Текст книги "Один день Христофора (СИ)"

Автор книги: Юрий Трещев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 9 страниц)

Где все они теперь, Семен, Соня, Лиза?.. в доме отца нашего обителей много...

Надо заметить и признать, что наша мнимая беспорядочность с Семеном слагалась в некую согласную гармонию... мы понимали друг друга без слов...

Семен собирал для Сони слова редкие и сладостные...

Я удивился, когда встретил Семена в городе, столько лет прошло, а мы все еще понимали друг друга без слов...

Мы стояли, обнявшись, на виду у толпы туристов на холме с пологим склоном у стрельчатой церкви...

Пейзаж был исполнен прелести и очарования...

Нас озаряла заря... румянец стыдливо рдел на моих щеках, в глазах поблескивали слезы...

Народ, который был там, весь как один замер... им казалось, что мы поем в унисон, согласно, но мы молчали, как камни, разбросанные вокруг...

Увы... Семену не хватило терпения стать гением..."

Христофор сморгнул и увидел Семена на том же холме, но чуть ниже у дома с крыльями флигелей...

В окне дома ему почудилось движение... мелькнуло лицо девочки с тощими косичками...

"Боже мой, это же... нет, не может быть... приемный отец девочки опозорил себя любовной связью с ней... девочке было всего 13 лет... и ее тело поддалось искушению этого коварного удовольствия...

И мать позволила лишить невинности свою дочь, чтобы отомстить за потерю своей собственной...

До чего жестокими могут быть женщины!..

Жизнь примадонны началась с позора, потом были годы известности, славы... смутное время лишило ее всего, даже голоса, от замка оставило лишь руины, и сад заглох...

Она пела плачи на паперти у стрельчатой церкви...

Ее сын все исправил, почти все... он издал мемуары, в которых оставил ей красоту и величие... и искупил позор своего рождения... правда, как и мать, он был скуп, он считал постыдным даже слыть великодушным...

На могиле примадонны лежал камень, а ее статуя осталась в мастерской Филонова..."

Воспоминания Христофора вернулись к Семену и Соне, которые стояли у стрельчатой церкви... в ней было столько стройного величия, красоты и той совершенной гармонии, которую Христофор впервые увидел у граций в мастерской Филонова...

Соня позировала Филонову...

"Семен предал Соню, предал меня... он бежал в город, стал певцом мятежа, потом ада... у него был там свой угол, где он встречался со своими братьями, их было шесть или семь, и все от разных отцов...

Дом у них был в райцентре с земляным полом... спали они на нарах...

Они тоже стремились к некой возвышенной цели...

Судьба разбросала братьев Семена по всему свету и собрала в аду...

Помню, я искал с ними дружбу, того привычного ощущения спокойствия, приветливости, которое примиряет нас всех таких разных... с ними я не заикался, не чувствовал себя скованным... меня тянуло к ним... они меня волновали...

От Семена я приобрел то, от чего теперь страдаю... я возомнил о себе, я ждал трубного гласа, чтобы явиться перед публикой гением...

Увы, гений во мне так и не проснулся... и умер я, как и Семен под забором... свора собак смешала мою кровь с грязью...

Я предчувствовал такой конец и описал его в своей исповеди, в которой я пытался оправдаться, по сути, не сказав ничего...

Я жил не задумываясь, меняясь в зависимости от настроения, и писал так, как чувствовал, как видел в эту минуту, я не подыскивал выражений, не стеснял себя ничем, и не смущался своих откровений..."

"Чувствую головокружение, слабость...

Что со мной?.. в мыслях смута, да и в душе...

Что-то странное и страшное происходит на площади...

Я слышу визг, гам, топот...

Толпа разбегается... стреляют... еще выстрел... три, пять... в людей или в бродячих собак?.. или одни в других?..

Боже, как больно... в меня-то за что?.. кажется, пуля прошла навылет... однако рана кровоточит..."

Христофор попытался встать на ноги, но как-то неловко, упал на камни и потерял сознание...

Вокруг все та же тьма непроглядная...

Кто-то пел, ныл, бубнил в темноте: "Господи, помилуй..."

Голос умолк...

