Текст книги "Бумеранг фаталиста (СИ)"
Автор книги: Юрий Кириллов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 7 (всего у книги 14 страниц)
На самом въезде в город наши философские разглагольствования прекратились, в связи с тем, что Таня как то внутренне собралась, и продолжение беседы в этом русле было не в тему. От Тани неуловимо повеяло собранностью и готовностью к битве. Этакая волчица на страже своих интересов.
– Так, даю тебе вводную. Наш недоброжелатель это арбитражный управляющий, который участвует в деле о банкротстве фирмы, в которую я вложила деньги, для строительства торгово-офисного центра. – Добродушен, если не претендуешь на его бабло. Деньги, кстати, любит почти так же, как себя самого и умеет их зарабатывать. Скрытный, сил нет никаких, вытащить из него инфу, которую он не хочет разглашать. Стоически переносит всю жопу, которая перманентно с ним приключается, потому что знает – заслужил. В общем, твердый орешек – подытожила она – Но самый главный человек, который будет разбирать наш спор, это заместитель начальника отдела УФСБ по … области. Видишь, ФСБешники в областном центре подмяли под себя самые жирные куски банкротства. Там у них связка с арбитражным судом и этот кусок пирога их, они это курируют и мимо их рта вряд ли дадут пронести жирный ломоть. Но они не заинтересованы в разжигании этого конфликта. По сути, им не хочется выносить сор из избы. А теперь Юра твоя задача. Сидишь на этом сборище как Ипполит Матвеевич Воробьянинов, и важно надуваешь щеки. Изредка можешь вставить какое нибудь междометие «Ну и ну, Да уж». Но лучше молчи.
Беседа состоялась на восьмом этаже, в кабинете заместителя начальника ФСБ по … области. Таню встретили как самого уважаемого и желанного гостя: на лету подхваченный плащ, горячий и крепкий кофе, свежие булочки.
Они сидели друг напротив друга: Таня и я у одного стороны длинного стола, самый главный из банды арбитражных управляющих – с другого. Во главе стола сидел посредник урегулирования конфликта, который был явно заинтересован, что бы денежное вознаграждение за курирование банкротства и дележки имущества не уплыло из его рук.
Прежде всего, мы условились, что все сказанное за столом будет сугубо конфиденциальным. Результатом переговоров должен стать взаимный отказ сторон от намерения возложить друг на друга какую-либо ответственность; окончательный вариант разрешения конфликта вступает в силу сразу после устной договоренности.
Сначала, большую часть времени говорил работник госбезопасности. Я с трудом верил, что перед нами сидит государственный чиновник – настолько легко он оперировал фактами и безошибочно анализировал ситуацию. Просчитывал все наши доходы и последствия.
Потом, начал самый главный бандит из шайки арбитражных управляющих (он в самом начале представился, но его имя отчество просто пролетело мимо моих ушей) с признания, каким ударом для них является вторжение на их вотчину Московского капитала. За годы существования саморегулируемой организации ни разу не подвергалась такой массированной и оскорбительной атаке налоговой инспекции, не испытывала столь жестокого унижения. Бандит очень искренне говорил о безысходном отчаянии и стыде, в коих пребывают все сотрудники. О землячестве, о том, что все мы делаем одно дело и пришлым столичным олигархам должен быть закрыт доступ. Мы внимательно слушали. Затем речь зашла о мерах, предпринятых им. Во-первых, они заставили Васю Иванова написать заявление в суд, что бы суд его снял с должности арбитражного управляющего, и больше ему доверия нет. Он нес персональную ответственность за дела связанные с компанией «Рога и Копыта». Ему были известны все сделки последней. Он знал, что предприятие создается для того, что бы собрать деньги с людей, путем заключения с ними договоров долевого участия, а потом деньги расхитить и предприятие обанкротить. Он еще до вступления в должность, по-видимому, сознательно пошел на нарушение служебного долга и указывал, как правильно расхищать деньги, что бы потом ни правоохранительным, ни судебным органам было не придраться.
– По-видимому?– уточнила Татьяна.
– Хорошо,– ответил он,– пусть наверняка.
