Текст книги "Возвращение Проклятого (СИ)"

Автор книги: Юрий Соломин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 29 (всего у книги 56 страниц)

Он же останется в плену, и попробует узнать все по максимуму. Хотя в последнем он и сомневался, вряд ли те, кто хоть немного знают о его способностях, будут столь же болтливы как наемник Николас. В этом случае он сбежит через день-два.

Проклятый уже решил, что ночью расскажет Ане, где можно будет его забрать. Пожалуй, он сможет выйти на Труханов остров, туда, где они искали следы чего-нибудь необычного.

За такими размышлениями дорога пролетела незаметно. Коробку тряхнуло, крышка исчезла, и толстые пальцы обхватили хрупкое тело. Сдавили его еще сильнее, чем требовалось, почти полностью перекрыв доступ кислорода. Почти, но все же не до конца, пусть и с трудом, но он мог дышать.

Незнакомец продержал его так некоторое время, а затем давление исчезло, и Проклятый упал на деревянный стол. Похититель явно не собирался церемониться с пленником, и Миша почувствовал, как в нем закипает ледяная ярость. Ублюдок просто бросил его на стол!

– Будем знакомы, – раздался слегка хриплый, но спокойный голос, – мое имя Фил, а ты, Михаил, – я правильно запомнил?

Проклятый, задрав голову, рассматривал склонившегося над ним незнакомца. На вид – лет сорока, может и постарше, в волосах седина, а на лице два шрама, на щеке и лбу. Глаза серые и злые. Все это он отметил мельком, ведь детали не имели особого значения, но Мише показалось, что перед ним довольно опасный человек, намного опаснее Николаса. Опаснее и умнее, поэтому вряд ли он начнет болтать. Еще он отметил что Фил, если это было настоящее имя, не снял перчаток.

Фил смотрел на крохотного человечка со смешанным чувством ненависти и некой досады. Досады из-за того, что с этим недоразумением приходится считаться, а ненависти из-за событий почти пятилетней давности.

***

Фил давно работал на «Аусграбун», и по молодости был оперативником, причем очень хорошим. До супербойцов не дотягивал, но и пушечным мясом тоже не был. Он был резистантом, на которого почти не действовала магия, что в совокупности с великолепными физическими данными и хорошей подготовкой, делало его опасным врагом. Магов он недолюбливал, хотя открыто этого не демонстрировал, и потому всегда был в рядах Парисовцев.

Во время бойни под Киевом, именно той, в которой был уничтожен элитный отряд «Аусграбуна», Фил находился во Львове. Ему перевалило за пятьдесят, и из оперативников он перешел в аналитики, в ту группу, которая работала на инквизиторов, добывая информацию о потенциально сильных магах.

Про ситуацию в Киеве он знал, сам был в Украине, только не в Киеве, а во Львове. Если бы Киевская операция увенчалась успехом, если бы тогда отщепенцев уничтожили, то верные идеологии Париса попытались бы взять власть и в других ключевых городах Украины.

Но после разгрома, точнее двух разгромов подряд, руководство, похоже, потеряло контроль над ситуацией во всем регионе. Им приказали затаиться и ждать приказа. А приказа все не было. И вскоре даже самому последнему оператору стало ясно – их бросили на произвол судьбы.

Сам Фил после потери единственного сына некоторое время был словно в тумане. Ему было все равно, что случится с ним, очень хотелось драки, хотелось убить кого-нибудь хоть частично причастного к смерти сына.

Но потом он взял себя в руки, благо никто не преследовал его группу. Вполне возможно их враги тоже понесли серьезные потери и тоже не были готовы к решительным действиям.

Через четыре дня им приказали возвращаться в Мюнхен. Неделю длились допросы, что, как и почему, а потом его оставили в покое.

Все это время Фил пытался найти хоть какую-то информацию о бойне. Допуск у него был, ему удалось узнать, что отряд был уничтожен мощным взрывом, вероятнее всего произошедшим из-за повреждения стержней-оснований защитного купола. Но как это повреждение случилось? Магия не могла проникнуть под купол, бой не велся возле грузовиков, случайное возгорание исключалось. Так как? Ответа не было, только догадки.

