Текст книги "Академия для куклы (СИ)"

Автор книги: Юрий Деревянко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 17 страниц)

Глава 16

– Мам, ну что я там забыла? Подружки меня всё равно не узнают. Я лучше лето с женихом проведу.

Голос матери по телефону звучит возмущенно:

– А мне значит – и похвалиться перед подругами не хочется?

– А фотка с парада? Им что – мало?

– Конечно – мало. Так и говорят, что это не ты. Да я бы и сама тебя не признала, как ты теперь переменилась.

– Ой, муттер, сама себя не узнаю. После больницы совсем другой стала. Будто и не я.

– Да какая была, такая и есть – себе на уме. Всю жизнь ты со мной споришь. Говорила я тебе...

– Мать, сейчас опять поругаемся.

– Так когда приедешь? Хоть женихом похвались как следует.

– Ну... Мам, главное – он меня любит.

– Они все до поры любят. Папка твой – оболтус – тоже мне песни пел. А как допел – так и Ванькой звали. А уж такой красотке, как ты, любой петь будет.

– Он меня понимает. Он добрый.

– Вот была ты дура непутёвая, такой и осталась.

– Ни извини, мать. Что вырастила.

– Я и говорю – ни черта ты не поменялась, Надька. Вот хотела я тебя Софьей назвать, глядишь – помудрее бы была. А папке всё надежды было подавай. Подкалывал, что Софья – от слова "софа", а софа – это кровать.

– У меня хорошая подруга – Софья, – сообщила маме недовольным тоном.

– Вот небось – мудрая женщина.

– Мудрая. Хотя с виду не скажешь – ирокез на голове и вся в татухах.

– Мать моя бабушка... И где ж ты такую ненормальную выкопала?

– В больнице. Где ж ещё? И можно подумать – у тебя татушки нет.

– Сравнила воробья с кашей! У меня одна бабочка, да и ту только на пляже видать!

* * *

Не стала ждать, когда группе подойдёт время обучаться вождению. Не потому, что и так уже по многим дисциплинам опередила в подготовке свою группу. И уж конечно – не потому, что срочно нужно куда-то ездить – а потому, что дядюшка Патрик скучает в углу гаража и новенькая краска покрывается свежей пылью. И правила приходится учить честно. Потому, что на ходу не будет времени – подглядывать в телефон. Всё должно быть выучено наизусть. Дядя Гриша так и сказал, передавая документы:

– Смотри, Надюшка. Хочешь научиться хорошо водить – это для тебя должно стать так же само собой, как пешком ходить.

А пока правила понемногу укладываются в голове – дядя Гриша принялся обучать науке управления древним механизмом. Левая рука на руле, правая втыкает первую передачу. Ноги осторожно работают педалями. Отремонтированный двигатель негромко гудит и катит двухтонную машину по размеченной белыми линиями площадке.

– Не прижимайся к краю. Не бойся. Держись середины полосы. Да не сама на середине, а машина на середине. Учись чувствовать габариты. Притормози. Заедь передним колесом на бордюр.

– Зачем?

– Чтобы прочувствовала – где колёса катятся. Надо будет тебя по грунтовке погонять.

* * *

Скучать одной в комнате общежития – занятие не самое интересное. Но можно прийти на работу к Серёже и посмотреть из старого кресла – как он с напарником домывает последнего за день клиента. Это старый знакомый – нахальный модник БМВ с длинным носом и огромными ноздрями радиаторной решетки. Наконец – он выкатывается за ворота мойки. Дядя Сеня закрывает подъёмные ворота и подмигивает:

– Дождалась.

– Ага. Не так я и долго ждала.

Неспешная прогулка с милым под руку заканчивается в его квартире. Глядя, как нарезается небольшой огурчик, потенциальная свекровь тихо, но строго осведомилась:

– Предохраняетесь?

Вопрос смутил, так что ответила неопределённо:

– Ну...

– Если что – мне сразу скажешь. Знаю я этих мужиков. Серёжка тоже – уже водил не одну. Правда, как тебе – предложений ни одной не делал. И не ночевали тут.

Положила нож на стол и, не поднимая головы, спросила:

– Зачем Вы мне это говорите?

– Затем, что вы со свадьбой тянете. Осень на носу – пора.

– Я ещё учусь.

– Тебе ещё учиться и учиться. Чего будешь зря по казармам среди чужих людей шлындрать? Ладно бы – с мамой жила. Выходи за Серёжку, да перебирайся к нам.

