Текст книги "Берг Аксель Иванович. Жизнь и деятельность"

1946 г

¹/.

^ МЛС0С

– С**^ЧД4' ~ <ь**ц^ФЛ' * 6+*Ф^И

^сиё^анм У 7 , Со 9&+ъ&^ – &

С^Л^ Ьъ ^ЦСС€^гЯ<Ху1Ш -^&о К**п о^9 е (Си х. – 2^

Й^м^и^О*** ск#*^ш Су

“ уозСФпо}? /пА :ЬН.

***%С^и*‘*** ***Ф#,*+рК

– Л^А44^4*р&4* М#к.

МдКсаЗко •УГН – 2.3I'/¹-/Ж 1 ЗНом*)* 63 – И11}’19¹1б1

1Ъ)*<1 лг^ т I#Р – 0.9/ш ■ 19 */Ь 7

М^ссе^* )о /Й * 2.9!ч! • /911¹

Запись в журнале регистрации проведенных защит

Первая защита докторской диссертации была проведена 29 марта 1946 г. – защищался П.Н. Куксенко, радиотехник с довоенным еще стажем. Он в те годы вел тему «Беркут», был главным конструктором этого важного оборонного заказа, проводившегося в КБ-1 [62]. Как и можно было ожидать, защита этой диссертации прошла успешно. Уже не работая в «сто восьмом», Аксель Иванович проходил через проходную института по постоянному, специально для него оформленному пропуску А № 001: обычно подъезжал на своей черной «Волге» и ждал в машине, когда придут встречающие его. Перекидывался словцом со стоявшим на вахте прапорщиком, отпускал какую-нибудь шутку – у него всегда находилось доброе слово.

Подводя итоги деятельности совета за год, он обычно говорил: «Мы опять рассмотрели десять кандидатских диссертаций. Из них одна, скажем так, сомнительная, на троечку; зато три -на пятерку, хоть ученую степень доктора наук присуждай; и шесть диссертаций – просто хороших, на четверку. В общем, работа по подготовке научных кадров в институте поставлена нормально». Ученых советов, подобных совету «сто восьмого», тогда было немного, и наши видные ученые, от П.Н. Куксенко до Г.В. Кисунько, считали за честь защищаться в берговском совете.

____

4ксе

– п—

1/ёа

–

–

ГI•

1

3 -

Пропуск, за номером А № 001, Акселя Ивановича Берга в «сто восьмой»

Заслушивали мы на заседаниях и его длинные монологи, относящиеся к началу его работы в Москве. Их во множестве слышал я и сам, но воспользуюсь воспоминаниями А.А. Зини-чева [61]: «Однажды, как он рассказывал, перед войной его вызвали в Кремль для обсуждения «важного оборонного вопроса». В приемной Сталина по стенам были развешаны большие плакаты. На них было нарисовано некое устройство, сильно смахивающее на граммофон, из трубы которого в сторону вражеских самолетов с фашистской свастикой на крыльях вылетала некая субстанция красного цвета, от соприкосновения с которой летательные аппараты противника начинали гореть ясным пламенем. Кроме того, на них были представлены и схемы этого устройства, но без указания типов выходных приборов и со множеством ошибок. Видимо, они были предназначены для «запудривания мозгов» высокого начальства.

В строго назначенный срок из боковой двери кабинета Сталина появились Сталин, Ворошилов и другие чиновники военного ведомства, рангом пониже. Несколько минут «вождь всего прогрессивного человечества» ходил по кабинету с полупотух-шей трубкой во рту и внимательно всматривался в лица всех присутствующих. Потом внезапно остановился около председательского места и, не напрягая голоса, сообщил: – Товарищи! Мы здесь собрались для того, чтобы обсудить важный оборонный вопрос. Предлагается новый метод борьбы с фашистскими самолетами при помощи радиоволн. Давайте послушаем авторов предлагаемого метода.

У плакатов тотчас появился создатель «нового оружия» и в течение 15 минут бойко, без запинок, сообщил принцип работы устройства и его основные тактико-технические характеристики.

Товарищ Сталин вновь молча походил по кабинету, потом неожиданно остановился перед автором и, вынув изо рта трубку, задал ему вопрос: – Скажите, а какие самолеты будет сжигать ваше устройство? Деревянные или металлические?

