Текст книги "Берг Аксель Иванович. Жизнь и деятельность"
Автор книги: Юрий Ерофеев
Жанр:
Биографии и мемуары
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 13 страниц)
57
изменении распределения, мотивируя ходатайство малочисленностью научных сил в самой академии и способностями А.И. Берга к ведению научной и педагогической работы. Оставить А. И. Берга при академии ему вначале не удалось, но оставить в Ленинграде – получилось, и А.И. Берг теперь работает преподавателем радиотехники в Высшем военно-морском училище. Одновременно ему дают и дополнительную нагрузку – назначают председателем секции радиосвязи и радионавигации Научно-технического комитета Военно-морских сил.
Это была должность его учителя, И.Г. Фреймана. Но Фрейман в эти годы подолгу и часто хворал, понимал необходимость такой замены и откровенно поддерживал выдвижение своего ученика на этот пост. Через год Фрейман скончался, и А.И. Бергу пришлось принимать и его педагогическую нагрузку – Ученый совет Ленинградского электротехнического института избирает его на должность профессора кафедры, которой руководил покойный И.Г. Фрейман. А потом то же самое происходит и в Военно-морской академии.
О Ленинградском электротехническом институте, ЛЭТИ, сыгравшем большую роль в становлении А.И. Берга как ученого и педагога высшей школы, следует несколько слов сказать особо. Берг начал педагогическую работу в ЛЭТИ еще при жизни профессора И.Г. Фреймана, заведовавшего там кафедрой радиотехники. Помогал своему учителю при переиздании учебника по радиотехнике (надеюсь, еще помните слова Фреймана про содействие «своего ближайшего товарища по ведению специального курса радиотехники в Электротехническом институте А.И. Берга», написанные в предисловии ко второму изданию?). В своей статье «К вопросу о необходимом объеме математики на технических отделениях Морской академии Рабоче-крестьянского Красного флота», опубликованной в «Морском сборнике» в 1924 г., Берг писал: «Глубоко ошибочно мнение, что электротехники меньше нуждаются в математике, чем другие специалисты академии. Доказательством этого может служить хотя бы курс проф. Фреймана по радиотехнике, вышедший недавно». После смерти И.Г. Фреймана Берга избирают заведующим кафедрой радиотехники, и в этой должности, совмещая эту нагрузку со многими другими, он проработает до 1942 года, когда война и передислокация Военно-морской академии в Астрахань, а потом – в Самарканд, сделают такое совместительство невозможным.
В середине 30-х годов, по воспоминаниям И.В. Бренева [13], «в институте было создано уже четыре специальных кафедры: “Теоретические основы радиотехники” (М.С. Нейман), “Радиотехнические измерения” (Г.А. Кьяндский), “Радиопередающие устройства” (А.И. Берг), “Радиоприемные устройства” (В.И. Сифоров). Очень много было сделано Акселем Ивановичем в это время и для оборудования радиотехнических лабораторий... Переехав в Москву, Аксель Иванович старался не прерывать связи с институтом. Особенно это проявилось вскоре после окончания Великой Отечественной войны, когда он занялся в Л ЭТИ организацией подготовки инженеров по радиолокации и телевидению, положив тем самым начало радиотехническому факультету».
А.И. Берг и проживал в доме профессорско-преподавательского состава ЛЭТИ: «До войны мы жили в Ленинграде на Аптекарском острове, на Песочной улице в доме профессорско-преподавательского состава Ленинградского электротехнического института» [10]. Ученый совет ЛЭТИ проявлял к своему многолетнему сотруднику обоснованную взаимность – в феврале 1941 г. он единогласно поддержал выдвижение А.И. Берга в члены-корреспонденты АН СССР. А 1 мая 1941 г. в газете ЛЭТИ «Красный электрик» была напечатана статья Э.Н. Кеонджана11 «Большая жизнь», в которой с уважением и теплотой было рассказано о жизни и научной деятельности А.И. Берга – это была первая публикация научнобиографического характера о будущем академике, Герое Социалистического Труда и адмирале.
