Текст книги "Обмануть пророка (СИ)"

Автор книги: Юрий Волков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц)

Обмануть пророка

Глава 1. День первый. Ночные гости

Пашка... Точнее – Павел Дмитриевич Дугин, проснулся среди ночи.

Пованивало чем-то кислым и побаливала голова.

Повернул будильник на тумбочке – четыре пятнадцать. Чего проснулся – непонятно. Полежал немного, глядя в темноту, пока не сообразил – тишина.

Обычно в посёлке ночь не безмолвна. Гудит холодильник, журчит счётчик, где-то проезжает полуночный автомобиль, в километре стучит железнодорожный состав, посвистывает электровоз. А тут – ничего.

Он покашлял – нет, не оглох. И уши не заложило. Просто – тихо вокруг.

Тяжело вздохнув, Дугин встал и побрёл в туалет. Щелкнул выключателем, но он не сработал. Электричества нет.

Сделав в темноте свои дела, Паша, так же лениво, пошёл на кухню, и тоже попытался включить свет. Результат тот же – фига с маслом.

Высказав в неприличной форме своё отношение к системе энергоснабжения, и к её руководству, Дугин набрал стакан воды и только поднёс к губам, как в дверь затарабанили.

– Какого чёрта?

Он поставил стакан на стол и, почёсываясь и шлёпая тапками, побрёл в прихожую.

Посмотрел в глазок. Нихрена не видно. Понятно, что несколько человек, а кто конкретно – бес его знает. Темно. Фонариками подсвечивают, да только не на себя.

Спросил сипло:

– Кто там?

За дверью женщина запричитала на грани истерики:

– Паша! Пашенька! Открой пожалуйста! Открой, Паша!

И следом другая, спокойно:

– Павел Дмитриевич, впустите нас, будьте добры.

– Бабы?! – удивился Дугин и отодвинул щеколду.

В приоткрытую дверь ворвалась какая-то сумасшедшая особа, бросилась на него, обхватила за шею, ударив в грудь чем-то твердым, чуть не свалила на пол. Мелькнула мысль – в пластмассовом бюстгальтере, что ли?

– Паша! Пашенька! – причитала, всхлипывая, женщина и целовала его лицо мокрыми от слёз губами.

Пашка оторопел от такой странной агрессии.

Потом похолодел. Так причитают только когда несчастье. Спросил загробным голосом:

– Что-то с Ларисой? С детьми?

Гости приподняли пару фонариков и третья дама, хрипловатым голосом, скомандовала:

– Так… Тьма, отпусти мужика. Ты же его пугаешь.

Женщина, точнее – девушка, висевшая на нём, расцепила руки, отодвинулась.

– Прости Пашенька…

Вытерла рукавом слёзы. Но далеко не отошла, стояла рядом, глядя на него блестящими в полутьме шальными глазами.

– Так… Ладно… Паша, пошли на кухню – скомандовала, судя по тону, старшая, и сама пошла по коридору в верном направлении. Все потянулись следом.

Среди пришедших затесался и один мужик.

Все четверо обряжены по-военному.

Ну, что делать? Пашка пошёл в конце процессии.

Можно, конечно, долбануть мужика, шедшего последним, по вязаной шапочке и метнуться на улицу. Там хрен догонят. Начнут стрелять, так он в темноте… зигзагами… может и не попадут.

Но визитёры вели себя неагрессивно, хоть и по-хозяйски. Дугин решил подождать, не торопить события.

На кухне старшая опять закомандовала:

– Короткий, повесь лампу.

Длинный «Короткий», легко достал до люстры и прицепил к ней диодный потолочный фонарь. Включил.

Наконец Павел разглядел «дорогих» гостей.

Все в бронежилетах, с разгрузками, в камуфляжных костюмах. Все вооружены до зубов. На правой ноге и у женщин, и у мужика висели кобуры с большими пистолетами, за спиной болтался длинноствол, разгрузки набиты рожками для автоматов, на плече у всех прилеплены армейские ножи, рукоятками вниз. У всех на бедре висят здоровенные тесачины в ножнах.

– Женщины… Вы из спецназа, что ли?

– Нет, Паша. Мы, не спецназ. Мы, за тобой. Ты только не волнуйся. С Ларисой и с детишками всё в порядке. Это у тебя… кхм, кхм… неприятности…

– Вы меня арестуете?

