него скорее всего придут просить».

-«Пусть приходят, мне есть что им сказать».

Глава 22. Умение проигрывать, вечеринка и молчаливое понимание.

Следующие пару дней до начала каникул Академия гудела как растревоженный улей. Сын Графа Шо, студент среднего класса А факультета ведения бизнеса, Дук Шо, был схвачен во время попытки изнасилования пожелавшей остаться анонимной ученицы. Хотя Академия не называла конкретного имени, после сопоставления некоторых фактов студенты, находящиеся в момент инцидента в гостиной общежития младших S классов смогли установить личность жертвы. А дальше всё довершило сарафанное радио. На идущую по кампусу Лани оглядывались, сочувствующе качали головами, но тут же отворачивались от ее взгляда.

Проведенное самой Академией расследование постановило, что Лаз не сделал ничего, что выходило бы за рамки дозволенного. После чего граф Шо явился к ректору Савойну Листеру лично. Наедине, за закрытыми дверями у них состоялся следующий разговор:

-«Какого черта, Савойн!? Этот ублюдок избил моего сына так, что ему всю оставшуюся жизнь ходить в шрамах! У него не осталось почти ни одного целого участка кожи, носа практически нет, как и большинства зубов! А вы спускаете все на тормозах!? Я жертвовал Академии на протяжении многих лет огромные суммы ради того, чтобы выбранные мной люди, а также мои собственные дети получали тут лучшее обращение. И что я получаю взамен?» – Граф Гир Шо был толст, высок, резок в движениях и словах. На полысевшей голове торчали редкие волосинки цвета зеленого салата. Сейчас он мерил кабинет ректора Академии широкими шагами, гневно стреляя глазами в Савойна.

-«Ты закончил? – сейчас ректор был сама вежливость. Он чеканил слова без капли эмоций в голосе. – Тогда мой черед. Гир, мы знакомы много лет. Я всегда соблюдал наши соглашения, но в этот раз ты ничего не получишь, – он жестом остановил уже было снова начавшего возмущаться графа. Его голос становился все холоднее. – Твой сын чуть не изнасиловал родную сестру самого талантливого ученика Имперской Академии с момента ее основания. Ты меня знаешь, с таким я не шучу. Именно он избил Дука. Да, может он и поддался ярости, но сейчас я всецело на его стороне. Даже если все знатные рода королевства ополчатся против этого мальчика, я бы все равно остался с ним. И ты должен понимать, что все силы Академии поддержат меня, что бы я не решил. А о военной и политической власти моего заведения ты прекрасно знаешь. Так что выбрось из головы любые мысли о мести за сына. В конце концов у тебя их шесть и Дук –явно не самый любимый». – Савойн Листер твердо посмотрел в глаза графу Шо.

Нужно было отдать тому должное, граф умел проигрывать. Поднявшись во весь свой почти двухметровый рост, Гир Шо сухо попрощался с ректором и не проронив больше ни слова покинул территорию Академии.

****** ***

Лаз в этот момент сидел на кушетке в кабинете у врача и ойкал, пока доктор осматривал его палец.

-«Вывих, – констатировал тот после минуты обследования. – Что же, вы, голубчик, начали сражаться не предназначенной для этого трансформацией? Скажите “спасибо”, что не перелом. Готовы?» – На этих словах служитель местного Гиппократа изо всех сил, хотя и сохраняя необходимые угол и точность дернул палец на себя. Лаз завопил, но, когда вновь посмотрел себе на ногу, изогнутый под диким углом палец уже встал на место. Затем на него был наложен бондаж. Наказав пациенту не беспокоить палец ничем активнее ходьбы минимум неделю, а лучше две, доктор отпустил Лаза с миром.

Снаружи его уже ждала группа из двадцати с чем-то человек, при виде выходящего из кабинета мальчика сразу начавшая выкрикивать одобрительные лозунги. Ох, найти бы того, кто разболтал о том, что это именно он, Лазарь отделал насильника. Теперь ему прохода не давали восторженные фанаты. Ему это совсем не нравилось, так как он понимал, что любое излишнее внимание к больной теме сильно давит на Лани. Он уже твердо решил, что уговорит родителей отпустить их вместе с остальными. Пусть сестренка развеется и отвлечется.

Сегодня был последний день и последняя ночь перед каникулами, так что младший класс S факультета магии устроил по этому поводу вечеринку. Местом проведения стал корпус их факультета, та аудитория, где все они почти год назад впервые встретились. Девочки украсили стены гирляндами, мальчики оттащили парты в соседний класс, организовав танцпол. Черныш виртуозно владел местным вариантом гитары, с двумя грифами, расставленными под углом в девяносто градусов друг к другу. А еще он совсем не любил танцевать. Так что он вызвался на роль ди-джея.