При решении вопроса о торгах, где будет продан этот недострой, ему не хватило чувства профессиональной ответственности. Бывший арбитражный управляющий позволял себе подтасовать факты. Он прибег к неправильной трактовке закона. Он лгал залоговым кредитором, занижал цену. Будь арбитражный управляющий человеком порядочным, после недоразумения с дольщиками он сообщил бы в саморегулируемую организацию арбитражных управляющих о причинах, и неприятных последствий в виде пришлой Московской организованной группировки, то всего можно было бы избежать. Арбитражный управляющий, безусловно, скомпрометировал доброе имя всех остальных арбитражных управляющих, которые честно и не покладая рук, добросовестно трудятся на своем нелегком поприще.
– А тогда скажите, пожалуйста, каким образом вы можете остановить Московского олигарха, который хочет купить собственность на публичных электронных торгах и я его представитель. Поясните, пожалуйста, что тогда означают ваши телефонные переговоры, которые у меня есть, о продаже этого здания, по цене в 10 раз ниже рыночной.
Неторопливо, наслаждаясь каждым движением, Таня извлек из папки несколько ксерокопий. Скользнув по полированной поверхности стола, листки легли перед оппонентом.
– Это записи ваших телефонных переговоров, в которых вы обсуждаете как этот недострой, по минимальной цене оставить в своих руках или в руках подконтрольных вам фирмочек, зная, что его хотят купить по рыночной цене на электронных публичных торгах -
Тот в гробовом молчании принялся изучать слово за словом в надежде обнаружить менее убийственное толкование своих же. Тщетно. Слишком точны были формулировки в предложениях, слишком четкая вырисовывалась картина. Десять лет воровства законным способом, сделали этого арбитражного управляющего не только закаленным бойцом, но и недюжинным актером. И, тем не менее, я сразу замечаю – он никак не думал, что его будут записывать. Ему словно в солнечное сплетение вмазали. Челюсть его слегка отвисает, а глаза лезут на лоб. Затем он встряхивает головой, щурится и перечитывает распечатку своих телефонных разговоров. В следующую минуту. Он поднимает глаза и смотрит на Татьяну. Она поедает его взглядом и улыбается, как бы говоря: «Что милок, не ожидал, что и на тебя найдется управа, это же подсудное дело»
Но Бандит продлевает свою агонию и переводит мученический взгляд на ФСБешника. Заместитель начальника отдела по … области бдительно следит за выражением и мимикой бандита, и – подмечает то, чего нельзя было не подметить. Сговор существовал, и кидали уже не по правилам, которые ранее обговаривались с ними (со всеми курирующими органами, контролирующие банкротство). Взгляд его был мрачный и свербил он им интеллигентного бандитика.
Я отчаянно стараюсь не улыбаться, хотя для этого мне приходится закусить нижнюю губу. Я сижу и разрываюсь на части. Мне бы хотелось, например, взлететь на стол и исполнить нечто вроде матросского танца «Эх яблочко, да на тарелочке». Меня так и подмывает продемонстрировать непристойный жест бандиту. И уж, конечно, я бы с радостью расцеловал Татьяну. Однако я умудряюсь сохранять невозмутимость и просто шепчу Тане: – Ты просто молодец -
Однако сидевший напротив мужчина уже пришел в себя и спокойным тоном продолжил.
– Могу я осведомиться, как эти распечатки моих телефонных звонков попали вам в руки?– чересчур вежливо спросил он.
– Во всяком случае, сейчас это не имеет значения.
Таня знала заранее их замыслы и этим сразила его наповал. И вот они, замыслы, переведенные с голоса на бумагу лежат на столе.
– В принципе данные бумаги возвращают нас к вопросу о том, что банкротство в нашей области, является прерогативой только нашей области,– заметил, нащупав под ногами твердую почву.
– Конечно! Как кидать заезжих купцов и бабки делить так это прерогатива вашей области. Только за вашей областью стоит столица, и кому-то очень неприятно, когда в провинции разводят людей из его команды как лохов и дербанить деньги его родственницы -
– Неумышленная случайность,– парировал тот. – Поверьте, мы не хотим, никаких конфликтов с кремлевской администрацией, которые играют не по нашим правилам.