Тут снова включилась любительница пообниматься, зачастила:

– Пашенька, ты собирайся. Никто тебя не арестует. Разве же мы позволим. Знаешь как мне без тебя плохо… Как всем нам без тебя плохо… Бабка, давай одежду.

Старшая в этой компании, молодая женщина, но почему-то «бабка», поставила на стол рюкзак и начала выкладывать из него вещи.

– Это всё твоё. Собирайся Паша. Время не ждёт. Нам ещё в два места заехать надо. Сейчас Беда придёт и поедем.

– А что за беда придёт? – насторожился Павел.

– Увидишь.

– Одевайся, Пашенька, – уговаривала его первая, – по дороге всё объясним. Давай я тебе помогу. Вот футболочка, потом брючки.

Она квохтала над ним, как над ребёнком.

За окнами несколько раз глухо бумкнуло. Пашка насторожился – уж больно похоже на выстрелы. Но остальные не обратили внимания и продолжали кружиться вокруг него как клуши.

Павел лихорадочно соображал.

Если его собрались украсть, то с какой целью? Происки конкурентов? Так извините. У него не настолько солидный бизнес, чтобы присылать за ним армейское подразделение... Вымогать деньги? Тоже сомнительная версия. Такая навороченная банда поехала бы к Андрюхе Кичаеву и легко, не напрягаясь, вытрясла бы из него и бабло, и душу. А к нему-то с чего?... Если собрались крышевать, то зачем все эти разговоры… Да и слёзы… Хрен его знает.

Вот только рыпаться не следует. Оружие-то у баб рабочее, потертое. И висит привычно, не отягощает. Такие из пистолетика шмальнут – глазом не моргнут. Да и не промахнутся.

Хлопнула калитка. На крыльце оббили снег с обуви и вошли в дом. Все заинтересованно ждали.

Вошла соседская девочка, Маша Карманова, в сопровождении невысокого, но очень широкоплечего мужичка. Мария, тоже одетая в камуфляжку и обвешанная оружием, поздоровалась, и сходу:

– Привет Паша. Ты почему ещё в трусах?

– Он уже одевается, одевается, – суетилась та, которую назвали Тьмой.

Бабка ткнула пальцем:

– Вот она, наша "Беда".

Мария тяжело опустилась на табуретку:

– Опоздали.

Бабка поинтересовалась:

– Что – уже началось?

Маша горько покивала. А Бабка продолжала:

– И ты решила проблему кардинально?

– Да, Мила... Всех застрелила. И себя тоже. Не хочу, чтобы они стали тварями.

Пашка настороженно спросил:

– Кого ты застрелила, Машенька?

– Всех. Папу, маму, брата и себя. Всех.

Павел охренел:

– Ты застрелила родителей?!... Маша! Ты с ума сошла?!

Соседка снова горько покивала. Тут до Пашки полностью дошли её слова.

– Подожди… А как же ты себя-то?... Что-то я не пойму…

Мария встала. Бледная. Расстроенная.

– Паша, не тяни время. Мы детей на Надюху оставили. Она там, с этими четырьмя бандитами, с ума сойдёт… Они же скоро проснутся.

– У тебя дети? – удивился Дугин.

– Двое. Близняшки. Девчонки. Уже, по-вашему, скоро два года.

– Но… Где?… – растерянно спросил Павел.

Только вчера он с этой рыженькой соседкой месил снег по Садовой на утренней пробежке. Какие к чёрту дети? Она даже не замужем.

Тьма вмешалась в разговор, взяла камуфляжную футболку:

– Пашенка, давай ручки… Вот так… Голову сюда…

– Девушка, да что вы со мной как с ребёнком?... – возмутился Дугин.

Мария осадила:

– Паша, ты возмущайся, но одевайся. Одевайся и возмущайся. Одно другому не мешает.

Он, натягивая футболку, глупо спросил:

– Маш, ты-то как, с ними оказалась? Как?.. Это что – банда? Или ты к террористам примкнула?

«Маш» тяжело вздохнула.

– Ну ты сам подумай – какой из меня террорист.