Возможно Фил постепенно бы смирился с болью утраты и вернулся к обычной работе, но обстановка в «Аусграбуне» продолжала меняться. Фил, как прекрасный аналитик, не мог не видеть, что инквизиция начала сдавать позиции, что медленно, но уверенно приоритет изменился, и маги все выше поднимали головы.

По всему выходило, что поражение под Киевом не прошло бесследно, что враги Парисовцев воспользовались ситуацией и начали выигрывать в подковерной борьбе.

Филу, как резистанту, это нравилось все меньше. Будучи человеком умным он понимал, что такие как он, для магов кость в горле, и если ситуация и дальше будет развиваться похожим образом, то вполне может оказаться в списках на увольнение. То самое, после которого не бывает пенсии.

Но изменить что-либо Фил не мог, мог только попытаться исчезнуть и забыть об «Аусграбуне», но не хотел. Отчаянно цепляться за жизнь и жить в постоянном ожидании, что за тобой придут, он не собирался. Работал как раньше, анализировал полученные данные, писал отчеты, правда теперь он не был уверен, что они хоть кому-то нужны. А еще он искал любые крохи информации по битве под Киевом. Но ничего способного дать ответы на вопросы так и не нашел. По всему выходило, что симбионты не могли победить, когда против них бросили все силы, но они победили. Как? Кто помог? Ответов не было.

А потом в мюнхенский офис пришел новый шеф. И уже на следующий день после назначения, он вызвал Фила.

На вид новому шефу было лет двадцать пять, максимум тридцать. Худощавый, гладковыбритый, какой-то прилизанный, он больше напоминал чьего-то сына, который от нечего делать сел в кресло отца и теперь строит из себя босса.

Но Фил никогда не велся на первое впечатление. Он почти сразу понял, что перед ним опасный человек, опасный и опытный, уж точно не мальчик. Как бы он не выглядел.

– Здравствуйте, Фил, – шеф не стал ходить вокруг да около, а сразу перешел к делу, – я бы хотел, чтобы вы полетели в Киев.

– Зачем? – Фил сумел задать вопрос спокойным голосом, но внутри невозмутимого немца все бурлило.

– По нашим прогнозам там скоро появятся те, кто причастен к небезызвестной вам бойне. Я знаю, что там погиб ваш сын, и приношу соболезнования, – шеф на секунду замолчал, – и даю вам шанс найти, а может, даже поквитаться с виновниками.

– Вы хотите сказать, что вернутся симбионты?

– В этом не уверен, – покачал головой шеф, – они, насколько мне известно, спрятались в одном из карманов, и на Землю не возвращались, – он помолчал пару секунд и добавил, – во всяком случае, так думают наши эксперты.

– Тогда о ком вы говорите? – Фил, казалось, был сбит с толку.

– Об Ире Стариковой и ее муже, человеке который использовал «Норспеерамонус» и взял на себя его проклятие.

– А,.... – но шеф перебил Фила.

– Под Киевом было использовано заклятие, которое сработало под щитом, – сказал он, – по всем признакам, это магия высшего порядка, до этого на Земле не известная. С вероятностью выше девяносто пяти процентов, это заклятие сотворила Ирина.

– Почему вы в этом уверены? – Фил не смог не выдать волнения, столько времени он безрезультатно пытался разобраться в том, что произошло, а теперь ему предлагают ответы на вопросы.

– Потому что Старикова под внешним воздействием, – ответил Фил, – люди покойного Клауса сумели захватить ее, – он посмотрел на Фила, налил в стакан воды, и протянул его немцу,

Фил жадно выпил, после чего шеф продолжил,

– Захватить сумели, а удержать нет. Но в машине, пока их везли на базу, она говорила с мужем на каком-то неизвестном языке. Распознать его не смогли, значит, на этом языке говорят в каком-то ином мире. Потому выходит, что учитель у Иры из другого мира, – шеф усмехнулся, – со всеми вытекающими. Сами знаете, их магия не чета нашей.

– А что с ее мужем? Я немного слышал о «Норсе...», «Носр...»– он махнул рукой, – о клинке, но недостаточно. Ее муж тоже опасен?

