Текст книги "Мозаика мертвого короля"

Автор книги: Юрий Валин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

Вспухла земля, грязная мягкая рука пробилась сквозь комья, начала ощупывать поверхность. Неизвестно почему, Рата в этот момент неизменно испытывала и жалость, и приступ неуместного смеха. Покойник сел, неловко отгребая от себя землю и зачем-то выбирая из нее корни травы. Лицо скользкое, уже вовсю тронутое разложением. Смердит, наверное, ужасно. Жо и Ква невольно попятились. Леди нервно помахивала лопатой.

«…зачем?…я не хотел… сыро… зачем?» – оставшиеся у мертвеца мысли скользили по привычному краткому кругу.

Справились быстро. Мертвяк общался охотно, но знал мало. Выяснили, кто его послал и чего хотели. Мертвец желал рассказать о таверне, что мечтал купить при жизни, – Рата вежливо оборвала чреду мыслей. Подняла второй труп. Этот подтвердил все сказанное товарищем, добавил, что заказчик был крутым парнем, но видеть его лично не приходилось. Еще умерший жаждал отомстить какому-то Прешке, который теперь непременно «наставит рога» с вдовой погибшего. Видят боги, каждый второй покойник страдает удивительной мелочностью, но ревность встречается не так часто.

Рата уже хотела отправить обоих мертвяков в канал, как Леди спохватилась:

– Надо бы очную ставку. Ква, как тот твой тип, – расколется, если дружков предъявить?

– Кто ж не расколется? – простонал одноглазый, пытаясь встать так, чтобы ветерок уносил смрад мимо.

Рата объяснила неупокоенным куда идти. Живые прислушались к мягким неловким шагам, потом к плеску воды в канале.

– Я сказала, чтобы мимо мостков шли, – сказала Рата.

– Спасибо, ты всегда соображаешь, – жалобно сказал Ква и схватился за лопату.

Пока заравнивали недолгую могилу и срезали дерн у дорожки к воде, Рата чувствовала себя неловко. Лопату не дали, будто невесть как некромантка потрудилась.

Наконец, Леди сдернула с лица платок, принюхалась:

– Вроде всё. Остальные ландшафтные работы отложим до лучших времен.

Ква выпрямился:

– Пусть Син с детьми еще в конторе поживет. Я пока людей найму, – давно те проклятые мостки снести нужно.

– Это правильно. Пошли.

В доме пахло вкусно. Мама Жо готовила редко, но всегда что-то вкусное и очень легкое. О, Пан-Банья! Надо все-таки научиться их готовить.

– Что-нибудь поедите или попозже предложить? – осторожно спросила леди Флоранс.

– Чуть позже, – Ква плюхнулся на лавку.

– Да, сейчас по глоточку, – Леди потянулась к полкам, хотя кувшин с джином уже стоял на столе.

Люди не любят говорить с мертвецами. Некроманты тоже не любят, но у них нет выбора. Некромантия похожа на неизлечимую болезнь. Это не значит, что здоровые люди должны сторониться некромантов.

Рука мужа нежно погладила по затылку:

– Не очень устала?

– Не смеши.

Леди разлила по глоточку:

– Ну, хвостик мы нашли. Главное, чтобы он не оборвался.

– Ой, я пить не буду, – сказала Рата.

– Молодец. Алкоголь – вовсе не беличье дело, – одобрила Леди.

Лот-Та пить, конечно, тоже не стала. Остальные сделали по глоточку. Ква потянулся было к пухлому бутерброду, но отдернул руку:

– Может, нам пока на свежем воздухе посидеть? Осмыслим, что дальше. Утбурда я прихвачу по дороге, вместе навестим знакомца. Вот дальше…

– Жо, пойдем с нами, а дамы пусть о чем-нибудь приличном поговорят, – Леди взглянула на маму Жо.

Мама мужа, это такой странный человек, что в некоторых отношениях пострашнее стурворма. То, что умеет чарующе улыбаться, и выглядит как старшая сестра Жо, ничего не значит. Каждый раз, видя её после длинного перерыва, Рата чувствовала себя глупой, невоспитанной, и вообще сущим чучелом некромантским. Лот-Та сейчас примерно такой же тупоголовой себя ощущала, хотя она любимая невестка, да еще и мать обожаемого внука. Нет, если бы Жо на одной Рате был женат, может быть, все нормально было. Но две жены на одного сына, – это же ни одна нормальная мать не выдержит. Тем более Пришлая, из Старого мира с его запутанными и сложными законами.

