Текст книги "Мультипликатор"

Автор книги: Юрий Манаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 22 страниц)

Осмотревшись вокруг, понял, что, кажется 'перетянул' на свою сторону большую часть муравейника. Вокруг меня суетились десятки тысяч маленьких бойцов и работяг. Со стороны это должно было выглядеть немного жутковато – человеческое тело, облепленное муравьями. Но эта муравьиная забота, если и не спасла мне жизнь, то, уж точно, намного облегчила выздоровление. Я был благодарен лесному народу. И, чтобы не навредить, теперь нужно без спешки все вернуть на круги своя… И я приступил к восстановлению разорванных материнских связей. Благо, теперь, очень хорошо представлял, как это сделать.

На все про все потребовалось полчаса. Муравьи восстановили свой первоначальный общественный строй и радовали мне взор сплоченными рядами, направляясь по сучку за питанием и обратно. Я собрался с силами и уселся на ветку верхом.

Так, посмотрим, что же у меня осталось от снаряжения. Во-первых строках имеем неприятность – я в очередной раз потерял свой кинжал. Он вылетел из руки в момент первого, самого страшного удара о дерево. Искать его в грязи бесполезно… с концами. С астрономической степенью вероятности он упал на землю и утонул в дерьме. Далее, я остался без рюкзачка. Как я смутно помню, он зацепился при пролете за ветку и одна из лямок порвалась. Дальше, я, никак не владея собственным телом, благополучно выпал из второй лямки. Может он тоже на земле, но, повертев головой, отметил, что визуально я его не наблюдаю. Так что – есть надежда, что он остался висеть где-нибудь на верхотуре, зацепившись за сучок. Все остальное снаряжение, вроде, на месте и в полном порядке. Это радует, если только не брать в расчет, что вывалялся я в грязи, как свинья.

В общем, на нижнем ярусе меня уже ничто не держало и, выбрав подходящую лиану, я полез вверх. Чем выше поднимался, тем проще было лезть. Дерево начало активно ветвиться и, поднявшись на высоту десятого этажа, полез вверх уже по стволу, используя ветки в качестве ступенек. Здесь я и наткнулся на свою потерю. К моей великой радости рюкзак висел на обломанной ветке.

Сняв рюкзак с ветки, заглянул внутрь. Вещички частично смягчили первый удар, в результате котелок оказался прилично деформированным. Хоть я и не жестянщик, но это можно исправить. Самое главное не сломалась катушка спиннинга. Так что, потери можно считать минимальными.

А раз так, то повеселел и решил сделать остановку, чтобы поправить снаряжение. Руками выправил стенки котелка, затем уселся поудобнее, достал нитку с иголкой и приступил к ремонту лямки.

На этом ярусе леса находиться было гораздо приятнее. Смрад нижних этажей уже не так тревожил обоняние, а временами так вообще исчезал, когда с самого верха прорывался легкий ветерок. Вокруг светлее и сквозь зеленую пелену листьев и ветвей нет-нет, но проскользнет шустрый солнечный зайчик.

Чувствуя себя еще не полностью здоровым, я не очень торопился. Закончив ремонт и собрав вещички, еще посидел в полной расслабухе на удобной развилке минут пятнадцать, прислушиваясь и приглядываясь к жизни тропического леса. Сказать, что результаты наблюдения успокоили, не могу. Было нечто, как в ближайшем, так и дальнем окружении, что вызывало чувство тревоги… Может абсолютная чужеродность или скрытая угроза человеку? Не знаю.

Отложив до времени свои подозрения в сторонку, надел рюкзачок и полез дальше. По предварительным прикидкам, до самого верха еще оставалось подниматься метров двадцать.

Остановился лишь, когда толщина веток перестала вызывать доверие. Как оказалось, дерево, на которое я забрался, являлось далеко не самым высоким в лесу. С двух сторон его подпирали настоящие гиганты. Их верхушки были выше метров на пятнадцать и до ближайшего из них рукой подать.

