Текст книги "Узники смерти"

Автор книги: Юрий Мокшин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 22 страниц)

12

Саблин, по словам Бортник, был знаком с Сан Санычем, Сан Саныч был знаком с Бронькой, а тот в свою очередь с Саблиным. Таким образом круг замкнулся. Поэтому таинственный груз решили искать на советско-афганской границе, являющейся ко всему прочему зоной влияния Исламбека.

Конечно же, в нескончаемом потоке грузов, что шел в Афганистан и обратно в Союз, отыскать нужный да еще не имея точного представления, что именно надо искать, – было делом нереальным даже при условии той небольшой наводки на "шины", "кольца" и "моторы". Но нежданно-негаданно повезло. Ребята Корнеева обнаружили в перевозках Министерства обороны "второстепенный" груз, в сопроводительных документах которого значились запчасти для автобатов, то есть те же кольца, шины, моторы после капремонта и т. д. На одной из сортировочных станций почти у самой границы, удалось провести проверку груза. То, что в контейнерах были не запчасти к машинам, определили на месте. Груз был тщательно переписан и перефотографирован. Кроме того, на станции пришлось произвести небольшую аварию с таким расчетом, чтобы на несколько часов прервать движение поездов в оба направления. За это время успешно подменили вагон, поэтому на машины, которые затем должны были через перевалы довезти груз до адресата, были погружены контейнеры уже с тем, что значилось в сопроводительных документах.

Необходимо было срочно раскручивать Саблина. Корнеев понимал, что у него слишком мало прямых фактов против полковника. Но он также знал, что Петр Александрович, во-первых, трус, а во вторых, не идиот или фанатик, а потому, спасая свою шкуру, будет работать на Корнеева. Жаль только, что Орлов запретил использовать "сыворотку правды".

В пятницу Валентин Семенович пригласил Саблина на рыбалку. Тот удивился подобному предложению, но не рискнул отказаться, понимая, что все это не просто так. Недавние опасения наконец-то дали о себе знать.

На рыбалку приехали поодиночке и то, что встретились – оказалось "чистой случайностью".

Офицеры решили не тратить времени на лишние разговоры и, убедившись, что у собрата нет записывающего устройства, сразу приступили к делу.

– Петр Александрович, вы вляпались в очень неприятную историю, – доверительным тоном говорил Корнеев, насаживая на крючок наживку. – Груз, к которому вы имеет отношение, оказался чрезвычайно интересным.

– Позвольте, о чем вы говорите?

Саблин понял, что на чем-то прокололся, но на чем именно – должен был сказать Корнеев. Да этого же момента полковник обязан был строить из себя невинную овечку. А там видно будет.

– Да я насчет "колец", "шин" и т. д.

– Не понимаю, при чем тут моя машина. Если механик, ремонтирующий ее, достал все это с помощью каких-то махинаций, то я-то тут причем?

– С машиной вы действительно ни при чем. А вот механик Бронька вас подвел, но не с "жигулями", а с теми запчастями, что должны были отправиться в Афганистан.

Щека Саблина чуть дернулась, но он выдержал паузу.

– Кроме того, – продолжал Корнеев, – зам привет от Садальского-Ротенберга-Коршунова. А мы-то три года назад думали-гадали, кто же шепнул на ушко Сан Санычу и не дал нам возможности с ним встретиться.

Корнеев блефовал. Он выдернул удочку и ловко поймал окунька. Поплавок Саблина тоже прыгал, как бешеный, но полковник будто забыл о нем. И было отчего.

"Откуда Корнеев обо всем узнал? – соображал полковник. – Бортник все-таки вспомнила меня и успела поделиться своими подозрениями с Зотовым до того, как отправиться на тот свет? Значит, уже на Зоне я был под колпаком, и потому майор не посвящал меня в ход расследования. Господи, какой же я идиот! И связал ли меня майор с Кудановой? Если бы Корнеев знал только то, что знала Бортник, то он бы передал привет от Ротенберга. Но он назвал еще и Садальского-Коршунова, да еще в совокупности с "грузом", а это значит, что Сан Саныч и в настоящее время раскрыт. Да, полковник, влип ты в историю. А может, Корнеев блефует? Вряд ли. Шурик и Бронька – оба сволочи продажные и, как пить дать, заложили меня со всеми потрохами. Ну ничего, я тоже не лаптем щи хлебаю, сумею вывернуть все наизнанку."

