Текст книги "Трое и Дана"

Автор книги: Юрий Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 28 страниц)

Фагим остановился перед распростертым пленником.

– Это и есть самый могучий маг на свете?

Воины надсадно дышали, следили за каждым движением пойманного. Олег сказал медленно:

– Фагим... Не зря ли я тебя пощадил?

Фагим ухмыльнулся.

– Думаю, зря. Я тебя не пощажу.

– Почему? – спросил Олег. – Почему, Фагим? Ты ведь знаешь мою мощь. Что случилось?

Улыбка Фагима стала шире.

– Я мог бы тебе принести твой... теперь он, правда, мой, Посох Мощи. Здесь он бессилен.

Олег покачал головой.

– Ошибаешься, недоучка. Жезл Мощи не теряет своей силы даже в самых дальних краях белого света. Здесь что-то другое.

Теперь Фагим покачал головой.

– Это ты ошибаешься. Попробуй свою магию. Нет-нет, не бойся привлечь внимание. Тебе уже нечего терять, верно? Попробуй. Я не буду мешать.

Воины подались назад, вжались в стены. Лица их были белыми, а руки на мечах тряслись. Фагим с победной улыбкой наблюдал за пленником. Олег стиснул зубы. Ладно, тварь. Ты хотел увидеть мою силу, так получи же!

Он мысленно составил заклятие, прошептал, едва шевеля губами. Воины едва не размазывались по стене. Фагим следил пристально, но в запавших глазах мелькнул огонек неуверенности.

Олег напрягся, готовясь к грохоту, вспышке пламени. Путы на руках должны рассыпаться в пыль, а камни темницы раскатиться далеко в стороны...

Он выждал, еще не веря себе, боясь верить. Проговорил заклятие громче. Улыбка Фагима стала шире. Олег ощутил озноб, быстро вызвал в памяти самое мощное заклятие, заклятие-разрушение, выкрикнул во весь голос.

Фагим отступил на шаг, быстро огляделся. В темнице недрогнул даже застоявшийся спертый воздух. Воины испустили вздох облегчения.

– Ну что? – сказал Фагим, голос его все же выдавал пережитый страх. – Ощутил разницу?

Олег с трудом подавил ужас, спросил дрожащим голосом:

– Ты победил... Но что это? Почему я бессилен?

Фагим поставил ногу на ступеньку, повернул к нему голову.

Глаза смеялись.

– Как тебя легко обмануть! Ты уже разуверился в своих силах?

– Да, – прошептал Олег убито.

– Нет, ты все еще сильнейший из магов. Сильнее тебя все еще нет на свете.

– Но как же...

Фагим начал подниматься по лестнице. Воины поспешно полезли следом, на связанного пленника оглядывались снова с испугом.

Олег уже думал, что маг так и уйдет, пусть лесной волхв бьется над загадкой, но Фагиму, свидетелю поражения всесильного Мардуха, очень хотелось нанести последний удар, самый сокрушительный, утвердиться, увидев раздавленного противника. Голос его возрос и прозвучал подобно победному грому:

– Но что твоя магия, смертный, против бога?

Когда над ними возникло звездное небо, Таргитай из последних сил подтащил Мрака.

– Все, змеиная яма позади...

– А десять впереди, – успокоил его Мрак.

Он был истерзан так, что Таргитай отводил глаза, кулаки сжимались, будто уже ухватил Фагима за горло.

– Ты полежи, – попросил он. – Я отыщу Олега. Если отыщу... Он тебя поставит на ноги.

– Ты сам... на ногах... не стоишь...

– А ты?

Мрак подумал, кровь капала с бровей, проворчал:

– Ты прав. На ногах не получится.

Он ударился оземь, встряхнулся. Таргитай услышал приглушенный рык-стон. На руку упала теплая капля крови, затем черная тень неслышно исчезла в ночи.

Олег лежал в полузабытьи, когда сверху раздался хриплый, почти нечеловеческий голос:

– Эй... Небось, бабы снятся?

Олег даже не удивился: Мрак да не найдет, пусть даже в чужом городе, у оборотня волчье чутье. Чудно еще, что так долго искал.

– Берегись, там стража.

– Уже нет, – сообщил хриплый голос. – А новых еще не прислали на замену.

– Ты можешь поднять решетку? Лестница там где-то недалеко.

– Волхв, твоя магия издохла?

