Текст книги "Академия для куклы (СИ)"

Автор книги: Юрий Деревянко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 17 страниц)

– Наденька, вот видите – когда нужны не просто данные, а логика и умение делать выводы – Вы порой плаваете ничуть не лучше других девочек.

– Вы хотите сказать, что я – такая же девчонка, как любая другая?

– Пока... – он ненадолго задумывается, – Я не знаю, насколько много в Вас от машины, но главное в Вас – это всё-таки человеческий разум. И это же – главное в работе сотрудника оперативно-следственных органов. Я не считаю вас равной другим девочкам в группе. В чём-то Вы их уже превосходите. И Вы способны на большее.

– Спасибо, Тимофей Аркадьевич.

– Это Вы себе должны сказать "спасибо". Я только помогаю Вам. Говорят – научить нельзя, можно только научиться.

Посмотрела ему в глаза.

– Это Вы говорите, чтобы меня подбодрить и я ещё больше старалась?

– Я не зря сказал, что Вы – способная, Наденька. Вы уловили самую суть.

– Мне нужно тренировать логику?

– Да. Многие любят говорить про интуицию – но это всего лишь умение неосознанно прийти к верному решению. И это тоже можно развить. Сейчас даже машинный интеллект умеет развиваться, а Вы при должном старании – тем более сможете...

Мотнула головой, отгоняя остатки сна, открыла карту магазинов швейной фурнитуры и шлёпнула себя по коленям.

– Нинок, а не похрустеть ли нам последним снежком?

– Побегаем вокруг квартала? – с готовностью рвётся соседка.

– Съездим в гости к знакомому поэту. Он бронзовый и у него летом день рождения.

Нина задумывается. Знала, что миссис Холмс заподозрит подвох.

– Бронзовый, бронзовый... – повторяет она.

Пока соседка соображает – встала, влила в себя порцию питания и направилась к одёжному шкафу.

– Пушкин? – уточняет Нина. – А где его памятник?

– Продолжи логическую цепочку, – предложила ей, доставая свой наряд "а-ля двадцатые".

– Наверно – на улице Пушкина. А где она? Я город плохо знаю.

– В центре. Так ты со мной?

* * *

– Не устала? – спрашивает Надя.

– Пока нет.

– Хочешь ещё загадку?

– Давай.

– Он известен всем. Участник Первой Мировой войны, хороший художник, но известен совсем не как художник.

– Нуу... Я художников мало знаю. Что-нибудь ещё про него.

– Он родился в Австрии.

– Ещё что-то давай. Надь, я же не такой компьютер – как ты.

Пушкинская – широкий бульвар с заснеженными деревьями. Он понемногу поднимается в гору, но Надя не торопит, так что идти не тяжело. Идти с ней ужасно интересно – она ведь знает про город всё, что можно скачать. И кое-что из этого рассказывает. В центре новые дома стоят среди старинных – с красивой лепниной и хитро выложенной кирпичной кладкой. А когда рассказать нечего – она развлекает очередной загадкой. И тут даёт очередную подсказку:

– Если бы не этот художник – вон там мог бы стоять старый дом.

Остановилась и задумалась, глядя на новую высотку. Участник Первой Мировой, из Австрии? Из за него старый дом снесли? Зачем? Может быть – он известен, как архитектор? Но дом не выглядит настолько старым, чтобы его мог спроектировать участник Первой Мировой. К тому же – с чего бы Австрийцу здесь проектировать. А может бы – снесли из-за него? А как этот художник сюда попал? Значит – он был в немецкой армии? Но он не простой солдат, а очень известный...

– Так... Гитлер родился в Австрии?

– А ты этого не знала?

– Нет. А старый дом во время войны повредили?

– Да. Когда бомбили город. В-основном бомбили Садовую, но сюда тоже попало.

* * *

Что Надя знает все стихи Пушкина – не сомневалась ни секунды. Но оказалось, что она ещё и неплохо их читает. Красиво, с выражением, с чувством. Постаралась сама вспомнить что-нибудь о зиме. Начала старательно, подчёркивая чувства руками:

– Мороз и солнце; день чудесный!

Еще ты дремлешь, друг прелестный -

Пора, красавица, проснись:

Открой сомкнуты негой взоры

Навстречу северной Авроры,

Звездою севера явись!

