Текст книги "Трое и Дана"

Автор книги: Юрий Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 28 страниц)

– Это как раз по нас, – сказал он горько. – Поди туда, не знаю куда. Принеси то, не знаю что. Вот уже полгода так живем.

– Каждому своя радость, – сказал ворон, его интерес к гостям угасал на глазах. – Помню, как-то у меня был бодливый козел... Хотите умереть в дороге? Тогда вам идти к Мировому Дереву. У вас его должны называть Прадубом. Ах, вы уже там были? Но теперь взбирайтесь с другой стороны. Вершина Прадуба сягает вирия, там на третьем небе хранится Яйцо. Или на четвертом, не помню.

Олег спросил настойчиво:

– Мы должны охранять Яйцо?

Аристей покачал головой.

– Мир исчезнет, когда будете в дороге.

– Почему?

– Яйцо разобьют раньше.

– Откуда знаешь?

– А кто успеет до Мирового Древа даже за семь дней?

От будничного тона повеяло ледяным холодом. Аристей знал, как, похоже, знала и Дана, что миру осталось дней с воробьиный скок.

Слезы блестели в синих глазах Таргитая. Пальцы беспомощно щупали дудочку, отпрыгивали, будто прикасался к горячему. Мрак дышал тяжело, часто. Грудь вздымалась, он вспучивал мышцы, морщился. Похоже, безобразные шрамы ныли, но жилы уцелели, мог двигаться, как раньше. Олег же застыл, к чему-то прислушивался. Мрак буркнул:

– Высадили дверь?

– Да. Но пока поднимутся...

– Да они вроде бы шустрые как мыши.

Олег двинулся через разрушенный проем, еще два лестничных пролета вывели их на плоскую крышу. Внизу на площади толпился народ. Завидев их, заорали, в воздух полетели камни. Свистнули стрелы. Одна ударилась в камень возле Таргитая.

Мрак обратил внимание, что внизу в проем башни все время вливаются вооруженные до зубов воины. Судя по всему, по лестнице поднимаются плотной кучей. Множество горожан были заняты тем, что уносили и увозили на лошадях трупы.

Аристей задумчиво смотрел на залитую кровью площадь перед его башней.

– А я, дурак, бурчал, что живу в скучном городке...

– Разве нет?

– С того часа как вы вошли в город, скука разом кончилась.

– Да, с нами не соскучишься.

– Более того, в конце концов почему-то снова очень захотелось пожить в прежней скуке.

– Мы уже покидаем Город, – пообещал Мрак.

В синеве быстро увеличивалось радужное пятнышко, словно там плясала стрекозка с разноцветными крыльями. Мрак бросил острый взгляд, буркнул:

– Когда ты успел?

– Еще когда поднимались по лестнице.

– Почуял?

– Предвидел, – отрезал Олег.

К башне быстро приближался, снижаясь, огромный зверь, похожий на длинную худую ящерицу, даже на яркую змею, но с прозрачными как цветная слюда крыльями с пурпурными жилками, синими и ярко-зелеными пятнами. Крылья сухо трещали по ветру и рассыпали такие яркие искры, что Таргитай прикрыл глаза ладонью, а Мрак прищурился.

Змей, если это был Змей, еще не рухнул на крышу, а всех четверых едва не смело с башни ударами ветра. Аристей отступил к выходу, смотрел без страха, но и без интереса. Олег подбежал к Змею, торопливо похлопал по тонкой худой лапе, покрытой красными и синими чешуйками.

Зверь поднял к нему страшную рогатую голову. Огромные как блюдца глаза смотрели без вражды, но в пасти недобро блестели острые как ножи зубы.

– Быстрее, – крикнул Олег. – Они уже близко!

Мрак и Таргитай послушно полезли на странного зверя. Мрак помахал рукой ворону.

– Как-нибудь отбрешешься. Хотя всем нам через семь дней будет все равно... Олег, что за червяка с крыльями ты поймал?

– Тут... та...кие...

– Что? – заорал Мрак.

Змей уже молотил крыльями, сухой треск, будто ломали сотни лучинок, заглушал слова. Башня разом осталась внизу, их прижало к скользкой как сосулька спине. Фигурка ворона и горожан быстро уменьшались. Радужные крылья трепетали с такой быстротой, что сливались в шелестящую радугу.

– Не свалиться бы, – крикнул Мрак.

– Такая... порода, – ответил Олег с усилием.

