Текст книги "Сила Воли (СИ)"

Автор книги: Юрий Иванович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц)

СИЛА ВОЛИ

1 глава

Резкий сигнал тревоги разнёсся по всему полигону. Ещё через несколько секунд на его чуть притихшем фоне, прозвучали грозные команды с инструкциями:

– Всем постам! Охране встать на периметры! Побег из пятого корпуса! Применять только не летальное оружие! Сбежал крайне опасный, но и невероятно ценный мемохарб! Но применять свои умения он не может, чипы противодействия ему вживлены в тело. Избавиться от них нереально. Поэтому давить его и задерживать только физически! Повторяю: брать только живьём! Без опасного для жизни вредительства! Нарушившим приказ – смерть! Причём со всеми отягчающими для их семей последствиями. Повторяю…

Одни и те же слова звучали регулярно, с мелкими уточнениями по сути и с добавлениями. Сообщили, что мемохарб – это мужчина, лет шестидесяти на вид, ростом почти два метра. Предупреждали, что очень опасен в рукопашной. Предполагали, что попытается сбросить яркую робу арестанта, хотя это и крайне сложно. Добавили, что готов и умеет пользоваться любыми предметами для убийства.

На десятой минуте на полигоне пропал свет. На одиннадцатой – не стало и аварийного освещения. Но к тому моменту все посты и периметры уже перекрыли своими телами бойцы многочисленной охраны. Все в тактических шлемах и в полной экипировке, так что индивидуальной подсветки или приборов ночного видения хватало. Поэтому у сбежавшего подопытного существа не имелось малейших шансов скрыться.

Только полигон всё-таки являлся крупнейшим, из подобных научных центров цивилизации пьетри. Тридцать два только подземных этажа, на площади почти четыре квадратных километра. Переплетения коридоров¸ труб вентиляции, многочисленных технических тоннелей с кабелями, водо и газопроводов. Плюс вспомогательные помещения с межэтажными эстакадами, сквозные шахты с лифтами и вертикальными ёмкостями-колодцами с водой. В хаосе всех этих коммуникаций мог надолго спрятаться любой человек. Особенно если он ловкий, подвижный, хитрый и …маленький.

Увы, двухметровый рост пожизненного узника не позволял ему забиться в какую-нибудь щель. Да и не для того он бежал, чтобы просто спрятаться здесь же. В любом случае хозяева полигона найдут при планомерном обыске всякое живое существо чуть крупнее крысы. Пусть и не сразу, но обязательно найдут.

К этому побегу мемохарб, ещё помнящий своё настоящее имя Киллайд Пирс, готовился очень долго. Если верить внутренним биологическим часам – то несколько десятков лет. Тщательно готовился, скрупулёзно, используя все остаточные и новообретённые крохи своих феноменальных умений, которые каким-то чудом не блокировались вживлёнными в тело устройствами, ограничителями, угнетателями и прочей мишурой научного толка. Обойти их влияние не удавалось, а чтобы удалить из себя инородные тела, пришлось бы пользоваться многократным хирургическим вмешательством, нацеленным на изъятие даже некоторых костей.

Ведь в своём заточении, тянущимся с самого детства, Киллайд не мог ничего сделать, что не прослеживалось под тщательным наблюдением и контролем его тюремщиков. В том числе просто покончить с собой у него не находилось возможностей. Да и не мог он себе позволить суицид, потому что помнил хорошо величие рода Парксов и их главный девиз: «Никогда не сдаёмся! Сражаемся до последнего шанса!»

Ну и главной причиной для побега оставалась месть. Сидя в клетке, на жёсткой привязи специальных полей, отомстить своим мучителям не получалось. Следовало обрести хоть минимальную свободу. Покинуть научный полигон, сорвать с себя невидимые кандалы.