– Мрак, тебе не надо ничего объяснять. Сам уже понял. Если решетка заперта, то я ничего придумать не могу... Где Таргитай?

– Спит, ты ж знаешь Таргитая. Тихо, сюда идут...

Темная тень наверху неуловимо изменилась. Олег видел на светлеющем небе, как острые торчащие уши повернулись, ловя звуки шагов. Тут же решетка очистилась.

Олег сжался, ожидая услышать вопли, звон оружия, топот ног, шум нелепой и бессмысленной суеты, тем более бессмысленной, что Мрака в волчьей личине не могли догнать другие оборотни из родного села.

Шаги резко оборвались, затем наверху раздался такой крик ужаса, что Олег, даже приготовившись, вздрогнул. Сперва орали в три глотки, затем добавились еще и еще, вопили и шумели, топали, через решетку сыпался сор, падали камешки.

Наконец властный голос, как нож сквозь теплое масло, прорезался через крики:

– Тихо! Да тихо же, трусы! Кто бы ни был этот зверь, но вот его кровавые следы! Наши воины его ранили. Может быть, смертельно.

– Но он ушел!

– Где-нибудь вблизи истекает кровью! Трусы, обыщите вокруг. Ищите, не стойте!

Послышался топот ног. Прежний звучный голос прокричал им вдогонку:

– Но в любом случае видно, что с ним можно драться, его можно убить!

Сердце Олега сжалось. Вряд ли Мрак, нападая из темноты, позволил бы себя ранить. Явно добрался к нему раненым, не зря же и голос звучал так хрипло, страдальчески. А Таргитай, который спит... не заснул ли вечным сном?

Его обдало морозом. Нет, Мрак не стал бы говорить так. Таргитай наверняка ранен, даже приползти не смог. Но вдруг эти двое и сейчас еще надеются на него, могучего волхва?

Мрак в самом деле едва уходил от погони. Слабея от потери крови, он чувствовал, как жизнь покидает его могучее тело. Сзади слышались крики, лязг оружия, топот.

Он сделал круг, одолев постыдную, но с виду героическую мысль остаться и сражаться, зашел к потайной тюрьме с другой стороны. Впереди уже видел колодец, накрытый железной решеткой. Трупы утащили, оставив лужи крови, в которых он и вывозился, колодец приближался с каждым шагом, но все медленнее: волка шатало и на четырех.

Сквозь красный туман в глазах увидел, как внезапно с двух сторон появились высокие люди с блистающими мечами. Хищный голос проревел:

– Вот он! Я ж говорил, этот зверь подыхает! Наши погибли, сражаясь!

Мрак в последнем усилии ударился о землю, негоже помирать в волчьей личине, с трудом поднялся. Его шатало из стороны в сторону, прохрипел едва слышно, но в мертвой тишине услышали все:

– Они погибли, как овцы...

Крик ужаса раздался такой, что испугал бы полгорода. Воины шарахнулись, бросились в стороны, топча друг друга.

Мрак с трудом оглянулся. Сзади подбегали еще, блестя мечами, дорога была отрезана.

– Прощай, Олег, – прошептал он едва слышно.

Руки его висели вдоль тела. Только и нашел силы вскинуть голову, увидел блеск, услышал страшный крик. Среди воинов началось смятение. Мрак удовлетворенно улыбнулся: когда надо спасать друзей, силы берутся даже у самого слабого и ленивого.

Он опустился на залитую липким каменную плиту. Крики и лязг железа приблизились. Знатный воин умолк на полуслове, и, отпихнув его, еще живого, но с разрубленной головой, к Мраку придвинулся, цепляясь за стену, Таргитай. Меч в его руке дергался, как норовистый конь.

– Цел?

– Куда уж целее... – шепнул Мрак замирающими губами. – Олег в этой яме...

– Что он там делает? – не понял Таргитай.

– Мы...слит...

Мрак провалился в черноту, где не было боли. Ему ее долго обещали волхвы, маги, даже богиня Дана. Наконец-то...

Сильная боль скрутила тело, он застонал и открыл глаза. Над ним нависло бледное лицо Олега. Таргитай сидел у стены, привалившись спиной. Вокруг него были недвижимые тела. Меч тоже лежал без движения, но рукоять Таргитай сжимал крепко.

Мешки и луки с колчанами тоже были рядом.

– Я еще не... помер? – выдавил Мрак перехваченным горлом.

