Текст книги "Кровавый омут Карабаха"

Автор книги: Юрий Помпеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 14 страниц)

Юрий Помпеев
Кровавый омут Карабаха

ВЕРШИТЕЛИ СУДЕБ НАШИХ

Помпеев Юрий Александрович.

1938-го года рождения, работает в жанре литературного факта.

Автор более 20 книг.

Его главный интерес – всегда судьба человека в новейшей истории. Основные книги: «Хибинская Спарта» (1971 г.), «По тревоге» (1968 г.), «С такими людьми» (1973 г.), трилогия «Мятежники» (1985–1989) и другие.

Перед Вами, уважаемый читатель, по существу – дневниковые записи петербургского литератора-документалиста Юрия Александровича Помпеева, которые он вел в начале 1990-х годов. Они воплощены им в двух первых частях – книгах «Кровавый омут Карабаха» (1992 год) и «Юдольные дни» (1993 год). В них писатель хроникально прослеживает возникновение и эскалацию войны за Карабах и зловещую роль в этих событиях, унесших тысячи человеческих жизней, творцов идейного национализма. Карабахский сюжет, по мнению автора, явился главным толчком, приведшим к распаду СССР.

Третья часть повествования – «Руины» тоже носит документальнодоказательный характер, здесь описываются события конца 1990-х – начала 2000-х годов в России, Прибалтике и Закавказье. Повествование наполнено глубокой сердечной болью о потерях и последствиях навязанной Азербайджану агрессии. Заканчиваются «Руины» главой «Заноза Карабаха: 15 лет спустя», включившей ответы Ю. А. Помпеева на вопросы посетителей форума www.day.az в Интернете в 2007 году.

В итоге «Вершители судеб наших» представляют сегодня уникальную энциклопедию о поведении множества лиц, посетивших наш мир в его минуты роковые, запечатленные полемическим пером нашего современника.

«КриК» после Ходжалы

Тьма прихлынула сюда,

Тонут горы, как суда.

Может быть, уже настало

Время Страшного суда…

(Баяты)

До чего ж терпелива и снослива душа русского литератора! Ему плюй в глаза – скажет, божья роса. Так и я четыре с лишним года почти с олимпийским спокойствием, прерываемом иногда то всхлипом, то проклятием, взирал на черную тучу, распластавшуюся над карабахским нагорьем. Как она то завертью крутилась, то спускалась вероломной воронкой, вздымая и захватывая виром не только пыль, песок и камень, но и человеческие жизни без разбору, будто колосья с вороха. Как клочья этой смерчевой тучи, начиненные чумным ядом пещерного национализма, мечутся над суверенными землями и нейтральными водами.

И как Александр Исаевич Солженицын в сентябре 1990 года, обустраивая Россию, посильно, в скобках, мимоходом сообразил: Карабах, мол, в свое время отрезали Азербайджану, какая разница – куда, лишь бы угодить в тот момент сердечному другу Советов – Турции. И будто плетюхнул с казацкой удалью писатель-христианин по глазам целого народа, исконно удобрявшего и столетьями вспахивавшего эти нагорья, задолго до мира в Гюлистане и Туркменчае. И содрогнулся от боли в своем шушинском мавзолее поэт Молла Панах Вагиф, карабахский визирь, сторонник союза с Россией еще в конце XVIII века. И ведь внес это скобковое замечание Александр Исаевич по генной коньковой ориентации на армян имперских сил России, видевших в них свою главную опору на Кавказе. А то, что эта опора, кровью зацементированная, шатка и коварна, вермонтскому затворнику неужели неведомо? Ведомо, – но как не высказаться за христианский форпост России, кроме кровавых распрей, ничем в истории не отмеченный. Ради того, чтобы лишний раз уколоть Ильича – первого, который, к слову сказать, держиморд российских всегда осаживал – и в Закавказье, и в Украине.

Что уж говорить о бывших смиренниках, российских интеллигентах, которые уже не позаглазью, а прилюдно оборачивались соавторами и режиссерами успешного разгрома, переворота и страшного беспорядка в доме, называвшемся недавно одной шестой.