"Никого там нет... все это обман воображения... – Христофор пытался подчинить воображение разуму...

Однако, как здесь тесно, душно... дышать тяжело...

Меня что, обмыли, отпели и забыли похоронить?..

Надо все вспомнить..."

"Философа нет рядом... с ним мне никто не страшен был, даже бог, а теперь я боюсь... я боюсь неизвестности...

Все происходящее на площади было лишь наваждением...

Помню, я оказался у воды среди камней... вид стройного изящного тела Сони без какой-либо одежды возбудил во мне желание...

Соня внезапно появилась и так же внезапно исчезла...

Непривычный мрак не помешал мне спуститься ниже, что, впрочем, совершенно неудивительно, я увидел Соню уже в воде...

Я обратился к Соне со словами любви... я говорил, заикаясь и помогал себе жестами...

Соня рассмеялась... и все же мне удалось склонить ее к тому, о чем я ее просил... она стерла улыбку с губ, выслушала меня и ответила отказом...

Я стал настаивать, чтобы узнать причину отказа...

Соня ответила мне, что не может смертная сочетаться с богом и испытать близость...

"Разве я бог?.."

"И ты, и Семен были для меня в одном лице... потом случилось то, что случилось

Не может смертная дать удовлетворение богу и остаться в живых, всякая погибнет... тем более такая ничтожная и несчастная как я..."

Христофор вдруг понял, что стоит перед статуей Сони... черты девочки стерлись еще не полностью...

Он ослаб и опустился у ее ног и умер, заплатив, таким образом, за свою невоздержанность...

В одиночестве и без сопровождающих Христофор вернулся на свое ложе в склепе...

"Белый свет и жизнь мне не рады... что мне остается?.. лежать, оплакивать свою печальную участь и размышлять, пока смерть не положит конец моим размышлениям...

Помню, я заснул и проснулся как от толчка...

Вокруг все тот же непривычный мрак... я встал и вышел наружу, чтобы узнать, что происходит...

Я увидел следы на песке... следы привели меня к дому с крыльями флигелей...

Внезапно небо потряс гром, хлынул ливень, потоки воды устремились вниз по склону, волоча за собой камни, деревья с листвой и плодами, все, что встречалось им по пути...

Опасаясь быть затянутым в водовороты грязи, я вошел в дом...

В доме царили сумерки и тишина как в первый день творения мира...

Ясно, что все происходящее было чем-то не настоящим... мне надо было вернуться на площадь, собрать разлетевшиеся счета, квитанции... рукопись...

В рукописи заключалась моя жизнь...

Она же была и вестником моей смерти... листы рукописи взмыли птицами...

Однако я не умер... я жив... и все еще удивляюсь, как осмелился поведать незнакомке в ботиках о своей любви...

Кто она?.. не иначе, как дева хаоса...

Страх мне глаза раскрыл, я вижу в темноте ее глаза... и слышу слова ораторов... они среди теней... и слова их таят зло...

Какая цена словам?.. слово не палач, но может предать на казнь и муку доносом, заставить бежать в смятенье, пасть духом...

Смута в мыслях все еще длится... и унижение... я не смог до конца выговорить фразу...

Бог явил мне эту деву... и не мне одному... многие ее видели... бог творец, мог бы и ясней показать себя и свою силу...

Зачем он слепил нас и почил, погряз в равнодушии?..

И на деву легла печать несчастий и позора... кто-то слюной изошел, даже невинность девы попрал... и я знаю, кто... он и грязь, и псов на город наслал... и лжепророков, которые пугают концом света и грозят громы с неба спустить, как камни...

Я уже слышу гул, который и мертвых разбудит...

Встанут мертвые из могил... а ночь смешает живых и мертвых...

Но для чего мне пугать и смущать себя?.. здесь же нет никого...

Ни слова больше не скажу..."

"Я сирота, дядя Гомер говорил, что я выкидыш, родился раньше срока... он отца и мать мне заменил из сожаленья, от смерти утаил меня в своих объятиях...

Гомер почил, поручив меня Философу...

Примадонна была мне как мать, молилась, руки воздевала, чтобы я выжил... говорила, что за грехи родителей я пострадал безвинный...

