Текст книги "Академия для куклы (СИ)"

Автор книги: Юрий Деревянко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 17 страниц)

Глава 4

Глава 4

На улице быстро холодает, дни становятся всё короче, но в торговом центре всегда тепло и людно. Пристроились с Надей на лавочке, она держит за руку и положила голову на плечо. Люди идут мимо. Сегодня Надя немногословна. Кажется – ей хочется просто помолчать, но её улыбка говорит без слов. Вообще это немного странно – ходить по торговому центру без всякой цели. Иногда Надя останавливалась у какой-нибудь витрины и поглядывала вопросительно. Но во время этих остановок так ни разу и не заметил ничего, что могло бы быть ей нужно. Поэтому так ничего и не купили. Просто сели на лавочку и она нежно прильнула. Кажется, самое важное для Нади – это чувствовать себя живой.

* * *

– Надь, я всё поняла. Ты – робот.

Соседкино признание заставило отбросить вязание и сесть на кровати.

– Чего?

– Ты ведь робот, Надя?

– Почему ты так решила?

– Ты не ешь, как человек.

– У меня проблемы с...

– Тем, у кого проблемы с желудком – нужно гораздо больше энергогеля. Я узнала. Но это не всё.

– Ну-ну. Излагай.

– У тебя шрамы не похожи на шрамы. Это швы искусственной кожи. Потому ты и моешься автошампунем. Я права?

– Предположим. Вид у меня – действительно – странный. Что ещё?

– Ты слишком сильная, ты никогда не устаёшь, ты знаешь всё, что можно скачать из Сети. Ты – робот!

– Тогда зачем я ношу тёплый свитер?

– Для маскировки!

– Вот фигу ты угадала! – заявила торжествующе, снова заваливаясь и возвращаясь к вязанию. Но соседка хватает за руку.

– Вот! У тебя ещё и рука холодная и твёрдая!

Поморщилась, снова откладывая вязание.

– Ладно. Ты почти угадала. Только я не робот. Я – живой человек.

– Не верю.

– Не хочешь – не верь. А то, что ты щупаешь – это протезы.

– Уп-с... Извини. Я не подумала, – смущается Нина, присаживаясь на край кровати. – А откуда тогда такие знания? Ты ведь не могла выучить все книги на свете.

Встала и прошлась по комнате, собираясь с мыслями.

– Нин, я действительно не робот. Но в мои протезы встроен телефон с доступом к Сети. Когда кажется, что я задумываюсь над ответом – я копаюсь в телефоне. Поэтому мне и планшет не нужен.

– Круто. А преподаватели знают?

– Да.

– И как ты собираешься сдавать экзамены? У тебя ведь потребуют выключить телефон.

– Вообще-то его невозможно выключить. Только если у меня сядет батарея, но тогда я сама умру.

– Батарея? Ты всё-таки робот?

– Говорю же – нет! Мои протезы работают от электричества! Но без них я не могу жить!

– Надь, тогда как же быть? Мне будет жалко, если ты из за этого вылетишь на первых же экзаменах.

Хлопнулась рядом с соседкой на свою кровать.

– Об этом я не думала. Когда узнали, что я – киборг, меня приняли без экзаменов. Может быть и дальше прокатит?

Нина осторожно трогает пальцем щеку.

– И правда – тёплая. Надь, а почему ты мне раньше не сказала? Хотела, чтобы я сама догадалась?

Пожала плечом.

– Я не люблю об этом говорить. И ты не трезвонь об этом в группе. Хорошо?

– Надь, это будет наш с тобой секрет.

Поглядела на неё и молча улыбнулась.

* * *

Осень загнала тренироваться в зале. Чтобы не метаться со всеми, как загнанный заяц, перемотала щиколотку эластичным бинтом и приспособилась слегка прихрамывать. Теперь можно спокойно сидеть, вытянув ноги, и наблюдать – как остальные скачут. А курносая корова – кажется – нашла себе новое развлечение. Гоняет свою рыжую подружку. В жизни бы не позволила никому так над собой издеваться. А рыжее недоразумение терпит. Совсем никакой гордости. Особенно смешно смотрится – когда Лопата пытается влезть по канату. Лопата на верёвочке. Корова сперва забралась на одних руках. Потом показала ей – как влезать, цепляясь ногами. Тоже – тренер выискалась. Корова с Лопатой. Смех и пошутилки.