Я терпел упреки собственной совести за молчание, когда невинная кровь детей, стариков и женщин уже не просто становилась бедой и уликой, снилась по ночам, но и кровью смывалась, а ложь оборачивалась красной речью и заполоняла словоблудием высокие трибуны и эфир. Эта болезнь, кстати, больно заразная: разолгавшихся не уймешь. И какая сила примера: власти лгут, а нам не велят?! Ну уж!..

Что придавало силы в позорном тумане долготерпения? Русская надеюшка на то, что ложь доведет до правды, до истины той неведомой силы, что толкает преступника в овраг – взглянуть на безвинную жертву, брошенную им когда-то в валежнике. Правильно говорят: не будь лжи, не стало бы и правды. Ведь и ложечка для раздачи святого причастия в старину именовалась лжицей.

Не сомневался я, что начнут проговариваться расторопные деятели, когда и под их ногами затрещит по швам и обручам не валкая, казалось, остойчивая палуба Федерации, и от колотухи вечевых колоколов «всю Россию затрясет в ознобняке», как говаривал покойный Федор Александрович Абрамов.

И – началось. Беру навскидку самые последние (март 1992 года) признания лидеров «КриК»-а – Комитета российской интеллигенции «Карабах».

«Мы своими руками создаем Карабахи» – озаглавил свою статью в «Комсомольской правде» Андрей Нуйкин (он же – А. Тарасов).

А вот Федор Шелов-Коведяев, когда-то доверенное лицо Г. Старовойтовой на выборах в Ереване, а ныне – первый зам. министра иностранных дел России, в интервью на борту самолета ИЛ-68, выполнявшего рейс Брюссель-Москва, назвал иных виновников драмы:

«Конфликт в Нагорном Карабахе – это хорошо спланированная, заранее подготовленная акция, провести которую выпало коммунистическому руководству Армении… Лидеры «карабахского движения» гипертрофировали принцип самоопределения нации, доведя его до той крайности, за которой начинается сепаратизм».

Весьма туманно, как и положено дипломату: одни «спланировали, заранее подготовили», другим «выпало», а третьи «гипертрофировали».

Зато словесная ухватка Галины Старовойтовой, советника президента России по межнациональным проблемам, «цинковой леди», «нашей Тэтчер», воинственна до дрожи:

«Даже если бы Армении не существовало, Азербайджану все равно пришлось бы иметь дело с карабахской проблемой».

Вот ведь какая мистика: даже если бы и Азербайджана не существовало, нам, современникам Г. Старовойтовой, всё равно пришлось бы иметь дело с карабахской проблемой. Такова логика государственной дамы: пришлось бы, и вся недолга. И напрасно попрекает ее двойным стандартом Николай Ильич Травкин, сторонник самоопределения Крыма: крымская карта наравне с карабахской были сброшены на игральный стол «пробными камнями» перестройки. Двум национальным проблемам посвятил свое письмо в начале 1988 года на имя М. С. Горбачева Андрей Дмитриевич Сахаров: праву крымских татар жить на родине и передаче НКАО в состав Армянской ССР. Тогда же Г. Старовойтова переехала из Ленинграда в Москву для работы в новом Центре по изучению межнациональных отношений при Президиуме Академии наук

СССР, имея в научном багаже одну книгу о положении этнических меньшинств в городах на примере татарской, эстонской и армянской общин Ленинграда. Однако выбор А. Д. Сахарова и Е. Г. Боннэр, как показали ближайшие события в Ереване и Степанакерте, оказался безошибочным.