Она говорит, вроде, строгим голосом... Но, посмотрев на неё, улыбнулась.

– Хорошо, я подумаю.

– В Серёжке сомневаешься?

– Нет, но...

– Ладно, думай, – говорит она недовольно, уходя с кухни.

* * *

Утром проснулся поздно. Надя уже приоткрыла глаза и молча смотрит. Погладил её по волосам и шепнул:

– Доброе утро.

– Ты меня любишь?

Она любит задавать этот вопрос. За вечер не меньше пары раз спросила. Наверно – ей это очень важно. Поэтому каждый раз надо что-то отвечать.

– Очень. Особенно – когда ты такая красивая.

– Серёж. Я же всегда одинаковая.

– Вот поэтому я тебя всегда особенно люблю.

Она прижимается щекой к плечу.

– И ты на мне женишься?

– Раз обещал – значит женюсь.

– На пластмассовой кукле?

– Нет, на любимой девушке.

– Это ещё кто?

– Это ты.

– Ты же сказал, что женишься не на пластмассовой кукле, – возражает Надя, влезая сверху. – А я – кукла.

– Нет, ты – моя любимая девушка.

Притянул её к себе и поцеловал в губы.

– Особенно любимая пластмассовая девушка. Так устроит?

Она смотрит в глаза долго.

– У нас не будет детей. Даже пластмассовых. Ты же понимаешь это?

Поправил её чёрные волосы.

– А я и не спешу.

– Никогда не будет, Серёж.

– Ну ещё недавно таких, как ты, вообще не было. А теперь ты есть. Может быть...

Она не даёт договорить. Давно научился понимать – когда она плачет. Только не всегда получается понять – в каком смысле. Поэтому просто прижался к ней щекой и нежно погладил по спине.

* * *

Летние каникулы пролетели быстро. Не успел насладиться фестивальной суетой – снова пора за учёбу. В аудитории все те же лица, только загорелые. Ну разве что – пропала пара самых ленивых одногруппников, заваливших сессию. На удивление – староста не загорела совсем. Хотя чему удивляться? Наверняка целыми днями читала дома. Перед занятиями подошел к ней и с довольным видом продемонстрировал экран планшета с фотографией. На фотографии – бравый наёмник в шляпе с пером, со шпагой на поясе и мушкетом на плече.

– Надь, как я тебе?

Староста на пару секунд задерживает взгляд на планшете.

– Европа, конец 16 – начало 17 века? Где это ты был?

– В Ельце на фестивале.

– Прикольно, – соглашается её неразлучная подружка.

Надя пожимает плечом.

– Историк бы оценил.

Вот только история вся пройдена на первом курсе, дальше по ней лекций уже не будет. Теперь другие предметы.

* * *

Обидно, что все новые преподаватели начинают знакомство с группой с толстозадой коровы. Ну и что из того, что она староста? Новый химик – молодой и довольно симпатичный аспирант. Видно, что сам недавно окончил, но держит себя уверенно. А корову разглядывал долго и даже подошел поближе, а потом задал ей вопрос:

– Курова, что такое крейзинг полимеров?

Задержала дыхание в надежде, что корова наконец-то сядет в лужу. Кажется – в наступившей тишине даже услышала, как она хлопает глазами. Но через пару секунд толстозадая выдала:

– Крейзинг полимеров. Название термина происходит он английского крейз – трещина. Процесс образования упорядоченных фибриллярно-пористых структур при ориентационной вытяжке аморфных полимеров в адсорбционно-активных жидких средах.

– Это на каком языке? – пробормотал Кругликов. Преподаватель обвёл взглядом аудиторию.

– Кто ещё не понял – что она сказала?

Когда поняла, что вся группа неуверенно поднимает руки – сделала это уже с лёгким сердцем. Толстозадая зараза, как обычно, посадила в лужу всех.

* * *

На первой лекции по экономике всё-таки успела и опередила всезнающую соседку. Когда преподаватель спросил:

– Назовите самый главный из вопросов, на который надо ответить для раскрытия преступления, – тут же ответила:

– Кому выгодно!

Профессору на вид под пятьдесят и он действительно похож на бухгалтера, как себе их представляла по книжкам. С круглым вроде бы добродушным лицом, но с хитрым взглядом. С заметным животиком, натягивающим классический пиджак в едва заметную клетку. Из нагрудного кармана выглядывает шариковая ручка. Узкие очки задвинуты на макушку. Профессор довольно кивает.

