Текст книги "Охота за островом (Пилот с Границы)"

Автор книги: Юрий Нестеренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 17 (всего у книги 23 страниц)

Наконец однажды – не имея часов и находясь все время в комнате без окон, Эмили быстро потеряла счет времени – дверь ее камеры отворилась. На пороге стояли двое коррингартийцев; по золотым знакам различия на их черных формах девушка поняла, что перед ней – не простые солдаты. Сердце Эмили бешено заколотилось; радостная мысль, что за нее наконец-то внесли выкуп, боролась в ней со страхом, что появление имперских офицеров означает нечто совершенно иное – и совершенно ужасное.

Один из офицеров что-то сказал. -Вы пойдете с нами, – перевел транслятор, висевший у него на шее.

–Куда? – спросила Эмили, чувствуя, что страх побеждает. Коррингартийцы не удостоили ее ответом; они молча ждали.

–Я никуда не пойду! – взвизгнула вдруг Эмили, забившись с ногами на койку и обхватив руками колени.

–Вы пойдете с нами, или мы применим силу.

Мысль о то, что коррингартийцы будут прикасаться к ней, когда она находится в полном сознании, была едва ли не страшнее неизвестных ужасов; к тому же Эмили понимала бессмысленность сопротивления. Она покорно встала и вышла из камеры. Кроме офицеров, снаружи ее ждало еще четверо солдат. Узницу провели по коридору до лифта, кабина которого вполне могла бы вместить десять человек. Он тронулся с места, а затем остановился так плавно, что Эмили так и не поняла, поднимались они или спускались. Затем был снова освещенный искусственным светом коридор и раздвижные двери, миновав которые, они оказались в помещении, похожем на миниатюрную станцию подземки. В обе стороны уходил неосвещенный туннель с проложенными в нем рельсами; по стенам змеились провода. Из туннеля несло сыростью, и Эмили впервые твердо уверилась, что находится глубоко под землей. Почти сразу подъехал небольшой вагон пулевидной формы, с единственным окном впереди. Эмили и оба офицера сели в салон, отделенный от водительской кабины непрозрачной перегородкой; солдаты, относившиеся, видимо, к внутренней охране тюрьмы – или чем там было это заведение – остались снаружи. Вагон тронулся, и, хотя, как ясно было по стуку колес, мчался он с большой скоростью, путешествие было долгим. За все это время коррингартийцы, сидевшие напротив девушки, не произнесли ни слова. Эмили закрыла глаза, чтобы не видеть их безобразные лица. Офицеры испытывали аналогичное желание, но по долгу службы не могли ему последовать. Наконец вагон остановился. Снова были коридоры и лифты, но на этот раз перед каждыми новыми дверями офицеры предъявляли пропуск часовым. В конце концов они остановились перед высокой дверью с позолоченной надписью. Один из коррингартийцев встал перед объективом камеры и вложил пропуск в щель; загорелся синий огонек, и дверь открылась.

–Входите, – велел офицер. Эмили повиновалась. Тяжелая дверь захлопнулась у нее за спиной, и девушка осталась одна.

Она оказалась в большой комнате – даже скорее зале. Естественно, здесь тоже не было окон, и, более того, искусственный свет был каким-то странным: та половина, где находилась Эмили, была ярко освещена – светились стены, пол и потолок – другая же тонула во мраке. Эмили потрогала светящиеся стены; они были гладкие и холодные. На освещенной половине не было никакой мебели, но впереди в полутьме Эмили разглядела кресло с высокой спинкой и направилась к нему с твердым намерением сесть. Однако на границе света и тьмы она наткнулась на невидимое препятствие. На ощупь преграда была гладкой и холодной, как и стены, и тянулась от одной стены до другой, разделяя помещение на две половины. Эмили поняла, что это такое: мембрана, свободно пропускающая свет только в одну сторону – из-за этого одна половина комнаты казалась темной, но оттуда можно было беспрепятственно рассматривать находящихся в другой половине. Убедившись, что сесть ей не предложат, Эмили с оскорбленным видом отошла от мембраны и прислонилась к стене. Из-за этого она не сразу заметила, что в кресле кто-то сидит. Когда она вошла, там еще никого не было; но, когда бы он не появился, он, похоже, не собирался первым обращать на себя внимание. Эмили снова подошла к перегородке; неподвижность и безмолвие неизвестного только усиливали ее страх. Но вот, наконец, он шевельнулся: рука его что-то нажала на подлокотнике, и кресло придвинулось к границе света. Незнакомец поднялся. На нем был просторный черный плащ с капюшоном, спускавшийся до пола; лицо закрывала черная пластиковая маска. Девушка почувствовала, как ее пробирает дрожь.

