Текст книги "Особо опасен (СИ)"

Автор книги: Юрий Артемьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 15 страниц)

США. Штат Монтана. Индейская резервация Блэкфит.

Я снова на высочайшей аудиенции у старого вождя. Похоже, что все вожди и шаманы, приглашённые на сбор, посвящённый «счастливому обретению белого брата из пророчества», собрались. Так что это, так сказать, последняя инструкция перед тем, как предъявить меня на всеобщее обозрение.

Хотя многие меня уже и видели, и оценили. Тот поединок с отцом и сыном не прошёл даром. Эти индейцы, хуже базарных баб. Слухи и сплетни распространялись со скоростью ветра и передавались из уст в уста, как вирус гриппа, воздушно-капельным путём. Уже все знали новое имя Орлиного Пера, но пока только в лицо ему ещё не говорили.

Да… Учудил я. Целое племя инуксиков оскорбил и обидел. Побил и отца, и сына, оскорбив ещё и духа. Мои девчонки мне рассказали, что инуксики после той эпичной драки, собрали свой фигвам, или как он у них там называется, да и свалили восвояси, ни с кем не пообщавшись.

* * *

Привычная уже компания. Старый Ворон и Койот, в качестве переводчика. Я уже знаю, что Койот его сын. Единственный, оставшийся в живых из всей его семьи. Смертность среди индейцев зашкаливает все возможные нормы. Детей рождается мало, а умирает от болезней, не доживая до возраста взрослого воина много. Медицина тут на уровне – один фельдшер на четыре села.

– Почему ты так жестоко обошёлся с Орлиным Пером? – сразу спросил меня Койот.

– Я этого не хотел. Но он сам нарывался на драку. А когда я предложил закончить поединок, подло напал со спины.

– Мы это знаем. Но ты оскорбил его, а потом и его отца.

– Они друг друга стоят. К тому же, я думаю, это к лучшему.

– Почему ты так думаешь?

– Они не похожи на истинных коренных американцев. Слишком горячие, да гордые. Вот ты, Койот, не полез бы в драку на молодого парня, если бы тот сам не нарывался. Ты не стал бы творить подобное. Ты больше молчишь. А когда делаешь, то делаешь то, что должно, а не то, что хочет твоя левая нога.

– У тебя интересные наглядные примеры в разговоре. Откуда ты узнал, что Степной Орёл ранен в левую ногу?

– Правда? А я и не знал. Так… К слову пришлось.

– Ладно. Инуксики ушли. И нас теперь стало меньше. Но ненамного. Что ты завтра скажешь шаманам?

– Понятия не имею, что мне говорить…Это же не я себя назвал тем белым парнем из пророчества. Это вы так решили. А я просто проходил мимо ваших земель, да вот, задержался тут…

– Но ты же думал уже над этим?

– Думал.

– И у тебя есть какие-то мысли?

– Мыслей полно. Но по большей части они все немного фантастические, нереальные.

– Так, поделись с нами… И мы тоже будем думать, реальные они или нет?

– Понимаешь, Койот… Я ещё молод. И мои знания тоже малы. Вот я знаю, что происходит, когда я стреляю из ружья. Боёк бьёт по капсюлю. Воспламеняется порох, выталкивая пулю из ствола… А вот как стартует ракета, несущая на себе большой ядерный заряд? Как этот заряд взрывается? Что для этого надо? Кто может запустить ракету и что для этого нужно?

– Ты говоришь о том, самом сильном оружии на земле, что янки закопали в землю недалеко от Грейт-Фолса?

– Ну, во-первых, не самое сильное на земле. В моей родной стране есть и посильнее бомба. Но, да, именно про эти ракеты я и говорил. А ты что-то про них знаешь?

Немного знаю. В то же самое время, когда шаманы опубликовали своё пророчество про «белого брата», недалеко от авиабазы Грейт-Фолс, началось большое строительство. И наши люди имели там хорошую работу. Янки платили щедро.

– Ты хочешь сказать, что ракетные шахты копали индейцы твоего племени?

– Не только моего. Там было много работы. Но работа была тяжёлая.

