Текст книги "Охота за островом (Пилот с Границы)"

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 23 страниц)

Роберт осторожно потрогал голову и поморщился от боли. Хорошо, если нет сотрясения мозга, а ведь у него еще не исчезла шишка, оставшаяся от встречи с гигантской птицей. "Что-то в последнее время развелось слишком много желающих вышибить мне мозги",-невесело подумал пилот. Впрочем, в обоих случаях виноват он сам – проявил недостаточно осторожности... Но Эмили Клайренс! Вот уж, действительно, неожиданность... Презрение, которое Роберт всегда испытывал к женщинам, сыграло с ним злую шутку: он перестал воспринимать их как возможных противников, как потенциальные источники опасности. Он забыл золотое правило Границы – лучше переоценить, чем недооценить врага – за что и поплатился. Однако кто бы мог подумать, что Эмили окажется в сговоре с Сэндерсом? Все выглядело так, как будто прежде они не были знакомы, да и встреча их на разрушенной базе землян была чистейшей случайностью – даже если Эмили Клайренс была крупным специалистом по компьютерам, она не могла вызвать сбой в компьютере "Крейсера", она ведь не заходила в рубку до трансперехода. Впрочем, очень может быть, что майор говорил правду, и Эмили Клайренс никакая не Эмили Клайренс. Роберт не сомневался в готовности миллиардеров заниматься темными делишками, но вряд ли они втягивают в это собственных дочерей. Но, кем бы на самом деле не была эта стерва – Роберт решил отныне мысленно называть ее так – сейчас важнее всего было понять, что за план она реализует. В ее действиях не просматривалось никакой логики. Если она заодно с Сэндерсом, зачем тайно от него хотела отправить трансграмму? Если она связана с коррингартийцами, зачем покинула корабль на капсуле вместе с Робертом? Похоже было, что она и Сэндерс ведут каждый свою игру, но сочли возможным объединиться против Уайта вместо того чтобы использовать его друг против друга. Похоже, Роберт вляпался в сложную, многоплановую интригу... Пилот, конечно, не думал, что центром этой интриги может быть он – он слишком мелкая фигура. В его биографии, правда, были эпизоды, способствовавшие приобретению опасных врагов, и один из таких эпизодов – тот, в котором он получил свои превосходные часы – едва не стоил ему жизни, но никто из этих врагов не стал бы мстить столь изощренным способом, а ограничился бы банальным убийством. Выходит, Роберт просто случайно оказался на пути у... у кого? У мафии? У коррингартийской разведки? Может – чем черт не шутит – и у земных спецслужб, в чистоплотность коих он, как разумный человек, естественно, не верил? Во всяком случае, похоже, что "стерва" с коррингартийцами не связана, а вот Сэндерс... Слишком уж подозрительно он остался в живых – один из всего персонала после коррингартийской атаки, да и сама атака на секретный военный объект была слишком уж внезапной и целенаправленной. И зир Ратхерн слишком охотно отдал Сэндерса Уайту, повозмущавшись только для вида. А ведь он знал, что пленный землянин представляет немалую ценность... Коррингартийцы своих не выкупали и не обменивали, если только те не были знатными аристократами, но ведь у землян совсем другой подход. Кому же все-таки принадлежит планета, на которую они направляются – Земле или Империи? Или это один из тех диких пограничных миров, где нет ни колоний, ни военных баз, а единственными представителями закона являются лучемет и клыки местной фауны? Такое место вполне могло явиться результатом компромисса между коррингартийским агентом и представительницей земных нелегальных структур, но зачем везти туда его, Роберта? Не проще ли сразу прикончить? Неужели "эта стерва" в порыве сентиментализма не позволила убивать того, кто не раз спасал ее саму? Уайт усмехнулся. Кстати, не исключено, что она все-таки настоящая Эмили Клайренс. Эти детки миллиардеров, с малых лет имеющие все, быстро всем пресыщаются и начинают искать будоражащих приключений. Для них немудрено впутаться в крупную аферу, тем более что осознание риска компенсируется мыслью о добром папочке, который, конечно, в случае чего отстегнет сотню-другую миллионов, чтобы вытащить любимое чадо из беды...