Он кое-как держался на худой шее Змея, ноги свесил, как с потолочной балки. Их сносило ветром, побледнел и не сводил взгляда с затылка чудовища.

– А нашенских, значится, тут нету?

– Наши только на зиму... залетают...

– Как гуси?

Руки Олега безостановочно вязали сложный узор на шее летящего зверя. Таргитай потрясенно таращил глаза на чудесные крылья, словно бы украденные у радуги. Змей круто повернул, пошел над башней.

Вооруженными людьми уже был окружен не ворон, а человек в черной развевающейся одежде. Над их головами взлетали блестящие на солнце мечи, ножи. В то же время было похоже, никто не смел или не мог переступить какую-то незримую черту. Затем фигурка Аристея словно бы исчезла, мгновение спустя над замершей толпой взметнулась, словно ком земли, темная точка. Черный ворон сделал круг над башней, неторопливо полетел, словно поплыл в теплой воде, на заход солнца.

Олег перевел сумрачный взгляд на Змея. Крылатый зверь под ними круто повернул на север, невров понесло над миром со скоростью смазанной жиром молнии.

Глава 5

Белый свет необъятен, если ты замер на краешке и боишься сделать шаг. На худом и скользком как рыба Змее дорога должна бы тянуться и тянуться, но трое не успели отойти от горя, как далеко впереди на виднокрае возникло зеленое облачко.

Змей чуял конец пути, осатанело трещал стрекозьими крыльями, несся прямой как стрела. Невры продрогли, озябшие пальцы едва держались за скользкие чешуйки на спине.

– Надо бы еще в тот раз, – проговорил Таргитай тоскливо. – Авось, все быстрее бы...

– Или нас быстрее, – согласился Мрак. – Забыл, как улепетывали? Пятки в спину влипали.

Исполинская крона разрасталась, поднялась, ствол обрисовался темный, в пятнах. В потоке встречного ветра появился устойчивый запах зелени. Дурное дерево, по словам Мрака, не знало разницы между зимой и летом. Или же зиму Род сотворил намного позже.

Земля отдалялась, реки превратились в ручейки, затем вовсе затерялись. Змей пробил потолок облаков, кучерявых как барашки, долго карабкался ввысь, пока облака внизу не превратились в далекое заснеженное поле, затем проломил тонкий как лед слой искристого облачного поля. Невров обдало снегом.

Змей упал на скальный выступ размером с огород – чешуйку Прадуба, прижался всем телом. Бока ходили ходуном, дрожал, глаза заволокло пленкой.

– Загнал коняку, – буркнул Мрак. Он соскользнул по гладкому боку, упал, но подхватился как подпрыгнул: тугой, сплетенный из одних жил, весь как злой хищный зверь.

Олег и Таргитай слезали задубевшие как мухи на морозе, отсапывались, будто не Змей их нес, а они его тащили к Дереву.

– Выше не вспорхнет? – спросил Таргитай безнадежно.

– Выше даже орлы не сумеют, – ответил Олег хмуро.

– А кто может?

– Змей, как видишь.

– А выше Змея?

– Мы, кто же еще.

Он топнул, как по камню, заставляя себя помнить, что это не камень, а нечто намного более твердое – кора Прадуба. Справа зияет пустота, туда лучше не смотреть, успеешь проголодаться, пока долетишь до земли. Зато слева стена вся в расщелинах, ущельях, где может схорониться целое войско. Вот так, прыгая с уступа на уступ, можно добраться до самого верха...

– Прошлый раз мы были пониже, – сказал Таргитай наивно.

– В прошлый раз мы сами были пониже, – медленно и значительно сказал Олег.

– Род мог бы и ниже сесть, – бросил Мрак досадливо. – А ежели на самом верху, то ветка под ним только – хрясь! – и полетит вниз, роняя перья.

– Ага, и перли бы к нему всякие-разные. Кто по делу, а кто просто поглазеть на бога. А что он, теленок с двумя головами?.. Любой обидится. Да и мыслить мешают.

– Тебе бы только мыслить, – бросил Мрак досадливо. – Зачем это богу? Да еще самому сильному? И так все боятся. Ну, Олег, давай!

Глаза Олега в зеленом мире Прадерева были еще зеленее. Он отвел взгляд, шерсть на загривке Мрака встала дыбом. Он чувствовал беду за версту, потому привык не обращать внимания, всегда что-то да чуется в такой не сонной жизни, но сейчас насторожился.