И вот теперь, спустя четыре года, в условиях острейшей информационной войны вокруг Карабаха, я решился предпринять это рискованное расследование, потому что понял: выжидать чего лучшего нет мочи. Это не значит, что я уж совсем молчал. В начале декабря 1988 года опубликовал в «Ленинградской правде» личное обращение к писателям Азербайджана и Армении, ко всем гражданам двух республик. Тот «Голос тревоги» был оплеван «патриотами» ряда российских изданий из-за действительно неуклюжего упрека в адрес русского народа, а потому я приведу это обращение с купюрой: в нем пульс тех первых дней декабря 1988 года, до землетрясения в Армении; еще мир не знал всего масштаба изуверской депортации почти двухсоттысячного азербайджанского населения из районов вокруг Севана, где их предки жили по меньшей мере пятьсот лет; да и сведения о ночном избиении митингующих 5 декабря при «очистке» спецназовцами площади имени Ленина в Баку не достигли моего родного Ленинграда. Вот этот текст:

«Находясь за тысячи километров от вас, переживая за всё происходящее в древнем Закавказье, я мучаюсь от бессилия в поисках помощи. Такое состояние бывает у постели страдающего близкого человека, когда от беспомощности чувствуешь вину перед ним. Но постоянно думая о выходе из создавшейся ситуации, я с каждым днем убеждался, что зло рождает только ответное ожесточение, кровь требует крови, ненависть опутывает не только живущих сегодня, но и тех, кто родится завтра, тысячи совершенно безвинных людей, которые могут стать жертвами взаимной неприязни и бойкота своих ожесточившихся предков. Так, не задумываясь о будущем, поколения дедов, отцов и, к несчастью, матерей обрекают на взаимную вражду будущих детей и внуков, тем самым унижая свои народы.

Нынче, к великому несчастью, по многим объективным и субъективным причинам, страсти в ваших республиках накалились до предела. Десятки безвинно погибших, сотни раненых, десятки тысяч бездомных, обезумевших от горя и страха за своих детей и близких. Какие слова и обещания могут заставить поверить друг другу? Призывы к добрососедству, дружбе и согласию вызывают свист и возмущенные крики на митингах. Как сохранить каждому себя, своих жен и дочерей, сыновей и мужей, укрепить веру в свой народ?

Предлагаю в преддверии Нового года провести всесоюзную минуту молчания в память о погибших жителях ваших республик и воинах, пришедших на помощь. И в течение этой минуты пусть каждый азербайджанец и каждый армянин вспомнят хотя бы одного человека другой национальности (а я уверен, что у обоих народов таких знакомств немало) – товарища и друга, соседа по дому и сослуживца по работе, родственников со смешанной кровью, за чью жизнь, судьбу и кров ты бы сам заступился, прикрыл собой, защитил от насилия и нападок. И думая об этом ОДНОМ, каждый остановился бы, стряхнул с души ожесточение и двинулся навстре-чу другому.

Националистическая злоба страшнее стихийных бедствий и СПИДа – она пожирает души людей и превращает нас в двуногих пещерожителей.

Подогревая разгоревшиеся страсти, обвиняя друг друга, мы можем оказаться в положении растерявшихся в автобусе детей, ставших заложниками в руках террористов, – коррумпированных кланов, не желающих расставаться с властью в условиях перестройки.

Комендантский час и присутствие войск в республиках – это не выход. Выход – в интернационализме, в его неистребимых народных генах. Давайте думать и искать в этом направлении. Предоставим слово человеческому разуму. Только этот голос, единый для всех наций и народностей, может возвысить достоинство Человека и определить нашу общую судьбу».

Сей прекраснодушный призыв был опубликован 7 декабря 1988 года и был перечеркнут не только землетрясением: из недр правозащитного «КриК»-а ни единого миротворческого слова не проросло.

Последней же каплей, переполнившей четырехлетний кровавый омут Карабаха, стала звериная расправа над спящими жителями города-поселка Ходжалы в ночь с 25 на 26 февраля 1992 года. Всякие сравнения с Хатынью или Сонгми неуместны: там каратели не коллекционировали скальпы, тем паче – ушные раковины беззащитных людей, они их убивали без затей..

