Текст книги "Бумеранг фаталиста (СИ)"
Автор книги: Юрий Кириллов
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)
Я взял паузу, поскольку была озвучена свадьба (я ранее своего согласие на это дело не давал, впрочем, моим мнением никто и не интересовался), выдержал ее значительно долго – Причина очень важная. Решат, что я женился из-за денег. Погнался за длинным рублём.
– Не расстраивайся. – Таня прильнула к моему плечу. – Ведь ты же женился по любви. По любви к деньгам и по любви ко мне. А любовь это самое святое, что может быть в нашем мире. Вера – получает, любовь – дает.
– Опа. Как ты хитро вывернула. Ну, разве что так…
Внезапно, то ли от коньяка, то ли от мерного покачивания, от ровного урчания двигателей, накатила неодолимая дрёма. Голова стала непроизвольно производить конусовидное болтание, веки натурально слипались. Последнее, что я почувствовал, это свою, по уродски отвисшую нижнюю губу, и попытался закрыть рот…
Пробуждение было таким же мгновенным и неожиданным. Будто кто резко включил свет. Самолет плавно приземлялся. Мы неторопливо прошли таможенный досмотр. Чинно вышли из аэропорта. На выходе встретил русскоговорящий гид, держащий табличку с Таниной фамилией. «Так, мол, и так, он в полном нашем распоряжении. Докучать он нам не хочет, если мы желаем побродить вдвоем. Строго настрого предупредил, «чтоб ничего не покупали у негров на улицах, а также не соваться в так называемые испанские кварталы». Дал номер своего мобильного телефона (мол, звоните, если что), отпросился до завтрашнего утра и откланялся. Русскоговорящий гид был приятной неожиданностью.
Взяв такси, мы назвали адрес, и автомобиль плавно набрал ход. Всю дорогу до отеля Татьяна Викторовна никак не могла угомониться. То открывала окно, то закрывало, то просила водителя ехать быстрее, то медленнее. Хотелось посмотреть город. Я в этой занятии от нее не отставал и также вертел головой. Таня, оказывается, заранее сняла номер на вилле, в уютной гостинице на побережье города Неаполь. По пути к ней, на дороге бесчисленно много сновало мотоциклов, мотороллеров и скутеров, на которых гордо восседали без шлемов по двое – трое человек, независимо от возраста и комплекции. Наиболее впечатляюще, смотрелся взрослый бородатый дядька, поднимающий на дыбы свой мотоцикл прямо посреди и молодая беременная женщина, с достаточно большим животом, и при этом, в передней части скутера, стоял трехлетний малыш стоящим, цепляясь за ее руки. Через полчаса подъехали на место. Только начали выгружаться, как зазвенел сотовый. Я аж вздрогнул. Посмотрел на мобильник, ну естественно, жена.
– Рюрик, ну ты чего молчишь?!
– Сейчас оформляться буду в гостиницу.
– Бессовестный! Я же волнуюсь. У тебя все нормально?
– Все в порядке, дорогая.
– Знаешь, мама говорит, что на улице продукты питания покупать нельзя, сплошная отрава, и воду из-под крана не пей, лучше в магазине ее купи.
– Спасибо.
– Не забывай нас, звони.
– Ты понимаешь, что роуминг дорогой? Ты понимаешь, что мы сейчас минимум 500 рублей в туалет пустили. Не зли меня Катька. Я же сказал смс, или сам позвоню, понятно?
– Все пока.
Танька ехидно на меня смотрела и подпустила шпильку – Что маленького мальчика надо постоянно контролировать –
Было стыдно, поэтому я, молча, нажал на сотовом телефоне на значок решетка. Мобильник издал пару булькающих звуков и отключился.