Что было потом?.. нашествие грязи, война с собаками, мятеж...

Рая нашла меня на площади без чувств, но ранен я был не смертельно... смерть она разжалобила слезами и от посторонних глаз спрятала в этом склепе...

Что двигало мной?.. может быть, страх или ее ласки подняли меня из тьмы могильной... или я увидел меркнущий свет и испугался?..

Однако разум мой все еще в тумане...

Зачем я живу?.. вопрос...

Узнаю у Философа, если найду его...

Философ учил меня писать, управлять воображением, соблюдая правила правдоподобия...

Все его пророчества были с воображением и сбывались...

Он черпал из воображения факты для своей книги...

Он писал комментарии к апокалипсису Иоанна...

Философ говорил, что бог избрал его орудием небесного возмездия и наложил на него венец... ну да, обрамленный кудрями...

Библия не уточняет день страшного суда... кое-кто из комментаторов писания настаивает на том, что этот день будет праздничным...

Помню, в праздники я с Соней пел в церковном хоре плачи и гимны Семена, они придавали песням хора некое разнообразие...

При звуках музыки я иногда впадал в исступление, начинал петь, привнося в пение хора нотки страха божьего, ужас и другие душевные движения, вызывающие слезы и рыдания у верующих прихожан...

Дядя Гомер ждал, когда Философ по наитию божьему предскажет конец света... увы, не дождался, умер...

Философ был вдохновленным человеком, прозревал будущее, правда, перемежал его угрозы словами утешения... это он предсказал мятеж, и дни счастья затмились ночью зла...

Что у ночи на дне?.. говорят, некий бог, которого еще никто не знает... он восстанет из пекла... женщины будут сходить с ума... настанет смутное время, начнется эпидемия самоубийств...

"Хочешь знать, что там?.. мрак там печальный и безначальный..."

Я помню ночь и свое первое посещение замка... примадонна была бесстыдна, смела и хмельна, вводила меня в смущение своими откровениями...

Утром я понял, что побывал на дне ночи...

Там кто-то пел... и меня учил петь...

Помню, я шел за примадонной по коридору и наткнулся на стену... и все... дальше только тьма...

Тьма смотрела мне в глаза... и все еще смотрит...

Я вижу ее глаза..."

Христофор услышал трепет, шелест, шум...

Явилась незнакомка...

"Во тьме кромешной свершился мой брак с девой, если только она была девой... смеясь над моими неловкими движениями, она отдала мне свое девство... или это был сон?..

С чего все началось?.. помню, как мы разбегались с незнакомкой врозь, она бежала живая, я мертвый...

Явь стала сном темным, в котором был только ужас, тьма и боль, потом завеса красная легла и явилась незнакомка и я воскрес...

Кто она была?.. обман, дым, не знаю..."

Встало солнце, покинув лоно океана, ослепило тьму...

Христофор очнулся, но медлил проснуться, лежал на ложе в склепе, прислушивался...

Услышав шум, голоса, он привстал... в проеме окна он увидел город, руины замка, заглохший сад...

Туча повисла, пролилась над садом... потоки грязи побежали вниз, волоча за собой камни, деревья с листьями и плодами...

Тьма огласилась воплями обитателей руин, участников хаоса, мятежа...

Христофор с трудом встал, подошел к окну...

По дороге шли беженцы...

Молва витала над ними, рассыпала слухи, будто бы дева снова явилась, небо оставила, чтобы спасти невинных горожан...

В деве Христофор узнал Вику, прислугу примадонны...

"Она только тронула меня своей страстью и к теням отошла... умерла... мрак похитил ее, не я, он, всегда вероломный... мрак с ней сочетался, но не первым был он у нее...

Однако, что это за город?.. все чужое... дома, люди... и небо хмурое, неприветливое, чужое... и под грудью что-то жжет... рана кровоточит... и кто меня ранил, обмыл, отпел и оставил лежать на ложе в склепе?.."

Христофор стал говорить вслух, но вдруг на полуслове умолк...

Закат его отвлек...

Померк закат...

Тени снова собрались, столпились вокруг Христофора...