«В Ходжалы остались только мертвые» – воинственно оповестили мир «Московские новости». Бог, казалось, действительно умер. Корреспондент Виктория Ивлева шла, по ее признанию, не в первом, а во втором эшелоне атакующих, и на подступах к Ходжалы заметила, что навстречу ей «движется что-то, напоминавшее облако». Облако оказалось толпой полуодетых людей: «Последней в толпе турок шла женщина с тремя детьми. Босая, по снегу. Она еле передвигалась, часто падала. Оказалось, что самому маленькому из ее детей два дня».

Дальнейшую судьбу этой женщины и ее детей, как и сотен беженцев из того «облака», я проследил на телевизионной пленке, звуковую дорожку которой заполнили рыданья оператора. «Облако» расстреливали на пологом склоне прямой наводкой, люди падали навзничь, ликом к Богу, который покинул их навсегда.

На одной из фотографий Ивлевой – имя-то какое: Виктория! – четверо доблестных фидаинов над трупами поверженных «азеров»: так снимались фашисты в победном угаре на фоне виселиц.

Не смея каждого читателя отсылать к фоторепортажу Виктории Ивлевой, воспользуюсь описанием экипировки «героев национально-освободительной войны», которую дает в журнале «Pro Armenia» Константин Воеводский, к стыду моему, земляк и тоже правозащитник из «КриК»-а»:

«Большинство облачено в подобие формы десантника, защитного или черного цвета. На поясе и крест-накрест на груди – ленты с патронами, за спиной – автомат или карабин, на ремне – пистолет, а то и два, рядом – одна-две лимонки». Устрашает вас? Ежели не вполне, то вот дополнение летописца: «В нагрудных карманах на держателях от авторучек сидит несколько маленьких самодельных бомбочек».

Хватит!

Разве фотографии В. Ивлевой – не документ для международного суда в Гааге? И это не единственные свидетельства кровавой расправы. Просто «Московские новости», первыми начавшие воспевать фидаинов, не могли больше трех недель скрывать эти зверства от информированного Запада, как Чернобыльскую аварию.

Так подумалось сразу, а затем – мысль: не будет никакого суда, авторы и исполнители приказа «В Ходжалы оставить только мертвых» исправно выполнили его и осознают себя вполне безнаказанными, как черти в омуте. Разве осудил эту человеконенавистническую акцию Комитет российской интеллигенции «Карабах»? Помилуй Бог, который умер: «КриК», видно, научился различать у мусульман и христиан эту красную жидкость, которая обращается в живом теле каждого из нас силою сердца. Да и война кровь любит, крови просит, – считают защитники и правозащитники Карабаха.

Сердце кровью обливается, как только припоминаю циничное признание «КриК»-уна Нуйкина: «Мы своими руками создаем Карабахи».

А теперь он вправе добавить: и Ходжалы.

Мне, русскому литератору, ровно за месяц до ходжалинского разбоя стало очевидно, что готовится, как и в январе 1990 года, массовое кровопролитие в Азербайджане. «Радио, ТВ, многие газеты ежедневно нагнетают антиазербайджанские страсти, – писал я в телеграмме на имя Бориса Ельцина и Руслана Хасбулатова в воскресенье 26 января 1992 года. – Посредничества не получилось. Ясно, что под эгидой России готовится кровавая расправа в Карабахе, брошенном на произвол боевиков и особого полка России». Призывал российские власти вывести из Ханкенди (Степанакерта) 366-й полк и предотвратить готовящуюся бойню.

Солдат 366-го мотострелкового полка Виктория Ивлева во время штурма Ходжалы не видела: понятно, она шла с фотокамерой во втором эшелоне атакующих. Зато наблюдала собственными глазами армейскую бронетехнику и артобстрел города, предшествовавший захвату.