Мы разместились в превосходном отеле «Санта-Лючия», одноименного квартала прямо на берегу моря. Заселились в стандартный люкс: гостиная (мягкая мебель, телевизор, DVD-плейер), спальня (двуспальная кровать); холодильник, сейф, фен, телефон, кондиционер, ванна и сразу же завалились спать. Заснули моментально. Сразу после пробуждения пошли смотреть знаменитый форт Кастель-дель-Ово, стоящий прямо напротив отеля. Старый форт выглядит очень внушительно. Наверное, благодаря старым пушкам, чьи жерла почему-то смотрят на город, а не на море. Да и фрагменты первых построек этого сооружения, практически везде проглядывают из-под новой штукатурки, и это придает значительность. В листовке, которую нам дали около входа, написано на разных языках о неаполитанской легенде, которая подозрительно напоминает одну нашу русскую сказку. «Мол, где-то в стенах этого форта замуровано железный ларец, в котором находится хрустальный графин, а внутри его яйцо. И пока не найдут сей "артефакт Кощея", город и сама крепость будут стоять вечно». После прогулки по форту решили закупить фруктов на вечер. В ближайших портовых кварталов, при всем изобилии апельсиновых и лимонных деревьев на улицах, мы не нашли ни одного магазина, ни одного уличного лотка с фруктами. В темной китайской лавочке, более подходящей в качестве базы мафиозного клана, мы нашли связку гнилых бананов. Фруктов хотелось все больше и больше. Татьяна, позвонила нашему гиду, он объяснил, где купить и как добраться. Пошли. Где-то через километр от нас, уходя в тесноту старых улочек, шумел ярко освещенный рынок. В самых лучших традициях эпохи начала девяностых годов. То есть сапоги лежали рядом с конфетами, а одежда – возле фруктов. При этом соответствующая атмосфера, шум, запахи, освещение в виде свисающих непонятно откуда голых лампочек и брезентовые тенты разных цветов. В общем, экзотика раннего капитализма. Таня сразу почувствовала себя в своей тарелке и начала активно интересоваться ценами. После продолжительных торгов и выгодных сделок, отчалили к себе в отель. В номере устроили пир и просмотр итальянский программ. Стали обсуждать, что бы такого сделать знаменательного на следующий день. Остановились на Помпеях. Побывать рядом и не посмотреть это знаменитое поселение – было бы слишком. Позвонили гиду и дали ему отбой на следующий день. Съездить по железке до Помпей, проще пареной репы.
Впрочем, Помпеи описывать бессмысленно – сотни книг могут предоставить исчерпывающую информацию об этом трагическом месте. Однако доступ туристов открыт едва ли на одну десятую площади этого огромного по меркам античности города. То, что удивило меня лично: Во-первых, это чересчур мелкие размеры всего и вся. Комнаты в домах не превышают трех метров по диагонали, по высоте – арки около двух метров, а многочисленные каменные кровати в длину примерно 1,4 метра. Похоже, что жители города были все поголовно пигмеями или карликами. Во-вторых, интересная архитектура – можно узрить как дома из характерного плоского римского кирпича, так и сооружения старой кладки из туфовых блоков. Их этого можно сделать вывод, что город развивался не одну сотню лет. Много фаллических символов и как утверждал местный гид, было много публичных домов. То есть, сформировался особый статус города, город порока и разврата. Вроде бы, руины как руины, но есть в них что-то мрачное, что находиться рядом совершенно не хочется. Особенно после осмотра хранилищ со слепками людей и животных, погибших во время извержения вулкана.
Обратно вернулись к вечеру и сразу же побрели покупать съестное на ужин. Hа «нашем» рынке, нас уже узнавали, радостно приветствовали. Там мы купили сыр, колбасу мортаделла, горячий хлеб и помидоры. Когда побрели обратно, то на всех прилегающих улочках стояли мордовороты и явные уголовники всех цветов кожи. Которые предлагали очень дешево видеокамеры, часы, мобильники и т.д. Мы шли сквозь их строй в сторону автостанции, прикинувшись или глухонемыми или «руссо туристо, облико морале».
