Текст книги "Искатель. 1977. Выпуск №6"

Автор книги: Юрий Тупицын

Соавторы: Николай Поночевский,Рудольфе Валеро
сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Она успела что-нибудь сообщить?

– Рассказала, что муж вышел позвонить по телефону, что вообще последние два дня он был сам не свой, по-видимому, из-за смерти ее отца, и что очень много говорил по телефону.

Лейтенант сел за руль «шевроле».

– Хорошие новости, – сказал Эрнандес. – Из центра управления патрулями сообщили, что автомобиль уже обнаружен. Он находится на стоянке вблизи автобусного вокзала. Я уже распорядился, чтобы прочесали здание и проверили последние автобусы, вышедшие оттуда в рейс.

УБИЙЦА ОЖИДАЕТ НАС!

Когда Сарриа и Эрнандес вошли в кабинет, их уже поджидал Сабади.

– У меня два интересных сообщения. Эксперт по взрывчатым веществам определил, что данный тип динамита в настоящее время у нас не применяется. Вообще эта марка давно уже не поступает в страну… а сам динамитный патрон был покрыт лаком.

– Покрыт лаком?

– Вот именно! Динамит – и покрыт лаком.

– Откуда же его взяли? – спросил Сарриа. – Это делает совсем уж неправдоподобным участие инженера, но одновременно исключает и самого Альберто Молину как поставщика взрывчатки.

– Второе сообщение, – продолжал Сабади, – гласит, что в той комнате особняка на Мирамаре нашли двойную деревянную стенку во встроенном шкафу. Внутри обнаружили три культовых образа, а места хватает еще для нескольких.

– Разве я не сказал тебе, что дело проясняется? – напомнил Сарриа младшему лейтенанту.

– Подождите, позвольте-ка мне подытожить, – попросил Эрнандес, не переставая вышагивать. – Мы уже знаем, от кого они узнали о привычке сторожа слушать радио: от Нестора! Кроме того, мы теперь знаем, каким об разом смогли пристукнуть собаку так, что ее лая не услышал сторож: собака не лаяла. Нестору ничего не стоило приблизиться к ней, не нарушая ее спокойствия. Ключи от дома? Их извлекли из скульптуры.

– С обнаружением двойной стенки проясняется также вопрос об истинной цели преступления. Очевидно, она состояла в том, чтобы похитить какие-то предметы, которые оставил в тайнике Ансельмо перед выездом за границу.

И это объясняет причину, по которой перетаскивали труп подальше от этой комнаты – надо было отвести от нее какие бы то ни было подозрения, а также и фарс с кражей папки. Если бы мы с самого начала обнаружили тайник, наши подозрения непременно пали бы на родственников Молины, потому что им с наибольшей вероятностью мог быть известен этот секрет. Минутку! А кто мог соорудить эту двойную стенку?

– Кто? – переспросил Сабади. – Да любой столяр!

– Гонсалес, – отозвался Эрнандес. – Густаво Гонсалес. Он там немного столярничал. Может, и впрямь его сын Вальдо замешан во всем этом?

– Если отец соорудил этот тайник, то перед смертью, вполне возможно, и доверил тайну сыну. А уж сын мог продать эти сведения кому-то еще…

– Обождем, пока Альберто Молина не будет арестован и не сделает полного признания. Мы не можем снова беспокоить инженера, чтобы опять он оказался невиновным.

Сарриа медленно поднес шариковую ручку ко рту. В этот момент зазвонил телефон, трубку снял Сабади. Обычно спокойный и невозмутимый, он вдруг стал меняться в лице.

– Да… благодарю, компаньеро.

– Что случилось? – обеспокоенно спросил лейтенант.

– Сообщили, что Альберто Молина сам пришел в полицию.

– После того, как убил Нестора? – с сомнением в голосе спросил Эрнандес.

– Нет. Когда Нестора Гомеса сбила машина, Альберто уже минут десять находился в отделении.

– Что?! – вскричал Сарриа. Его словно пружиной вы бросило из кресла, он подскочил к младшему лейтенанту: – Повтори-ка, повтори!