Внезапно Пашка понял, что это другая Мария. Та была совсем ребёнок, неунывающая хохотушка. А эта – взрослая женщина, взгляд спокойный, движения уверенные и какие-то… выверенные, разговор весомый, и тон командный. И сразу – "ты". Как будто не один пуд соли съели вместе.

Тут вперёд вышел крепыш. Положил на стол карабин «сайгу».

– Держи, кореш. Это твоя знаменитая пукалка.

– У меня своя. Такая же.

Крепыш усмехнулся:

– Это – да. Точно такая же... Можешь проверить.

И Пашка, растерянно подтягивая брюки-милитари, заправляя в них футболку, пошел в спальню, к сейфу, за охотничьим оружием. Вернулся, положил свою сайгу рядом с принесённой.

– У меня новая.

Маша снова печально вздохнула:

– А эта – та же самая, но старая.

Дугин положил два карабина рядом и обратил внимание на номера. На его карабине номер 06485111. На принесённом оружии – точно такой же. Только «старая» сайга – поработавшая, сразу видно. Потёртое местами воронение, чуть выщербленный приклад, как будто ударили обо что-то… Или – кого-то… Но постреляли из него немало. И прицел коллиматорный присобачен.

Вот тут до него дошло, что неладное это дело. Ох, неладное. Не может такого быть, чтобы на оружии два одинаковых заводских номера.

Бабка скомандовала Маше:

– Беда, объясни Скорому ситуацию. Тебе он больше поверит.

Мария снова уселась.

– Паша, ты одевайся. Если тебе что-то не понравится, ты в любой момент можешь вернутся. Честно. Никто держать не станет. Экипируйся.

Бабка криво усмехнулась:

– Вернуться?… Ну-ну…

Что делать? Дугин начал облачаться, оттягивая время. А соседка рассказывала:

– Ты сейчас не на земле. Ты в другом мире. На самом деле, Павел Дугин сейчас живёт себе спокойно, без забот. Всё у него в порядке. А вот тебя, вместе с куском земли скопировали и перенесли сюда. Так что сразу прими, что ты – копия. Как и все мы.

Павел перестал застёгивать куртку и с подозрением уставился на Марию. А та спокойно продолжала:

– Пощупай у себя вот тут, на затылке. Две шишечки. Нашёл?... Это грибница. Все, кто попадает сюда, заражаются каким-то грибком. Заражаются и превращаются во что-то ужасное. Жуткое. Начинают жрать всех подряд. У них мозги деградируют полностью. Твари, одно слово.

Мария судорожно вздохнула. Кивнула в сторону своего дома.

– Вот и мои тоже. Обратились. Пустыши… А такие как я, как ты… У нас иммунитет. Почему-то… Местечко тут, Паша, страшненькое. Мы выживаем, как можем. Один раз ты со мной уже переместился… Больше тысячи дней назад… Тут, в этом мире, ты меня четыре раза от смерти спасал. Мы выжили. Все. Кроме тебя. Тебя убили… Как? Это потом расскажем. Но учти, Паш, назад дороги нет. В свой мир ты уже не вернёшься.

Тут вступила молчавшая до сих пор третья женщина:

– Павел Дмитриевич, мы все понимаем – это странная история. Но если бы мы представляли некую силовую структуру, то долго бы с вами не разговаривали. Да и не выдумывали нечто фантастическое. Правильно? То же самое, если бы мы были бандитами или террористами. То, что рассказала Мария Максимовна – это правда. И… Если, к примеру, судить по экипировке, мы явно не клиенты психоневрологического диспансера. Так что…

Длинный мужик опустил Дугину на плечи бронежилет. Тьма тут же занялась липучками. А мужик уже приготовил лифчик-разгрузку с кучей автоматных магазинов.

Бабка спросила настороженно:

– Ну, что? Едешь?

– Ладно. Съезжу. Посмотрю.

Потом с усмешкой:

– Воевать с вами – себе дороже обойдётся. Я правильно понимаю?

Мария поморщилась:

– Да никто с тобой не собирается воевать… Просто – ты нам очень нужен. Тьма, вон, вообще извелась вся, за эти три сотни дней. Оделся?

Павел застегнул липучки на ботинках. На хороших, кстати, ботинках.

– Да, пожалуй – всё.

Всё обмундирование, выданное Бабкой, подошло Павлу впритык. Как специально подогнанное.