– Как маленький? – спросила леди Флоранс. – Наверное, малыша стоило взять сюда?

– Сын в замечательной исправности, – заверила Лот-Та. – Аппетит. Здоров. Внимание к солнечности. Под присмотром.

– Они с Авелем в кубики играют, – сказала Рата и, лишь получив тычок локтем от любящей сестры, осознала, какую глупость ляпнула. – Там и Сиге…

– О, господи! Я всё никак не привыкну, – леди Флоранс попыталась улыбнуться.

– Мы особы труднопривычные, – согласилась Лот-Та и показала на блюдо с Пан-Банья. – Можно отдегустировать?

– Конечно.

Рата обозлилась на себя. Действительно, труднопривычные. Не первый год замужем, всё хорошо, а брякаем всякие глупости. Только нервы Леди портим.

– Вкуснотища, – Лот-Та усиленно вертела ароматный бутерброд, изо всех сил пытаясь исправить ситуацию. – Как оно приготовляется, леди-мама?

Рата поднялась, – рывком, словно вспрыгнув на канат. Два шага, опуститься на колени. Рука у леди Флоранс была теплой, домашней.

– От меня мертвечиной не несет? – прошептала Рата.

Леди Флоранс моргнула:

– Нет, конечно. Не говори глупости.

– Так они так и сыплются, – призналась юная некромантка. – Работа у меня грязная. Я хотела честно саги сочинять или торговать. Боги не дали… – Рата шлепнула по полу свободной рукой, – Лот-Та мигом оказалась рядом. – Зато боги дали нам вашего сына. И мы его очень любим.

– Глобально, – поддержала Лот-та и ткнулась лбом в колени леди-мамы.

– Да я же знаю, – пробормотала Флоранс.

– Мы все вместе, – прошептала Рата. – Вы вот пока больше Лот-Ту любите…

– Не выдумывай… – начала леди-мама.

Рата крепче сжала её руку:

– Это только пока.

– Да, – с восторгом прошептала Лот-Та. – Мы залетели!

– Ой! Обе?! – теперь леди-мама сама вцепилась в невесток.

– Нет. Мы – это сейчас она, – Лот-Та кивнула на любимую сестру.

– Я уж думала, раз вы всё делаете вместе… – с некоторым облегчением вздохнула Флоранс.

– Мы стараемся все разумно делать, – пробормотала Рата. – Хотели осенью сказать, когда уже видно будет…

Флоранс погладила её по щеке:

– Ты очень разумная девочка. Всегда, пока это не касается тебя самой.

– Она усиливает личную разумность, – заверила Лот-Та. – Мы неукоснительно присматриваем.

– Я вас всех люблю, – вздохнула леди-мама. – Только когда долго не вижу, отвыкаю. Являетесь такие лихие, загорелые, бесстрашные. Чувствуешь себя старой курицей.

– Естественность отвыкания, – заметила рассудительная Лот-Та. – Преодолевается с быстротою. Насчет возрастной курицы, – явное несоответствие.

– Немножко кокетничаю, – признала Флоранс. – Но мертвецов я все равно панически боюсь.

– Самое нормальное чувство, – сказала Рата.

– Возможно. Но абсолютно ненормальное, если в твоей семье некромантка. Нужно, как совершенно справедливо выражается Лотта, «усилить разумность и повысить естественность привыкания».

Лот-Та радостно засмеялась.

– Веселитесь? – в комнату вошла Катрин. – Надо бы перекусить, да идти по делам. От деликатесов что-то еще осталось?

Ква уверял, что они с Утбурдом и местными ребятами справятся, но Леди решила идти с ними. Жо с девушками должен был направиться прямо к мосту, поэтому оставалось время посидеть и попить чаю. Ква с Леди уже совсем было собрались, как Флоранс увлекла подругу в комнату. Было слышно, как Леди пытается возражать. Ха, мама Жо – единственный человек на свете, способный сдуть власть леди Катрин, как пух с отцветшей белоголовки. Катрин вышла, молча погрозила девушкам и, затягивая на талии ремень с кукри, выскочила за дверь.

– Это вы в чем провинились? – удивился Жо.