Поэтому главным подспорьем для побега являлись новые, зарождающиеся умения, неучтённые поработителями. С их помощью он создал участок независимого магнитного поля, воздействием которого первым делом освободился от силовых пут. Затем уже узким направленным потоком открыл дверь узилища. Правда создаваемый луч не просто открыл, а вынужденно выжег все защитные и блокирующие функции замков и запоров. Что, по сути, и к огромному сожалению, вызвало общую тревогу по всему полигону.

Но это учитывалось беглецом заранее. Всё равно он надеялся на положительный результат своей затеи. Потому что давно научился выходить сознанием в астрал, и уже оттуда наблюдать за любыми физическими телами своего мира. Жаль, что само перемещение в астрале, практически только, только выходило за пределы всего громадного научного комплекса. Что творится в остальном мире, и можно ли призвать оттуда помощь, наследник Парксов не знал. Зато скрупулёзно высмотрел все возможные пути своего движения, просчитал запасные варианты, приготовил массу пакостей и сюрпризов для своих преследователей и, в конце концов, выбрав самый оптимальный вариант, решился на побег.

Ещё только раздался первый звук противно завывающей сирены, а Киллайд уже мчался по выбранному коридору к одной из недалеко расположенных комнат. Мчался изо всех сил, потому что секундное промедление грозило кровавыми для него осложнениями и новыми трудностями. Успел в самый раз: дверь помещения, в котором находилась дежурная смена внутренней охраны, только начала открываться. А первый из четырёх охранников делал первый шаг в коридор.

За время своего заточения, узнику и подопытному объекту приходилось убивать живых существ много раз. Причём в половине случаев это были как раз не бессловесные животные, а разумные представители его родной цивилизации. Именно так велись эксперименты, именно так сами экспериментаторы пытались сделать из представителя рода Парксов тупую, выполняющую любые команды скотину. Изучая при этом его уникальные техники и возможности. Вот он при этом и получал ужасный опыт. Страшные умения. Кошмарная ломка психики.

Но сейчас все эти кровавые навыки пригодились. Без малейших колебаний, беглец одним ударом кулака проломил забрало шлема первого противника, ломая тому нос и вколачивая раздробленные кости в мозг. Следующие действия: подхватить из рук уже умершего врага автомат, развернуть его в нужном направлении, и одной длинной очередью срезать ещё троих человек, мешающих обрести свободу. Тела охранников ещё не успели свалиться на пол, а с них уже срывались пояса, отбирались подсумки с запасными патронами и со светошумовыми гранатами.

Причём собранный боезапас играл, чуть ли не главную роль в дальнейшем продвижении. Первая часть трофеев была уложена прямо в углу данного помещения, накрыта детонирующим полем, с краткой отсрочкой исполнения. И беглец, выскочив в коридор, рванулся дальше. А за спиной у него прозвучал глухой взрыв, после которого послышался глухой рёв воды. Это оказалась нарушена целостность одного из внутренних резервуаров с водой. И теперь жидкость с рёвом рвалась наружу, заполняя этаж, и практически догоняя беглеца. Но тот успел добежать до нужного лифта, взломать дверь, протиснуться в шахту и там быстро вскарабкаться по тросам и направляющим на два этажа выше.

Новый взлом двери, изнутри. Благо, что по причине всеобщей тревоги все лифты отключили. Проход по новому коридору. Стрельба по двум личностям в белых халатах, которые от ужаса замерли на месте. Насмерть!

«Здесь жалеть некого, – мемохарб не испытывал малейших угрызений совести, – Кругом одни враги и циничные ублюдки. А уж твари в белых халатах, как бы, не самые мерзкие среди них!»

И новая мина, закладываемая возле, казалось бы неприметной, ничем не выделяющейся стены. И новый взрыв, после которого пропало освещение. Загорелось аварийное, но и оно продержалось не больше минуты, потому что беглец отлично знал расположение энерговодов, и уже без брутального вандализма попросту замкнул цепи в нужном, самом стратегическом месте. Сам-то он в освещении не нуждался, прекрасно пользуясь ночным зрением. После этого новый рывок, и скольжение по лифтовой шахте на три этажа выше.