Из столовой был украден чан с фруктовым соком, который путем нехитрых махинаций превратился в сладкий слабоалкогольный пунш. Когда Лаз, не участвовавший в оформлении зала из-за травмы зашел внутрь, его встретили приветственные крики друзей. Однако здесь все старались даже вскользь не упоминать щекотливую тему, чему Лазарь был очень признателен. Кроме прихорашивающейся Штучки все были уже здесь. Когда через несколько минут прибежала и она, Рыцарь встал и попросил сказать речь. Желание, естественно было единогласно одобрено.

-«Четырнадцать месяцев назад я, Лазарг Симон даже не подозревал что меня ждет. Придя ради интереса на экзамен в магическую школу, я с удивлением обнаружил, что, оказывается, являюсь редким уникумом, получившим тут одно из бюджетных мест. Когда, в этом самом классе я представлялся всем вам, я и не думал, что вы станете мне такими близкими друзьями. Наша разношерстная компания за этот год стала очень узнаваема в Академии. Мы много спорили, иногда дрались, потом мирились и опять спорили. И с каждым разом наша дружба крепла. Так выпьем же за то, чтобы каждая наша ссора и драка оканчивалась примирением, а каждое начинание – успехом!» – Все, осушив свои бокалы громко зааплодировали.

Лаз единственный пил чистый сок, так как даже от сильно разбавленного пунша его маленькое тело опьянело бы слишком быстро. А так как у него не было партнера своего роста для танца, он сидел в глубоком учительском кресле и наблюдал за своими друзьями. Время шло, а с ним росло и количество выпитого спиртного. Через пару часов Клод уже дрых в углу, накрывшись вместо одеяла бумажной мишурой. Остальные же, разбившись на пары пустились в безудержный пляс под задорные мотивы странной гитары.

Рыцарь отплясывал со Штучкой. Эта любвеобильная парочка за прошедший год, удивительно, но так и не начала встречаться. Рыжик пыталась научить Петра хоть каким-то основным движениям. Однако Ботаник то ли от природной неуклюжести, то ли от количества выпитого, постоянно наступал ей на ноги. Варвар, подхвативший маленькую Алексис на руки начал отплясывать какой-то совершенно немыслимый танец.

Лани, несколько минут назад танцевавшая с Эльфом, сейчас сидела, положив ему голову на плечо. Лаз понимал, что девочка, пусть и принявшая в их отношениях статус младшей сестры никогда не считала его по-настоящему старшим. Ей нужен был кто-то кому можно было выплакаться, а шестилетний, пусть и гениальный малыш на такую роль не подходил. Она нашла такого человека в лице Сарифа Дохика. Когда она, выговорившись, заснула у него на плече, парень поднял Лани и направился к выходу, намереваясь отнести ее в общежитие. Нежно держа хрупкую девушку в своих руках, Сариф обернулся и посмотрел на Лаза. Мальчик, казалось, врос в кресло, чуть насмешливым взглядом черных как смоль глаз охватывая все вокруг. Увидев, с какой трепетностью Эльф держит его сестру, Лазарь вначале удивился. Но затем, встретившись с ним взглядом мальчик увидел в нем нечто особенное. Затем, все так же смотря Сарифу в глаза, он медленно кивнул. Парень кивнул ему в ответ.

*** *** *** *** ***

-«Мастер».

-«…»

-«Я могу посвятить в тайну еще одного человека?»

-«…»

-«Вы не понимаете, он особенный! Он невероятно талантлив и не по годам умен! Если он будет знать то, что знаете вы, его будущее будет неизмеримо!»

-«...»

-«Что значит, вы не можете вмешиваться в его судьбу?»

-«…»

-«Кто может вам что-то запретить!?»

-«…»

-«Я понимаю, простите, Мастер».

-«…»

-«Я не знаю, пока они молчат, может они отступились».

-«…»

-«Подготовка идет полным ходом. Еще максимум четыре с половиной года и все будет готово. Мы готовились к перемещению почти шесть лет. Больше половины пути уже пройдено».

-«…»

-«Предчувствие? Какое?»

-«…»

-«Мы не можем с этим торопиться. Уменьшить срок можно максимум на год».

-«…»

-«Я понимаю, Мастер. Я приступлю сразу же».

Глава 23. Возвращение домой, дура и взрослый разговор.