Крепыш ловко присобачил к Пашкиным ногам две кобуры с крупными пистолетами. Тьма подвесила ближе к заднице мачете, в таком же чехле, как и у всех. Теперь Павел выглядел как боец диверсионной группы. И Бабка скомандовала:

– Выдвигаемся!

Но Паша остановил:

– Подождите. У меня там тулуп …

– Оставь. Здесь тебе это не пригодится… Так… Бери свой рюкзак и оружие. Выходим.

Пашка забрал обе "сайги" и, вместе со всей бандой, уныло потопал на выход.

Ночь превратилась в предрассветные сумерки. Откуда-то наплыл тёплый ветерок и снег начал явно подтаивать. Пахло весной, честное слово.

У ворот ждал автомобиль с прицепом. Прицеп – мощный, с двумя осями по центру. Сама машина, большая, шестиколёсная. Обтянутая тентом, она выглядела непривычно, но все буднично полезли внутрь.

До сего момента Павел действовал как-то спонтанно, на автомате, под давлением. А тут до него дошла простая истина. Он остановился.

– Нет. Я с вами не поеду.

Бабка поинтересовалась:

– Это ещё почему?

– Поймите ребята (Пашка старался не раздражать вооружённых людей), ваша поездка – до первого поста ГАИ. Связываться с вами они, конечно, не станут, но "куда надо" позвонят. И нагрянет спецназ. Или просто вертушку пригонят и распылят вас по огородам. А мне ещё пожить надо... А то, что вы мне тут рассказали… Я в сказки давно уже не верю. Так что…

И Мария, и Тьма в два голоса начали его отговаривать от этой затеи.

Бабка тихо и абсолютно спокойно приказала:

– А ну – цыц.

И девушки сразу сдулись, замолчали, опустили глаза.

А командирша печально кивая поинтересовалась:

– ГАИ, значит, говоришь?... И что там ещё? Ах, да! Вертушка… Ну, ну…

И уже с угрозой:

– А ну-ка быстро марш в машину. А то я тебе коленки нахрен прострелю. Я тебя в любом случае отсюда вывезу. Если понадобится, то по частям.

И пошла вокруг капота к переднему пассажирскому месту, раздражённо бормоча:

– Будет он тут передо мной пальцы гнуть…

Мария похлопала Пашку по плечу.

– Садись, Паша, садись. Она не шутит.

Глава 2. Странная поездка

Под тентом было тепло.

Он уселся на третий ряд. Все, кроме него, надели шлемы.

Следом ввинтилась Тьма. И сразу же обхватила его руку, прижалась щекой к плечу, глубоко и удовлетворенно, даже со стоном, вздохнула.

Ладно, пусть жмётся, от меня не убудет – думал Паша, – но девица какая-то неуравновешенная. Хорошо хоть не агрессивная. Вроде бы она и правда рада меня видеть. Почему, только – непонятно… А вот со всеми остальными… Спрашивается – зачем ему дали оружие? Это же не муляжи, это же боевые пистолеты, по тяжести – с полными обоймами.

Он достал короткоствол, осмотрел. АПС. Стечкин. Он когда-то, в молодости, мечтал о таком. Заткнул обратно, стал думать дальше.

Вот, Бабка эта… Она же угрожала его покалечить. И, в то же время, повернулась к нему спиной, спокойно пошла, не побоялась, что я ей вслед выстрелю…

И вообще – странно всё.

Водитель, которого звали "Коротким", завёл механизм и начал сдавать назад. Прицеп упёрся в палисадник. Короткий тронул вперёд, протянул сцепку на метр и упёрся передком в ограду авошника. Опять сдал задом до упора. Бабка заворчала:

– Мы тут, что – два часа будем юзгаться? Пошли, Аркаша, подмогни.

Мужчина и женщина вылезли из авто, подошли к кенгурятнику, присели и, подняв передок машины, перенесли его на полтора метра в сторону.

Сказать, что Пашка охренел, это весьма слабо. Там один двигатель на полтораста килограмм. И так легко его поднять…

Тронулись.

Бабка глянула между сидений на отвисшую Пашкину челюсть, успокоила, упреждая его вопрос:

– Да люди мы, Паша, люди. Человеки.

Он насторожено спросил у Тьмы:

– Девушка, я так понимаю "Тьма", это же – кличка?