Я достал свой фирменный крюк на веревке и выбрал самое высокое из этих двух. Отыскал в мешанине ветвей подходящую ветку и, крутанув крючок, метнул его с целью зацепиться за нее. Есть! Подергал, проверяя надежность, и классно исполнил трюк из арсенала Тарзана, переносясь с одной ветки на другую. Аж, самому понравилось. После чего полез еще выше, но уже по другому дереву.

На самой верхотуре передо мной открылся завораживающий вид. Бескрайнее море леса на запад, север и юг. На востоке в лесу имела место быть большая проплешина, примерно по размеру трех футбольных полей. Причем не поляна, а именно проплешина – голое пространство без всяких признаков травы и кустов, залитое желтым поносным дерьмом. Но ветер здесь наверху был северный, он сносил все флюиды от навоза в сторону и на этой высоте смрад от вонючей грязи практически не ощущался. Однако, создавалось общее впечатление, что лысое место в лесу, является неким центром. Сверху хорошо видно, – от поляны в радиальном направлении, секторами, отходили своеобразные просеки – участки леса, имеющие примерно одинаковую высоту.

Орлиным взором оглядывая далекие горизонты и ориентируясь на макушки деревьев, я насчитал таких радиальных выбросов восемь. У каждой был лес разной высоты – от самых маленьких проростков до настоящих гигантов. Если брать центр поляны за начальную точку отсчета, самые высокие деревья сейчас находились на южном направлении. Там, по предварительной прикидке, высота деревьев составляла около ста метров. Сам я пребывал на участке леса метров на десять-пятнадцать ниже этой отметки.

С удобством расположившись на развилке ветвей, постарался расслабиться и отдохнуть. В порядке очередности, прежде всего требовалось довести лечение до конца. Побаливал позвоночник, чувствовались остаточные явления в колене и локте, еще не полностью срослись два ребра… В общем, было чем заняться. Я прикрыл глаза, устроился в свободной позе и целенаправленно приступил к оздоровлению.

Уже в сумерках констатировал – из болезненных явлений остался не залеченным лишь позвоночник. Я переместился в еще более удобное место, зацепился лямкой рюкзака за сучок, чтобы не дай Бог не сверзиться вниз ночью, и благополучно отошел ко сну.

Утром меня разбудил уже знакомый звук хлопка. Как сразу стало понятно, в центре проплешины лопнул гнойный нарыв. Внешне, это выглядело подобно тому, как из грязи вверх долгое время выпирал гигантский воздушный шарик. В конце, когда он достиг тридцатиметрового размера, его будто проткнули невидимой иголкой. Образовавшуюся грязную рану на его месте в центре рыжего болота, затянуло, но на пятачке, где произошла катастрофа, тотчас же, стали появляться и лопаться с тихими хлопками более мелкие пузыри. Их было много. Затем из-под земли мощным и медленным, каким-то даже можно сказать, – ленивым потоком, ударил грязевой гейзер. В результате его деятельности, на поляну и окружающий лес начало изливаться целое море дерьма. Как оказалось, все это было прелюдией к началу в некотором роде трагических событий.

Я с интересом разглядывал загадочное явление природы, когда мимо меня с отчаянным воплем, вращаясь во всех трех плоскостях, пролетел человек. От неожиданности я чуть было не сверзился с ветки. Бедолага двигался примерно по той же траектории что и я днем раньше. Но ему в отличии от меня не повезло. Он пушечным ядром прострелил кроны деревьев, посшибав тонкие веточки, и со всего маха вмазался в центр проплешины, плесканув в разные стороны грязью. До меня долетел громкий 'бульк' и крик ужаса несчастного прервался. Сразу же за этим почином, с разных сторон, из ниоткуда, в вонючее болото полетели еще тела.