– Катрин мной слегка недовольна, – объяснила леди-мама. – Ты, наверное, тоже вздумаешь возражать. Мне очень нужно прогуляться с вами.

– Мам, что еще за выдумки? – изумился Жо.

– Какие выдумки? Приятная летняя ночь, надежная охрана, немного магии. Должна же я когда-то взглянуть на неё собственными глазами?

Рата позавидовала. Вот так и нужно говорить, – мягко, с улыбкой, – и никто и не пикнет. Порежешься о такой ласковый тон. Эх, как бы научиться. А то бывало, орешь-орешь…

Жо силился найти слова. Лот-Та осторожно сказала:

– Может, впоследствии? Эти мертвые мятость имеют. И мокрость.

– Нет уж. Вашего Авеля я сто раз видела. Он и не труп вовсе, а… Ну, существо такое костяное. Мне настоящих видеть нужно. И давайте без излишних дебатов.

* * *

Ждать пришлось довольно долго. Сидели в кустах у Дровяного моста. Здесь было спокойно, даже дерьмом несло умеренно. Только в канале порой сильно всплескивало. Леди-мама старалась не вздрагивать, шепотом рассказывала о новостях Медвежьей долины. Интересно там у них. Иногда Рате хотелось пожить вот так: в бесконечных размеренных заботах о большом хозяйстве, с частым хождением по гостям, охотиться в знакомых лесах, сплетничать о событиях в столице, каждый день пить молоко и не прислушиваться каждое мгновение к изменению ветра. С другой стороны, ведь устанешь жутко. Нет, разве мыслимо «Квадро» на что-то поменять? Три месяца, четыре, а потом взвоешь. Семья – и оседлая её часть, и бродячая, – это понимает.

– Идут, – прошептал муж.

Несколько теней двигались мимо закрытых ставнями окон лавок, стараясь держаться в тени. Усиленный патруль ночной стражи прошел совсем недавно, так что наткнуться на следующий вероятность невелика. Но Леди, как всегда, предельно внимательна.

Одна тень отделилась, скользнула к запертой будке у входа на мост, – Утбурд, не теряя времени, занял пост. Остальные спустились под мост.

Пленник стоял кривобоко, – глаз подбит, из-под кляпа на подбородок текла кровь. Дядька немолодой, но смотрит с нескрываемой стурвормьей злобой.

– Бравый пенсионер, – сказала Катрин. – Отмахивался резво. Думает, будем пугать его утоплением. Тоже нашелся, кронштадец фигов.

– Я ему сказал, что парням отдадим, которых ты так подставил. Не верит, – Ква покрутил головой, удивляясь людской недоверчивости.

– Они-то, клиенты, здесь? – Леди глянула на Рату.

Где ж им быть. Рата прикрыла глаза, отделила нужных мертвяков, от трех старых, местных, – одной была женщина, изловчившаяся утопиться в таком мелком месте. Вот она, любовь. А ведь уже тридцать тетке стукнуло. Кто ж на старости лет… Ладно, к делу. Идите сюда…

Пленник сначала не верил своим глазам. Пришлось подвести ближе. Пьяно покачивались мертвяки, текла вода с их одежды. За спиной Раты стоял муж с оружием наготове. Любимая сестра на всякий случай стала ближе к леди-маме, но леди Флоранс не дрогнула. Замерев, смотрела в морды мертвяков, которых уже успела частично обглодать вездесущая черноперка.

Дергался, рухнувший на колени, пленник. Мычал отчаянно. Катрин и Ква с трудом его удерживали. Вынули кляп, – завыл так, что пришлось впихивать тряпку обратно.

Больше от Раты ничего не потребовалось. Держала мертвецов на расстоянии. Пленника прижали к земле, он захлебываясь говорил, временами начинал рваться, ползти прочь. Мертвяки действительно хотели ему отомстить, но вяло, без страсти. Леди-мама смотрела на них уже деловито, – как на колбы-стекляшки в своей душистой лаборатории. Чуть привыкла, ужас из себя выдавила. Вот её рука расслабилась, из рукава жало стилета чуть-чуть выскользнуло. Сказать ей, что уколы клинка мертвецам не страшны? Наверняка сама понимает. Оружие человеку всё равно нужно. Без оружия и без одежды человек уподобляется зарвавшейся обезьяне, – так когда-то учила Леди.