Назавтра решили посмотреть один знаменитый островок, остров Капри. Позвонили гиду и дали повторный отбой. Гид начал потихоньку расстраиваться из-за отсутствия у него, так называемой работы. На Капри отправились сразу же с утра, на катамаране, в тесной компании дружественно настроенных японцев. Тирренское море встретило нас плотной дымкой, из-за которой едва проглядывает солнце. Плывем на остров Капри – последнее пристанище императора Тиберия и пресловутое место отдыха М. Горького. Катамаран шустро скользит по воде, едва заметно режа волну. За иллюминаторами все в тумане. Перед самым входом в порт, как по взмаху руки морского царя, дымка рассеивается, и открываются бело-зеленые скалы и черепичные крыши домов. Все это напоминает некое побережье Крыма, однако характерная средиземноморская архитектура указывает на ложность моего впечатления. Я вижу только три цвета – синие море и синее небо, белые стены и белые тенты, зеленая трава и зеленая растительность. Правда, немного есть золотистого, в который красят стены, тенты и даже лодки, но он какой, то неяркий и не производит никого впечатления. По узкому серпантину наш микроавтобус лезет вверх, в сторону города. На Капри дорога – это что-то особенное! Даже наш фиат, по размерам равный нашему «соболю», почти цепляет парапет. А уж как он разъезжается со встречными машинами – этого лучше не видеть, нервы будут целее. В конце концов, буквально влетаем на небольшую площадку, от которой ведет узкая железная лестница к морю, на причал. Оттуда на лодках доставляются все туристы в знаменитый Голубой грот. Небольшая карстовая полость, которая наверняка была еще здесь со времен античности. С тех пор уровень моря заметно поднялся, и сейчас вход в грот еле позволяет протиснуться сюда лодке. Внутри мрак и темнота, зато снизу вода буквально светится от лучей, проникающих через входное отверстие, поэтому все пространство грота как бы заполнено, синим сиянием. Честно говоря, ничего особенного, до поры до времени. Вдруг начал петь соседний гребец, его песня так изумительно ложится на древнеримское религиозное сказание, что поневоле чувствуешь себя как на реке Стикс. Исполнитель песни сразу получил мысленное прозвище Харон. Начинаю перебирать в уме все свои грешки и прихожу к выводу, что грехов во мне много, а добродетелей мало. Но лодка уже вывозит на солнечный свет и сразу, же я решаю, что добродетелей во мне много.
После водной прогулки доезжаем теми же серпантинами до города. Опробуем крохотный пляж вместе с японцами. Опосля купания, в тени каменных стен предаемся традиционной для этих мест фиесте, сидя в открытом ресторане. Салат из неведомых мне рыб, паста, бархатное прохладное пиво – что еще надо в этой жизни? Да ничего! Вот и занимаемся этим ничем с видом благородных патрициев. Море, скалы, белые чайки попрошайничают прямо на краю тента. Солнце показывает свое величие. Жарко. Я весь вспотел. После обеда отправились обратно, к себе в Неаполь.
Вечером, опять завернули на рынок, купить продуктов на вечер. Нас там уже многие узнавали, здоровались. Мы здоровались в ответ. Я даже представить себе не мог, как это приятно, здороваться со всеми окружающими людьми. И тут начался футбол. Рынок стал затихать. Футбол в Италии это святое. Сегодня местный клуб «Наполи» играл прoтив клуба из города Генуи. Продавцы и покупатели мужского пола, забыв обо всём, даже о товаре, приникли к маленьким телевизорам. Бурно реагировали на каждый острый момент. Когда, нападающие футбольной команды Наполи шли в атаку, в этот момент, можно было смело уносить половину товара на лотке. Отвлекать мужчин от их душевных футбольных привязанностей не хотелось, воровать тоже. Тогда, купили мы фруктов у женщин, которые не разделяли этих спортивных увлечений.