– Как он поживает? – равнодушно осведомился Саблин о своем старом друге.

– У вас клюет. А живет он неплохо и вам того желает. Подружился с нами, а потому сидит сейчас, как у Христа за пазухой.

Намек был ясен. Смотри, полковник, твой друг все хорошо обдумал, согласился с нами сотрудничать и теперь своим чистосердечным раскаянием, ударным трудом на благо нашей Родины, смоет с себя грязное пятно изменника. Но все это были байки для дураков или непосвященных. Саблин не был ни тем, ни другим. Он прекрасно понимал, что и Сан Саныч, и он сам будут живы только до тех пор, пока представляют интерес для Комитета. Система не прощает предателей. Она их использует, а затем тихо убирает. Но ничего, раз уж Саблин "накрылся", то он сможет стать незаменимым, ну а там видно будет.

– Раз Сан Саныч неплохо устроился, то мне и подавно сам Бог велел, – как можно веселее произнес Саблин.

Майор вздохнул:

– Я знал, что вы умный человек.

Корнееву удалось раскрутить Саблина. Конечно, поначалу полковник прикидывался дурачком, но когда майор напомнил ему про Исламбека и Ахмета, Черкова и Куданову, Сан Саныча и Бортник, то дальнейшие препирательства оказались глупыми. Слишком глубоко завяз Петр Александрович и, понимая это, выбрал меньшее из зол. Но рассказывать все он, естественно, не стал, да осторожный Корнеев пока и не настаивал: придет еще время. Но то, что нужно было майору в первую очередь, он выяснил. Полковник раскрыл ему своего связного в Кабуле, явки, пароли и все, что знал в отношении афганских операций. Надо сказать, что знал он немного, так как сам был в афганской игре всего лишь пешкой, хотя и с полковничьими погонами.

В этот же день Корнеев докладывал генералу Орлову о результатах встречи с Саблиным и свой дальнейший план действий. Майор предложил заменить саблинского связного своим человеком – капитаном Маховым, а также внедрить в охрану "груза" оперативника из своей группы. Орлов дал добро и приказал Валентину Семеновичу через три дня приготовить подробный план всей операции. К этому времени в Кабул через перевалы должен был отправиться караван с запчастями для автобатов.

13

Четыре дня Зотов находился в секретной лаборатории. Четыре дня Куданова пыталась вытянуть из мозга майора все, что там находилось. Но мозг поддавался с большим трудом. Сначала Вера Александровна думала, что Зотову зашили под кожу капсулу с «антистэлом». Их изобрели три года назад в одном из научно-исследовательских институтов, и они успешно прошли стендовые испытания на Зоне. Зашитые под кожу в определенных точках тела, эти капсулы предохраняли человека в течение года от влияния основных психотропных веществ, применяемых в настоящее время в мире.

Но, обследовав майора, ничего подобного обнаружено не было. Мозг Зотова сам по себе был слишком сильным и тренированным, способным активно противодействовать нажиму Кудановой. Женщина пичкала майора наркотиками, стараясь подавить волю, применяла так называемое "глубокое введение" в мозг с помощью генераторов, биозондирование и многое другое, чем вооружила ее современная наука. Была разработана спецпрограмма конкретно на Зотова, ориентированная на его биопсихические параметры, но… все оказалось тщетным. Майор был послушной куклой, выполняющей любые приказы, но продолжал молчать, словно у него не было языка. Удалось выяснить лишь очень немногое, и Куданова пришла к выводу, что пора применить к майору обычные и верные средневековые пытки. Время поджимало.

14

Персональная машина мчала генерала Быкова на дачу Летянина. Час назад генералу доложили, что в «Ковчеге-5» работает человек Орлова. Сведения были получены от быковского информатора, внедренного в стан врага. К сожалению, выяснить хоть какие-либо данные об агенте Орлова информатору не удалось. Но одного этого было достаточно, чтобы крепко призадуматься. Сопоставляя два происшествия: появление в Ялте майора Зотова, то, что удалось у него вытянуть, и внезапную активность неизвестного пока агента, и дураку стало бы ясно, что Орлов вышел на «Ковчег-5».

