Текст книги "Трое и Дана"

Автор книги: Юрий Никитин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 21 (всего у книги 28 страниц)

– Мрак... Мрак!.. Зачем ты покинул?.. Без тебя не уйдем далеко!

Олег подполз ближе.

– Он и так совершил чудо. Ни один волхв, ни даже бог... Он сам опустился в этот мир, прошел почти до конца, а мы догнали уже по расчищенной дорожке. Что ты хочешь от него еще?

– Чтоб он и дальше шел!

– И вытирал тебе сопли? И нес твой мешок? Тарх, дай ему отдохнуть. Он и так сделал для тебя больше, чем... ты сам.

Таргитай всхлипнул, голос прерывался от долгого плача:

– Я знаю.

– Дай ему отдохнуть, – сказал Олег настойчиво.

Таргитай с любовью и жалостью смотрел на обезображенного оборотня. В разрубленной груди зияла пустота, страшно белели ребра. Комья крови запеклись коричневыми сгустками, не всю выцедил злобный маг. И внутренности он своей единственной рукой выдирал, рыча, как зверь, навешивал на острые края скал...

Сверху послышались хлопки по воздуху. В трех шагах на черный обломок скалы опустился, на ходу складывая крылья, крупный ворон. Иссиня-черные перья блестели вороненым булатом, выпуклые глаза были красные как рубины.

Ворон не успел отдышаться, как Олег спросил неверяще:

– Аристей... ты?

Таргитай потянул руку к суковатой палке. В животе урчало от голода. Ворон все еще дышал шумно, глаза были дикие.

– При...знал?.. Не одни вы трое...

– Уже двое, – сказал Олег горько.

Мрак лежал мертвый и недвижимый, как горный хребет. Таргитай оставил палку, в глазах снова стало мутно от слез. Его затрясло от рыданий.

– Тогда вам не выбраться, – рассудил ворон. – Я мог и не лететь... Без Мрака вы далеко не уйдете.

– А ты чего летел?

– Все потому же.

– Насытил свое любопытство? – спросил Олег горько.

Ворон переступил с лапы на лапу: камень был горячим.

– Ну... не совсем. Ты знаешь, что во-о-он за той горой есть особый ключ. Ежели его водой побрызгать на тебя... или, скажем, на этого с Мечом, то вы тут же станете мертвыми.

– Умрем?

– Станете мертвыми, – поправил ворон.

Олег смотрел исподлобья.

– А ежели побрызгать на Мрака...

– Ты соображаешь быстро. Его раны затянутся.

Таргитай переводил взгляд с одного на другого, ничего не понимал, но в синих глазах, сейчас темных от горя, затеплилась надежда. Слезы начали скатываться по худым щекам медленнее.

– А где ключ с живой водой? – потребовал Олег.

Ворон удивился:

– Да все там же. Это одна и та же вода. Все есть яд и все есть лекарство. Тем или иным его делает доза. Волхв такое должон помнить!

Олег с трудом поднялся на колени. Его шатало, он опирался на палку.

– Меня слишком долго били по голове...Ты сможешь принести?

– Если бы... – сказал ворон сожалеюще. – Уже пробовал. Нужна сила поболе моей.

Олег повернулся к Таргитаю.

– Побудь с Мраком. Я отправлюсь за мертвой и живой водой.

– С перебитыми ногами?

– Поползу. Здесь мы все равно будем мертвы уже к вечеру.

Таргитай смотрел налитыми слезами глазами.

– Так умрем поодиночке...

– Покон велит сражаться до конца.

Таргитай кое-как воздел себя на ноги. Его шатало еще больше, он торопливо ухватился за палку Олега.

– Нет. Меня Мрак оберегал больше. Я должен для него... И у меня только одна нога перебита. А я на одной ноге, знаешь, сколько могу проскакать?.. А ты лучше меня здесь сумеешь. Тут жарко, а летом, сам знаешь...

Олег с тревогой обернулся к Мраку. Из нор и щелей уже выползали хищные жуки, сороконожки, черви. Высовывались мыши, остроносые зверьки наподобие хорьков. Зубы блестели, смотрели на неподвижную гору мяса голодными глазами.

– Поторопись, – сказал Олег осевшим голосом. – Боюсь, жара доберется не первой...

– Ты их по головам, по головам! – посоветовал Таргитай. – Бей, они ж все одно не наши. Палку я возьму, вдруг кого встречу, а ты уж как-нибудь...