Эта бомбардировка продолжалась примерно полчаса. Как я смог заметить, в обстреле участвовали человеческие тела обоего поля, всех возрастов, живые и мертвые. Несколько раз пролетали кони и крупный рогатый скот. Но это было скорее исключение. В общей сложности в болото ухнуло несколько сотен тел… Я быстро сбился со счета. Чем-то это походило на заправку адского котелка с похлебкой…

Довольно скоро я понял, что тела летят в дьявольский котелок, не а бы как, а с вполне определенных направлений. И, если отследить азимуты траекторий, то можно, видимо, получить некоторое представление о чужих порталах. Точнее – о их распределении по сторонам света и количестве. Больше всего болото подвергалось обстрелу с запада и юга. Скорее всего там присутствовало максимальное количество человеческого материала, требующего утилизации. Я хмыкнул, подумав о Земле, – тенденция, однако.

Тем временем создавалось впечатление, что с каждой новой жертвой проплешина созревала и обретала новые свойства. И у нее явно возрастал градус активности. Это выражалась и в количестве пузырей, и в общем волнении на глубине. С какого-то момента проплешину стало распирать как квашню и кипящее болото удивительным образом сделалось похожим на грязно-желтое тесто, раздуваемое в результате работы дрожжей. Но вот, по этой опаре побежали локальные волны. По внешнему виду это напоминало могучие океанские валы. Они, как морской прилив, в отдельных местах наваливались на окружающий поляну лес, а затем откатывались назад, подобно волнам прилива и отлива. Довольно быстро выяснилось – опара действовала целенаправленно. Она искала точку прорыва. Ей был нужен самый высокоствольный участок леса. Наконец, эмпирически, такой участок был определен и произошел выброс…

Гора теста из грязи навалилась на границу леса самой высокой волной, затем ее прорвало на гребне и из нее хлынуло полчище белых червей, очень похожих по внешнему виду на опарышей, но размером с приличный кабачок. И это были еще те оглоеды-кабачки. Неудержимым потоком они вломились в лес и стали жрать, и расти прямо на глазах, уничтожая и переваривая на своем пути всю древесную растительность.

Через сотню метров, первые в ряду, достигли размеров поросенка, а метров через пятьсот, они уже ничем не уступали по габаритам первоклассному борову. И эта оголтелая орава ломилась через лес наподобие лесного пожара. Только гораздо страшнее и эффективней.

В результате их 'работы', некоторые деревья даже не могли упасть на бок. Они исчезали стоя, так быстро их объедали снизу. Создавалось полное впечатление, что они, как стойкие оловянные солдатики, тонут в земле. И еще я заметил, что, достигнув размеров призовой свиньи, эти личинки мух-переростков, начинают зарываться в землю. Но это относилось к первым рядам, там где была пища, прочая же молодежь с галерки никуда не сворачивала и перла, с угнетающим душу тонким визгом вперед, в расчете занять место в первых рядах. Временами, какой-то из нетерпеливых издавал особо неприятный вопль – наподобие как ножом по стеклу. В результате начинало ломить зубы, а по спине пробегали мурашки размером со спичечный коробок. Б-р-р. Но я не в силах был оторваться от зрелища, еще долго наблюдал, как эта сплоченная команда голодной саранчи, удаляется от проплешины. Ее путь был хорошо заметен по исчезающим верхушкам деревьев.

Все время пока смотрел на эту вакханалию, раскрыв рот, я поеживался и благодарил Господа Бога, что обжоры-опарыши не ломанулись в моем направлении. Может я смог бы отбежать в сторонку… а может быть и нет! И если честно, то уж точно – нет.

Кстати, а ведь получается, что меня непросто так затянуло в ловушку Бешеных джунглей. Меня вполне конкретно выкинули в мусорную корзину или помойное ведро. Так сказать, – очень надежно и вполне осознанно вычеркнули из списка живых. Кто-то очень постарался, а может и не старался, и сделал это походя, но в любом случае – выжил-то я чудом. А смерть моя была бы ужасна. Одно радует – мучился бы недолго. Н-да, дела.

Когда последние вальщики и жральщики леса скрылись за горизонтом, я обратил внимание, как на голом, еще почему-то дымящемся месте, оставшемся после прохода банды проглотов, появляются ростки. Молодая поросль на целине шустро пошла в рост. Даже на первый взгляд, они по скорости прироста в несколько раз обгоняли молодой бамбук. Чудны дела твои Господи.