Небезразлично для сюжета, что в то же время, 26 и 27 февраля, около полутора суток пробыл в Гяндже с миссией мира министр иностранных дел Ирана Али Акбар Велаяти. Он так и не смог вылететь в Ханкенди: безопасность полета армянская сторона не гарантировала, несмотря на достигнутую накануне договоренность о прекращении огня. Этот мораторий стал для ходжалинцев договором о прекращении жизни. Поездка Велаяти в зону необъявленных военных действий срывалась преднамеренно и нагло: профессиональные убийцы из числа фидаинов и солдат особого полка России доказывали всем сторонам, что никакие миссии мира и согласия им не нужны. Путь, избранный ими, – эскалация агрессии и насилия.

В среду, 26 февраля 1992 года, я записал в дневнике:

«Нехватка достоверной информации, водопады лжи комментаторов отбивают охоту жить. Телекадры горящей Шуши, сопровождающие тексты «Вестей» и «Новостей» об обстрелах Степанакерта, оказываются не случайны: у азербайджанской стороны, по сведениям радио «Свобода», нет установок «Град», из этих установок вооруженные силы марионеточной НКР уничтожают Шушу и Ходжалы, и многочисленные азербайджанские села в долинах Карабаха и при этом запускают снаряды по окраинам своей же столицы, а в центре Степанакерта сжигают горы дырявых автопокрышек и прочего мусора, чтоб они дымили неделями. Так что истина пробивается, в том числе и о наемниках среди армянских боевиков. О последних – двух парнях (Алик Кан и Володя), дезертировавших из воинской части в Грузии, прочитал в номере парижской «Русской мысли», напоенной не просто звериной ненавистью к Союзу (может быть, простительной некоторым авторам, да и высокооплачиваемой), а – стремлением вселить ненависть друг к другу на чужой для них российской земле и всех без исключения перессорить: православных и мусульман, азербайджанцев и русских, гражданских и военных, реалистов с авангардистами, русскую церковь с зарубежными пастырями и т. д. и т. п. Мир в наших краях для них неприемлем. Вражду нужно сеять и в стане побежденных, безжалостно и нагло. В каждом номере «Русской мысли» – статьи или интервью деятелей «КриК»-а: они вездесущи. От дурмана этой информационной белены становится не просто тошно, – душу обуревает тлен. Дурно пахнущие лживые слова мертвы и отравляют нас подобно трупному яду. Елена Боннэр хриплым голосом опровергает число жертв в Ходжалы: их, мол, какие-то десятки, а не сотни и тысячи. И ей верят, вдове Андрея Дмитриевича Сахарова, правозащитника, так и не вступившегося за несчастных месхетинцев, репрессированных в самом апофеозе перестройки, зато грудью вставшего на сторону Затикяна, Степаняна и Багдасаряна, террористов партии «Новая Армения», организовавших взрыв в московском метро в январе 1977 года, в результате которого погибли десятки невинных людей. Откуда такая избирательность Нобелевского лауреата?».

Но об этом – речь впереди.

Пока же уместно привести еще одно свидетельство «Московских новостей» в номере от 15 марта 1992 года об участии армянских террористов из зарубежья в карабахских событиях. На вопрос: «Так есть ли в Армении террористы армянской диаспоры» корреспондент «МН» Иосиф Вердинян отвечает кратко: «Есть» и приводит обширные воинственные заявления своего собеседника 34-летнего Вазгена Сисляна, приехавшего два года назад из Ливана туристом. Засвеченный на дерзких акциях в парижском квартале Осман (сентябрь 1991 года) при захвате 60 заложников и в Будапеште (декабрь 1991 года) при покушении на турецкого посла Бедреддина Тунабаша, этот боец АСАЛА («Армянская тайная освободительная армия») свое национальное достоинство защищает теперь, убивая двухдневных детей в Ходжалах. Почему бы и нет? «Закон на стороне силы», утверждает Вазген Сислян и его российские покровители из «КриК»-а. Неужели неведома нашим интеллектуалам простейшая истина, гласящая, что кесарю – кесарево, а слесарю – слесарево, и что профессиональный убийца и насильник, промышляющий на заложниках (одна голова – канистра бензина), детях и женщинах, национальность свою и достоинство давно потерял.