Стихотворение длинное, так что запнулась. Но Надя улыбается и тихо подсказывает. Так что удаётся продолжать. А когда закончила – услышала аплодисменты. Дружно обернулись – и обнаружили несколько парней и девушек, стоящих в нескольких шагах. Один из них, с усами, как у гусара, подошел, старомодно откланялся и представился:

– Игорь Скворцов. Мы – из молодёжного Театра Поэтов. Нас восхитила ваша декламация.

– Это вашему молодёжному театру уже больше пятидесяти лет? – уточняет Надя.

– Да, я вижу – Вы про нас знаете! – приободряется Игорь.

– Надя вообще всё знает, – опередила её с ответом.

– Разрешите пригласить вас в друзья? – по-гусарски щёлкает Игорь каблуками.

* * *

Глава 12

– Внимаю, – отвечает голос лучшего друга.

– Димочка, можно записаться к тебе на приём?

– Надь, я уж думал – ты забыла о профилактике.

– Ну как я могла такое забыть?

Мысленно обиженно отквасила губу.

– На такие важные вещи я ставлю напоминалку. Вот у меня стоят напоминалки на профилактику, на твой день рождения и на Степана Дмитриевича.

– А на Серёгин?

– Ну... Его я и так помню.

– Ясно. Ну тогда звони в регистратуру – и записывайся.

– Димочка, ну зачем так официально?

– Может быть – мне сделать твою профилактику за свой счёт? Или за твой? Без страховки?

Поняла, что сморозила глупость.

– Дим, я всё-таки дура, правда?

– Будем считать, что ты по-дружески пошутила.

– Лаадно.

* * *

После лекций прыгнула в такси – и помчалась в клинику. Откинулась на сидении и задумалась. Наверно – это похоже на осмотр у врача. Если бы не дружба с Димой – уж точно не ждала бы профилактики с таким нетерпением. Попыталась себе представить – что он будет делать... И не смогла. Потому что трудно представить себе то – чего не знаешь. А значит – просто сосредоточилась на предстоящей встрече. Поэтому к въезду в клинику подкатила с улыбкой. И с ней же вошла в кабинет главного врача.

– Добрый день, Наденька. Проходи.

– Добрый день, Виктор Михайлович. Хорошо выглядите.

– Спасибо, Наденька. Как твоё настроение? Жалобы есть?

Подсела к столу и опустила глаза.

– Виктор Михайлович, Вам говорить правду?

– Говорят – есть два человека, которым надо говорить только правду. Ваш врач и ваш адвокат.

– Тогда я не знаю, что говорить.

– Мне показалось, что ты пришла в хорошем настроении. Или я ошибся?

– Ну вроде... Понимаете – вроде бы и не так плохо, как я думала...

– Я слышал, что ты нашла себе молодого человека.

Помедлила прежде, чем ответить.

– Д-да, но...

– Не стесняйся.

– Он будто не хочет замечать, что я... Пластиковая. Может быть – у него не все дома?

– Если сомневаешься – поговори об этом с Андреем Васильевичем. Но я думаю... Даже если у него какой-нибудь комплекс по этому поводу – вы просто нашли друг друга. Только и всего.

– Вы так считаете?

– Разумеется. На всякий товар найдётся свой купец. Если вы встретились – всё в порядке.

– Виктор Михайлович, вы меня просто хотите успокоить.

– Да, и это искренне. Это всё, что тебя беспокит?

– Нет... Я конечно... Ну...

– Не стесняйся.

– Меня приняли в институт, я стану сотрудником полиции.

– Я уже знаю. Твой декан факультета в восторге от тебя.

– Он сам сказал? Хотя я догадывалась. Я же как бы самая умная.

– И что тебя волнует?

– Даже не знаю... Меня считают боевым роботом...

– Видимо – ты успела отличиться.

– Да – в стрельбе, в борьбе...

– Мы даже не задумывались об этом. Хотя, если вспомнить – кого конструктора брали за образец...

– Я сама себя иногда боюсь.

– Ты кого-нибудь избила? – осторожно уточняет доктор.

– Ну... Шпану, которая на меня... Но я сразу вызывала полицию!

– Наденька, тогда я просто скажу – что ты нашла своё призвание. А твои страхи? Вот скажи – у кого их нет?

Промолчала, глядя в пол.