–Ты – Эмили Дженифер Клайренс, – голос, произнесший эти слова, не был лишен интонации – очевидно, говоривший использовал дорогую модель транслятора. Хотя интонация не была вопросительной, Эмили почувствовала необходимость кивнуть.

–Дочь Реджинальда Мармадьюка Клайренса.

–Да.

–Внучка Чарльза Эдварда Клайренса.

Эмили снова кивнула.

–Знаешь ли ты, кто я?

–Вы... – ее голос пресекся. -Вы – Император Коррингарта.

–Да, – согласилось существо в маске, -но не только. Я – Ричард Герберт Клайренс, брат твоего деда. 66.

–Вы... но... как?... – только и смогла бессвязно пробормотать Эмили. Она не могла поверить услышанному, происходящее вдруг показалось ей какой-то грандиозной мистификацией.

–Я обо всем расскажу тебе – для этого я тебя и вызвал, – ответил император. -Я вижу, ты мне не веришь? Неудивительно. Во всей вселенной ни одно существо не знает, кто я на самом деле; ты первая за много лет, проникающая в эту тайну. Но я действительно Ричард Клайренс, и я же – верховный повелитель Коррингарта.

Все началось почти девяноста лет назад. Я жил тогда на Земле и был старшим сыном главы дома Клайренсов. Казалось бы, мое будущее было ясным: я должен был унаследовать "Клайренс Энтерпрайзес" и продолжить семейное дело. Но любимчиком моего отца был Чарльз. Не думаю, чтобы у этого были рациональные причины; но мой отец был уверен, что брат способнее меня, и готовил его в свои преемники. Ему должно было достаться все; меня же ждала лишь небольшая доля в семейном бизнесе. Посуди сама, Эмили, какие у меня были перспективы? Да никаких. Пытаться основать собственное дело, начиная почти с нуля, и конкурировать с "Клайренс Энтерпрайзес" и другими подобными компаниями? Чепуха, сказки для детей про Американскую Мечту. На Земле все первые роли распределены давным-давно, и пробиться наверх невозможно. (Эмили вспомнила, как Уайт говорил, что у него не было перспектив, потому что судьба не послала ему отца-миллиардера. Теперь сын миллиардера повторял почти слово в слово жалобы полунищего пилота.) Меня ждала участь директора какого-нибудь захудалого филиала – наемного работника в компании моего брата. Но я не пожелал с этим мириться. Нет, я не стал воплощать в жизнь планы убийства Чарльза; но идея, пришедшая мне в голову, была куда более безумной. Я продал свою долю "Клайренс Энтерпрайзес", продал все, что у меня было, взял кредиты, обеспеченные, главным образом, именем "Клайренс", и на все деньги организовал большую космичесую экспедицию. У нас были самые совершенные на тот момент корабли, и мы летели на максимально возможное для них расстояние. Так далеко никто не отваживался забираться и много лет спустя... Топлива было недостаточно для возвращения – впрочем, лишь немногие мои спутники знали об этом – но на борту имелось оборудование для производства топлива из местных ресурсов. Я взял с собой все необходимое для создания жизнеспособной автономной колонии на пригодной для жизни планете. Нужна была лишь гарантия, что там, куда мы летим, такая планета есть. В те годы популярна была теория де Бриена, согласно которой с помощью астрономических наблюдений за звездой можно получить достаточно данных, чтобы с высокой вероятностью судить о ее планетной системе – подобно тому, как по типу атомного ядра можно определить количество и орбитали электронов. Потом оказалось, что теория неверна, точнее, верна лишь для частных случаев; но нам повезло – у выбранной нами звезды действительно оказалась система с планетой, пригодной для жизни. Это был Гхордерат – центральная планета Коррингартийской Империи. Но тогда планета была не центральной, а единственной, и Коррингарт был лишь одним из многих ее государств – правда, довольно могущественным. Земные социологи, разумеется, правы. Ни в одном обществе, если только оно развивается естественным путем, технический прогресс не может на столетия опережать социальный. Когда мы высадились на Гхордерате, Коррингарт был самой обыкновенной феодальной империей. Это я дал им цивилизацию.