– Отпускай. Люди Эшенбы к нему приходили. Жаль, он не знает, где сейчас логово короля…

Под мостом стало на мертвеца больше. Ничего, кого-то течением унесет. Рата не любила города, – слишком много неупокоенных.

Эшенба… Не живой, и не мертвый. В тот день, когда сражались с его пиратами у Цитадели, сама Рата знаменитого короля так не видела. А до сражения видела Эшенбу единственный раз. Зато уж прямо глаза в глаза. Выглядел король жутким и гниловатым, но явно живым. Что же с ним потом стало?

– Вот что, мальчики и девочки, – озабоченно сказала Катрин. – В Глоре определенно затевается какая-то гнусь. Разберемся, конечно, но наш детский сад нужно придержать подальше. А то приплывут к самой раздаче. Нужно предупредить, пусть в Конгере задержаться, что ли…

28-й день месяца Кукушки.

река Тюр (четыре перехода до устья). Аша.

Речной круиз с песнями, рыбной ловлей и дозированными физическими нагрузками. Аша уже давно втянулась. Рукоять весла перестала казаться чудовищно толстой, спина ныла умеренно. Вспомнил организм поход по далекой южной реке, дружную компанию уголовничков, беженцев из погибшего Каннута. Да и потом, когда через океан шли, пришлось поработать. Славные были времена, волноваться приходилось только о муже, который и мужем-то еще не стал. Никакого хозяйства, кроме оружия и тощего мешка со шмотками.

Жив Сашок. Точно жив. Не могут сны обманывать. Грустно ему, бедняге. Но сохраняет спокойствие. Правильно воспитывали. Ничего, скоро уже.

Дня четыре до моря. Потом еще почти полмесяца.

Аша заставила себя не налегать излишне на весло. Здесь главное – слаженность. Южане говорят, что еще никогда так быстро по реке не ходили. Если судить по графику, действительно быстро. Но еще бы капельку быстрее…

Эй, комроты, даешь пулеметы,

Даешь батареи, чтоб было веселей! -

орал Ёха оглушительно.

Гребцы хохотали, стараясь подпевать. Русский язык, кроме лихого Ёхи, знало всего несколько человек: замковые близнецы, их верная подружка Кэтти, сама Аша и, конечно, Николка. Костик довольно сносно понимал, но почти не говорил. Кое-что понимали мама Эле, Док, и ведьма со своим Литом. С некоторых пор упрощенный русский частенько использовался для шифрованных посланий. Ёха клялся, что русскоязычных в Новом мире видимо-невидимо. В каждом кабаке пару слов по-русски вспомнят. Знаем мы те слова. Не хотелось бы Лёшку разочаровывать, но ту табуированную лексику в этот мир в основном Катерина Георгиевна привнесла. Были у достойной леди по молодости приключения. Она же почти первая пришла. Впрочем, и ныне в отдельные исключительные моменты хозяйка Медвежьей долины в выражениях не стесняется. Впрочем, как-то ругаться людям все равно нужно.

Разносилась древняя революционная песня над широкой рекой. Детвора помогала изо всех сил, – вопили так, что в ушах звенело. Теа уже грозила своим рыжим бесенятам, как бы за борт от усердия не повываливались.

Вообще-то, с песнями и детьми идти было легче. Раньше Аша с ужасом представляла, – как же плыть с таким детским садом? Оказалось, вполне адекватный народец. Утонуть никто не пытался, лишь раз, непреднамеренно, в воде Кэтти оказалась, но то был особый случай, тогда и десяток взрослых лбов в реку посыпалось. ДТП, так сказать. А в остальном, несовершеннолетний личный состав вел себя разумно. Даже когда вздумали детскую смену на весла сажать, ничего ужасного не стряслось. Выматывалась малышня, конечно, за десять минут, зато какое чувство выполненного долга! Садились по двое, чуть ли не зубами за весло цеплялись. Взрослые подбадривали, работая на других веслах. Хохот жуткий, но какой-то необидный.