– Что не так?

– Мрак, моя магия нас к Роду не потащит.

– Выдохлась?

– Мрак... Я еще не овладел магией и волшбой. Что-то получается, а что-то еще не умею. К тому же это – Прадуб. Понял? Это дерево-бог. Бог всех деревьев на свете. На нем даже боги... не совсем боги. Их мощь бессильна перед Деревом. А уж моя магия...

Мрак угрюмо двинул плечами.

– Ясно... Но хоть что-то твоя магия может?

– Ну... могу всех потащить в сторону... могу вниз...

Мрак вздохнул так, что услышали и за Рипейскими горами. Таргитай растерянно смотрел то на одного, то на другого. Для него все происходило слишком быстро. Олег забросил мешок за спину и, опираясь о Жезл, пошел, почти побежал по крутому склону наверх, словно стремился уйти от их укоризненных взглядов.

Оборотень забросил секиру за спину, молча тронулся следом. Олег уже мчался по крутизне, как жук по березе. Перескакивая с уступа на уступ, подтягиваясь на руках, он вскоре удалился настолько, что страх остаться одному подхлестнул Таргитая, он кинулся следом так же быстро и почти умело.

Меч сразу намозолил спину, рукоять била по затылку, а баклажка на поясе мешала так, что едва-едва не падал с уступов. Но Мрак и Олег были далеко впереди, засиделись на Змее.

Они не успели ни замориться, ни проголодаться, когда внезапно шагах в пяти впереди вспыхнул воздух. На уступе возник очень худой молодой мужик. Обнаженный, если не считать набедренной повязки, обожженный солнцем и ветром до черноты, со светло-голубыми как небо на родине невров глазами. Белесые, почти седые волосы падали на узкие костлявые плечи. Узко посаженные глаза смотрели на невров уважительно, но без страха. Дышал часто, голос был хриплый, прерывающийся:

– Герои! Пошлите меня!

Мрак уже взвешивал на ладони секиру.

– Послать? Это могем.

– Куда послать? – переспросил Таргитай. – Мрак, не подсказывай, какой ты грубый! Ты кто?

– Меня зовут Аварис, – ответил юноша, грудь его вздымалась часто. – Я сын Борея... и одной женщины из Леса. Говорят, я самый быстрый на свете.

– А ты в самом деле...

– Со всеми не мерялся. Но я могу побывать везде, созвать на Великую Битву, которую вы начали!

Олег зябко передернул плечами.

– Мы уже начали?.. Ну, подмога лишней не бывает. Созывай. На Великую Битву с Разрушением. Ящер уже выводит наверх свои войска. Мы опять долго запрягаем.

Таргитай выдернул стрелу из колчана Мрака.

– На! Пронеси везде, где сможешь. В моих песнях это служит сигналом к войне. Стрела с белым пером, значит, мы на стороне Добра.

Аварис поцеловал стрелу, прижал ко лбу и сердцу.

– Я побываю везде.

– Сколько тебе понадобится? – спросил Таргитай.

Аварис уже исчезал, из блистающего ветерка донесся затихающий крик:

– Полдня...

Таргитай остался с раскрытым ртом. Мрак сказал рассудительно:

– Либо белый свет уже с овчинку, либо брешет. Во второе поверю скорее... С другой стороны, догнал! А Змей летел быстрее утки.

– А ежели он и живет на Дереве?

Запах древесины смешивался со странным кисловатым запахом, раздражающим и бодрящим одновременно. Оборотень подозрительно вертел головой.

– Пахнет знакомо, но убей, не помню.

Таргитай вскрикнул:

– Когда ты тут лазил?.. Птичьи гнезда разорял?

– Гнезда Змеев.

Мрак пробежал по самому краю, Олег как приклеенный держался за спиной оборотня, едва не свернул шею, отворачиваясь от близкой бездны. Запах становился мощнее. Таргитай то ли почуял, то ли о чем-то догадался, сумел обогнать их, первым выскочил на гребень, ахнул:

– Ничего себе...

В сотне шагов отвесная стена была прорезана широким желобом, похожим на русло пересохшей реки. Впечатление было такое, словно с вершины Прадуба скатилась огненная гора, выжгла прямое как стрела русло. По этому исполинскому желобу стремительно мчался блестящий черный поток, настоящая черная река с ее водоворотами, порогами, водопадами. Но эта река состояла из мириадов закованных в блестящие панцири муравьев – размером с вепрей, поджарых, свирепых, готовых в любой миг схватить добычу страшными челюстями с полянский серп величиной.