Он оживал на глазах, даже щеки порозовели. Надежда спасти Мрака придала сил, а когда ворон подпрыгнул и взмахнул крылами, Таргитай поскакал на одной ноге резво, почти не опираясь на палку.

Глава 15

Олег лежал на Мраке, закрывая его собой от нещадного жара с неба. Руки безостановочно хватали и отбрасывали все, что двигалось, прыгало, вцеплялось когтями и зубами. Окровавленные пальцы одеревенели, почти не гнулись. Когда Олег мельком увидел их, озноб прошел по спине. Хищные жуки изгрызли плоть, торчали косточки. На двух пальцах перегрызли и жилы, потому и не гнулись.

В голове стоял красный туман. Он порой проваливался в забытье, но ненадолго: мыши и звери не успевали въесться в погибшего.

Он не услышал ни голоса Таргитая, ни ощутил толчка. Просто оказался на камнях, так и лежал, а руки безостановочно шарили, загребали песок, камешки, отпихивали, снова загребали.

Внезапно красный туман перед глазами начал рассеиваться. Он ощутил, как все тело одеревенело, боль ушла. Открыл глаза, непонимающе смотрел на крупнозернистый песок перед глазами. Доносились глухие голоса.

Таргитай и черный ворон сидели рядом. Таргитай выглядел почти здоровым, только исхудавшим. Даже раны исчезли, но это могло скрываться под слоем грязи.

Олег перевел взгляд на Мрака. То, что увидел, заставило приподняться.

Грудь Мрака медленно поднималась и опускалась. Лицо все еще было покрыто коркой засохшей крови, но жуткие раны исчезли.

– Тарх, – прохрипел Олег, – ты... отыскал?

– Иди сюда, – ответил Таргитай.

Олег, не веря себе, начал вздымать себя на ноги, заранее стиснул зубы и перекосился. В ногах полоснуло болью, но перебитые кости держали. Они уже не были перебитыми!

– Я все кости побрызгал, – сообщил Таргитай. Глаза сияли, а в руке Олег с отвращением увидел дудочку. – Хватило!

Олег похолодел.

– Дурень, ты мог всех погубить безвозвратно!

– От такого слышу, – обиделся Таргитай. – Я не такой умный, чтобы придумывать заклятия, но я могу делать то, что говорят другие умные!

Ворон наклонил голову.

– Зело дивное деяние, но и его совершили... Нет-нет, это вы, все вы. Я сам прилетал за этой водой, но не смог даже дотронуться.

– Жжется?

– Да нет, щель узкая.

Олег с сомнением посмотрел на Таргитая.

– А как он пролез с такой задницей? Хотя, когда припечет, он работает не только языком... Но припечь должно сильно.

Он прошелся по кругу, поочередно все сильнее наступая на обе ноги. Острая боль сменилась тупой, а ту вскоре заменил острый зуд. Хотелось драть когтями заживающее место, как медведь молодую липку. Было странно и удивительно чувствовать, как в истерзанное тело возвращается жизнь. Как хорошо быть просто живым и здоровым!

Мрак пошевелился. Тяжелые веки затрепетали, с усилием приподнялись. На него смотрели два счастливых лица. По щеках Таргитая текли слезы, он улыбался сквозь них, как ясное солнышко после дождя.

– Эй, – сказал Мрак слабо, – мы... где?

Таргитай сказал счастливо:

– Все там же, Мрак.

– А где... Мардух?

– Спроси у Олега.

Мрак обратил вопрошающие глаза на волхва. Тот безразлично пожал плечами.

– Это ты, не я, обещал не стирать его в пепел.

Мрак покачал головой, скривил губы.

– А я думал, после смерти попадем... в другой мир. А раз уже в подземном, то выкинут наверх.

– Еще бы вовсе в вирий, – согласился Олег, в голосе была издевка. – Размечтался. Все не так, как ты думаешь, Мрак.

Глаза Мрака блеснули недоверием и надеждой.

– А что не так?

Он приподнялся на локте, быстро огляделся. Хмурое лицо чуть посветлело, когда увидел те же скалы, стену с остатками оплавленных цепей, смятые шлемы стражей с горстями пепла.

– Не радуйся, – сказал Олег уличающе. – Мы все еще живы. И никто с нас не снял заботу найти Ящера.