Уже при первом контакте я убедился, что люди и гхордератцы которых вы неправильно зовете коррингартийцами, потому что это название только одной нации, а не расы* в целом – так вот, люди и – * в англоязычной литературе термин "раса" часто употребляется в значении "биологический вид разумных существ" –гхордератцы смотреть друг на друга не могут без отвращения. И если земляне, как более цивилизованные, еще способны с этим справиться, то ксенофобия местных варваров непреодолима. Нас могли счесть монстрами или демонами, но никак не героями и богами, а значит, нам постоянно пришлось бы удерживать власть силой, а прочная власть строится только на поклонении. Поэтому я велел своим спутникам появляться перед аборигенами только в масках и просторных одеждах.

Естественно, сначала цивилизация пришла на Гхордерат в виде оружия. Мы захватили власть в Коррингарте и подавили всякое сопротивление. Затем в течение некоторого времени развивали промышленность и средства связи, что улучшило жизнь многих коррингартийцев, в первую очередь знати (особенно их покорило 3D-видео) и, лишь когда убедились, что основные влиятельные силы в Империи на нашей стороне, начали перевооружение коррингартийской армии и великий поход по завоеванию планеты. Древний воинственный имперский дух был нам подмогой; с каждой новой победой наша слава становилась все громче, а наша власть – все прочнее. В несколько лет вся планета была объединена под властью коррингартийского императора – моей властью. Это можно было сделать быстрее, но не следовало доверять аборигенам современное оружие слишком поспешно, пока они еще могли обратить его против нас. Однако иерархическая структура феодального общества весьма удобна для последовательного подчинения и удержания системы в равновесии за счет классовых противоречий, где каждая каста видит свою защиту в императоре.

Итак, наконец, Гхордерат был полностью покорен, мятежники и заговорщики разгромлены, моя власть признана божественной; теперь ничто не мешало ускоренному техническому прогрессу. Честно говоря, я сам не ожидал, что мне удастся сделать так много, хотя и готовился к этому еще на Земле. Тысячу лет земной истории – в технической и промышленной ее части – я втиснул в какие-то семь десятилетий. Разумеется, лишь на начальном этапе я и мои спутники несли просвещение в одиночку – с первых же дней планетарного правления я уделял особо пристальное внимание созданию собственных коррингартийских научно-технических кадров. Конечно, мы, – император и сам не заметил, как перенес это местоимение со своих товарищей по экспедиции на гхордератцев, -еще не догнали Землю; мы едва подошли к тому уровню, на котором она находилась перед моим отлетом. Но тайная покупка технологий у землян со временем сведет на нет этот разрыв...

–Тайно вы торгуете с людьми, а явно воюете с ними! – перебила Эмили. -О, я, конечно, догадываюсь, что вы сохранили к Земле недобрые чувства из-за Чарльза Эдварда и вашего отца, но чем виноваты...