Командированный в Москву из Самарканда в апреле 1943 г., после встречи с профессором Б.П. Козыревым из ЛЭТИ, Берг записал: «Надо предпринять что-то по отношению ЛЭТИ. Институт погибает, разваливается. Какое несчастье! Это мой любимый институт. Я приложу все старания, чтобы оказать ему помощь» [!]•••
...В 1928 г. произошли изменения в личной жизни Акселя Ивановича – он развелся с Норой Рудольфовной Бетлингк и женился – повторно – на Марианне Ивановне Пензиной. Этому предшествовала многолетняя предыстория. Осенью 1923 г., когда профессор Фрейман и три его ученика по Военно-морской академии совершили путешествие на Черное море, где проводили опыты с подводной радиосвязью, Берг, определенный штурманом-практикантом на один из крейсеров, совершил морской переход Севастополь – Туапсе – Батум. В Туапсе он познакомился с двадцатитрехлетней девушкой: она жила в домике, оставленном ей умершим отцом, бывшим унтер-офицером, работала в порту машинисткой, подрабатывала тем, что сдавала две комнаты из трех дачникам и заезжим морякам. Берг показывал ей подводную лодку, потом со своими товарищами ходил к ней пить чай. В 1924 г. Берг с Норой Рудольфовной приехал к Марианне в Туапсе, Нора и Марианна познакомились, Берги гостили у Марианны две или три недели. Потом несколько лет переписывались; Берги звали Марианну приехать к ним в Ленинград. В 1927 г. она продала свой домик и приехала. И Берг, и Бетлингки приняли в ее судьбе живое участие, пригласили ее переехать из снятой ею комнаты на проживание к ним.
За два года она окончила среднюю школу и поступила на курсы подготовки к вступительным экзаменам в Электротехнический институт. В 1928 г. поступила на первый курс ЛЭТИ -того самого ЛЭТИ, в котором А.И. Берг преподавал радиотехнику.
«На семейном совете было решено, что мы с Норой должны расстаться», – пояснял Аксель Иванович щекотливую ситуацию с разводом И.Л. Радунской [1], беседовавшей с ним, при жизни академика, об этом необычном этапе его жизни.
ЗАГРАНИЧНЫЕ КОМАНДИРОВКИ
28 июня 1928 г. ВРИО начальника Военно-морских сил РККА Д.С. Дуплицкий подписал директиву, в которой говорилось: «Принять меры к посылке за границу комиссии по выбору гидроакустических приборов». Проект директивы готовил Аксель Иванович. Во исполнение этой директивы председатель секции связи и наблюдения Научно-технического комитета Морских сил А.И. Берг и был командирован – сам, лично – в Германию. Его поездка началась 8 сентября 1928 г.; в течение полутора месяцев он на заводах «Электроакустик» в г. Киле и «Атлас-Верке» в г. Бремене отбирал образцы гидроакустических приборов связи и наблюдения для подводных лодок и оформил заказ на их поставку.
Надо отметить, что заказ гидроакустического оборудования был произведен в стране, которая в соответствии с Версальским договором не могла иметь в составе своего флота подводных лодок. Статья 170 Версальского договора гласила: «Ввоз в Германию оружия, снаряжения и военного материала какого то ни было рода будет строго воспрещен. То же самое будет относиться к изготовлению и вывозу в чужие страны оружия, снаряжения и военного материала какого бы то ни было рода». Но отношения к этим догмам «буржуазного» договора у нас, в зависимости от политической конъюнктуры, постоянно менялись, и А.И. Берг тревогу не забил; наоборот, он даже обосновывал такой подход тем, что «производить самостоятельные разработки в области гидроакустики нецелесообразно, а необходимо базироваться на наиболее подходящих образцах заграничной фирмы».
С 8 апреля по 4 июля 1929 г. А.И. Берг находился в командировке в Соединенных Штатах Америки. Комиссия в составе председателя, И.Ф. Антюхина, и членов – председателя секции связи и наблюдения Морского научно-технического комитета
A. И. Берга, инспектора по связи Учебно-строевого управления Военно-морских сил П.К. Стржалковского и заведующего Морским отделом Радиозавода им. Коминтерна В.А. Гурова в течение нескольких месяцев побывала в США еще раз, а потом проехала по промышленным предприятиям Германии, Франции и Англии.