– По вашим правилам? На то они и властные структуры, которые устанавливают свои правила игры.
– Карты раскрыты, Татьяна Викторовна. Если нам удастся решить проблему мирно, мы могли бы взаимодействовать с вами в дальнейшем на паритетных началах.
– Рада слышать. Что вы предлагаете?
Интеллигентный бандитик зашелестел трехстраничным документом. Перед нами запестрели великолепно выполненные цветные диаграммы и графики. С присущей солидностью и основательностью аналитики, затратив некоторое количество драгоценных часов, подготовили подробнейший обзор последних тенденций в разрешении такого деликатного вопроса, как компенсация ущерба, вызванной неправомерными действиями банкрота (кинули, не того, кого можно кинуть).
Данные за последний год по ставке рефинансирования составили такой процент. За предыдущий такой процент. Бандит выразил готовность выплатить вложенные Таней деньги и проценты за их неправомерное удержание, лишь бы мы только не участвовали в торгах.
Оценка потерянных доходов оказалась весьма либеральной. Пересчитав гипотетические доходы с учетом инфляции, он определил, что Таня понесла убытков на сто тысяч долларов.
Итого: один миллион долларов плюс сто тысяч долларов процентов.
Я про себя делаю вывод: вляпаться в контролируемое банкротство можно, при условии, что за тобой стоит сила из Москвы, при отсутствии этой силы тебя обуют по полной программе.
– Дудки!– заявил Татьяна Викторовна – Эти деньги я отобью за ближайшие пять лет, после того как я куплю этот торгово-офисный центр.
В самых прямых выражениях она и камня на камне не оставила от тщательно скалькулированных аргументов. Ее нисколько не интересовали процентные ставки рефинансирования. Ее интересовала упущенная выгода. Ей не было дела до юридического крючкотворства. Таня хорошо знала, кто стоит за ней в Москве, и этим определялось все.
Если противная сторона надеется дешево откупиться, то нам не о чем с вами разговаривать. Бандитик принялся убеждать Таню в чистоте намерений, и моментально нашел еще одну лазейку:
– Итоговая цифра поддается корректировке. Мы всегда сможем договориться.
Потом Таня обратила внимание сторон на отсутствие в выкладках штрафных санкций:
– Уважаемые люди, сознательно закрывает глаза на отсутствие пени по невыполненным обязательствам, а ведь в результате этих невыполненных обязательств мои деньги можно считать выброшенными на ветер. Честно говоря, джентльмены, это классический пример ситуации, когда курирующая сторона просто обязан наложить на виновного штраф в пользу потерпевшего.
– Мы можем договориться,– повторил бандит.
Тут впервые за последние полчаса заместитель начальника отдела УФСБ по … области, все-таки спросил – Какая сумма, вас устроит, Татьяна Викторовна?
Мы с Таней на подъезде к городу обсуждали этот вопрос. Цифра в один миллион была взята с потолка. С не меньшим успехом мы могли назвать и полтора, два, миллиона.
– Миллион это возвращение моих денег, и миллион штраф – без колебаний отчеканила Таня.
Требование не сразу дошло до сознания присутствовавших.
– Два миллиона?– пролепетал ошеломленный бандитик.
По чистому листу бумаги забегала его серебряная ручка фирмы «Паркер». После продолжительной паузы он попытался доказать нам некоторую несостоятельность нашей теории. Доля ответственности за банкротство все-таки лежит на форс-мажорных обстоятельствах. Никто из присутствующих здесь не знал что учредители ООО «Рога и Копыта» будут такими крайне непорядочными людьми и сознательно, то есть преднамеренно после сбора денег у населения банкротить фирму. По большому счету то на них лежит главная ответственность за штрафные санкции.
Таня прервала, возникшую было содержательную дискуссию о виновнике происшествия:
– В Москве с интересом узнают, что на виновника происшествия даже не было заведено уголовного дела. В свете последних событий о коррупционной составляющей будет интересно узнать в Генеральной Прокуратуре РФ. Тем более, наш Президент, в последние несколько лет, постоянно об этом говорит.