– Протоптали стежку, – сказал Олег непонятно.

– Прогрызли?

– Протоптали.

Таргитай раскрыл рот от удивления.

– Нешто они верблюды? Такой камень и секирой Мрака не вырубить...

– У них когти на лапах. Ежели хоть в сто лет сковыривать по песчинке...

Панцири терлись один о другой, отчего поток муравьев издали еще больше напоминал шумливую реку; челюсти блестели на солнце, сверкали, как отполированные рукояти, панцири.

Вслед за Мраком подобрались ближе. Река из муравьев разделялась на два встречных потока. Сверху бежали с раздутыми как у стельных коров боками, черные пластины брони порасходились, как у переевших на пиру каганов, просвечивала тонкая как шелк незащищенная кожица.

– Ежели что, – сказал Мрак, – бить в щели! Пальцем проткнуть можно. А по доспеху – секиру тупить.

– Да и не дадут, – сказал Олег тревожно. – Вон какие быстрые и злые. Как ты, Мрак.

А Таргитай сказал с облегчением:

– Хоть что-то родное! Ну прямо как в Лесу. А то все Змеи, смоки, хробаки, равли...

– Такие у тебя по дому бегали?

– Ага. Только мои жуков таскали да комаров. Я им сам жуков ловил!

– Охотник, – сказал Мрак с отвращением. – Ты для них был богом, да? Вели им Яйцо спереть из вирия. Они ж не зря туда прут, как Олег в корчму... Что-то воруют.

– Мрак, ты уже и муравьев подозреваешь!

– Посмотри на их пуза.

– До вирия им никак, спроси у Олега...

Олег кашлянул.

– В старых книгах сказано, что муравьев Род создал раньше, чем богов... Он что-то хотел от них! Но муравьи его подвели. Тогда он создал богов...

– Знаем, знаем, – саркастически сказал Мрак. – И те его подвели. Мы – его последняя надежда. Особенно наш Таргитай. Ты можешь с ними пообщаться, чтобы нам как-то пройти?

Олег соскочил с уступа, ближайший из муравьев тут же кинулся на чужака с разведенными жвалами. Зазубренные челюсти сомкнулись на груди волхва. Олег ухватился за сяжки, толстые как прутья орешника, но не выламывал, а щупал, гладил, даже вроде бы чесал.

Муравей отпустил волхва, исчез в бурлящей реке. Олег приглашающие помахал рукой. В руке была баклажка.

– Пройти сумеем?

– Мы с Таргитаем летать не пробовали, – сказал Мрак. – Ты у всех зубы повыбивал?

– Я взял магическую мазь.

– Волшебную?

– Еще какую.

Он плеснул на обоих кислой водой из баклажки. Кожу защипало, запахло так же мощно, как от муравьев. Олег объяснил:

– Если муравьи что спросят, делайте вот так...

Он подвигал руками. Мрак кивнул:

– Так мураши и в нашем лесу делают. Люди сдуру новые языки выдумывают, друг от друга спешат отличиться, а муравьи свято хранят Старый Покон. Верно, волхв?

– Наверное, – ответил Олег осторожно. – Только не знаю, к добру или к худу такая верность старому.

Осторожно вклинились в живой поток блестящих панцирей, острых как бритвы челюстей и хлещущих по воздуху сяжек. Их тут же начали сбивать с ног, топтали, пробегали сверху, как по бревнам. Олег внезапно запрыгнул на одного, исчез, затем голова вынырнула почти в середине потока. Снова вскочил на одну из черных спин, перепрыгнул, едва удержался на ногах, пошел скакать с одного чудовища на другое.

Мрак с блестящими глазами следил, как волхв уверенно перебирается на ту сторону потока.

– От Олега не ждал... От тебя – ладно, от тебя ждешь чего угодно, но чтобы Олег?

– Значит, муравьи совсем не кусачие, – возразил Таргитай уверенно. – Иначе Олег и близко бы не подошел.

– Совсем не кусачие, – согласился Мрак и проводил Олега взглядом, пока тот не выскочил на ту сторону. – Не укусят, просто перехватят пополам.

Они выбрались на ту сторону исцарапанные, в кровоподтеках, избитые. Олег бросил досадливо:

– Откуда вы такие вылезли? Не отставайте.