Но это уже был неопасный и почти естественный процесс. Можно не обращать на него внимания и, наконец, заняться собой и своим спасением.

Так, – задача номер один – местоположение. Где я и в какую сторону нужно двигать из этой глубокой задницы. Судя по всему, я в так называемых Бешеных джунглях. Если это так, то у меня одна дорога – на север. Причем, если не изменяет память, размер территории занимаемый этим тропическим лесом составляет пять-шесть тысяч километров в диаметре. Значит, если я в центре, то до ближайшего храма или до реки Чайна около трех тысяч. Судя по высоте солнца, я почти на экваторе, но без гномона, слово 'почти' – это лучшее, на что можно рассчитывать в плане определения координат. Да и нужен ли мне гномон? Не уверен. Ну, буду знать, что вместо трех тысяч нужно пройти две тысячи километров. Что это меняет? А ничего. Снимки из космоса здесь тоже ничем не помогут – я просто не смогу привязаться, нет здесь никаких ориентиров – однородное и бескрайнее море леса. Так что путь у меня один – строго на север и по возможности не отклоняясь в стороны. Вперед на севера… и с песней!

А если более конкретно, то нужно преодолеть этим курсом лес. Когда на пути встретится речка, построить плот и сплавиться по ней. Лесная река донесет меня до Чайны.

Как мне помнится, и, судя по количеству притоков, основная масса рек в джунглях течет на север. Здесь, в этом зеленом тропическом аду начало начал главных наполнителей рек восточной части континента. Затем мне нужно переплыть Чайну и по левобережью реки на своих двоих, где галопом, а где рысью, вверх по течению до предгорий. Там на реке уже населенные пункты. Здесь у людей можно и дорогу спросить, например, до городка Берес. Потом купить, взять напрокат или отобрать силой лошадь и уже верхом со свистом наметом добраться до храма.

По самым скромным прикидкам, если мне не повезло с начальной точкой, то такое путешествие потребует не один месяц. Попал я таки, в вагон для не курящих! Укатали сивку крутые горки. Но будем надеяться на лучшее. Может я сейчас не очень и далеко от Чайны. Так что тут все понятно.

Теперь, как перемещаться в этой чертовой мешанине ветвей? Идти по земле, шлепать по грязи, цеплять на себя различных паразитов типа пиявок, проламываться и прорубаться сквозь заросли лиан и эпифитов, не имея мачете – последнее дело.

Можно попробовать использовать мой фирменный крюк на веревочке и цепляясь им за ветки 'перелетать' с сучка на сучок наподобие Тарзана. Один раз это у меня здорово получилось. Вот только технологию такого движения нужно сначала доработать, а затем и довести до автоматизма. Я вынул крюк, оглядел его с разных сторон и решил поэкспериментировать.

Метнул свое импровизированное лассо на не очень далекую ветку и зацепился за нее. Хм, с глазомером у меня все нормально… Раньше, по крайней мере, я без труда попадал блесной на тридцать метров в небольшую монету. Так, – перелететь на другой сучок и там зацепиться – также проблем не будет… Акробатика у меня тоже на высоте. Но как теперь вернуть крюк обратно в руки для нового броска? Н-да. Думай Панкрат, думай.

А что, если организовать в канатике стоячую волну? Сказано сделано. Есть! Волна, пущенная по веревке, сбросила крючок с ветки. Победа! Важнейший элемент технологии перемещения по ветвям есть в наличии.

Я еще минут тридцать пробовал различные режимы своей закидушки, используя ветки на разном расстоянии и различных углах наклона.

Довольно быстро у методики обнаружился один недостаток. Он проявлялся, когда толщина ветки превышала радиус кривизны крюка. В этом случае, острие крючка или соскальзывало, что случалось нечасто, и бросок приходилось повторять, или намертво впивалось в деревяшку и тут уж в большинстве случаев приходилось возвращаться назад, поскольку вытолкнуть его обратно получалось не очень. Но эта проблема тоже нашла решение, когда я освоил волну особого типа, как от удара кнутом, и со сдвигом по фазе.