Посланцев далекой Красной России в США еще не бывало, и репортеры американских газет осаждали командированных. «В американской печати писали про нашу страну всякую, иногда злостную, чепуху, в частности, что у коммунистов общие жены. И в одной из бесед ему (А.И. Бергу – Ю.Е.) задали вопрос:
– Господин Берг, сколько у Вас жен?
– Приблизительно пять или шесть, – после некоторого раздумья последовал ответ.
– А детей?
– Человек двадцать.
– Как же Вы их можете обеспечить? Что Вы с лишними детьми делаете?
– А мы их съедаем» [14].
Тут только собеседник Берга догадался, что его разыгрывают, и ретировался.
В период с 14 февраля по 9 марта 1930 г. А.И. Берг в составе комиссии Военно-Морского Флота снова оказался в Германии. Председателем комиссии был командующий Морскими силами Черного моря В.М. Орлов, членами – председатель Научно-технического комитета Морских сил РККА П.Ю. Орас, помощник начальника отдела 1-го Управления Военно-морских сил
B. И. Смирнов, председатель секции связи и наблюдения Научно-технического комитета Морских сил РККА А.И. Берг, начальник 4-го отдела Управления Военно-морских сил А.В. Леонов. Посол в Германии И.И. Крестинский и военный атташе комкор В.К. Путна оказывали работе этой комиссии постоянное личное содействие.
А.И. Берг в период его «заграничных вояжей»
А.И. Берг, будучи секретарем комиссии, подготовил доклад комиссии по результатам работы. В докладе было записано: «Установленная комиссией работа с Германским флотом должна быть продолжена и превращена в систематическую, постоянную – по примеру связи РККА с Рейхсвером».
К докладу была приложена подготовленная А.И. Бергом «характеристика состояния связи на Германском флоте». В этой справке А.И. Берг писал: «Подводное наблюдение зародилось в странах, воевавших с Германией, но после войны Германия сумела войти в столь тесное сношение с наиболее опасными в этом отношении фирмами, что теперь нет и сомнения: подводное наблюдение идет и развивается под немецким флагом. Для решения поставленных задач Германский флот имеет в
63
своем распоряжении мощную промышленность, не загруженную, к тому же, заказами и жаждущую заказов, сильнейшую в мире науку и, наконец, громадный опыт войны».
В период с 15 сентября по 1 декабря 1930 г. и затем с 17 февраля по 17 июня 1932 г. А. И. Берг находился в командировке в Италии. Он побывал на итальянских кораблях, знакомился с радиотехническими средствами, установленными на них. Его принимал лично Муссолини. «Я в Италии был у него на приеме. Тогда он еще фашистом не был, прикидывался, говорил о демократии» (из моих дневниковых записей по рассказам А.И. Берга от 4 февраля 1974 г.).
Когда через несколько лет, к концу 1937 года, тучи над А.И. Бергом сгустятся и начнется следствие по его делу, это продолжительное пребывание в заграничных командировках будет для работников НКВД основанием для подозрения его в шпионаже и «вредительстве» вообще.
В НАУЧНО-ИССЛЕДОВАТЕЛЬСКОМ МОРСКОМ ИНСТИТУТЕ СВЯЗИ
Еще в 1927 г. по предложению А.И. Берга создается Морской научно-испытательный полигон связи. А. И. Берг «энергично добивался создания при секции связи собственной экспериментальной, хорошо технически оснащенной базы», чтобы «под руководством секции связи проводить отработку тактикотехнических заданий промышленности на создание новой аппаратуры связи и наблюдения» [15]. В результате'настойчивости А.И. Берга последовало решение Народного комиссара по военным и морским делам об учреждении Морского научноиспытательного полигона связи. «При организации полигона в его ведение была передана неплохо по тому времени технически оснащенная радиолаборатория Военно-морского инженерного училища, организованная в 1924 году А.И. Бергом, читавшим в те годы в училище курс радиотехники» [15] и проверявшим правильность своих методов расчета узлов радиопередатчиков. Перед новым полигоном были поставлены задачи:
«– испытывать новые отечественные и иностранные образцы радиоаппаратуры;
– исследовать и модернизировать существующие установки связи и наблюдения;
– решать новые проблемы по связи и наблюдению» [15].