– Альберто Молина находился уже в отделении, когда Нестора сбила машина. Явился туда, как сам объяснил, потому, что, мол, его разыскивают и он предпочел прийти добровольно, чтобы объясниться. Сказал, что, когда прибыл домой, брат заявил, что его, Альберто, ищет полиция по подозрению в убийстве и что все улики против него, так что было бы лучше всего, если б он на время исчез, пока все не прояснится. Брат же вручил ему билет в провинцию Орьенте и довез машиной до автостанции. Но в последнюю минуту Альберто решил никуда не ехать, походил немного по улицам и явился в отделение. Мотивировал тем, что не мог допустить, чтобы воспитатель из колонии потерял к нему доверие.

– Значит, это брат ему такое наговорил? Да что он, этот Хосе-Рамон Молина, совсем спятил, что ли? Сначала помогает своему брату скрыться от нас, а потом сам же сообщает, что тот уехал в…

– Погодите! – прервал его Эрнандес. – А откуда он знал, что мы разыскиваем его брата? Хосе-Рамон Молина сыграл весь этот спектакль по собственному сценарию. Но во имя чего?

– Хоть и выглядит это неправдоподобно, – ответил лейтенант, – но, по всем данным, во имя того, чтобы свалить вину на собственного брата.

– А кто же в таком случае задавил Нестора? – резко бросил Сабади.

– Этого сказать не могу, но наверняка не Хосе-Рамон. Он позвонил мне по телефону, телефон у него плохо работал, и, когда прервалась связь, я сам позвонил ему домой, причем он лично мне ответил. Другими словами, он находился в своем доме, когда случился наезд на Нестора.

– Стойте! – внезапно воскликнул Эрнандес и подошел к лейтенанту. – Говорите, вам пришлось звонить к Хосе Рамону домой, потому что телефон его плохо работал и прервалась связь?

– Да, он меня сам об этом предупреждал. И когда прервалась связь, я позвонил ему, он мне ответил, и мы продолжили разговор, – уверенно сказал Сарриа.

– Пять минут! – попросил Армандо Эрнандес. – Дайте мне пять минут, и я назову вам преступника.

Едва Эрнандес ушел, как раздался телефонный звонок. Трубку взял Сабади.

– Слушаю. Да, Сабади… Из музея? Вряд ли это простое совпадение. Соедините меня.

Сабади прикрыл рукой микрофон, повернулся к лейтенанту:

– Звонят из музея «Фелипе Поэй».

– В чем там дело? – спросил лейтенант, когда Сабади положил трубку.

– В музей явились двое граждан и предъявили директору подлинную миниатюрную теотиуаканскую скульптуру, которую они нашли на одной из улиц Мирамара в тот самый вечер, когда было совершено преступление. После проверки реестра кубинских частных коллекций оказалось, что эта миниатюра входила в коллекцию Ансельмо Молины.

– Вот оно что! За двойной переборкой скрывалась коллекция предметов искусства. Можно утверждать, что преступники потеряли миниатюру во время бегства.

– Вероятно, но это еще не все. Как сообщили из музея, среди наиболее ценных предметов, входивших в коллекцию, были три флорентийских кинжала эпохи Возрождения…

– Оружие, которым убили сторожа! – воскликнул Сарриа и хлопнул себя ладонью по лбу. – Так вот почему преступник вынужден был подменить его.

Сарриа оживился. Мысль его лихорадочно работала, отметая одну неясность за другой.

– По-видимому, дело было так: ночной сторож, выйдя в обход раньше обычного, застиг врасплох вора, как раз в тот момент, когда он извлекал из тайника ценности, и вор ударил его флорентийским кинжалом. Затем, чтобы отвести подозрения от комнаты, ему пришлось перетащить труп, а также заманить собаку в комнату и убить ее там, тем самым оправдав наличие лужи крови возле встроенного шкафа. Стерев со своего ножа собачью кровь, он взломал с его помощью шкаф. Потом подменил этим ножом флорентийский кинжал в теле сторожа, а кинжал унес с собой.

– Коллекция включала также несколько теотиуаканских культовых предметов, – продолжал Сабади, – и два зеркала, изготовленных из обсидиана. Одним из них и ударили сторожевую собаку в саду.

Зазвонил телефон. Голос Эрнандеса звучал приглушенно:

– Сарриа, я в транспортном управлении на улице Чакон. Думаю, что он уже мой.

– Что ты сказал? Послушай, говори погромче, я тебя плохо слышу.