Христофор позвал Раю... никто не откликнулся...

"Она словно здесь, и не здесь... однако видит меня и слышит, но почему-то не отзывается... ревнует меня к Вике..."

Христофор толкнул створку окна, из которого открывался вид на заглохший сад, на море и горы...

Шествие беженцев напоминало исход мертвецов из города... беженцы поднимались по ступеням скал к небу, они дошли уже до половины, остановились в испуге, гром их остановил и потоки грязи с гор...

Потоки грязи набирали скорость и силу в своем движении...

Гул, гомон и мертвым бы глаза открыл...

Христофор лег на ложе... он лежал и размышлял:

"Что я здесь делаю?.. что я задумал и зачем мешкаю?.."

Увидев деву в ризах, Христофор невольно привстал, вскрикнул от боли и онемел, замер...

"Как мне к ней обратиться?.. и узнает ли она меня, поверит ли?.. такая была любовь и так внезапно прервалась...

Говорили, что Философ замешан в исчезновении Вики, но это вряд ли...

Впрочем, верить никому нельзя...

Надо выбрать время и попробовать к ней подступиться, расспросить, пока душа не покинула тело, и я не забыл о себе самом в этой непривычной тьме...

Пусть она увидит мои слезы, мое отчаяние...

Однако Вика взор потупила, снова глянула и так равнодушно..."

Внезапно обессилив, Христофор погрузился в сон...

Сон вернул Христофору силы, успокоил боль в груди, но не отнял тревогу...

Христофор прислушался... ему послышалось тихое пение... кто-то пел и плакал, объятый страхом...

Примадонна всеми брошенная брела по заглохшему саду, сопровождаемая свитой теней, искала место в эфиопской темноте среди эфиопов, чтобы избавиться от безумья...

Философ покинул ее... исчез и я... и вот, явился...

Буря усилилась, заставила скалы стонать... потоки грязи спускались со склонов, волоча камни, деревья с листвой и плодами...

Христофор и примадонна укрылись от непогоды в нише стены...

Христофор постелил примадонне плащ, сам сел на камень, ногу разул, погладил ее ладонью...

Вокруг царила эфиопская ночь, небо все в звездах...

Буря утихла, но не давало забыться сном...

"Примадонна спит, а мне что делать?.. к смерти готовиться или к браку с девой... в свидетели звезды позову и Философа...

Соня на небе, она Семена ищет, не меня, и мои домогательства отвергнет с невинной улыбкой...

Помнит ли она меня?.. узнает ли?.. вряд ли... столько лиц я сменил..."

И снова Христофору явилась дева, копия Вики лицом и грацией... и голосом похожая...

Она вышла из воды, которая вспенилась, заплескалась у ее ног...

Изменчиво и ненадежно море... оно как женщина, то ласкает, то затягивает в водовороты...

Христофор поднялся с ложа, вспоминая сон, пославший ему видение девы...

Явь была пасмурная... шел дождь...

Христофор увидел руины замка и заглохший сад, цвели лишь заросли татарской жимолости...

"Не помню, что Вика говорила мне?.. у меня или у нее разум помутился?.. или оба мы безумны?..

Неясно... все как в тумане... чего бояться?.. куда бежать?.. да и сил нет... и рана ноет, некому проточной водой ее омыть...

К чему мне надо готовиться?.. к встрече с богом или с кем-то, кого я не знаю?..

Увидев проявившееся в темноте лицо Сони, Христофор не сдержал слез, разрыдался и упал на ложе...

"Боже спаси и помилуй..."

Христофор спустился по лестнице и вышел на дорогу, заполненную беженцами от войны...

"Прожита жизнь, но не пройден весь путь, что отмерен мне...

Я все еще иду... дорога уходит вниз... все темнее, как будто я нисхожу в преисподнюю...

Так и есть...

Слышу плач, чьи-то причитания и стоны... и эхо им вторит...

Вижу Раю, она склонилась надо мной, зовет меня, но что я могу, я не бог...

Я лежу, простертый на ложе, обмытый и отпетый...

Рая не оставила меня на площади... она доставила меня в замок, разула, раздела, омыла, согрела объятьем...