Мрак приподнялся, упал снова. Было страшно смотреть, как его корежило, подбрасывало, било о землю. Руки и ноги выворачивались, Таргитай и Олег наваливались, удерживали, не давая порвать жилы.

Наконец Мрак утих, лежал с пожелтевшим лицом, дышал слабо. Встретившись взглядом с тревожными глазами Таргитая, прошептал горько:

– Никогда не думал, что помереть так трудно. Мы ж только и делаем, что за нею гоняемся! Ан нет, не удается. А что вы делали, пока я... Могли бы уже отыскать и отлупить Ящера.

– Ты бы обиделся, – возразил Таргитай. Он упал на колени возле Мрака, счастливо обнял. – Я так люблю тебя, Мрак! Все хорошо, Мрак!

– Просто замечательно, – бросил Олег с иронией. – Даже царапин не осталось. Правда, голые и босые, оружия нет...

– Все есть оружие, – возразил Мрак крепнущим голосом. – Все, что под рукой. Да и сами руки? Кулаки, локти, ноги? Зубы?

– Пусть так звери дерутся, – непреклонно покачал головой Олег. -Ну, всякие так волки, оборотни...

– Птицы мохнатые, – добавил Мрак.

– Прочие... Человек должен постоянно усложнять драку, так мудро задумали древние волхвы. И оружием, и ритуалами. Пока не усложнит так, что драться не сможет вовсе.

Мрак с сомнением покачал головой, закрыл глаза. Человек будет драться всегда, было написано на его лице. Даже волхвы, истребляя честное оружие, дубасят друг друга подлыми заклятиями.

Олег потрогал его ногой.

– Опять спишь? А трещина ширится на глазах. Ежели не убраться...

Таргитай бросился к Мраку, обхватил обеими руками. Поднялись, постояли обнявшись. Оборотень с неудовольствием отпихнулся.

– Слышал, что волхв сказал? Надо драться. А ты меня вместо этого опять слюнявишь!

– Но ты же...

– Пойдем, Ящер заждался.

Таргитай заспешил следом, а когда Мрак ухватился обоими руками за края трещины в стене, с готовностью бросился помогать. Сзади раздался злой голос волхва:

– Одурели? Что там, дикие пчелы мед наносили?

– Тебе что, – огрызнулся Мрак. – Ты языком воюешь. А мне без моей секиры как без рук. Да и Тарху Меч не помешает.

Олег все еще смотрел с сомнением.

– Как ты догадался, что спрятали сюда?

– Не догадался, а увидел. Это вы черт-те на что глазели, пока из меня кишки мотали.

Край плиты подался нехотя, из темного зева пахнуло жаром. Мрак без раздумий протиснулся в щель, исчез.

Там была пещера, при виде которой даже у Олега перехватило дыхание. Немыслимых размеров, она уходила вдаль, теряясь во тьме, а по всему пространству были навалены груды оружия, седел, драгоценной посуды, дорогой одежды, изделий из бронзы.

Стены были увешаны коврами в несколько слоев, выглядывали края, на коврах блистали драгоценными камнями мечи, копья, щиты, шлемы, боевые палицы.

Олег посмотрел внимательно на знаки.

– Полколоды с четвертью... еще два врана... Ого, не подумал бы..

– Что? – спросил Мрак подозрительно. – Где враны?

– Дурень, ничему тебя не учили. Вран – это десять миллионов, а колода – сто. Так что это не единственная пещера с этими сокровищами.

– Зачем? – выдохнул Таргитай. – Почему здесь? Во тьме, в подземном мире?

Олег не слышал, рылся в ближайшем сундуке. Мрак сказал с издевкой:

– Мало ли чего кладут покойникам? Это наши деду Пантюху положили палку да стоптанные сапоги, а киммерийским каганам забивали табун коней и дюжину баб! В придачу к сундукам со златом и камешками.

– Понятно, – сказал Таргитай все еще ошарашенно. – Значит, ты отыщешь чегой-то получше своей секиры.

– Лучше моей секиры ничего не придумано.

– Разве что секира лучше и острее?