Эти мысли крутились в мозгу Роберта, пока он пытался зубами развязать провод. Дело продвигалось с трудом: узел был крепко затянут, зубы соскальзывали с изоляции, и к тому же каждое сжатие челюстей отзывалось болью в голове. Но, наконец, пилоту удалось вытащить кисти из расширившейся петли. Некоторое время он разглядывал провод, пытаясь найти ему полезное применение, но так ничего и не придумал. Конечно, можно было бы встать возле двери и накинуть провод на шею тому, кто войдет, но подобный маневр требовал внезапности, Роберт же не сомневался, что в каюте имеется скрытая камера. Капитан имперского корабля должен иметь возможность наблюдать как за солдатами, так и за офицерами... Взгляд пилота переместился на оголенные конца проводов, торчащих из стены. Вот если устроить короткое замыкание... Роберт провел рукой с часами возле проводов, но датчики ничего не зарегистрировали. Все было обесточено.

По мере того, как его взгляд дюйм за дюймом обшаривал каюту, пилот терял последние остатки надежды. Ни выбраться наружу, ни устроить что-нибудь внутри. Дверь в коридор герметична и выдерживает перепад давления в несколько атмосфер – результат небольшого взрыва. Замок электронный, может быть заблокирован с центрального пульта, что и имеет место в данный момент. Дверь в туалет... забаррикадироваться, что ли, внутри? Роберт усмехнулся. Разумеется, замок этой двери тоже управляется с центрального пульта. А вот камеры там, пожалуй, нет, если только бывший капитан этой посудины не извращенец... Стоп! А нельзя ли через туалет проникнуть в соседнюю каюту? Роберт вошел в кабинку и закрыл за собой дверь. Так, теперь дверь с другой стороны заперта. А если снова открыть и закрыть свою дверь, имитируя, что пользовавшийся кабинкой вышел? Роберт попробовал, но противоположная дверь осталась заблокированной. Видимо, здесь используется более сложный механизм, чем примитивное реле, проверяющее на четность число открываний и закрываний дверей – возможно, какой-нибудь фотоэлемент проверяет, есть ли кто в кабинке... или конденсатор определяет по изменению емкости... вот ведь стояла перед кем-то инженерная задача!

Окончательно убедившись, что побег невозможен, Роберт снова улегся на койку. Вскоре им овладела скука – главная беда всех узников, во всяком случае, тех, кто избавлен от еще большего зла общества себе подобных. Уайт испытывал искушение корчить рожи скрытой камере или громко ругать своих тюремщиков самыми грязными словами из лексикона Границы, однако он воздержался от того и другого, не желая доставлять своим врагам бесплатное развлечение. Вскоре он принялся напевать под нос все песни, которые знал, а те, что ему особенно нравились – по нескольку раз. Когда песенный репертуар был исчерпан, Роберт попытался вспомнить какую-нибудь шахматную задачу, чтобы решить ее в уме, но, как назло, ни смог вспомнить ни одной. Сон был бы для него спасением, однако его организм еще долго не должен был испытывать потребности во сне. Промучившись несколько часов, пилот встал и долго ходил по каюте; завязал в сложный узел торчавшие из стены провода; попытался отвинтить от пола койку и убедился, что сделать это невозможно без специального инструмента. Все это занимало ненадолго. Он начал понимать заключенных, вешавшихся в своей камере. Наконец ему удалось заснуть; однако, проснувшись и взглянув на часы, он понял, что проспал всего ничего. Роберт без аппетита, единственно с целью хоть чем-то занять себя, опорожнил банку консервов и запил водой – это была обычная вода, а не тонизирующий напиток. "Чертовы скупердяи!"-подумал Уайт. К этому времени он уже понимал арабских джинов, поклявшихся убить своего освободителя. Он готов был убить всякого, кто войдет.

В этот момент входная дверь наполовину приоткрылась, и в каюту – очевидно, не без посторонней помощи – буквально влетела Эмили Клайренс. Дверь немедленно захлопнулась снова; щелкнул электрический замок. 38.