Попробовал, и приказ, отосланный по канатику, сработал в лучшем виде – крюк буквально вылетел из зацепа. А я присвистнул от удовольствия.

В общем, в моих руках оказался универсальный инструмент – одновременно и уникальное оружие, и средство передвижения. Класс!

Единственный недостаток инструмента, пожалуй, был в том, что в результате продолжительного использования, веревка могла порваться. После недолгого размышления решил подстраховаться и заплести в канатик еще две нитки 'динемы', доведя таким образом прочность на разрыв до одной тонны. Думаю, это будет нелишним.

Занимаясь этим муторным занятием, еще раз повздыхал, что вместо динемы, у меня на руках нет лучшего в мире творения русской оборонки в этой области – нити 'Армос'. Была бы у меня эта нитка на основе арамидного волокна… О-о, тогда, при тех же диаметрах, канатик держал бы две тонны. Но на нет и суда нет… И теперь уже и не будет – дорога-то на Землю в Россию заказана.

Закончив дело и смотав канат бухточкой, вложил крюк в кожаные ножны и снова присел на удобную развилку. Теперь можно передохнуть и оправиться. Небрежно откинулся назад и прислонился спиной к стволу дерева. И так, что мы имеем. Проблема перемещения решена. По предварительной прикидке, таким способом я смогу перескакивать с ветки на ветку со скоростью километров шесть-семь в час. Очень даже неплохой результат. Причем, силу придется затрачивать в два раза меньше, чем при движении пешком. И уж тем более усилия не сравнить, если двигаться по земле в этом кошмарном лесу. Далее. То, что я буду передвигаться по верхнему ярусу леса, имеет еще целый ряд преимуществ. Здесь меньше воняет, существенно ниже удушающая влажность – хорошо продувает ветерок и, кажется, намного безопасней, чем внизу. Маршрут тоже определился. Осталось решить вопрос питания и можно отправляться в поход.

Здесь я надолго задумался. Также как тропические моря, аналогичные им леса, для меня тайна за семью печатями. Ну, не рассчитывал я развлекаться в джунглях… а вот-таки попал. Но кое в чем я учел плачевный опыт плавания в теплых тропических водах. Теперь в рюкзачке постоянно имелся НЗ. Малый по весу, но калорийный необычайно: осетрина холодного копчения, икра паюсная и нарезка копченого мяса архара с пахучими травками. Так что на первое время еды хватит. Но и осетрину, и мясо нужно съесть как можно быстрее. В этом влажном лесу все испортится мгновенно. Хорошо еще, что рюкзак остался висеть на ветке, а не упал вместе со мной в грязь. Стоило биологически активному илу попасть на органику НЗ и сейчас бы в рюкзаке благоухали слякотные и синюшные кусочки мало похожие на оригинал. С герметичной упаковкой-то у меня проблемы. Точнее никаких проблем… за ее отсутствием.

А вот посмотреть на то, что эта биологическая гадость способна на многое, далеко ходить не надо. Вон, кожаные штаны все в пятнах, их словно облили местами кислотой.

Я покопался в рюкзаке, достал НЗ и кожаную фляжку. После чего вдумчиво прожевывая каждый кусок, полностью уничтожил осетрину и мясо, а на десерт и половину запаса паюсной икры. Организм должен восстанавливаться. Ему нужны калории, а также витамины, жиры, белки и углеводы.

Сложив остатки трапезы обратно в рюкзак, подумал, что рано или поздно придется переходить на подножный корм. Посему, следует повнимательнее осмотреться вокруг.