Путешествие трех торговых кнорров шло, в общем-то, благополучно. Единственный раз караван обстреляли с берега, но несерьезно. Шли местами, хорошо знакомыми. Остановились на дневку у «Боспора». Мариэтта ждала, все приготовила, – сварила такой огромный котел борща, – южане клялись, что теперь специально приплывать будут. Хорошая девчонка Мариэтта, – ни разу ведь не виделись, а ждала земляков. Подарила весь запас рабочих перчаток, – Ашины уже на полпути дырками зияли. Отблагодарить хозяйку «Боспора» смогли только шматом настоящего сала. Надо будет с каждой оказией посылать.

Потом была дневка у лельгов. Там было людно, шумно, народ малость с алкоголем перестарался. Кое-что детям можно было и не видеть. Ну, ничего, зато никаких лишних задержек.

 
Дрожи буржуй, настал последний бой
Против тебя весь бедный класс поднялся,
Он улыбнулся, засмеялся, все цепи разорвал…
 

– завел Ёха.

Аша уже каялась, что напела новый хит. Почему-то мотив пришелся по вкусу абсолютно всем, и гребцы ревели непонятные слова с особым рвением. Возможно, подсознательно сочувствовали иномировому классовому возмущению. Не дай бог, Катерина узнает. Она за любое подведение революционно-теоретической базы без шуток может ноги повыдергивать. Жесточайшая сторонница плавной эволюции общества. Ладно, пусть уж про революцию поют, чем бесконечные неприличные баллады заводят. К этому безобразию еще и Рата руку приложила. От авторства отказывается, но заметно же, чьи бесстыжие уши торчат. А еще некромантка, серьезный вроде человек. Вот эта – «О вдове Южного берега», – просто натуральная порнуха. Дети аж рты пооткрывали. Особенно замковая девочка-близняшка, – Дики. Вся в мать, прости господи, – воительница на всех фронтах.

Костя, сидящий на весле у другого борта, глянул, подмигнул. Давай, жена, покажи, как петь нужно. Ой-ой-ой, какие мы хвастливые. С другой стороны, почему бы и нет. Голос, честно говоря, слабый. Зато песен знаем побольше, и не фальшивим.

Аша кашлянула. Мигом обернулись рожи, закивали одобрительно. С «Бонги» что-то крикнул чернявый Льюк. Этот, придурок этакий, еще в Медвежьей начал на Ашу смотреть особенно. И даже не думал скрывать интереса своего. С Костиком у них чуть до ножей не дошло. Хорошо, Дженни, с согласия шкиперов взявшая на себя функции военно-полевой полиции, завела непрошенного ухажера в воду и заставила плескаться, пока не остыл. Льюк заработал насморк, но окончательно не угомонился. Прилюдно заявил Косте, что тот муж исправный, и он, Льюк, против него ничего не имеет. Но ежели Аше овдоветь доведется, то беззащитной она с детями не останется, – Льюк сразу же приплывет и всех на юг заберет. У него и дом хороший, и мать добрая. Очень мило. Костик, скотина такая, только захохотал и сказал, что ничего против не имеет, если Аша согласна будет. Кошмар. Помирились мужчины, видите ли. Нет, средневековая дикость здесь порой так и лезет.

Аша негромко начала:

 
С убогим скарбом на руках,
Окрестный люд спускается с холмов…
 

Печаль и надежда тянулись к голубому небу, парили над необъятными камышами дельты великой реки. Слушайте: мы идем, скоро вода станет соленой, и нас встретит море. Оружие наше наготове и смерть тому, кто тухлыми лапами полез в нашу жизнь.

 
…Отнюдь не к дальним берегам,
Их вовсе нету, дальних берегов
А просто так, туда-сюда,
бултых-бултых на легком челноке…
 

Плавали мы и далеко. Видели океаны и материки, острова и неизвестные горы. Но должен быть свой порт. Пусть и далеко от моря, у нового свинарника. У нас же замечательная ферма. Вот сами попробуйте отстроить такую…

 
…Но стоит капельку отплыть,
И в тот же миг земля вздохнет легко
И пустотелая луна, скосив глаза,
Заскачет по волнам…
 

Найдем Сашика. Обязательно. А если нет… Свинарки и кухарки не только государствами управлять умеют. Они с друзьями любой город спалить могут. С живыми королями, с дохлыми, – все сгорите, твари.

 
…Плыви туда, где нет любви
И боли нет, и радости просты…
 

Старый «шеун» оттягивает пояс. И Аша еще не забыла, как держать щит. Найдем…

31-й день месяца Кукушки.