– Да телефон здесь какой-то порченый. Так я сказал, что он уже мой: я уже знаю, кто он.

– Эрнандес, послушай…

Связь прервалась. Лейтенант взглянул на список телефонов, лежавший на столе, набрал номер.

Раздался звонок, и опять послышался далекий голос Эрнандеса:

– Сарриа, ответьте на мой вопрос, каким бы странным он ни показался, где я?

– Разумеется, в транспортном управлении. Я же звоню туда.

– Значит, никаких сомнений нет, и я знаю, кто преступник. Спасибо, Гутьеррес, можешь уже положить.

– Эрнандес… Но что все это означает?

Связь прервалась.

– Что случилось? – спросил Сабади.

– Эрнандес сообщил, что знает, кто тот человек, которого мы ищем, потом сказал что-то какому-то Гутьерресу и сразу повесил трубку.

– Гутьеррес – это его двоюродный брат, он работает в транспортном управлении.

В этот момент открылась дверь и, сияя улыбкой, вошел младший лейтенант Армандо Эрнандес.

– Поехали! – сказал он.

На сей раз Сарриа не стал кусать шариковую ручку и не задал ни единого вопроса, он просто застыл от удивления. Сабади посмотрел на вошедшего, потом на телефон.

– Поехали! – повторил Эрнандес. – Убийца ожидает нас!

Лейтенант пристально взглянул в глаза Эрнандесу, потом протянул руку, указывая на телефонный аппарат:

– Ты? Ты не был?…

– Нет.

– Но я только что звонил в транспортное управление и разговаривал с тобой.

– Можем ли считать, что вы в такой же степени убеждены в этом, как и в том, что звонили в дом Консуэло Родригес и разговаривали с ее сыном Хосе-Рамоном?

– Да, но я не вижу связи.

– Связь существенная. Я в такой же мере находился на улице Чакон, как Хосе-Рамон Молина на улице Ф. Другими словами, ни один из нас двоих в указанных пунктах не был.

– Как?!

– А вот так. Я, например, не выходил из этого здания. Все время находился в соседнем кабинете.

– Но в таком случае… Объясни мне это! Объясни, потому что я ничего не понимаю!

– Изволь. Наше расследование столкнулось с такой проблемой: Хосе-Рамон не мог быть убийцей Нестора, потому что в момент преступления беседовал с лейтенантом по телефону из своего дома. Правильно?

– Правильно.

– Отлично. И вот я себя спрашивал, как может человек отвечать по телефону из своего дома, находясь вдали от него? Это невозможно. Но кое-что, оброненное вами по по воду разрыва связи, натолкнуло меня на мысль. И, выйдя из этого кабинета, я направился прямиком в соседний и от туда позвонил в транспортное управление, где работает мой двоюродный брат. Я объяснил ему, что мне необходимо его содействие для проверки одной версии, и он согласился мне помочь.

– А каким образом мог он тебе помочь, находясь там? – спросил Сабади.

– Сейчас узнаете. У него на работе имеется два телефонных аппарата с отдельными номерами. Точно так же, как в доме Молины: я обратил на это внимание, когда мы были у них. И вот по моей просьбе Гутьеррес позвонил вам, а затем приложил одну телефонную трубку к другой таким образом, что вы действительно слышали мой голос, хотя меня там не было. Точно так же проделал и Хосе-Рамон.

– Стало быть, Хосе-Рамон Молина…

Лейтенант на какой-то миг задержал взгляд на телефонном аппарате. Выходит, преступник избрал именно его, чтобы подстроить себе алиби. А он, Сарриа…

Сабади, внимательно слушавший пояснения Эрнандеса, даже заерзал в кресле, словно не желая этому поверить. Наконец произнес:

– Но ведь качество звука при этом должно быть очень плохим.

– Разумеется. Именно поэтому я и сказал насчет того, что телефон работает с перебоями и что говорить надо бы погромче.

– Телефон работает с перебоями… – вспомнил Сарриа. – Именно так сказал и Хосе-Рамон Молина, когда…

– Вот-вот. Он позвонил к себе домой откуда-то неподалеку от того места, где сбил Нестора, и должен был как-то оправдать плохую слышимость. А у них в доме есть два независимых аппарата.