Роберт ничем не выдал своего удивления – впрочем, он был не так уж удивлен, поскольку не считал союз между своими тюремщиками надежным. Произошедшее между ними было, очевидно, выгодно пилоту, однако, отбросив абстрактные размышления об убийстве, он все же не мог удержаться от мести.

–Поссорились со своим дружком, и он вас выгнал? – осведомился Роберт тоном аристократа, отчитывающего нерадивую служанку.

–Никакой он мне не дружок! – воскликнула Эмили, обретая. наконец, равновесие на середине каюты и потирая правое плечо – видимо, ее только что вели, заломив руку за спину. -Этот ублюдок – коррингартийский шпион!

Роберт фыркнул.

–Кажется, скоро слова "коррингартийский шпион" будут вызывать у меня приступ нервного смеха. Меня просто поражает человеческая неоригинальность.

–Но он на самом деле шпион! Он признался в этом! Он обманул меня... так же, как обманул вас... то есть вы его раскусили, но я...

–Что я слышу! Вы, кажется, признаете, что ваше вмешательство было несколько несвоевременным?

–Роберт, я ужасно сожалею...

–Я тоже. Из-за вас я теперь имею роскошные шансы провести остаток жизни в имперской лаборатории, – пилот поднялся с койки.

–Роберт... великий космос, что вы собираетесь сделать?!

–Отдать небольшой должок, – Роберт дотронулся до волос на макушке, приближаясь к Эмили с самым недвусмысленным видом.

–Но, Роберт... неужели вы ударите женщину? – она попятилась.

–Почему бы и нет? Особенно учитывая, что она ударила меня первой. Кстати, что это было?

–Ножка от стола из этой каюты,– Эмили уперлась спиной в стену и поняла, что дальше отступать некуда. -Сэндерс специально запер меня с вами, чтобы посмотреть на что-нибудь подобное! Вы хотите доставить ему удовольствие?

–В данный момент, как, впрочем, и всегда, я хочу доставить удовольствие себе. Кстати, мой кулак не такой твердый, как ножка от стола, – Уайт замахнулся.

Тут Эмили сделала то, чего потом долго не могла себе простить. Вместо того, чтобы, как она собиралась еще мгновение назад, сопротивляться или хотя бы гордо выпрямиться, презрительно глядя в глаза пилоту, она забилась в угол и, пронзительно визжа, закрыла лицо руками. Роберт с полминуты наслаждался этим зрелищем, а затем, бросив: "Руки марать неохота", вернулся к своей койке и снова улегся, положив руки под голову. Эмили всхлипывала в углу.

–И такое ничтожество лезет в межзвездные аферы!-заметил вслух пилот.

–Да какие еще аферы! – воскликнула сквозь слезы Эмили. -Я же говорю, он обманул меня! Почему вы мне не верите?

–Я ничему не верю, даже тому, что вы Эмили Клайренс. Впрочем, я готов выслушать вашу версию событий.

Но Эмили надулась и замолчала. "Чем черт не шутит, вдруг она и правда ни при чем",-подумал Уайт. "В любом случае, следует объединиться с ней против Сэндерса – если, конечно, подобные термины уместны в нашем положении."

–Слушайте, как говорил наш общий друг Сэндерс, кем бы вы ни были, на данном этапе у нас общие интересы. Поэтому перестаньте корчить из себя обиженную добродетель – тем более что у меня для этого куда больше оснований – и рассказывайте все.

–Какой смысл мне рассказывать, раз вы мне не верите?

–Получить ножкой стола по голове от человека, которого вытащил на себе из горящего леса – это, знаете ли, достаточный повод для недоверия.

–Но я же говорю, это все из-за этой скотины Сэндерса! Когда мы вошли в транспространство...

–Погодите. Доверие не строится на полуправде. Вы уверены, что хотите начать свой рассказ именно отсюда?

–А откуда же еще?

–Вы никогда прежде не знали Сэндерса?

–Нет, разумеется!