– Это все жалобы?

– Целоваться неудобно, – застенчиво ответила, тронув пальцем губы.

– Да, недоработка, – соглашается доктор, делая запись в планшете.

* * *

Разделась, легла на кушетку и уставилась в потолок. Почувствовала, как Дима возится, открывая лючок на животе. А потом защёлкали клавиши.

– Мне лучше пока помолчать? – спросила осторожно.

– Пожалуй. Я два года не заглядывал ни в одну, подобную тебе. Пока таких больше нет.

– Понятно.

Чтобы не отвлекать, сжала губы и повернулась к окну. А потом обнаружила, что тело будто не чувствуется.

– Не пугайся, это нужно для проверки, – ответил Дима раньше, чем успела спросить.

– Можешь даже поспать.

Но какой может быть сон, когда собственное тело вдруг снова стало чужим? Хотелось закричать, но будто услышав подкатывающий страх, Дима заглянул в глаза.

– Я тут. Всё в норме.

Краем глаза видно, что он что-то делает руками, поглядывая на экран. Иногда возвращается к компьютеру, снова что-то набирает на нём – и снова что-то делает то с ногами, то выше.

– Ты можешь говорить со мной? – попросила осторожно.

– Не могу. Так. Тут порядок. Тут тоже. Тут... Ага, – начинает он озвучивать свои действия. Так проходит больше часа. Под его негромкое успокаивающее бормотание и правда начала дремать. Сквозь подкравшийся сон услышала, как зашла медсестра.

* * *

– Ах! Что это?!

Проснулась от странного ощущения – какого не испытывала ещё ни разу. И уж точно не ожидала, что доведётся его ощутить. Тело всё ещё будто чужое, но в самом интимном месте будто...

Голова не поворачивается, но Дима почти сразу заглянул и спросил:

– Что почувствовала?

– Дима, ты меня... Ты что – мной воспользовался?

– Нет. А ты против?

– Эмм... У тебя же Галя есть.

– Как бы тебе сказать проще... Ты сейчас изменила Серёге с моим ноутбуком. Я тебя даже не касался.

– Тогда ты ещё хуже. Ты сводник. Лучше бы честно признался, что это ты. Нажми ту же кнопочку ещё раз.

Он долго что-то набирает, тело постепенно снова обретает чувствительность. А потом просто выгнулась от наслаждения. Дима прижимает плечо рукой и просит с улыбкой:

– Надь, я понимаю – тебе это сложно, но не могла бы ты в подробностях сказать – что чувствуешь?

– А поцеловать? – попросила с надеждой.

– Ладно.

Его губы касаются лба.

– Всё, больше я себе не могу позволить. Теперь уменьшаю уровень – и давай продолжим.

– Да, милый, – шепнула тихо, прикрывая глаза.

* * *

Начав одеваться – обнаружила, что с руки пропали следы от ножевых порезов. Извернулась – и поглядела на бок. Будто и не было рваной дыры от попавшей пули. Пощупала – и убедилась, что бок снова чувствует прикосновение, как прежде.

– Дим, ты меня ещё и подремонтировал?

– Да, и не только я. Пока ты спала – тобой занялись. Ты не в обиде, что я с тобой это... Так – без предупреждения?

– По крайней мере – я бы надела бельё покрасивее. Так и не поцелуешь?

– Нет, Надь.

– После того, что между нами было – ты обязан на мне жениться.

– Серёге не говори пока. Главное, что разобрались – как это работает.

Нахально обняла его за шею и тихо спросила:

– Ты сам решил это сделать для меня?

– Я помнил наш разговор насчёт этого. Михалыч одобрил и кое-что подсказал. Это будет наш подарок вам с Серёгой. Потом, при очередном ремонте. Нужно много подготовить. И лицом тоже займёмся.

Дима очень серьёзен, и кажется – немного смущён от происшедшего. Поднялась на цыпочки и коснулась щекой его щеки.

– Я стану почти совсем, как настоящая женщина?

– Ну извини – детей иметь не сможешь. Тут мы пока бессильны.

– Димочка, ловлю тебя на слове "пока". Я знаю, что ты гений.