– Да, – шеф по-прежнему оставался спокойным, – опасен самим фактом своего существования. Ему боялись причинить вред, действовали с оглядкой и в результате проиграли.

Фил открыл рот, но шеф поднял руку, предваряя следующий вопросы.

– Простите, Фил, мало времени. Если вы согласны лететь в Киев, то вам передадут все материалы, изучите их перед началом новой операции.

– Согласен, – ответил Фил и встал, – я так понимаю лететь должен прямо сейчас?

***

И вот теперь он смотрел на крохотного человечка, одного из виновников смерти его сына. Смотрел и начинал злиться, ибо этот малыш слишком уж уверено себя чувствовал, не боялся или делал вид, что не боится. Это не устраивало Фила. Он сжал Проклятого и поднял на уровень глаз.

– Значит так, – Фил говорил спокойно, но злость, нет-нет, но прорывалась в его голосе, – хочу, чтобы ты знал, я не боюсь смерти. И если мы не договоримся, если ваша гребанная семейка продолжит гнуть пальцы, то я тебя убью. Знаю, проживу после этого недолго, но зато окажу своим товарищам неоценимую услугу. Это ясно?

Миша не ответил, он смотрел в серые глаза великана и чувствовал все нарастающую ярость.

– А так как убив тебя, я подпишу и себе смертный приговор, то твоя смерть будет максимально болезненна. Или унизительна. Может, на мясорубке перекручу. А может, на открытом огне поджарю. Вариантов много и обещаю, тебе не понравится ни один.

Проклятый продолжал молчать, и Фил решил, что это из-за страха. Он улыбнулся и продолжил.

– Так что советую тебе, мелкий ублюдок, уговорить свою женушку вести себя хорошо. И на все соглашаться. Можешь там поползать перед ней, или как вы общаетесь? – и, не дождавшись ответа, он поднес Проклятого почти вплотную к лицу так, что почти коснулся его носом, – хочешь что-то сказать? – зло прошептал он.

– Только одно. У меня очень высокий болевой порог. Понял, придурок? – последнее слово Проклятый словно выплюнул, и теперь смотрел на великана с кривой ухмылкой, – «мол, твой ход, что сделаешь»?

Фил отстранился и некоторое время молча смотрел на Проклятого. Затем вернул его на стол, и резкими движениями начал срывать с Проклятого верхнюю одежду. Ткань рвалась неохотно, Мишу бросало из стороны в сторону так, что он несколько раз падал, но Фил каждый раз поднимал его. Вскоре Миша остался с голым торсом. Одежды было жаль, но он оставался невозмутимым, не стоило показывать эмоции этому шкафу. Тем временем Фил вытащил пачку, достал сигарету и закурил.

– Говоришь, не боишься боли? Проверим, – процедил он и выпустил в Проклятого струю дыма, а в следующую секунду вдавил сигарету в грудь Михаила.

В самый первый миг, боль ослепила. Площадь ожога была огромна, досталось даже шее. Проклятый сжал зубы так, что казалось они сейчас раскрошатся, но не смог сдержать стона. Но боль почти сразу пошла на убыль, и кроме первого стона, Миша больше не издал ни звука.

Фил внимательно смотрел на пленника. Тот некоторое время стоял, опустив голову, и великан даже подумал, что перегнул палку, что сейчас коротышка упадет замертво с разрывом сердца, но Проклятый вдруг поднял голову. Дождался пока Фил наклонится и слегка хрипло, но вполне разборчиво сказал.

– Вот видишь? И что дальше придумаешь? – спросил он и усмехнулся.

Фил некоторое время смотрел на кроху, смотрел с каким– то новым выражением. Он был раздосадован, напугать пленника не вышло, похоже тело малыша действительно не боялось боли. Это слегка ломало его планы, но не сильно.

– Да, – сказал он, – яйца у тебя есть. – Он схватил Мишу и засунул в клетку. Щелкнул замок. – Но все остается в силе. Если переговоры зайдут в тупик, я тебя убью.

Миша не стал отвечать, а просто лег на спину и постарался расслабиться. Грудь болела, он даже чувствовал запах горелого мяса. Но это было совсем не важно, раз он не умер сразу, то скоро полностью восстановится. Но вопрос с Филом надо было решать.