Автор оказался тертым калачом и без запинки ответил: -Товарищ Сталин! Мы предлагаем всю работу разбить на два этапа. На первом этапе мы создадим устройство для сжигания деревянных самолетов, а на втором – для металлических.

– Скажите пожалуйста! А что будет гореть в металлических самолетах?

– Бензин и летчики, товарищ Сталин!

Вождь, видимо, удовлетворенный полученными ответами, продолжил совещание:

– Чтобы всесторонне обсудить это очень интересное предложение, мы пригласили видного специалиста в этой области техники товарища Берга. Послушаем его мнение.

Аксель Иванович... с присущей ему прямотой заявил, что все здесь доложенное является лишь плодом вымысла, так как при современном состоянии радиотехники предлагаемое устройство не способно даже сжечь крылышки мухи на удалении десяти метров.

Такого резко негативного высказывания никто из присутствующих не ждал. Наступила напряженная тишина. Сталин вновь зажег потухшую трубку и начал опять расхаживать по кабинету. Все ждали, чем закончится этот неприятный инцидент.

Здесь следует заметить, что вождь, совершенно нетерпимый к политическим промахам своих соратников, был достаточно демократичен к ошибкам в области техники. Чтобы подтвердить это, достаточно привести два примера:

...Изготовлены три первых отечественных трактора. Демонстрация их идет прямо в Кремле, на Ивановской площади. Но способность двигаться показал только один. Их творцы стали ожидать страшной кары. Но все кончилось весьма приятным для них монологом: – Ну что ж, товарищи, первый отечественный трактор есть! Идите, работайте. Улучшайте вашу технику. Да побыстрей! Ведь ее так заждалась наша деревня!

...1938 год. Сталинские соколы побили все мировые рекорды. Но когда зашла речь о перевозке воздухом большого потока пассажиров и грузов, то оказалось, что в Советском Союзе нет ни одного самолета, который можно было бы запустить в серию. Пришлось идти на поклон к американцам и запустить в серию их «Дуглас». Все же прославленные отечественные авиаконструкторы отделались легким испугом.

В описываемом случае все закончилось тоже относительно мирно: – Ну, что ж! Мнения разделились. Нужно пригласить еще кого-нибудь из знающих специалистов. Ну, например, товарища Иоффе.

В это время к вождю подошел какой-то работник в пиджаке военного покроя и что-то шепнул ему на ухо.

– Ну и что, когда 10 процентов ученых сидит, то остальные 90 процентов очень интенсивно и плодотворно работают!⁵⁴

А.И. Берг, видимо, об этой истории говорил неоднократно и разным слушателям. Вот что пишет И.Б. Новик в своей статье «Нормальная лженаука» [63]: «А.И. Берг рассказывал мне о своей первой поездке из Ленинграда по вызову Сталина в Москву в начале 30-х годов. С.М. Киров переслал Сталину созданный одним изобретателем проект установки, способной сбивать самолеты противника лучами. Услышав от Берга отрицательный ответ о возможности на том этапе создания такой установки, Сталин спросил, а что думает об этом проекте академик А.Ф. Иоффе. Берг ответил, что он не обсуждал эту проблему с Иоффе, но полагает, что тот также признает невозможным реализацию этого проекта. Тогда Сталин вынул трубку изо рта и сказал: «Ученые хорошо работают, когда часть из них сидит».

Уже на похоронах А.И. Берга ту же самую историю пересказывал М.Х. Заславский: «Была высказана идея: создавать вдоль границы электромагнитный щит, радиоизлучение – ну, так, чтобы самолеты врага попадали прямо в эти “лучи смерти” и загорались. Обсуждали эту идею у Сталина. Сталин вызвал Берга: – Что Вы скажете об этом, товарищ Берг?

– По-моему, ерунда!

– А где Иоффе?

Заминка: сидит Иоффе.

– Ну и правильно, что сидит. Чтобы девять ученых работали, надо, чтобы десятый сидел.

Я тогда на ухо М.Х. Заславскому шепнул: – Но, по-моему, А.Ф. Иоффе репрессиям не подвергался и в тридцатые годы в тюрьме не сидел. Тут какая-то неточность.