* * *

Вечером из клиники вышли вместе. Вместе сели в автобус. Надю подмывает что-то сказать и с лица не сходит хитрая улыбка. Её трудно не понять. Ещё не забыл её попытки завязать отношения ещё в клинике. Но дома ждёт супруга и маленький сын, да и Надя давно встретила другого. Трудно оставаться просто друзьями. А тем более – после такого эксперимента. Уже где-то и сам не рад. Но при виде её улыбки – сожаление всё-таки уходит. В телефоне раздаётся звонок. Приложил к уху – и вдруг услышал надин голос. Хотя сама она отвернулась к окну и будто – просто молча смотрит.

– Извини, я и правда чувствую себя странно. Это было неожиданно и приятно. Спасибо тебе.

– Ты же знаешь... – начал осторожно. Стоящий напротив парень слишком близко, чтобы говорить даже в телефон откровенные вещи. Хотя он может и не слышать – на глазах очки виртуальной реальности и наверняка он по дороге смотрит какой-нибудь фильм. Надя почти сразу перебивает:

– Да, я понимаю. Это всё – твоя работа. Но сегодня ты стал моим первым мужчиной.

– Я бы так не сказал.

– Димочка, я должна тебе это сказать. Раньше я боялась и не попробовала. А с Серёжей научились обходиться. Но теперь я узнала и хочу этого. Очень хочу.

– Я понял тебя. Это будет сложно, но мы постараемся. Я же обещал.

Надя отвернулась от окна и поглядела серьёзно.

– Димочка, я верю. Ты сможешь. Пожалуйста.

Закончил разговор, спрятал телефон в карман, повернулся и тронул холодную руку, лежащую на поручне у окна.

– Всё будет хорошо. Мы постараемся.

– Я не поеду сегодня к вам. Галя не обидится? – говорит Надя уже обычно – своим голосом.

– Думаю – нет. Приходи на выходных.

* * *

Праздничный бал для новичков – это забавно. Все старательно повторяют базовые фигуры под музыку. Кто что успел освоить. Чтобы удивить Надю – сам разучил по видео пару несложных фигур – и она благодарно улыбается, двигаясь в ритме фокстрота. Когда фокстрот сменяется вальсом – а какой же бал без вальса – сразу вспоминается тот первый новогодний бал, на котором впервые поцеловал эти губки. Надя, видимо, думает о том же и шепчет:

– Серёжа, как на нашем первом...

Теперь тем более стыдно ударить в грязь лицом. И приходится стараться. Тем более, что нужно создать настроение. Потому как на вечер есть коварный план.

– Отдохнули? – спрашивает после вальса тренер, ставший на вечер ведущим бала.

– Да!

– А теперь – кто хочет повеселиться?

– Мы!!

– Алиса, чарльстон!

Надя выскочила в центр не сразу. Сперва посмотрела – как танцуют другие. Но сразу понял – она готовилась. Она весело поглядывает, при этом вытворяя ногами нечто трудновообразимое. Устав ждать – когда же устанет она, другие выходят танцевать рядом. Потом сменяются, а Надя, словно заведённая, продолжает выкидывать всё новые и новые коленца. Сам вышел и немного потанцевал напротив неё. Её ножкам всё ни по чём. Другие не знают её секрета и пытаются соревноваться. А она зарядилась перед балом – и теперь готова танцевать так хоть до утра. Здорово смотреть на её весёлое лицо. Которое сразу становится разочарованным, когда музыка кончается. Но тут же подхватил её – и увлёк на следующий танец.

* * *

Бал закончился поздно. Надю тянет ещё веселиться, но на улице скользко – подтаявшие за день остатки снега ещё прихватывает ночным морозцем. Поэтому ничего не остаётся, как поехать домой. Мама встречает в дверях:

– Что вы так поздно? Папа уже спать лёг. Наденька, а ты как же?

Ответил за Надю:

– Мам, в общежитие уже поздно ехать. Там на ночь закрывают. Можно – Надя останется у нас?

Мама начинает хмуриться. Прижал Надю к себе и тихо с расстановкой произнёс:

– Мам, я хочу сделать ей предложение.

– Хотеть – не значит сделать, – поучительно начинает мама.

– Тогда буди папу. Чтобы при обоих.

– Серёженька... – тихо восклицает Надя.

– Ой, сейчас... – суетится мама. – Да что же в коридоре-то... Сейчас...