Факелы горели ярко, наполняя воздух запахом смолы, но пещера была слишком велика, стены разбегались вдаль и ввысь, терялись во тьме. Олег рылся в сундуках, что-то складывал в мешок. Он уже оделся, только ноги оставались голыми, а Мрак как огромный бер с рычанием переворачивал столы, обрушивая на пол посуду, откуда лилось драгоценное вино и сыпались золотые монеты, пинками отшвыривал узлы с цветным тряпьем. Проклятый Мардух мстил даже оружию. Меч и Посох оказались не по зубам, зато его секиру уродовал как мог: иззубрил лезвие и загнул набок, обломил и растрескал рукоять. Секиру, подарок Конана, он повесил на самое почетное место, а сам собирал и примерял по руке оружие.

Скоро он обвешался им, как дуб оберегами в купавний день, ходил тяжело, спотыкался. Таргитай видел, с каким сожалением оборотень расстается то с одним, то с другим изделием быстрого убийства, но нельзя носить на себе целый арсенал. Мрак тихонько взвывал от злости, вынужденный оставлять хорошее оружие ради лучшего. Только секир перебрал дюжины три, одна другой лучше, а впереди блистают на стенах еще, прямо царям на перевязь... Впрочем, царям и клали. Повезло Пуруше, четыре руки, а тут мучайся. Прав Тарх, хоть и слаб умом: лучше его секиры тоже кое-что придумано. Правда, тоже секиры.

Он оглянулся на Таргитая, взвыл от злости. Простак и здесь отыскал целый мешок с дудками, сопилками, гуслями, бандурами и чем-то вовсе замысловатым.

– В дупу твои песни! – заорал он страшно. – Ищи свой Меч, дурень!

– А зачем он, если не будет песен? – ответил Таргитай.

Он пошел к стене с оружием, но украдкой, как заметил Мрак, что-то спрятал за пазуху. Мрак прав, подумал Таргитай горько, без оружия мало чего стоим. Но и без песен не люди, только об этом вслух говорить нельзя, засмеют. Даже мудрый Олег не понимает, просто корчи бьют от его дудения. Когда Мрак, изнывая от жажды унести все оружие, обвешанный им с головы до ног, подошел к друзьям, Олег все еще ворошил мешки, рылся в книгах, раскладывал по полу бронзовые пластины. Письмена были старинные, полустертые. Вид у волхва был потрясенный.

– Оружие пусть, не так жалко, но зачем такое... Кому пригодится в могиле? Все сгинет...

– Все сгинет раньше, – напомнил Мрак сурово. – Готов?

Таргитай явился уже одетый, душегрейку нашел из выделанной кожи, даже сапоги подобрал по ноге. Правда, мягкие, расписные бисером, почти женские. На широком поясе висела баклажка. Мрак смерил его неодобрительным взором.

– Как девка вырядится... Олег, Жезл отыскал?

Олег отмахнулся:

– Нет... Да и зачем? Здесь мои чары не работают.

– Выбраться не мечтаешь?

– Нет, – ответил Олег честно.

– Покон велит: тони с надеждой выбраться на берег!.. Тут и Меч Таргитая не действует. Но чем-то бить по головам надо?

– Ты надорвешься столько тащить. Поделишься.

Мрак удивился:

– Так это все для тебя! Мне одной секиры хватит. Зато какой!

Секира и впрямь была непростым оружием. Два противостоящих лезвия, одно больше другого, из черной бронзы, сплава созданного в легендарной земле их предков, затонувшей в Океане в дни молодости Мира. Длинная черная же как ночь рукоять, похожая на рог неведомого зверя, была ухватистой и доставала Мраку до плеча, а оба лезвия, поднимались вытянутыми концами еще выше. Брешут про золотой век, подумал Олег с неожиданной злостью. И раньше резали и рубили друг друга.

– Мардух еще пожелал, чтобы побыстрее встретили Ящера, – напомнил Таргитай.

– Встретим.

– Ну, не все делается по воле Мардуха, – бросил Олег сожалеюще. -А то бы попользовались.

– Все равно встретим. Но сперва я хочу обратно свой Меч.

– Уже хочешь?

Таргитай открыто встретил острый взгляд странных зеленых глаз.

– Да. На время.

Он исчез, в глубине пещеры слышался только треск, грохот, а когда снова появился, Мраку словно медом капнули на душу. Из-за спины певца выглядывал Меч – все такой же хищный, похожий на злого сокола на плече хозяина. Тонкая кожа душегрейки оттопыривалась слева на груди: без дудочки Таргитай шагал бы не так легко.