В одном из сел пограничного с Азербайджаном Шамшадинского района, по свидетельству журналиста Ю. Аракеляна, в 70-х годах был воздвигнут памятник в честь М. Алиева, М. Мамедова, С. Шакибекова и других коммунаров, которые в 1920 году пришли на помощь осажденным армянам, доставляли керосин, хлеб, зерно. Под азербайджанскими фамилиями резец армянского мастера высек мудрую строку: «Хлеб-соль – не расстреляешь!».

Сегодня тот родник-памятник уничтожен, расстреляны и хлеб, и соль.

Как мы дошли до этого? Давайте вспомним.

Ноябрь 1987 года: Горбачев, Бжезинский, Аганбегян и Пьер Дюмон

На исходе одна тысяча девятьсот восемьдесят седьмого года от Рождества Христова заинтересованные наблюдатели на Западе и у нас самолично, без привычных пересудов убедились в том, что верхушечная перестройка в СССР захлебывается в словесной шелухе. Кремлевский переворот под видом личного бунта Бориса Ельцина на октябрьском пленуме ЦК потерпел фиаско по причине явной импровизации и торопливости «академиков-атлантистов» из Политбюро во главе с Александром Яковлевым. Диссидент на вершине власти (так окрестили в Вашингтоне Михаила Горбачева) силился изобрести долгоиграющий сюжет, разом разламывающий все стороны рутинной жизни Союза ССР, последней империи на земном шаре, в которой принцип «разделяй и властвуй» осуществлялся весьма изощренными формами, преимущественно внеэкономического принуждения. Другая империя, Соединенные Штаты Америки, достигала заметно больших результатов насилием преимущественно экономическим.

И дата, заметим, приближалась весьма круглая: 70-летие первого в XX веке передела мира по Брестскому договору (февраль-март 1918 года) с одновременным распадом четырех тогдашних империй – Российской, Османской. Германской и Австро-Венгерской. Предпринятая Гитлером попытка возрождения Третьего рейха кончилась разделом Германии и геополитическим господством на просторах Евразии новой Российской империи, переименованной в 1922 году в СССР.

Диссидент на вершине советской партийной иерархии, провозгласивший демократию и гласность, действительно представлял, по более позднему признанию Джеймса Бейкера, единственный в столетии шанс для США и их союзников в расчленении этой «империи зла».

Сюжет распада нащупывался с первых месяцев 1987 года и ничего нового, по сравнению со средневековыми приемами, не содержал. Ходы намечались беспроигрышные: возбуждение национальной и религиозной розни. Бывший помощник президента Картера по Национальной безопасности Збигнев Бжезинский сделал заявление группе репортеров и редакторов газеты «Вашингтон тайме», в котором предрекал:

«В последующие 20–30 лет центром национальных и этнических конфликтов в мире будет Советский Союз. Национализм там станет живой динамичной силой. Советы не смогут взять под контроль проблему своих национальностей. Их система находится перед смертельным кризисом».

Бжезинский не назвал ни территорий, ни этносов, но прогноз его оказался настолько точным, что уже через полтора года на витринах книжных магазинов появился его бестселлер: «Грандиозный провал: рождение и гибель коммунизма в XX веке». Он всегда на шаг-два опережал события, как архитектор, который представляет свое творение законченным, хотя оно еще в строительных лесах.

А Москва прощупывала адреса возможных конфликтов.

Еще в начале 1987 года «Литературная газета» опубликовала статью Игоря Беляева «Ислам», суть которой свелась к тому, что религия эта определенно враждебна и опасна для нашего государства, а мусульмане – народ коварный и вероломный. Еще шли бои в Афганистане и оттуда в цинковых гробах доставляли сыновей не только в Баку, Ашхабад, Ташкент, но и в Минск, Рязань, Ригу. Кстати, достославные исламоведы даже не попытались предотвратить гибельное вторжение наших войск в Афганистан, хоть какой-нибудь запиской в Политбюро, а уж они-то знали про упорное басмаческое сопротивление властям в Средней Азии, без малого двадцатилетнее.