Расщелина, по которой поднимались, сузилась настолько, что шли почти в потемках. Воздух потеплел, застыл. Запах Дерева стал плотнее, гуще. От стен шло слабое свечение, а когда края щели сомкнулись, отгородив от неба, невры обнаружили себя в широкой норе. Извилистый ход тянулся во тьму, на стенах блестели потеки. слизи, с потолка плесень опускала мохнатые щупальца. Олег всякий раз сжимался, замедлял шаг.

Мрак остановился, что-то рассматривал. Таргитай обрадовался, будет отдых, но взгляд Мрака был устремлен на огромное копье, торчащее из блестящей поверхности. Наконечник погрузился почти весь, а он, судя по форме, был размером с короткий, но широкий меч. Непростой человек сумел вогнать копье с такой силой, очень непростой!

Олег, который раньше других это понял, сразу же начал оглядываться в страхе. Мрак потрогал копье, попробовал выдернуть, напряг все мышцы, засопел, рассердился, искоса поглядывал на изгоев. Те смотрели с надеждой, и Мрак тужился изо всех сил, побагровел так как, что вздулись жили на лбу и висках, вот-вот лопнут.

– Я знаю, – вдруг казал Олег. Голос волхва дрожал. – Это копье, на котором девять суток висел в муках пронзенный насквозь Один!

– Кто такой Один? – спросил Таргитай, а Мрак прорычал, – А чего он висел?

– Плата за знания, – ответил Олег, бледнея. – Хоть и старший из неверных богов, но пришлось отдать еще и глаз... Помните, Мимир говорил? Ну, та говорящая голова, вокруг которой все пчелы летали! Зато теперь Один зрит грядущее.

Мрак хрипел, раскачивал, блестящее острие с жутким скрипом медленно выползало. Таргитай бросился на помощь, дерево чмокнуло и сомкнулось, а двое невров упали на спину, нелепо задрав ноги. Копье было у Мрака в руках. Он поднялся, взвесил его на руке, посмотрел на стену, где отверстие моментально затянулось, оглянулся на Олега. В глазах появилось новое выражение. Олег спросил затравлено:

– Что ты на меня так смотришь?

– Сам говоришь, задаром мясо бывает только в капкане. А нам позарез надо зреть грядущее... Тарх, с какого раза выбьешь глаз нашему волхву? А я...

Он взвесил копье на руке, примериваясь к броску. Темные как вода болота глаза шарили по груди Олега. Олег завизжал как заяц, бросился наверх и через пару мгновений уже карабкался далеко вверху как белка, что удирает от злой куницы.

Таргитай шел быстро, паутину мха и плесени проходил, как дым, только морщился. Мрак настораживался, быстро сбрасывал с себя лохмотья, а Таргитай вскоре стал похож на облепленную тиной большую лягушку. Олег наконец не выдержал, сорвал с него липкие мохнатые лапы. К его великому облегчению, на теле Таргитая не оказалось ни жутких ран, ни ожогов.

Ноздри Мрака хищно раздувались. Шерсть встала дыбом, в горле зарождался глухой рык. Он уже уловил, кроме запаха слизи и кислоты, запах далекого страшного зверя. Настолько огромного, что даже не мог вообразить себе размеры.

– Дятла бы сюды, – сказал Мрак перехваченным голосом. – Такие червяки, а его черти где-то носят. Олег предостерег:

– Дятел и нас поклюет.

– Нужны ему такие мелкие да костлявые. Разве что Таргитая в задницу клюнет.

Под ногами матово блеснул ручей. Волны перекатывались странно-замедленно. Любознательный Таргитай пал на четвереньки, обмакнул палец, лизнул. И без того круглое лицо расплылось в изумленной улыбке.

– Как березовый сок... Еще нежнее!

Мрак рявкнул нетерпеливо:

– Не отставай, сластена!

– Может быть, – предположил Олег нерешительно, – это чудодейственный сок великой мощи? Это же бессмертная кровь бессмертного Прадуба... Нигде в мире такого нет...

Лицо Мрака стало страшным.

– Да мы мимо таких чудес проходим, не коснувшись! Что проходим -пробегаем. Жизнь наша такая собачья, понимаешь? Столько неустроенного, что сперва надо врагов перебить...

– А там и жизнь кончится, – сказал Таргитай грустно.