– Есть чутье на оружие, – заметил Мрак с облегчением. – Из тебя вырастет боец!

– Да он висел на видном месте.

– А мебель пошто крушил?

– Меч искал, – ответил Таргитай убито.

На выходе из пещеры даже качнулись назад под ударом жара. Сухой перекаленный воздух, дым и хлопья пепла, под ногами потрескивали, лопаясь от жара, мелкие камешки. Неподвижный воздух как острия копий прорезали узкие струйки воздуха, но приносили не прохладу, а еще больший зной, жар.

Мир был красным и накаленным, как жерло печи. Таргитай сразу начал тереть кулаками глаза. Жаркий воздух высушил пот, сразу пересохли губы. Таргитай торопливо снял с пояса баклажку. Мрак тут же отобрал, перевесил себе.

Они вышли из щели, Мрак сразу заорал:

– Назад! Эти... мертвяки!

Спасение, или надежда на спасение, было отступить в пещеру, отбиваться в узком проходе. Отодвигаться шаг за шагом, всякий раз повергая противников. Однако даже Олег шагнул вперед. Боевая дубина Жезла завертелась в его сильных руках, как крылья мельницы.

Таргитай вытащил Меч.

– Да, это мертвяки... Вперед!

Мрак свирепо оскалил зубы. Он полагал, что изгои отступят, а он останется закрывать проход, но гляди ты, опередили! Сами закрыли его спинами, а спины, надо признать, уже широкие.

Бой завязался страшный, озверелый. Дрались молча, невры крушили врагов, как медведи стаю волков. После страшных дней, что провели в руках Мардуха, ничто не заставит отступить.

Дрались долго, а когда перед ними вырастал вал неподвижных тел, переступали на ровное, дрались снова молча и ожесточенно. Дрались долго, никто не сдавался, а Меч и Жезл мелькали так же часто, как и секира.

Но враги прибывали... На место сраженных вставали новые, свежие. Черное солнце клонилось к закату, когда руки невров начали подниматься реже и реже.

Их прижали к стене, а враги надвигались, выставив копья. Отточенные лезвия смотрели прямо в голые груди невров. Таргитай вскинул в онемевших руках Меч, а Мрак прохрипел страшным голосом:

– Все-таки мы дошли... почти дошли! Никому из людей...

– Никому из магов, – сказал Олег.

– Никому из богов, – добавил Таргитай ясным голосом, – Так умрем же так, чтобы даже враги отдали нам последние почести!

Олег покосился на Таргитая. То вовсе не хочет драться, то говорит, как помешанный на битвах и воинской славе. Или это говорит не он, а его Меч?

– А-а-а-а-а-а!!! – прогремел страшный клич.

– Попроща... – крикнул Мрак и не успел закончить. На них налетели с трех сторон. Меч, Жезл и секира одновременно отсекли наконечники на древках, но одно клюнуло Мрака в грудь. Таргитай ясно слышал хруст и треск кости, увидел побелевшее лицо оборотня.

– Убью! – рявкнул он и ощутил, как его затрясло. Во рту закипела пена. Он прыгнул вперед, не заботясь о том, что теперь достанут со всех сторон. Меч заблистал, присмиревший и послушный. Он рушил страшно и стремительно, спеша убить как можно больше, вертелся во все стороны, рубил, рассекал, крушил, убивал жестоко и люто, враги падали как подкошенные.

Кровь начала заливать глаза, а при ударах капли крови попадали и на врагов, Он понял, что ранен, а то и не раз, но в священной ярости не чуял ни боли, ни слабости. В тело вселился некий злой демон уничтожения. Когда демон покинет его, то он, Таргитай, рухнет без памяти, а то и без жизни.

Сзади был звон металла, крики, стоны, ругань. Потом ругань стихла, зато далеко впереди послышался новый звон железа. Из дальнего коридора выбежали воины с кривыми мечами наголо.

Таргитай опустился на колено. Силы покидали вместе с вытекающей кровью. Рука еще вертела Мечом, в другой были остатки разбитого щита. Он отшвырнул щит, попробовал подняться и рухнул лицом вниз.

Последнее, что слышал, был страшный торжествующий крик.

Он снова любил и был любим. Все приносили ему подарки, гладили по голове и чесали спину. И когда грубая рука ухватила за плечо, он сопротивлялся, не хотел выныривать из сладкого сна.