Вслед за «Литературкой», в феврале и мае 1987 года, по сходному поводу выступает «Правда» (статьи «Цена самолюбования» и «Лишь дружба творит добро»). В них орган ЦК КПСС порицал казахов и киргизов за «тенденцию к национальной замкнутости, настроения национального чванства» и за «отдельные националистические проявления». Эти статьи связывались с волнениями в Алма-Ате в декабре 1986 года после весьма провокационного назначения Геннадия Колбина наместником в Казахстан. Теперь, когда мир узнал президента Нурсултана Назарбаева (шесть лет назад он возглавлял одну из областей Казахстана), назначение Колбина можно смело назвать первой горбачевской провокацией на поприще «национальных и этнических конфликтов», по определению Бжезинского.

Но это еще были лишь цветочки, ягодки вызревали на грядках «армянского вопроса», который для Запада всегда был пробным шаром для вмешательства во внутренние дела не только Закавказья. Почти незамеченным общественностью СССР прошло учреждение Европарламентом в июне 1987 года «Дня памяти жертв геноцида в Армении». В Ереване заблаговременно был открыт памятник погибшим и выселенным в 1915 году из восточных окраин Османской империи соплеменникам. Под высокими наклонными стелами, облицованными черным мрамором, звучала круглые сутки траурная музыка и горел вечный огонь. Каждое посещение этого мемориала сопровождалось рассказами о кровавых насильственных действиях султанских властей по отношению к армянскому населению в разгар первой мировой войны и призывами к их покаянию, хотя тех властей в самой Турецкой республике не существовало уже более семи десятилетий. Гипертрофированная ненависть к туркам в сочинениях Зория Балаяна и Сильвы Капутикян (о них речь впереди) неприкрыто переносилась на соседей-азербайджанцев, которых эти писатели называли не иначе, как «турками».

Я вынужденно нарушу временные рамки, чтобы привести суждения о геноциде армян директора Института восточных исследований в Страсбурге Пьера Дюмона. В ноябре 1989 года, когда сенат США предлагал объявить предстоящий 1990 год «годом армянского геноцида», Пьер Дюмон в европейских и американских газетах распространил сенсационное заявление о том, что специальной телеграммы правительства Османской империи, в которой предписывалось войскам полностью очистить территорию Турции от армянского населения и на которую ссылались заинтересованные политики в течение семидесяти лет как на исторический факт, в природе не существовало вообще.

Далее известный ученый изложил сюжет из тех месяцев первой мировой войны, когда на востоке Турции с помощью армянской торговой буржуазии, русских и английских советников были созданы отряды зинворов (боевиков), вооруженных русскими и английскими винтовками, пулеметами и даже пушками. Замечу, что Турция воевала на стороне держав Тройственного союза, против Англии и России. В результате деятельности зинворов погибло около 60 тысяч мирных курдов и турок (эти и другие данные Пьер Дюмон почерпнул не только в архивах Турции, но и в архивах британского и французского министерств иностранных дел): турецкое правительство приняло требования армян-зинворов и согласилось на оккупацию восточной Турции русскими войсками. Тогда, при взятии Эрзерума и прославился генерал Юденич, но вскоре приставка «Эрзерумский» отлетела от его фамилии. Доведенные до отчаяния курды объявили беспощадную партизанскую войну русским оккупационным войскам и военным формированиям зинворов. Помощь повстанцам оказали части регулярной турецкой армии. Русские войска и отряды зинворов бежали в пределы Российской империи, в Закавказье. Армянское население Турции фактически оказалось в роли заложников. Привел Дюмон и немало случаев нападения переодетых зинворов на армянские села, чтобы вызвать массовые антитурецкие выступления. Итог фанатизма оказался плачевным: около 300 тысяч армянских поселенцев были зверски уничтожены по принципу мести: око за око, зуб за зуб.