Глор. Катрин.

– … что-то найдем. По-крайней мере, изучим подходы, оценим систему охраны, установим их численность, – Катрин говорила спокойно, скорее рассуждала вслух. – Это будет разумно или нет?

– Мне тоже сидеть невмоготу, – с тоской сказал Ква. – Время идет, мы ничего не предпринимаем. Вычислить логово короля самое время. Логично и правильно, но неразумно. Некем разведывать. Ну, не имеем мы в городе нормальных людей. Нет, если тупо считать, я даже полусотню безбашенных парней за день подберу. Но с ними в пустоши соваться – это всё равно, что с ярмарочной толпой тащиться. Шум, гам, треск, и никакого толку. Здесь все или городские, или морские.

– Что, совсем нет нормальных? – Катрин скривилась, как от зубной боли.

– Поштучно набирать из охотников и проводников? Дней пятнадцать понадобится, да и слухи пойдут. Это морской город, Кэт. Здесь морем живут, а сушу презирают и побаиваются. Смешно сказать, но если строго на север взять, – три-четыре перехода и всё, конец света. Что дальше, одним богам известно. Вдоль берега, – хоть месяцами иди, – едва ли не каждая бухта на карту нанесена. Глупо, конечно, но так уж повелось. Кое-кто понимает. Здесь за пару твоих егерей порядочно серебра выручить можно.

– Еще чего! Мои егеря не продаются. И в аренду сдаются только со мной. И вообще, егеря предназначены исключительно только для нашей Медвежьей. Значит, у нас здесь проблема с кадрами? Что-то я себя глупо чувствую, – Катрин сплюнула в узкое окно. – Вот же Командор в свое время учудил. Ведь обезлюдел Глор. Одни добропорядочные обыватели остались.

– Великий человек был. Великие ошибки совершал, – заметил Ква, в свое время тоже лично знавший покойного Лорда-Командора. – Вот аванк меня обсоси, ведь тянет пойти и Эшенбу пощупать. Но ведь глупо?

– Глупо-глупо, – сердито заверила Катрин. – Что мы друг друга уговариваем? Решили опрометчивых действий не предпринимать, давай терпеть. Для разнообразия мозги напряжем…

Друзья вновь склонились над планом города. Разгадать, что задумал мертвый король, пока не удавалось. Коктейль из громкого пророчества и диверсий с поджогами производил сильное впечатление. Но какова истинная цель спектакля? Напрашивалась мысль об отвлечении внимания. Что дальше? Убийство лорда Адальберта и глав гильдий? Атака на Цитадель и захват арсенала? В городе оставалось около полутора тысяч воинов городской стражи и охраны Цитадели. Боевой дух у них так себе, но они под защитой стен. Плюс решительные охранники советов Гильдий, плюс горожане из тех, что посмелее. Кое-кто из лордов тоже не забыл, как держать меч. Итого: двадцать пять, тридцать сотен. У Эшенбы не может быть даже половины. Такое войско спрятать и прокормить вблизи города просто невозможно. Ква считал, что у мертвого короля никак не более двух сотен воинов. Атаковать такими силами столицу самоубийственно. Следовательно, король на что-то надеется. На поддержку Нового Конгера? Там все спокойно, да и вряд ли конгерцы настолько спятили, чтобы довериться союзу с сумасшедшим. В прошлую войну Конгер стойко держался против Эшенбы. Краснохолмье? По сути, не город, а крупный поселок, богатый разве что расположенными рядом Уттуковыми рудниками. В Краснохолмье от силы полторы сотни воинов, и ни малейших оснований становиться союзником мертвеца. Мелкие поселки и замки побережья? Несерьезно. Десант с Птичьих островов и архипелага Кау? Сами они может быть и не отказались бы потрясти Глор, но какого демона им нужен столь сомнительный друг, как Эшенба? Да и интересы бывших пиратов сейчас направлены на Желтый берег. Ведь такой огромный пирог, – глотай, сколько влезет, пока не подавишься.

– Насколько я помню Эшенбу, к дипломатии сей достойный лорд не слишком склонен, – сказал Ква.

– Хм, жаль я не имела честь быть ему представленной, – посетовала Катрин, имевшая устойчивую привычку судить о врагах по собственному впечатлению.