Вечеринка продолжалась еще пару часов. В конце концов Черныш совсем выдохся, сыграв каждую из известных ему танцевальных мелодий, а у отплясывавших посреди комнаты ребят уже начали заплетаться ноги. С громкими криками, улюлюканьем и смехом они, покачиваясь добрели до общежития. Никто, однако на них не обращал ни малейшего внимания, так как в эту ночь таких вечеринок по всей Академии проводилось много десятков. Лаз, хотя и не пил, но все равно очень хотел спать. Как бы упорно он не тренировался, шестилетнее тело не могло избавиться от некоторых слабостей.

Так что он, зайдя и проведав Лани и убедившись, что сестра спокойно спит в своей постели вернулся к себе и провалился в сон едва коснувшись головой подушки. Сон был плохой. Ему снилось, что за ним гнался какой-то монстр, пытаясь вцепиться ему в ноги. Форма Зверя не работала, так что он никак не мог оторваться. Неожиданно из воздуха соткалась Лани, такая, какой он ее увидел, ворвавшись к ней в комнату пару дней назад. Плачущая, в порванной блузке. Она что-то кричала, а Лаз ее не слышал. Он хотел подбежать к ней, но вдруг монстр за его спиной оказался рядом с девушкой и вцепился в нее зубами. Тут мальчик проснулся.

Следующим утром, простившись с Алексис, Ботаником и Чернышом на два месяца, а с остальными на неделю, Морфеи забрались в экипаж. Сейчас, когда после того, как Лани излила Сарифу душу, ей, для закрепления эффекта нужна была смена обстановки. Так что Лазарь уже твердо решил, что убедит родителей отпустить их в поездку.

Дома, как и во все предыдущие разы их ждали с распростертыми объятиями. Неделю назад по случаю успешного окончания Лазом и Лани первого года учебы в особняке Морфеев планировали устроить званый ужин и уже подготовили приглашения. Однако всё те же печальные события расстроили все планы. Так что на этот раз дети отпраздновали событие в тесном кругу семьи. За столом вместе с ними сидел маленький парень, их младший двоюродный брат. Сейчас ему было два с хвостиком года. Белобрысый, как и вся семья отца Лазаря, маленький Истрис, наслушавшийся историй про своего гениального старшего брата сейчас сидел рядом с Лани с очень серьезным лицом. Изо всех сил стараясь выглядеть взрослым, он только становился милее. Девочка от души смеялась, когда, подражая своему отцу мальчик обращался к ней “юная леди”.

Обед проходил очень оживленно, пока на другой стороне стола, там, где сидели взрослые разговор не зашел о женитьбе. Началось все с того, что Фелиция поинтересовалась у единственного сейчас холостого Морфея, когда же тот приведет в семью женщину. Сивлис был самым младшим из трех братьев, но ему было уже двадцать пять лет. А в этом возрасте мужчина обычно если не был женат, то у него точно был кто-то особенный на примете. Затем обсуждение плавно перетекло на тему свадеб вообще. А затем, заболтавшись и совершенно обо всем забыв, жена Сартиса Агата, громко через весь стол спросила у Лани:

-«Дорогая, а у тебя есть кто-то на примете?»

Через секунду она поняла, какую глупость сморозила, но было уже поздно. Ланирис поменялась в лице, встала и со слезами на глазах выбежала из-за стола. Все празднование сразу пошло коту под хвост. Фелиция побежала успокаивать дочь, бросив на прощанье в Агату испепеляющий взгляд. Та сидела белая как мел, прекрасно понимая, что натворила. Лазарис вместе с отцом тоже встали, поблагодарили за еду и ушли. Через пол часа столовая совсем опустела. Никто уже не мог продолжать праздник в такой атмосфере.

Санктус вместе с сыном зашли в комнату к Лани. Та, уткнувшись маме в грудь что-то говорила сквозь слезы, а Фелиция нежно гладила ее по голове. Мужчины вошли и тихо присели в сторонке, понимая, что сейчас ничем помочь не в силах. Когда девочка успокоилась и перестала плакать Лаз заговорил:

-«Мама, папа, нас с сестрой зовет на каникулы съездить за город одноклассник. Мне кажется, что это очень хорошая идея и она пойдет на пользу всем».

Пара давно уже привыкла, что их сын не нуждается в их поддержке. В отличие от сестры он даже в младенчестве никогда не плакал, а потом, едва научившись ходить и говорить начал вести себя максимально самостоятельно. Они приняли тот факт, что Лаз никогда не был и не будет как все. Что он куда умнее и рассудительнее даже некоторых взрослых. Так что, несмотря на то, что в общении с ним Санктус и Фелиция продолжали вести себя как родители, внутри они уже давно приняли парадоксальную истину. Их шестилетний сын уже взрослый и воспринимать его слова и поступки нужно соответственно.