– Размечтался, – грубо ответил Олег. – Встать можешь?

Не прикидывайся, сможешь. Надо спешить, сюда уже бегут.

– А... Тарх?

– Раны зализывать некогда, – огрызнулся Олег. Вид у волхва был затравленный. – Укроемся в тихом месте... если найдем, попробую подлечить. Сейчас же надо бежать.

Таргитай со стоном поднялся. Мрак с усилием поднял голову. Шея кое-как двигалась, но во всем теле были боль и слабость. Волхв в спешке успел сделать не так уж и много. А от площади слышался шум бегущих ног.

– Упырям вас на корм, – выругался Мрак, – знают же куда бежать!

Шум и лязг железа приближались. Железо звенело о железо, за беглецами гнались тяжело вооруженные воины. Таргитай и Олег с двух сторон поддерживали Мрака.

– Все, – выдохнул он. Лицо оборотня было землистого цвета, волосы стали коричневыми от засохшей крови. – Дальше сами... Башня Аристея уже близко...

– Мрак, – вскрикнул Таргитай, – мы тебя не оставим!

– Бегите, дурни! Забыли, мне вот-вот скорая смерть на роду написана...

– Мрак!

– Олег, – сказал Мрак сурово, – дай дурню по башке.

Он повернулся лицом к погоне, взял секиру в обе руки. Олег крепко взял Таргитая за локоть.

– Бежим. Мрак прав.

– Но мы не должны его бросать!

– Мы глупо погибнем все трое. А так мы найдем Аристея и, возможно, одолеем Зло.

– Но... Мрак?

– Он будет радоваться за нас, глядя из вирия.

Таргитай начал пятиться, увлекаемый Олегом. Мрак уже отвернулся, его обнаженная спина была в жутких кровоточащих ранах.

Из-за поворота выбежали стражи. Их было около двух десятков, а следом неслись горожане, потрясая мечами, саблями, дротиками. Мрак невольно отметил, насколько быстро гуляки выскочили из корчмы, готовые защищать Город от чужаков.

Он принял удар сразу трех сабель, в ответ нанес удар сам. Не уклонялся: израненное тело подведет, просто рубил, зная, что все равно долго не продержится, а надо сбить на землю как можно больше – двум недотепам вдруг да удастся совладать с оставшимися.

Воздух прорезали крики, взлетел кулак с зажатым мечом, под ноги покатился чей-то шлем. Мрак успел полоснуть лезвием по животу, со злым удовлетворением успел увидеть, как самый кончик достал и другого.

Еще двое рухнули с жуткими криками, уже в корчму невернутся. Мрак задыхался от усилий, от слабости звенело в ушах. В голове стучало: стоять на ногах как можно дольше! Пока с ним бьются, за двумя нет погони. Даже мертвому ему надо держаться на ногах. Стоять и выглядеть страшным, лютым, убивающим всех и вся...

Он чувствовал удары, боли почти не слышал. Все тело онемело.

Внезапно Мрак оказался в пустоте, едва не упал, перестав ощущать перед собой стену из оружия, оскаленных лиц, дикого крика. Крик был в стороне, уже не боевой – крик боли и страха.

Кровь заливала глаза, он видел перед собой только красную пелену. Секира выскользнула из ослабевших пальцев. Он попытался смахнуть кровь с глаз, но тяжелые руки лишь слабо дернулись.

– Дурачье, – прошептал он прерывающимся голосом. – Теперь не уйти...

Слышал только звон, жуткий хряск костей, крики умирающих. Когда наконец удалось вытереть с лица кровь, Таргитай стоял в трех шагах, загораживая к нему дорогу. Под ногами у него были страшно разрубленные тела, уцелевшие горожане поспешно пятились. Их выпученные глаза не отрывались от страшного Меча.

– Тарх, – простонал Мрак с мукой. – Ну что за дурень?..

Надо было вслед за Олегом...

– А ты?

– Брысь... Здесь и без сопливых скользко...

Вдали послышался крик, нарастающий рев. Из узких улочек выплескивался вооруженный народ. На этот раз не бросались сломя голову, а впереди бежали лучники. Несколько стрел взвились в воздух. Одна воткнулась у ног Мрака, две пролетели мимо.

Таргитай попятился, закрывая собой оборотня. Меч заблистал, принимая на себя стрелы. Одна за другой они со звоном отскакивали в стороны.