* * *

– Надя, я устала... – ноет соседка по комнате, лёжа пластом на своей кровати.

– Это с непривычки.

– Да – тебе легко так говорить. Ты электрическая. А у меня теперь ножки болят.

– Сама виновата. Могла бы сказать, что устала.

– Как я теперь заниматься буду?

– Лежи и занимайся. Кто мешает? Я всегда так и делаю.

– Ты только и делаешь, что вяжешь. Зачем тебе заниматься, если ты и так всё знаешь?

– Вообще-то я вяжу и читаю одновременно.

– Это как? – приподнимает голову Нина. Приходится пояснить:

– Экран телефона... Ну то есть там на самом деле нет никакого экрана. Но картинка мне зрение не загораживает. Я могу делать, что хочу, и в это же время читать с телефона учебник. Или кино смотреть.

– Я тебе ещё больше завидую.

– Не подлизывайся. Быть киборгом не так-то приятно.

– Зато ты не растолстеешь.

Прервала вязание и задумчиво ущипнула себя за бок.

– Зато и не похудею.

– Тебе-то зачем? Ты и так красивая.

Повернулась на бок и подтвердила:

– Во всяком случае – своему парню нравлюсь.

– У тебя действительно парень есть? – вскакивает та, которая только что лежала без сил. – Он такой же? Железный?

– Нет, нормальный. – буркнула, отворачиваясь.

– Надь, ты что обиделась? Ну Надь. Просто я подумала, что для такой необыкновенной и парень должен быть особенный.

– Да – он особенный. Он любит меня и понимает.

– Ой – я бы тоже так хотела... – мечтательно вздыхает Нина.

* * *

Утром поглядела, лёжа на боку, как соседка отлепляет от своего бока зарядное и задумалась. Раньше всё гадала – почему у её телефона такая большая зарядка. Сама привыкла класть телефон на ночь рядом с собой, так что даже не приходило в голову, что она заряжает сама себя. Отметила это, как собственный прокол. И хотя теперь эта загадка разрешилась, но вопросов стало ещё больше. Главный из них – как теперь себя вести? Она больше не скрывается, но наблюдение-то осталось. Больше того – наверняка и она сама, без своего дрона, может вести запись. Так что нужно быть ещё более внимательной к собственному поведению. А к такому жизнь не подготовила. Как быть, когда не знаешь – чего от тебя ждут? Откуда она вообще? Она может говорить что угодно, но как узнать – что из этого правда, а что – легенда для прикрытия? Когда она одевается – почти невозможно отличить её от обычной девушки. Да – у неё гладкая кожа без единого волоска. Но такого модницы добиваются с помощью косметических процедур. Она вообще очень красивая. Заметила – с каким интересом многие мальчики в группе смотрят на Надю. Неудивительно, что у неё есть парень. Или это тоже – только прикрытие?

– Надь, а если бы я не догадалась, что ты... Не совсем обычная.

– Тогда ты бы сейчас не таращилась на меня, а собиралась на занятия. Иди – умывайся.

Вскочила с готовностью. Её тон дал понять – она следит за тем, чтобы её соседка училась. А значит – это всё действительно неспроста.

* * *

Перевела Потеряшку в режим висения, переключила телефон в режим звонка и набрала номер.

– Внимаю.

– Димочка, подойди к окну.

– Сейчас. Ага – вижу.

В камеру видно, как Дима открывает окно и протягивает руку навстречу. Можно приземлить Потеряшку на его ладонь и остановить пропеллеры.

– Что это на нём? – удивляется Дима.

– А ты разверни.

Дима ставит Потеряшку на стол. Представила, как он развязывает бант, как разворачивает подарок.

– Галя! – кричит он, приоткрыв дверь.

Галя появляется не сразу. Не видела её всего чуть больше месяца, а животик уже заметно вырос и покруглел, но вид у Гали довольный. Она берёт в руки упаковку с набором из двух забавных сосок и с улыбкой машет в камеру. Не удержалась – подняла Потеряшку со стола, поглядела на пузико поближе, потом покивала камерой перед её лицом.

– Спасибо, Наденька, – улыбается Галя.