Мысли в голове закрутились с новой силой. В такие моменты мозаика, состоящая из тысяч разнокалиберных кусочков, начинает приобретать более осмысленный вид. Почему-то вспомнился техник-сержант Прайор, и его рассказы про свою службу. Он ведь упоминал, что на базе были индейцы. Но тогда меня это не интересовало, и я пропустил мимо ушей его рассказ.

– Койот! А сейчас индейцы служат на той базе.

– Да. Несколько человек служат в караульном подразделении. Двое по технической части. И ещё много гражданского персонала. Янки нанимают местных индейцев для несложных работ. Платят им мало, но для местных и это много.

* * *

Всё понятно. Принцип найма гастарбайтеров. Платят им половину оклада, а другая половина идёт в карманы начальству. Сюда так же хорошо вписывается и история с подменой запчастей. Похоже, что коррупция там процветает на высшем уровне. Так что теперь я не удивлён, что и военная полиция на их стороне. Начальству в *опу не заглядывают. Начальству смотрят в рот и ловят каждое слово. А иначе перевод в другую часть и потеря дохода гарантирована. Как всё у них тут запущенно… Ну а рапорт Прайора, всколыхнул бы эту трясину. Прислали бы проверку, и не факт, что все начальствующие головы остались бы на своих местах.

* * *

– Скажи мне, Койот! А на тех людей из вашего народа, которые служат и работают на базе Грейт-Фолс, можно рассчитывать?

– В каком смысле?

– Что для них важнее? Хорошо оплачиваемая работа или свой народ? Смогут ли они помочь нам захватить ракетную базу и завладеть этим сильным оружием, чтобы диктовать свою волю правительству Соединённых Штатов?

– Ты думаешь, что у нас это получится?

– А не попробуешь, не узнаешь. Даже если и не получится… Что вы потеряете? Свои земли? Их у вас уже отобрали. Убьют? Вас и так убивают. А ещё вы умираете от болезней без надлежащей медицинской помощи. Вас специально спаивают. А что может спившийся мужчина? Зачать больного ребёнка? Убить в пьяном угаре свою жену?

– Ты думаешь, что мы сможем захватить ракеты?

– А почему нет? Ваши люди трудятся там на базе. Что они делают? Несут караул, убирают территорию, ремонтируют что-то. Это люди-невидимки. На них никто не обращает никакого внимания. Это же индейцы. Глупые дикари.

Я сделал паузу, и заметил, что лицо Койота закаменело.

– Не обижайся на меня. Я же так не думаю. Так думают надменные янки. Кстати, про наш народ они тоже так думают. Эти циничные завоеватели победили вас триста лет назад, почти добили ваш народ сто с лишним лет назад. Они победили вас год назад под Вундед Ни. Что вы потеряете, если попробуете ещё раз ввязаться с ними в новую войну?

– Жизнь нашего народа под угрозой. Нас так мало, что мы скоро исчезнем с лица земли.

– И ты хочешь, чтобы от вас не осталось даже и следа? Белые сравняют ваши могилы и могилы ваших предков с землёй и построят свои дома. Но если вы объявите белым новую войну, то даже если вам не удастся победить, то всё равно в памяти людей останется легенда о гордом народе сиксика, которые не сдались белым завоевателям, не смотря ни на что.

– Ты говоришь, как вождь, что зовёт за собой.

– Ваша война – это не моя война. Даже если вы победите, я останусь в памяти, как тот белый парень, что придумал войну, в которой погибло много черноногих. А если вы не сможете победить, то про меня и не такое скажут. Проклянут на веки вечные, как презренного провокатора.

– Но ты же будешь нам помогать?

– Буду. Но не как вождь и идейный руководитель, а как простой воин. Не надо делать из меня идола или тотемного зверя. Я всего лишь обычный человек из далёкой страны.

– А если мы не сможем нацелить эти ракеты на их города.

– Ядерное оружие – это в первую очередь оружие устрашения. Достаточно только сказать им, что у вас есть ядерная боеголовка, и вы готовы отправить ракету в их сторону. Они больше всего опасаются за свои белые задницы.

– Но у нас нет людей, которые могут это сделать?

– Захватите ракеты, заминируйте их и пообещайте взорвать, если белые к вам сунутся. Монтана находится почти посредине США, рядом есть Йеллоустон. Если рвануть там ядрёну бомбу, то вся Америка развалится на куски.