В 1928 г. создание полигона было закончено и утвержден его штат – как всегда, небольшой, минимальный. Первый штат полигона составлял всего четыре человека, во главе полигона был поставлен Г.А. Положинцев, один из старейших флотских специалистов. Потом штат увеличивался – к работе на полигоне были привлечены молодые талантливые специалисты. После Г.А. Положинцева начальниками полигона становились последовательно О.Ю. Креван и Г.Г. Мидин.
В 1932 г. этот полигон – опять-таки по инициативе А.И. Берга – преобразуется в Научно-исследовательский морской институт связи (приказ по Военно-морским силам РККА № 074 от 3 сентября 1932 г.). Институт был образован на базе секции связи Морского научно-технического комитета и Научно-испытательного полигона связи. Директором института был назначен А.И. Берг.
По положению, утвержденному 17 октября 1932 г., институт являлся научно-исследовательским и испытательным учреждением по объектам вооружения средствами связи и наблюдения при Управлении вооружения Военно-морских сил РККА. Начальник института был одновременно и заместителем начальника Управления вооружения Военно-морских сил. К исполнению своих новых обязанностей А.И. Берг приступил 4 октября 1932 г. «Старому другу и учителю, родоначальнику НИМИС’а, дорогому Акселю Ивановичу...», – напишет М.А. Крупский, автор книги «Исторический очерк Научно-исследовательского института связи» в 1971-м году.
Институт был размещен в Ленинграде в помещении полигона связи, в крыле Главного Адмиралтейства, выходящем к Зимнему дворцу на реке Неве.
Дарственная надпись М.А. Крупского на форзаце его книги «Исторический очерк Научно-исследовательского морского института связи»
Вновь организованному институту было предписано решать задачи:
«– по изысканию и созданию новых технических средств связи и наблюдения, обеспечивающих надежное и устойчивое управление силами флота;
– по разработке тактико-технических заданий промышленности на изготовление новых средств связи и наблюдения для флота;
– по проведению научно-исследовательских работ, направленных на совершенствование средств связи и наблюдения;
– по испытанию новой аппаратуры на флоте и выявлению ее тактико-технических возможностей;
– по оказанию помощи флотам в освоении новой техники связи и наблюдения;
по координации деятельности всех научно-исследовательских учреждений страны, работающих в области создания и совершенствования средств связи и наблюдения флота» [15].
К числу главнейших работ, проводившихся в институте, следует отнести:
«– разработку общей теории и методов расчета ламповых генераторов (А.И. Берг). Эти работы позволили выдвинуть их автора в ряды передовых ученых нашей Родины;
– исследование распространения коротких волн и методов расчета дальности связи на коротких волнах (А.Н. Щукин);
– исследование распространения электромагнитных волн в морской среде и разработка вопросов теории подводной радиосвязи (А.И. Берг и А.Н. Щукин);
– разработка методов стабилизации частоты ламповых генераторов на плавном диапазоне (Н.Ю. Поляк, В.К. Осипов, А.А. Львович);
– исследование распространения ультракоротких волн над морской поверхностью (И.В. Бренев);
– исследование путей повышения электрической прочности антенных вводов и фидеров (Н.И. Кикиморин, А.Ф. Михеев);
– теория девиации средневолновых радиопеленгаторов на надводных кораблях (А.И. Берг);
– экспериментальное исследование на кораблях девиации радиопеленгаторов и разработка теории электрической компенсации девиации (И.С. Кукес);
– исследование электромагнитных преобразователей звука в целях создания корабельного безбатарейного телефонного тракта (В.Д. Денисов, Е.А. Долгов);
– изучение акустических шумов на боевых постах корабля для выработки методов уменьшения шумов (Н.П. Павловский);
– исследование дециметрового и сантиметрового диапазонов радиоволн в целях их применения в Военно-Морском Флоте (И.В. Бренев, И.Л. Кренгауз, Н.Н. Орлов)» [15].