– Я потом ещё позвоню, – пообещала в телефон. Потеряшка разворачивается и вылетает в открытое Димой окно. Внизу промелькнул центр, начали загораться первые фонари. Подождав немного, подняла руки и поймала свою большую белую снежинку.

– Прямо почтовый голубь, – подмигивает Серёжа, приобнимая за плечи.

– Потеряшка умнее. Как почтовая сова. – улыбнулась в ответ.

– Тогда ты, наверно, из магической академии.

Пока раздумывала, что ответить – он ответил сам:

– Ты сама – чудо.

* * *

На календаре выходной, а на улице снова ноябрьский мороз и падает первый снег. Но настроения выходить нет никакого. Поэтому после быстрого завтрака подключилась к зарядке, свернулась калачиком под одеялом и закрыла глаза. Слышно, как Нина сопит, делая зарядку. Так что зарядка у обеих. Улыбнулась, отметив забавную игру слов. Окончив пыхтеть, соседка осторожно трогает за плечо.

– Надь, ты там не сломалась?

Приоткрыла один глаз.

– Вообще-то я читаю.

– Учебник?

– У-у. Фантастику.

В конце концов книжка надоедает, но заснуть не получается. Вспомнила, что во вторник предстоит лабораторная по информационным технологиям и пришла в голову мысль, что будет очень неудобно её завалить. Прежде всего – перед преподавателями, которые в курсе о секрете студентки Куровой, а теперь – ещё и перед соседкой по комнате. Но вылезать из-под одеяла ужасно не хочется. Подтянула одеяло повыше и попросила соседку:

– Нин, можешь включить мой ноутбук?

Как только он появился на связи – попыталась добраться до его экрана. Вспомнила, что у компьютера это совершенно не так, как с телевизором. Чтобы не вставать – пришлось поискать способы удалённого управления. Но оказалось, что ни для одного из них не установлена программа. Начала искать – как удалённо запустить программу на ноутбуке. Хотя дело упрощалось тем, что пароль собственного ноутбука известен – это тоже оказалось не совсем просто. В конце концов нашла на каком-то старом форуме описание терминального режима. Для него пришлось найти и поставить на телефон программу-терминал. Голова уже трещит от новых слов и терминов, но теперь вылезать из-под одеяла ещё более обидно. В конце концов удалось установить программу удалённого управления. Камерой Потеряшки убедилась, что всё работает, и запустила просмотр системного журнала.

– Надь, а что за фигня происходит с твоим буком? Это ты им управляешь?

– Я.

– Прикольно.

Потеряшка уже сидит на месте и видно, как Нина с интересом следит за происходящим на экране. Стало неприятно, что она подглядывает. Порывшись в Сети – нашла, как выключить подсветку экрана. Теперь разглядеть происходящее на экране почти невозможно. Подключилась к камере ноутбука. Нина уже лежит со своим планшетом и читает. В комнате темновато – пока упражнялась с компьютером, день пролетел. Покопавшись ещё, сумела добиться – что ноутбук произнёс мужским голосом:

– Нина, включи лампу. Глаза испортишь.

Соседка подпрыгнула, как ужаленная. Чтобы не расхохотаться в голос, укрылась с головой.

* * *

– Внимаю.

– Дим, я не помешала?

– Надь, я почти всегда рад тебя слышать.

Если бы не это "почти" – могла бы придраться. Но так Дима лишний раз подтверждает свою честность. Так что решила задать ему вопрос:

– Димочка, признайся – ты ведь сможешь потом всё узнать о том, что я делала?

– Нет, не смогу.

– Дим, ну даже у моего ноутбука есть системный журнал. Неужели у меня нет?

– В телефоне есть тревожное приложение, по его сообщениям у нас ведётся журнал ошибок. Когда ты не смогла вовремя зарядиться, когда – поесть, а когда что-то сломалось. Но там пока одна запись, я на днях проверял. Это всё.

– Димочка, это что же – вот так меня выпустили в жизнь – и всё? Выкручивайся сама? А вам даже и не интересно?

– Надь, не говори глупостей. Ты же сама учишься в юридическом, есть ведь законы о защите личной жизни. А ты не экспериментальный робот, а живой человек. Без твоего согласия мы не имели права встраивать в тебя какое-то средство ведения наблюдения за тобой.

– Телефон же встроили!