В общем, провели в Неаполе две прекрасные недели, бродя по улицам, заходя в магазины, сидя за столиками кафе и от случая к случаю наведываясь и осматривая местные достопримечательности. Гид был нам благодарен, его заработок был постоянный и достаточно хороший. Хотя, достаточно времени пробыли и в номере, как будто молодожены. Супруга моя, Екатерина, перестала звонить. Звонков от нее не было уже тринадцать дней, и даже ни одной смски с постоянной ссылкой на тещу. На нее это было не похоже, потому что по всякой ерунде, она пыталась обзвониться. Я этому факту не придал никакого значения, нет, вру, придал, мысленно похвалил ее, что оставила меня хоть на непродолжительное время в покое.
Неаполь, реально мне понравился. Вот молодая парочка сидит за столиками уличного кафе, цепляясь локтями за противоположные стены улицы, а над ними вальяжно развалился огромный котяра на выступе древнего дома, совершенно индеферентный ко всему миру. А чуть выше, две почтенные доньи развешивают стираное белье на балконах четвертого этажа, мило шумя друг с другом, – дома на разных сторонах улицы, а между ними не более метра. Орут они на весь близлежащую округу, причем амплитуда выдаваемых ими звуков сделала бы честь самому Жириновскому. Еще бы неизвестно кто кого переорал, если бы они дискутировали. Наверное, я поставил бы сто баксов на этих синьорин. Вот явно старая скульптура с очень многозначительно исполненным "рогом изобилия" – такую и в Кремле выставить не зазорно будет. А над ней возвышается чуть не падающий под собственным весом дом, явно давным-давно не ведающий ремонта. Естественно, немного пограбили магазины. Как можно быть в Неаполе и не увезти из что-нибудь на память?
Сегодня, вечером, я назвал это путешествие медовым месяцем. На что Таня быстро отреагировала и практически вытащила меня на балкон. С него открывался живописный вид на окрестности. Справа стоял очень красивый собор, прямо располагалась площадь, а за ней виднелись какие-то здания.
Слева пара магазинчиков, сквер и автостоянка.
– Обрати внимание на эту автостоянку – с некоторым пиететом сказала она.
– А что, стоянка как стоянка, чего на нее смотреть
– Ты не понимаешь, ведь автостоянка это не то, что ты и я хочешь. Особенную ценность здесь представляет земля, на которой она расположена. А этой земли хватит, что бы на этом месте выстроить тихий, уютный отель для отдыхающих. Послушай, я в наш отель забронировала места за три недели. Сейчас мест нет здесь. А сейчас, это ведь даже не разгар сезон – она вдруг приобняла меня за плечи и вкрадчиво с воодушевлением продолжила
– Посмотри, вот там, будет мраморный дворец. Закажем на Урале малахит. Дадим заказ в Богемию, на хрустальную фабрику, пусть сделают самые красивые люстры. Мы будем заботиться о своем семейном отеле. Все будет радовать наши глаза. Греческие фонтаны и африканские пальмы! Папа лично обратится с письменным посланием к президенту Кении, и он всенепременно пришлет с десяток самых лучших и разноцветных попугаев – Таня остановилась, взяла паузу и неожиданно спросила у меня
– Что будет пить мистер Державин? Старое доброе шотландское виски или пинту ямайского рома?
– Виски, – вдруг, почему-то шепотом с глубоким придыханием, сказал я, при этом чувствуя, что со мной разговаривают как с малым ребенком, обольщают, завлекают и так далее, при этом мысленно подумал – красиво излагает чертовка, с пониманием -
– Пожалуй, ты прав, нет, пожалуй, на свете ничего, чем доброе старое виски. Правда, у меня нет стопок, в которые принято наливать этот прекрасный напиток. Поэтому, давай просто нальем в этот хрустальный стакан. Это тебя не будет шокировать?
Она открыла в гостиной, холодильник, выудила оттуда алюминиевую банку по форме и содержанию похожую на алюминиевую банку пива с надписью «Нольстен», достала два стакана и в благоговейном молчании наполнила их жидкостью, похожей на пенящееся пиво.