– Вставай, лодырь, – прорычал злой голос прямо в ухо. – Жаль, что ноги тебе отрубили...

Таргитай в холодном поту тут же раскрыл глаза, торопливо ощупал ноги. Обе на месте, а злой как Ящер оборотень смотрит в упор.

– Не отрубили? – удивился он. – Ишь ты... Тогда чего разлегся, как корова под грушей? Уходим.

Таргитай поспешно обвел зал большими как у зайца глазами. Зал заполнен трупами, но в проходе двигались воины, переговаривались. Таргитай похолодел, но тут же признал по кривым мечам киммеров. Похоже, их стало даже больше. Видать, слух о прибытии Мрака разнесся дальше, и все больше отыскалось кровников.

Мрак и Олег собирали мешки. У Мрака через лоб виден свежий шрам, еще два шрама поменьше на щеке, а на груди четыре ямочки, окруженные розовыми валиками. Такие бывают на песке, когда редкие, но крупные капли дождя падают с большой высоты.

Олег увидел, как Таргитай снова ощупывает свои ноги.

– Брось, дурень. Не видишь, живую и мертвую без остатка...

Только теперь он увидел кувшин, тот лежал на боку. Мрак небрежно пнул, кувшин ударился о стену и разлетелся сухими черепками.

– Они... пришли?

– Кто? – не понял Мрак, – А, кровники... Воинское братство -великая сила... Добро, что я не воин, сам таких обетов не давал.

– Все равно, это здорово! Пришли, не побоялись запрета.

Мрак кивнул.

– Я знаю одного, кто сказал бы, что человек только воинской честью отличается от зверя.

– А ты?

– И я бы сказал... если бы не слышал про другие отличия.

– Куда и зачем?

Против них была стена щитов, а руки их держали сильные и длинные. Мрак угрюмо смерил взглядом противников. Около сотни, все выглядят неслабыми. Здесь даже его кровников не хватит, чтобы проломить эту стену. Даже если удастся победить, что маловероятно, то это задержит оч-ч-чень надолго. А сколько встретится еще?

Он отступил на шаг.

– Олег, львиная шкура не поможет. Нужна лисья.

– Львиная? – огрызнулся волхв. – У тебя серая волчачья... И то потертая. Друзья, послушайте! Мы пришли не воевать, не захватывать ваши земли. Нам не нужен подземный мир...

Он говорил и говорил, налегая на мощь доводов, на строгость и безукоризненность мысли, на убедительность и взаимоувязанность доводов, когда заметил, что глаза воинов начинают смотреть поверх его головы, за его плечи. Потом услышал визгливые звуки.

Таргитай, оставшись не у дел, сам не заметил, как в руках очутилась дудочка. Она соскучилась, пальцы по ней вовсе истосковались, вот и получилось, что заиграло как бы само, он не виноват. А очнулся только от грубого окрика:

– Тарх!

На него смотрели десятки глаз. Он виновато спрятал дудочку, искательно смотрел на грозного Мрака, рассерженного Олега. Мертвые воины смотрели тоже только на него. Холодный блеск в глазах исчез.

Мрак махнул рукой. Войско расступилось, все еще ощетиниваясь копьями, отряд Мрака пошел беспрепятственно. Таргитай пригибал голову, втягивал в плечи. Чувствовал сзади острия чужих топоров и копий.

Оглянулся, раскрыл рот. Почти все шли следом, на воротах осталось не больше двух десятков. Да и те опустили копья, похоже, о чем-то спорят. Мрак угрюмо скалил зубы:

– Волхв кого хошь уболтает. Языком работает так, как ты ложкой. Да и ты на дуде помог... может быть.

– А чо прут за нами?

– Волхв убедил. Мол, подземный мир тоже только гавкнет. Мертвым лучше быть на нашей стороне. Небывалое дело: мертвяки против своего бога!

Таргитай зябко передернулся.

– Страсти! Твои кровники еще так-сяк, все-таки родня, а это... бр-р-р-р!

– Есть братство по крови, есть братство по оружию. А это братство по духу. Так по крайней мере нарекает его волхв.

– А оно... крепкое?

Мрак тяжело двинул плечами.

– Никто не скажет. Мы сами его создает вот прямо сейчас... Время покажет.

Глаза Таргитая загорелись.

– Если бы только получилось! Братство без крови, оружия...

– Зато с дудой, – закончил Мрак саркастически. – Не отставай, размечтался!