В Научно-исследовательском морском институте связи функционировали отделы:
– радиосвязи, под руководством И.Т. Пожиленкова;
– гидроакустики, под руководством А.И. Пустовалова;
– спецтехники, под руководством Р.Б. Шварцберга;
– подводной связи, под руководством Б.Д. Макаровского.
Штат института включал 33 военнослужащих и 248 рабочих и служащих. Потом он был увеличен, открывались новые научные отделы.
Душой работ, проводившихся в институте, являлся Аксель Иванович Берг. Эти работы отличались системным подходом к вопросам вооружения флота. В институте была завершена работа по созданию средств радиосвязи «Блокада 1» (завершена в 1934 г.), за ее проведение А.И. Берг был награжден первым советским орденом – орденом Красной Звезды за номером 84. Разворачивались работы по новой теме – «Блокада 2».
И.В. Бренев вспоминал такие подробности его жизни в этот период [13]: «Из дома до места работы в Адмиралтействе Аксель Иванович вначале добирался на старомодном трамвае № 8, делавшем петлю на Петропавловской улице, расположенной совсем близко от Песочной. Но в один прекрасный день в НИМИСе появился маленький открытый «фордик» Горьковского автозавода. Теперь Аксель Иванович стал ездить на работу и обратно на легковой машине. С этой машиной был связан такой казус. Ее водитесь, по-видимому, желая угодить своему начальнику, установил на правом крыле «фордика» небольшой флагманский вымпел, как это обычно делалось на катерах начальствующих лиц. Аксель Иванович не придал этому факту большого значения, но через день-два его вызвали к старшему морскому начальнику в Ленинграде для объяснения. Флажок было приказано убрать. Дальнейших последствий этот инцидент не имел, но, как потом, смеясь, рассказывал о нем Аксель Иванович, чувствовал себя он в кабинете начальства кадетом Морского корпуса, допустившим невинную «шалость»...
ПОД СЛЕДСТВИЕМ
Не оставляйте писем Для будущих веков: Ужасно любопытство Дотошных знатоков.
Д. Самойлов
Под «письмами» тут можно понимать любое свидетельство, изложенное на бумаге – и письмо любимой, и копию счета из ресторана, и, как в моем случае, «подколотый, подшитый ма-терьял» следственного дела.
В конце января 1993 г. я осторожно открыл входную дверь читального зала Архивного отдела КГБ РФ на Кузнецком мосту. Предварительно мне пришлось пройти цепь обязательных мероприятий, а именно: получить письменное согласие вдовы ученого, Раисы Павловны Берг, на ознакомление с его делом, повторить запросы. Наконец, дело № 39612-37 по обвинению Берг Акселя Ивановича в преступлениях, предусмотренных ст. 58-1, б; 58-8, 58-9 и 58-11 УК РСФСР, архивный № 0172066 [16], передо мной.
За моей спиной сразу же возник мужчина в сером костюме. Пристальный взгляд все понимающих стальных глаз:
– У лица, делом которого Вы заинтересовались, целый букет расстрельных статей. Уцелел?
– Ну, если понимать под этим «умер в своей постели», то да. Умер в правительственной больнице на улице Грановского, имея воинское звание «адмирал» и звезду Героя Социалистического Труда.
– А имя Ощепкова Вам что-нибудь говорит?
– Да, – говорю, – многое.
– Вы радист по образованию?
– Да, закончил факультет радиоэлектроники летательных аппаратов МАИ.
– Я это к тому говорю, что за два стола от Вас сидит вдова Ощепкова – пришла просмотреть следственное дело мужа. Можете представиться, познакомиться.