– Но мы же тогда погибнем.

– Я же не говорю, что это надо обязательно делать. Просто объявите об этом правительству США. Если сунутся к вам, то вы это взорвёте.

– Айвен! А что будет, если мы взорвём такую ракету в Грейт-Фолсе?

– Это непростой вопрос. И правильного ответа на него я не знаю. Но могу пока рассказать только то, о чём говорят учёные. После взрыва, эта земля станет непригодной для проживания. Много людей погибнет сразу. И ещё долгие годы невидимая болезнь продолжит убивать всех, кто приблизится к этому месту. У животных, которые выживут, могут рождаться мутанты.

– Как это?

– Представь себе волка с двумя головами или птицу без перьев. А может появиться мышь, размером с собаку. Это и есть мутанты.

– А у людей тоже так может быть?

– К сожалению, да.

– Но это же убьёт наш народ окончательно.

– Послушай меня, Койот. Я же не говорю, что именно так и надо делать. Вот представь, что ты стоишь посреди склада, в котором хранится много динамита. Он же не взрывается просто так. Ему нужен детонатор, чтобы произошёл взрыв. И вот. Ты стоишь с гранатой в руке, а вокруг тебя враги. И ты говоришь им, что сейчас взорвёшь гранату у себя в руке. Что сделают враги? Выстрелят в тебя? Или попытаются отнять у тебя гранату?

– Они убегут от страха. Потому что, если я уроню гранату, то умрут все.

– Вот и я про это же самое и хочу тебе сказать. Не обязательно взрывать гранату, чтобы напугать врагов. Достаточно показать им гранату. Не думаю, что среди янки найдутся герои. Это только у них в кино приходит герой и спасает мир, а по большей части они трусливы и слабы.

– Да. Это так. Но то, что ты предлагаешь – это очень серьёзный шаг.

– И очень опасный. Поэтому надо просчитать всё до последних мелочей. Вот ты, Койот, умеешь читать следы и понимаешь, как и что происходило, хотя и не видел своими глазами, как тут всё было до этого.

– К чему ты это сказал?

– А к тому, что ты сможешь заранее продумать каждый шаг, каждого бойца на поле боя, ещё до начала этого боя. И это ты должен возглавить эту военную операцию.

– Но среди нашего народа есть более уважаемые вожди.

– Не знаю, как у вас тут принято, но у моего народа есть поговорка: «Старые и опытные генералы готовятся к прошедшей войне.»

– И что это значит?

– А то, что старые вожди, воевали так давно, что уже и забыли что такое война. Но новые времена и новое оружие требует новой тактики и новой стратегии.

– Твои слова мудры. Но то, что ты предлагаешь, я считаю невыполнимым.

– В моей стране был в давние времена один полководец. Он был мудрым и хитрым. Его поставили в своё время старшим над всеми генералами. Так вот. Он говорил: «Невозможное – возможно!», а если «Удивишь врага, то победишь его!»

– И как я смогу удивить врага?

– Не знаю. Вот ты рейнджер по всяким лесным проблемам. Так ведь?

– Да.

– Идёшь к их главному командиру и говоришь, что, например, из-за их самолётов бизоны перестали приносить потомство.

– Но это не так.

– А какая разница? Он принимает тебя в своём кабинете. А тя достаёшь нож, приставляешь к его горлу и требуешь, чтобы он приказал своим подчинённым всем собраться без оружия и построиться прямо перед штабом. Всем, включая караул и охрану.

– И что потом?

– А потом твои люди, заранее пришедшие на территорию базы, окружают их и берут в плен.

– Как они смогут это сделать?

– Потому что у них будет оружие, а у военных не будет.

– А если они не сдадутся?

– Твои люди расстреляют их.

– Стрелять в безоружных – это неправильно.

– Расскажи это тем индейцам, которых убили белые переселенцы. Кажется, что они не разбирали в кого стрелять, в воина с луком и стрелами или в женщину с ребёнком на руках.

– Но мы – это не они.

– Тогда твой народ так и уйдёт с земли, не отомстив за смерть своих предков.