– Это позывной. А зовут меня – Таня. Татьяна Дугина. Мы когда повенчались, я твою фамилию взяла.

Павел хмыкнул недоверчиво:

– Мы венчались?!

– Да, Паш. У нас ребёнку уже восемьсот дней… Восемьсот двенадцать… Назвали Виталиком, как твоего сына. Ох, он тебе так обрадуется.

И снова прижалась щекой к его плечу. В полутьме Дугин Таню особо не разглядел, но вроде ничё девица, не страшная.

От слов её Пашка как-то… Он отнёсся к этим сведениям так, как врач относится к новой выдумке больного шизофренией.

В салоне шум двигателя был неслышен. Только цепи на колесах шуршали, перемалывая тающий снег. В мизерные окошки тента ничерта не разглядеть.

Как бы там ни было, а информацию надо получать. И Павел снова склонился к Тане. Она тоже сидела без шлема.

– Таня, а куда мы едем?

– В Отрадный. На Мичурина. Там кое-что надо забрать… Патроны, короче. И ещё что-то… Я не знаю.

– А потом?

– А потом на Нефтяников, в твою контору.

– А там что?

– Там у тебя баллоны с газом. Они нужны… У нас ещё три группы в Отрадный выехали. За продовольствием. Может встретимся… Потом домой. Ничего, что я к тебе так прижалась?

– Ничего, всё нормально, – Пашка не собирался ссориться со своими похитителями.

На улице Мичурина отряд подкатил к большому кирпичному особняку.

Откровенно светало. Пашка мельком удивился раннему началу дня, но потом как-то забыл про это неестественное явление за последовавшими событиями.

Бабка скомандовала:

– Так… Ладно… Мужики, берите новика и обкатайте его… Чтобы он к хренам понял, что к чему. Вылазь, Паша. Будешь знакомиться с обстановкой… Карабины оставь в машине, тут стрелять нельзя. Только тесаком… Вперёд.

Таня поймала его за руку, притянула , чмокнула в щеку.

– Поосторожнее там.

И он пошёл к металлической ажурной калитке, которую Короткий уже "открыл", при помощи мощной фомки. Входные двери, крепыш и длинный легко выломали в два гвоздодёра. Сварка на мощном замке не выдержала. Да и сама дверь изогнулась под напором взломщиков.

Паша пощупал стальной дверной лист – миллиметров пять. Это какую же силу надо иметь, чтобы такое прогнуть. Они, что – на стероидах, что ли?

Вся эта интермедия казалась розыгрышем, который зачем-то ему устроила эта, не внушающая доверия, команда.

Короткий быстренько провёл инструктаж:

– В доме пять человек. Четыре мужика и женщина. Все они попытаются тебя убить.

– И съесть, – добавил второй.

– Запомни, – продолжал Короткий, – с тварями не вступают в переговоры, их не призывают к здравомыслию или к совести, им не угрожают. Их убивают. Они только похожи на людей. На самом деле…

Из глубины дома донёсся странный клёкот, перешедший в жуткое ворчание.

– Приветствуют, учуяли, – усмехнулся крепыш. – Ну что, Паша, давай…

Его втолкнули в сумрак дома и сами зашли следом.

Холл большой и тихий, почему-то настораживал.

Справа, под лестницей зашуршало. Свет двух фонариков метнулся туда. Из угла вышел пузатый мужик цыганистого вида, одетый только в майку и трусы. На волосатой груди болтался крупный медальон на толстенной цепи. Видимо – золото.

Вся майка у него была залита кровью. Одно ухо оторвано. Не отрезано, а именно оторвано, или откушено. На правом плече зияла рваная рана.

И этот, слегка неукомплектованный мужичок, дёргано потопал к вошедшим.

Короткий посветил в другой угол и предупредил:

– Сзади…

Пашка испуганно развернулся. Из коридора выхромала троица. Два мужика лет тридцати и один совсем мальчик. Все трое полураздетые и изрядно погрызенные. Мурашки побежали по спине. Картинка – жутковатая.

Павел, каким-то непонятным образом почувствовал исходящую от уродов злость. А ещё голод. Страшный голод, терзающий их тела. И ещё – какую-то тоску, тяжкую скорбь от утраты чего-то, и от невозможности поправить положение.