Я попытался подняться, но тщетно, упал на ложе, блуждающим взглядом я ищу Раю, Вику, Соню, кого-то еще... увы, никого нет рядом...

Я лежу и чувствую, что остываю...

А это что еще за звуки?.. напоминают литавры...

Это же часы бьют на башне замка... столько лет стояли, и вдруг заговорили...

Так я в замке примадонны!..

Она что-то празднует... у нее гости... они ликуют и с таким энтузиазмом...

Мне холодно и страшно... страх кружит голову... меня бросает то в жар, то в озноб... и этот странный запах... запах преисподней... он проникает в меня...

Это не гости примадонны, это бесы... они снуют вокруг, какие-то плоские, картонные, почти без тел...

Их суета меня раздражает...

Мне кажется, я уже видел все это в каком-то забытом сне... или предвидел..."

"Кто-то путает мои мысли, делает мои детские сны сбывшимися...

Темнота постепенно превращалась в сияние, завораживала... я плыл в этом сиянии изумленный, растерянный и растроганный...

"Однако в мыслях хаос и тьма кромешная...

Господи, спаси и помилуй ..."

"Я в ужасе, я погружаюсь на дно света, ослепший, вскрикивающий от страха и неизвестности...

Я не доверяю свету, он что-то скрывает, но что?.. еще одну стену мрака?..

Я услышал дыхание, почувствовал прикосновение тьмы и очнулся...

Я лежал и размышлял... ложе Философа было довольно жесткое и узкое...

Думаю, что кошмар был предупреждением мне... что-то я делаю не так...

Кто-то лжет... свет или тьма?.. я между ними... они сдавливают меня... я делаюсь плоским, просачиваюсь в щель, распластавшись, как мышь и бегу... прочь...

Я не выдержал испытания...

А это было испытание?..

Что же еще?..

Свет слепил, тьма пугала... это факты... остается выяснить, к чему они меня готовят... или провоцируют?.. но готов ли я на эту провокацию, на этот искус?..

Нет, я не готов... для этого искуса у меня нет ни воли, ни сил..."

Приоткрыв веки, Христофор увидел себя лежащим на полу у ложа Философа...

"Философ был мне отцом, примадонна пыталась стать матерью, потом Вика, Рая... они обмывали и отпевали меня... пели хором, пока примадонна не потеряла голос...

Бог забрал у нее свой дар...

Небо над замком свернулось в бездонную, засасывающую воронку, куда все проваливалось, и куда-то исторгалось... куда?..

У всего в этом мире есть и вход, и выход...

В этом суть вечности!..

Что в нее входит, то и выходит...

Боже, как здесь душно... и тесно... хочу выйти наружу, однако страшно, что если я застряну в Черной Дыре между входом и выходом?..

Чушь, вздор...

Я успокаиваю себя и сомневаюсь, есть причины...

Такого со мной еще никогда не было...

Может быть, я на самом деле умер и начал жить сначала...

Тьма жмется ко мне, такая трогательная, нежная... шепчет что-то бессмысленное...

Я лежу и прислушиваюсь к ее шепоту... она моя мать...

Шепот оборвался... воцарилось безмолвие...

Какая сила у безмолвия!.. воистину страшная..."

"Я вернулся в замок...

Вокруг снуют тени без плоти... одни обмывают меня и отпевают... другие кутают в листы рукописи, как в пеленки...

Я пытаюсь встать, хочу воскреснуть... и, кажется, я воскрес... почти... но я ли это?..

Похож, но не очень...

Что это с бесами?.. они воют от восторга... их план удался... но я все еще борюсь... или делаю вид...

Сгиньте, порождения тьмы... как говорил Философ, надо дунуть и плюнуть три раза...

С визгом бесы проваливаются в темноту преисподней...

Проваливаюсь и я туда же... падаю, падаю... звуки все глуше...

Падение замедлилось...

Где я?.. боже, и здесь душно и тесно...

Я отгоняю от себя страхи, призраков... утешаю себя надеждой, что это конец, а не начало..."

* * *

"Омытый и отпетый я лежу и вспоминаю то, что еще могу вспомнить?..