Уже там, в центре пересечения главных магистралей для подвода нескольких газовых и жидкостных субстанций, Пирс быстро заложил последнюю самодельную мину и бросился дальше по намеченному маршруту. Но на этот раз отложенный взрыв состоялся несколько позже двух первых. Это позволило Киллайду спуститься на шесть этажей вниз по тросам грузового лифта, а потом и промчаться по длинному складскому помещению метров триста в сторону от центра начавшейся химической катастрофы. Причём взрывы, пожар, кипящие ядовитые смеси, могли провалиться и сюда, в этот склад резервного оборудования. Вследствие чего любое существо, даже такое как мемохарб, могло умереть. Точнее, могло пострадать тело, а вот сознание имело возможность перенестись довольно далеко, вселяясь в иное (спонтанно выбранное) разумное существо и перехватывая контроль над его телом. Только ведь у Киллайда, несмотря на всю его уникальность, как раз в данное время и были жёстко заблокированы функции перемещения в иного реципиента. Да и не только эти функции, но и почти все остальные. То есть он мог умереть и только после этого перенестись неизвестно в кого, но тогда и умений при себе фактически не останется. Надо их восстанавливать, скорей всего несколько лет. И такое бесконтрольное перемещение может занести в иную галактику, в иное существо, иного образа жизни, в чуждой среде, при иной силе тяжести… и так далее и тому подобное.

Поэтому беглец умирать не торопился.

Конкретнее говоря, со спонтанными перемещениями в иного донора имелась масса заморочек, несуразностей и неопределённостей. Вроде во время побега и появляется возможность суицида, но лучше всё-таки вырваться на волю в собственном теле. После чего как-то избавиться от ограничителей на костях и в сердечнососудистой системе, а уже потом… Опять-таки: месть должна свершиться! И здесь, на полигоне – в первую очередь!

Так что на данном этапе следовало резко поднять скорость своего продвижения. А сил физических уже не хватало. Пошли первые сбои в чётко выверенном графике. Вначале ушла лишняя минута при вскрытии водного коллектора. Ломать герметичные переборки было нельзя, не выдержат они впоследствии должного давления, и вода зальёт намечающийся здесь ураган из ядовитых химических образований. Вот и пришлось деликатно вскрывать. А потом ещё и за собой плотно, с гарантией перекрывать нарушенный выход. В самом коллекторе, небольшой комнатке, имелась куча распределительных кранов, и переплетение входящих труб. Причём одна из них, была под огромным давлением потому, что вела в резервуар, расположенный на поверхности земли, практически над полигоном. А рядом с ней пустовала аналогичная, резервная, прямая труба, метрового диаметра, и тоже связанная с поверхностью. Но если просто карабкаться по второй трубе внутри, не хватит никаких сил и возможностей. Ибо она гладкая и слишком широкая. Зато, если пловца вверх подкинет напор поднимающейся воды…

Проблем при этом оставалось несколько, и они сопрягались с неизвестностью. До какого уровня или подземного этажа удастся всплыть? И как преодолеть последние метры, если уровень перестанет расти? А если не удастся преодолеть, как проломить толстенную трубу? Хотя тут имелись кое-какие возможности из числа новых. Но в каком месте удастся выбраться в «разрез»? Да при этом не оказаться на прицеле автоматов охранников?