Всё это промелькнуло в долю секунды, и Дугин, неожиданно для себя, рявкнул на мужиков:

– Стоять!

Зомбаки замерли на месте, опустили стыдливо головы и посматривали на Пашку искоса и испуганно. Теперь в их эмоциях прорезался страх, и даже животный ужас, как перед хищником, который многократно сильнее и опасней.

На лестнице, ведущей на второй этаж, заскрипели ступени. Лучи фонарей метнулись к проёму. Спускающийся по лестнице, видимо ослеплённый ярким светом, оступился и молча покатился вниз.

Это была женщина. Полная, даже толстая, и оляповато одетая цыганка. Она благополучно докувыркалась до первого этажа, неуклюже встала, машинально отряхнула подол и, чуть пригнувшись, быстро пошла на Павла.

Он вытянул из ножен тесак, ткнул им, чуть ли не в нос дамы и снова рявкнул:

– Стоять, я сказал!

Цыганка заурчала, вжала голову в плечи, ещё больше согнулась и замерла.

– Ну-ка, вы, двое! Пошли туда!

Ткнул стальным лезвием в сторону вышедшей из коридора троицы.

Баба и толстый мужик, опасливо косясь на тесак, осторожно обошли Дугина и присоединились к своим собратьям.

Пашка быстро огляделся, подошёл к ближайшей двери, открыл. Увидел замкнутое помещение. Кухня, совмещённая со столовой, с огромным холодильником, электрической плитой, с навесными шкафчиками забитыми цветными кульками, с большим овальным столом в центре.

Он вышел в холл и скомандовал:

– Быстро, все пошли на кухню.

Ноль реакции.

"Короткий" пояснил:

– Они слов не понимают…

– "Стоять", понимают, а слов не понимают?

– "Стоять", Паша, это примитивный ментальный посыл…

До Пашки, как не странно, дошло.

Он ткнул в сторону кухни своим мачете и скомандовал:

– Все – туда!

Погрызенная компания, настороженно глядя на Павла, потянулась в кухню. Идущие последними баба и толстый столкнулись в дверях. Мужик рыкнул и замахнулся на цыганку, та, в ответ, оскалила зубы и злобно зашипела как кошка. Толстый мгновенно успокоился и протиснулся в пищеблок.

Пашка чувствовал их растерянность, страх и голод. Пожалел. Он распахнул дверцу холодильника, оттуда пахнуло ветчиной, колбасой и сыром.

– Жрите!

Вышел и подпёр дверь спинкой стула.

Крепыш прошептал:

– Пипец… Что творит. А…

Короткий кашлянул и попросил:

– Шило, ты это… позови остальных. Работать надо.

– А мне что делать? – спросил Пашка.

– А ты покарауль пока эту семейку, чтобы не безобразничали.

И Пашка сел на наклонённый стул.

Ситуация не находила объяснения. В голову пришёл термин – "зомби-апокалипсис". Да. Очень похоже. Точно, как в фильмах. Его даже на отходняк пробило. Он осознал, что всё происходящее не театральная постановка, и даже вспотел от осознания опасности и чудовищности обстоятельств.

"Шило" за порогом громко свистнул и вернулся в прихожую.

Втянулась вся остальная команда с рюкзаками и большими клетчатыми «челночными» сумками. Короткий за это время уже выломал дверь в подвал.

Бабка спросила:

– А где трупы?

Короткий пожал плечами.

– Нет трупов.

А Шило добавил:

– Пашка, как всегда, в своём репертуаре. Как чё, бля, отмочит, никуда не натянешь. Он тварей загнал на кухню и там… Вон – запер и сидит. Он ещё и холодильник им, болезным, открыл. Слышите? Жрут…

Все прислушались. За дверью раздавалось бормотание и чавканье.

– Ну, теперь они тебе по гроб жизни будут благодарны, – усмехнулась Бабка.

Остальные тоже похмыкали.

– Так… Ладно… Приступаем.

И все полезли в темноту подвала.

Бригада вынесла в машину по полному рюкзаку и ещё три сумки. Вернулись в подвал, снова поднялись в холл. Шило волок пулемёт Дегтярёва и четыре автомата АК через плечо. Короткий пёр охапку ленточных коробов, Бабка и Тьма – снова с рюкзаками. А Мария несла перед собой небольшой металлический ящик, за спиной болтался ещё один незнакомый автомат.