* * *

Когда Надя лежит на подушке – её волосы открывают лицо, делая немного другим. Не таким строгим. Хотя видно не очень хорошо – в комнате только слабый свет, проникающий сквозь гардину от ночных фонарей. Тронул губами её губы и шепнул:

– Как ощущения в роли невесты?

– Удивительные. Не могу поверить, что ты это серьёзно.

– А я не только серьёзно, но и обдуманно. Хотел, чтобы это было сюрпризом.

Надя осторожно касается пальчиком губ.

– Это был замечательный сюрприз. Тогда я тоже хочу тебе кое-что сказать.

– И что же?

– Так... Я на неделе была в клинике.

– Что-то случилось?

– Профилактический осмотр. Меня обследовали и немножко подремонтировали. Я теперь – как новенькая.

– Ты и была не старенькой.

– Дима пообещал, что у меня... Что меня сделают лучше.

– Куда же ещё лучше?

– Это будет сюрприз.

– Надь, ты заинтриговала. Теперь я тебя точно никому не отдам.

– Дааа... – шелестит Надя, подставляя губки для поцелуя.

* * *

Первое занятие на стадионе после зимы. Дорожки стадиона просохли, но в спортивной форме пока холодновато. Даже стоя в строю, приходится шевелиться – чтобы не мёрзнуть. В голове крутится дурацкая старая шутка одного приятеля: "Терпи, Вальтер – Маузером будешь". Позавидовал Шайбе – его наверняка греет его вес. А смотреть на старосту не хочется совсем. Особенно – на её красивые ножки. Надя вышла на стадион в вязанной шапочке, зато в шортах с голыми ногами – и стоит во главе строя, как ни в чём ни бывало. Подумал было, что это от привычки девчонок ходить в юбках – но её подружке явно холодно. Нина ёжится в простеньком спортивном костюмчике. Кажется – из девчонок только Венерке с Лизаветой хорошо. У обеих дорогие адаптивные костюмы, которые не дают замёрзнуть.

– Замерзли, пацаны? – усмехается тренер. – Сейчас согреетесь. Надя, давай.

Над стадионом, негромко жужжа, зависает дрон. Надя выходит на дорожку перед группой и объявляет:

– Сегодня забег – гонка преследования. Преследовать будете меня.

– Кто догонит – того поцелуешь? – предполагает один из группы.

– Кто догонит – тот Феррари, – поправляет другой голос. Несколько хохотнули.

– Бежать будем долго, чтобы вы согрелись. Экономьте силы. На старт.

Она выходит впереди стартовой линии, на которой тут же столпились все остальные. Когда она, стоя спиной к группе, чуть наклоняется вперёд... Глянул на стоящих рядом парней – разве что слюна не капает. Подумал, что сам со стороны такой же. Кажется – впереди нет ничего, кроме её попки, обтянутой шортиками. А потом это недостижимое счастье начинает удаляться. Неожиданно. Рванул следом. Вокруг топот и пыхтение. Как во время реконструкции, когда строй выходит на позицию – только тут никто не идёт в ногу. Топот. Пыхтение. Попка. Не сбивать дыхание. Жужжание дрона. Кто-то пытается приблизиться, но Надя, не оглядываясь, увеличивает скорость. Всем приходится бежать быстрее. Не сбивать дыхание. Видимо – поняв бесполезность рывка, а может – выдохшись, торопливый замедляется и возвращается в толпу. Надя тоже замедляется, сокращая отрыв. На ней старенькие кроссовки и забавные белые носочки в желтую полоску. Голые ноги работают, как шатуны паровой машины. Быстро и как-то неотвратимо. Время остановилось. Мир исчез. Есть только дорожка, пыхтение и недостижимая староста. Группа начинает отставать. Двое уже отстали на круг. И Надя обходит их стороной. Она ни разу за всё время не оглянулась. Бежит легко, будто только что начала. Всегда лучшая. Во всём. С бегущего чуть впереди Шайбы уже льёт ручьем. Невозможно. Она невозможна. Это призрак. Дух. Мираж. Притронуться к миражу. Рванул вперёд – как будто в отчаянии. Рядом несётся Мигель. Она не выдержит против двоих. Ноги мелькают, как на стометровке. Она не приближается и не удаляется. Это мираж. Призрак невозможной победы.

– Финиш!