Но иной возможности не просматривалось во время подготовки. Так что беглец вскрыл нижнюю крышку пустой трубы, сбросил с себя всё лишнее, кроме трусов, и стал откручивать вентиль другой магистрали, подрагивающей от гигантского давления. В итоге образовался такой неучтённый эффект, в результате которого мемохарб оказался отброшен струёй воды и прижат совсем не в том расчётном месте. Задыхаясь от недостатка воздуха, он с огромным трудом всё-таки сумел протиснулся к нужному отверстию, и понёсся вверх в бурлящей пене. Именно из-за этой пены он чуть и не задохнулся уже тогда, когда «оседлал» поднимающийся уровень. Судорожно закашлялся, в панических конвульсиях утопающего, и уже мысленно стал прощаться с жизнью:

«Глупая смерть. Но лучше уж так, чем оставаясь подневольным объектом негуманных экспериментов… А дальше уже, как повезёт: стану ящером или амфибией – значит судьба! Об одном жалею, что не смогу всех моих тюремщиков уничтожить!» – ну и запоздало пожалел, что не стоило открывать вентиль так резко и сразу.

Потом обстоятельства вновь стали благоприятными. Пена улеглась, беглец прокашлялся, отдышался и сосредоточился на своём положении. Подъём продолжался, пусть и не так быстро, как хотелось бы: примерно один метр за пять, шесть секунд. Тут уже появилось сожаление иного плана:

«Плевать на эту пену! Больше надо было открыть вентиль, больше!»

Тем не менее, всплытие продолжалось, а там и пятнышко света вверху показалось, нечто сумрачное и уж никак не прямой дневной свет. Потому что побег планировался ночью, да и выход трубы имелся в некоем помещении. Оставалось лишь уповать на судьбу, чтобы предварительные расчёты оказались верными, охрана не помешала, и вверху не тлел пожар с ядовитыми испарениями.

В этом плане повезло, пожар не помешал. Зато в другом, фортуна отвернулась: подъём воды прекратился, когда до пятна света оставалось совсем немного, не более десяти метров. То ли напор прекратился, не достигая нужного предела сообщающихся сосудов, то ли кто-то перекрыл слив из наземного резервуара. Вода перестала бурлить, стало сравнительно тихо. То есть сирены порой ещё взрыкивали, слышались взрывы, глухо и неразборчиво доносились слова общих команд и приказов для всех, как для охраны с пожарниками, так и для сил спасения, начавших эвакуацию раненых и пострадавших.

А беглец завис на поверхности воды, с тоской поглядывая на пятнышко света вверху:

«Недоработал план! – корил он себя, попутно пытаясь размягчить участок металла, расположенный чуть выше уровня воды. – Следовало рассчитывать именно на эвакуацию раненых! Переодеться в чью-то защиту, порвать её, облиться кровью! – и сам себе напоминал нереальность второго варианта: – Увы! Времени не хватило бы! И не факт, что не оказался бы в числе покойников. Всё-таки химические взрывы, это процесс неконтролируемый… Неужели придётся умирать в двух шагах от свободы?.. Пусть и мнимой, без гарантии?..»

Опять-таки, по большому счёту, даже смерть, как таковая, не пугала Киллайда. Он ещё хорошо помнил сценку из своего детства, когда прапрадед их рода Парксов, рассказывал легенду о практическом бессмертии их лучших представителей. Ведь мемохарбы потому и считались самыми опасными для власть имущих, что могли целенаправленно перемещаться в чужое тело, полностью подчиняя его себе и пользуясь при этом накопленными базами памяти захваченного донора. Но если мемохарб погибал, то всё его сознание устремлялось бесконтрольно в неведомые дали (как утверждал прадед) и уже там спонтанно вселялось в любое разумное существо. Или в полуразумное. Или в совсем дикое. Опять-таки, если верить легенде. Потому что никто ни разу за историю рода не «вернулся» из неопознанного «далёко» и не оставил практических подтверждений своего тотального бессмертия.

Тем не менее, некая надежда существовала, что жизнь и после смерти не прервётся. Конечно, влачить жалкое существование в каком-то племени пещерных людей – никакого узника не прельщало. Но ведь ещё оставалась надежда, что вместе с разумом в спонтанно выбранную сущность переместятся и наработанные умения, знания, способности. Все и сразу. Пусть и не сразу, а постепенно. А уж с ними-то можно и среди дикарей неплохо прожить, улучшая свой быт и ускоряя общее развитие любой отсталой цивилизации.