Стражи и вооруженные горожане окружили двух варваров широким кольцом. Лучники вышли вперед, стрелы взвились, как туча ядовитых комаров. Таргитай, сцепив зубы, с трудом удерживал Меч. Тот стремился разрубить на лету каждую стрелу, даже если та, как успевал увидеть Таргитай, ударила бы на излете безвредно в волчью душегрейку с ее толстой кожей.

Мрак опустился на колени. От слабости, со страхом понял Таргитай, хотя старался убедить себя, что оборотень просто избегает его Меча: тому приходилось отражать стрелы уже и со спины:

Горячий пот заливал глаза Таргитая. Меч выворачивал руку, кисть распухла. Пальцы онемели, он с ужасом чувствовал, что вот-вот выпустит рукоять из потной ладони.

Голос Мрака был едва слышен:

– Молодец, Тарх... Ты победил целую толпу...

– Я не победил, – возразил Таргитай одними губами, – я их только убил...

Издали нарастал торжествующий рев. Уже слышались насмешливые крики. Варваров пытались достать камнями, комками грязи, бросали даже щепки.

Таргитай слышал как сквозь землю голос Мрака, но в ушах стояли звон и шум крови в жилах. Потом прорезались чужие голоса – непривычно тонкие.

Меч перестал дергаться, Таргитай выронил его к ногам, трясущимися руками вытер пот.

Вся площадь была покрыта обугленными телами. Поднимались дымки от сгоревшей одежды. В двух шагах от Таргитая расплывался, как воск на солнце, массивный бронзовый щит, пока не растекся серой лужицей.

К ним бежал Олег. Алатырь-камень на конце посоха светился белым, в нем бешено метались змеистые полоски, будто там приготовилась к броску злая молния.

– Эх, – сказал Мрак горестно, – теперь уже точно не выбраться...

– Чего? – не понял Таргитай.

– Всех магов переполошил. А в таком старом городе их как собак небитых...

Таргитай с трудом поднял Меч. Тот показался тяжелым как бревно.

– Ну и пусть Мы все завязли, как жуки в патоке.

Оборотень, в котором жизни оставалось меньше, чем в зимней мухе, прохрипел упрямо:

– Не скажи... не скажи...

С третьей попытки сумел подняться на ноги. Секира оттягивала руки, но от нее словно бы вливалась жизнь. Мрак на глазах оживал, обезображенное лицо кривилось в злой гримасе.

– Ну, волхв... Ну, удивил...

Олег подбежал, взъерошенный, с выпученными глазами. Его губы прыгали, он трясся, обеими руками сжимал Жезл. Применение огненосной мощи на городской площади его самого напугало больше, чем горожан.

Спросил невпопад:

– Таргитай, что с твоей одеждой?

Тот тупо сквозь завесу пота взглянул на свою изорванную, пробитую стрелами душегрейку.

– Ну... гусеницы...

– Какие, к черту, гусеницы?

– Ну, если есть гусеницы, что ткут, то почему нет, которые жрут?

Олег с отвращением махнул рукой.

– Дикий ты человек... Хотя бы на моль сослался.

Глава 4

Узкая улочка вывела на шумный разноголосый базар. Пронеслись, как стадо туров, сшибая столы и лотки с товаром. За ними погналась целая толпа, на что и рассчитывал Олег, поднялась суматоха. Пошли мелкие драчки, ворье спешило хватать упавший товар, торговцы с криками защищали. Когда погоня достигла базара, невры уже увидели перед собой старую покосившуюся башню, наполовину вросшую в землю. Огромные глыбы, из которых была сложена башня, потрескались, осыпались щебнем. Узкие окна на высоте второго поверха были перекрыты толстыми гратами.

– За башню! – крикнул Олег хрипло. – Укроемся, авось не заметят!

– Авось, – прохрипел Мрак над ухом. – Ты ж всегда хотел наверняка.

– Хотеть можно до упаду.

Таргитай с разбегу налетел на шершавый камень. Олег протащил Мрака вокруг башни, а Таргитай горестно вскрикнул:

– Входа нет!

– Олег, это по твоей части.

– Кем ты меня считаешь?

Таргитай щупал камни, бил ногой, пытался всадить пальцы в щели. Глыбы от тяжести сплющились, как глина, щели сомкнулись, гранит от старости тек, как воск, камни срослись, а века стерли следы.