Для меня свою постоянную ссылку на столицу она потом пояснила так: "Они панически боятся вмешательства более главной вертикали в их дела".
– Вот именно, он только говорит об этом. А где посадки? Где?
– То есть вы считаете нашего президента говоруном, не способным отвечать за свои слова? Правильно ли я вас понимаю? – моментально нашлась Таня – вы хотите это проверить?
Тут уже не вытерпел работник госбезопасности, в связи с тем, что дискуссия начала приобретать достаточно острый характер.
– Прошу вас сохранять спокойствие и давайте, пожалуйста, удалимся от споров насчет ответственности. Мне поручено быть посредником в вашем конфликте и наверху считают, что пересечение интересов в этом незначительном деле, между уважаемыми людьми ни к чему хорошему не приведет. Скажите, пожалуйста, Татьяна Викторовна согласны ли вы забыть, об этом инциденте, если на ваш банковский счет в течение трех дней будет переведена сумма в размере два миллион долларов, естественно в наших Российских рублях.
Таня чуть помедлила и ответила, четко выделяя каждое слово. – Да. Я Согласна –
– Скажите, пожалуйста, Борис Абрамыч (вот как оказывается его зовут), готова ли ваша саморегулируемая организация, или какая ни будь дружественная фирма перечислить на банковский счет Татьяны Викторовны денежные средства в счет возмещения ее убытков в размере два миллиона долларов.
– Борис Абрамычу надо отдать должное, ни секунды не колеблясь, вероятно заранее зная какие могут быть последствия его отказа, сказал коротко и ясно.
– В течение трех календарных дней, деньги в указанном размере будут переведены на счет Татьяны Викторовны. Реквизиты счета у нас есть.
Мы, все присутствующие, неторопливо и чинно раскланялись друг другу, и вышли из кабинета. Мы вышли из этого монументального здания и сели в машину.
– Ну что – сказала Таня – едим кутить и праздновать на дальнюю дачу, ты готов разделить со мной сегодняшний успех?
– Да – ответил я – тут же подумал – меня, что хотят сегодня взять как приз, за удачную сделку? Как то получилось, что мы с Таней поменялись ролями. Она, женщина, производила действие, а я, мужчина, на этого действие реагировал. Обычно все должно быть наоборот.
Машина медленно катила по улицам; мы выезжали из областного города и ехали в нашу область, в Кадуйский район, там находилась пресловутая дальняя дача. Шел маленький дождь. Не помню, когда мы последний раз могли вот так ехать не спеша, куда, то без боязни опоздать. В роскошно отделанном салоне было уютно, тепло и сухо; подхваченный общим потоком автомобилей, «лексус» полз вперед. Через пару часов мы стали подъезжать к ее, так называемой даче. Дачный поселок расположенный прямо в лесу.
Двадцать деревянных коттеджей производили благоприятное впечатление. В их расположении была стройность общего архитектурного замысла, что, в общем-то, свойственно нынешним отечественным дачному строительству. Эти домики не поражали роскошью, но внушали уважение к тому, кто их так надежно, органично расставил под защиту леса. Удивляло, особенно учитывая летнюю пору, безлюдье поселка. Картина сонного царства. В принципе это даже где-то соответствовало моей юношеской мечте. Деревянный коттедж посреди соснового бора и ни с чем не передаваемый запах. Запах шишек, сосновых иголок, а также тихий шум живого соснового леса.
Приехав, начали готовить ужин. Еду на стол Татьяна собрала очень быстро. Не мудрствуя лукаво, нарезала ветчины, открыла пару банок какого-то паштета. Затем распластала на тарелке с пяток помидоров, несколько огурцов, рядом поставила солонку. Последним элементом импровизированного ужина оказалась пузатая, темного стекла, бутылка, ее горлышко было, залито-то ли смолой, то ли воском. Я в это время сноровисто распластал ножом хлеб. Вскипятил на электрической плитке воду для варки картошки. Порезал колбаску, сало и малосольные огурчики, лучок. Внутри меня сидело некое понимание, что должно было, случится после или во время ужина. Случится, должно то, что должно случится, не зря же мы поехали на дачу. Преисполненный робости и некой тревоги, что охватывает многих мужчин перед первой сексуальной связи с красивой женщин, в которую ты влюблен, попытался забалтывать эту робость и оттягивать момент близости как можно дальше. Расположив еду, выудив картошку из кастрюли, взяв в руки бутылку коньяка, присмотрелся, прищурив глаза:
– Благолепие... Не Хилтон, конечно, но слюнки текут, честно.