– Совершенно верно. Выгода в широком смысле этого понятия лежит как в основе преступления, так и в основе любого действия. Выгода может быть как материальной, так и моральной. Моральную выгоду вы, господа, рассмотрите на других предметах. А вот про материальную выгоду мы с вами поговорим подробнее. Курова, как Вы считаете – выгода и прибыль – это одно и то же?

Соседка встаёт, выдерживая свою коронную паузу.

– Прибыль – это разница между понесёнными расходами и полученным на их основе результатом. А выгода – это польза в общем смысле. Она может быть меньше расходов.

– Надежда, а Вам не кажется, что Вы сейчас противоречите сами себе? Получается, что выгода может быть невыгодной?

С галёрки доносится характерный хихик Венерической Заразы, как успела её окрестить про себя. Надя пожимает плечами:

– Ну... Например – если кто-то недооценил расходы, а выгоду получил меньше, чем надеялся.

– Да – так тоже бывает, – подтверждает профессор. – И такие случаи мы тоже будем рассматривать. Потому как экономика вообще и экономика преступлений в частности знает очень много подобных случаев. Так же, как по статистике более девяноста процентов начинающих предпринимателей закрывают свой бизнес в первые пару лет, так же и не каждому преступнику удаётся разбогатеть за счет совершённого преступления. Однако даже таких горе-воришек нужно уметь выявлять и обезвреживать.

– А разве такой вор уже сам себя не наказал? – подаёт голос Мигель. – Он же потратил больше, чем добыл.

– Ущерб от преступления может сильно превышать полученную преступником прибыль, – тут же возражает профессор. – Карманник может порезать дорогую дамскую сумочку, а в результате разжиться только использованной губной помадой. Чиновник за взятку в половину своего оклада может нанести государству ущерб, превышающий его заработок за всю жизнь. Так что, в отличие от обычной, так сказать – гражданской – экономики, мы с вами обязаны рассматривать и такую, совсем не выгодную выгоду. И тут мы подходим к ещё одному понятию – предполагаемой выгоды. Думаю – всем понятно. То есть тот же карманник может предполагать, что в дорогой сумочке лежит нечто достаточно ценное.

– Поэтому дорогие вещи лучше носить в старой потёртой кошелке, – резюмирует Могучий.

* * *

– Надь, а ты после лета стала ворочаться во сне.

– Правда? – поднимает брови пластиковая соседка по комнате, держа в руках чулок.

– Точно. Я раньше за тобой такого не замечала.

– Теперь понятно – почему зарядное стало отваливаться. Я уж думала – сломалось.

– У тебя что-нибудь случилось?

– Ну так... – пожимает она плечами, поднимая глаза к потолку. При этом на её губах можно заметить лёгкую улыбку.

– Что-то приятное?

– Как бы тебе сказать, чтобы ты не покраснела... – хитро скашивает глаза соседка. От её намёка, и правда, щекам стало горячо. А потом она добила:

– Мне теперь его не хватает.

– Но ты ведь... Эта...

– Я же тебе говорила, что я живая.

– Вундервафля ты ходячая! Вот ты кто!

Прежде, чем засмеяться, она сделала паузу в пару секунд. По этому поняла, что такого слова Надя раньше не слышала.

* * *

Дядя Гриша хлопнул себя по лбу.

– Вот дурья башка. Увлёкся.

От неожиданности резко затормозила и повернулась к нему.

– Я что-то не так сделала?

– Кстати – могла бы и сама догадаться. Скоро же можно будет тебе сдавать на права.

– Жду – не дождусь.

– А на остальные категории что же? Отдельно пересдавать будешь? Права менять?

– Что значит – остальные...

– А Суреныч не предупредил? Тебе ещё мотоцикл надо в правах открыть.

– Зачем?!

– Здравствуй кума, меня дома нема. А если понадобится куда срочно? По городу мотоцикл всегда быстрее. Прыгнешь на служебный – и...

– А разве они без автопилота?!

– Лучший автопилот – тот, который с головой. Если не хочешь со всеми в пробке стоять. Ты в курсе, что в ручном режиме вести можно, только если у тебя в кармане лежат права с открытой нужной категорией? Иначе только полуавтомат и скорость не выше десяти километров в час.