– Не жалей. Чурбан-живодер. Но боец отличный. Честно говоря, удивляюсь, отчего он до сих пор не ворвался в гавань и не погиб в честном кровавом бою, как надлежит великому герою-тупице.

– Действительно, просто жуткое падение нравов, – согласилась хозяйка Медвежьей долины. – Кстати, мой одноглазый друг, а как короли-мертвецы вообще подыхают? Их вообще-то повергнуть можно?

– Какие трудности? Руби, да руби. Голова, может, и отсеченная квакать продолжит, но уже без особой лихости. Если тебе теоретическое объяснение нужно, – это к Белке. Да ты, наверняка, с мертвяками уже билась.

– Я вспоминала, точно не припомню, – призналась Катрин. – Ведь пока с ними работаешь, – вроде живой и двигается. Потом все равно мертвый.

– Разница небольшая. С ними просто чуть тщательнее нужно. А так, разве что у мертвецов изначально вонь и вид отвратный. Но ты с Эшенбой поединок не затевай. Он с любым оружием хорош.

– Какая из меня поединщица? Я тетенька трезвая.

– Конечно. Помнишь, у Редро?

– А что тогда делать было? Сгоряча, от безысходности.

– Да, влипли тогда. Белка до сих пор вспоминает. Наверное, десятый раз балладу переписывает, всё огласить не решается.

– Я ей оглашу! – рассердилась Катрин. – Я думала – травма тяжелого детства, то да сё. Лучше забыть. Не у каждой девчонки на глазах мужа убивает. А она балладу. И так фантазиями своими неприличными весь берег развлекает.

– А я тебе ничего не говорил, – предупредил королевский шпион.

– Тьфу! Как бы её вообще писать отучить? И какой идиот ей буквы показал?

– Некоторые саги у нее хорошие, – заметил Ква. – И потом, ей сейчас не до поэзии будет.

Катрин покачала головой:

– Прямо какой-то демографический взрыв.

– Мы с Теа не нарочно четверых рожали, – оправдался, ухмыляясь, одноглазый.

– Это как раз правильно – сразу обоймой. А так, – то я сама, то девчонки, то… Вот и воруют у нас детей. Давай-ка к обстановке вернемся…

Ничего не прояснялось. Пророчество можно истолковывать, как угодно. Если «три и десять» – это тринадцать, то остается еще семь дней. Что-то будет в городе, иначе зачем Эмруозосу панику нагнетать? Стратегических целей не так много: Цитадель, три здания главных Гильдий, порт и верфь. И, возможно, опять склады.

– Всё это как-то запутанно, – задумчиво сказал шпион. – Может, у короля кто-то из Пришлых появился? У вас там любят что-то особенное выдумать.

Катрин подняла глаза.

– Извини, я неправильно выразился. Имею в виду исключительно особый стиль мышления, – поспешно пояснил Ква

– Если про стиль, то на себя претензии обрати. Ты в Старом мире пробыл меньше месяца, а дряни нахватался, здесь за сто лет не изжить. Аферист полумордый.

– Да я уже завязал. Только доля в банке и страховой конторе.

– А спортивные махинации? Фиг с ним, с твоим предприятием по пошиву футбольной амуниции. Но эти выкрутасы с тотализатором!

– А если не я, так кто-то другой. Зачем «короны» отдавать?

– Король на ваших ставках чувствительно пролетел. Между прочим, это наш с тобой сюзерен.

– Я извинился и возместил. Откуда мне было знать, что он так лоханется? У нас, в общем-то, толковый король. Давай вернемся к здешним событиям. Если бы ты была на той стороне и не стеснялась бы в средствах? Малыми силами и без оглядки?

– Предпосылки к панике у нас есть. Значит нужно что-то массированное и ужасающее. Многочисленные теракты в сочетании с каким-нибудь солнечно-лунным затмением? Например, одновременные взрывы в Цитадели, на рынке и в городских банях?

– Едва ли у них есть порох, – поспешно сказал побледневший Ква. – Компоненты я проверил в первую очередь. И потом нужна целая толпа химиков и рабочих. Слухи бы просочились…

– Значит, что-то более мобильное. Пожары отпадают, – хлопотное дело, да и эффект неожиданности утерян. Газовая атака?

– Такое возможно? – с ужасом спросил Ква. – Неужели эти «морды» нужно делать?