– Видимо, разговор шел про Минца; или я, или Берг тут спутали... – так же шепотом ответил М.Х. Заславский.

Любопытно, что в октябре 80-го года ту же историю пересказывал Ю.Н. Мажоров. Мне после рассказа, с глазу на глаз, конечно, пришлось высказать то же замечание.

– Но так Аксель Иванович рассказывал, – развел руками Юрий Николаевич...

В ЗЕНИТЕ СЛУЖЕБНОГО ПРОДВИЖЕНИЯ

В 1953 г. А.И. Берг был назначен заместителем Министра обороны СССР (по радиовооружению). Это была высшая точка в его служебном продвижении: заместитель Министра обороны СССР, можно сказать – второе лицо в этом «силовом» министерстве, в те годы (впрочем, как и сейчас, конечно) мог повлиять на самые разные вопросы в нашей оборонной промышленности.

Впрочем, об обстановке, сопутствовавшей этому назначению, мемуарных записей почти не осталось. Имеющиеся записи и рассказы (А.А. Зиничева, Б.Д. Сергиевского) носят бытовой характер и уже приводились.

Особо стоят записки Вадима Викторовича Мацкевича, полковника авиации в отставке, 1924– г. рождения, кандидата технических наук, разработчика радиолокационной аппаратуры, применявшейся в корейской войне для защиты действовавших там МИГов со стороны хвоста. Я буду цитировать его публикацию в журнале «Военно-исторический архив» [64].

«Выяснилась исключительная эффективность станции, а еще через три дня Сталин наказал выпустить 500 моих станций и в течение трех месяцев оборудовать ими все самолеты МИГ-15 в Корее». Первые 10 экземпляров станции «я сделал, используя детали 108-го института радиоэлектронной промышленности».

Сначала, с помощью сына авиаконструктора Микояна, Степана, Мацкевич приехал к Главному конструктору МИГов Артему Ивановичу Микояну, заручился его поддержкой. Потом, «на следующий день после встречи с авиаконструктором Микояном, меня к 12 часам вызвали к главкому ВВС маршалу Жи-гареву... Маршал приподнялся, облокотившись руками о стол, и громовым голосом, без всяких предисловий, стал кричать: «Все специалисты говорят, что твои придумки – это бред сивой кобылы, чушь зеленая. На Чкаловской всем законопатил мозги. Серьезные институты делают станции предупреждения, весящие около 100 кг. Дальность действия у них получается порядка 600-800 метров. Специалисты борются за каждый метр. А он, видите ли, сделал спичечную коробку, которая имеет дальность действия 8-10 км! Правильно на Чкаловской считают, что ты не в себе! Только ненормальный может нести такую ахинею, и, невзирая на приказы, распоряжения, наконец, увольнение, – донимать своими бреднями.

И вот сейчас он здесь, – маршал очертил какую-то окружность, – в моем кабинете, и отнимает у нас время, товарищи генералы! И сделать с ним ничего нельзя: за ним сразу два Микояна. Генерал Данилин, вы воспитали этого упрямца! Это бывший ваш сотрудник! Вы плохо воспитывали своего сотрудника. Пусть он сделает 10 станций, и пусть Микоян отправляет его в Корею через неделю или две, как ему будет угодно...

Ясно я сказал? А перед вылетом, – продолжил маршал, -сделайте ему прививки сразу от всех корейских инфекций. Авось поумнеет! Ха-ха-ха!..

В заключение своего грозного монолога Жигарев сказал: «В общем, браток, что бы ни говорили начальники, лейтенанты должны их уважать и слушать. А перед тем, как поедешь готовиться к Корее, скажи, кто для тебя высший авторитет в радиолокации?»

Я говорю: «Адмирал Берг, председатель Комитета по радиолокации и начальник 108-го института радиоэлектронной промышленности».

– Адъютант, – тотчас приказал маршал, – соедините меня с адмиралом Бергом.