* * *

Внезапно в разговор включился Старый Ворон. До этого момента он. Как всегда изображал статую индейца.

– Все, что сказал Белый Медведь, мудро. Мы подумаем об этом.

Сказал он всё это на плохом английском. Но я и этому был очень сильно удивлён. Раньше он говорил со мной только на своём родном языке, а его слова переводил Койот. Оказывается это не так. Хитрый индеец понимал меня всегда, но почему-то делал вид, что ему был нужен переводчик. Забавно… Интересно. Зачем ему это было нужно? Или у них так принято, что вождю невместно напрямую разговаривать с чужими людьми?

Ладно. Не моё это дело. Я и так тут им наговорил, на две-три фантастические книги. Не думаю, что мои больные фантазии кому-то удастся воплотить в жизнь. Но пусть хотя бы они задумаются о том, о сём. Да начнут что-то делать. Ведь сидеть в резервации, получая пособие на бедность – это путь в никуда.

* * *

В общем, разговор был окончен. Я ушёл к себе, а Койот остался у вождя. Похоже, им есть что обсудить один на один.

Ани и Туся меня встретили, как обычно, радуясь моему возвращению. Я уже привык к этой спокойной семейной жизни. Вкусный ужин скрасил мой вечер.

И вот я снова сижу в шезлонге во дворе дома, любуюсь звёздным небом. Хорошо. Тихо. Спокойно.

И только мне как-то не по себе. Не люблю такую вот спокойную и размеренную жизнь. Мне чего-то не хватает всё время. Наверное, адреналина в крови.

18 сентября. 1974 год.

США. Штат Монтана. Индейская резервация Блэкфит.

Вот наконец-то и состоялось то, что затеяли Старый Ворон и Койот Без Следа. Важные и разряженные индейские вожди и шаманы собрались вокруг большого костра. Хотя костёр ещё не разжигали, но всё уже было к этому готово.

Да… Столько перьев сразу я никогда не видел. Боюсь, что даже если ощипать целый курятник, и то не наберётся столько. Даже мне воткнули в голову три пера. Койот объяснил, что я это заслужил.

Я спросил его, за какие такие заслуги мне все эти почести. Он объяснил, что первое перо за то, что я один уничтожил в бою столько врагов. Второе, за то, что падая в пропасть не издал ни звука. А это признак того, что в человеке нет страха. Ну а третье, это за побитых отца и сына. Ну и ладно. Три пера отличаются от триппера тем, что от них не больно.

* * *

Я сидел рядом с Койотом. Моя роль была незначительна. Что-то типа «свадебного генерала» на деревенской свадьбе. Все говорили на непонятном мне языке. Ну, а на меня лишь иногда указывал Койот, что-то рассказывая. Мне ничего не оставалось, как сидеть молча, наблюдая за происходящим. Было очень похоже на дешёвое кино про жизнь индейского племени. В кино-то всё поярче выглядит. И фигвамы покрасивше, и индейцы помускулистие. А эти вожди и шаманы были больше похоже на азиатов-кочевников, монголов, уйгуров или кто у них там есть. Кто-то был излишне полноват, а кто-то наоборот, больше напоминал высохшую мумию, лишённую своих бинтов.

Очень долго болтали индейские вожди, а потом кто-то из шаманов стал плясать по кругу, вокруг костра и стучать в бубен разукрашенной палочкой с перьями. При этом он что-то заунывно напевал. Как говорится: «Этот стон у них песней зовётся.»

Вот тогда костёр-то и запалили, тем более, что дело уже шло к вечеру и стало темнеть. Сразу после этого по кругу запустили длинную трубку, также украшенную перьями и бисером. Все по очереди прикладывались к ней, делая глубокую затяжку, и передавали дальше. Приложился и я. забавный табачок. Похоже, что они там ещё что-то добавляют, кроме табака, ибо настроение стало немного веселее, всего лишь после одной затяжки. Возможно, листья коки кладут не только в кока-колу. Хорошо ещё, что по второму кругу трубку запускать не стали.