– Предлагаю выпить это виски, стоя, за процветание нашего отеля – сказала она, и залпом осушила свою емкость и после этого посмотрела на меня. Я молчаливо, поднес свой стакан к губам и сделал первый глоток
– Это же пиво. Просто пиво, – разочарованно сказал я.
– А что, у тебя нет воображения? – несколько встревожено спросила она
– Есть! И еще сколько, – ответил я оскорблено.
– Ну, тогда это же самое настоящее шотландское виски. Неужели ты не заметил? Ну-ка, глотни еще!
Выпив стакан, я потребовала еще. Но бизнес леди покачала головой
– Так вот, джентльмен, я вам советую остановиться. Это зелье сгубило не одну душу бизнесмена, у которого есть на паевых начала свой отель!
Я был очень доволен тем, что во мне охотно признали состоятельного и денежного человека, и больше не настаивал на новой порции алкоголя. Конечно, мои мечты заводили меня, иногда достаточно далеко. Однако это были всего на всего мечты, которые в принципе были неосуществимы. А тут я вдруг ясно стал понимать, что меня есть тихий семейный отельчик на берегу моря. Вот она моя спокойная и необременительная старость. Вот я лежу в шезлонге, пью апельсиновый сок или что ни будь покрепче. Солнышко, море, белый песок, обольстительные гурии отдыхают рядом и в большей части года тепло. Нету этой вонючей, сырой и пасмурной зимы, которая длится у нас по шесть месяцев, на Вологодчине. А здесь, желтое солнышко, синее море и зеленые насаждения. Лепота, да только. Не жизнь, а сплошное удовольствие. Денежка капает постоянно от постояльцев в моей четырехзвездочной гостинице. Три звезды я не хотел строить, пять звезд тоже, уж слишком обременительно для меня, слишком много тогда придется шустрить. Да, только четыре звезды. А самое главное, что бы управляющий был нормальным, не вороватым. Пришел, дал указания ему, проверил работу и на балкон, принимать солнечные ванны с компьютерным планшетом в руках. Пару стопарей принял для души, и погнали наши городских, то есть, сиди пиши, твори, сочиняй. Сходил на обед в свой ресторанчик, окунулся в теплое море, понежился в шезлонге. Познакомился с русской отдыхающей, получил от нее удовольствие для тела. А утром опять иду и пишу книгу. Сразу вспомнился Максим Горький, оказывается тоже, у него была губа не дура. Напел чой-то Сталину, «мол, ля-ля тополя» типа здоровье не очень, а туточки могу творить. Жил в Италии, на острове Капри, а издавался в России. Хотя писал вроде хорошо. Песня о соколе у меня до сих пор вызывает неприкрытое восхищение. Да, люди здесь хорошие, приветливые все. Только говорят, очень много. Шумно от итальяшек все-таки, какие-то они орастые да горластые. Единственный минус, некоренное население Италии, их тоже много, негры, арабы и так далее и тому прочее. Ну, это все ерунда, по сравнению с главным. Писать книги, давать телевизионные интервью и стричь купоны. А можно, еще конечно, поселиться в бунгало на пляже, как Генри Холден, и плевать в Атлантический океан при этом, сочиняя свои шедевры. А еще можно уехать в Гоа и валяться там на песке, любуясь закатами и поплевывать уже в Индийский океан. Мое дело накарябать что-то несусветное, а почитатели объяснят, что я хотел сказать своим произведением. Конечно, будут и гандоны (плохие люди), которые будут изощряться в критике. Но на этих плевать с большой колокольни или как это сказать, для меня, пописать на их мнение с большого каменного утеса в Тирренское море. Потому что пишу в первую очередь для себя, для своей души. Хотя, критиков надо тоже немножко уважить, объяснить им нужно, мол, оторван от Родины, переношу тяготы и лишения, поэтому не все получается, так как надо. Ностальгия мучает, о березках вздыхаю с сожалением. Не хватает шестимесячной северной зимы без солнышка и хмари с Северной стали. А также не хватает долбанутого политического режима, в котором воровство и коррупция возведена в ряд добродетели. Я про себя хмыкнул, и подумал «В гробу я все это видал, в белых тапках, уж лучше вдали от родины заниматься сочинительством». Ласковое солнышко, белый песок, красивый шезлонг.