На площадь с криками выбежали люди. Оружия блестело еще больше, словно народ сбежался со всего Города. Острые глаза Мрака разглядели в толпе корчмаря, он с усилием выпрямился, взял секиру обеими руками.

– Этот – мой. За сегодняшний обед убить мало...

Таргитай перестал метаться вокруг башни, с оголенным Мечом встал рядом с Мраком. Олег судорожно щупал камни, тыкал острием Жезла. В щели не влез бы и муравей. Мрак пробурчал с каким-то странным облегчением:

– Наконец-то...

– Нас убьют? – спросил Таргитай.

Мрак покосился на юного друга. В чистых синих глазах Таргитая не было страха, только непонимание и обида.

– Да, эти в плен брать не будут.

– но...

– Потерпи, – сказал Мрак таким непривычным тоном, что даже Олег за их спинами остановился на миг: в голосе лютого оборотня прозвучала ласка и по прямой, как ворона летит, к журке, которую упрямо именовал корчмой. Он

– Все-все?

– Отмучаемся.

Внезапно с той стороны башни раздался дикий крик Олега:

– Сюда! Сюда, остолопы!

Там заскрипело, завизжало. Из-за башни валом ударила густая пыль. Таргитай расчихался, закашлялся. С Мраком обогнули башню, там зияла широкая дыра, из косяка торчали обломки досок, похожие на ощерившиеся зубы. Свежие щепки хрустели под сапогами. Мрак заорал радостно:

– Она!.. Как сейчас помню! Эту дверь я вышиб в потемках, как сейчас помню!

– Впотьмах? – не понял Таргитай.

– Ну да! Я что-то съел поганое... или поганого... в глазах темнело...

Олег, красный как вареный рак, обеими руками оттягивал, упершись ногами, широкую плиту. Он пыхтел, постанывал, от него, как от коня, шел мощных запах пота. За плитой зиял просторный ход. Слабые светильники озаряли широкую мраморную лестницу.

– Ну, – буркнул Мрак, мечтательное выражение на волчьей морде растаяло, – пора помочь, а то у Олежки пупок развяжется. Волхвы больше языком работники... Как ты – ложкой.

Таргитай счастливо вспикнул и первым ринулся в проход. Только бы не убивать снова, не дать Мечу проливать и пить, хоть и чужую, но все же человеческую кровь!

Он успел поставить ногу на первую ступеньку, когда сзади тяжело грохнуло. Раздался страшный крик и хруст костей. Мрак завистливо выругался: Олег нарочно услал их вперед, чтобы самому размазать корчмаря между плитами. Пыль взвилась тяжелым густым облаком. Он снова раскашлялся, ноги утопали в пыли по щиколотку.

– Даже эта дверь для отвода глаз!

– А как сам?

– Сверху на крышу сигает. По ночам.

Сзади зло крикнул Олег:

– Поторопитесь. Уже раздвигают плиты.

Таргитай снова подхватил Мрака, тот неуклюже переступал со ступеньки на ступеньку. На стене на уровне плеча оставались пятна крови. Воздух был густой, наполненный запахом горящей смолы. Таргитай удивленно распахнул глаза. Факелы полыхали ярко, будто их поставили только что, но под ними на ступеньках был толстый слой пыли.

Кое-как одолев десятка два ступеней, Мрак ухватился за стену, пережидая приступ головокружения. Снизу донесся скрип, треск, крики. Таргитай обеспокоенно крикнул:

– Олег, тебе помочь?

– Нет, – долетел слабый голос. – Тут никого...

Мрак хмуро буркнул:

– Уже никого.

– А кто кричал? – допытывался Таргитай.

– Кому-то палец прищемило.

Когда Олег догнал их, Мрак остро взглянул в бледное лицо волхва. Жезл весь в коричневой корке из крови и пыли, на кругляшку камня налипли волосы. Волхв с каждым днем дерется все лучше, но не от отваги, как надеялся Мрак, а от расчета. Перебил десяток, чтобы не драться с сотней.

– Где Таргитай? – спросил Олег замученно.

– Стреканул вперед, как заяц. Явно в волхвы метит.

– Мрак, ежели он наткнется на Аристея... С его-то Мечом...

Мрак заставил себя двигаться шибче. Олег спешил следом, поддерживал. Лицо волхва было серым от грязи. Казалось, он с трудом сдерживает в себе то немногое, что вынес из корчмы. Хотя стоит ли удерживать те худые лапы ящерицы?