Еще дважды переходили через потоки сладкого сока. Тот струился вдоль стены, впитывался, оставляя мокрые стены. Сапоги стали липкими, блестели. Стены подрагивали, слышался хруст, шевеление. В толще Дуба жили свои короеды. Олег страстно мечтал о таком дне, когда не надо ни с кем драться, когда вернуться бы сюда и проверить: вдруг да и жуки в бессмертном дереве тоже бессмертные, а ежели бессмертные, то неужто за тьму веков не научились говорить, не расскажут, каким мир был раньше?

Мрак впереди остановился так резко, что Олег налетел на оборотня. Мысли о жуках сразу выпорхнули, как стая вспугнутых воробьев. Да и откуда научатся говорить? Жуки и есть жуки. Грызут себе дерево, ничего не видят во тьме, ничего не знают. Для них что день, что век.

Дорогу им загораживала странная подрагивающая стена. По ней пробегали тени, утолщения. Не сразу Олег понял, что просто гигантский червь переползает из одной норы в другую. Ход, по котором они трое идут, пересек всего лишь... Волосы встали дыбом, к горлу подкатила тошнота. Он вообразил, что червь свернул бы в эту нору. Размазал бы их по стенам, вмял бы в ядовитую слизь, заставил бы долго и мучительно задыхаться в... даже слово не подберешь сразу, в чем.

– Это надолго, – сказал Таргитай радостным голосом.

– Дурень, чего ликуешь?

Таргитай сел на пол и принялся развязывать мешок с едой. Мрак зло смотрел на слизистую тушу, что подрагивала, как кисель, передвигалась медленными судорожными рывками, уходя из стены через их узкий ход в стену напротив. Нора была узковата для червя, втискивался с трудом, слизь собиралась краями норы. Олег с ужасом представлял, сколько ее будет, когда червь заползет весь. Возможно, перегородит весь ход.

Мрак сам подрагивал, дергался, наконец выхватил секиру.

– А ежели поторопить?

– Берегись слизи, – предупредил Олег пугливо.

– Ядовита?

– Ну, даже от маленькой жабы большие бородавки, а тут...

– Брехня это, – сказал Мрак с презрением. – Тоже мне, волхв! Я всяких жаб брал в руки. Ни одной бородавки.

Лезвие вошло в жирную плоть, как в растопленное масло. Разрез получился во весь его гигантский рост. Края раны выгнулись, как лепестки жирного цветка. Выступили капли бледной крови. Мрак, довольно оскалив зубы, полоснул еще. Стена подрагивающего холодца задвигалась шибче, пошла влезать так, будто оттуда тянули.

– Во почервячил!

– Не переусердствуй, – предостерег Олег. – А если издохнет? Хоть сами прогрызай проход. Я не смогу... Разве что Таргитай? Он всегда голодный.

– Жить захочешь, – ответил Мрак, он во всего размаха полоснул секирой, – будешь жрать быстрее Таргитая.

Жидкость брызнула вязкая, густая. Мрак отпрыгнул, зло оскалил зубы. Вздутые кольца наползали друг на друга, заталкивали, спешили миновать жалящее место.

Олег прислушался.

– Сверху что-то скребется.

– Пусть.

– Но оно скребется к нам. Все ближе и ближе.

Хруст и треск в толще стены приближались. Стена начала подрагивать. Мрак сказал чересчур спокойным голосом:

– Зато вот уже хвост червячий показался...

Треск стал оглушительным. Стена задрожала, начала выпячиваться. Таргитай сказал с детским удивлением:

– Сейчас оно вылезет и нас съест.

Мрак разбежался, поскользнулся в слизи, с силой оттолкнулся. Туловище белесого червя истончалось, оборотень в прыжке проскользнул в щель между сводом и червем. Треск стал оглушительным, на Олега и Таргитая посыпались твердые и тяжелые как глыбы древесные опилки. Хруст стал таким, словно в кулаке бога перемалывались в песок целые скалы.

В стене появилась дыра с тележное колесо. Расширялась быстро, мелькали широкие и сизые как булат клинья, крушили и перемалывали плоть Дуба. Зверь был чересчур велик, чтобы вылезти, его нечеловечески злобные глаза не отрывались от двух замерших людей, а челюсти спешно расширяли дыру. С жутко лязгающих резцов сорвалась капля слюны с человеческую голову.

Таргитай отпрыгнул.