– Противогазы? Едва ли. Глобальная газовая атака опять же дело сложное. Вот если окурить часть Цитадели… Ты номенклатуру складов серьезно проверил?

– Привлек троих мудрецов. Врать пришлось, ты даже не представляешь, сколько. Теоретически яд можно создать. Но он будет такой… мышиный. И потом достоверно известно о пропаже нескольких мешков только с одного из складов. Возможно, это просто случайность.

– Опять случайность? – Катрин откинулась на стуле.

– Случайность или не случайность, – я перепроверил. Из всего, что хранилось на четырех складах, в качестве ядов можно использовать два вещества. Луковичная крупка – применяется для морения древесины. Если намешать кружку и влить в человека, тот помрет с вероятностью в 60 процентов. Сам пить не будет, горечь неимоверная. Черная зернь – ею ткани красят. Смертельная доза: кружка, лучше две. Выпить, конечно, можно. Но человек блевать начнет немедленно. К тому же ужасно синеет рожей. Черной зернью травятся от большой любви. Чтобы пожалели и на нежные чувства дурака ответили.

– Имитация суицида, – кивнула Катрин. – А если эти две дряни смешать?

– Тогда человека нужно вязать вдвойне крепче и силой ему смесь вливать. Иначе пить не будет, и удерет с визгом. Это не яды, а просто гадость несъедобная. Еще на складах имелась гадость в бочках, – тут у меня записано, как содержимое называется. Если смешать с лейской смолой, – горючая жидкость получится. Для фалариков в самый раз. Но лейскую смолу никто со складов не брал. Да и смешивать её лучше с обычным ламповым маслом. А у моей Син ничего не взяли.

– И что получается?

– Ничего не получается. Допустим, пропали редкостные снадобья, – если они пропали, – и их смешали между собой. Подлили, допустим, в котлы кухни Цитадели. На краткое время бойцы стражи будут выведены из строя и смогут оборонять лишь сортир. Зато потом их боевой дух поднимется до небес, такие шутки не прощают. Другой вариант: Эшенба захотел иметь настоящий яд. Компоненты теоретически могут пригодиться, – если ту же мышиную серу смешать с белеской, получится отличное лекарство от любых невзгод. Раз, и тебе разве что Белка своими разговорами надоедать будет. Но этой белески в Глоре вообще не держат. Опасная дрянь. Иной раз в Краснохолмье рудокопы её целые гнезда находят. Мрут, как мухи.

– Сульфид мышьяка какой-то? – Катрин заерзала. – Химик из меня плохой.

– Зачем оно нам нужно? Белески ни в Глоре, ни в Конгере нет. И в Краснохолмье её никто добывать не станет. Есть уйма нормальных ядов. Растительные или, допустим, из плавников усача-шипяка. Если Эшенба захочет отравить здешнего правителя, никакие склады грабить не нужно. На всякий случай я Спауна предупредил. И леди Несс сказал, – с продуктами будут поосторожнее. Но я в отравления не верю. Ну, отравят что-нибудь на рынке, какая от этого Эшенбе польза?

– Все равно хорошо, что мы Син с ребенком на «Квадро» отправили. Подальше от греха.

– Весьма справедливо замечено, моя леди. Может, Син с Лягушкой чего и успеют. Каюты на «Квадро» уютненькие, а у нас в семье всего одна девчушка.

Катрин засмеялась:

– Куда тебе? У вас с Теа четверо, у Син сын, да еще Бом не вырос.

– Если всех ваших посчитать, все равно больше выходит. Я, между прочим, тоже лорд, – с достоинством ответил королевский шпион.

* * *

Через два дня что-то все-таки сдвинулось. То ли нажим через молодого Спауна возымел действие, то ли нашептывания Несс по своим каналам дали результат, – лорд Адальберт решил выделить отряд на поиски неизвестных злоумышленников и похищенного астролога.

Пятьдесят всадников, под командой трех знатных лордов Глора, – элита глорского воинства. Четверо проводников, и еще трое дармоедов: «дознаватель и с ним два сведущих в иноземном колдовстве человека».

Флоранс не протестовала, лишь печально попросила быть разумной. Лошадей Ква выбрал, как всегда, безошибочно. Присоединились к кавалерии после полудня, – отряд уже тащился по Мерфянской дороге. Катрин испытала краткое облегчение, – наконец-то в деле!