Я как это представил все это сразу, так у меня по телу пробежала приятная дрожь, и чувство неуловимого счастья охватило меня. Странно, как мало мне надо – подумал я – хорошая солнечная погода, компьютер с принтером, еда и уверенность в завтрашнем дне. Все остальное суета, сует. В принципе меня даже не интересовало, будут ли меня издавать или не будут. По барабану. Как говорил мой знакомый чемпион, Федя Емельяненко, «Важен процесс, а не результат». А этот процесс, который разворачивался передо мной, мне нравился. Нравился, честно вам говорю. Я не хочу светлое будущее, я хочу нормальное настоящее. Я реально прикидывал, каков мой вклад в жизнь нашего государства? и давно ответил себе на этот вопрос. Никого. Я не партийный и не сочувствующий им. Мне всё равно, кто будет править в стране – красные, белые или зеленые. Я просто хочу спокойной жизни. У меня нет ни малейшего желания, бегать по площадям с флагами в руках, устраивать митинги и драться с полицией. Я просто хочу нормальной жизни. Почему я не имею права на это, потому, что родился здесь, а не в другой стране? Терпи сынок, это ведь наша родина?! Да я не хочу терпеть. Почему всё время надо терпеть? Ради могил предков? Так их память у меня в сердце, а не в земле. Ради березок? Березы растут практически повсюду, я их и здесь видел. Ради моего родного города? Да, это очень сильный аргумент, однако мой городок (Череповец) уже много лет на разграблении у местного олигарха. Да, само собой, я не мозг, который утекает в какую нибудь силиконовую долину. Я обычный человек, который хочет обычной, нормальной жизни. В чем тут предательство-то? Эх...
– Эх, Танюша, а не отпраздновать ли нам сегодня это событие в ресторанчике
– А не рановато ли – откликнулась Татьяна – сначала дело нужно сделать, а уж потом, водку пьянствовать.
– Душа, душа горит, а сердце тлеет. Мечты мои такое утешенье – рифма была корявая, но дальше я не смог подобрать и такой для продолжения, поэтому перешел на грубую прозу – пошли давай, хочется вмазать за сбычу мечт.
Спустившись вниз и заказав каждый по рыбному салату, лазанью, а на десерт – мороженное и трехлитровый кувшин вина. Здесь подавали отличное домашнее вино. Первый признак хорошего вина, это пьешь его и не пьянеешь. Сначала в голове начинается легкое головокружение, правда, когда встаешь из-за стола сразу же теряешь ориентацию в пространстве. Второй и мой самый любимый признак качественного алкоголя, нет с утра похмелья. Поэтому мне это домашнее вино очень нравилось. На вкус это был приятный ароматный букет виноградного сока с привкусом терна и что самое главное полностью отсутствовал запах алкоголя. Компот, да и только. Выпив первый бокал, я каким-то недоумением и некоторой горечью про себя подумал «Вряд ли где то в России я найду такое же вино». К хорошему ведь быстро привыкаешь, отвыкать тяжело. Танюша примостилась рядом и потребовала разлить по второму бокалу.
– Эх, напьюсь я сегодня Юрка по нашему, по-русски, до поросячьего визга. Ты не возражаешь – спросила она у меня.