Внизу слышались тяжелые удары. Рассвирепевшие горожане не сдались, били в стену чем-то тяжелым. Беспечные и ленивые, они все же умели действовать быстро и круто.

Впятеро ниже, чем башня Голыша, эта показалась измученным неврам бесконечной. Они поднимались и поднимались, одни ступеньки сменяли другие, пыли везде было по щиколотку. Мельчайшей, отвратительной, забивающей ноздри.

Олег наконец оставил Мрака, постарался догнать Таргитая. Вдвоем взобрались на верхнюю площадку. Дверь только одна, на каменной площадке ни грязи, ни пыли, на двери светящийся знак запрета. Таргитай печально посмотрел на Олега.

– Разгадаешь?

Олег измученно прохрипел:

– А есть когда?

Он повел дланью, дверь с грохотом лопнула, будто надутый бычий пузырь. Таргитаю щепкой оцарапало щеку. За дверью открылась небольшая комната. На полу на куче толстых ковров сидел, нахохлившись и подобрав лапы, крупный неопрятный ворон. Рядом на полу лежала толстая книга, стило, две дощечки с воском. Ворон, похоже, спал. Глаза были затянуты пленкой, голову втянул в плечи, хотя утренний воздух уже прогрелся.

От грохота ворон подпрыгнул, пленка исчезла. Глаза выпучились, как у морской рыбы. Не сводя взгляда с чужаков, он приподнял и опустил крылья, начертал ими в воздухе невидимые знаки.

Олег покачал головой.

– Аристей, такая защита что паутина для лося. Ты хоть помнишь, что такое лоси?

Ворон долго смотрел молча, поворачивал голову то одним боком, то другим. Олег напомнил себе, что когда клюв направлен на него, тогда Аристей как раз на него не глядит, а видит, когда поворачивает голову боком...

Гнев и злость вспыхивали в круглых глазах ворона. Наконец уступили место сдержанному любопытству.

– Глядя на вас, вспомнить нетрудно. И лосей, и беров, и вепрей... Так это вы меня искали?

Он прислушался, глаза посерьезнели. Олег сказал успокаивающе:

– Это поднимается Мрак, он с нами. Аристей, мы в отчаянии. Даже сейчас, когда нашли тебя... Богиня Дана почему-то назвала тебя самым знающим на свете...

Ворон хмыкнул:

– Не похоже?

– Как свинья на коня, – признался Олег.

Таргитай обвел тоскливым взглядом запущенную каморку. Он тоже не верил, что самый мудрый на свете будет жить вот так.

– А как я должен?

– Ну... не так.

Тяжелые шаркающие шаги приблизились. В дверном проеме возникла страшная фигура полуобнаженного человека, покрытого кровавой грязью, но с секирой в обеих руках. Глаза горели желтым огнем, уши заострились и покрылись волчьей шерстью.

Ворон покачал головой, глаза не сводил с Мрака.

– Неужели на земле еще есть такие люди?.. Волхв, подай вон ту зеленую чашу!

Мрак привалился плечом к дверному косяку, удерживаясь на ногах, прохрипел, с натугой выталкивая слова из разбитого рта:

– Аристей... Ты спас, когда мы... с острова Буяна... Пора б должок... но мы где пообедали, там и поужинать норовим... Он опустился на пол, глаза закрылись. Олег кинулся на недвижимого оборотня, как куропатка на птенца. Лицо Олега стало такого же землистого цвета. Таргитай со слезами топтался рядом, разрывался от бессилия, видя, как отчаянно волхв бьется со смертью, пытается отвести когтистую лапу Ящера.

В выцветших глазах Аристея появился слабый огонек интереса. Он поводил крылом, и перед ним появился пузатый кувшинчик из расплавленного и застывшего песка. Сквозь прозрачные стенки видно было зеленую как тина в болоте жидкость.

– Влей... – посоветовал он хриплым раздражающим голосом.

– Что это?

– Ветер. Он либо раздувает искорку... либо задувает.

От равнодушного голоса повеяло холодом. Олег поспешно ухватил сосуд: жизнь Мрака угасала и без ветра.

Таргитай не успел отдышаться, а неподвижный как глыба Мрак лежал уже весь в страшных сизых и белесых шрамах – безобразно вздутых, жутких, но все-таки шрамах, а не ранах. Олег остатки напитка втирал в лицо и шею оборотня, Таргитай всхлипывал от облегчения. Шрамы, как говорит Мрак, мужчине в красу. А так как лицо и все худое тело цвета земли под снегом, то и вовсе красавец!