– Зря ты не убил меня, поддонок, – прошептал он, – поверь мне, ты пожалеешь об этом, ты даже не представляешь, как сильно ты будешь об этом жалеть, – и он улегся поудобнее, чтобы не бередить обожженную грудь. Та уже начала заживать, потому отчаянно чесалась, но Миша терпел.

– Главное засни, – прошептал он, – а как уснешь, и я покажу тебе пару трюков. Уверен, ты их оценишь, оценишь и никогда не забудешь, – Проклятый улыбнулся и закрыл глаза.

Глава 15. Старый знакомый

Боль уже практически исчезла, но зуд на обожженной коже еще остался. Кроме того Проклятого сильно мучила жажда. Но он не хотел тратить оставшуюся во фляге драгоценную воду, поэтому просто лежал, пытаясь полностью расслабится, и слушал, что происходит за пределами клетки. Но там, снаружи, не происходило ничего интересного.

Фил, по всей видимости, очень хотел унизить Мишу и потому вместо коробки кинул его в клетку, то ли птичью, то ли хомячью. Пол клетки был засыпан каким-то мусором, а в углу стояла кормушка. Ничего подходящего, для того чтобы сделать постель, тут не было, и тогда Миша лег прямо в кормушку. Это было немного удобней, чем лежать на прутьях пола.

Фил же, больше не обращал внимания на пленника. Клетку он накрыл темной тряпкой, через которую почти не пробивался свет, и казалось, совсем забыл о Мише. Несколько раз до Проклятого долетали обрывки разговора, но Фил говорил на немецком, а этого языка Миша никогда не учил и не знал.

Тогда он решил не тратить время попусту и постарался уснуть. Некоторое время ничего не выходило, его сильно отвлекали жажда и зуд. Но в своих странствиях Проклятый научился отрешаться от внешних раздражителей, ведь иногда это было просто необходимо для выхода на изнанку. Помогло это умение и сейчас, сон постепенно его сморил.

***

В комнате царила темнота, сквозь плотно замкнутые ставни совсем не проникало света. Миша встал и сразу вышел из комнаты. Спустившись по лестнице, он поймал первого попавшегося слугу и велел доложить Высшему, что демон просит о встрече. Проклятый обошелся бы и без официоза, но совсем не представлял, где искать Орвила? Поэтому и не хотел тратить на это время.

Слуга побежал выполнять распоряжение, а Миша вышел в тот зал, где они вчера ужинали. Тут было пусто, лишь несколько слуг наводили порядок в помещении. При виде грозного демона они тут же замерли в почтительных поклонах, и Миша приказал, чтобы ему принесли поесть, а сам, накинув куртку, вышел во двор.

В дверях он чуть было не столкнулся со слугой, который почтительно склонившись, сказал, что мастер ждет демона и вызвался показать, где именно.

Идти оказалось не долго. Орвил ждал Проклятого около стройки в небольшом домике. Внутри было жарко натоплено, но в остальном наблюдалась вполне спартанская обстановка, и Миша мельком отметил, что вряд ли высший ночевал тут. Кроме Орвила в помещении находились два мужика, оба в возрасте под пятьдесят, по земным меркам, бородатые и с мозолистыми крепкими руками. Скорее всего, это рабочий люд.

– Мастер, – Проклятый склонился в поклоне, у меня к вам срочное дело.

– Оставьте нас, – приказал Орвил, и мужиков как ветром сдуло.

– У меня проблемы на Земле, – оставшись наедине с сыном высшего, Миша решил наплевать на этику в угоду скорости.

– И? – Орвил слегка склонил голову, словно спрашивая – «чем я, то, могу помочь?»

– Мне надо в Солимбэ, и прямо сейчас, – сказал Проклятый, – постараюсь вернуться побыстрее, после чего продолжу давать кровь.

– Хорошо, – кивнул Орвил, – решай свои проблемы и возвращайся, – разрешил чародей, и добавил, – тебе нужен эскорт до точки выхода на изнанку?

– Нет, – покачал головой Проклятый.

В ответ Орвил лишь кивнул, и Миша, выйдя за дверь, пошел обратно.