– А это что? – спросил Пашка.

– Это – золотишко. У нас Надюха-Габри – коллекционер. Собирает эти побрякушки. Всё никак не успокоится. Пусть порадуется.

Маша как-то пренебрежительно отнеслась к золоту. Типа – ребёнку поиграться… Это, всё же, золото!..

Но Павла, в принципе, интересовал не ящик, а длинноствол.

– А! Это? – поняла Маша, – Это Ака пятнадцатый… Не серийная штамповка, а прототип. У него знаешь как механика сбалансирована?! Сильно сбалансирована. Отдачи почти нет.

Пашка удивился:

– А откуда тут "прототип"?

Шило пожал плечами:

– Цыгане, бля!

Загрузили добытое в багажник шестиколёсника, снова уселись на свои места и покатили на Нефтяников.

Там, напротив магазина "Эконом", в одноэтажном гараже (на пару гаражных ворот и две ремонтные ямы), находилось Пашкино предприятие. Он был совладельцем авторемонтной конторы и получал неплохой гешефт от деятельности. Там было всё – мощный подъёмник, обычная сварка, сварка аргонная, покрасочный бокс, компьютерная диагностика и многое-многое другое.

Уже совсем рассвело, когда выехали на площадь перед супермаркетом.

Рядом с крыльцом двухэтажного магазина стоял точно такой же агрегат, как и тот на котором прикатила Бабкина бригада. Только прицеп у той команды был намного больше и крытый жестью под фургон.

Мясной ларёк напротив уже разгромили, выломав двери и выбив окна. Одна женщина подавала через выломанную раму замороженные тушки кур. Или уток. Чёрт его знает. А мужичок складывал их в большую картонную коробку.

Из распахнутых и заклиненных дверей супермаркета ещё два мужичка выкатили тележки для покупок, набитые какими-то консервами и начали споро кидать их в распахнутые двери прицепа. И россыпью, и в картонных поддонах, обтянутых полиэтиленом.

Бабка вылезла из агрегата. Крикнула:

– Сухое молоко взяли?!

От прицепа откликнулись:

– Да, Бабка, не волнуйся! Всё по плану!

– А детское питание?!

– Всё загрузили!

– Так… Ладно… Мы попёрли за этим… За аргоном.

Дугину совсем не понравился этот налёт. Ну ладно – аргон. Это его контора, и никто слова не скажет, если он его скоммуниздит.А вот разгромить продовольственный магазин… Да ещё и мясной ларёк… Это же чистой воды уголовщина. Пашка как-то напрягся и глядел на этот беспредел осуждающе. Но, что он мог поделать? Остановить грабёж? Поставить всех под стволы?... Так его самого так поставят, что мама не горюй.

Так и сидел в ступоре. Зашевелился только тогда, когда начали ломать дверку в его гараж.

– Эй! Вы что делаете? Зачем ломать-то? Там Семёныч! Просто – постучите, он откроет.

Бабка обернулась к нему.

– Семёныча там нет.

Дверь хрустнула и распахнулась. Пашка отодвинул взломщиков и первым вошёл в помещение.

– Семёныч! Семёныч, твою мать!

– Я же тебе говорю – нет тут никого…

– Уволю нахрен!! – разозлился Пашка. – Тут же деньги в сейфе!

– Паша, ты никого уже не уволишь. Забудь. – Бабка тяжело вздохнула, – Что же ты такой упрямый-то. Нет твоего мира. Нет твоего Семёныча. Никого нет – понял? Это Улей. Тебе же Беда объяснила. И деньги твои теперь никому нахрен не нужны, только если на растопку… Мужики – выволакивайте баллоны.

Короткий и Шило через весь гараж пошли на сварочный участок, а Бабка с Ванессой сняли засов с ворот и распахнули створки.

Пашка решительно пошёл в конторку, проверил – сейф на месте. Открыл – две сотни тысяч никуда не делись. Ладно. Пусть лежат. Вот выкрутится он из этой передряги… А аргон?... Да хрен с ним, с аргоном. Он ещё купит. Главное живым остаться… Захлопнул дверку и вышел в цех.