* * *

Разошлись уже ближе к ночи. Жрать хотелось не по детски. Полдня просидел дурак дураком у костра. А из еды так ничего и не предложили. Ну, ничего… Вот сейчас приду домой, а там мои девочки меня покормят. И не только покормят…

* * *

Мы уже почти дошли до дома вождя, когда к Койоту подбежал какой-то молодой индеец и что-то сказал. Рейнджер повернулся ко мне и, внимательно следя за моей реакцией, сказал:

– Айвен! Тебя тут какой-то белый парень разыскивает. Ты никого не ждёшь?

Глава 15

Глава пятнадцатая.

Братья разные нужны. Братья разные важны.

Поздний вечер 18 сентября. 1974 год.

США. Штат Монтана. Индейская резервация Блэкфит.

Когда Койот Без Следа обратился ко мне с таким вопросом:

– Айвен! Тебя тут какой-то белый парень разыскивает. Ты никого не ждёшь?

Я вообще не знал чего подумать. Сердце бешено заколотилось в груди. Ну, какой белый парень может меня тут разыскивать? Брат? Лёха? Здесь? В Америке?

Чуть ли не бегом я бросился туда, куда указал жестом молодой индеец.

* * *

Облом-с…

Это был совершенно незнакомый мне молодой мужчина, не старше тридцати лет. Выше меня ростом, мускулистый и подтянутый, как легкоатлет. Бицепсы под рубашкой бугрились. Не так, как у Шварценеггера, а скорее, как у подкачанного брутального пацана, следящего за собой. И лишь только очки выбивались из общей картинки. Эдакий спортсмен-очкарик. Но именно очки и навели меня на мысль, которую я тут же и высказал незнакомцу:

– Ты, случайно, не брат Джека Прайора?

– Да. Ты прав. Меня зовут Джон. А ты Айвен?

– Это так. Но я тебя расстрою, Джон. Твой брат погиб.

Мой собеседник потемнел лицом.

– Как это произошло?

– Его ранили военные, когда мы уходили от погони на машине. А потом он спас мне жизнь, застрелив того, кто почти взял меня в плен. На это он истратил свои последние силы. Почти сразу после того выстрела, он упал на землю, и умер.

– Он мне не рассказал толком, из-за чего у него возникли неприятности на службе. По официальным источникам, убегая, он даже кого-то убил.

– Ты же журналист, Джон?

– Да.

– И ты доверяешь каким-то официальным источникам?

– Ты знаешь, как всё было на самом деле?

– Только то, что он мне сам рассказал. Но у меня нет причин не доверять его словам. Всё-таки я обязан ему жизнью.

– А он мне по телефону сказал, что ты ему помогаешь скрыться от военной полиции.

– Да. Сперва так и было. Но я не смог его спасти, а он меня спас. Я тебе всё обязательно расскажу. Но, если ты не против, давай сейчас пойдём ко мне домой. Я не ел с самого утра, а дома меня ждёт ужин. Не откажешься отужинать со мной?

– Не откажусь. Я сам только с дороги. И поесть в пути мне тоже не удалось.

– Я вообще удивлён, что ты меня нашёл.

– Таков хлеб журналиста.

– Но военная полиция меня так и не нашла.

– Потому что я им ничего не говорил. – улыбнулся Прайор-старший.

– А если бы спросили, сказал бы? – задал я провокационный вопрос.

– Не знаю… – усмехнувшись, ответил журналист.

* * *

Проголодавшись на сборище вождей и шаманов, я так наелся, что аж живот заболел, став похожим на барабан. Расположившись в шезлонгах во дворе, мы с Джоном курили, пуская дым в сторону звёздного неба. И как у всякого сытого человека, настроение было на той стадии, что называется умиротворение…

Разговор никто из нас всё не начинал. Я не хотел спугнуть ту маленькую секунду сытого счастья, а журналист, похоже, ждал, что именно я начну серьёзный разговор первым. Ну, я и начал…

Не спеша, стараясь не упускать самых маленьких деталей, я рассказал ему всё. Начал с того, как меня на пустынной дороге остановил кордон военной полиции. Ну, а дальше всё по порядку. Как мы с Джеком чуть друг друга в кустах не поубивали. Как потом я его кормил и переодевал. Как заселились в мотель, и как он прокололся, позвонив со служебного телефона брату.