– Он неплохо защищён от попыток взлома. И ты можешь отключать связь – ну кроме аварийного вызова.

– Димка, только не говори, что вы были во всём уверены!

– Надюха, а ты забыла – сколько провела в клинике, когда уже могла ходить? Хотя многие твои системы уже проверены много раз, мы проверяли всё, что возможно.

– Ты говорил, что я первая такая в стране.

– Женщина – да, первая. Мужики уже были. Военные.

Задумалась так, что Дима не выдержал и переспросил:

– Надь, ты ещё алё?

– Дима, и что – никому совсем-совсем не было интересно, как я буду жить с этим всем?

– Надь, а у тебя своего языка нет? Ты же следующей весной придёшь на обследование и профилактику. Тогда и твоё состояние проверим, и расскажешь – как прожила эти два года. Извини, но ты у нас не одна. Чем ты для клиники лучше других пациентов?

– А для тебя? Тебе ведь важно – что со мной будет?

– Важно. Но это от тебя больше всех зависит. Ты же не маленькая.

– Так и скажи, что со мной поигрались – и бросили, как надоевшую куклу!

– Надь, ты же не дура!

– Дура! И не надо меня утешать!

Отбила разговор и отключила мобильную связь. К счастью – соседка ничего не слышала. От Димы приходит сообщение:

"Чтобы тебя утешить. В клинике тебя часто вспоминаем."

Ответила:

"Мне не икалось" – и отключила беспроводную.

* * *

Уже два года, как потеряла всё то, от чего у женщин бывают перепады настроения. Но после разговора с Димой почему-то бесит всё. Соседка бесит тем, что медленно собирается, а потом бесит, что она собралась первой. Шайба бесит всегда, но в этот раз едва не закатала в его круглую шайбу кулаком. Игорёк тоже попал под раздачу на попытке похвалиться своими мушкетёрскими успехами. Назвала всю его реконструкцию "цирком на выезде", но почему-то он не обиделся, а посмеялся и даже согласился. Венерка попыталась поинтересоваться:

– Готовишься переводиться в университет?

– Зачем мне переводиться? Тут тоже жучков хватает. Даже говорящие блохи водятся.

– И где же ты таких блох увидела?

– Одна прямо передо мной стоит. Только я мелких укусов не боюсь.

Венерка разевает рот, как рыба, в поисках ответа – а крючок-то уже проглотила. Остаётся её добить, как того леща:

– Хотя для блохи ты тоже мелковата.

– Дизель-баба пошла вразнос, – замечает Шайба.

– Точно, Витёк. От неё вечно несёт, как от старого грузовика, – оживляется Венерка.

Это замечание ударяет больно. Приходится сделать независимый вид, гордо хмыкнуть и пройти на своё место. Запах солярки. Самой-то запахи не слышны. Но как с ним быть? И Венерка продолжает упражняться:

– Курова, ты – наверно – по вечерам металлолом грузишь? А я-то всё думаю – где ты так накачалась?

* * *

На улице не самая лучшая погода, но кибернетическая подруга настояла на встрече. А придя в кафешку – сразу выпалила в упор.

– Кать, от меня воняет?

– Чем?!

– Соляркой!

– Не замечала. А ты уверена?

– Мне сказали.

Приходится принюхаться. Надя подставляет открытый рот.

– Надь, ну я бы не сказала, что прямо воняет. Если совсем близко – то можно унюхать.

– Так и знала... Воняет... – обречённо падает подруга на стул.

– А в чём проблема? С Серёжкой поругались?

– Нет. Как же он меня целует?

– А я откуда знаю? У него спроси. Может быть – ему нравится. Может быть – для него ты пахнешь, как новая дорогая машина.

Надя обречённо качает головой.

– Я просто дорогая машина...

– И очень красивая – между прочим.

– Машина...

– Надька, сколько можно ныть по одному поводу? И где ты видела машину, которая ноет?

– В зеркале... – кисло сообщает подруга.

– Вот что, ноющая машина. Мне твоё нытьё начинает надоедать. Лучше скажи – на новогодние с Серёжкой куда-нибудь надумали?

Она опять качает головой. Подпёрла щеку ладошкой и предложила:

– Надь, тогда давай опять где-нибудь нашу компанию соберём. Устроим себе ивент сами.