Кивнула, плавно отпуская сцепление.

– В курсе. В правилах записано.

Дядюшка Патрик плавно съезжает с асфальта и, покачиваясь, крадётся по изрытой ямами грунтовой дороге. Дорогая почти сухая, но приходится следить, чтобы не попасть колесом в какую-нибудь раскисшую яму – однажды уже пришлось вытаскивать дядюшку из такой. А телефон уже набирает номер старшей подруги.

– Привет, куколка. Рада тебя слышать.

– Совка, караул! Я в отчаянии!

– Что стряслось? Твой тебя бросил?!

– Хуже! Мне срочно надо научиться на мотоцикл! Чтобы на права сдать!

– Оп-ля! Надька, ты наконец-то научилась ценить настоящие удовольствия в жизни?! Погоди, я тебе подгоню инструктора. Сейчас.

Разговор прерывается. Глянула на дядю Гришу. Кажется – он ничего не заметил. Все немногие секунды разговора с Софьей-Викторией продолжала ехать, как ни в чём ни бывало. С сосредоточенным лицом и не издавая ни звука. Не успела проехать и пару поворотов – в голове раздался звонок.

– Надька, пляши! Есть инструктор! Сейчас скину его номер. Он тебя знает – на том закрытии был. Так что сказал – и денег с тебя не возьмёт. Если, конечно, ничего не сломаешь.

– Совка, ты золото. Я буду стараться.

– Чего улыбаешься? Нравится? – подмигивает дядя Гриша. – Сверни-ка вон туда. Перед подъёмом остановись и включи понижайку.

* * *

В присланном Софьей-Викторией контакте инструктор значился под именем Якудза. Но при первой встрече протянул руку и представился:

– Толик.

Толик Якудза оказался невысоким крепким мужичком средних лет, с загорелым лицом и грубыми тёмными ладонями. Подведя к старенькому исцарапанному мотоциклу, он уточнил:

– На велосипеде ездила?

– В школе. Приятель научил.

– А правила читала?

– В автошколе.

– Добро. Тогда садись.

Прежде, чем сесть – надела купленные по совету подруги налокотники, наколенники, толстые перчатки. Толик одобрительно покивал, глядя на приготовления.

– На тебе же царапины не заживают? – спросил он как-то, как что-то само собой разумеющееся. Это смутило.

– Да, но и падать не больно.

– Ему тоже не больно, – кивнул Толик в сторону мотоцикла. – Больно будет мне смотреть.

Поправила на ногах берцы, купленные в армейском магазине. Сняла с руля и надела великоватый шлем.

– Дьдь Толь. Постараюсь, чтобы Вам не было больно.

– Давай без дядь. И на ты.

– Хорошо.

Пока добиралась до мотошколы – успела кое-что изучить. Поэтому сразу сняла старенькую Хонду с боковой подножки, зажала ручной тормоз, чтобы мотоцикл не покатился. Проскользнула ногой по сиденью и уселась, держа мотоцикл между ногами.

– Если этот освоишь – на электрах и смартах будет совсем просто, – обнадёжил Толик.

Молча кивнула. Попробовала понажимать на ручки тормоза и сцепления. Осторожно повернула газ. После дядюшки Патрика всё наоборот. Газ и сцепление – в руках, переключение передач – под ногой.

– Главное – помни две вещи. Твой мозг начинает поездку раньше, чем поедешь ты.

– В каком смысле?!

От удивления даже схватилась руками за голову. Вернее – за надетый на неё шлем.

– В смысле, что ты должна думать вперёд.

– А... Как в бою?

– А ты ещё и боец?

– Ну... Рукопашник.

– Оп-па... Я тоже. Дзюдо.

– Поэтому ты "Якудза"?

– Ага.

– Круто.

– Угу, круто. А вот ты сейчас нарушила второе правило: "будь в полном фокусе". А ты бросила руль и отпустила тормоз. Но смотрю – ножки у тебя сильные. Удержала и не шелохнулась.

Не дожидаясь конца его тирады снова схватилась за руль и зажала тормоз. А Якудза продолжает:

– Вот ты сейчас зажала и напряглась. И ноги у тебя напряжены. А на байке так нельзя. Надо его контролировать, но нельзя постоянно напрягаться – иначе быстро устанешь.

– Я вообще не устаю.

– Не бахвалься. Все устают. Это физиология.