В тот раз я этого не сделал: передо мной лежало следственное дело в двух томах, и я должен был проработать его. А другого случая уже не представилось, и я теперь жалею об упущенном шансе.
– А дело, которое Вы начали изучать, относится к «делу Тухачевского». Вы знаете, сколько людей тогда по этому делу было арестовано?
Я покрутил головой, показывая свое незнание.
– Тысячи...
В это время в зале появилась интересная фигура. Френч «английского покроя» из сукна защитного цвета, серебристые погоны с двумя просветами, на груди медали. Я запомнил одну – кругляк из белого металла с вписанным в него широким крестом. Сапоги со шпорами, которыми он задевал и, наверное, царапал мебель. Горбоносый профиль, седые волосы, выцветшие стариковские глаза.
– Во белогвардеец! – пересмеивались прапорщики у дверей за его спиной. Я про себя подумал: погоны с двумя просветами, подполковник или даже полковник. Когда он только получил это звание? В гражданскую, судя по возрасту, ему было лет восемнадцать, а после белое движение пошло на убыль... Но эти мысли я тоже сразу же прогнал: мое следственное дело прежде всего!
Об аресте Берга ходили легенды. И сам Аксель Иванович в определенной мере способствовал их возникновению. Он не то чтобы откровенно рассказывал о своем прошлом, но, частенько, на ученых собраниях (все присутствующие с «допусками») проговаривался о своем пребывании в заключении и получалось: тоже ведь сидел...
«Контр-адмирал Берг, бывший контрреволюционер», -представлялся он дамам на праздничных мероприятиях.
Михаил Самойлович Нейман12 рассказывал, что при встрече с И.В. Сталиным вскоре после освобождения Берг сказал вождю: «Разбитую чашку можно склеить. Но звенеть она уже не будет». Я как-то спросил Берга, уже после смерти Михаила Са-мойловича, насколько достоверно это сообщение: все-таки имя Сталина рядом! Аксель Иванович пожал плечами:
– Ну, Михаил Самойлович переборщил тут с литературной обработкой. Я тогда говорил Сталину: а можно ли мне доверять? Ведь я только что вышел из тюрьмы. Сталин ответил: Вас обижают? Не обижают. Тот, кто Ваше дело вел, будет наказан...
Со слов Неймана: на допросах Акселя Ивановича сильно били... Берг сломался. Попросил лист бумаги, начал писать чистосердечное признание, в котором признавал себя виновным в том, что в течение ряда лет осуществлял шпионскую деятельность в пользу ВМФ Швейцарской конфедерации. Следователь допрос сразу же закончил, время окончания допроса проставил и побежал по начальству. Не догадался, что Швейцария военно-морского флота не имеет...
Высказывались различные мнения о том, где Акселя Ивановича арестовали. Например, Н.Я. Чернецов, один из создателей первого импульсного радиолокатора, впоследствии – сотрудник «сто восьмого», неоднократно заявлял, что Берга арестовали прямо в его рабочем кабинете, в Адмиралтействе.
В действительности Берга арестовали дома в ночь с 25 на
26.12.37 г. в Ленинграде (Песочная улица, д. 5, кв. 31) [10, стр. 77]. Сейчас это улица проф. Попова, д. 5 [13, стр. 36]. Арест осуществлял оперуполномоченный Особого отдела НКВД сержант Госбезопасности И. Чистяков. При обыске от домоуправления присутствовал дворник И.В. Муравьев. После обыска «взято для доставления в Управление НКВД: личное удостоверение № 33/1234 на имя Берг А.И.; орден Красной Звезды № 8413; книжка ордена Красной Звезды № 84; фотокарточки; 6 журналов иностранных; разная переписка» [16, л. 3].
При заполнении «анкеты арестованного» в графе «Имущественное положение» Берг перечислил свое имущество: «1. Велосипед». Номер был единственным. А в тексте дополнительного постановления: «...принимая во внимание, что инкриминируемым Берг А.И. составом преступления, соответствующего ст. 58.7-58.11 УК РСФСР, предусматривается санкция конфискации имущества, произвести опись имущества, лично принадлежавшего лишенному свободы Берг А.И.» [16, л. 7]. В списке: макинтош серый – 1 (ношеный); подтяжки – 2; сапоги русские черно-кремовые – 1...