– Олег! Останови жука!

– Как?

– Ты волхв! А то он меня покусает!

Олег вместо ответа ринулся по следам Мрака. Щель расширилась еще, он проскочил над червяком, ухитрившись хряснуться головой о свод и зачерпнуть слизи в голенища. Упал на той стороне, невидимый за белесым телом. Мрак еле поднял, оттащил.

Таргитай побежал, уже чувствуя на шее смыкающиеся челюсти. Червяк еще полз и полз. Истончающийся хвост неспешно скользил по широкой луже зловонной слизи. Под ногами липко чавкало, сапоги влипали по халявы. Поскальзываясь, кое-как прыгнул, упал на скользкое отвратительное тело.

Под ним задергалось чаще, червяк от ужаса втянулся в нору так поспешно, что Таргитай остался в груде тугой слизи, медленно оседающей, колышущейся, зловонной и жгучей как крапива.

Его рвануло с такой силой, что зубы лязгнули. Он прикусил щеку, попытался встать, отбивался, но его волокло неумолимо, загребая им слизь как лопатой. Затем сквозь треск и шум различил разъяренные голоса, сообразил наконец, что тащит не исполинский жук, а могучие руки друзей.

Сзади нагнала новая волна запахов. Аромат свежеперемолотой древесины ударил в спины так, что даже Таргитая подняло, он побежал за друзьями. За спиной хрустело и трещало, древесные щепки с силой щелкали в стены. Ход, к счастью, оказался тесноват для хищного жука: спешно сгрызал выступы и повороты, Таргитай ощущал на спине два злобных глаза. Там стало горячо, словно облепленная слизью душегрейка начала дымиться.

Мрак уже был впереди.

– Сюда! Здесь грыз либо умирающий с голоду, либо ленивый, как Таргитай.

Ход был тесен, стукались головами, а когда пробирались, то лишь согнувшись в три погибели. Очень нескоро впереди забрезжил свет. Светлое пятно постепенно расширялось ослепленные глаза болезненно щурились.

Воздух стал намного прохладнее, свежее. Мрак предостерегающе расставил руки.

– Эй, не напирайте! Сорвешься – не одну шишку набьешь.

– Да и пока снова залезешь, – слабо подвякнул Таргитай.

Они вышли на край скального уступа. Олег снова напомнил себе, что это не гора, как все время кажется. Просто три муравья карабкаются по гигантскому дереву.

– Вижу ветку, – бросил Мрак. – Еще столько да полстолько, как раз доползем. Если, конечно, дятел не склюет.

– Еще дня три карабкаться, – сказал Олег медленно. Голос волхва прервался, будто горло сжимала чужая рука. – А до конца света осталось семь дней!

Таргитай все косился на темнеющее небо.

– Мрак, а ночевать здесь как?

– Как везде. От дневных зверюк отгавкались, от ночных схоронимся.

– Ты волком убежишь, Олег упорхнет, а мне, бедному, как?

– Ты им на дуде шпарь, – посоветовал Мрак хладнокровно. – Враз помрут, как мухи зимой. Ты зачем Меч за спиной носишь? Его ржавчина изгрызла, как червяки этот Дуб!

Таргитай нехотя потрогал рукоять Меча.

– Я его не люблю. А вот выбросить...

– Жаль?

– Да. Но уж очень он убивать любит. А я не люблю, когда людей убивают.

– Даже врагов?

– У меня нет врагов.

Мрак отмахнулся от дурацких речей, завернулся в шкуру и вскоре заснул. Олег прикорнул рядом. Ежели чуткий Мрак не остался на страже, то здесь защищено. Таргитай, напротив, долго не засыпал, ворочался, дважды доставал дудочку, но играть не посмел. Вдруг да в самом деле подманит зверюк?

В ночи протяжно и тоскливо кричали невидимые звери. Хлопали гигантские крылья, иной раз лицо овевала волна теплого воздуха. Доносились новые неслыханные запахи, во тьме шуршало, скреблось, потрескивало. Снизу иной раз доносилась дрожь, словно огромные звери настойчиво прогрызали к ним плоть Дуба.

К полудню вскарабкались до первого крупного нароста. Может быть, сучка. Не разглядели: такое разглядеть можно очень издалека. Полверсты ухлопали, пока обходили, затем опять ущелья, провалы, гребни гор, которые язык не поворачивался назвать деревянными.