Раскупорил поллитра, нацелившись горлышком на хрустальные стопки, предусмотрительно поинтересовался:
– А не будет ли Татьяна Викторовна на меня в претензии, что я вас совращаю алкоголепотреблением? Как вообще ваша светлость к ентому относится? Без претензий?
– Безо всяких, – весело сказала Таня. – С совершеннейшим пониманием и удовольствием.
Коньячок весело забулькал по стопкам. Я тихонечко вздохнул:
– Ну что же, благословясь? За что бы нам... Ага! А выпьем-ка мы за благополучное завершение нашего предприятия
– Пожалуй, – подумав, кивнула Татьяна, и призывно посмотрев на меня, сказала – Давай-ка на брудершафт.
Наши руки переплелись, стопочки звякнули, потом утвердились на столе, опорожненные. Я очень тихонько и осторожно потянулся своими губами к Таниным губам.
– Значит, вы по-прежнему полагаете, Татьяна Викторовна, что нам всенепременно надо поцеловаться
– Уж не обессудьте, Юрий Александрович, всенепременно так и полагаю.
Спиртное быстро делает свое дело. Мы потихоньку раскрепостились, отбросили приличные манеры и превратились в мужика и бабу. Я рассказываю циничный анекдот, и Таня вульгарно смеется. Прошло непродолжительное время и вдруг наши взгляды пересеклись. Повисла гробовая пауза, которую держалась секунд десять, которую она нарушила, смотря пристально мне прямо в глаза.
– Ну, давай соблазняй меня – вдруг сказала она.
Мое сердце сразу застучало о грудину, как клюв дятла по древесному стволу. Я снял пиджак, снял с глаз солнцезащитные очки, поправил прическу и улыбнулся. В фильмах такая улыбка обычно сражает женщин наповал. Но это был не фильм, это была жизнь и в ответ моей сногсшибательной улыбки (как я считал), мне был брошен невозмутимый взор.
Я сглотнул – Наши здесь все равно спляшут – подумал я, и обратил свой взор ниже ее шеи. При этом ее декольте увидело что туда, куда-то смотрят, натянулась так, что было можно увидеть конфигурацию девичьей груди, созерцая которую истинно православный человек совершает прелюбодеяние в мыслях. Мне уж подавно как непорядочному христианину, хотелось просто открытого, неприкрытого и развратного блуда.
«Ты самая красивая девушка, какую я только видел! Пройдет время, и ты обалдеешь от количества мужчин, которые будут падать пред тобой! Не будь я женат, вырвал из своей груди пылающее сердце и отдал тебе»! Мучило желание. «Может быть, вериги надеть пудовые?» – задумывался я, но сам себе отвечал – «на фиг, надобно сейчас ее лучше трахнуть».
– Может быть, поиграем в Билла и Монику (игра, придуманная одним американским президентом) – нагло выдавил я из себя.
– Не знаю такой игры, но судя по твоей интонации, ты наверняка хочешь согрешить, и согрешить с умыслом.
– Злобный навет, гнусный поклеп. Плюнь в глаза тому, кто тебе рассказал тебе, что это грех. Грех это то, что мы считаем грехом. Когда на мне нет чувства вины, это не грех. Исключительно из любви к людям, а в нашем случае исключительно из-за божественной любви к тебе.
– Вы, мужчины, – обманщики и совратители, – сказала она с напускной серьезностью. – Думаешь, на такой простушке можно с успехом пробовать твои штучки?
– Дочь моя, – торжественно говорю я, но тут, же понимаю, что несу чушь, не то, что нужно для этого случая. Мигом поправляюсь: – То есть сестра моя! Веришь ли ты в Иисуса нашего, Христа?
– Верю, – охотно признается она, – но связи с сексом пока не вижу.