Основанием для ареста послужило подозрение об участии А.И. Берга в «антисоветском военном заговоре». Именно это дело сейчас называют «делом Тухачевского». К 25.12.37 г. уже были получены показания ранее «арестованных участников заговора» – Ростовцева, Стржалковского, Суворова, Бабановско-го, Смирнова1. Срочно допрашивали Леонова14 15 и Гриненко-Иванова16, арестованного вслед за Бергом 28 декабря (протокол допроса датирован уже 1938 г.). Всего против Берга свидетельствовало 7 протоколов допроса. В каждом упоминалось его имя, иногда он назывался первым, т. е. наиболее активным «заговорщиком», еще находящимся на свободе.
Из протокола допроса Николая Павловича Суворова от
12.11.37 [16, л. 176]: «В последующих разговорах с Ростовцевым Н.Е. я узнал, что в состав антисоветского военного заговора вовлечены и проводят контрреволюционную деятельность следующие лица:
1. Начальник Научно-исследовательского морского института связи Берг Аксель Иванович, бывший морской офицер... Вредительская работа Берга А.И. сводилась к тому, что он расширял работу отделов НИМИСа по созданию максимально большого числа образцов связи и специальной аппаратуры, создавая этим впечатление интенсивной работы института, но не доводя образцов до полной законченности и окончательных испытаний для возможности их передачи на вооружение флота».
Из протокола допроса Николая Евгеньевича Ростовцева, уполномоченного Управления вооружения УМС, инженера-флагмана 3 ранга, от 25-29.11.37 [16, л. 188]: «Берг Аксель Иванович завербован в контрреволюционную вредительскую организацию Леоновым, что мне было сообщено Леоновым в его служебном кабинете в Москве. Характер вредительства должен был Бергом осуществляться по следующим направлениям:
1. Задерживать составление системы радиовооружения флота и согласование этой системы с тактическими заданиями, которые должны к ней предъявляться для боевого ее использования.
2. Расширять работу отделов НИМИСа по созданию максимально большого числа образцов средств связи и специальной аппаратуры, создавая этим впечатление интенсивной работы института, не доводя однако образцов до полной законченности и окончательных испытаний для возможности их передачи на вооружение флота...»
Читатель может сравнить два показания: тексты совпадают, будто написаны под диктовку; можно полагать, что родились в одной голове...
Из протокола допроса арестованного Стржалковского Павла Карловича от 13.12.37 [16, л. 199]: «Леонов сообщил мне о существовании антисоветского военного заговора в РККА, возглавляемого Тухачевским, куда входил и он, и что в УМС, под руководством Орлова1 – бывшего наморси17 18, ведется соответствующая подрывная работа, и предложил мне контактировать с ним во вредительской деятельности.
Вопрос: Кого из участников антисоветского военного заговора назвал Вам Леонов?
Ответ: От Леонова мне известно, что участниками антисоветского военного заговора являются: Орлов – бывший начальник наморси РККА; Панцержанский19 – бывший начальник отдела боевой подготовки УМС; Берг – начальник Морского института связи в Ленинграде, Крупский20 – начальник отделения связи в Военно-морской академии.
...Берг – начальник НИМИСа, по заданию Леонова осуществлял вредительскую деятельность, как сам лично, так и через своих помощников, начальников отделов Рейтера21, Шварцберга22 и Бабановского, по линии: торможения проведения новой системы вооружения, с целью срыва подачи ее флоту, насаждения многообъектности аппаратур спецтехни-ки, разрабатываемых ими самими и по их инициативе (Берг, Шварцберг)...»
Из протокола допроса Бабановского Анатолия Ивановича, уроженца Польши, бывшего члена ВКП(б), исключенного за контрреволюционную агитацию, бывшего начальника 11 лаборатории НИМИСа, от 22.12.37 [16, л. 202]:
Вопрос: Когда и кем Вы были вовлечены в антисоветский военный заговор?