Соединили. Маршал задал вопрос, может ли что-нибудь путное получиться из этой «взбалмошной затеи»... Но, как говорится, каким был вопрос, таким был и ответ. Адмирал ответил, что позитивный результат маловероятен. В этот момент мне дали трубку. Берг сообщил мне: «Я беседовал с генералом Данилиным и высказал ему свое мнение: ваша станция будет срабатывать не только от «Сейбров», но и от излучений наземных и корабельных передатчиков, даже станций подводных лодок, находящихся в надводном положении. Разных станций у американцев видимо-невидимо, и у летчика будет трещать голова от их беспрерывных сигналов».

Я в ответ привожу свои аргументы: – Товарищ адмирал, наземных РЛС там действительно очень много. Но РЛС дальнего действия работают в десятисантиметровом диапазоне, а американские дальномеры АИ/АРО-ЗО - в трехсантиметровом диапазоне, т.е. у них совершенно другой диапазон. Так что моя станция от наземных радиолокаторов срабатывать не будет. Мы в этом убедились во время испытаний.

Адмирал: – Но там, в Корее, около 200 бомбардировщиков Б-29, и на всех, как мне известно, установлены бомбоприцелы АЫ/АРО-Х5 как раз трехсантиметрового диапазона. И уж от них-то Ваше устройство будет срабатывать.

Я: – Товарищ адмирал, дело в том, что истребители МИГ сражаются с «Сейбрами» только днем, а бомбардировщики Б-29 – это ночные бомбардировщики. Так что прицелы АЫ/АРО-15 тоже не будут создавать помехи.

– Ну, если так – эти ночью, а те – днем, – то, в общем, помех действительно не должно быть. Но в целом я в эту затею не верю. Все равно кто-нибудь будет мешать. Какие-то помехи появятся. Это не решение задачи. Надо делать активные станции.

Я парирую: – Активные станции сейчас весят 100 кг, дальность действия – всего 600 метров; они ничего не решают.

– Но зато РЛС дает достоверные данные.

– 100 кг нельзя поместить на самолете.

– Ну, это уже вопрос технологии. У меня нет времени вести с вами дискуссию дальше.

Таково было мнение, высказанное тогда адмиралом Бергом».

...«Вскоре он станет заместителем Министра обороны по радиоэлектронике. Причем назначение произошло после выполнения приказа Сталина выпустить в течение трех месяцев 500 разработанных мною станций, тех самых станций, за которые меня хотели уволить из Вооруженных сил и за которые я получил разнос в кабинете маршала авиации Жигарева.

...Приказ Сталина был выполнен в срок. Его выполнил прежде всего 108-й институт, институт адмирала Берга, который так сильно сомневался в эффективности моей станции. Когда я вернулся из Китая в Москву спустя несколько месяцев, то «полканов» из Генерального штаба никто не встречал, а за мной прибыла шикарная машина. И полковник Генерального штаба доставил меня прямо на Арбат к новому заместителю Министра обороны по электронике, которым – за выпуск 500 моих электронных станций в течение трех месяцев – стал адмирал Аксель Иванович Берг.

Блистательный адмирал встретил меня с красной коробкой в руке. Он сказал: «Мне поручено наградить тебя орденом Красной Звезды за твою работу в Корее. Когда там, в Корее, выяснилась высокая эффективность твоей станции, товарищ Сталин приказал в течение трех месяцев сделать 500 таких станций и установить их на самолеты МИГ-15 в Корее. Булганин собрал директоров всех крупнейших радиозаводов Москвы, Ленинграда, Горького, Киева, Воронежа, других городов и обратился к ним с призывом остановить трагедию нашей авиации в Корее, где американцы применяют новейшие радиоэлектронные прицелы с очень большой дальностью действия. Министр сказал, что на наших самолетах нет станций со сравнимой дальностью обнаружения. И янки стали массово сбивать наши МИГи. Гибнут наши летчики. Но найдено решение в виде совсем небольшой РЛС, которая способна предупредить об опасности приближения «Сейбров», начиная с 10 километров. Этим практически парализуются дорогостоящие электронные прицелы американцев. Товарищ Сталин приказал за три месяца оборудовать этой станцией все 500 наших МИГов в Корее. В заключение Министр обороны спросил директоров, кто из них возьмется выполнить приказ товарища Сталина?

– В ответ, – продолжал А.И. Берг, – все директора в один голос заявили: – Это совершенно невозможно! Только для подготовки оснастки нужно не менее полутора – двух лет!

Булганин побелел.