«Эх! Знать бы точно, что такое перемещение возможно! – сетовал беглец, всё больше и больше вливая остатки своих сил в размягчение и продавливание стальной трубы. – Сейчас бы не корячился, а спокойно утонул бы… и всё! Оставил бы своих мучителей в дураках… Но как тогда отомстить за десятилетия унижений и издевательств надо мной? Как тогда отомстить за уничтожение всего нашего великого и древнего рода? Как вернуться сюда из неведомых далей?»

Месть! Это была ещё одна причина для дальнейшего существования именно здесь. Очень уж хотелось Киллайду медленно, с особой жестокостью убивать тех, кто построил этот научный полигон. Тех, кто уничтожил его родных и близких. Тех, кто надумал вообще пленять таких великих личностей и использовать их для обретения, непомерного усиления своей власти. Всё зло от них, от жаждущих полной власти, и за это им от вселенной должно воздаться в полной мере. Ещё лучше – с лихвой! Десятикратно! Нет, стократно!

А для такого надо оставаться здесь, в лоне родной цивилизации.

И надеяться на благоприятный исход своего побега.

Увы, в этом уже возникли огромные трудности. И в большом количестве. Стенка трубы оказалась слишком прочной. Метал – слишком вязким. Силы таяли. Уровень воды мог упасть в любой момент. Преследователи уже начали тщательный поиск, заглядывая во все щели, и никакие теракты их больше не остановят. Ибо ничего в планах из действенных сюрпризов у Паркса больше не оставалось.

Металл поддавался туго, тянулся вязко, словно клейкий пластилин, и никак не удавалось сделать сквозное отверстие. Похоже, что какой-то особенный, сверхпрочный сплав.

Пусть с невероятным трудом, но получилось создать такую огромную выпуклость в стенке, что беглец уже и сам целиком забрался туда, несмотря на свои внушительные габариты. Под получившимся весом выпуклость провисла вниз, ещё и воды в себя зачерпнув солидный объём, но прорываться все равно не хотела. Даже резкие удары указательным пальцем не помогли прорвать тянущуюся, вязкую структуру особого сплава. И удары пяткой не помогли. А ножа с собой не было. Ничего не было… Только порванные в нескольких местах трусы. И силы кончились…

Зато получившееся укрытие, позволило оставаться на месте, когда после глухого лязга или взрыва снизу, уровень в трубе стал резко падать. Похоже, преследователи добрались до склада, нашли запертый коллектор и попытались его вскрыть.

«Пусть поныряют! – злорадствовал Киллайд. – Глядишь десяток, второй мразей напором воды и размажет по стенкам. И вещи мои брошенные по всему складу раскидает. Вряд ли сразу сообразят, что и от кого там плавает… Хм! И меня не сразу заметят, даже если посветят в трубу с обеих сторон… Наверное… Только как эта выпуклость смотрится снаружи трубы? И в каком месте она появилась?.. Вдруг она в каком-то коридоре образовалась?.. М-да! Не досмотрел сразу и тщательно все детали по всей протяжённости пути, упущение!.. Или сейчас расслабиться и попробовать?.. Если сил хватит…»

А сил-то и не было! И так мизерные из-за вживленных ограничителей, они окончательно иссякли. То есть выйти в астрал если и получится, то не раньше чем через полчаса. Тогда же можно продолжить пробивать стенку своего временного укрытия. И что лучше? Осмотреться тщательней, отдохнуть немножко, или сразу прорываться наружу? Вернее, что возможно только в данном случае? Увы! Только отдых.

Вот Киллайд и замер в своей стальной ракушке. Весь ушёл в слух, улавливая приближающийся топот многочисленных ног. Кажется, где-то рядом проходил коридор. Или пересекалось сразу несколько?

«Неужели нашли выпуклость?!» – появилась паническая мысль.