Только Олег шел натянутый как взведенная струна. Незримый огонь выжигал внутренности, незримый страх, которого ранее не знал. Оказывается, каждый их шаг отдается в будущем. И верный, и неверный. Погибни Таргитай сейчас или проживи до старости, его песни уже вылезли из пеленок. Их уже поют, перенимают друг у друга, разносят по городам и весям. Погибни он, Олег, братство по духу останется. Если жизнеспособно, то пойдет шириться. Но жизнеспособным может быть и зло!

Его осыпало морозом. И даже – Великое Зло! А с его счастьем да удачей... Так что ходи с оглядкой, ходи и думай, ходи и заглядывай в грядущее...

В дымном воздухе часто возникали призрачные дворцы, башни, крепостные стены. Мрак хватался за секиру, Таргитай бросал ладонь на Меч, но следующий порыв ветра сплющивал или вытягивал крепости, рвал в клочья, а на виднокрае строил еще причудливее, не сбыточнее.

Однако когда в самом деле приблизились к жилищу Ящера, все трое поняли с жутким холодком, что наконец-то подошли к концу.

Это была жуткая смесь величественного дворца с отвратительной берлогой. Даже Таргитаю было видно, как могучий бог, небожитель вирия, оказавшись в мрачном подземелье, быстро терял свою небесную природу. Меняясь сам, он менял все. Из глубокой ямы, пробитой его низвержением, он создал подземный мир. Но, быстро превращаясь из светлого бога в зверобога мира мертвых, он создал мир ужаса. Видно было, что сперва жил во дворце, затем уходил вглубь, сам дворец постепенно разрушался, обломки колонн и барельефов лежали на выщербленных ступенях.

– Ну, робята, – выдохнул Мрак.

Они обнялись. Посмотрели друг другу в глаза. Исхудавшие, сплетенные из тугих жил, черные от усталости. Но глаза гордые и злые.

За спиной ровными рядами стояли, сомкнув щиты, хмурые воины. Страха не было в их лицах по-прежнему, но теперь у них были живые глаза, и смотрели на высокие стены и массивные ворота оценивающе.

Мрак окинул их взором.

– Их пришло еще больше... Ну, Олег, язык у тебя лучше дубины... Что ж, начали!

Он взял секиру в обе руки и кинулся вверх по ступеням. Наверху ворот показался широкий в плечах человек, полуголый, мускулистый. Голос его был могучий, густой как рев тура:

– Безумные, куда претесь?.. Здесь тюрьма, загоны для жертв Ящеру!

Словно северный ветер пронесся над войском, но вся масса уже навалилась на ворота. Оттуда-то появился таран, ворота рухнули, вся масса ворвалась вовнутрь.

Тюремщики, палачи и сторожа, все как на подбор огромные и неслабые, иные не годились для работы в камерах пыток, растерялись. За все время подземного мира никто и никогда не бросал им вызов. Они сдирали кожу, сажали на колья, ломали кости, выжигали глаза, они пытали, но все было безнаказанно.

Они пытались бежать, лезли в страхе на стены, но все пали под ударами копий. Воины прошли через двор сомкнутыми рядами, а трое невров сбивали замки со всех дверей. Киммеры зажгли из тряпок факелы. Камеры для пыток открылись добротные, просторные. На стенах – крючья, веревки, цепи, такие же крючья спускаются с потолка. Вдоль стены продолблена канавка для стока крови.

Таргитай сбил запоры на дверях загона. Там стоял разноголосый вой, из-за дверей ничего не видели, а лязг железа приняли за приход новых ужасных пыток. Жалкие узники, многие уже искалеченные, полу ослепшие, сперва не поверили в свободу, но палачей и тюремщиков, недавних своих мучителей, сразу потащили в застенки. Их растягивали и рвали жилы, сдирали неумело кожу, вытаскивали внутренности из одного и заставляли жрать другого.

Невры с отвращением прошли сквозь ряд мрачных камер с узниками. Уже другие сбивали замки, бежали следом, а калек несли на руках, что-то хрипло и страшно орали. Ноги скользили по внутренностям, сгусткам крови, проваливались в смрадные клоаки.

Олег, белый и с безумными глазами, мчался впереди, под ноги не смотрел. Таргитая мутило, смрад стоял страшный. Из камер были продолблены канавки для стока нечистот, но их забивало, смрадная жижа заливала пол.