Тогда я поднялся с места и сказал: – Николай Александрович! Если товарищ Сталин приказал и Родина требует, я берусь на опытном производстве своего института выполнить приказ и выпустить за три месяца 500 станций. Только разрешите мне сдвинуть планы научно-исследовательских и опытноконструкторских работ.

Николай Александрович Булганин разрешил распорядиться планами как угодно ради выполнения приказа Сталина.

А.И. Берг продолжал: «И мы выполнили приказ товарища Сталина. Мы работали дни и ночи. Весь институт был мобилизован на выполнение приказа, и мы его с честью выполнили. Все, кто имел хоть какое-то отношение к этой работе, были награждены. А твои начальники, твои, прости за выражение, «солдафоны», мое предложение представить тебя к ордену Красного Знамени не поддержали. Хотя ты не только разработчик станции, но и участник боевых действий с ее применением! С трудом они дали добро на орден Красной Звезды, и то после моего доклада Булганину. Я не думал, что у тебя в институте столько недругов, а у твоей идеи столько противников и завистников!

Что можно сказать после прочтения этих строк: Аксель Иванович назван в них адмиралом («адмирал», «блистательный адмирал» стоит почти на каждой странице). Но Аксель Иванович стал адмиралом только в августе 1955 года. А речь тут идет о 1952-53-гг. Далее, автор называет Акселя Ивановича «председателем Комитета по радиолокации». Берг, как было уже рассказано, председателем Совета по радиолокации при Государственном Комитете Обороны никогда не был – им был Г.М. Маленков. А.И. Берг был его заместителем. В июне 1947 г. Совет по радиолокации был упразднен, как и другие органы Государственного Комитета Обороны, в связи с переходом страны на мирные рельсы, и преобразован в Комитет по радиолокации при Совете Министров СССР. А.И. Берг не был назначен председателем или заместителем председателя этого Комитета; он вошел лишь в число «постоянных членов». Неоднократно автор использует наименование «сто восьмого»: «108-й Институт радиоэлектронной промышленности». Такой «промышленности» в те годы не было; «сто восьмой институт» подчинялся Министерству обороны и носил номер войсковой части («в.ч. 51011»), Но цель этого раздела – вовсе не разбор статьи В.В. Мацкевича, и эти недочеты его статьи я отмечаю здесь как лежащие на поверхности.

А.И. Берг был заместителем Министра обороны, когда Министром был Н.А. Булганин. Продолжал оставаться им и при Г. К. Жукове. «Я ведь был заместителем такого человека-кремня как Жуков. Тогда, между прочим, у меня и случился двусторонний инфаркт», – жаловался он мне в одной из бесед.

В мае 1957 г. А.И. Берг был освобожден от должности заместителя Министра обороны по личной просьбе, в связи с состоянием здоровья.

Возвращаясь к статье В.В. Мацкевича, отмечу, что, как я уже писал, отмеченные им факты и тексты высказываний другими источниками не подтверждаются, и их содержание – целиком на совести автора статьи. Из ветеранов «сто восьмого» и его опытного производства об этой истории смутно вспоминает только В.И. Толмачев, дослужившийся до должности главного инженера опытного производства, а в годы Корейской войны занимавший низкие, начальные должности: – Мы, помнится, такую аппаратуру действительно делали. Малогабаритную, что-то вроде половины телефонного аппарата. Я за эту работу даже премию получил – две или даже три сотни, тогда это считались большие деньги.

Я ухватился за эту соломинку: – Владимир Иванович, а ведь трудовая книжка, у Вас, я думаю, сейчас на руках. Посмотрите запись: когда эта премия была выдана?

– Бегу!

Но, вернувшись, он сказал: – К сожалению, записи нет...

В «сто восьмом» делалась своя «Сирена», станция предупреждения о появлении атакующего самолета, с четырьмя рабочими квадрантами: передний левый, передний правый, задний левый и задний правый. Главный конструктор разработки -

А.Г. Рапопорт, старший военпред – А.Д. Мосин. В «сто восьмом» она проходила только стадию разработки документации, а потом ее передали в Омское КБ «Автоматика» и серию делал Омский радиозавод. Название станции «Сирена» – буква в букву повторяет название аппаратуры В.В. Мацкевича. Институтскую «Сирену» я помню прекрасно: аппаратура с габаритами автомобильного аккумулятора: мне пришлось применить ее при разработке автоматики переключения секторов излучения и приема самолетной автоматической станции помех «Резеда» литера А («Резеда-А»). Станция «Сирена» входила в комплект этой помеховой станции.