–И не имели никаких дел в Дальнем космосе? Или, возможно, на Земле – я имею в виду такие дела, которые обычно не афишируют? Говорите прямо, я ведь не полиция.

–Конечно же нет! Великий космос, Уайт, за кого вы меня принимаете?!

"Если она и врет, то чертовски хорошо играет",-подумал Роберт.

–Ну хорошо. Допустим, вы не имеете отношения ни к чему подобному и все наши приключения – только цепь неприятных случайностей. Итак, перед самым транспереходом я отрубился, и Сэндерс изменил курс...

–Тогда я этого не поняла. Ведь я же не разбираюсь в управлении кораблями.

–Но теперь вы знаете, куда мы направляемся?

–Да. На одну из имперских планет. Там имеется их база. Так, по крайней мере, он мне сказал.

–Но почему в Дальнем космосе, возле Границы? Почему не в имперском тылу? А, я, кажется, понимаю. Я слишком долго продержался, до самого трансперехода. У Сэндерса просто не было времени на более радикальную корректировку курса. Хорошо, продолжайте.

–Мы перенесли вас в каюту, уложили на койку и сняли скафандр. Сэндерс осмотрел вас, пощупал пульс и сказал, что вы вне опасности. Потом мы с ним выбрали по каюте, и он сказал, что хочет со мной поговорить. Я ответил, что у меня голова идет кругом от всех этих событий, что я устала, что нам лететь в транспространстве еще несколько дней и он спокойно сможет поговорить со мной завтра.

–Ну и ну! А как же женское любопытство?

–Прекратите, наконец, свои насмешки! Я понятия не имела, о чем пойдет речь. У меня сложилось впечатление о Сэндерсе как о типичном солдафоне, и я думала, что он станет распрашивать, как расположены здания имперской базы, какую скорость развивает катер и о прочих сведениях, представляющих, по его мнению, военный интерес.

–И он согласился?

–Думаю, он понимал, что вас можно не опасаться еще около суток, и поэтому согласился. Видимо, решил, что в более спокойном состоя

, нии я отнесусь к его рассказу с большим доверием.

–И на следующий день...

–Он заявил, что вы работаете на коррингартийцев! Якобы результаты вашего брэйнсканирования выглядели весьма подозрительно, но внезапная атака на базу помешала расставить все точки над i, и он, дескать, притворился, что подозревает меня, а не вас, чтобы развеять ваши сомнения.

–Вор, громче всех кричащий "Держи вора!" Прием очень старый, но, оказывается, все еще эффективный... Но он хоть как-то обосновал свои обвинения?

–Ну конечно. Он заявил, что никакой неисправности компьютера не было, что вы доставили меня туда специально, но лишь слегка ошиблись во времени, явившись сразу перед атакой, а не после нее.

–Глупость. В том же районе есть планеты, удерживаемые коррингартийцами; если бы мне это было нужно, горючего "Крейсера" хватило бы, чтобы добраться туда, а не к месту битвы с неизвестным результатом.

–Но я же не знаю звездной карты! Во всяком случае, тогда я ему еще не поверила,-Эмили бросила взгляд на Роберта, но, не дождавшись изъявлений благодарности, продолжила: -Тогда он предложил мне рассказать обо всем, что произошло после нашего ухода с "Крейсера", и буквально каждый эпизод говорил против вас! 39.

–Чушь какая-то,-Уайт тряхнул головой и тут же болезненно поморщился. -Вы ведь не скрыли от него, что экскурсия на коррингартийский корабль была вашей идеей, которую я не одобрил?

–Да, потому что хотели спокойно дождаться десанта! Когда же вы убедились, что я, возможно, полезу туда одна, то заманили меня в корабль и устроили взлет, сделав вид, что это была роковая случайность. Потом, продолжая играть свою роль, разобрали пульт – лишь для того, чтобы, не вызывая подозрений, задать нужный пункт прибытия.

–А прибыв в этот пункт, катапультировался в джунгли!

–Да, но меня вы уговаривали остаться и сдаться в плен. Вас должны были подобрать в джунглях позже – для этого вы и взяли радиомаяк.