Он вернулся в гостевой дом, где уже ждал завтрак. Проклятый поел, совершенно не чувствуя вкуса еды, ведь все его мысли крутились вокруг того, что произошло накануне. Сейчас он мог думать только о Филе.... О Филе, и о том, что он сделает с ним, если найдет в Солимбэ.

Да, потом надо будет найти еще и Аню, рассказать про Николаса и договориться о встрече на Труханове. Но! Сначала месть, а все остальное потом!

Все это надо было успеть за одну ночь, но не это волновало Проклятого. Его злило то, что успех зависит не от него, а лишь от того, уснет ли Фил или нет. Если он вдруг решит не спать всю ночь, то все планы пойдут прахом.

За время завтрака никто так и не появился, видимо у Агрока были свои дела, и это полностью устраивало Проклятого. Пусть тому Орвил сам объясняет, почему нет демонической крови.

Вдоволь напившись и наполнив фляги, Миша поднялся к себе и запер дверь. В комнате еще осталась вода для умывания, и он щедро плеснул ее на стену. Выход на изнанку появился буквально через пару секунд, и Проклятый удовлетворенно хмыкнул.

Уже через несколько минут он оказался на своем острове, но даже не стал заходить домой, а сразу вышел в Солимбэ.

Настроиться на нить Фила было совсем несложно. В своих странствиях Проклятый не раз убеждался в том, что зачастую его к успеху приводит какая-то очень сильная эмоция. И абсолютно неважно негативно или позитивно она окрашена, а негативная даже лучше. Да и та ярость, которую он испытывал, стоило лишь подумать о сигарете в грудь, была очень сильна!

Повезло. Фил, похоже, был жаворонком, а может, ему было необходимо выспаться? Но, так или иначе, он был в Царстве снов, и нужную нить Проклятый нашел довольно быстро.

– Прекрасно, ублюдок! – Проклятый довольно потер руки, – посмотрим, насколько ты будешь хорош в роле жертвы, а не хищника!

***

Фил проснулся сразу. Он всегда очень легко просыпался, даже если спал всего несколько часов, и это было совсем не лишним при его образе жизни. Он не сразу понял, что именно разбудило его. Свет в комнате не горел, а вокруг стояла звенящая тишина, и ни один звук не разрывал эту безмолвие.

Тем не менее ему показалось, что в комнате кто-то есть, и Фил быстро скатился с кровати, одновременно вытаскивая спрятанный под подушкой пистолет.

Тишина. Если тут и был кто-то, то он умел оставаться незамеченным. Стараясь не шуметь, Фил отполз от кровати, ведь незачем оставаться на одном месте при опасности? Его глаза постепенно привыкли к темноте, и стало ясно, что комната пуста.

Тут раздался еле различимый для уха скрип. Даже несмотря на стальные нервы, Фил чуть не выстрелил в сторону этого звука.

Дверь в общий коридор приоткрылась на несколько сантиметров, и в номер проникла узкая полоска света.

Фил ждал, и кем бы ни был этот гость, он точно не пролезет в такую узкую щелку приоткрытой двери. Но ничего не происходило, и ему вдруг показалось, что на самом деле никто и не собирался заходить в гости. Наоборот, кто-то решил убежать, причем, кто-то настолько худой, что даже смог протиснуться в эту узкую щелку.

И тогда, рискуя выдать себя, он подсветил фонариком клетку, и сжал зубы в ярости .... Ее дверца была приоткрыта!

– Как ты смог это сделать? – пробормотал он, – черт возьми, как?

Но, недоумение совсем не помешало ему действовать. Может, мелкий и смог вылезть из закрытой клетки, и даже приоткрыть эту дверь, но уж сбежать у него точно не получится!

Теперь уже не таясь, Фил вскочил и бросился в погоню за этим мелким недоразумением. Странно..., но коридор оказался пуст.

Немец на всякий случай осмотрелся и сумел заметить какое-то движение. Почти незаметная юркая тень скрылась за поворотом, там, где был выход на лестницу.

– От меня не сбежишь, – прошептал он и бросился в погоню.

Забежав за поворот, он выскочил на лестницу. При этом Фил не забывал внимательно смотреть себе под ноги, не хватало еще раздавить мелкого выродка. Но, в этом безумном азарте он увлекся погоней и не ожидал никаких сюрпризов. А зря.