–Не строй из себя психоаналитика, – усмехнулся Клайренс. -Психология здесь вообще ни при чем. У меня нет зла на Землю, и начать войну меня вынудили объекивные причины.

–Разве ваша власть еще недостаточно велика?

–Моя власть незыблема, но не безгранична. Никто не может обмануть законы истории; я думал, что мне это удалось – я ошибался. На Земле процесс перехода от массового ручного труда к полной автоматизации растянулся на столетия, и все равно протекал отнюдь не бескризисно. Вслед за промышленной революцией XIX века последовали великие катастрофы XX, чуть не погубившие цивилизацию – а ведь эта революция – ничто в сравнении с тем, что сделал я! У меня не было времени на массовое образование и повышение интеллектуального уровня моих подданных. В итоге в Империи имеется относительно небольшой класс образованной аристократии, горстка ученых, тонкая прослойка специалистов, некоторое количество наиболее способных, пригодных к переквалификации простолюдинов – и многие миллионы бывших крестьян и ремесленников, никому не нужных и ни на что не пригодных! Куда, спрашивается, девать всю эту прорву? Как бы велика ни была власть Божественного Императора, я не могу уничтожить физически или хотя бы

, стерилизовать большую часть населения империи – это вызовет общий бунт, и бунтовщики будут вооружены уже не мушкетами, а лучевым оружием. Конечно, я всячески боролся с ростом неквалифицированного населения. Я фактически блокировал развитие местной медицины тем более что земные достижения в этой области не так просто переносятся на чужую биологию – но даже здесь я не мог пойти до конца: в первые годы своего правления я уничтожил самые смертоносные инфекционны болезни – как для поднятия престижа, так и для собственной безопасности. На какое-то мгновение мне показалось, что выход в космической экспансии. Строительство звездного флота велось бешеными темпами; огромные транспорты, набитые колонистами, бороздили пространство во всех направлениях; за несколько лет мы колонизовали столько же планет, сколько Земля – за полтора столетия. Но это не решило проблемы! Неквалифицированный труд колонистов требуется лишь в первые годы, а потом на планетах вырастают автоматические заводы, и все начинается сначала. Поэтому, когда разведчики наткнулись в космосе на поселения землян, у меня просто не оставалось другого выхода. Война была спасением, ибо это единственный способ массового уничтожения своих подданных, при котором – если умело поставлена пропаганда и скрывается истинный размер потерь – поддержка власти в народе не только не падает, но, напротив, растет благодаря воинственно-патриотическому духу, столь популярному в империях. И все же я оттягивал этот шаг до последней минуты, до тех пор, пока коррингартийцы сами не обнаружили землян.

–То, что вы говорите, чудовищно, – сказала Эмили. -Насколько я помню историю, ни одному изуверу на Земле еще не приходило в голову бороться с массовой безработицей путем геноцида. И не пытайтесь оправдаться заботой о безопасности Земли – за смерть людей вы несете не меньшую ответственность, чем за смерть ваших подданных.

–Запомни, девочка: император Коррингарта ни перед кем никогда не оправдывается, – отрезал Клайренс. -А что касается безопасности Земли, то я расскажу тебе еще кое-что.

Мои разведчики обнаружили Солнечную систему за восемь месяцев до Бетельгейзианских соглашений – более чем за полгода до того, как земляне нашли Гхордерат. Это был рейд на свой страх и риск, и он удался – они побывали возле Земли и ушли незамеченными. После этого Земле оставалось жить ровно столько, сколько требуется, чтобы один из наших флотов добрался отсюда до Солнца. К счастью, один из главных принципов моего правления – секретность. Кроме экипажа корабляразведчика, об их открытии знало всего несколько человек. (Эмили удивилась, что император назвал коррингартийцев людьми, но потом поняла, что это вполне естественно.) Я уничтожил их всех, включая начальника разведки целого флота, прежде, чем сенсационная информация просочилась наружу, и отдал строжайший приказ о пресечении самовольных рейдов. Потом земляне нашли нашу центральную планету надо отдать им должное, нашли честно, без моей помощи, хотя и на семь месяцев позже – и были подписаны Соглашения, защитившие обе цивилизации от уничтожения и переведшие войну в стабильную фазу.