– Катя, ну какой ещё ивент? Я же серьёзно!

– Надька, ну ты нашла серьёзный повод поныть. Запах изо рта. Да у моего папки всю жизнь изо рта луком несёт на всю округу. Думаешь – он хоть раз по этому поводу почесался?

– Но... Я же девушка...

– Надька, вот ты и прокололась. Ты не машина, а девушка. И в голове у тебя – сумбур и метания. Хуже, чем у меня.

* * *

Декан факультета глядит строго и осуждающе.

– Курова, ну от кого угодно ожидал – но не от Вас. Тем более – на первом курсе.

– Чего именно, товарищ майор?

– Мне сообщили Ваши одногруппники, что Вы явились на лекцию в нетрезвом виде.

– Простите, а как они определили, что я пьяна?

– Очень просто, Курова. По запаху. Как Вы это объясните?

– Я сменила вид топлива.

– В каком смысле?

– Раньше я заправляла свой генератор дизельным топливом. Но мне начали высказывать, что от меня воняет. Как по-Вашему – что мне оставалось делать?

Майор встаёт из-за стола и подходит ближе. Принюхивается.

– Медицинский спирт?

– Нет. Технический.

– И много?

– Литр.

– Ого! И не косеете?

– Ни в одном глазу, товарищ майор.

Декан проходится взад-вперёд по кабинету.

– Курова, Вы можете хотя бы маскировать эти ароматы духами?

Смущённо ответила:

– На меня и так мальчики заглядываются.

– Тогда переходите обратно на дизельное. У нас не философский факультет. И не литературный.

* * *

Глава 5

Глава 5

– Маркина, я предупреждал. Всё, что я говорю – будет на контрольной. Чем Вы слушали?

Не очень приятно выручать Венерку, но не утерпела:

– Василий Гаврилович, вы на лекции пропустили этот раздел.

– Курова, я всегда иду по плану. Если считаете, что пропустил – покажите свой конспект.

– Василий Гаврилович, у меня тоже нет этого в конспекте, – вмешивается соседка по комнате, приподнимая свой планшет.

– Курова, но Вы-то сами ответили на аналогичный вопрос.

Пожала плечом.

– Это есть в учебнике.

Математик лезет в свой ноутбук и что-то ищет.

– Вы использовали другой метод решения. Не тот, что в учебнике, а тот, что рекомендовал я.

– Посмотрите в учебнике Семеновой-Титаренко. Пятьдесят восьмой год издания. Я давно заметила, что Вы чаще пользуетесь этим изданием. Страница сорок шесть.

В аудитории повисает мёртвая тишина, в которой слышно – как Нина давится от смеха, а преподаватель щелкает по клавишам. Наконец – Горыныч заканчивает поиски и чешет бороду.

– Действительно. Курова, Вам плюс один балл. И Маркиной – тоже. Сегодня на лекции повторим эту тему.

В перерыве Венерка своим обычным надменным голосом замечает:

– Ну поздравляю. Умыла Горыныча. Откуда ты вообще можешь столько знать?

– Читать люблю. Знаешь – прикольно бывает. Вместо сериалов.

Кажется – укол достигает цели. Венерка недовольно поджимает губу и отваливает.

– Да, Надька, Горыныч с тебя сегодня просто прифигел, – подмигивает спустившийся со своей галёрки Мишка Гарбузенко по прозвищу Мигель. Ещё несколько одногруппников проходят молча, показывая большой палец.

* * *

– Товарищ майор, курсант первого курса Курова прибыла.

Оглядел Надежду. Одета по форме, но под рабочим кителем проглядывает свитерок с рисунком. С виду – совершенно обычная девушка. Даже трудно поверить.

– Присаживайтесь, Надя. Судя по отзывам преподавателей, Вы готовы к первой сессии. Или есть сомнения?

– Я стараюсь, товарищ майор.

– Вы ведь в курсе, что во время экзаменов любые электронные устройства иметь при себе запрещено? Беспроводная сеть будет отключена и включено радиоглушение на частотах мобильной связи.

– А как же быть мне? Я ведь сама большей частью...

– Именно об этом я и хотел поговорить. Раз уж электроника – часть Вас самой, я не могу Вам запретить ей пользоваться. В конце концов – я на это и надеялся, когда принимал Вас без экзаменов.