Поэтому они, не обращая внимания на немного неуместную ситуацию задумались над предложением Лаза. Поразмышляв минуту, они поняли, что слова их сына совершенно правильны. Пока его с сестрой не будет в городе про нашумевший случай забудут, как и про все подобные скандальные новости. А Лани проведет время с друзьями на природе, будет смеяться и шутить и довлеющие над ней воспоминания превратятся в пусть и кошмарный, но сон.

Уснувшую от переизбытка чувств Ланирис оставили одну, а Лаз вместе с родителями ушел к папе в кабинет. Там он рассказал обо всех известных ему деталях поездки. В Академии Лаз говорил так как ему хотелось, в полном соответствии с тридцатилетним разумом. И каждый раз, приезжая домой, он понемногу убирал из своей “детской” речи все “детские” словечки, выражения и ошибки. Он понимал, что его родители не купились бы на такой простой трюк, но другого выбора он не видел. Лазарь знал три вещи: он сын этих людей; он очень их любит, и эти чувства взаимны; он больше не может изображать из себя ребенка. Так что Лаз решил пойти ва-банк. Если родители любят его так же, как и он их, то примут Лазариса каким бы он ни был. Если нет – тогда их любовь слаба, а быть сыном таких людей Семен Лебедев не хотел. И его ставка сыграла.

Сейчас он разговаривал с ними так, как ему было удобно и не видел никаких подозрительных или негативных эмоций в ответ. Фактически, душа Лаза была старше, чем его отец и мать. Санктусу было тридцать один, Фелиции двадцать девять. А ему тридцать три. А учитывая наполненную событиями земную жизнь, совсем не похожую на местное размеренное существование и невероятный опыт перерождения сам себе он казался намного старше. Так что сейчас в кабинете разговаривало трое взрослых людей, имевших право говорить друг другу все без тайн и обиняков.

После часа обсуждений, споров и продумывания деталей было решено, что завтра рано утром из дома семьи Морфей к дому семьи Даз отправится курьер с письмом. В письме будет сказано, что Санктус и Фелиция Морфеи отпускают обоих своих детей на каникулы вместе с молодым господином семьи Даз, Джи Дазом.

Еще через восемь дней к дверям особняка Морфеев подкатила большая изукрашенная карета, на которой Лаз и Лани отправились на встречу со своими друзьями.

*** *** *** *** ***

-«Ты слышишь меня?»

-«Я слышу и вижу все».

-«Кто он такой, что ты им так заинтересовалась?»

-«Он моя игрушка. Одна из самых занимательных».

-«Не ври мне. Я знаю тебя слишком долго, чтобы не понимать, когда ты говоришь не все. Боги, пусть и невероятно могущественны, но точно не абсолютные сущности, как в религиях его мира».

-«Ладно, признаю. Он не только игрушка. Этот мир уже почти полторы тысячи лет застыл в стазисе, а я не могу влиять на такие масштабы. Нет, могу конечно, но это было бы не спортивно».

– «И ты ждешь, чтобы он создал бурю? А ты не думала, что это слишком амбициозно?»

-«Ты младше меня по званию на несколько порядков, тебя даже богом назвать нельзя. То, что вижу я тебе недоступно. К тому же ты не можешь отрицать, что своего ученика ты выбрал из очень похожих соображений».

-«Признаю. Ладно, посмотрим, что с ним будет. Ты планируешь как-то вмешиваться?»

-«Нет. Я люблю честную игру. А уже сам факт того, что он помнит прошлую жизнь – это жульничество. Так что нет, хватит. Однако просто так я его оставлять не собираюсь. Нужно его подтолкнуть».

-«Опять будешь строить из себя стерву?»

-«И как ты только догадался?»

Глава 24. Беспроигрышный довод, приятное путешествие и дом, милый дом.

Особняк семьи Даз был и правда огромным. Встретивший ребят дворецкий почти минуту вел детей извилистыми коридорами, широкими лестницами и большими залами. В конце концов, услужливо распахнув перед Морфеями большие двустворчатые двери в библиотеку, он попрощался с ними и остался с той стороны.

-«Лаз, Лани!» – Тут уже собрались все, кроме них. Лазарг, Штучка, Шинилы и Варвар с Эльфом. Старшие ребята пили вино, а те, кому еще не было семнадцати что-то, пахнущее фруктами и пряностями. Как рыцари короля Артура они сидели за большим круглым столом и о чем-то активно спорили, пока не увидели вновь прибывших. Жестом остановив уже начавших вставать друзей, Лаз подошел к каждому из ребят, пожал парням правые руки, а девушкам поцеловав левые. Лани расцеловалась с подругами, а мальчикам достался элегантный книксен. Присев в свободные кресла, новички включились в разговор, а через пару минут им тоже принесли тот напиток. Что-то вроде компота, только подавался он горячим и вкусно пах травами.