Самый надежный вариант был – уничтожить ялтинскую лабораторию со всеми находящимися там людьми. Орлову хватило бы одного свидетеля, чтобы раскрутить всю цепочку.

Решать судьбу лаборатории единолично Быков не мог по нескольким причинам. Он уже представлял, какой вой поднимет Папа и его ублюдки. Господи, и кто только выбрал этого жалкого маразматика в лидеры?! В душе Быков презирал всех кремлевских партократов, уже успевших наложить в штаны после последних провалов оппозиции. Но без них задуманное невозможно, и замены им пока не имелось.

Но в данном случае генерал опять-таки оставался в тени и переводил основной удар на Подвольного. Это ведь Шурик попросил Папу не трогать Куданову и отправить ее в Ялту. Если бы не эта стерва, провалившая фактически уже два объекта и очень кстати являющаяся подстилкой Подвольного, – все было бы тип-топ. Что ж, Рыкову не в первой обрубать концы, ну а Саблин теперь наверняка подписал себе смертный приговор. Туда и дорога…

Основная же причина относительного спокойствия Быкова заключалась в том, что ялтинская лаборатория принадлежала Главному разведывательному управлению Генерального штаба Советской армии и тут уж с генерала вообще все взятки гладки. Пусть Генштаб и выкручивается, если в Ялте облажаются. По большому счету Быкову подобный вариант был даже выгоден.

В настоящее время Папа опирался на две основные силы: КГБ, то есть управление генерала Быкова, и ГРУ – то есть управление генерала Козырева, если судить по тому, что объект находился в его ведении. Если ГРУ вляпается в дерьмо, то Папа поймет, что единственной реальной и надежной опорой является КГБ в лице Быкова.

Начальник Генштаба Огарков в последнее время слишком близко стал крутиться возле Папы, становясь его фаворитом. Это нехорошо. Он и так фактически является Министром обороны при номинальном Устинове, а если еще и станет первой величиной … Этого Быков допустить не мог и не мог так же упустить подобный момент для нанесения удара по сопернику. Только вот силу нужно рассчитать точно. А то ведь так. можно и Папу задеть, и самому свалиться.

Прикинув все это, генерал решил действовать по двум направлениям: во-первых, помочь Орлову, но не слишком. И во-вторых, предупредить Папу, чтобы тот соответственно поставил в известность Огаркова. Если Орлов и Козырев столкнутся лбами, то драки не миновать, и кто выйдет победителем неважно: оба генерала были противны Быкову. Впрочем, и одного шума будет достаточно, чтобы в ЦК схватились за голову. Конечно, заварушке не дадут разгореться в пожар и классически замнут, но при этом кто-то из двух обязательно полетит из кресла. И главное, что Быков тут абсолютно ни при чем.

После провала на Зоне, Папа слишком криво смотрел на генерала и тот решил срочно поднять свой авторитет. Ведь это он первый предупредит Папу о возможном ялтинском провале. И вообще, КГБ в лице генерала Быкова работает куда эффективнее, нежели эти тупоголовые грушники…

15

Майор открыл глаза. Он лежал на каменном полу какого-то склепа и в неясном свете, исходящем из открытой двери, увидел две склонившиеся над ним незнакомые фигуры. Заметив, что майор пришел в себя, люди ухмыльнулись и один из них, пнув Зотова ногой в бок, пробурчал:

– Вставай, сучара, конечная станция.

Они мерзко заржали, по очереди стукнув майора ногами. Дмитрий Николаевич подумал, что пора бы и в самом деле вставать. Нечего разлеживаться, когда тебя просят такие вежливые и симпатичные ребята. Он медленно встал, чувствуя, что руки за его спиной связаны слишком профессионально, чтобы попытаться их освободить.

– Это бесполезно, – как бы читая мысли майора, бросил ему в лицо один. – И учти, козел, что морскими узлами я хорошо вяжу не только канаты, но и человеческие жилы.

Предупреждение было своевременным, да и внешний вид ребят был слишком серьезен, чтобы брать под сомнение их слова.