Она смущённо опустила глаза.

– Вы надеялись, что я буду пользоваться преимуществами киборга?

– Естественно! Надя, Вы же идеальный сотрудник! По всем документам Вы – человек, а значит – на Вас не распространяются ограничения, накладываемые на действия полицейских роботов. Но в то же время вы – робот!

– Я не робот! – восклицает Надежда. – Не называйте меня так!

– А Вы готовы сдать экзамены, отключив все свои электронные устройства?

– Я же умру без них!

– Вот и договорились, Надя. Вы сдаёте – как можете. Но и требования к Вам будут... Вы понимаете.

– Будете валить?

– Ни в коем случае. Но никаких скидок Вам не будет. Я заинтересован, чтобы Вы были лучшей на курсе. И не просто по оценкам – а по реальной подготовке. Так что готовьтесь.

– Разрешите идти?

– Ещё нет. Надя, ваши одногруппники уже знают о... Вашей особенности?

– Только Лопатина. Это моя соседка по общежитию. Она сама догадалась. Остальным я не хочу говорить.

– Вот и хорошо. Надеюсь – они будут тянуться за Вами.

– Хотите, чтобы я была лидером группы?

– Вы ведь ещё и старше всех в группе. Будете старостой?

– Я подумаю...

– Если согласитесь быть старостой – Вам легче будет объяснять повышенное внимание к Вам преподавателей. Все, кто ведёт лекции у Вашей группы – уже предупреждены о Вас.

– Ну... Я согласна.

– Очень хорошо. Сдаёте сессию с высоким баллом – и я Вас назначаю. Уверен – Вы справитесь. Можете идти.

Когда Надя уже подошла к двери кабинета – вспомнил ещё об одном.

– И я надеюсь увидеть Вас на параде.

– В каком смысле?

– Вы же в курсе, что училище участвует в параде девятого мая?

– Да, хотя меня это немного удивляло...

– Ничего удивительного. Части НКВД освобождали город с юга. Но участие в параде надо заслужить.

– Я и не знала... – склоняет голову Надежда. И тут она удивила. Постояла несколько секунд, прикрыв глаза и выпалила:

– В сорок первом году части НКВД удерживали несколько районов, эти районы потом и стали плацдармом для первого освобождения города. Оно стало первым значительным успехом Советской армии в ходе войны.

– Признайтесь – нашли поиском в Сети?

– Не совсем. У меня уже загружено много книг, я могу делать поиск по ним.

– Станете одной из лучших – выйдете на парад. Внешние данные для этого у Вас есть.

– Пасиб, тащ майор! – с восторгом выпаливает Курова, вылетая за дверь. Теперь за её успеваемость можно не волноваться.

* * *

– Дима, ты не забыл – что обещал Наде? – строго напоминает супруга. Оторвался от компьютера и кивнул:

– Я помню, помню.

Набрал номер и почти сразу услышал:

– Димочка, ты узнал?

Голос у Нади взволнованный, как и при прошлом звонке. Тогда она долго извинялась за свою истерику, а потом озадачила вопросом:

– А как на меня влияют радиопомехи? Я не сломаюсь от них? Не зависну?

Сильно не задумывался об этом, так что пришлось взять тайм-аут и покопаться в чертежах, по которым делалось её тело. Но наконец-то ответ для Нади готов.

– В общем – так. Маломощная глушилка для телефонов точно ничего тебе не сделает. Просто на некоторое время телефон потеряет связь – и всё. Только не забывай, что и аварийный вызов при этом может не проходить. Придётся быть внимательной к своим естественным потребностям.

– Хорошо, что я не знала этого раньше... – тихо произносит Надя.

– Почему?

– На меня иногда находило. Я не хотела так жить. Кажется – я говорила тебе. Только я не знала, что можно заблокировать аварийный сигнал.

Приходится отвлечься от разговора о помехах.

– Надь, я говорил насчёт тебя с Василичем. Он уверен, что ты о многом ему недоговаривала. И догадывался, что у тебя такие мысли будут. Но сказать об этом вслух – значит напомнить тебе об этом.

– Ты... Рассказывал, что я тебе звоню?

– Надь, я вообще-то за тебя волновался. Я-то понимаю – каково тебе, но я-то не психолог, я больше по электронике.