-«А я говорю, что ничего не случится! – Как всегда безрассудный Джи Даз сейчас спорил с более рассудительными друзьями по поводу охраны для компании. – Мы едем в деревню отдохнуть, что может произойти?» – Сейчас Варвара было не узнать. Каждый раз, возвращаясь с недельных каникул он представал перед младшим S классом факультета магии чисто выбритым, постриженным по последней моде и одетый в новую одежду. Девочки постоянно смеялись над ним по этому поводу, а Джи только отшучивался. В прошлые каникулы ему удалось избежать крепких рук парикмахера, но похоже на этот раз на нем отыгрались. Выбритый так гладко, что на щеках даже не было заметно синевы щетины, с причесанными и напомаженными волосами он смотрелся очень комично.

-«Ты не можешь этого знать наверняка. Неожиданности на то и неожиданности, чтобы случаться вдруг и сразу. Да, за этот год мы сильно поднаторели в магии и сейчас можем за себя постоять. Но даже так хоть какая-то охрана необходима». – Больше всех спорила Штучка. Эта девушка вообще всегда очень боялась за сохранность своего тела и своей жизни. А сейчас они ввосьмером собирались отправиться за город. Да, от Столицы они будут максимум в паре сотен километров. Но даже это расстояние было довольно большим для того, чтобы им на пути встретились дикие звери, разбойники, обвалы и прочая неприятная чертовщина. Наконец, исчерпав аргументы, неизменно разбивавшиеся об “Да что может случиться” Варвара, она применила хитрость.

-«Вот, с нами едут шестилетний мальчик и его сестра! Что, их тоже оставишь без всякой защиты?» – На самом деле это был очень хреновый аргумент. Лани, владевшая очень гармоничным сочетанием предрасположенностей была не многим слабее Сарифа. А, как Мари выразилась, “шестилетний мальчик” сейчас контролировал магию лучше любого из сидящих здесь. И только недостаточный запас энергии не позволял Лазу быть сильнейшим в их компании.

Однако в такой формулировке этот довод был бронебойным. Варвар с минуту пытался выдавить из себя стандартные: «Ну что может произойти?», но, в конце концов, сдался.

-«Ладно, твоя взяла. Я надеюсь, ты знаешь, что это был удар ниже пояса и тебе за это стыдно». – После еще нескольких минут обсуждений было решено попросить у отца Джи Даза пару телохранителей, чтобы те подстраховали группу на самых опасных участках. На том и порешили. Выходить собрались завтра утром, а сейчас Варвар, позвонив в стоящий на столе колокольчик, распорядился подготовить для его друзей комнаты. Остаток дня прошел в разговорах, веселье и продолжении разных споров о теории магии. Такие споры возникали постоянно и обычно разрешались Лазом после того, так ему надоедало слушать одни и те же доводы по десятку раз.

Морфеям досталась общая комната, бывшая больше всех комнат их класса в общежитии вместе взятых. Совершив вечерние процедуры, уставшие за день от разговоров ребята упали на кровати и заснули. Лазу снова приснился все тот же кошмар. Этот было уже в третий раз. Проснувшись от того, как монстр раздирает его сестру на части, он долго не мог заснуть. Его сердце ныло от неясного предчувствия беды, но Лазарь решил гнать прочь все дурные мысли и сосредоточиться на предстоящем отдыхе.

Наутро, быстро позавтракав и вновь уложив сумки, разобранные на ночь, компания забралась на лошадей и покинула поместье. Ехали вдесятером. Двумя лишними попутчиками были личные охранники отца Варвара, тихо следовавшие за шумной компанией и старавшиеся не обращать на себя внимания. Лани ехала на небольшом коньке, как раз подходящем ей по росту. Для Лаза же нормальной лошади не нашлось, поэтому он сидел перед Рыцарем, удобно устроившись между его широкой грудью и лукой седла. Погода была прекрасной, легкий ветерок создавал приятную прохладу. На Люпсе температура считалась от температуры человеческого тела: 36,6 тут были 0. Вода замерзала где-то при -27, так что местные градусы были немного больше, чем привычные Семену Цельсии, однако он не долго учился пересчету. Так что сейчас температуру он определял и местными и земными градусами. Сейчас воздух, окружающий ребят, был порядка -15, или +20 в обычных для Земли параметрах.