Дико кричали тюремщики, их истерзанные тела бросали в клоаки, а корка нечистот, разбавленная теплой кровью, начинала двигаться по стокам.

Мрачные стены раздвинулись, ушли в темноту. Дальше возвышалась стена дворца. В свете факелов видны были только ворота, но и они ужасали размерами и мощью. Огромные и тяжелые, украшенные барельефами из голов чудовищ, змей и других гадов, они были усеяны драгоценными камнями с кулак размером – черными, недобрыми, еще издали угнетающими душу.

Перед воротами стояли в железных рубашках воины. Они выглядели такими же тяжелыми, как створки ворот, которые закрывали. Рослые, в одинаковых доспехах и глухих шлемах, с прямоугольными, слегка выпуклыми щитами, от подбородка до середины голени. Даже кривые мечи у всех одинаковые!

– Отборное войско, – сообщил Олег без нужды. Мрак досадливо дернул плечом.

С секирой в обеих руках он широко шагнул вперед. От дворцовой охраны вперед вышел воин гигантского роста. Он был сотником, судя по доспехам и шлему с богатым украшением.

Мрак отсалютовал ему секирой.

– Браток!.. Уйдешь без драки, а?

Сотник смотрел холодно.

– Я не знаю, что вас сюда привело... И как с вами те, кто должен знать только волю Единого...

– Единого – это Рода?

– Есть только один бог – Ящер.

Мрак хмыкнул:

– Ну, вообще-то... Ежели для вас есть только этот свет... А мы с того света, дружище. У нас есть дело к твоему хозяину. Ты отойди в сторонку. Он нас давно заждался.

Сотник вскинул руку, мертвый строй разом ощетинился копьями. Острия были размером с меч-акинак. Мраку показалось, что все железо смотрит ему в грудь.

– Он никого не ждет, – ответил сотник.

– Добром прошу, сойди с дороги. У нас к нему дело очень серьезное. И откладывать невмоготу.

Сотник отступил за стену щитов и щетину копий. Мрак вздохнул: чем ближе к Ящеру, тем почему-то меньше хочется драться, сипло взревел, делая голос пугающим и яростным:

– В бой!

Движением руки он бросил передние ряды своего войска на стражей Ящера. Слева было движение, топот, мелькали лестницы. Хитроумный Олег уже прикинул высоту стен, а отобранные им люди первыми побежали вверх по раскачивающимся ступенькам.

Наверху возникли запоздалые схватки, но уже несколько воинов бились на вершине стены. Потом их стало много, оттуда спускали лестницы вовнутрь, а уже в разгар яростного боя створки ворот внезапно заскрипели, пошли в стороны.

Это решило битву за дворец. Защитники дрогнули, начали отступать. Их вдавили в ворота, но строя защитники так и не нарушили. Мрак оглядывался, искал Таргитая. Об Олеге боялся и думать. Впервые волхв его опередил, да еще как! Он уже во дворце, пока он, Мрак, самый сильный, топчется за спинами. Каждый из них стал жертвой: Мрак – своей роли вожака, волхв -придумки... Но где же Тарх?

Ворота, несмотря на всю ширину, оказались узки, чтобы теснить стражей и дальше. К тому же в самом гигантском зале, больше похожим на двор, из разных нор набежало еще воинов.

Две стены уперлись щитами. Некоторое время Мрак еще готовил щит, подобрал себе по росту, ожидал, что новые с разбега метнут дротики, но те упустили время, и Мрак хотел было отшвырнуть щит, не любил эту штуку, когда прямо на него надвинулся тот самый сотник.

Они сшиблись щитами, глаза сотника недобро блестели в узкую щель между краем шлема и верхом щита. Сотник жал левым плечом, его щит, сцепившись краями с другими щитки слева и справа, казался плитой в единой стене из дерева и железа. Стражи упирались, не отступали, пробовали сами выжать мятежников, пока их не набралось во двор слишком много.

Мрак чувствовал, что пережимает сотника. Оставалось нажать чуть-чуть, но тогда сосед слева просто пырнет его мечом в бок. А этому останется лишь наступить на теплый труп и восстановить строй. Попробовать сделать вид, что тот пережал? Если дурак, то упадет. Впрочем, стену из щитов мгновенно закроют из второго ряда... Да и не похож сотник на Таргитая.