–И что же теперь? Война будет вечной?

–Продолжительной, но не вечной. Рано или поздно излишек населения будет ликвидирован. С начала войны потери землян составили 17 миллионов человек...

–Восемь, – поправила Эмили.

–Не спорь, мне лучше знать. Семнадцать, более пятнадцати из которых приходится на добетельгейзианский период. Потери же Империи составляют 91 миллион. Правда, после Соглашений наши потери также сильно снизились. Но, с другой стороны, наступление на излишек идет и с другого края – за счет постепенного изменения структуры общества, роста образованных слоев.

–Но неужели нельзя обойтись без всего этого кровопролития? Неужели экономика современной цивилизации не способна хоть на минимальном уровне поддерживать жизнь даже и бесполезных своих граждан?

–Вероятно, способна, хотя это и подорвет благосостояние образованных классов. Но дело даже не в этом. Ни одно общество, если оно не хочет собственного краха, не должно кормить огромную армию паразитов, которые неизбежно становятся на путь вырождения и бунта. Именно плебс погубил некогда непобедимую Римскую Империю, и не только ее. То, что я делаю, в конечном итоге – благо для гхордератцев, хотя, затевая все это, я вовсе не думал об их благе. Просто я не мог стать лидером в "Клайренс Энтерпрайзес", и мне пришлось возглавить нечто большее – космическую империю.

–А что же ваши спутники?

–Никого из них уже нет в живых, – ответил император. -Многие погибли во время покорения Гхордерата, в результате войн, мятежей и заговоров, многие умерли своей смертью, некоторые... – он сделал неопределенный жест.

–Вы убили их! – воскликнула Эмили. -Убили, опасаясь за свою власть!

–Да, я ликвидировал тех, кто был опасен.

–И теперь ваше положение прочно, как никогда, – усмехнулась Эмили. -Ну, а коррингартийцы? Неужели никто из них не подозревает, кто вы на самом деле?

–Да, конечно, если для дедов нынешних гхордератцев существо, спустившееся с небес в огне и громе, было богом или посланцем богов, то внуки, покоряющие космос, легко заподозрили бы в таком существе инопланетянина. А если учесть, что единственные известные им высокоразвитые инопланетяне – люди, их злейшие враги... Но дело в том, что мои подданные ничего не знают о прошлом. Живых свидетелей давно не осталось, а историю как науку я фактически уничтожил. Это было не так уж трудно в мире, где, на момент моего прибытия, грамотных было 4%, а печатный станок едва только изобрели. Нынешнее поколение знает лишь легенды о явлении Божественного Императора слишком фантастические, чтобы угадывать в них истину. Мой секретный департамент пропаганды работает вовсю, создавая для этой цивилизации новую историю, а тайная полиция своевременно отлавливает мыслящих чересчур нетрадиционно.

Эмили вдруг почувствовала еще больший ужас, чем раньше. Только что она проникла в одну из самых страшных тайн по обе стороны Границы; какую же цену придется за это заплатить? Она не питала иллюзий относительно великодушия своего родственника, причастного к гибели более ста миллионов разумных существ.

–Что вы намерены делать со мной? – быстро спросила она.

–Сейчас объясню. Видишь ли, Эмили, я очень стар. Мне 123 года, и более 80 из них я провел на планете с повышенной гравитацией...

–Не такой ух большой возраст. На Земле живы многие ваши сверстники... и даже люди старше вас.

–Но мой брат умер! – в голосе императора прозвучало торжество. -Чарльз умер, едва дожив до ста!

–Да, некоторые болезни мозга мы еще не умеем лечить. Мозг единственный орган, который нельзя заменить...