– Но отсюда вытекает, что его мать…

Эрнандес поднял было руку, словно ища ответа, но, не найдя его, стал нервно вышагивать по кабинету. Внезапно остановился, в упор спросил у Сабади:

– Кто, по словам врача, подходил к телефону?

– Альберто. Альберто Молина получил в тот вечер вне очередное увольнение, чтобы навестить свою больную мачеху. И именно он разговаривал с врачом по телефону.

– Точно! – подтвердил Эрнандес, продолжавший нервно вышагивать. – Так я и подумал. Консуэло рассказала об этом сыну, и они использовали этот факт в свою пользу. Ну, что теперь скажете?

– Теперь? – произнес лейтенант, вставая из кресла и направляясь к выходу. – Теперь скажу только одно: мы едем. Едем с визитом к Консуэло и ее сыну.

Уже в коридоре Сабади заметил:

– Выходит, в покушении на Святую деву вместе с Нестором участвовал Хосе-Рамон?

– Ясное дело, – подтвердил Сарриа, спускаясь по ступенькам. – Поскольку его мать действительно была больна, нам и в голову не пришло заподозрить, что он ее оставит и отправится на поиски ключей. Мы считали само собой разумеющимся, что он всю ночь неотлучно находился возле нее.

– Оба хороши, – пробормотал Эрнандес, подходя к «шевроле». – Что мать, что сынок.

Пропустив впереди себя автобус, Сабади, севший за руль, вывел машину со стоянки и на полной скорости устремился в направлении Ведадо. Когда ехали по улице Рампа, лейтенант усмехнулся и спросил у Эрнандеса:

– А как же все-таки ты докопался до этого телефонного фокуса? Что тебя надоумило?

– А то, что вы сказали насчет плохо работающего телефона. Если бы они сделали вид, что разговор прервался чисто случайно, я бы ни в чем не усомнился, но проделанная ими подготовка с предупреждением, что телефон работает с перебоями, вызвала у меня подозрения.

– Почему?

– Потому что, если у них в доме есть два независимых телефонных аппарата, и один из них плохо работает, то отчего нельзя позвонить по второму? Из этого я заключил, что второй аппарат мог быть занят, а отсюда уже додумался до всего остального. Вспомните: ведь в тот момент мы уже допускали, что Хосе-Рамон мог быть виновным.

Автомобиль свернул направо, на улицу Ф. Доехав до нужного дома, он резко затормозил.

Когда Консуэло Родригес открыла на звонок и увидела троих следователей, она не могла скрыть своего волнения.

– Шкажите, шеньоры, что вам угодно?

– Сожалею, сеньора, но должен сообщить вам, что мы задержали вашего сына Альберто, когда он пытался сбежать в провинцию, – солгал Сарриа, – и мы прибыли сюда, чтобы произвести обыск в его комнате.

Старуха попыталась сдержать охватившее ее чувство облегчения, и ей это почти удалось:

– Мой шын Альберто! – воскликнула она с неожиданной материнской озабоченностью. – Но что же он натворил? Этого не может быть. Вы уверены, что он в чем-то виновен?

– Да, сеньора. У нас нет ни малейшего сомнения, – снова солгал следователь. – Все доказательства налицо.

Изнутри дома раздался голос:

– Что случилось, мама?

– Это ужашно, шын мой! – взвизгнула старуха. – Твой брат шнова жамешан в каких-то делишках. Пришли для обышка в его комнате.

– Я это знал, – огорченным тоном произнес Хосе-Рамон. – Поэтому сам и позвонил. Альберто не пошел впрок горький опыт. Проходите, сеньоры, прошу.

ДЕЛО ПРОЯСНЯЕТСЯ, И…

– Сожалею, что не смог быть на допросе, – сокрушенно заметил младший лейтенант Армандо Эрнандес. – Надо же было случиться такому дурацкому совпадению, что как раз перед этим меня отправили по делу этого утопленника.

– Расспросишь подробности у Сабади, – успокоил его Сарриа. – Ты знаешь, мы ведь этому типу выкладывали одно за другим все доказательства, а он все отрицал. Пока наконец не привезли сюда его брата Альберто и не устроили им очную ставку – только тогда он сознался.

– Многое бы я отдал за то, чтобы услышать все собственными ушами. Ну и прохвост!