–Почему же я им сразу не воспользовался? Например, пока вы спали?

–Но ведь тогда вы бы выдали себя. Ясно же, что коррингартийцы не могли найти нас в лесу без чьей-то помощи. Поэтому вы решили выбраться из леса самостоятельно.

–Но на кой черт мне было вообще ломать перед вами комедию причем, замечу, с риском для жизни? Почему я не мог выдать вас открыто, не таясь? Вы бы все равно не смогли успешно сопротивляться.

–Сэндерс сказал мне то же, что и вы в свое время: для коррингартийцев я представляю ценность, поскольку за меня можно получить хороший выкуп. А значит, я оказалась бы в конце концов на свободе и выдала их важного агента, то есть вас. Конечно, мне бы устроили промывку мозгов, но Сэндерс сказал, что коррингартийцы слишком плохо разбираются в физиологии людей и не умеют делать эту процедуру качественно.

–А захват катера – тоже инсценировка?

–Конечно.

–Но ведь я убил пилота.

–Это могла быть кукла, примитивный робот. А если и не робот, это ничего не доказывает. Жизнь агента ценнее жизни простого солдата. Коррингартийцев миллиарды, а землян, работающих на Империю единицы.

–Положим, тысячи, но это все равно мало. Но захват одного из пунктов управления базы, в результате чего вся ее работа была выбита из графика – не слишком ли дорогие декорации для моего спектакля?

–Вовсе нет, коррингартийцы сами предложили вам этот вариант, чтобы провести очередные учения.

–О том, как я освобождал пленных, уже не говорю – это просто еще один провод к моему электрическому стулу. Но все же как Сэндерс объяснил, что они отдали его мне и позволили нам троим улететь?

–Так ведь вы должны были привести корабль на другую базу, только и всего. Та, на которой мы были, предназначена для ремонта боевых кораблей, а не для содержания пленных – разве что временно. Сценарий же учений предусматривал успешный старт террористов с дальнейшим перехватом их в пункте прибытия, – Эмили посмотрела на пилота, как школьница, ответившая трудный урок.

–Н-да... Сэндерс, конечно, ублюдок, но, если бы я не боялся, что он подслушивает, я бы сказал, что он достоин восхищения. Это же надо – выстроить вполне логичную версию, в которой нет ни байта правды! Хотя, впрочем, при ближайшем рассмотрении фальшь заметна. Слишком уж все накручено... И вы в это поверили?

–А кому я, в конце концов, должна была верить – американскому офицеру или космическому авантюристу, который даже и не скрывал, что смотрит на меня как на товар, который хочет продать подороже?!

–Черт вас возьми, я не авантюрист! – взорвался Роберт. -Я уже объяснял вам, что в космос меня привела отнюдь не тяга к приключениям!

–Ну, межзвездный бродяга, какая разница!

–Называйте меня свободным пилотом. Разница существенная. И, если бы я действительно вел нечестную игру, то не стал бы откровенничать с вами. Я был бы сама любезность. Но я ненавижу интриги.

–Набиваете себе цену?

–Вовсе нет. Просто считаю, что человек должен сам говорить о своих достоинствах – о его недостатках скажут другие. Итак, вы поверили, что я – шпион...

–У меня ведь были и дополнительные доводы. Ведь вы знаете коррингартийский и подозрительно легко разбираетесь в их системах управления. Но я все еще не была уверена до конца. То есть я еще не думала, что Сэндерс врет; я просто предполагала, что он может ошибаться. Тогда он предложил посмотреть, что вы будете делать, когда проснетесь. Мы следили за вами с помощью видеокамер. Когда вы пошли в шлюзовой отсек за оружием – а ведь больше вам там ничто не могло понадобиться во время полета в транспространстве...

–А если бы я не пошел туда? Если бы я не заглянул в рубку и не заметил изменения курса?

–Это ничего бы не меняло. Просто вы бы продолжали играть свою роль, не так ли? Сэндерс, вероятно, все равно убедил бы меня, что вас нужно запереть – ведь в крайнем случае невиновного можно выпустить, а вот оставлять на свободе виновного... Но, когда я увидела, как вы наставили на него пистолет, меня уже не нужно было убеждать.