Майора вывели в светлый коридор, отделанный белым матовым пластиком. Шли долго: петляя, спускаясь куда-то и снова поднимаясь, опять петляя и снова спускаясь. Иногда слышались душераздирающие стоны, вопли, плач, полный отчаяния и безнадежности

"Что это – ирония судьбы или расплата за прошлые грехи? – думал майор, вздрагивая при каждом вопле. – Может, действительно рано или поздно все мучители оказываются на месте мучеников?"

По большому счету Зотов не относил себя к мучителям. И хотя грешки за ним водились, но в данном случае он скорее был борцом за правду. Но ведь и правда у всех своя.

Майор смутно помнил все, что с ним происходило после рокового сеанса оздоровительного гипноза. И уж тем белее он понятия не имел, сколько времени находится в руках мучителей. В памяти мелькали зеленые халаты врачей, полумаски, напряженные глаза, выражающие лишь нетерпение и злость от молчания пациента. Вихрем проносились нескончаемые вопросы, как было когда-то на учебных допросах в школе КГБ. И эта чудовищная, постоянная усталость и апатия. Одно мгновение Зотову показалось, что он попал на свою родную Зону и понял, что скорее всего находится в секретной лаборатории Главного разведывательного управления. Перед отъездом в Крым он досконально изучил имеющуюся в распоряжении Орлова документацию по секретным объектам, расположенным в окрестностях Ялты.

Дверь выросла внезапно, бесшумно открылась черной пустотой, приглашая переступить через порог. Темные мокрые стены, узкий и низкий полукруглый свод, винтовая лестница – все это разительно отличалось от белого коридора.

На этот раз спускались недолго и вышли в небольшой зал. С первого взгляда Зотов понял, куда попал. Нечто подобное он уже видел в музее Казанского собора в разделе "инквизиция".

В ярком свете подземелья Зотов увидел Куданову, сидящую за огромным дубовым столом рядом с незнакомым мужчиной, двух полуобнаженных и мокрых от пота палачей и три жертвы. Двое из несчастных висели привязанные за руки к крюкам на потолке и, видимо, ждали своей очереди, третий же был распят на небольшом помосте в центре зала.

Дмитрия Николаевича повесили на крюк рядом с помостом, чтобы ему отчетливо было видно каждую операцию палачей.

Сидящий рядом с Кудановой мужчина, обращаясь к Зотову буднично произнес:

– Ну что ж, товарищ майор. Я думаю, нет надобности напоминать вам наши условия. Все как в кино: если вы согласны ответить на вопросы – эти люди останутся живы, если нет – мы будем пытать их на ваших глазах, а затем с вами проделаем тоже самое.

Зотов не ответил, и мужчина дал знак палачам начинать.

Казалось, мучители только этого и ждали. Они тут же приступили к методичному дроблению костей несчастного, и через пятнадцать минут квалифицированной работы человек стал похож на извивающийся кусок мяса. Затем палачи стали вытягивать из него жилы. Жертва ни в какую не хотела терять сознание и с перекошенным лицом, с пеной у рта продолжала издавать нечеловеческие вопли.

Холодный пот покрыл тело майора, конечности заледенели и непроизвольно вздрагивали при каждом крике мученика.

Человек за дубовым столом отдал распоряжение палачам и те, полив раны пытуемого какой-то жидкостью, что у того глаза вылезли из орбит, отвязали его от помоста и уволокли за небольшую железную дверь.

Через минуту они вернулись и, сняв с крюка очередного претендента, уложили его на помост. Зотов не мог смотреть в глаза несчастным и слушать их мольбы, обращенные скорее к нему, нежели к мучителям. Он понимал, что и ему, и этим троим уже не суждено выйти из подземелья, что они обречены, и уже не важно каким образом отправятся на тот свет

Тем временем один из палачей вытащил из камина раскаленную железную маску и надел на лицо жертвы. Вопль захлебнулся в шипении горящей кожи. В нос майору ударил тошнотворный запах паленого мяса. Сняв маску, палач сунул ее обратно в огонь, а на смену ей вытащил чан с расплавленным металлом. Он медленно стал выливать содержимое емкости на живот человеку и лил до тех пор, пока не сжег ему все внутренности. Экзекуция сопровождалась дикими криками, воплями, шипением, бульканьем и приторным запахом. Зотов страстно желал, чтобы несчастный поскорее отдал Богу душу, но и этого в конце концов уволокли в подсобку еще живым. Майор понял, что перед пытками жертвы накачали наркотиками типа "Ягуар". По всей видимости, тоже самое сделали и с Зотовым.