Ворон только головой покачал, когда Олег, едва держась на ногах, возложил ладони и на Таргитая. В бесцветных глазах изредка возникал слабый огонек любопытства, который сразу сменялся странным безразличием.

– Юные, – сказал он странным голосом. – Чистые, как рыбки...

Таргитай с удивлением поглядел на Олега, которого под маской застывшей грязи можно было спутать хоть с Мраком, хоть с выступом стены. Если и он такой же чистый, то Аристей говорит еще мудрее волхва.

– Как медведи под дождем, – сказал он. – Как-то попали под целый ливень из грязи...

Олег прервал:

– Аристей, нас пригнала к тебе нужда великая. Мы ушли из мира, на который роптали, но попали вовсе в ад. Скажи, как одолеть Кривду? Как дать попранной Правде воцариться в мире?

Ворон смотрел исподлобья, в глазах было странное выражение.

– Юные... Чистые... Неужто и я когда-то... С королями уже дрались?

– Дрались, – ответил Олег, отводя глаза. Кровь прилила к лицу настолько жаркая, что серая грязь озарилась, как заря. – Киммерийское царство ни за что по бревнышку... По камешку... С магами тоже дрались.

– Так чего еще?

– Но ведь у магов мощь от богов! От одних – злая, от других -добрая. Подскажи, где управа на темных?

Искорка в глазах ворона разгорелась в огонек.

– С богами восхотелось потягаться?

– Не восхотелось, – ответил Олег с досадой. – Надо! Вон Мраку вроде бы то потешиться в драке, то размяться, то кровавый пир для чужаков, но сейчас и он твердит, что драться хорошо на праздники, а не в горящем доме... Не скалься. Ты привык, а мы – из Леса. Нам любая неправда глаза режет, а тут весь мир несправедлив!

Таргитай жадно вслушивался в жаркую речь обычно немногословного волхва. Мрак слабо шелохнул рукой, приоткрыл глаза. Кровоподтеки даже не побледнели, но опухоль спала, оборотень обвел взглядом помещение, с трудом повернул голову.

– Герои, – сказал ворон задумчиво. – Вас столько гибнет, а вы откуда-то снова и снова... Легче погани, но даже погань лезет в герои, дабы недоедать, недосыпать, срываться с высоких башен, тонуть в седых океанах... Гм, странными создал нас Род. Боги и звери проще.

– Я знаю, – донесся слабый сиплый голос. – Я – волк. Но волки и люди бьются за свою стаю. Аристей, я не спрашиваю, почему ты, самый мудрый на свете, не стал царем. Не спрашиваю, почему не в золоте. Мы на него тоже положили... Но как одолеть злых богов?

Ворон долго смотрел на троих измученных людей. Глаза у всех были строгими, вопрошающими. Он и раньше встречал героев: доблестных, отважных, великих, победоносных, но подобных узрел впервые. Вместо того чтобы гордиться величайшим из подвигов – втроем разнесли вдрызг могучее киммерийское царство! – опускают очи долу: что их личная слава? Для всей человеческой стаи перемен к лучшему не стало.

– Не знаю, – прокаркал он наконец. – В самом деле не знаю. Но даже если бы... Нет-нет, сказал бы! Дело в том, что Яйцо, которое взяли в своей деревне... Да, все было предусмотрено, рассчитано. Это выдумали, что сами... Словом, вы сумели взять Яйцо из такого места, куда боялись заглядывать даже боги. Зато они, пока вы хлопали ушами, взяли у вас Яйцо еще тепленькое...

Лица невров темнели. Бесстрастный голос ворона стал почти сочувствующим:

– Ваше вмешательство в дела богов привело к тому, что Яйцо покинуло свое убежище и скоро будет разбито. Вы не виноваты, вы не знали... Но этот мир скоро исчезнет.

Голова Мрака со стуком упала на пол. В глазах Таргитая потемнело. В груди заболело с такой силой, словно ему ее разодрали и вонзили в сердце острые зубы.

Олег только пошатнулся, зеленые как молодая трава глаза смотрели в упор.

– Уже догадывались...только боялись признаться... а теперь видим, мы только и делаем, что сами творим Зло. Потому что много отваги и еще больше–силы? Или силы больше, чем отваги?