–Просто я понял, что передо мной либо преступник, либо сумасшедший. И в том, и в другом случае защищаться следовало отнюдь не логическими доводами. Кстати, а почему вы не воспользовались пистолетом? Почему ножка от стола?

–Он не дал мне оружия... да и неужели вы думаете, что я способна застрелить вас в спину?

–А в лицо?

–Тоже... хотя... если защищая свою жизнь... не знаю. Во всяком случае, мне бы этого очень не хотелось. Ни вас и никого другого, поспешно добавила Эмили.

–Даже Сэндерса?

–Ну эта свинья – исключение. Он должен получить по заслугам... хотя я все равно не хотела бы делать это своими руками.

–Если он нас подслушивает, полагаю, он это оценит. А из-за чего же так переменилось ваше отношение к доблестному американскому офицеру?

–Он начал распускать руки.

–Так же, как я? – притворился непонимающим Роберт.

–Гораздо хуже.

–И что вы?

–Когда я поняла, что слова не действуют, я расцарапала ему лицо.

–Так вот на что ушла вся ваша храбрость! Ладно, ладно, шучу. И что, это помогло?

–Представьте себе, да. Он отпустил меня, хотя и пришел в ярость. Он заявил, что я идиотка, что с моей стороны глупо не использовать этот шанс, потому что он – последний нормальный мужчина, которого я вижу, и скоро коррингартийцы посадят меня в клетку в виварии.

–Несколько противоречит его же словам, что вас должны отпустить за выкуп, вы не находите?

–Он был в ярости и не следил за логикой. К тому же в прежней версии уже не было нужды. Словом, тут он и выложил, что база, на которую мы летим – не земная, а коррингартийская. А потом он сказал, что, раз я не хочу иметь дело с ним, он посмотрит, что со мной сделает тот, которому есть за что поквитаться... – в оригинале фраза Сэндерса звучала иначе: "...который понимает, что ты – последняя в его жизни женщина!" – выкрутил мне руку, притащил сюда и втолкнул внутрь.

Некоторое время Роберт молчал, обдумывая ситуацию.

–Что ж, – сказал он наконец, – во всем этом есть один положительный момент: теперь мы точно знаем, что корабль не заминирован.

–Значит, вы все-таки не были в этом уверены?

–Конечно, нет.

–Вы говорите об этом так спокойно!

–Видите ли, не было никакого смысла взрывать нас в транспространстве. Если уж взрывать наш корабль, то только после посадки, чтобы нанести максимальный ущерб земной колонии или базе. Поэтому я собирался не садиться, а дождаться помощи на орбите – ведь планета, которую я выбрал, отнюдь не захолустная, за нами быстро пришел бы спасательный челнок... Но коррингартийцы подсунули нам нечто похуже мины.

–Сэндерса.

–Вот именно. И, между прочим, с вашей подачи.

–Упреками делу не поможешь, как вы сами всегда говорите.

–Научил на свою голову...

–Кстати, Уайт, вам не кажется, что, после того, как я все рассказала, вам тоже следует кое-что объяснить?

–Например?

–Откуда вы знаете коррингартийский?

–Вообще-то об этом не стоило бы говорить, – неуверенно произнес пилот, -особенно учитывая, что нас может слышать Сэндерс... Но все равно из нас все скоро достанут брэйнсканнерами. Дело в том, что одно время я сотрудничал с земными спецслужбами.

–Вы были секретным агентом?! – глаза Эмили округлились.