–Вот именно – заменить, – усмехнулся император. -Я ведь физически уже почти не человек. От моего тела осталось не больше 20%, включая мозг... все остальное – искусственное. Органы, сосуды, кости, ткани... Я на 80% состою из протезов, – с этими словами он поднес руку к виску и что-то повернул. Черная маска коррингартийца отошла в сторону; под ней была светлая маска землянина – искусственное лицо двадцатилетнего юноши. Эмили отшатнулась, словно перед ней был призрак или оборотень, а не обычный результат медицинской технологии, распространенной 90 лет назад.

–На Земле давно не используют механические заменители, – произнесла она, совладав с собой. -Мы научились выращивать живые органы in vitro, причем с улучшениями, вносимыми генной инженерией...

–Ты просто ходячая реклама медицинской фирмы, – резко оборвал ее Клайренс. -Когда торговые связи с Землей были налажены, мне уже поздно было пользоваться новейшими достижениями медицины. Ну да ладно. 80 лет непрерывного, напряженного труда... я устал и, наверное, уже не слишком боюсь смерти. Но за 80 лет Империя превратилась для меня в нечто большее, чем полигон для утоления амбиций. Она стала главным делом моей жизни... и я не могу бросить это дело на произвол судьбы. Мне нужен наследник. Наследник из рода Клайренсов. 67.

Глаза Эмили расширились от ужаса.

–Нет, нет, – поспешно сказал император, угадав ее мысли. -Я давным-давно на это не способен, да и потомство, произведенное родственниками, генетически неблагополучно. Но 70 лет назад, когда я окончательно понял, что не вернусь на Землю, я взял образцы генетического материала у своих спутников по экспедиции. Консерванты спермы до сих пор хранятся в моей медицинской лаборатории – там же, где киберхирург заменял мне органы... Вообще-то мне следовало подумать о продолжении династии раньше, но всегда было столько дел... А тут вдруг я получил донесение о том, что ты будешь пролетать через область вашего Среднего космоса, граничащую с зоной нашего готовившегося наступления. Тут-то в моем мозгу и родилась эта прелестная операция... Тебе не кажется, что за последнее время с тобой случается слишком много совпадений? Сначала мелкая авария твоего корабля, потом сбой компьютера Уайта... Впрочем, авария "Крейсера" была действительно случайностью... хотя для такой развалюхи это скорее закономерность... а вот твоя вынужденная посадка на Вольфе V была тщательно подстроена. Она совпала с нашим наступлением, и все корабли в этом районе затребовали военные. Тебе было не на чем лететь – вот тут-то и должен был появиться работающий на нас человек и увезти тебя – добровольно и без всякого шума. Так, как это сделал Уайт... Но об Уайте мне даже не доложили! Наша разведка просто не обратила внимания на него и его колымагу! И в результате он увел тебя у нас из-под носа – "Крейсер" стартовал за пять минут до прибытия в порт нашего агента. Дальнейшее ты знаешь... Моим подданным пришлось гоняться за тобой по всему Дальнему космосу. Но, наконец, операция увенчалась успехом.

Тогда я еще не знал точно, для какой роли ты наиболее пригодна. Я даже предполагал, что в случае моей смерти до совершеннолетия наследника тебе можно было бы доверить регентство... Плащ и маска императора устроены так, что никто не заметит подмены их обладателя – но это должен быть человек, любой гхордератец погибнет, если наденет их... Тебя подвергли полному медицинскому обследованию. Теперь я знаю, что ты не годишься на роль правителя империи, но твой организм идеально подходит для продолжения рода.

–Значит, вы хотите, чтобы я... – Эмили снова вдруг показалось, что все это происходит во сне, -пошла на искусственное оплодотворение?

–Первоначально я думал ограничиться только этим. Я без проблем нашел бы для принца суррогатную мать: эта профессия становится все более массовой в земной зоне, ибо богатые землянки не хотят испытывать неприятностей, связанных с беременностью. Но, как я уже сказал, твои физические характеристики слишком хороши. Я хочу, чтобы ты не только зачала, но и выносила ребенка.