Она молчит.

– Надь, ты пойми – мы ведь за твою жизнь уже не по закону отвечаем. Всё, что было возможно – мы сделали. Дальше – только по совести.

Надя продолжает играть в молчанку, но разговор не обрывает. Приходится продолжать:

– Надя, ну ты же взрослый человек. Думаешь – у меня дурацких мыслей в голове никогда не водилось?

– Откуда у тебя им взяться? – наконец-то отзывается Надя.

– А когда в клинике пацан умер из-за отказа электроники. Думаешь – я себя не обвинял, что не успел заменить сгоревший блок? Не сразу нашел нужный – а потом просто не успел добежать. У меня потом месяц его лицо перед глазами стояло – я спать не мог. Просил отпуск дать за свой счёт, а Михалыч не давал. Недавно узнал, что его Василич уговорил меня не отпускать.

– Ты мне не рассказывал... – подаёт голос жена.

– Можно – я сейчас приеду? – осторожно спрашивает Надя.

* * *

На предпоследний этаж вбежала – не дожидаясь лифта. И Дима открыл дверь. Обняла его сразу, ничего не говоря. И уткнулась лицом в плечо. Он тоже молчал. А потом попросил:

– Не плачь.

Только при этом у него самого голос дрогнул.

– Так и будете в дверях стоять? – недовольно спросила Галя.

Осторожно толкнула Диму, заталкивая его дальше в квартиру. Но отпустила не сразу, а когда почувствовала на своей руке, лежащей на его плече, руку Гали. Она заставила прекратить обниматься и повела в комнату. Усадила в кресло у компьютера. Дима вошел следом и они оба сели напротив на раскрытый диван. И взяли за руки. Руки у обоих тёплые. Стало неудобно за свои ледяные клешни. Но Галя поглаживает по холодной руке и от этого рука становится теплее. И уже не так сильно хочется заплакать. А потом Галя вспоминает про помехи и Дима поясняет:

– В общем, Надь, могу тебя обрадовать. Виталя настаивал, что всё должно быть сделано как у немки – с максимальной защитой от помех. Как в военной технике. А я не стал с ним спорить. Всё-таки от этого твоя жизнь может зависеть. Так что худшее, что может случиться – это при особо мощных помехах сгорит какой-нибудь радиоблок. Но они легко меняются.

Сказав про радиоблок, Дима почему-то тронул в районе левой груди. Вместе с Галей поглядели на него большими глазами.

– Дим, ты чего?

– А я разве не говорил? У тебя же телефон – не обычный моноблок, а модульный. В голове – только нейроинтерфейс. Процессорная часть спрятана в теле, под системой жизнеобеспечения. А все радиомодули вместе с антеннами вынесли в твои прелести. Чтобы место не пропадало и не создавали помех внутренним системам.

Осторожно высвободила руки и взялась за упомянутое место.

– Никогда бы не подумала... Так Серёжа меня трогал за антенны?

– У тебя очень чувствительный приёмник, – улыбается Дима.

Всё ещё пребывая под впечатлением от такой новости о себе – пробормотала:

– Ну да... Вообще-то связь хорошо ловит...

Галя вдруг затряслась от беззвучного смеха. Немного просмеявшись – она перевела дыхание и пояснила:

– Хорошо, что тебе какую-нибудь спутниковую антенну не вставили. Точно бы порнозвездой стала.

– А кстати... У немки-то очень даже основательно... – в задумчивости поднимает брови Дима.

Галя хохотала так, что начала за неё волноваться. Не зря же по посёлку ходила история – как у одной тётки от смеха роды начались.

* * *

Под ногами поскрипывает первый снег. На ночных улицах никого, только изредка проезжают такси, освещая фарами падающие снежинки. Лицо замотано тёплым шарфом, под пуховиком толстый свитер, но батарея всё равно разряжается быстрее обычного. Тем более – при быстрой ходьбе. Но даже быстрым шагом идти больше двух часов. Но это не страшно. Даже хорошо – в топливном бачке всё ещё спирт, который надо выработать. А ещё на ходу почему-то мысли очень хорошо выстраиваются в цепочку. Как цепочка следов на снегу, остающаяся за спиной.