Жизнь моя среди иных способов счастья и наслаждения была мучительно беспокойной... я что-то писал, измышлял и породил лишь химер и врагов, которые пользовались моими слабостями из самых добрых побуждений и всегда мне во вред...

Чем-то я был похож на дядю Гомера, потом на Философа...

Примадонна говорила, что у меня профиль его лица... и характер его...

В облике Философа было что-то вдохновенное, увлекающее... он меня воспитывал после смерти Гомера...

Надо сказать, что ум у Философа был изворотливый, как у змеи...

Во времена смуты Философ скрывался в замке... его преследовали власти... а меня преследовали покойники...

В темноте мне рисовались жуткие видения: повапленные гробы с телами еще живых и с прахом мертвых...

Как-то я увидел Философа у ворот замка... он сидел на бревнах с мальчишками, разрывал и ел с ними арбуз... и ораторствовал...

Философ был босой... выглядел он как бог...

Я ушел, побоялся, что он сделает из встречи со мной какую-нибудь историю или комедию... он мог позволить себе это, в чем нельзя было сомневаться...

Я был осторожен и, наверное, слишком...

Время было такое, я боялся навредить Философу, примадонне, себе... всем...

Мальчишки узнали от Философа, как люди из прошлого переходили в будущее... они относились к нему с какой-то неясной любовью...

Он говорил им о небе, о чем-то высоком, скрытом там от людей...

Одно только это скрытое и существовало для него...

Философ жил как бог, и вдруг обнаружил, что ушла и молодость, и сила, и слава... как будто их и не было...

Он жил на острове...

Помню, я написал ему сочувственное письмо, которое так и не решился отправить...

Вся наша жизнь похожа на сон, который мы пытаемся вспомнить...

Бог испытывает нас, играет, но смысла игры не раскрывает... странно, но на все его воля...

Бог любит играть, и напоминать, что он бог, резкими переменами условий игры...

Увы, нам не доступны причины его гнева и милости... он создал нас, дал нам жить со страхом и надеждой и почил... скрылся от нас за семью небесами...

Мне вспомнилось лицо Философа, какое у него было с мальчиками у ворот замка, и другое в гробу... такое же светлое, естественное, правдоподобное... он улыбался уголками глаз и губ...

"Наконец, о, блаженная минута счастья... я умер..."

Дядя Гомер то же умер, улыбаясь...

Что дальше?.. дальше вечность...

Иногда я вижу Философа в толпе прохожих впереди... он неожиданно оглядывается и смотрит на меня из-за плеча с верой и надеждой, как бог, которого я тоже иногда вижу, но смутно, как в тусклом зеркале, гадательно...

В моих глазах стынут слезы... нет, я не плачу, все потеряв...

Мне 73 года, а у стариков глаза слезятся... но порой меня охватывает тоска... не знаю, откуда она?.. и подсказать некому... пойму сам когда-нибудь...

Я стал доверчивей к небесам, и ближе к богу...

Небеса томят и пьянят... ад бодрит...

Тщетно все или нет?.. думаю об этом с дрожью, столько лет был слеп, а теперь еще и слаб... и рана жжет...

Помню, Философ говорил:

"Дай тишине и безмолвию воцариться и бог откроется тебе... ему вручено водительство во всем надмирном, и еще непроявленном..."

"Я слышу чей-то голос, как будто радио говорит...

Нет, не радио... голос женский, полный грусти... он то прерывается, то едва слышен... он поет и плачет во мне...

Я слушаю и думаю: "Кто же ты?.. кто?.. но продолжай, пой..."

Вокруг тени, блики, все в игре, в движении...

Я чувствую чье-то прикосновение, близость...

Соня ли явилась мне наяву, или это Рая пытается меня оживить, губами приникла к моим губам...

Я пью ее дыхание благовонное, благодатное...

Щеки у нее алые...

Она смущена... на ней платье невесты... заря ее одела или Филонов?..

Что это за мир?.. в нем тьма творит, поет псалмы...

Философ что-то говорил мне об этом мире... он его предчувствовал...

Я пытаюсь вспомнить лицо Сони... вижу смутно, плохо вижу, совсем ослеп от слез..."