Воздух стал холоднее, а под ногами теперь чувствовалась скрытая жизнь. Подрагивало, в глубине двигались гигантские звери, перемалывающие древесину: если назвать их червями, что за жуки из них выведутся? В ноги тянуло холодом: мощные корни высасывают из земли и с силой прогоняют внутри ствола, он не такой уж и монолитный, целые реки земного сока.

Глава 6

Иссиня-черные тучи, немыслимые на такой высоте, неслись, как гигантское стадо туров. В них грохотало, словно сталкивались наковальни размером с горы. Изломанные молнии полыхали ослепительно и страшно, в недрах туч вспыхивало пламя. В клубах дыма, скрученного из пепла и гари, полыхало, как в исполинском горне.

Иногда тучи распарывало о нечто невидимое. На глазах потрясенных невров выстрелило раскаленными камнями с такой легкостью, словно они были искрами. Воздух дрожал, как испуганный конь, от грохота ломило в ушах.

Олег вскрикнул, когда туча раскололась, хлынула огненная кровь -густая и тяжелая. Другая туча исчезала, в ней вспыхивали искры, гасли. В первый туче молнии заблистали яростнее, раскаты грома и треск раздираемой тучи слились в непрекращающийся грохот. От тучи откалывались глыбы, целые скалы, в щели выплеснулась широкая полоса красного огня, пошла догонять темно-багровую лаву.

– Вон они! – закричал вдруг Мрак.

Голос оборотня был необычен, Таргитай едва не сорвался.

– Кто?

– Не туда смотришь, дурак!

В сине-черном злом небе носились среди молний два гигантских лебедя. Белый и черный! Крылья, которые накрыли бы всю Степь, сминали тучи, закручивали их страшными водоворотами огня и дыма. Молнии прожигали в тучах широкие просеки, раскалывали, как ударами гигантской секиры. Багровую кровь туч выплескивало бурно, неудержимо. Та выплескивалась, выливалась и вытекала уже со всех сторон, а туча оседала, выпуская все сжигающую кровь.

Небо стало пурпурным, запах гари и дыма стал таким сильным, что Таргитай раскашлялся, кулаками тер глаза, будто старался выдавить.

Черный лебедь, получив удар клювом в грудь, начал падать, постепенно приближаясь к месту, где замерли невры. Крылья трепыхались совсем слабо. Белый погнался, изготовился ухватить лапами за шею. Черный выбросил вперед голову, ударил клювом как копьем в незащищенный живот противника. Белый закричал от боли, а черный с силой клюнул еще и еще. На белоснежном пухе выступило широкое красное пятно.

Белый беспорядочно трепыхал крыльями, черный долбил клювом и терзал страшными лапами. Потрясенные невры рассмотрели острые когти. Вокруг бойцов трепетал призрачный свет, молнии загибались, а тучи бешено кружились, как в водовороте, держа в середине невиданных птиц.

– Он убивает доброго! – закричал Таргитай.

Мрак тоже закричал, пробиваясь сквозь грохот:

– А какой из них?

– Белый!

– Почему белый?

Таргитай задумался, затем его лицо просияло.

– Его обижают!

Олег скривился, у дурака – дурацкая логика, но Мрак от Таргитая ушел недалеко: в руках появился лук, он шире расставил ноги и уперся плечом для упора.

– Мрак, – крикнул Олег предостерегающе. – Ты еще непонял?

– Что?

– Это Белобог и Чернобог. Они в вечной борьбе.

Мрак всмотрелся, но лук не опустил. Голос стал нерешительным:

– Что-то расхотелось идти в боги... Вот так и клюют друг друга испокон веков?

Лебеди опустились ниже, чем стояли невры, белый наконец извернулся, прошел от Прадуба так близко, что невров едва не сбросило ураганом. Черный поторопился добить врага, промахнулся, а белый вцепился широким как лодка клювом в крыло черного, с силой дернул, вниз полетели крупные как доски маховые перья.

Вдруг над ухом Таргитая едва слышно вжикнуло. Черный изогнул шею, зубатая пасть вцепилась в горло белого. Тот беспомощно бил крыльями, более чистыми, чем первый снег, вокруг бешено кружились тучи сизого пепла. Стрела Мрака ударила черного в голову. Вспыхнули искорки, стрела исчезла. Лебеди яростно щипали друг друга, били крыльями, царапали. Вторая стрела рассыпалась такими же искрами, ее даже не заметили.