– Я... У меня нет физиологии, только механика. Я вся из протезов. Как робот.

– Чёрт... Серьёзно? – тихо переспрашивает Толик, подойдя совсем близко.

– Да... – ответила ему так же тихо, опуская голову в шлеме.

– Извини, я не хотел.

Он отходит на пару шагов и молча смотрит. Потом возвращается, осторожно кладёт руку на плечо.

– Надь, я буду учить тебя – как ещё никого не учил.

– Почему?

– Совка рассказывала про тебя кое-что, но... Ты нереально крута. И надо, чтобы ты круто водила.

– Кому надо? Меня и в институте гоняют, как мышь по двору!

– Тебе надо. И мне. Я не прощу себе, если не научу тебя классно водить.

Опустила голову, поглядела на бензобак перед собой.

– Ладно. Я там отличница, придётся и тут.

– Отличница – это отлично. Но тут ты пока – первоклашка. Так что нехрен зазнаваться. Слушай дальше.

* * *

Глава 17

– Чорд. Надька, ну это круто. Я вот сколько уже свою имею – а на права так и не сдавала.

В ответ пожала плечом.

– Кать, так у тебя и руля в машине нет. Зачем тебе права?

– Ну всё равно круто их иметь.

– А вот честно: машина тебе тоже – только чтобы было круто?

– Надька, я что – такая дура по-твоему, чтобы за одну крутизну переплачивать? – обиженным голосом интересуется подруга. – Да и папа мне бы просто так её не купил.

– А разве нельзя просто на такси?

– Не – никак. Для меня же это не просто стульчик на колёсах. Когда я по работе еду – тут иногда целый склад. Иногда даже рядом с собой наваливаю.

Обернулась и оценила взглядом скромное расстояние до заднего стекла.

– А не проще грузовое такси нанять?

– Ага. Приехать, вывалить сразу всё куда-то. Проходила – знаю. Больше не хочу так. И тут я могу сама куда надо подрулить, а такси станет – где сможет – и таскай, как хочешь.

– А как же ты рулишь? Тут же руля нет.

– Тю. А ты не видела?

Подруга торопливо нажимает на экране кнопку "припарковаться здесь". Реношка мягко затормаживает и становится у обочины. От нажатия на кнопку центральный подлокотник слегка подпрыгивает. Подняв его, Катя демонстрирует вполне обычный джойстик – как у игровой приставки.

– Прикольная штучка, правда? Как в компьютерной игре.

– И этим можно рулить?

– Можно, если потихоньку. Смотри.

На экране появляется мелкая надпись: "Полуавтоматический режим". Вся остальная часть картинки – обзор назад и в стороны. Катя осторожно давит на джойстик вперёд и Реношка послушно трогается. Небольшое отклонение джойстика вправо заставляет её повернуть, съезжая на обочину. Скорость небольшая – около пяти километров в час. Катя отпускает ручку – машинка останавливается. Потянула назад – и Реношка так же медленно катится задним ходом, а Катя следит за дорогой, глядя в экран.

– Просто и удобно – правда?

– Ага. Гораздо проще, чем Уазиком рулить. А быстрее так можно? Ну – если бы у тебя были права.

– Не, ты чего? Тут только так. По дороге только на автомате. Зато автопилот всегда следит, чтобы я ни во что не впилилась. Знаешь – сколько раз поначалу спасал?

– Не, ну всё равно здорово. Я раньше про это даже не задумывалась. Это ты сама научилась?

– Нет, конечно. В дилерском центре сначала пару часов на тренажере поучилась, потом ещё часик на площадке в режиме обучения. И вуаля!

Катерина с гордым видом захлопывает подлокотник, снова выбирает на экране автоматический режим и повторяет цель поездки – торговый центр.

* * *

– Нет, Кать, такой у него уже есть. Он даже из него ещё не вырос. А такой лежит – ждёт, когда дорастёт.

Выудила из развала костюмчик с большой бабочкой и показала Надьке.

– А вот – посмотри.

– Нет, такой Диме точно не понравится.

– Думаешь – слишком девчачий?

– Конечно.

– Ну ладно. Хотя он прикольный.

Покрутила детский костюмчик в руках и положила обратно на полку.

–Чорд. Мне даже сильнее замуж захотелось.

Надька отрывается от просмотра детских товаров и делает удивлённое лицо.

– С чего вдруг?

– Ну знаешь – детей обычно заводят уже после свадьбы.