– Самое интересное было выяснить, как он выработал свой план, как действовал… короче, все. Первым делом он сознался, что украл деньги и талоны на бензин из автомашины брата. Затем он показал, что в начале нынешнего года получил письмо от Рейнальдо, в котором тот сообщил ему насчет двойной переборки во встроенном шкафу. Ансельмо припрятал туда не только произведения искусства, но и массу драгоценностей, столовое серебро и другие ценные вещи, легко переводимые в валюту. Ансельмо умер в шестьдесят седьмом году, так и не рассказав сыну о тайнике, и тот обо всем узнал спустя годы из бумаг отца.

– Вот оно что. Значит, он получил письмо.

– Да. Поскольку Рейнальдо участвовал в интервенции на Плайя-Хирон и понимал, что Кубы ему никогда не видать, он предпочел рассказать о тайнике своему двоюродному брату в надежде, что хоть тому удастся что-то пред принять для овладения этим добром. Хосе-Рамон сразу же ухватился за эту идею. Разузнав, кому сейчас принадлежит особняк, и проследив за его охранниками, он решил завербовать себе в сообщники Нестора. Хосе-Рамон считал, что это самое слабое звено… и не ошибся. Под предлогом ремонта машины он стал захаживать в мастерскую, где тот работал, и выяснил, что Нестор нуждается в деньгах. С то го момента, когда ему удалось заполучить Нестора, прошло немного времени. Нестор поставил ему условие, что ничего не должно случиться с его тестем, к которому он относился с большим уважением, и Хосе-Рамон с учетом этого требования составил тщательно разработанный план.

В своем письме Рейнальдо объяснил, где находятся ключи; вот почему Консуэло позвонила к священнику, прикинувшись набожной поклонницей Святой девы, и тот ответил ей, что образ оставлен ему, но сейчас находится на реставрации. Выяснив, кто реставратор, Нестор и Хосе-Рамон ночью заявились к нему, и… что было дальше, ты знаешь.

– Получается, Вальдо никакого отношения ко всему этому не имел, так?

– Он и Нестор были двумя возможными сообщниками Хосе-Рамона, но еще до того, как Хосе-Рамон предложил конкретный план Нестору, выяснилось, что Вальдо не разделяет политических взглядов своего отца и наотрез отказался даже говорить на эту тему.

– А входило ли в первоначальный план возложить всю вину на Альберто?

– Нет. План был настолько совершенен, что кража ни когда не обнаружилась бы, но он сорвался из-за изменения радиопрограммы. В этот день утром Альберто позвонил по телефону из колонии, где знали, что его мачеха больна, и сообщил, что вечером получит увольнительную по этому случаю. Так как Хосе-Рамон не хотел вторую ночь подряд оставлять мать одну, он решил совершить кражу в то время, когда Альберто будет дома. Позвонил Нестору на работу, и они обо всем договорились.

– Выходит, что Альберто…

– Подожди. Когда его план провалился, Хосе-Рамон стал опасаться, что расследование приведет к нему, и тут его осенило, как легко свалить вину на брата. Его мать, готовая скорее пожертвовать собой, чем увидеть родного сына в тюрьме, согласилась и в этом действовать с ним заодно. О внеочередном увольнении Альберто они не сообщили нам преднамеренно. Знали, что рано или поздно мы обязательно проверим, как обстояло дело с увольнительной, и тогда сразу же заподозрим Альберто; это оказалось недалеко от истины. Они же предстанут как брат и мать, которые покрывают виновного, не зная всей тяжести совершенного им преступления, побуждаемые только любовью: ни дать ни взять семейное жертвоприношение.

– А что у них было на уме?

– Долгие годы зависти к семейству Ансельмо, бредовые мысли о собственной значительности, замашки буржуазной верхушки…

– Понимаю. Брось все это в котел – и получишь адскую смесь.

– Ну так вот: они договорились на этот вечер. Нестор ушел с работы, сел в автобус десятого маршрута и даже ухитрился поболтать с водителем о футболе, что для него не составило особого труда. Через две остановки он сошел, смешавшись с толпой, и сел в следовавший за автобусом автомобиль Хосе-Рамона. Они прибыли на Мирамар, открыли ограду, Нестор остался с собакой, а Хосе-Рамон вошел в дом… А потом произошло непредвиденное. Хосе-Рамон, выйдя из особняка, подошел к Нестору, вынул из чемоданчика первый попавшийся твердый предмет, ударил собаку и вытолкнул сообщника за ограду.