Также мне пришлось подробно пересказывать рассказ Джека о злоупотреблениях военного руководства авиабазы. Все бумаги, что остались от техника-сержанта, я тоже отдал журналисту. Мне они всё равно не нужны, а ему может и пригодятся.

Мне понравился этот парень. Было похоже, что их с Джеком воспитывали правильно, привив с детства любовь к правде. Редкий случай в капиталистической стране. Обычно тут любой любого продаст, потом перекупит по дешёвке, и снова продаст. Но этот журналист был не из таких. Есть такая категория людей, которых, в общем-то, никто не любит. А за что их любить, если они правду-матку прямо в лицо режут? Очень неудобные люди для среднестатистического обывателя. Ведь что главное для маленького человечка? Не высовываться… А эти правдорубы лезут и лезут. Лезут и лезут. Нарываются на неприятности, зализывают раны и снова лезут. Чего им не хватает?

Обострённое чувство справедливости. А справедливости в мире нет. В принципе нет. Есть право сильного творить добро. ведь историю пишут победители. Кто победил, тот и был прав на этом этапе развития человечества.

Дело к ночи. Я ушёл спать. Девчонки со мной. Но перед этим они нашли место, где усталый гость смог кинуть свои кости. Проходя мимо комнаты, которую выделили журналисту. Я заметил, как он уже спал лёжа на животе, обняв подушку.

Раньше подушек тут не было. Были какие-то накидки, которые сворачивали, подкладывая под голову. Я предложил девчонкам сделать настоящую подушку. Они пару дней только собирали пух да перья по всему населению. В основном, куриные. Так что подушки получились так себе, не особо правильные. Но на безрыбье и щуку раком, как говорится…

Я почему-то устал сегодня, хотя ничем типа физического труда даже и не занимался. Ну и ладно. Всё остальное завтра. Утро вечера мудренее…

* * *

Проваливаясь в глубокий сон, я почему-то не удивился, что перед глазами стали проноситься цветные картинки из давнего и недавнего прошлого.

Странный это был сон, больше напоминающий нарезанные на отдельные картинки видеоклип. Нет. Ну, я знаю, что сны бывают разными. Врать не буду. Сам видел. Бывает, смотришь как кино с сюжетом и связными диалогами. А бывает совершенно непонятное месиво из невнятных лиц и безликих тел. Но не сегодня…

Сегодня всё было так реально. Я как будто на ускоренной перемотке просматривал всё, что мы с Лёхой пережили в этом новом для нас мире. Школа-интернат, московские и крымские приключения… А потом…

А потом пошла череда непонятных лиц. Случайные люди с кем пересекался в Европе и в Америке. Кто-то мне пытался помогать, кто-то помогал реально. Кто-то хотел убить меня, а кого-то я лишил жизни.

Я пытался найти хоть какую-то разумную ниточку в этом сновидении, но тщетно. Не за что было даже ухватиться, чтобы распутать клубок, скрученных в неимоверный узел бессмысленных и порою безумных мыслей, слов, событий…

Но внезапно, цветной калейдоскоп смешанных в одну кучу случайных картинок, резко перешёл в обычное кино без ускоренной перемотки.

* * *

Лёха… В прошлой жизни мы с ним было просто друзьями. Жизнь не часто нас сталкивала друг с другом, но каждый раз оставлял в жизни какой-то ощутимый след. Мы спасали друг другу жизнь, помогали, чем могли и прикрывали, как могли… Пока не произошло то, о чём даже и вспоминать теперь уже не хочется. Мы попали с ним в отлично просчитанную и подготовленную специально для нас засаду. До сих пор передёргивает от воспоминания событий того дня. В бою иногда даже боли не чувствуешь. Организм, переполненный адреналином в кипящей крови, просто не обращает на боль никакого внимания. Но, когда видишь, как враг подходит к телу твоего друга, чтобы молча, равнодушно и цинично произвести выстрел в голову близкого тебе человека… Брызги крови летят тебе в лицо. Но тебе уже всё равно. Потому что ствол вражеского оружия приближается уже и к твоей голове. Вспышка. Тупой удар. Мгновенная нестерпимая боль. И вдруг…

И вдруг яркий свет. Другая реальность и новая жизнь…

* * *

А перед глазами уже встаёт лицо твоего друга живого и невредимого. Только он тебе уже не просто друг, а брат. Родной брат. И к тому же брат-близнец. Он смотрит на тебя и улыбается.