Так, посмотрим, что там у нас с фауной. Краем уха я слышал, что в дождевых лесах живут колибри, попугаи и туканы, но съедобны ли они? Вопрос. Вон, кстати, пролетела стая из десяти штук. Голубенькие крылья и розовое брюшко. Вроде бы это какаду? Еще в таких лесах обитают змеи и ленивцы. Кажется, и тех и других, употребляет в пищу местное население – индейцы. Знаю совершенно точно, что едят обезьян. Причем, все народности – и китайцы, и индейцы. На востоке, даже считают деликатесом их мозг – вскрывают черепок и черпают из головы ложкой. Этот сюжет я вынес из глубин памяти, вспомнив какую-то низкопробную кинопродукцию… Ха, а кто это у нас там висит на ветке на хвосте? Судя по цвету и общей конституции – обезьянка – по названию черная коата. Но, как-то я еще не дорос до потребления продукции мозга… в чистом виде. Мы люди северные… и у нас принципы.

И все-таки, на первый взгляд, верхний ярус леса настоящее царство птиц. Стоило мне замереть без движения на полчасика и вокруг устроили свои игры разнообразные летуны. Стаи разноцветных какаду, парочки темно-синих ара, малыши колибри перелетали с цветка на цветок роскошных орхидей. Райские птицы, совершенно потрясающие по своей красоте и разнообразию, буквально всех цветов радуги. Настоящее чудо в перьях – красные, серпоклювые, плащеносные, синие, епанчовые и двухвымпельные. Наблюдал я за этими красавцами, непроизвольно раскрыв рот и со все возрастающим интересом.

Непроизвольно вытянув руку, послал слабый сигнал роскошному летуну с розовым хвостом. Красавец не заставил себя долго ждать и с удобством устроился на пальце, продемонстрировав себя во всей красе, поворачиваясь из стороны в сторону и делая глубокие поклоны. Аполлон Бельведерский да и только. Кажется, папуасы используют такие перья для украшений. Зверье. Разве можно губить такую красоту? Хотя, когда у тебя ни рожи, ни кожи, чтобы хоть как-нибудь выделиться из толпы, то…

Краем глаза зацепил стремительно мелькнувшую с ветки на ветку серую тень. Послышался короткий писк и здоровенный паук-птицеед, настоящий монстр, по размеру больше кошки, поволок в темный уголок среди ветвей пойманную птаху. Схарчил прелестницу душегуб!

Я вздохнул и подумал, что рядом с красотой обязательно тусуются ядовитые твари и монстры с комплексами неполноценности. Чуть зазевалась райская птичка, дала слабину и ее уже пользуют во всех позах, время от времени предлагая друзьям и знакомым. Не забывая попутно, бить по лицу и вытирать о яркие перышки грязные ноги…

Однако, кушать хочется. После лечения организм настоятельно требует белков и витаминов… И желательно много. Так, посмотрим, а что там у нас едят птицы? А ели они оказывается фрукты.

Я повертел головой и обнаружил, что дерево на котором сижу плодоносит. Но плоды у него оригинальные – по размеру ничем не уступают дыне и имеют радикальный зеленый цвет. Я срезал один. Кожура у него покрыта большим количеством ворсинок. Принюхался, – по запаху вроде ничем не выделяется и, помолясь, вскрыл загадочный плод. Мякоть белая, кремообразная и волокнистая. По внешнему виду напоминает хлопок. Внутри мякоти семечки, похожие на семечки хурмы. Глубоко вздохнув, попробовал – мякоть таяла во рту, как самая настоящая амброзия, пропитанная свежим ароматом со слегка кисловатым вкусом. Умереть мне на этом месте, но, кажется, это так называемая гуанабана. Если это так то, несмотря на свою изысканность и запредельную вкусноту, питательность у плода хромает на обе ноги. Хотя, жажду утоляет в лучшем виде и в качестве десерта лучше всех.

Уничтожив этот ароматный кабачок, приступил к поискам чего-нибудь другого, более существенного и витаминизированного. Веселые и крикливые птички – розовые какаду дали наводку. Они всей своей немаленькой бандой оккупировали ближайшее дерево, буквально усыпанное желтоватыми маленькими яблочками. Что ж посмотрим, что там за фрукт такой им так пришелся по вкусу?