–Бред... – Эмили встряхнула головой, словно пытаясь отогнать наваждение. -Я должна родить от мертвеца будущего повелителя инопланетной расы... У вас все так научно поставлено – надо думать, вы уже подобрали мне партнера?

–Да. На основе тщательного генетического анализа.

–Можно узнать, как его зовут... как его звали при жизни?

–Питер МакДуглас. Он был пилотом.

"Меня преследуют пилоты", – подумала Эмили, а вслух спросила: -Как он умер?

–Погиб во время третьего мятежа южных провинций. Я не помню подробностей. Это было 67 лет назад.

–Какая разница в возрасте! Это не помешает счастливому браку? Эмили разбирал смех, близкий к истерическому. Клайренс молча ждал, пока она успокоится. -Нет, дедушка, вы сошли с ума! На кой черт вам это надо? Я бы еще поняла, если бы речь шла о в а ш е м сыне. Но неужели для Питера МакДугласа – да покоится он в мире – нельзя подыскать другую невесту?

–Именно потому, что речь идет не о моем сыне, я хочу, чтобы хотя бы мать принадлежала к роду Клайренсов. И не вижу в этом ничего смешного. В конце концов, если отбросить болтовню о демократии, Клайренсы входят в число тех, кто реально правит земной цивилизацией. Почему бы им не править двумя расами?

–Воюя друг с другом.

–Война – удел подданных, а властители за их спиной могут сотрудничать и торговать.

–Кстати, о сотрудничестве и торговле. Я благодарю вас за предложенную честь, но боюсь, что вынуждена от нее отказаться. И я уверена, что мой отец возместит вам с лихвой все понесенные расходы, если вы отпустите меня домой. Это может оказаться выгодной для вас сделкой.

–Нет, Эмили. Твой отец ничего не знает и не узнает ни обо мне, ни о твоем теперяшнем положении. В отношении тебя у меня вполне определенные планы, а за последние 80 лет я не привык отступать от своих планов.

–Ну, допустим, я соглашусь. Что ожидает меня после рождения наследника?

–В твоем распоряжении будет целая планета на периферии, в закрытой для полетов зоне. Хороший климат и все блага цивилизации. Ни одного коррингартийца – все обслуживание автоматизировано. Свободный доступ к различной информации – находясь там, ты все равно ничего не разгласишь, зато получишь почти неограниченный доступ к знаниям двух цивилизаций.

–И, разумеется, я буду заточена там пожизненно?

–Ты сможешь вернуться в земную зону в любой момент. По первому требованию тебя доставят на одну из ваших удаленных планет и высадят вблизи земной колонии.

–Вот как?

–Но, разумеется, предварительно вся информация, начиная с момента вынужденной посадки на Вольфе V, будет стерта из твоей памяти. На физическом уровне – нам нужна абсолютная гарантия. Ты знаешь, что это означает?

–В моей памяти появятся побочные провалы.

–Да – тем большие, чем больше стираемый период. Учитывая нормальную продолжительность беременности... Словом, я бы не советовал тебе возвращаться. В конце концов, на этой планете у тебя будет все, что может дать Земля – кроме человеческого общения, но без него прекрасно можно обойтись. Я, например, обхожусь уже не одно десятилетие.

–Ну уж нет! Я решительно против! Сотрите мои воспоминания сейчас и верните меня домой! Я вам не инкубатор наследников!

–Прошу тебя, не надо сцен. Это омерзительно и бесполезно. У тебя просто нет выбора, и со временем ты примиришься с этим.

–Никогда! – воскликнула Эмили со всей яростью уроженки свободной страны. -Ничего у вас не выйдет, вы, чудовище... киборг... убийца... Я, – она вспомнила стандартную угрозу, которую в исторических фильмах беспомощные узницы обычно бросают в лицо тюремщикам, -я наложу на себя руки!