И ты, уже уйдя за кромку и попрощавшись с жизнью, тоже ощущаешь себя живым. И приходит полное непонимание того, что происходит. Что из этого сон? То, что ты видишь сейчас или то, что было тогда, до того летального выстрела тебе в голову? Фантастика – дело хорошее, если ты валяешься на диване и читаешь книжку. Если обладаешь здоровой толикой фантазии, ты легко сможешь поставить себя на место героя и переживать вместе с ним невероятные приключения где-нибудь в космосе или в другой реальности, а может и в другом мире, так похожим на твой, но с альтернативной историей.

* * *

А лицо Лёхи, так близко. Он смотрит на меня, как живой и улыбается. Только вдруг его лицо немного омрачилось и он стал что-то говорить мне.

– Что? – я не слышу.

А голос брата прорезался, как сквозь толщу воды, и зазвучал в моей голове.

– Братишка! Проснись! Беда!

– Я не понимаю, Лёша… Ты о чём?

– Тревога! Опа-а-асность!

Ночь 18 сентября. 1974 год.

США. Штат Монтана. Индейская резервация Блэкфит.

Тело словно пронзает разряд тока. Я ощущаю себя лежащим на кровати и открываю глаза. Несмотря на ночь и полную темноту, я что-то даже могу разглядеть. Из окна только свет звёзд даёт хоть какую-то эфемерную возможность различать силуэты вещей и предметов в этой комнате.

Тёмная тень, очень похожая на сгусток темноты, приближается ко мне со стороны дверей…

Ещё даже толком не проснувшись, я уже начинаю что-то соображать. Ани и Туся рядом со мной. Я телом чувствую теплоту своих девчонок. Следовательно там, из темноты ко мне приближается кто-то другой. Кто?

Брат Джека Прайора? Журналист Джон? Что ему делать ночью в нашей спальне. Пришёл меня убить? Не может этого быть. У него была куча шансов сделать это раньше. Вечером мы с ним сидели в шезлонгах и болтали. Я не великий психолог, но заметил бы в его поведении что-нибудь подозрительное. Он был, как открытая книга. И я легко считывал его эмоции.

Но даже если это и он, то…

Внезапно на фоне приближающегося ко мне тёмного силуэта блеснуло лезвие большого ножа. Тусклого света звёзд из окна вполне хватило, чтобы заточенный кусочек стали отразил его.

* * *

А думать больше некогда. Кто бы там ни был, но старое правило про то, что делать с тем, кто к нам пришёл с мечом, никто не отменял. Чёрт. А я опять расслабился и нарушил данное Лолите обещание, всегда иметь при себе оружие. Лежу тут почти что голый, и ничего тяжелее кулака с собой не имею. А если бы я так не объелся вчера во время ужина, то и вовсе бы валялся голый и утомлённый женскими ласками.

* * *

Тёмная тень уже близко и я уже понимаю, что это не Джон Прайор. Рука с ножом замахивается для удара. Больше не раздумывая ни о чём, сразу двумя ногами бью в середину силуэта. Тень исчезает, а я вскакиваю на ноги. Судя по шуму, созданному упавшим на пол телом, это не призрак. Призраки так не шумят, сшибая стулья. Хотя, что я знаю о призраках?

* * *

Драться в полной темноте не слишком удобно. Радует только одно. Противник тоже не обладает кошачьим зрением. Так что в этом мы почти на равных. Только вот он одетый и с ножом, а я голый и в трусах. И лишь поблёскивающее лезвие ножа даёт мне возможность понять, где сейчас находится мой противник и его рука.

* * *

Машинально, на полном автомате, я захватываю руку противника чуть выше блеска лезвия. А хорошо, что он одетый. Есть за что зацепиться. Я же всё таки самбист, а не вольник.

Дальше, проще. Отработанный годами приём против ножа. Я совсем недавно уже такое делал. Только там было всё видно и мне и зрителям. А сейчас… Зрители, точнее зрительницы, проснувшись от шума, устроили шум ещё больший. Никогда раньше не слышал, чтобы они так кричали.