– Сейчас увидишь, – обещаю я. – Слышал ли ты, как Христос говорил, что Бог есть любовь?
– Слышала.
– Ага, – довольно говорю я. – Именно в Библии написано, что возлюби ближнего как самого себя?
– Ну и что?
– Да только то, что мы не должны отказывать друг другу в мирских радостях. Иначе это и есть гордыня и не есть любовь «я типа с женатыми мужиками не могу, да то да се», ты и я ровня.
– Верно, – собеседница на глазах оживает, – мы же равные друг другу. Души то они ведь бесполые и все они любят друг дружку.
– Правильно мыслишь – говорю я и начинаю увлекать ее в сторону спальни. Положил руку на ее пышную грудь, поворошил пальцами, и начал приговаривать: «Все будет хорошо, душа моя», и откинул покрывало на кровати.
Большой актёр во мне пропадал. Я так талантливо разыгрывал сценку по собственному сценарию, что уже охотно поверил, в то, что говорил и в то, что соблазнил это непорочное девичье создание. Наши уста встретились, и я тут же позабыл и о своей семье и о православии. Для меня не существовало ничего, кроме девичьего тела, пахнущего духами Шанель № 5.
И он слегка
Коснулся жаркими устами
Ее трепещущим губам;
Соблазна полными речами
Он отвечал ее мольбам.
Могучий взор смотрел ей в очи!
Он жег ее. Во мраке ночи
Над нею прямо он сверкал,
Неотразимый, как кинжал.
М. Лермонтов «Демон».
– Уже утро, да? – я проснулся, протирая глаза и удивленно глядя на мобильник, пытаясь разобрать, сколько там время. – О, Боже мой! Я проспал на работу! Боже мой.
– Он только что забегал, – сообщил Таня.
– Кто забегал – сонно удивился я – Бог что ли? – и вопросительно посмотрел на Таню.
– Ну не Бог, в прямом смысле этого слова, не он сам, он твоего ангела послал, что бы тебя разбудить. А он смутился, подумал и про себя решил, что чем ты занимаешься сейчас, важнее и не захотела тебя не беспокоить.
– А чем я сейчас занимаюсь, я вроде спал как суслик.
– Ну а что разве ты, после своего сна, не будешь заниматься этим – и скромно потупила свой взгляд в пол и смущенно, но в утвердительной форме добавила – с утречка то, да милое дело.
И вся, вскочив, дрожит она;
Пылают грудь ее и плечи,
Нет сил дышать, туман в очах,
Объятья жадно ищут встречи,
Лобзанья тают на устах...
М. Лермонтов «Демон».
В общем, поехали мы на работу только к обеду. Были, знаете неотложные дела на даче. Кровать застелить, да расстелить. Застелить да расстелить. Как-то не получалось оставить идеальный порядок в спальной комнате. То подушка неправильно уложена, то простынь выбивается из-под матраса, то из пододеяльника одеяло вылезает, то покрывало измялось. Занимались мы наведением порядка вдвоем, и после того как мы наводили порядок, как-то получалось, что наши тела непроизвольно наводили беспорядок на кровати. После того как я полностью обессилил, Таня сказала, что она как женщина наведет порядок и просит меня не мешать ей в этом деле и удалиться покурить на улицу. Что я с превеликим удовольствием и сделал.
Мысли мои витали в облаках, когда я в одиночестве ехал домой. О, я расскажу супруге о своей бескомпромиссной борьбе с этими подонками, о том, как загнал их в угол вместе с их наглыми требованиями и грозил им судом. Сколько подобных дел прошло через мои руки! Вот почему у меня репутация бесстрашного поборника справедливости и законности. К черту супружескую неверность! Какое отношение имеет мелкий адюльтер, к делу служения праву. Тем более не надо расстраивать свою собственную жену. Где я ночевал, это к делу не относится. Да, моя клиентка оплошала, и все же она имеет право на полноценную защиту. В конце концов, ведь есть закон. Кто защитит его – закон, кроме нас адвокатов? Кто защитит, таких как Татьяна Викторовна.