История Турции предыдущих столетий, считает ученый, не знает ни одного факта массового преследования армян, многие из которых занимали высокие правительственные посты вплоть до трагических событий 1915 года, и существование особого отношения турок к армянам – плод фантазии современных политиканов. В Турции остались десятки тысяч армян, продолжающих жить и сегодня. Но свыше 400 тысяч армян, напуганных размахом расправы, эмигрировали в Россию, страны Европы и Ближнего Востока.

«Жертвы среди мирного курдского, турецкого и армянского населения, – сделал вывод Пьер Дюмон, – явились закономерным результатом боевых действий с обеих сторон с участием иностранных оккупационных войск, обостривших своим присутствием военную конфронтацию, что не может считаться геноцидом. Спекуляции вокруг этих событий довели число жертв-армян до 2 миллионов, хотя известно, что в пределах Османской Турции и Российской империи проживало всего около 1,4 миллиона армян».

Заявление Пьера Дюмона, которое было озаглавлено: «Пусть политики не вмешиваются в историю» и адресовано сенату США, заканчивалось словами: «Их вмешательство всегда сопровождается фальсификацией».

Не могу судить, насколько прав директор Института восточных исследований в Страсбурге (опровержений мне не попадалось), приведу лишь посвященное той же теме выступление главы еврейских общин США, в котором он отметил, что «история человечества знает только один геноцид – еврейского народа, но мы слишком горды, чтобы из трагедии устраивать дешевый балаган».

Политики и дипломаты нынешней Армении на внешнем рынке пропагандируют вполне космополитические взгляды, педалирование на геноциде происходит во внутреннем употреблении, хотя ясно, что скрытая ненависть к мусульманам столь же бесплодна, как к христианам или иудеям.

Чтобы представить эту механику повыпуклее, прибегну к свидетельству стамбульского журналиста Мурада Арваса. Его и корреспондента французской газеты «Le monde» сопровождал в Ереване правительственный чиновник по связям с прессой Ашот Назарян. Поскольку поездка состоялась в январе 1991 года, Мурад-бей задал вопрос новому пресс-атташе: против кого в республике создана многотысячная армия? Если против Турции, то такая армия ничтожно мала; если же против Азербайджана, так ведь это такая же советская республика, как и ваша…Назарян ответил так: «Армию мы создали против русских: вот наши главные враги».

Понятно: Ереван в те дни посетил посланник турецкого правительства на предмет переговоров об экономическом соглашении с Арменией. Тогда зачем уверять российскую интеллигенцию, что Ереван – основной форпост демократической России на Кавказе и защитник христиан от мусульман и пантюркистов, которые христианам и угрожать-то не собираются? Ну ладно. Подобную политику Мурад-бей определил формулой: «Зайцу говорят сочувственно: беги; гончей приказывают: хватай!». По поводу трагедии 1915 года А. Назарян, получивший юридическое образование во Франции, ответил журналистам аргументированно, в соответствии со складывающейся конъюнктурой:

«Турки и армяне на протяжении столетий жили дружно – армянскому крестьянину нечего делить с турецким. В первую мировую войну, поддавшись на русскую провокацию и по команде России и Запада, мы вступили в войну против Турции, в результате армянский народ подвергся геноциду и был изгнан с территории Турции. Мы образовали новое государство, нас поддерживают наша диаспора и наши друзья на Западе, и наш главный враг – это Советы, Советский Союз».

Свой взгляд на события 1915 года изложил и турецкий журналист:

«Армяне на протяжении веков жили на землях Османской империи, занимались торговлей и ремеслами. В Турции всегда очень уважительно относились к иным верам. Османская империя была могущественна, но началась первая мировая война: Франция и Италия высадили свои войска на землях наших западных провинций, Греция оккупировала Измир, Англия – Стамбул. Начала военные действия против Турции и Россия. И вот в такой ситуации армяне, более 400 лет жившие на землях Турции, подстрекаемые дашнаками, нанесли удар по беззащитным, оставшимся без мужчин деревням и селам Турции. Погибло очень много ни в чем не повинных женщин, детей и стариков.