Из темноты вынырнули "грузчики", каждый легко нёс на плечах по два тяжёлых полных баллона. За три ходки выгребли весь аргон, разложили в прицепе, и ещё осталось место.

Бабка скомандовала:

– Так… Поехали кое-что из жратвы заберём.

Бригада, споро нарастив борта прицепа специальными вставышами, догрузив его разномастными сумками и пакетами со сладостями, макаронкой и прочим, чем удалось поживиться, накрыла всё брезентом. Мужики проверили ещё раз оружие и поклажу в багажнике, чтобы не болталась, и, по закоулкам между складами, выехали на широкую Советскую улицу с разделительным газоном.

Повернув на Саберзянова докатили до Железнодорожной и бабка приказала остановиться.

– Так… Ждём здесь.

Вытащила из гнезда рацию и несколько раз нажала кнопку. Сказала в микрофон:

– Так… Бригады… Это Бабка. Как у вас там?

Откликнулись сразу:

– Якорь… У нас все нормально. Шоколад догрузим и готово…

– Я Гунн. Мы немного помахали тесаками… Пришлось… Но уже выдвинулись…

Бабка ответила:

– Понятно. Ждем вас у железки… А Бита где?

– Не знаю…

– Я тоже…

Бабка снова понажимала кнопку вызова.

– Бита слушает, – наконец откликнулась женщина.

– Бита! Ты чего рацию не берёшь?

– Я мешок тащу.

– Какой к хренам мешок?

– Мешок с грецкими орехами.

– Ага… Ты скоро?

– Да всё уже.

– Мы ждём тебя у железки. Отбой.

Пока стояли в ожидании, у железки, на выезде с Сабирзянова, со стороны частного сектора вышла группа… Ну, людьми бы их не хотелось назвать. Хоть человеческий облик в этих существах ещё проглядывал. Твари решительно шли к стоящей машине.

Шило и Короткий вылезли из-под полога и, со зловещим шорохом, вытащили отполированные тесаки. Бабка скомандовала:

– Паша, не сиди. Мужики эту толпу могут не осилить.

Пашка растерянно вылез из машины и тоже вытащил тесак. Он снова почувствовал переполняющие приближающихся тварей тоску, злость и голод. Это было необычно, и рассеивало внимание. Он тряхнул головой, сосредоточился на стае, которая приблизилась уже метров до пяти. И вот тут полный пипец…

Что-то хрустнуло у него в голове и мир раздвоился. Он чётко видел окружающий мир и приближающуюся опасность. Но, в тоже время, дёргано шагающие твари предстали перед ним в виде разноцветных схем.

– Заболел… – мелькнула мысль.

Паша снова мотнул башкой и видение исчезло. А Короткий и Шило уже начали крошить нежданных гостей.

Дугин тоже отмахнулся от протягивающей к нему грязные лапы бабёнки, и кисти рук срезались тесаком, как пара тонких веток. Он внутренне мрачно хмыкнул: – Хороший, блин, ножик!

Короткий, махая мачете, не переставал контролировать Пашкины действия. Поправил:

– Паша. По башке руби... Хех!!... Вот так. Понял?

Пашка рубанул культяпую животину по черепу, и та мгновенно успокоилась, рухнула ему под ноги, забрызгав черной кровью светлые трекинги.

– Аккуратней надо, – пробормотал Павел. И смахнул голову подбежавшему, что-то булькающему мужику.

Пока он приголубил ещё двух человекообразных, его напарники уже управились с остальными. Шило наклонился над одним трупом, вытащил стилет и чиркнул покойника по затылку. Разочаровано выпрямился:

– Пустыш, блин…

Бабка выглянула из под полога:

– Не трудись, Шило. Они все пустыши.

Тот разочарованно хекнул и полез в машину. Пашка с Коротким – следом.

Таня, снова прижалась к его плечу.

– Холодно? Ты не замёрз?

– Нет, – удивился Пашка.

Честно сказать, он даже немного вспотел от таких упражнений. И, если ещё раз честно сказать, о нравственной стороне этой бойни, он как-то не задумывался. Некогда было…

На экипаж напали? Напали… Жить хочешь? Хочу…Защищайся.

А то, что уродцы припёрлись с недобрыми намерениями, это и слепому ясно. С такими-то рожами с добром не приходят. Явно, суки, криминал замыслили.