Да, я разбил их наголову. Потребовал выплатить все добытые преступным путем деньги, и под чудовищным грузом собственной вины они были вынуждены согласиться отдать неправедно полученные ими деньги. Я не знал никакой пощады в борьбе за права своей клиентки, получившей от всей этой гвардии целых два миллиона долларов. Перепуганные, фсбешники и его подконтрольные арбитражные управляющие перебирали все возможные способы сэкономить на Татьяне Викторовне. Детали разговора с ними, правда, предстояло еще придумать, но в моем распоряжении оставалось еще не менее получаса. Пока я доберусь до дома, в моей голове созреет удивительное и подробнейшее изложение случившегося за прошедшие полутора суток. А также понимание, почему я не смог переночевать на супружеской кровати. По уму то, то, что я сделал, называется – б…вом и моральным разложением. Но признавать я этого не хотел. Это у меня механизм самооправдания включился. Если я про себя это еще раз повторю, раз сто, то я и сам в это поверю. Так всегда это бывает, и не только у меня. Прелюбодеяние – не отдых, а сложная и тонкая работа. Расслабляться нельзя – упустишь из виду какую-нибудь мелочь – и всё пропало. Опыта конечно нет., но нельзя позволить себе излишней самонадеянности. Всё всегда бывает в первый раз.
В машине играло радио. Вначале была попса, а потом диджей Канай, по совместительству депутат, рассказывал о том, как наш губернатор ездил в Москву на прием к самому президенту. Это преподносилось, как событие первостепенной важности, полета человека в космос или встречи с инопланетянами. Диджей Канай говорил об этом таким тоном, что всем было ясно, уж теперь-то мы заживем! Его писклявый голосок поведал нам, что загребущее руки олигархов в лице миллиардера Дерипаски тянутся к нашей области, для того чтобы разворовать народное богатство и богатство простых вологжан. И только благодаря смелости и отваге нашей областной администрации в лице губернатора и здоровом оплоте местного олигарха Харина, мы все еще живем человеческой жизнью и не превратились в ничтожных рабов проклятых капиталистов. Пришлый Дерипаска, почему-то после такого рассказа представлялся с этаким звериным оскалом, а с его звериных клыков капает человеческая кровь, и он рвется в нашу область, а на пути его стоят два суровых и ангелоподобных мужика в белых одеждах со щитами и мечами. Вместо того, что бы переполнится отвращение к пришлому Дерипаске, отвращение начал вызывать диджей Канай. Так и подмывало сказать ему «Канай давай отсюда, канай». Шестерки никогда не вызывали уважения ни у меня, ни у народа. Хотя вру, народ диджея постоянно выбирал в депутаты, но почему он его выбирал, понять мне было невозможно.
Прошло еще две недели. Мой роман с Татьяной разгорался уже не на шутку. Днем на работе мы еще соблюдали приличия, она начальник, а ее раздолбай подчиненный. А вечерами… Я хоть и соблюдал неписаное правило: семейный мужчина, не станет переживать из-за посторонней бабы, это стыдно, унизительно, – но тоска в сердце становилась с каждым днём всё глубже и глубже. Татьяна крепко запустила руки в мое сердце, не отпускала ни во сне, ни наяву. Иногда, после рабочего дня приду домой, уложусь на свой диванчик, глаза сомкну, а она, тут как тут. Присядет рядом, своими губами прикоснётся к моим губам и шепчет: «Устал Юра, устал мой мальчик» Я только руки протяну, чтобы ее обнять, а тут пустота. Открою глаза – да вот же она, озорница, смеётся, встает в сексуальных позах. «Ну что же ты, Юра, хочешь? Возьми, я не прячусь…» Разбери после этого, где сон, где явь. Допустим, я сильно влюбился. Но почему эта штука такая переживательная. Почему же, обнимая её, во сне или наяву, я сам иногда вдруг верю, что мы уже на небесах? И почему так тягостно расставание с ней?