Я перескочил на другую ветку, сорвал гладкий плод и без колебаний сделал укус. Смелость моя подкреплялась тем, что само дерево издавало убийственный аромат, навевающий мысли о рае. Ну, не может дерево с таким запахом иметь ядовитые плоды! В принципе. Зубы у меня прорвали кожуру и погрузились кисло-сладкую мякоть нежного розового цвета. Баунти! И я приступил к планомерному уничтожению урожая райских яблочек. Силы ко мне возвращались с каждым глотком. Изумительный фрукт, чем-то он походил на гуаву. А может быть это она и была.

Насытился довольно быстро. Силы закипели крутым кипятком и мелькнула мыслишка, что повезло же разным там папуасам и индейцам. Руку протяни… и еды, как грязи. Впрочем, чему тут удивляться – тропики – душно, влажно, типичный дождевой лес.

И как будто услышав, хляби небесные напомнили о себе, подтверждая правоту моих мыслей. С небес на землю ринулся настоящий водопад. Я даже закашлялся на мгновение, захлебнувшись в потоке воды. Хочешь – ни хочешь, а находился я посреди вечнозеленого дождевого тропического леса. Со всеми вытекающими из этого последствиями и удовольствиями.

При всем при том, был здесь и положительный момент, – используя широкий лист дерева с ложбинкой, я прополоскал рот и буквально влет наполнил свою фляжку чистой дождевой водой. Затем попробовал окончательно смыть с одежды все остатки грязи, которую подцепил, когда плавал в болоте на нулевом ярусе леса. Вроде получилось.

Переждав катаклизм, встряхнулся, как вылезший из воды пес, и от полноты чувств, радуясь, что остался живым и относительно здоровым, кинул в пространство вопль голодного леопарда, вышедшего на охоту, предупреждая всех и каждого – не замай, себе дороже будет! Затем, побежал по толстой ветке, которая отходила от ствола в направлении на полночь.

Добравшись до тонкой части, метнул крюк, дернул, проверяя надежность опоры, и перенесся между деревьями сразу метров на пятьдесят. Круто! Ловко приземлился на толстый сучок, щелкнул канатиком, создавая стоячую волну, освободил крючок и шустро собрал веревку бухточкой. С сучка перепрыгнул на подходящую ветку, ведущую в нужном направлении, и пробежал по ней, двигаясь на север. В конце не стал метать свою цеплялку – следующее дерево располагалось вплотную. Просто козленочком перескочил и продолжил движение в выбранном направлении… И так, продолжалось целый час, в цикле – метнул, дернул, перенесся, освободил, перепрыгнул, пробежал и снова метнул…

Ветки редко находились на одном уровне и строго в нужном направлении. Это подвигло на усложнение полета с сучка на сучок. Через некоторое время я наловчился во время полета перемещаться по веревке вверх-вниз. Если нужная ветка находилась выше, то еще в полете карабкался вверх, если ниже – скользил вниз. Иногда, перемещению веревки среди ветвей мешал сучок толщиной в руку или меньше. Тогда, чтобы не двигаться в обход, метал крюк и перешибал преграду режущей кромкой крючка… к чертовой матери.

А дальше мне потребовалась остановка для того чтобы внести некоторые изменения в экипировку. Во-первых, я надел перчатки, которые использовал обычно при стрельбе из лука. Во-вторых, по здравому размышлению, решил усилить перчатки, прошив их хватательную поверхность 'динемой'. Это резко увеличит их срок существования. Хотя, все равно, несмотря на все мои изыски, очень скоро они просто развалятся. Нужно придумать, что-то кардинальное. Стоп! Почему не работают твои извилины Панкрат? Все твое поведение, в настоящий момент определяется исключительно историческим опытом и инертностью мышления. Так как ты поступаешь сейчас, ты мог поступать в прошлом. И это было бы правильным. Но теперь у тебя есть новое качество. Поэтому ты обязан действовать по-другому… Как нас учили классики, – мы пойдем другим путем…

Надо просто нарастить на ладонях шершавые мозоли как у шимпанзе? Дешево и сердито. Сказано – сделано. Немного поэкспериментировав, получил отличную естественную защиту хватательных поверхностей. Теперь степени жесткости моих ладоней позавидовал бы потомственный крестьянин в десятом поколении. Попробовал метнуть крюк и выяснил – слегка переборщил, получилось жестковато. Снова поработал над ладонями, проверил – то, что надо! Ну, а теперь вперед и с песней.