Голос тренера будто выдёргивает назад в реальность. Так не уставал даже после перетаскивания реконструкторского лагеря и пушек. Ноги заплетаются. Надя советует:

– Не останавливайся, походи. Успокой дыхание.

Она спокойно стоит и ей на подставленную ладонь садится небольшой дрон. Она нежно гладит его по белой спинке и отпускает. Будто совсем не устала. Будто не бежала. Невозможная. Немыслимая.

– Эй, Вальтер, не лежи на земле! Курок отморозишь!

* * *

– Курсант Курова...

– Отставить. Надя, садитесь.

Села в машину и вопросительно поглядела на майора. Он ввёл адрес и поинтересовался:

– Справляешься? Не слишком тебя грузим?

– Пока справляюсь, – ответила осторожно.

– Умница. Догадываешься – куда едем?

– Пока нет.

– А адрес не заметила?

Уже стала привыкать к подобным каверзам. На поиск в навигаторе уходят считанные секунды.

– Автошкола?

– У тебя ведь нет водительских прав?

– Нет – конечно. Только адрес вводить умею.

– А в автомобилях что-нибудь понимаешь?

– Умею их мыть. На мойке работала.

– Хорошее дело, – улыбается майор.

Прямая дорога уходит вверх по эстакаде, а машина сворачивает по кольцу налево. В промзону. До постройки эстакады это кольцо держало рекорд в стране по количеству аварий. Это подсказывает программа дополненной реальности, которую поставила недавно. Программа сильно кушает мегабайты, зато подсказывает много полезного. А иногда – просто интересного. Повернула голову вправо. С новой программой телефон сразу отображает адрес каждого дома и расположенные в нём организации. Подумала, что полицейскому это может быть полезно. Наконец – появляется надпись "Автошкола". Прошла за майором в здание.

– Здорово, Валёк, – приветствует декана широкий седоватый мужчина в потёртом джинсовом костюме. – Она?

– Она, – с гордостью в голосе подтверждает майор. Становится ясно, что начальники о чём-то договорились заранее. Зачем-то сделала лёгкий реверанс и, опустив глаза, представилась:

– Курсант Курова Надежда.

– Ой-й... Можешь называть меня дядей Гришей. Пошли.

Через несколько минут спустились в гараж. Программа показывает марку каждого автомобиля, модель и годы выпуска. Дядя Гриша ведёт в дальний угол просторного гаража и в конце концов подводит к старому и порядком поржавевшему автомобилю. Хлопнув ладонью по капоту, он поясняет.

– В общем так, барышня. Что ты тут видишь?

Восприняла это как вопрос – и затараторила, привычно читая с телефона:

– УАЗ Патриот. В этом кузове выпускался с четырнадцатого по двадцать второй год. Предпоследняя из моделей марки без автопилота. Конструкция рамная, подвеска зависимая...

– Стой, стой, – запротестовал дядя Гриша. – Это всё я сам знаю. Я тебе больше скажу – это самый старый пепелац в этом гараже.

– Мы подумали – и решили предложить тебе в нём разобраться, – продолжает за него майор.

– Зачем? На таких ведь уже никто давно не ездит.

Майор подходит ближе и понижает голос.

– Видишь ли... Обычно у нас есть курс выживания. Но ты – не совсем...

– Не совсем живая? – закончила за него мысль.

– Да. Долго думали... В общем – будет лучше, если у тебя будут какие-никакие навыки ремонта техники. Кто знает – что тебе в жизни пригодится? Торопить не буду. Разберись как следует – он довольно простой и всё на виду. Детали большие.

Дядя Гриша тоже подходит ближе и поясняет дальше:

– С электрикой разберись. Его и не списывали в утиль только затем, чтобы на простом примере конструкцию показывать.

Обошла вокруг, продолжая читать про эту машину. Совсем не похож на новые уазики, которые иногда заезжали на мойку. Когда-то водители уважали его за проходимость. Потрогала круглую трубу подножки под дверью. А потом не утерпела – ухватилась за подножку и повисла на ней, разглядывая низ автомобиля. Потому что вдруг поняла: почти так же были устроены автомобили, на которых ездили ещё в любимых двадцатых прошлого столетия.

– А покататься на нём можно будет?

– Если сама починишь, – усмехается дядя Гриша. – хоть вообще забирай.

* * *