2 глава

К счастью, преследователи пока не отыскали несуразность водопроводной магистрали. Или не обращали на неё внимания. Но в течение получаса ходили совсем рядом, чуть ли не «по голове». Порой даже некоторые слова получалось разобрать из их переговоров и распоряжений. Из чего удалось понять, что разрушений много на полигоне, жертв – невероятно много, а вот количество поисковиков – ещё большее и растёт в арифметической прогрессии. Обшаривают каждый уголок, каждую щель, и каждую дыру, где бы она ни находилась.

Заглянули и в водовод, хорошо, что снизу. Прожектор осветил всё ещё мокрые, блестящие стенки. Киллайд дышать перестал, решив, что его отнорок засекли. Но вроде шум не поднялся, посветили поисковики, да и ушли. Но ведь не факт, что просмотрели некую несуразность на внутренней поверхности трубы! Могли уже сейчас идти к подозрительному участку, и уже там… Да и сверху если посветят, то выемку заметят гораздо быстрей.

Но… Время шло, а беглеца так никто и не пытался выковырять из его импровизированного гнёздышка. Зато он сам собрал достаточно сил для выхода в астрал. С некоторым трудом оставив тело по пояс в остатках воды, Пирс просочился сознанием сквозь стальную преграду и начал осматриваться. И какое-то время радовался счастливой случайности. Сделанная им выпуклость, всем своим объёмом удивительно попала непосредственно во внутренности здоровенного цилиндра с фильтрующими воздух элементами. То есть проломила внутри все хрупкие устройства, смяла их в лепёшку, и чудом не сорвала весь цилиндр с креплений. Но внешне всё вроде выглядело нетронутым.

Другой вопрос, что весь этот громадный фильтр вышел из строя. Наверняка эта неисправность уже где-то высветилась на контрольной панели. И наверняка к ней отправят впоследствии ремонтников.

Только вот учитывая общую катастрофу и громадную массу повреждённого оборудования, вряд ли кто озадачится восстановлением именно этого устройства в самое ближайшее время. Так что образовался некий резерв времени для выбора дальнейшего пути. Увы! Дальнейший путь выглядел крайне проблематичным. Если не сказать, что непреодолимым.

На каждом пересечении коридоров стояло по два экипированных охранника. Причём стояли они так, что одна пара обязательно видела как минимум ещё две. И это не считая остальных членов поисковых партий, которые сновали во всех направлениях словно муравьи. То есть, обложили всё перспективное для побега пространство напрочь.

Оставалось только понять, как долго подобные, сверхневероятные усилия смогут продолжаться? Специальные препараты позволяют человеку не спать двое, а то и трое суток. Да и сменяемость на постах возможна, несмотря на всю секретность объекта. К тому же необязательно проводить тщательный обыск такими вот многочисленными силами.

Ну и вначале следовало подслушать хоть какие-то переговоры командного состава. Ещё лучше пробраться астральными тропками в главный штаб всего полигона, в блок административного управления, благо, что мемохарб там уже не раз бывал во время подготовки к побегу. Удалось это и сейчас, пусть и на остатках тающих сил. И открывшаяся там картинка, беглеца вполне порадовала.

Некий, очень высокий военный чин, с пеной у рта орал на всех кто стоял вокруг него в штабе. Грозно орал, в бешенстве. С употреблением грязных, мерзких ругательств. Еще и ногами топал, да руками размахивал при этом. По его словам выходило, что он имел половые отношения со всеми виновными, с их матерями и с дальними родственниками. А также и дальше иметь будет, но уже умертвив всех перечисленных с помощью всё того же брутального секса. Очень страшно всё это выглядело. Да и виновные в совершении побега, стояли бледные, чуть ли не падая в обморок.