– Этот пресловутый «странный предмет из обсидиана»?

– Точно. Нестору это не понравилось, а когда он заметил пятна крови на его пиджаке и понял, что это кровь его тестя, тотчас схватил Хосе-Рамона за горло и чуть не придушил, но страх быть обнаруженным взял верх, и он отпустил сообщника, после чего оба сели в машину.

– Ага! Так вот когда они потеряли ту миниатюру – в потасовке.

– Вот именно. И хватились пропажи, когда уже отъехали с квартал. Хосе-Рамон уверял, что миниатюр было шесть, а Нестор насчитал только пять, тогда-то они и решили вернуться на поиски. Но было уже поздно – ее подобрал Хорхе Рамирес. Они решили проследить за парнем.

А поскольку Нестору необходимо было прибыть домой вовремя, то он остался с машиной, а Хосе-Рамон, сбросив испачканный кровью пиджак, сел в автобус. Он доехал вместе с парнем до Гуанабакоа и, узнав, где Хорхе живет, сел в автобус семьдесят восьмого маршрута, добрался до Лоутона, подобрал в условленном месте свою машину и вернулся домой.

– И там встретился с Альберто, который рассказал ему, что…

– Нет, Альберто уже ушел, а мамаша сказала о звонке доктора.

– Весьма ценные для него сведения, – заметил Эрнандес.

– Разумеется. Ему оставалось лишь отобрать у Хорхе скульптуру и инсценировать акт саботажа на скважине, тем более что у него был один динамитный патрон. Правда, с миниатюрой у него ничего не вышло, потому что Хорхе как раз понес ее своему другу Франсиско Канделяриа, преподавателю университета, специалисту по ацтекской культуре. Хосе-Рамон обыскал весь дом, но миниатюры не нашел.

Ну а остальное тебе известно. Чтобы больше не рисковать, он организовал себе алиби, а затем с помощью мамаши стал заваливать уликами своего сводного брата.

– А как ему удалось расправиться с Нестором?

– По словам дочери сторожа, ее муж в последнее время был чем-то встревожен и много разговаривал по телефону.

Дело в том, что Нестор, оказавшись замешанным в убийстве собственного тестя, совсем раскис и даже сон потерял. Часто звонил к Хосе-Рамону и говорил, что собирается идти в полицию с повинной, но тому каждый раз, хоть и с трудом, удавалось переубеждать его. И вот наконец Хосе-Рамону пришел в голову план – одним махом и Нестора ликвидировать, и превратить своего брата в безусловного и недвусмысленного преступника. Поскольку Хосе-Рамон знал, когда у Альберто будет увольнительная, он договорился со своим сообщником, чтобы тот позвонил к нему домой в определенный час, для чего Нестору надо было выйти из дома и пройти два квартала к телефону-автомату.

Хосе-Рамон дождался, пока брат пришел домой в обычное для своей увольнительной время, наврал ему насчет полицейского преследования, вручил билет в провинцию Орьенте и сам отвез его в машине на станцию. Оттуда он устремился в Лоутон и стал поджидать Нестора в полуквартале от телефонной будки. Здесь-то он и задавил Нестора. Более того: затормозив, он сдал назад и еще раз наехал на тело, довершая убийство.

– Ну и подонок, просто не верится!

– Затем укатил с места преступления, позвонил к себе домой и с помощью матери исполнил этот фокус со звонком ко мне… На который я попался, словно олух. Сразу же после телефонного звонка он поставил машину в нескольких кварталах от автобусной станции. Если бы Альберто действительно сбежал, план Хосе-Рамона сработал бы безупречно, но Альберто многое понял, находясь в колонии. Ведь, по существу, именно то, что Альберто не мог находиться в машине, сбившей Нестора, и открыло нам глаза.

– А как уверенно вел себя Хосе-Рамон, когда мы прибыли к ним в дом для обыска! Меньше всего он мог предположить, что мы приехали за ним.

– Итак, – произнес Сарриа, – полагаю, что мы можем считать это дело закрытым.

Перевод с испанского В. ХАЗИНА