* * *

"Мир всем вам, изнемогающим от тоски и скорби, и тем, кто уже умер, погас, превратился в прах...

Смерть ждет нас всех... жизнь только калечит душу...

Безрадостны и бесплодны были мои дни до смерти... я был одинок, мне хватало меня одного...

Помню детство... Соню, Семена...

Смотрю в темноту и вижу их... в ризах они встают из повапленных гробов, стоят в ознобе и оторопи и смотрят на лестницу, которая поднимается в небо...

Что там?..

Там Черная Дыра, вход и выход в непонятную мне глубину для жизни без похорон...

Мне кажется, я уже был там..."

"Две жизни я изжил до дна и все в пустую... бог любит троицу...

Колеблющийся, ничтожный я начинаю третью попытку...

Боже дай мне руку, ничего не вижу в этой непривычной тьме...

Мне страшно, я робок, а ты гневен и грозен...

Я смиренно приму твой дар, только ответь, за что мне все это?.. в чем умысел?.. я что, кого-то предал?..

Я писатель, много чего написал... был под следствием и судом...

Я лежу на смертном ложе и догадываюсь, кто написал донос?.. и снова возвращаюсь в смутное время...

Случился мятеж, потом переворот... еще и это чудо с девой... пораженные и изумленные горожане недоумевали, куда склониться, чего держаться?..

Со страхом и я наблюдал за происходящим...

Смутное время длилось и длилось...

Не счесть было ораторов и пророков, описывающих последние времена...

Не знаю, как им удавалось вложить все это в уши горожан и изъяснить словами... конечно, все это далеко превосходило силы человеческого ума...

Все эти предсказания были лишь предположениями, чем какими-нибудь фактами...

И я в этом участвовал настолько, насколько проникался чувством любви к деве...

Всем своим существом я воспринимал ее, и, входя в свет ее сияния, прилеплялся к ней, составлял с ней одно, называл себя мужем...

Были и подражатели, они украшали себя ее ризами, покровами невинности, кому как прилично, даже могли принять смерть...

И это не было случайным или призрачным...

Они возлюбили правду и возненавидели ложь и беззаконие...

Они собирались на площади... одни плакали, другие смеялись...

Бог помазал их елеем радости в награду за любовь к деве, которая созерцала бога и славу божью не гадательно через тусклое зеркало, а лицом к лицу...

От девы я узнал причины и истину воплощения Христа...

Дева раскрыла мне духовный смысл всего этого...

Помню, она молилась и пела псалмы у моего ложа... и я получил спасение...

Моя душа достигла блаженства..."

"Дядя Гомер говорил, что я уже существовал... прежде чем родиться, я был кем-то еще,

кем-то иным, но не сохранил ничего в памяти или сохранил очень немного...

Иногда я становился крайне тупым и совершенно ни к чему не способным...

Меня это пугало... я понимался с ложа и шел куда-нибудь, чтобы не забыть, что умею ходить... я шел в толпе беженцев от войны и возвращался в это же место скорби и плачи...

И опять я куда-то иду... иду и вглядываюсь в лица домов, прохожих...

Я ищу дом дяди Гомера...

Над домом с крыльями флигелей кружит стая серафимов, они опускаются на ржавую крышу как белые цветы...

В угловом окне горит свет, кто-то стоит у окна, смотрит... лицо женское, глаза карие, в них изумление, радость и страх...

Я для женщины чудо из бездны... или вестник?.. пусть я буду вестником, евангелием для нее...

Женщина молится, губы ее шевелятся... я слышу шепот:

"Боже, сына моего ты явил мне из лона вечности...

Укажи, вдохнови, что мне делать?..

Мне страшно, страх проникает в меня, как холод погибели...

Я ждала его, молилась и боялась, что не дождусь... и вот, дождалась... не сгинул он в хлябях преисподней, вышел из пламени геенны неопалимым...

Боже, спаси и помилуй его грешного, защити и огради меня, город и страну от кар и казней смерти кромешной, дай утешение всем скорбящим, вспомни о боли родов своей матери, о своем младенчестве, отрочестве и юности... вспомни свою крестную смерть и сошествие в шеол...