Мелкий был здесь, рядом, и уже не был крошечным. Он схватил Фила за грудки, а затем рванул вперед, увлекая за собой на лестницу.

Но эффект внезапности оказался недостаточным, Фил все-таки был профессионалом. Он отреагировал на это молниеносно, и даже смог подсечкой сбить с ног Проклятого. Но, не успел вовремя уйти от захвата, и они оба покатились по лестнице, ударяясь о ступеньки и перила.

Скатившись вниз, немец упал сверху на бывшего пленника. Не обращая внимания на боль в колене и правом боку, стараясь не потерять полученного преимущества, он ударил Проклятого в лицо. Раз, второй. Голова увеличившегося в размерах мелкого беглеца мотнулась, а взгляд потускнел.

Фил поднялся на ноги, болезненно поморщился и, повернувшись к лестнице замер, на миг почувствовав несвойственный ему страх.

Лестницы, по которой они недавно скатились, больше не было. Они оказались в каком-то туннеле, который тянулся вдаль, насколько хватало глаз.

Фил развернулся к Проклятому, с намереньем привести его в чувство и узнать, как это он, вдруг, стал нормальным? Но вместо этого, получил удар кулаком в левую скулу. Его противник удивительно быстро пришел в себя, но снова не рассчитал сил.

Хотя Проклятый и ударил неожиданно, но недостаточно сильно, чтобы сбить противника с ног. А от второго удара Фил легко увернулся, при этом успел выбросить ногу, и ударить Мишу в бедро.

Тот вскрикнул, а оперативник, сблизившись с Мишей, красивым борцовским приемом оторвал Проклятого от пола, и провел великолепный бросок, в результате которого Проклятый с ускорением вернулся на каменный татами. Да так, что кости у Миши хрустнули, а сам он не смог сдержать крик.

– Где мы? Говори!

Фил наступил коленом на грудь Проклятого, и надавил так, что его ребра затрещали.

– В аду! – захохотал тот и, неожиданно вывернувшись, вскочил на ноги.

Фил бросился на него, чтобы снова скрутить. Но Михаил, проявив неожиданную прыть, увернулся, отскочил в сторону и побежал по коридору.

Боец бросился за ним в погоню, он чувствовал, что сейчас додавит гада, а если будет надо, то сломает ему ноги и потащит обратно. Он даже уже почти схватил выросшего гнома за одежду, но тот успел нырнуть в какой-то боковой коридор, и Фил кинулся за ним.

Они оказались в большом и пустом помещении. Проклятый уже не убегал, а просто неподвижно стоял, поджидая своего врага.

Блок, удар. Казалось, что Миша тренируется прямо во время драки. Его движения становились все более отточенные, а удары все более быстры.

Фил уже получил в челюсть, в глаз, да еще и ногой в живот, прежде чем смог таки обманным движением поймать Проклятого в захват и резким движением сломать ему руку в локте.

Точнее он думал, что сломал ее, но совершенно неожиданно для резистанта, рука Проклятого просто выгнулась в обратном направлении, и все.... Это было настолько неожиданно, что он ослабил захват, и Миша сумел высвободиться.

Воспользовавшись замешательством врага, он отбежал и, подпрыгнув, зацепился за какую-то трубу на потолке, и начал подтягиваться.

Фил кинулся за ним. Подпрыгнул, хватаясь за ногу, и... вдруг повис на ней. Каким-то непонятным образом, Проклятый увеличился в размере, его бедро теперь напоминало ствол огромного дерева.

«Дерево» махнуло ногой, и резистант не удержавшись, отлетел и врезался в стену.

– Ну как тебе смена ролей? – Проклятый приближался.

Теперь он был размером с двухэтажный дом, а на губах бывшего крохи играла улыбка, неприятная, злая улыбка.

Фил попробовал встать, но не успел. Несмотря на огромные размеры, Проклятый оказался на удивление быстрым. Стремительно приблизившись он рывком поднял бойца и раскрутив, кинул в стену. Страшный удар выбил из немца дух. Тот сполз по стене и остался лежать на полу, хватая воздух открытым ртом. Казалось, в его теле переломано все что можно.