Я быстро втянулся. Временами во время полета екало сердце, скользила нога в момент упора, потрескивал сучок, выдерживая вес тела… И все-таки мне было легко и весело. Тело работало как высокоточный часовой механизм… и, перелетая с ветки на ветку, чувствовал себя птицей и был по-настоящему счастлив.

Периодически останавливался и забирался на самую верхушку наиболее высокого дерева в округе. С этой верхотуры внимательно осматривал окрестности. Как человек очень недоверчивый, я проверялся на предмет наличия преследователей. Ну, и старался по косвенным признакам определить, протекающую где-либо поблизости речку.

Постепенно складывалось твердое убеждение, что тропический лес поделен на участки, каждый из которых служил для решения какой-то одной вполне практической задачи. На этих участках преобладал определенный тип биологических объектов. Предназначение большинства было не понятно, но были и известные растения. И некоторые из таких 'решений' вызывали удивление.

Например, по дороге попался пятачок леса, густо заросший эпифитом анзеллия. Этакая маленькая плантация леопардовой орхидеи. В Африке колдуны делают из нее 'контрацептивы', которые способны помочь в этом деликатном и сугубо интимном женском деле, но почему-то только незамужним женщинам. К чему бы это? Или участок со стангопеями. Они, как известно, выделяют весьма специфический наркотик, продлевающий жизнь. Достаточно вколоть вытяжку этого растения человеку только-только отбросившему коньки и еще тепленький труп зацепится за этот мир обеими руками. Он будет ходить как живой, но с закрытыми глазами. И продолжаться это безобразие будет несколько дней, а при удачном раскладе и пару недель!

Отдельно следовало выделить орхидеи – драконы и дракулы. На этих монстров просто невозможно было смотреть без содрогания – химеры с головами льва, козы, змеи, лохматой головы или телом паука. Гротеск и эксцентричность, но если приглядеться повнимательнее – имела место внутренняя красота и совершенство.

И еще я обратил внимание на одну любопытную закономерность – в этом лесу все было крайне функционально и узко специализировано. В первую очередь это относилось к опылителям цветов. Может я чего-то не заметил или не понял, но каждый цветок имел своего опылителя – насекомые, перепончатокрылые, птицы, мыши.

Здесь я подглядел за колибри и обнаружил, что им очень по душе нектарники громадных по размеру белых цветов с розовыми пятнышками. У этих монстров к цветку как бы подвешено маленькое вытянутое ведерко объемом примерно в пятьдесят миллилитров. Судя по активности птиц, то, что находилось внутри, было и вкусно и питательно. Кажется, это один из видов кориантесов. Я решил проверить и попробовать… О-о, это было нечто. Отламывая от цветов маленькие рюмочки, я опрокинул в себя не менее тридцати штук. В каждой находилось грамм по пятьдесят изумительного по вкусу нектара. Выпил бы больше, но понял, что в коктейль замешан какой-то легкий наркотик. Посему, с глубоким вздохом сожаления и не очень адекватно воспринимая окружающую действительность, прекратил поглощение дармовой выпивки. Но все равно – это было здорово!

В один из осмотров с верхушки дерева окрестностей обратил внимание на характерные радиальные полосы леса. Не составляло никакого труда догадаться, что когда-то полосы имели свое начало на проплешине. Очередной проплешине. Правда, степень запущенности позволяла предположить, что в этой местности, прорыва 'опарышей' не было чрезвычайно давно… по меркам тропического леса, где все растет как на дрожжах. Так сказать, – выдохся грязевой вулкан… И все равно, предполагаемое место расположения поляны вызывало чувство пусть не страха, но беспокойства и опасения.