–Не надо сцен и театральной патетики, – на юношеском искусственном лице стодвадцатилетнего императора изобразилась гримаса скуки. -Ты не смогла бы этого сделать, даже если бы действительно верила в то, что говоришь. За тобой наблюдают каждую секунду.

,

–Даже когда... когда я в душе?

–Я сказал – каждую.

–Ну, дедушка, это уже редкое свинство!

–Только не думай, что моим офицерам это доставляет удовольствие, – искусственные губы презрительно скривились. -Напротив, я им сочувствую. Дело в том, что коррингартийцы чрезвычайно брезгливы. Кстати, на их взгляд, земные женщины еще отвратительней земных мужчин.

–Мне кажется, вы и сами уже... коррингартиец... – с ненавистью прошипела Эмили.

–Да, в последнее время я нередко замечаю, что они кажутся мне куда ближе, чем люди, – невозмутимо подтвердил Клайренс. -Но ты пойми, что я вовсе не желаю тебе зла. И тем более не хочу, чтобы ты желала зла моему принцу и причинила ему вред в период внутриутробного развития. Поэтому я дам тебе время спокойно подумать. Тебя доставят на базу на одной из планет... сходных с той, что я предложил тебе... Но, к сожалению, там твоя свобода будет ограничена. Ты сможешь связаться со мной в любое время, чтобы сообщить о своем согласии. 68.

Роберт Уайт получил все, что хотел – за исключением лучеметов по периметру острова. "Вы забыли, как живут цивилизованные люди, с усмешкой заявил ему представитель "Клайренс Энтерпрайзес". -На Земле, как и во всем Ближнем Космосе, частным лицам запрещено владеть подобным оружием – даже в целях обороны. Мы поставим по периметру генераторы защитного поля с дистанционным отключением." "На кой черт мне защита, которую можно отключить извне?" – возмутился Уайт. "Ну, это может сделать только полиция или аналогичные структуры. Вы ведь не собираетесь обороняться от полиции?" Роберт не собирался. Строго говоря, он вообще не думал, что ему придется обороняться от кого-либо; желание превратить остров в неприступную крепость было скорее капризом мизантропа, который слишком долго не мог насладиться свободой, независимостью и комфортным одиночеством. Но... уже на второй день после переселения на остров Роберт понял, что так и не обрел комфорта. Ему не давала покоя зыбкость его положения, возможность расторжения контракта через два года – а может, и раньше. Он не мог понять, для чего коррингартийцам понадобилась Эмили; не меньше беспокоили его и замыслы ее отца, который, очевидно, не захочет смириться с невыгодной сделкой... Даже книги не могли отвлечь его от тяжелых мыслей. Роберт с мрачной усмешкой вспоминал старинную притчу о веселом бедняке, которому нечего терять, и несчастном богаче, усохшем от страха за свое добро. Тревога Уайта росла; что-то должно было случиться – и случилось. В один из дней загудел сигнал вызова видеофона. У Роберта похолодело в животе, словно перед встречей с неведомыми опасностями диких планет. На экране возник Клайренс.

–Хочу сообщить вам, что ваши каникулы подходят к концу, – без предисловий заявил он.

–Что это значит? – осведомился Уайт, старательно изображая спокойствие.

–Это значит, что ваша информация оказалась пустышкой. Мне не предъявлено никаких требований выкупа. Более того, самое тщательное наведение справок по разным каналам оказалось безрезультатным. Ни имперские власти, ни имперское военное командование ничего не знают о моей дочери.

–Может, просто вводят вас в заблуждение?

–С какой целью? Мои уполномоченные предлагали хорошую цену. Не смотрите на меня жадным взглядом, Уайт. Даже если наш разговор записывается, вам не удастся уличить меня в незаконных операциях с Империей. Запрещены торговые сделки, но не переговоры о выкупе.