Боже, жребий тебе вышел, чтобы собрать все грехи смертных и грешных...

Боже, я вижу тебя...

Дай мне знак, что это ты...

Ждала я тебя, и ты пришел, благослови..."

* * *

"День еле сквозил сквозь щель в склепе...

Обетованный рассвет опускался из выси, повесив радугу над городом...

Весь день я блуждал по городу, искал Соню... я видел ее в толпе прохожих, окликал по имени, но это была не она...

Погас и этот день... опять вокруг собралась тьма, тесная, спертая, все та же... неясно, где путь вперед, и я иду назад, или вбок...

Уже полночь...

Я стою как бы на краю темноты, робко взираю в эту пропасть...

Лучше отойти от нее... и подальше...

Где-то там внизу море, виден след луны... луна в траурной короне звезд... цикады поют еле слышно... неясно, плач это или гимн...

Ночь вдохновляет меня... я лежу и пою псалом...

Слышу чьи-то жалобы, вздохи, дыхание...

Это Рая... она пытается умереть, чтобы любить своего жениха...

Щемяще жаль...

Как все странно, смутно, уныло...

И снова этот плач, похожий на молитву или кающийся псалом...

Плач доносится из преисподних лон...

Вижу лицо примадонны, мерцающее тревожно, увитое вспышками змеящихся беззвучно молний...

Я поведал бы о том, что видел еще, но я лежу, связан, на глазах пятаки...

Я уже не в склепе... я на дне темноты... здесь так же темно, душно...

Говорят, на дне колодца и днем виден блеск звезд... да, виден, не затмился...

Жажда сушит мне губы...

Где я?.. плоть плачет, ладони и ступни в стигматах...

Вижу толпу ликующих бесов... они торжествуют, приветствуют меня восторженными воплями...

Философ возвысил меня до добра и зла... примадонна обласкала меня, ввела в свет... правда, свет тусклый... это погасшие или пытающиеся вспыхнуть звезды... Семен погасил их, столкнул всех в преисподнюю, в геенну, там им место...

Одни жертвы, другие слуги...

Я вижу, как их лижут языки пламени, живой огонь, а они в ознобе...

Это мистика сатаны...

А вот и свита примадонны, явились все, и с ним дюжина бесов, похожих на клочья дыма...

У каждого беса своя роль... есть и праздные бесы...

Появление девочки 13 лет бесы встречают восторженно...

Девочка еще невинная... сил у нее мало, чтобы оттолкнуть бесов...

Кто ее защитит?.. отец творит, мать тоскует...

Что нужно насильнику?.. кровь девочки, боль?..

Вспомнились откровения примадонны... как она вынесла, стерпела боль?.. сам Иисус не стерпел бы...

И что теперь ее ждет?.. преисподняя, спуск на самое дно?..

Напрасны задыхающиеся слова девочки, ее слезы...

Насильник сводит ее в чертоги ада... лицо у него бесстрастное...

Я содрогаюсь, чувствую жар, а что чувствует девочка?.. кто мне скажет?..

Я представил себе весь этот ужас... примадонну изнасиловал отчим в 13 лет и ушел на войну...

Мать нашла девочку в петле над лужей мочи и крови...

Девочка выжила... почти год она провела в стенах желтого дома... пела псалмы, плачи... ее заметили... она пела с каким-то странным тоскующим восторгом..."

Христофор замер, прислушался...

Голос девочки звучал откуда-то из небытия, томил, свидетельствовал, замирая, что явлен свыше...

* * *

Христофор пришел в себя от звона часов на башне замка...

Часы стояли и вдруг ожили сами собой, правда, стрелки так и не сдвинулись...

Многие в тот скорбный сумеречный день обрели вечное блаженство... были среди них и заживо погребенные в потоках грязи, которая спускалась по улицам на площадь у театра, волоча камни, деревья с листвой и плодами...

Потом случился пожар...

Ночью с неба на театр примадонны сошел огонь...

Огонь освободил место, открыл вид на кладбище, дожидающееся похорон, и на море...

"Помню, половина неба горело... пламя завораживало и пугало..." – сказала примадонна и умолкла...