– А у вас ещё не...? – тихо уточняет пластиковая подружка.

– Не-не. Ничего не было. И Егорчик молчит об этом, и я пока не спешу.

– Про свадьбу тоже?

Задумалась и пожала плечом.

– Ну... Тоже как-то не говорили.

– Кать, смотри – я тебя опять обгоню. Серёжа мне давно предложение сделал. И его мама настаивает.

– Круть. А ты сама как?

– Думаю. Я-то детей иметь не могу.

– Точно? Проверялась?

– Кать, ты что – действительно до сих пор мне не веришь? Хочешь – при тебе бутылку керосина в себя вылью?

– Честно? Не могу поверить. Живая ты слишком. И вообще нормальная какая-то.

Надька опускает руки с очередным костюмчиком и смотрит вверх.

– Хотелось бы... – грустно изрекает она, помолчав немного.

* * *

– Соскучился Стёпочка по тёте Наде, да? Сейчас гулять пойдём, тётя Надя любит со Стёпиком гулять. А Стёпик любит тётю Надю?

– Надь, ты нам уже совсем как родная становишься, – с улыбкой замечает Дима.

– Почему этот "как"? – возмутилась в ответ.

– Вот и я об этом.

– Дим, вы мне тоже ближе чем родные. Правда, Стёпик?

Малыш сидит на руках и улыбается.

– Как у тебя дела хоть, родная?

– Да классно. Скоро на водительские права буду сдавать. Смогу к вам на своей машине приезжать. Будем со Стёпиком вместе кататься.

– Стёпка тебя не напрягает?

– Димка, ты чего? Как он меня может напрягать? Он же твой сын.

– Ну ты же ему не мама.

– Ну и что? Может – я тренируюсь. Вот поженимся с Серёжей – и возьмём кого-нибудь на воспитание. А я уже всё умею.

– Сейчас придумала?

– Нет. Даже уже узнавала. Меня Серёжина мама уже спрашивала насчёт внуков. Я ей пока не говорю...

– Понятно. А у нас для тебя новость, – улыбается Дима.

– Хорошая?

– Скоро будешь с двумя гулять. Осилишь?

– Че... Чего? Галя опять...?

– Ага. Пока ты со Стёпиком гуляла – мы тут решили воспользоваться тишиной, ну и увлеклись.

Не удержалась от улыбки.

– Опять я поучаствовала?

– Выходит – так.

Прикрыла глаза, подставляя щеку.

– А поцеловать?

– Ладно, заслужила.

Ощутила на щеке его прикосновение. И тут же ещё одни маленькие губки тронули другую щёку.

* * *

Рухнула на свою кровать в общежитии. Привычно нащупала зарядное и прилепила его к боку, засунув под комбинашку – так оно хоть немного лучше держится. Кажется – у живущих в титановой коробке тараканов какой-то большой праздник. Потому что мыслей слишком много. Ещё один ребёнок у Димы. Хотелось бы девочку, но ясно будет не скоро. У дядюшки Патрика перегорела лампочка накаливания. Таких давно не делают и где брать новую – не ясно. Хочется новое платье и танцевать. Но нет ни лишних денег на красивое платье, ни времени, чтобы его сшить. Капитан показал новый приём стрельбы. Хорошо киборгам в фильмах: загрузил программу стрельбы – и сразу всё умеет. На мотоцикле в первый раз без ошибок проехала "восьмёрку". И Якудза тут же сказал, что в следующий раз будет требовать эту "восьмёрку" уже на время. Слишком много всего происходит. Даже стала меньше замечать нагрузку на учёбе. Хотя там тоже меньше не стало. Соседка трогает за плечо.

– Надь, ты в порядке?

– А что?

– Ты как-то лежишь... Ты что – переживаешь из-за того, что эта зараза венерическая сказала?

– Ты о чём?

– Ну Венерка сегодня...

– Она что-то новое плела?

– А ты что – не заметила? – искренне удивляется Нина. В ответ пожала плечом.

– Собака лает – ветер относит. Кто она такая, чтобы за неё переживать? Мне своих дел хватает.

Нина присаживается рядом на край кровати.

– Ну и правильно. Она же элементарно тебе завидует. Я думаю – тебе все завидуют. Просто она ещё и дура набитая.

В ответ буркнула, натягивая одеяло повыше:

– Тем более.