– Я, нет. Только мне слабо верится, что ты можешь так надраться – а сам внутри подумал – с удовольствием бы я на тебя посмотрел, когда твое сознание будет напрочь отключено, а все что ты говоришь, будет действительно, то, что ты хочешь на самом деле. Недаром, у нас на Руси говорят «То, что у пьяного на уме, то у трезвого на уме». Правда, некоторая пьянь все это отрицает «мол, не слушай меня поддатого», но я это воспринимаю мимо ушей. Все, все, что подвыпивший человек говорит, это то, что он хочет на самом деле.
Но, Татьяна видимо решила действительно выпить, так что бы с утра ничего не помнить. Поэтому она опрокидывала внутрь себя хрустальную емкость, и тут же наполняла ее снова. Когда она ушатала литра полтора, внезапно размякла и на внешний вид превратилась в обычную простую деревенскую бабу. Разговор с начала, был о бизнесе, о бегстве капитала из России. Затронули даже злободневные политические дрязги. Но в скором времени как-то это все отошло на задний план и при достижении второго литра и самой насущной проблемой у нас явилось понимание личного счастья и потребностей души. Оборот разговора начал предпринимать для меня, скользкую дорожку. Я хоть и понимал о чем речь, но своего мнения в окончательной форме не высказывал. Как говорит мой знакомый, «мужчина и женщина могут разговаривать о многих вещах, но на самом деле они великолепно понимают, о чем они разговаривают». Не принял я для себя никого решения. Иногда я думал, что уже принял, но червячок сомнения минут через пять уже вносил свою лепту в мой внутренний диалог. Качало меня, как и в правую сторону (к официальной жене), так и в левую (к полюбовнице) при приятии для себя окончательного вердикта.
– Подожди, – милая гримаска досады. – Это важно, чтобы ты знал. Отныне единственная моя цель – быть полезной тебе. Понимаешь? Пиши спокойно свои гениальные книги, а я буду делать всё остальное. Деньги зарабатывать, обустраивать домашний очаг. Больше я ни о чём не мечтаю. По-твоему, это слишком много?
Мне стало немного грустно. Пьяная одурь рассеялась у обоих, и спагетти показались мне очень горькими. Таня сделала своё признание с глубокой, я бы сказал, выстраданной убеждённостью, что только по одной ее интонации, я понял, что внутреннее одиночество у нее было очень сильным, и захлестывала иногда через край. В такую минуту и не знаешь, как поступить и что сказать. Поэтому я решил промолчать.
– Да, забыла тебе сразу сообщить, ты с сегодняшнего дня холостой. Папин юрист сегодня позвонил мне и сказал, что решение суда о расторжении твоего брака сегодня вступило в законную силу.
Я тут же вспомнил, что доверенность на представительство в суде я заверял у нотариуса и отдавал ее какому-то мужику, в связи с просьбой Виктора Николаевича. Правда, я выдавал ее для конкретной цели, но как-то обиходом мне иносказательно намекнули, что может она, пригодится и для брачно-семейных споров. Я не придал тогда никакого значения этой фразе, а оказывается зря. Вот сразу же прояснилось, почему супруга перестала звонить. Получается Таня, садясь в самолет, примерно предполагала развитие событий. Как говорил одноглазый шахматист, в двенадцати стульях «У меня все ходы записаны». А я как телок на веревке, в какую сторону привели, в такую и пришел. Странно, но в этот момент я даже не мог понять свое состояние. Было даже некоторое облегчение, что ни надо принимать решение. Не принятие решения, это ведь тоже, по сути, решение. Однако где-то в глубине души была маленькая, слабенькая, но ощутимая досада, что при моем выборе, мне даже не дали, ни одного шанса сделать этот выбор. При этом мне не хотелось, что бы Таня уловила эту эмоцию. Помолчав несколько секунд, я задал нейтральный вопрос.
– Не могу до сих пор понять, почему из всех мужчин на свете ты выбрала именно меня. Уверена, что не ошиблась?
– Ты лучше всех. – Она покровительственно взъерошила мои волосы. – Даже когда пьяный. Но завтра, тебе будет лучше, если ты будешь трезвый. Завтра мы поедем в столицу, в Рим.