С одним из вариантов аппаратуры «Сирена» в Корею ездил в 1952 г. П.С. Плешаков [65].

Петр Степанович Плешаков (1922-1987)

...Я узнал адрес В.В. Мацкевича и написал ему письмо, в котором, оценивая его статью в целом положительно, отметил и замеченные мною недостатки. 12 декабря 2005 г. раздался ответный телефонный звонок В.В. Мацкевича. Он говорил, что никакими документами при подготовке текста своей статьи не пользовался, такой уж у него стиль работы, и все отмеченные мною промахи, конечно, признает.

– И еще, Юрий Николаевич, винюсь вот в чем. Я рассказывал, что Аксель Иванович встречал меня, по возвращении из Кореи, в своем кабинете на Фрунзенской. Теперь вспоминаю, что это было в «сто восьмом». Мне выписали пропуск туда. Помню большой зал, с потолком, вроде купола, где-то в вышине...

– Это наш лекторий, он и сейчас функционирует.

– Вышел Аксель Иванович с наградами: для меня – орден Красной Звезды, для А.Г. Рапопорта – орден Трудового Красного знамени...

– Да, это подтверждает слова Л.И. Зорина^{55 о том, что А. Г. Рапопорт за разработку этой аппаратуры названный Вами орден получил.}

– Юрий Николаевич, у меня даже есть письмо из Комитета по Сталинским премиям, в котором начальник (вернее, начальница) отдела специальных проблем уведомляет авторский коллектив о том, что аппаратура «Сирена» удостоена Сталинской премии и коллективу будет выплачено заслуженное им вознаграждение. Но И.В. Сталин умер, и дело с выплатой замотали. А письмо я храню...

– Теперь – о шифре «Сирена». Как он появился?

– Летчики называли аппаратуру «Товарищ»: мол, товарищ предупреждает о появлении «Сейбра». Но наверху наше слово гордое «товарищ» не приняли, и стали использовать рапопортов-ское название «Сирена». Летчики еще прислали нам, в НИИ ВВС, отчет о практике использования аппаратуры «Сирена» в боевых действиях – отчет, содержащий одни положительные слова. Жалею, что его потом уничтожили или передали куда-то...

Аксель Иванович говорил мне: – Если хочешь, я могу перевести тебя в «сто восьмой»: жилка разработчика в тебе есть. Если демобилизуешься – будешь работать начальником лаборатории, такую лабораторию я помогу тебе организовать; если захочешь остаться военным – переходи в военную приемку, тоже могу организовать такой перевод.

Но как-то не получилось...

И еще он сказал следующее: – Хотя идея и принадлежит тебе, но в отработке документации принимал участие А. Г. Рапопорт, он ведь существенно изменил принципиальную схему твоей станции, а также представители заказчика. Так что если будешь писать заявку на изобретение – думаю, что ты об их участии в этой работе будешь помнить. Изобретение я получил: № 15472, с приоритетом от 27 июля 1952 г., выдано -22 декабря 1955 г., за подписью Главкома ВВС, и авторами его значатся: В.В. Мацкевич, А.Г. Рапопорт, А.И. Стрелков. А вот с выплатой вознаграждения – опять не получилось.

– А что было все-таки внутри Вашей «папиросной коробки»?

– В окончательном варианте принципиальная схема выполнена на лампе 6Н8П. Устройство, действительно, одноканальное, и звуковой сигнал индикации проходил дополнительное усиление.

– А кем была разработана документация?

– Сам я принес только эскиз принципиальной схемы. Все остальное делал «сто восьмой». И чертежи аппаратуры, и чертежи оснастки – все делалось у вас...