Звуковой фон, созданный сёстрами, мне не мешает. Я уже скрутил нападающего и доламываю ему руку, вынимая из неё нож. А после бью несколько раз рукояткой ножа куда-то туда, где по моим ощущениям должна была находится его голова. Тело в моих руках обмякло, но я не обольщаюсь. Видал я и не такое. Сам как-то раз притворился потерявшим сознание, чтобы обмануть врагов и нанести подлый удар. Но сейчас мне такого не надо.

– А ну, тихо! – кричу я своим «звёздочкам». – Свет! Зажгите свет!

* * *

Кто-то из сестёр умудрился придти в себя и зажечь свет в комнате. Только тогда я и обнаружил на полу тело того самого молодого индейского петушка, которого с моей лёгкой руки теперь называли Куриная Жопа. Да, да… Грёбанный представитель племени инуксика Орлиное Перо, собственной персоной. Правда уже не такой красивый, как был раньше. Рукояткой его же ножа, отобранным у незваного ночного гостя, я провёл ему небольшую пластику лица. Но всё же окровавленная морда, ещё не успела опухнуть от моих ударов, и позволяла его опознать.

– Есть какая-нибудь верёвка? – спросил я, ни к кому не обращаясь. – Надо его связать.

После небольшой суеты и поисков, у меня в руках оказалась вполне приличная самодельная верёвка. С помощью которой я и смог скрутить руки, ещё не пришедшему в себя индейцу.

– Надо срочно сообщить об этом Койоту или Ворону. – распорядился я.

Туся уже было дёрнулась куда-то бежать, но я её слегка тормознул.

– Ты бы оделась, девочка.

Обе мои подруги выглядели, скажем так, непрезентабельно. Всё же из постели их выдернули шум драки и наши крики. Пока девчонки одевались, я тоже успел натянуть хотя бы штаны.

Туся уже выбежала из комнаты, но тут же вернулась обратно. Глаза её были широко раскрыты. Она пыталась мне что-то сказать, но рот её беззвучно открывался, как у выброшенной на берег рыбы, а слов слышно не было.

– Там! Там… – наконец выговорила она, указывая на дверь.

Я уже вооружился пистолетом, и подозревая какую-то новую опасность, выскочил из комнаты. Впрочем, опасности я там никакой не обнаружил. Зато нашёл новую жертву.

Журналист Джон Прайор лежал в той же позе, в которой я видел его вчера, когда пошёл спать, обнимая подушку и уткнувшись в неё лицом. Только спина его была вся в крови. Похоже, что он умер во сне, так и не узнав об этом.

Вот ведь судьба какая жестокая штука. Его родной брат, техник сержант Джек Прайор, погиб, спасая мне жизнь, застрелив моего потенциального убийцу. А теперь вот и старший брат, неосознанно стал преградой перед новым претендентом на мою спящую тушку.

Если бы Джон не остался ночевать у меня, то… Не хочу даже и думать об этом. Возможно, что именно шум возни, который возник, пока Орлиное Перо убивал Джона, разбудил меня. В вещие сны я не особо и верю. Хотя уже не в первый раз с этим сталкиваюсь.

* * *

Через пару минут в нашем доме стало шумно.

Первым прибежал Койот Без Следа. Он был полностью одет и вооружён. Такое ощущение, что если он и спал до этого, то не раздеваясь и не разоружаясь. Войдя в дом, он сразу же стал всё осматривать. Я знаю эту его привычку. Он по малейшим следам и незаметным деталям видит картину того, что тут происходило на самом деле.

После него в дом вошло ещё несколько мужчин, последним из которых был вождь Старый Ворон. Рейнджер тут же стал пересказывать отцу о всех своих наблюдениях. Никаких сомнений по поводу произошедшего у него уже не было. Даже то, что нож, которым убили журналиста, уже побывал у меня в руках не внёс в его мысли версию о том, что это я убил своего белого гостя.

Орлиное Перо уже пришёл в себя, и сидел на полу, хлопая глазами.

– Как ты смог это сделать? – неожиданно спросил меня Койот.

– Что именно?

– Ты спал. Без одежды и без оружия. Но смог вовремя проснуться и защитить себя и своих женщин.