Зато Киллайда обрадовал сам метод ведущегося диалога. То есть, ничего продуктивного и делового, а только ругань. А чем больше и громче враги ругаются, тем хуже организован сам процесс поиска и восстановления полигона. В идеале, вообще было бы здорово, если бы учёные, техники и охрана перестреляли друг друга. К большому сожалению, такого подстроить никак не удалось бы. Вернее, удалось бы, не будь в теле ограничителей и блокираторов силы. Мемохарбы, да и все остальные харби – они такие, много чего могут ещё творить. За что их и ненавидят. За что их и пленяют с самого детства и ставят под строжайший контроль.

Понаблюдав чуток в штабе полигона, ослабшее сознание Пирса вывалилось из астрала, вернулось в тело. И замерло в тяжких раздумьях. Ничего больше, как отсиживаться, выжидать и надеяться – не оставалось. Опять-таки: набираться сил! Затем продолжить изучение территории на поверхности, и отыскать самую благоприятную возможность для дальнейшего побега. Вдруг оная да представится?

Опять-таки! Для должного восстановления не мешало бы срочно и много поесть. Потому что расход жизненной энергии, во время побега оказался невероятно огромным. И его следовало бы восполнить пищей, во вторую очередь. В первую, при самом оптимальном варианте, воспользоваться специальными приборами, дающими разную волновую энергию. Или переместиться к природным источникам силы, разбросанным по всей планете. Увы! Ни первого, ни второго, ни, тем более – третьего, у мемохарба не было. Только время, когда тело само потихоньку черпает силу из окружающего пространства.

Хорошо хоть вода имелась в приличном количестве, попавшая в созданную выемку и теперь изрядно холодившая согнувшееся тело беглеца. При повышенном употреблении, её вполне хватит на двое суток. Может и на трое удастся растянуть. Но такой срок – нечто нереальное в сложившейся обстановке. Поиск сбежавшего узника ведётся невероятными силами и, в конце концов, последний из Парксов будет найден.

Хотя одна надежда таки теплилась:

«Если они решат, что я всё-таки покинул полигон, то развернут масштабные поиски на поверхности, – рассуждал Киллайд. – При этом поневоле выведут поисковые партии наверх. Но подобного следует ждать не менее чем через сутки. А за этот срок и ремонтники подтянутся, пытаясь восстановить прекративший работу фильтр. И тогда… Хм! Ничего другого мне не останется, как угробить техников, постаравшись воспользоваться их одеждой. Удастся ли?..» – в этом пока виделся единственный шанс.

Продолжало нарастать беспокойство по иному вопросу:

«В трубу посветили снизу, но ничего не заметили. А если посветят сверху? Ведь оттуда неровность поверхности быстрей бросится в глаза. Следовательно…»

Пришлось откладывать мысли о дальнейшей разведке, и все появляющиеся силы тратить на уменьшение образовавшегося внутри отверстия. Теперь уже невероятная вязкость металла помогла его утончить, растянуть, и как бы залатать видимое повреждение. Осталась только узкая щель, которая сверху будет выглядеть как неаккуратный сварной шов. Разве что внутрь трубы запустят специального ремонтного робота…

Закончил с маскировкой вовремя: кто-то посветил фонарём сверху. Но поисковик если и заметил несуразность на поверхности, никак не соотнёс её с внушительными габаритами беглеца. И довольно скоро свет перестал освещать внутренности трубы.

Киллайду только и оставалось, что вздохнуть с облегчением, да расслабиться. Опять попытка собрать силы, опять короткие вхождения в астрал, и опять сознание всё дальше и дальше уходило на разведку. Часов через пятнадцать, Паркс уже не терял при выходе из собственного тела в астрал ни мгновения, а сразу смещался на поверхность, где пытался отыскать самый оптимальный маршрут своего дальнейшего побега. Искал, искал… И не находил!