–Нет, штатным агентом я никогда не был. Я слишком свободолюбив, чтобы терпеть над собой какое-либо начальство, тем более такое... Просто эти парни часто вербуют на Границе таких, как я. Свободный пилот, который ни с кем не связан, не бросается в глаза, повсюду летает, со всеми общается и получает заказы от самых разных, порою сомнительных клиентов – прекрасный осведомитель. Мне предложили вести обычную жизнь, только ставить их в известность обо всех подозрительных вещах. Небесплатно, разумеется – и я согласился. Я прошел краткий гипнокурс, куда входили и основы коррингартийского. Некоторое время не было ничего необычного – так, пара случаев мелкой контрабанды – а потом один тип предложил мне чертовски выгодную сделку. Я должен был доставить несколько больших опломбированных контейнеров на одну из необитаемых планет Дальнего космоса. Очевидно, это был один из эпизодов нелегальной торговли между Землей и Империей. Я согласился, взял задаток и, разумеется, сообщил обо всем моим работодателям из Астропола. Там, судя по всему, весьма заинтересовались – насколько я понял, к делу подключилось ЦРУ. Я получил подробные инструкции, в которых мне предписывалось выполнить заказ, но, ради моей же безопасности, не встречаться больше с заказчиками. Я так и сделал. Ну и мерзкую же планету они выбрали в качестве перевалочной базы! Мертвый каменный шар, весь в трещинах, иглообразных пиках и многокилометровых пропастях. Разреженная атмосфера, состоящая из метана и углекислого газа. Перепады температуры от двухсот кельвинов на ночной стороне до четырехсот на дневной, из-за чего там все время дует страшный ветер – непрекращающаяся пыльная буря. И, разумеется, никаких полезных ископаемых. На такой планете воистину можно не опасаться непрошенных гостей – только сумасшедшему придет в голову совершать там посадку. Я оставил груз в условленной пещере – контейнеры были самоходные, клиент предупреждал меня, чтобы я даже не приближался к ним, пользуясь только пультом дистанционного управления – и вернулся в Средний космос. Я получил приличное вознаграждение от спецслужб, кроме того, мне позволили оставить себе задаток. На эти деньги я и оснастил "Крейсер" новыми двигателями, а оставшиеся положил в банк – увы, осталось не так уж много. Кстати, перед этим рейсом я и получил от Астропола мои часы. Правда, никаких интересных излучений с их помощью уловить не удалось – то ли содержимое контейнеров не излучало, то ли стенки экранировали. Так или иначе, очевидно, контейнеры вместе с содержимым достались отнюдь не партнерам моего заказчика... потому что спустя неделю меня чуть не убили. Строго говоря, я чудом остался жив. После этого я и объявил парням из Астропола, что с меня хватит и наши отношения прекращаются. Никакими особыми секретами я не владел, поэтому меня отпустили даже без применения амнезина.

–Амнезин? Что это?

–Вы даже этого не знаете? Ну конечно, когда дочери миллиардера нужно избавиться от неприятных воспоминаний, используют более тонкие средства. Амнезины – это группа психотропных препаратов, предназначенных для стирания памяти о событиях, относящихся к определенному периоду времени. Различают амнезины А и В. Амнезин А уничтожает только ссылки на информацию, но не ее саму – то же происходит при обычном забывании. Поэтому при определенных условиях то, что стерто амнезином А, снова можно вспомнить. Амнезин В уничтожает саму информацию, разрушая ее на молекулярном уровне. Само собой, это гораздо надежнее. Но память человека – не лента, из которой можно вырезать кусок, скорее ее можно уподобить клубку из множества нитей. Поэтому применение амнезинов, особенно группы В, чревато побочными эффектами – человек может забыть не только то, что он должен забыть, но и другие, на первый взгляд никак с этим не связанные вещи. Естественно, чем больший период времени охватывает стираемый участок, тем больше будет и таких побочных провалов в памяти.

–Но это же негуманно!

–Напротив, это очень гуманно. С появлением амнезинов отпала необходимость убивать тех, кто слишком много знает. Правда, многие предпочитают работать по старинке, считая, что смерть – лучший амнезин.

–А у коррингартийцев есть эти препараты?

–Не знаю, есть ли у них амнезины для их собственных мозгов, но что есть земные – это точно. Многие пленные, которых удалось выкупить или обменять, без сомнения, подвергались их воздействию.

–Значит, Сэндерс врал, говоря, что коррингартийцы не умеют промывать мозги.

–Конечно, иначе зачем бы он стал выдавать себя? Ведь я, по его словам, из кожи вон лез, чтобы этого не сделать. Впрочем, существует и другая возможность. Они просто не собираются вас выпускать.