Ворон смотрел с глубоким сочувствием. Таргитай с трудом выдавил через перехваченное горем горло:

– Потому что мы дурные. Да?

– Дурным нельзя слезать с печи,– проговорил Олег сдавленно. -Шнурки завязать не умеют, а туда же – вершить суд. Сопли до полу, а царства разметывать беремся... Не зря боги всю нашу деревню загнали в самый темный лес. Нас не то что в мир, даже на околицу нельзя, что бы невинных зверей не пугали.

Мрак сел, привалившись спиной к стене. Вид оборотня был страшен, но еще страшнее были запавшие глаза, где полыхал красный огонь.

– Что с Яйцом? – потребовал он сиплым голосом. – Кто его может разбить?

Ворон покачал головой.

– Разобьют через семь дней. Все предопределено с изначала времен. Не страдай, вы только исполнили высшую волю. Все в мире идет по начертанию бога богов – Рода.

Мрак хмурился, Таргитай смотрел отчаянно. Олег сказал сгоречью:

– За нас решат, а мы ни при чему.. Увы, нам с детства не давали прятать головы под одеяла. Мы отвечаем за все, такова горькая правда. Аристей, ты же человек! Что можно сделать?

– Ничего.

– Аристей!

– Трое самых сильных на свете сойдутся у Яйца. Их ничто и никто остановить не может. Так предусмотрено Родом... еще в самом Начале.

– И никто даже не попытается?

– Вы герои, но даже у вас нет ни сил, ни времени. Яйцо разобьют через семь дней! Проживите эти дни... в свое удовольствие.

– А ты?

– Я видел, как горы рассыпаются в песок, как на месте океанов появляются пустыни, как от пары беглых разбойников возникают могучие царства, как они же бесследно рассыпаются. Как на смену приходят новые народы, исчезают, снова приходят! Я видел все. Только смерть еще не видел. Хоть какая-то новизна.

Голос самого древнего мудреца становился все тише. Голова упала на грудь, он задумался или задремал, забыл о пришельцах в своем доме. Олег вытащил что-то крохотное из-за пазухи, положил на середину ладони. Там вспыхнуло, запахло паленым. Таргитай дергался, открывал и закрывал рот, умоляющее смотрел на Аристея и Олега.

Мрак с усилием поднялся. Свирепый огонь в глазах сменился грозным весельем. Голос стал громче:

– Ты прав. Оставшиеся дни надо прожить в свое удовольствие... А разве для настоящего мужчины может быть удовольствие выше, чем попытаться изменить судьбу всего мира?

Ворон медленно поднял голову.

– А, это вы, лесные герои... Что вы хотите?

– Аристей, ты можешь нам подсказать...

Ворон смотрел с недоумением, словно увидел их впервые.

– Подсказать?.. Ах да... Но в этом мире ничего так не делается. Сперва послужите, как установлено Мировым Законом. Когда выполните три моих повеления...

– Что?

– Ну, добудете для меня волшебную мазь, запертую могучим волхвом в глубине Рипейских гор. Потом спуститесь на дно морское за чародейскими гуслями. А когда и гусли будут при вас, останется лишь сокрушить Пурушу. Этот четверорукий был сотворен первым среди людей. Род тогда еще не решил, каким быть новому племени, потому Пуруша получился наполовину бог, наполовину человек... а вдобавок многое еще.

Олег и Таргитай смотрели ошалело. Мрак горько засмеялся:

– Мудрый, ты где живешь? А время у тебя есть? Да и куда тебе гусли? За версту видно, что из тебя гусляр, как из Олега танцор.

Таргитай втянул голову в плечи. Ворон на миг стал страшен как сама смерть, даже воздух загорелся вокруг его рук. Внезапно мудрец с шумом выпустил воздух, сказал обычным голосом:

– Какой сейчас покон, какие заповеди магов? Теперь все рухнуло. Словом, только Род знает ответы на все вопросы. Но от себя добавлю, что сила любого удесятерится, ежели добудет хоть песчинку от Первоскорлупы.

– Из которой этот мир?

– И мы тоже.

– Но как ее добыть? И разве она еще осталась?

Ворон сказал равнодушно:

– Сомневаюсь. Никто о ней не слыхивал. Где искать неведомо.

В гробовой тишине снизу доносился глухой шум. Чуткое ухо Мрака различило удары, разноголосые крики.