* * *

Под ногами шуршат осенние листья. Обняла обеими руками руку Серёжи. Прижалась к нему. Когда началась учёба – такие прогулки снова стали редким счастьем. Когда он остановился – подняла взгляд от покрывающих дорожку листьев и поглядела на него вопросительно. Он смотрит на витрину небольшого кафе.

– Хочешь зайти?

– Хочу, но...

– Обещаю не пугать их своим заказом.

Повернув к себе лицом, он приобнял и тихо спросил:

– А тебе никогда не хотелось, чтобы твой парень был... как ты?

– Зачем?

– Мне иногда кажется, что тебе со мной неудобно.

В ответ поинтересовалась укоризненным голосом:

– Серёжка, ну а кто тогда был бы со мной таким тёплым и нежным?

Его щека касается пластикового лица. И до слуха доносится его шепот:

– Ты тоже умеешь быть нежной. И у тебя тёплые щёчки.

А потом его губы касаются силиконовой щеки. И пластиковые руки чувствуют тепло его спины сквозь лёгкую осеннюю куртку. И кажется, что это всё живое. И это лицо, и эти руки. Не удержалась и произнесла это вслух:

– Я сейчас кажусь себе живой...

– А ты всё ещё сомневаешься в этом?

Он посмотрел в глаза.

– Просто не думай о плохом.

– Ты хотел зайти в кафе.

– А что бы ты хотела?

– Зайти туда с тобой. Попробуешь что-нибудь и за меня?

– Обязательно.

* * *

Привстала на подножках и резко нажала на рукоятку тормоза. Мотоцикл поднял заднее колесо – сразу же немного отпустила тормоз, подкатилась к стоящему Якудзе и на секунду отпустила тормоз совсем – позволяя мотоциклу снова встать на оба колеса. Якудза поднял палец вверх.

– Шикардос. Уже придумала – какой брать?

– Что – какой?

– Ну байк же будешь себе покупать.

– Нет. У меня же ни гаража, ни денег столько нет.

– А на кой тогда училась? – удивляется Толик.

– Так я и на лошади умею. И что-то не вижу у себя под общагой конюшни.

– Сравнила! Лошадь – это так, цирк. А мотоцикл – это же... Свобода!

– У меня дядюшка Патрик есть.

– Думаешь – он тебе свой даст?

Хихикнула в кулачок.

– Дядюшка Патрик – это мой старенький Уазик. Я его своими руками починила – и мне его подарили.

– А что с ним было? По мелочи что-нибудь?

– Ну... Я его полностью разобрала, подварила, подкрасила. Заменила кое-что...

– Не, ну... – удивлённо хлопает себя по карманам Якудза.

Уходя после тренировки, обернулась. Якудза глядел вслед. Говоря с кем-то по телефону, он поднял свободную руку и показал большой палец.

* * *

– Ша, де ты такой фигни нацепляла? – возмущается капитан Пологнюк.

– В фильме.

– Та я уже вижу, шо не в театре. В фильме можно даже стрельнуть двадцать раз подряд из шестизарядного револьвера, таки шо теперь – на такое будешь надеяться?

– Но я же попала, – робко попыталась оправдываться перед капитаном.

– И шо из него толку? Первое – с переката ещё надо подпрыгнуть, перекат слишком предсказуем, да на закуску ещё и извазюкаешься, шо та свиня.

– А если так?

Отошла за перегородку, разделяющую огневые позиции в тире. Коротко высунулась, оценив расположение цели. Согнулась, стоя спиной, запустила генератор. И резко выпрыгнула, делая сальто назад. Переворачиваясь вниз головой, вытянула руки в стороны, поймала мишень на мушку – и выстрелила. Отдачей от выстрела повело в сторону, так что в конце сальто вместо красивого приземления завалилась на бок. Капитан скептически поглядел сверху.

– Ну допустим. И шо ты добилась? Если с такой чехарды преступник и помрёт – так скорее с удивления чи со смеху. Быстрее себе шо-то поломаешь. Ещё и пуля, дура, в молоко ушла. За творческий подход хвалю, а вот за дурость тебе большой зелёный минус.

– А почему зелёный?

– Шоб ты спросила. Перезаряжай. Будешь обратно делать, как умный дядька учит.

Пожала плечами и принялась снова набивать магазин пистолета патронами.