Эмили побледнела.

–Ага, испугались? Ну, для вас-то это весьма маловероятно. А вот для меня это вполне реальная перспектива.

–Роберт! – воскликнула Эмили, поддавшись внезапному порыву. -Вы попали в этот переплет из-за меня, и я обещаю, что, как только выйду на свободу, сделаю все возможное для вашего освобождения.

–Спасибо, мисс Клайренс, я все ждал, когда вы об этом подумаете... С вашей стороны будет очень мило, если вы не забудете об этом своем обещании. 40.

Несколько часов прошли в томительном молчании. Узники были погружены каждый в свои мрачные мысли, Эмили – сидя на полу у стены, а Роберт – лежа на койке. Мысли пилота были, по всей видимости, мрачнее, так как он не поддержал ни одной попытки завязать разговор. Он вообще как будто не замечал присутствия девушки, хотя теперь, после того как она привела себя в порядок, она выглядела куда лучше, чем в лесу. Должно быть, Уайта вовсе не занимали мысли о последней женщине в жизни – или, по крайней мере, перед долгим перерывом. Эмили вспомнила, что в рубке "Крейсера" не было обычных для таких помещений стереофото полуголых красоток – вместо них висели действительно красивые пейзажи разных планет.

Так как Сэндерс не позаботился о дополнительном пайке для Эмили, узникам пришлось разделить оставшуюся порцию Роберта. После этого у них осталось только немного воды. Наконец Эмили заявила, что хочет спать.

–Ну так спите, – ответил пилот и счел нужным пояснить: -Свет здесь не выключается.

–Но... вы предлагаете мне спать на полу?

–А у вас есть конструктивная альтернатива? Я не вижу здесь второй койки. Правда, за той дверью есть унитаз, но вряд ли это адекватная замена.

–Мистер Уайт, сэр, не будете ли вы так любезны уступить мне свою койку?

–Нет, – просто ответил Роберт, игнорируя ее сарказм.

–Но ведь вы все равно не спите!

–Ну и что? Раз уж я, не без вашей помощи, первым занял это помещение, то намерен воспользоваться всеми вытекающими отсюда преимуществами.

–Вы все еще сердитесь на меня?

–Знаете, каждый раз, когда я вспомню, что этот ублюдок был уже у меня на мушке... – Уайт сделал паузу. -Впрочем, сожалеть о прошлом – самое бесполезное занятие на свете. В данный момент меня более занимают вещи, способные повлиять на будущее.

–Например?

–Например, почему Сэндерс вас не изнасиловал.

–Ну, знаете!

–Но ведь он хотел это сделать?

–Он хотел... добровольно...

–Только не убеждайте меня, что нежной и чуткой душе Сэндерса претит всякое насилие.

–Ну и что вы решили? И почему это так важно?

–По всей видимости, ему просто запретили. Недвусмысленно запретили его хозяева – или он боится, что там, куда мы летим, вы можете на него пожаловаться, и к вашим словам прислушаются.

–Вы что, опять обвиняете меня в том, что я его сообщница? Не забывайте, он втолкнул меня к вам!

–Нет, я вас не обвиняю, мне просто интересно, какие он получил инструкции... Кстати, думаю, он и мне бы не позволил ничего подобного – он просто хотел унизить нас обоих.

–Ну что же, я очень рада, что вы не дали ему такой возможности. Так как же насчет койки?

–Кстати, означает ли ваше желание спать, что сейчас ночь по корабельному времени?

–Именно это оно и означает.

–Очень хорошо. В таком случае, спокойной ночи, мисс Клайренс. Весь пол в этой каюте в вашем распоряжении.

Эмили с оскорбленным видом улеглась на полу у стены, спиной к пилоту, подложив руки под голову. Уайт тоже закрыл глаза и лежал неподвижно, столько времени, сколько, по его мнению, требовалось Сэндерсу, чтобы утратить всякий интерес к происходящему в каюте. После этого Роберт встал и неслышно подошел к девушке.