Подошла очередь третьего. На этот раз человека не распяли, а подвесили на крюк над помостом. Один из палачей, взяв длинный нож, стал быстрыми и ловкими движениями полосовать тело несчастного, а второй вслед за ним такими же длинными щипцами сдирать нарезанную кожу. Когда человек был обработан с головы до ног и представлял собою бьющееся в конвульсиях кровавое месиво, палачи обильно полили висящий кусок мяса той же жидкостью, что и первого и уволокли за железную дверь еще тепленьким.

Вернувшись, мучители подошли к майору. Как таковой, смерти Зотов не боялся, давно приучив себя к мысли, что все на Земле бренно, а уж тем более люди его профессии. Но сама мысль о напрасных жестоких телесных мучениях приводила в ужас. Зотов вообще плохо переносил физическую боль и трепетал при мысли о пытках. Он изо всех сил делал гимнастику для дыхания и специальные упражнения, чтобы хоть как-то успокоить предательскую дрожь, но она продолжала пронизывать все тело, сжимая в районе лопаток мышцы спины и давя на сердце. В горле стоял гнусный комок, сглотнуть который не представлялось никакой возможности.

Один из палачей взял уже бывшую в деле раскаленную маску и стал медленно подносить к лицу майора. В тот момент, когда жар дохнул смертельным огнем, Куданова сделала знак, и палач отошел в сторону. По приказу Веры Александровны майора перетащили в другой конец зала и повесили на цепь, прикрепленную к крюку автоматической лебедки. Таким образом Зотов оказался висящим над чаном с расплавленным свинцом. От металла исходил удушливый жар, но это было ничто по сравнению с тем, что ожидало Дмитрия Николаевича во время возможного спуска.

"Спокойно, майор, спокойно, – говорил сам себе Зотов, стараясь сосредоточиться. – Ты должен взять себя в руки и не подавать вида, что боишься."

Куданова, приказав удалиться палачам и неизвестному мужчине, подошла к майору. До этого она не проронила ни слова и лишь наблюдала за Зотовым.

– Ну вот мы и встретились, – произнесла она, улыбаясь. – Ты ведь очень хотел этого.

– Откуда ты знаешь? – ухмыльнулся Зотов и не узнал собственного голоса: глухого, с надрывом.

– Ну-у, майор, – женщина притворилась крайне удивленной. – Столько лет проработать на Зоне и задавать такие дурацкие вопросы?!

– Вы провели допрос под гипнозом.

– Соображаешь.

Куданова блефовала. Она понимала, что Зотов не дурак и прекрасно знает, что все эти психотропные препараты, а тем более, простой гипноз вовсе не всемогущи. Даже неподготовленный человек, обладающий достаточно сильной волей и стабильной психикой, может в бессознательном состоянии сопротивляться воздействию и не рассказать ничего. Если же человек знает о способах психогенного вмешательства, да еще прошел тренировку подсознания, выпытать из него какие-либо вещи воз-можно только в ходе длительного индивидуального подхода, да и то без стопроцентной гарантии.

– Пришлось с тобой повозиться несколько дней, – продолжала Куданова. – Но теперь я знаю все твои сокровенные тайны и про Корнеева, и про брата моего единокровного, которого теперь придется убрать…

"Ай да сестричка!" – промелькнуло в голове майора. Он вдруг почувствовал, насколько же сильно Куданова ненавидела своего брата. В отличие от нее с детства влачившей нищенское существование, перебивавшейся с воды на хлеб, особенно после смерти отца, прошедшей через боль и унижения, чтобы выбиться в люди только благодаря своим способностям, так вот, в отличие от сестры, брат всегда имел, что хотел, без особого труда и вылез наверх опять же благодаря отцу и его связям. Тут было от чего не любить.