Наверху оказалось всего лишь три барака, используемых скорей всего как гаражи и сейчас пустые. Плюс две внушительные армейские палаткиразвёрнутого временного госпиталя. Эти палатки оказались переполнены ранеными, обожжёнными и отравленными пациентами. Причём никто их увозить в оборудованные клиники на «большую землю» явно не собирался. Хуже всего смотрелся на этом фоне свеженасыпанный холм братской могилы. А рядом с ней новая яма, готовая для приёма свежих трупов

Ещё по периметру, этаким квадратом, возвышалось четыре казармы, сейчас переполненные внутренними войсками. Между ними с десяток полевых кухонь, на которых готовилась пища. То есть на поверхности лютовало жуткое средневековье, когда чья-либо жизнь ничего не значила. Иначе говоря: весь научный, невероятно секретный полигон оказался в строжайшем карантине.

Затем гигантская территория вокруг ограничивалась тройным забором колючей проволоки, со стоящими среди них часовыми, а затем и густым лесом с вековыми деревьями. А за этим лесом, простиравшимся километра на два – очередные заборы с колючей проволокой. И всего лишь единственная дорога через лес, сейчас пустынная, несмотря на полноценную боевую тревогу.

То есть, выбравшись наружу, мемохарб оказывался перед другой проблемой: а дальше куда? И как?

Ладно, допустим, удастся незаметно выбраться, незаметно кого-то угробить, и облачиться в трофейную форму или робу. И что это даст в итоге? Наивно предполагать, что штатное облачение сотрёт всю индивидуальность беглеца. Подобный вариант тоже учитывается поисковиками, недаром группы по три человека не теряют друг друга из виду.

Оставалось только думать и включать логику:

«А на чем прибыло то самое орущее и плюющееся начальство? Скорей всего оно прилетело. Вертолёты, флайеры или боевые боты космического десанта. И?.. Скорей всего носители сразу убрались с территории полигона. Во избежание, так сказать. Но ведь начальство потому и самодуры, что долго они кричать и топать ногами не в силах. Когда-то им и отдохнуть захочется. Это простых солдат они будут морить в необорудованных палатках и лишать нормальной медицинской помощи, а сами комфорт любят. Значит?.. Вызовут-таки носители за своими драгоценными тушками. Или не вызовут?..»

Ну да, на верхних уровнях полигона имелись шикарно оборудованные апартаменты, отлично устроенные, богато обставленные, с универсальными кухнями и молекулярными синтезаторами. И при недавней катастрофе, пожарах и задымлении они почти не пострадали. Но… Имелось это маленькое «почти». Да и факт удивительной пропажи уникального мемохарба, крайне нервировал высшие чины. По крайней мере, так удавалось подслушать и увидеть во время нескольких «посещений» штаба.

Ко всему следовало учитывать нарастающее, крайне негативное отношение всего личного состава к творящимся безобразиям. Когда в антисанитарных условиях мучатся и умирают твои товарищи, никакие, даже самые жестокие меры принуждения не заставят подчинённых добросовестно выполнять противоречивые, порой приказы. Напряжение нарастает, злость и ненависть не позволяет действовать здраво, и до банального бунта или саботажа остаётся всего один шаг.

И на двадцать пятом часу ожиданий истомившегося узника, обстановка стала меняться. В небе над полигоном появилось четыре массивных бота из сил планетарного тактического удара и приземлилось за остовами казарм. К двум из них тут же потянулись из госпитальных палаток цепочки санитаров с носилками. Из одного бота началась лихорадочная выгрузка многочисленных ящиков с аппаратурой, баллонов с газами и нескольких диковинных устройств. Вскоре два бота с ранеными улетели, за ними взмыл в небо и третий. А вот четвёртая махина так и застыла мрачно на поверхности земли. К ней то и дело сновали некоторые курьеры, посыльные и даже личности с золотыми погонами. Вроде как готовились отбыть на кратковременный отдых.

А потом по всему полигону вновь зазвучали команды из динамиков:

– Все подняться на поверхность! Срочно! Немедленная эвакуация! Но при этом соблюдать очередность: первыми поднимаются заслоны с самых нижних этажей. Повторяю…