* * *

Осенние дожди расквасили грунтовую дорогу. Дядя Гриша сидит в кабине, нахохлившись, и изредка подправляет рулём. А механическая рука монотонно качает ручку лебёдки. Лебёдка зацеплена широким тросом за толстый ствол дерева у дороги. Наконец – трос лебёдки оказывается смотан до самого крюка, а дядюшка Патрик всё ещё сидит в цепкой грязи. Стараясь не выдернуть ноги из резиновых сапог, дочавкала до водительской двери и спросила в открытое окно:

– Дядь Гриш, что делать? Перецеплять?

– Угу.

– А толку? Тут такой грязи ещё метров триста. У меня же батарейка сядет – его так тащить. Может – пора за трактором?

Он мотает головой отрицательно.

– Вытянешь из колеи – вылезем. Главное – опять в неё не свалиться.

– А если опять свалюсь?

– Пойдёшь искать трактор.

– Я?!

– Нет, блин! Я! Кто студентка?!

– Я. И что теперь?!

– Учись всему.

– Ну дядя Гриша...

– И не вздумай тут зарыдать.

– Я не могу рыдать – мне нечем!

– Тогда иди – перецепляй трос.

– И вообще – почему мы так застряли?! УАЗик – это же вездеход!

– Потому, что настоящий вездеход – это подготовленный УАЗик. А тут ни одной межколёсной блокировки нет. И резина шоссейная.

– И что теперь делать?

Дядя Гриша задумывается, упрямо поджимая губу.

– Либо готовить машину лучше, либо знать её предельные возможности – и не лезть туда, где застрянешь. Ты теперь эти возможности знаешь.

– Ну спасибо, дядя Гриша, научили!

Прежде, чем идти к лебёдке, ласково погладила крыло над фарой и, уже не первый раз за этот день, попросила прощения. Через пару часов перепачканный глиной дядюшка Патрик вкатился на одну из последних в городе моек самообслуживания. Приложила карточку к автомату, сняла моечный пистолет с держателя и принялась сбивать липкую грязь с бортов, колёс, рамы...

Дядя Гриша, подпирая плечом ворота мойки, спросил, перекрикивая шум горячей воды:

– Так что – будешь подготавливать?

– Буду беречь.

Со стороны противоположных ворот незнакомый голос спросил:

– Мужик, чего сам не моешь?

Отпустила клавишу моечного пистолета и посмотрела на голос. Он принадлежал мужику лет около тридцати, одетому в немного старомодный костюм. Позади него заметила далеко не новую, но ухоженную машину, блестящую после мойки. Такая была когда-то у соседа. Даже вспомнила, что такие ещё не имели автопилота. Сосед даже парковал её сам.

– Мой автомобиль, я сама и мою, – вступилась за дядю Гришу.

– Иди ты! – восхитился мужик. – И водишь сама?

– Учусь. Скоро на права буду сдавать.

– Едрён пылесос! Да ты наш человек!

– В каком смысле?

– Он же без автопилота?

– Ну да.

– Едрён пылесос! Небось – от деда достался?

– Она его сама из руин подняла и выкупила. Я её только водить учу, – поддержал с усмешкой дядя Гриша.

– Едрён пылесос! – подбежал мужик. – Запиши мой телефон! Если что – с запчастями или где с трактором...

– А... Вы вообще кто?

– Я из клуба любителей настоящего руля! Он у тебя на автомате?

– На ручке, – опровергает подошедший ближе дядя Гриша.

– Едрён пылесос! Красава!

* * *

– Проходите, Валентин Суренович.

Прикрыл за собой дверь кабинета и подошел к столу. На лице ректора выражение, свидетельствующее о подпорченном кем-то настроении. Он глядит на свои сцепленные пальцы и интересуется:

– Ну хоть Вы чем-то порадуете?

– Обязательно. В группе, где старостой наша супердевушка, успеваемость выше обычного среднего. За ней определённо стараются тянуться.

– А средний в её группе как считали – с учётом её оценок? – всё ещё мрачно уточняет ректор.

– Я ожидал этого вопроса. Вернее – поначалу так и посчитали, но получилось слишком уж хорошо. Потом специально вычли её оценки.

– Да? – взгляд ректора определённо теплеет.

– Если её включать во все показатели – нам с Вами светят премиальные.

– Можно просто не исключать. Она ведь, теоретически, такая же студентка, как и все остальные.

– Разумеется.

На лице ректора появляется что-то вроде довольной улыбки.