– Нравится ощущать беспомощность, гаденыш? – Миша снова поднял его и поставил на ноги.

Теперь Проклятый опять был обычного роста, ну если слово обычно применимо в этом необычном месте. Фил осторожно вдохнул. Странно, но, похоже, все кости целы, и вдруг до него стало доходить.

– Это что, сон? – оскалился он, – да? Мелкий подонок? Ты влазишь в сновидения?

– Это расплата – ответил Миша и, схватив бойца, потащил куда-то.

Теперь Проклятый стал необычайно сильным, а Фила наоборот, сковала предательская слабость, он стал совсем вялым и не мог сопротивляться.

– Тебе никогда не говорили, что обычно мелкие – все злобные, злопамятные, мстительные и не прощают своих обидчиков? – тут Миша отпустил его.

Фил присел на корточки, стоять ему было тяжело, казалось все тело залито свинцом.

– А знаешь, что такое ожог? – спросил Проклятый, и резким движением сорвал с него футболку, – сейчас узнаешь!

Немец понял, что задумал враг, но все равно не смог ничего предпринять. Проклятый схватил его за плечи и толкнул в стену. Фил постарался опереться об нее, но та оказалась иллюзией. Руки немца прошли сквозь стену, и он упал на какой-то круглый камень. Боль ослепила, а камень оказался раскаленным и Фил взвыл от дикой боли. Помещение затянул запах горелого мяса, а немец орал и орал срывая голос, но никак не мог, ни проснуться, ни даже слезть с пыточного камня. Его руки бессильно колотили воздух, а ноги скользили по полу, словно по льду.

Подождав несколько секунд, Проклятый сдернул вопящего Фила с камня. Резистант, упав на пол, застонал сквозь плотно сжатые губы.

– Ну, как, понравилось? – усмехнулся Проклятый? – может повторить?

– Давай, – оскалился Фил, боль уменьшилась, и ему уже не хотелось орать, срывая голос, – отрывайся. Так или иначе, я проснусь и тогда ...

– Об этом мы поговорим позже, – казалось, Проклятый совершенно не боится того, что его враг проснется и отомстит, – ты знаешь, где мой сын?

– Какой сын? – удивленно спросил Фил.

– Значит, не знаешь, – слегка разочарованно сказал Миша, – тогда второй вопрос, – кто приказал украсть меня и с какой целью?

– А не пошел бы ты? – огрызнулся Фил.

– Не а, не пойду, – покачал головой Проклятый, – лучше скажи, если проснешься то, что со мной сделаешь?

– Убью! Медленно и болезненно, – прошипел Фил, и даже сумел сесть.

Лежать перед этим гномиком, он считал ниже своего достоинства.

– Что ж, откровенность за откровенность, – серьезно ответил Миша, – ты ведь понимаешь, что рано или поздно любой заговорит? Давай ты сэкономишь нам время и нервы и скажешь, кто и зачем меня похитил, ведь я все равно не переживу утра.

– А почему бы и нет? – вдруг усмехнулся немец, – в той бойне под Киевом, вы положили кучу наших ребят и убили моего сына. Я искал виновников четыре года, а когда мой шеф указал на твою жену и предложил отомстить, я сразу согласился.

– Месть.... Это хороший мотив, – кивнул Проклятый, – понимаю. А кто в Киеве отдавал тебе приказы? И что конкретно, он приказал про меня?

– Мне сказали слушаться человека, который позвонит и скажет пароль, – ответил Фил, – он позвонил, представился, – тут немец ядовито улыбнулся, – представился Мишей, и приказал забрать тебя у Николаса. Сдувать с тебя пылинки, – тут он скривился и сплюнул, – не вредить, и ждать новых указаний. Но потом он позвонил опять и сказал, что планы слегка меняются, мне надо сидеть в отеле и ждать приказа. Все.

– Жаль, что ты такая мелкая шестерка, которую ни во что не посвящают. А вообще-то тебе повезло, что я не садист, а то бы показал тебе пару штучек, которые видел в своих странствиях.

Проклятый схватил бойца и потащил вглубь помещения. Фил не сопротивлялся, он уже понял, что в этом кошмаре это было бессмысленно.