...А.И. Берг ориентировался в самых разнообразных областях радиоэлектроники – радиосвязи, радиопеленгации, радиолокации, радиоэлектронной борьбе. Он имел личный опыт работы со всеми устройствами указанных направлений. Может быть, только телевизионные устройства непосредственно через его руки не проходили – тут он выступал только в качестве руководителя, организатора телевизионных работ в «лаборатории телевизионных систем», созданной в «сто восьмом». Может быть, поэтому референтом А. И. Берга в период его работы на посту заместителя министра обороны по радиовооружению был выбран военный инженер А.В. Таранцев, представитель ленинградской школы разработчиков телевизионной аппаратуры [78].

РАБОТА ПО ОРГАНИЗАЦИИ ИНСТИТУТА РАДИОТЕХНИКИ И ЭЛЕКТРОНИКИ АН СССР

При анализе деятельности научных учреждений Академии наук СССР было установлено, что научно-исследовательского института, занимающегося проблемными вопросами радиоэлектроники, в системе АН СССР в Москве нет. Имелась Секция по научной разработке проблем радиотехники, руководил ею академик Б.А. Введенский [66]. Имелся Всесоюзный научный совет по радиофизике и радиотехнике, руководил им А.И. Берг [67]. Имелся Физико-технический институт в Ленинграде, где к сороковому году был разработан первый отечественный радиолокатор с импульсным излучением зондирующих сигналов. Но заменить центральный научно-исследовательский институт, с его штатным расписанием, с его квартальными планами работы, ежедневно и планомерно работающий над проблемными вопросами радиоэлектроники, эти учреждения не могли. Решено было организовать в Москве Институт радиотехники и электроники Академии наук СССР.

Аксель Иванович к этому времени уже прослыл опытным организатором новых научных учреждений, и 18 сентября 1953 г. вышло постановление № 545 президиума АН СССР: А.И. Бергу было поручено организовать в Москве этот институт; он был назначен и.о. директора этого института, так сказать, «директором-организатором».

Началась ежедневная, будничная работа: переписка с Министерством культуры о передаче организуемому институту здания на улице Моховой, подбирался состав ученых, которые могли бы плодотворно работать в этом институте, вышли первые распоряжения по институту, подписанные Акселем Ивановичем: распоряжением № 1 от 30 октября 1953 г. заместителем директора был назначен Д.В. Зернов, распоряжением № 3 от 10 ноября 1953 г. – первым заместителем директора был назначен В.А. Котельников.

А.И. Берг прекрасно ориентировался в ситуации, существовавшей в нашей стране в области развития радиоэлектроники. Он отдавал себе отчет в том, что организованный им «сто восьмой» захлестнут работами по созданию промышленных образцов радиолокационных средств, используемых в различных, лавинно нарастающих направлениях техники, в основном оборонного характера, а потому проблемными вопросами радиоэлектроники – исследованием новых диапазонов электромагнитного излучения, исследованием новых типов активных элементов, в первую очередь – на основе твердого тела, полупроводниковых, продуктивно заниматься уже не сможет. Тем более, что наметилось еще одно направление его работы -противорадиолокация, ставшее с годами, по сути, главным направлением его работ.

В организуемый А.И. Бергом институт АН СССР сразу же ушел из «сто восьмого» академик Б.А. Введенский, Может быть, для того, чтобы на заседаниях Научно-технического совета ЦНИИ-108 не отвлекать внимание ведущего состава этого института, давно уже давшего крен в сторону разработки новых видов радиолокационной аппаратуры, на вопросы, в которых трудно было нащупать грань между реальностью и фантастикой (помните высказывание А.И. Берга про «жуликов», записанное молодым офицером В.П. Сосульниковым). Б.А. Введенский, вместе с А.И. Бергом и В.А. Котельниковым, участвовал в организации ИРЭ АН СССР и выборе направлений его деятельности. В ИРЭ он возглавил целое направление – по вопросам распространения электромагнитных волн. В «сто восьмом» эти вопросы, во избежание параллелизма в работах, были свернуты. С 1954 г. и до конца своей жизни Б.А. Введенский работал в ИРЭ АН СССР заведующим отделом (отделом «распространения дециметровых и более коротких волн»), Н.А. Арманд и А.В. Кессених писали так [68]: «Неудивительно, что когда А.И. Берг взялся за организацию другого института (имеется в виду как раз ИРЭ АН СССР – Ю.Е.), для руководства отделом распространения радиоволн был приглашен Б.А. Введенский».