Ответ: В антисоветский военный заговор я был вовлечен начальником Научно-исследовательского морского института связи Бергом Акселем Ивановичем в 1936 г., в его служебном кабинете в здании Адмиралтейства, г. Ленинград.
Вопрос: При каких обстоятельствах Вы были вовлечены Бергом А.И. в антисоветский военный заговор?
Ответ: Берг Аксель Иванович меня знал с 1934 г., еще в бытность мою слушателем Военно-морского училища. В 1928 г. Берг А.И. был председателем секции связи НТК, и я был назначен на службу в его аппарат. С тех пор я с Бергом А.И. работал непрерывно вплоть до 1937 г. Берг А.И. знал, что я дворянин, исключенный из ВКП(б), антисоветски настроен, и неоднократно беседовал со мною на антисоветские темы. Особенно это имело место в 1934-36 гг. В этих разговорах Берг А.И. высказывал свое резко враждебное отношение к политике партии и мероприятиям советской власти, доказывая мне, что в условиях советской системы страна не растет, и что все разговоры о наших достижениях в области экономики -пустое бахвальство...
Из показаний Леонова Александра Васильевича от 13.11.37 [16, л. 214]:
Вопрос: Изложите о вербовке и подрывной деятельности Смирнова С.Л., помощника начальника отдела связи УВ УМО РККА.
Ответ: ...Когда я указал ему, что Берг, который был для него авторитетом, также дал свое согласие участвовать в заговоре, он мне ответил, что готов работать с нами, т. к. другого выхода не видит и цель такой работы для него теперь ясна. Тогда я ему сказал, что его задача будет состоять в том, чтобы держать крепко связь с Бергом и, пользуясь авторитетом Берга, тормозить развитие радиоаппаратуры и телемеханики.
Вопрос: Смирнов установил связь с Бергом?
Ответ: Да, Смирнов работал в тесном контакте с Бергом и руководился им.
Вопрос: Назовите других известных Вам участников заговора.
Ответ: ...Берг А.И., начальник Института связи МС РККА. В конце 1935 г., после заседания в правительстве, где Берг выступал против Бекаури1, но был сильно «избит» Орловым, Синявским23 24, Бордовским25, Тухачевским, которые выступали против него и защищали Бекаури. Берг был приглашен к Орлову, и, зайдя вечером от Орлова ко мне, сказал, что Орлов посоветовал ему бросить сопротивляться, т. к. все равно это бесполезно и ему будет лучше, если он целиком подчинится, и будет выполнять директивы Орлова. Далее Берг рассказывал, что Орлов указал на меня, как на сдавшегося и давшего свое согласие работать под его руководством в организации, и что также он дал свое согласие Орлову и теперь пришел ко мне, чтобы убедиться в этом. Я же считал, что Берг был завербован Орловым значительно раньше, еще при его поездке с Орловым в Германию в 1930 г.
Новые направления и приемы деятельности обвиняемого прозвучали при допросе А.Н. Гриненко-Иванова. Из протокола допроса обвиняемого Гриненко-Иванова Алексея Николаевича, флаг-связиста штаба КБФ, от 06.01.38 [16, л. 208]: «В одной из бесед в 1935 г. в Ленинграде, в служебном кабинете Берга, он мне сказал: “Алексей Николаевич, мне известно, что Вы в 1917 г., будучи гардемарином Военно-морского инженерного училища, принимали активное участие в поимке Ленина, об этом скрываете от командования и партии, и вот, если я об этом сообщу в соответствующие органы, то Вас неизбежно выгонят из партии и посадят в тюрьму”.
Видя, что Берг действительно знает все подробности моей прошлой контрреволюционной, преступной деятельности, я убедительно просил его об этом никому не говорить. Берг мне ответил, что он об этом молчать будет только в том случае, если я ему буду помогать собирать разведывательные данные о флоте для германской разведки. Будучи поставленным Бергом в безвыходное положение, я дал ему свое согласие быть агентом германской разведки...»