– Но я за него в долгу не останусь, – улыбнулась Вера Александровна. – Сначала умрешь ты, а чуть позже и твоя дорогая и ненаглядная Бортник. Ты, правда, так и не сказал, где она скрывается, во это мы сейчас выясним.

У Зотова внутри все вскипело, во он сдержал себя. Куданова рассмеялась, дико блеснув глазами. Она опять блефовала. Из тех бессвязных слов, что ей удалось вырвать у майора, она не смогла с уверенностью сказать – жива Елена Николаевна или нет. Но то, что Саблин находится под колпаком, было ясно, как божий день. Про Корнеева и задачи его группы Куданова вообще ничего не смогла выведать.

– Даже перекрасившись в блондинку ты все равно осталась гнидой фиолетовой, – в сердцах выпалил майор и зло сплюнул.

– Давай-давай, я посмотрю, как ты запоешь, когда твои пятки опустятся в свинец.

– А ты уверена, что они опустятся?

Теперь на лице Кудановой отразилось настоящее удивление:

– Ну ты циркач! – выдохнула она. – Висит на крючке, как червяк, и еще что-то изображает. Но мы не сговоримся – ты слишком верный пес для своих хозяев. Да и на черта ты нам нужен?

– Я так понимаю, что твой хваленый гипноз принес мало пользы, – раз ты устроила мне такой спектакль? – сказал Зотов.

Он теперь решил во что бы то ни стало тянуть время, чувствуя, что в этом его спасение.

– Креме того, с моим исчезновением тут все кругом перероют и в конце концов выйдут на лабораторию и на тебя.

– Сомневаюсь. Вариант твоей героической смерти мы уже продумали. Придется, конечно, пожертвовать лабораторией и санаторским филиалом, но он и создан для прикрытия. Так что не терзайся и умирай спокойно.

Она разразилась дьявольским смехом и схватив пульт управления, нажала кнопку "Пуск".

– Стой! – крикнул майор, и женщина непроизвольно остановила лебедку. – Раз уж мне все равно не жить, может, расскажешь, для чего вы все это делаете?

– Ты настоящий мужик, Зотов. Я тебя уважаю, – серьезно произнесла Куданова, посмотрев на часы. Видимо, она торопилась. – Ты умеешь достойно проигрывать, и твое любопытство сильнее страха.

Она на мгновение остановилась, а затем, не выпуская из рук пульта, продолжила:

– Я создаю зомби для уничтожения Андропова. Этот человек вылез очень некстати, мешая нашим планам.

– Каким планам? Превращения страны в царство зомби?

– Дурак ты, майор. Во-первых, наш советский народ и так по сути своей – зомби. А во-вторых, Андропов хочет превратить нашу родину в большой концлагерь по образу и подобию сталинских. Тот придумал сказку про врагов народа, а этот про всеобщую коррупцию, чтобы прикрываясь ею вырезать непослушных, посадить колеблющихся и замордовать приверженцев. Это мы уже проходили.

– Не вешай мне лапшу на уши! – отрезал майор. – Андропов всегда был против сталинских методов. Что же касается таких, как ты, то их давно пора перевешать, и Юрий Владимирович правильно делает, что взялся за это грязное, но благородное и нужное дело. Брежнев слишком вас распустил. Но мне кажется, тут дело не только в Андропове?

– Мне определенно нравится твоя способность логически мыслить, – усмехнулась Куданова. – Ты прав: Андропов не основная задача, а лишь временная преграда, которую мы в скором времени уберем. Мы программируем зомби на ликвидацию некоторых наших "товарищей" из Министерства обороны, ЦК, КГБ, МВД, ГРУ и всех остальных необходимых учреждений, сажая на освободившиеся места своих людей. В течение полутора-двух лет мы заменим весь государственный аппарат. Но ты не думай, что убить – это значит зарезать, пристрелить или задавить в автомобильной катастрофе, хотя и такие варианты не исключаются. В основном, все смерти будут тихими и спокойными, как говорится, в своей постели. Ты же знаешь, как это делается. Кроме того, и убивать мы будем не всех своих врагов, а лишь тех, кого бесполезно перепрограммировать. В остальных будут вложены и уже вкладываются необходимые нам программы. Как это делается, ты тоже в курсе.