Катька, как будто нутром что чуяла и на меня постоянно бросала подозрительные взгляды. Правда благоразумно не заводила разговор ни о чем таком, что может выйти ей боком. Если выдавались свободные дни, то уезжала с дочкой на дачу. Я мог сколь угодно нежно относиться к Татьяне, но одного себе позволить не хотел: влюблиться по-настоящему. Влюбленный беззащитен, мои чувства к ней, будут написаны на моем лбу, я не способен конспирироваться, да конспирация и бесполезна: шила в мешке не утаишь, тем более от жены. Кроме того, Катюха может простить интрижку, однако маловероятно, что она простит более серьезное. Все это пахнет скандалом и разводом. Оно мне надо? Оно мне не надо. Все это я умом понимал, но ничего поделать с собой не мог.
Сегодня, в пятницу, вечером вышел из дома и на улице набрал Танин домашний телефонный номер. Узнав мой голос, она умолкла, точно померла.
– Не рада, что ли? – спросил я. – А я ведь к тебе хочу приехать.
– Ты с ума сошел! – сказала она после огромной паузы.
– Супруга выгнала из дома за правду, – счел нужным пояснить (соврать) я. – Не дала побыть дома с дочуркой. Гонит, обзывается. Говорит, неправедно живу. Куда деваться? Только к любимой женщине.
– Ты моих родственников не знаешь. Если они нас засекут, то обоим крышка.
– Да ты не волнуйся, я только чай попить.
После этого я взял такси и отправился в Простоквашино (с легкой руки, кого-то из остряков, так назывался этот микрорайон). Татьяна встретила меня в парадном виде и сразу же проводила на кухню. Налила чай, угостила меня малиновым вареньем, а еще жареной картошкой с грибами, окороком и свежевыжатым апельсиновым соком. Так мы сидели до полуночи, то есть, до наступления следующих суток. Таня меня охотно подкармливала и почему-то смотрела на меня соболезнующее.
– Гляжу – и жалко мне тебя. Рановато ты женился, Державин. Погодить бы тебе, надо было чуток. Сначала на ноги встать, окрепнуть, а потом и женится.
– Верно, рассуждаете, Татьяна Викторовна. Так я разве по доброй воле? Катька к сожительству силой принудила. Заявление на брак, за обоих подписала, квитанцию оплатила и в Загс обманом затащила. А я человек верующий. Если переспал с женщиной, то обязан на ней женится.
– Ой, ли!
– То-то и оно! Я на женскую красоту падок, она и воспользовалась. Чуть ли не с институтской скамьи заставила себя ублажать. А я что, мне только покажи. Вот я и на вас смотрю, а у самого на уме грех. У меня ведь нутро сладострастное, порочное, а не православное. Уж очень мне хочется вас потрогать. Вы не представляете, сколько я сил трачу, что бы себя сдерживать.
Таня сделала вид, что смутилась: мило потупилась.
– Ох, шутник ты, писатель, ох, шутник! Дак я же ни одному твоему слову не верю. Ишь, нашел дурочку, девочку – потом сменила тон и продолжила – Державин, вот ты хочешь жить заграницей?
–Хочу. Ну а кому я там нужен? – мне эта тема была неинтересна, и я решил сменить ее – Слушай, а почему у тебя всегда еда вкусная?
– А заметил – откликнулась она – Потому что высокое качество всех продуктов. Именно всех, я не ошиблась, начиная от йогурта и заканчивая автомобилями. Мы живем в Череповце. А знаешь, где я покупаю еду? В Финляндии. Это уже бизнес. Моя знакомая организовала группу в контакте «товары из Финляндии». Заказов охренеть. Я владелица сети продуктовых магазинов, практически не покупаю в них. Мой холодильник забивается раз в неделю финским продуктами. Сначала я ведь тоже не понимала, в чем фишка, потом стало ясно. Имеем два одинаковых кофе, одна и та же марка. Один продается в России, второй в Финляндии. День и ночь. В первом случае – полное говно. Во втором – кофе, которое действительно можно пить. Мясо, рыба молоко, никакого сравнения. Почему так? Я не знаю. Я не понимаю, почему крошечная Чухония снабжает Северо-Западный район России. А цены? Один и тот же товар у нас и в Финляндии стоит по-разному. Причем у нас втридорога. Это как понимать? И во всём так. Поэтому я тебя спросила о за границе. Ну, дак что скажешь?