Миша затащил его в какой-то коридор с таким низким потолком, что человек среднего роста мог идти по нему, лишь слегка наклонившись. Еще метров через двадцать он распахнул металлическую дверь и втолкнул Фила в большое прямоугольное помещение. Здесь уже был высокий потолок и абсолютно голые стены. Впрочем, стоило немцу разогнуться, как он увидел, что на дальней стене помещения тоже есть дверь, а на правой стене какое-то стекло.

– Вот теперь поговорим о твоем пробуждении, – Проклятый подтащил его к стене со стеклом и ткнул в него лицом, – смотри!

Фил почувствовал, как волосы на затылке шевелятся. Сквозь это окошко, он увидел комнату, ту самую, где спал. И увидел себя, лежащего на спине, а одеяло валялось рядом с кроватью. Грудь спящего Фила поднималась и опускалась, он был жив. Клетка с гномиком стояла там, где и он и оставил, и по-прежнему была накрыта полотенцем.

– Так вот, насчет пробуждения я разочарую тебя. Ты не спишь, а точнее не просто спишь. Слышал, что люди иногда впадают в кому? Бывает так, что уснув, они теряют связь с телом и не могут в него вернуться. Ну..., или не хотят. Это большая редкость, но с тобой произошло. Так что, можешь гордиться!

Фил дернулся, но хватка Проклятого была слишком сильной.

– Я же не такой зверь, как ты, поэтому теперь расскажу алгоритм действий. Чтобы проснуться, тебе надо найти свое тело. Вон оно, за стеклом. Хочешь, можешь разбить его своей деревянной головой, а хочешь, ищи выход в лабиринте. Но поторопись, если твое тело умрет там, то, вероятнее всего, ты так навсегда и останешься тут.

Миша отпустил Фила и быстрым шагом пересек комнату, открыл вторую дверь и скрылся за ней. Дверь медленно закрылась, и Фил остался один.

Немец еще раз осмотрелся. Большое помещение, и абсолютно пустое. Лишь окошко в стене и две двери – друг напротив друга. Лабиринт, как и обещал этот мелкий ублюдок. Стекло окна выглядело серьезно. По всей видимости, выдержит даже пулю, и думать даже нечего, что бы разбить его голыми руками....

Тогда, решившись, он вышел в левую дверь. Так, еще один коридор. Метров двадцать в длину, тоже узкий и с низким потолком. В дальнем конце видна дверь, а на стенах ничего нет.

Немец пробежал по этому коридору. В стенах или потолке могут быть тайные ходы, но пока Фил не собирался тратить время на простукивание и поиск, вначале надо осмотреться. Распахнул дверь, на всякий случай сам отскочил назад. Мало ли что ждет его за ней? Но все было тихо. Тогда он осторожно заглянул внутрь и похолодел. Перед ним большое помещение, дверь в противоположной стене и окошко справа. Уже догадываясь, что он увидит, Фил подошел к окошку и, заглянув в него, увидел комнату и себя спящего.

– Не может такого быть, – прошептал он и снова подбежал к левой двери.

Тот же коридор, узкий, длинный, равнодушный. Он пробежал по нему и снова выбежал в знакомое помещение. Постоял, давя панику, и решил выйти через правую дверь. Тот же коридор. Уже понимая, что увидит, он пробежал по коридору, и снова вернулся в помещение. Единственная разница, теперь окно находилось по левой руке.

– Проклятое место, – прошептал он, – не может быть, чтобы тут не было выхода! – Но какой-то неприятный внутренний голос скептически произнес:

– Не надейся, тут все может быть.

Он ущипнул себя, сильно, почти до крови. Поморщился. Затем влепил себе пощечину, еще одну...

– Проснись! Проснись же!! – проорал он и укусил себя за руку.

Бесполезно....

– Тебя били о стену, жгли и ломали кости, – снова влез внутренний голос, – А ты хочешь проснуться от такой мелочи, как укус?

Фил вновь выскочил в коридор, простучал стены. Глухо. Затем поискал люки в потолке – ничего. Уже не справляясь с паникой, забежал в помещение с окном. Простукивал стены везде, куда только смог дотянуться. Ничего!!! Равнодушный камень и никаких признаков скрытых ходов.