– Да уж, знаю. А потом?

– А потом мы начнем строить новое общество, в котором каждому будет отведена своя определенная роль. Бездельников и лишних не будет. Из них мы сделаем био-роботов для обеспечения жизненными благами высшей касты.

– И кто же будет входить в эту касту?

– Государственные деятели, люди науки и искусства, в общем, все те, кто способен создавать что-то новое и прекрасное, кто может самосовершенствоваться. Мы хотим возродить генетический фонд, практически уничтоженный в нашей стране, начиная с семнадцатого года. Бее остальные будут превращены в послушных рабочих. Могу тебя обрадовать – психотронные генераторы уже прошли успешные испытания в некоторых регионах нашей страны и за рубежом. Кроме того начинается внедрение программы "Спейс-5"…

Некоторые звенья этой сложной системы разрабатывались и проходили стендовые испытания на Зоне. Идея заключалась в следующем: по команде с Земли со спутников передавались частотные сигналы на заранее установленный участок местности. Площадь воздействия могла быть от нескольких метров до сотни километров. Таким образом мог быть осуществлен психологический контроль над целой страной или всей планетой. Параллельно программе "Спейс-5" осуществлялась еще одна программа по тайному воздействию на человека – "Альфа-фидер". В этом варианте передатчиком информации являлась вода, способом передачи – городской водоснабжение и резервуары с заложенными в них транквилизаторами, а объектом воздействия – все тот же человек.

Находясь одной ногой в могиле, у Зотова и в мыслях не было, что через несколько лет судьба снова бросит его в кровавую бойню, устроенную кудановскими последователями на московском водопроводе и очистных сооружениях…

– Каким же образом вы будете отбирать претендентов в "высшую касту"?

– Только по конкретным делам. Конечно, сначала придется провести жесткую селекцию, но потом все придет в равновесие. Тот, кто не оправдает возложенной на него миссии, будет переведен в "касту рабочих". Таким образом будет поддерживаться стимул для творчества.

– Сомневаюсь.

– Твои проблемы, – Куданова махнула рукой.

Она очень ярко и образно излагала свою программу.

Видно, женщина настолько была уверена в скорой смерти Зотова, что в порыве откровенности назвала несколько фамилий из верхних эшелонов власти, которые майор не преминул запомнить. Попутно она проговорилась о "Ковчегах" как о секретных базах оппозиционеров по подготовке кадров. В дальнейшем их предполагалось использовать как штаб-квартиры на первом этапе реформ и жесткой селекции, а затем как координационные центры "нового порядка".

Когда Вера Александровна закончила, майор криво усмехнулся:

– Что же, ваша концепция мне ясна и не нова.

– А мы и не претендуем на новизну. Во все времена умные люди пытались это сделать, но по ряду причин или дурацких случайностей, великие замыслы срывались. Но, мне кажется, пришло наше время.

– А мне кажется, что ваше время никогда не придет. Но в одном ты права – во все времена находились сволочи, пытающиеся поставить человечество на колени, берущие на себя роль вершителей судеб. И несмотря на мою близкую смерть, я даю сто процентов, что и в этот раз у вас ничего не выйдет. Принцип вашего общества сам по себе противоречит законам мироздания, а потому он изначально обречен на провал. И очень жаль, что такой умной и образованной женщине, как ты, мне приходится объяснять элементарные вещи.

– Наша полемика бесполезна, – оборвала Куда-нова. – Ты неплохой специалист, и мне искренне жаль, что ты стоишь по другую сторону баррикад. В нашем обществе ты бы добился больших успехов, но я вынуждена тебя убить ради будущей счастливой жизни. Извини.

Куданова нажала кнопку, и лебедка, слегка дернувшись, медленно стала опускать Зотова в расплавленный свинец.

Два заклятых врага смотрели друг другу в глаза и в последний момент пытались понять, что двигало ими в борьбе, почему каждый из них так яростно отстаивал свои идеалы? И Зотов, и Куданова беззаветно верили в правильность выбранных позиций, но они не подозревали, что оба защищаемых ими принципа обречены на гибель…