Давно так долго не разговаривала с Димой. И с Галей. Вдруг узнала о них больше, чем за всё время до этого. И сама тоже говорила и говорила... И теперь это надо понять. Не то, что рассказали друг другу, а почему. Почему Галя и Дима вдруг рассказывали то, чего до этого не знали друг о друге? А потом вдруг поняла простую вещь. Если бы Галя не увидела то, что сумел сделать Дима... Конечно – не один... Но она в нём сомневалась. А когда увидела киборга Надю...

Остановилась на мосту и поглядела на редкие огни за старым парком. Вдруг осознала, что тоже немного причастна к тому, что скоро в этом городе появится ещё один малыш. И ощутила свою причастность к очень важному. Себя именно такой – живой механической куклы. Потому, что вовремя сломался Потеряшка. И вовремя пришла за ним. Оказывается – неприятности тоже могут приходить вовремя. Внизу стучит колёсами товарный поезд. Он идёт по своему расписанию. И везёт что-то. Подумала о том, что жизнь состоит из событий, как поезд из вагонов. И каждый вагон что-то везёт. Только не всегда можно заранее узнать – что в вагоне. Улыбнулась в шарфик и огляделась. Вокруг всё так же пусто. И снова пошла своей дорогой. Дорога проходит через тот район, в котором снимала квартиру после клиники. Но слишком поздно и холодно на улице – и даже самые отпетые хулиганы спят в тёплых домах.

При мысли о тёплых домах ускорила шаг. Потом осторожно побежала. Не очень хочется падать в чистой юбке даже на очень чистый снег. Четыре часа ночи – это очень поздно или очень рано?

* * *

Где соседка провела почти всю ночь – осталось тайной. Вечером умчалась, ни слова ни говоря, а под утро вошла, стараясь не шуметь, разделась, подключилась к зарядке и затихла. Это показалось слишком подозрительным. Где может шляться всю ночь механическая девушка? Свидание? Но для него она бы оделась как-нибудь поинтереснее. Магазины не работают так поздно, да и пришла она с пустыми руками. Это точно было что-то особенное. Долго пыталась заснуть – но мысли не дают покоя. В конце концов встала. И на сушилке для полотенец увидела её шарфик. Он заметно подмок и теперь сохнет. Но на улице – мороз. Так промокнуть от снега шарф может только – если очень долго ходить под снегопадом. А может быть – сидеть в засаде? Она была одета во всё тёмное, как для скрытого наблюдения. Но в такой мороз невозможно усидеть долго на одном месте под снегом. Значит – она вела кого-то. А может быть – искала? Но кого можно искать на улице в такую ночь? Или не кого – а что? Видимо – в такую погоду летающие дроны не могут работать, потому Надю и вызвали для оперативной работы. Ведь раз она – почти робот, ей ни по чём даже такой мороз и она может находиться на улице столько – сколько нужно. А раз она не полностью робот, она может не только наблюдать – но и предпринимать силовые действия. К тому же – она выглядит обычной девушкой, от которой никто не ожидает таких, как у неё, физических способностей. Это точно была какая-то важная и срочная операция.

Но может быть – стоит дать ей понять, что её ночная работа не осталась незамеченной?

* * *

– Согласно статье сто тридцать Конституции...

Безумно хочется спать. А тут ещё и лекция Жанетты Гамлетовны по конституционному праву. Предмет сам по себе довольно скучный, а Жанетта ещё и умеет сделать из него тоску болотную. Какой смысл переписывать в конспект текст Конституции? Он и так доступен в любой момент. Если бы хоть побольше разбавляла лекции примерами или правоприменительной практикой... Тоска. Такую лекцию можно проспать целиком – и ничего не потеряешь. Другие хотя бы заняты – конспектируют, им некогда клевать носом. И всё равно на каждой лекции хоть кто-нибудь, да сдаётся её монотонному бормотанию. И тогда лекция прерывается визгливым выкриком вроде:

– Курсант Жуленко! Что я сейчас говорила?!

Подпёрла лицо руками, глаза закрываются сами собой. Но даже если они закроются – запись не прекратится. Будет звук без изображения. Слышно, как сосед Нины с хрустом давит зевок, потом не удерживается и Нина. Сама не зевнула только потому, что в искусственном теле этот рефлекс не работает. Глаза всё труднее держать открытыми...