– В Рим? А что мы будем там делать? – внутреннее я понимал, что мы будем там делать, (вероятность венчания в католическом соборе с присутствующим на церемонии российским консулом была сто процентов) но озвучивать сам это не желал. Если ранее, возможно все было перевести в юмор или отшутится, «мол, принимаю твою игру и сам играю» то сейчас эта возможность ушла в безвозвратно в прошлое. Канула в лету. Рассеялась как дым. Сгинула. Истлела. Растворилась. Исчезла. Тут я затаив дыхание, и смотря ей прямо в глаза, настороженно ждал вразумительного ответа.
– Как что делать? – изумленно спросила она – Колизей смотреть будем. Ватикан смотреть будем, ведь туда один из апостолов перебрался и стал первым римским папой. Да, это один из самых старых и красивейших городов во всем мире.
Я облегченно выдохнул и мысленно перекрестился, слова, которые волновали и будоражили мою кровь, озвучены не были. Хотя я четко осознавал, что все это до поры до времени.
На следующий день, позавтракав, мы отправились в Рим. Вещей с собой было немного. Мне так было одеться, как говорится в народной пословице, только подпоясаться. Таня тоже не злоупотребляла шопингом в нашем городке. Поэтому все влезло в две небольшие дорожные сумки. Побросав весь свой багаж в автомобиль. Удобная я скажу вам штука, автомобиль напрокат. Берешь автомобиль в одном городе, а отдать можно в другом. В конторе, где мы взяли авто, была разветвленная сеть филиалов. Утром, советуясь друг с другом, мы сначала хотели поехать на поезде, но потом решили посмотреть Италию, проезжая по ней на легковушке. Все-таки путешествовать автопробегом более интересно. Можно остановиться, зайти куда-нибудь пообедать. Да можно просто остановиться, если понравился окружающий пейзаж. Этакая машина времени. Рим это наше будущее. Неаполь наше прошлое. А мы в настоящем на скоростной дороге. Если захотим, можем, развернутся и вернутся в наше прошлое. А если захотим, то остановимся и погуляем в настоящем. Нажимаем на педаль и будущее летит к нам на скорости 150 километров в час. Доехали мы до столицы быстро. По пути не останавливались, перекусывая на ходу пиццей с анчоусами и запевая все это дело вездесущей кока-колой.
Доехали до столицы быстро. Поплутав по улицам, не спас даже навигатор, добрались до отеля. До Рима я думал, что меня уже трудно удивить. В конце концов, двадцать первый век со всеми его технологиями, масштабами и новой парадигмой. Но даже мне невозможно помыслить такое архитектурное сооружение, что представляет собой Собор Святого Петра с прилегающей площадью, а построили его сотни лет назад! Я действительно не понимаю, как люди, жившие за шесть веков до меня, могли, пусть даже в своем воображении, возвести такую громадину и, более того, сделать ее реальностью. Да, самое плохое, везде стоят безумные очереди! Фонтан Треви штурмуют сотни людей! И это, самый главный недостаток Рима. В тишине и одиночестве здесь остаться невозможно. Туристы – самая главная проблема столицы . Японцы с фотоаппаратами, немцы, американцы, французы и так далее. Опишу лишь кратко свои самые яркие впечатления. Красота неописуемая и неухоженность. Достают толпы чернявых итальянцев. Невозможно остановиться, а не дай бог присесть, чтоб тут же не выстроилась очередь желающих впарить тебе какую-нибудь бодягу, типа солнцезащитных очков, часов, мобильников. Наверное, у них это в крови. Что в Неаполе, что в Риме. Вечером в кафе задолбали с цветами, причём продают они их в чётных количествах. Через тридцать секунд настойчивого желания молодого мужчины продавца хотелось его уже покалечить и букет возложить ему же на грудь. Но, самое интересное, было позже, через тридцать минут приходит следующий продавец цветов и опять, же видя кавалера с дамой, начинает новую молниеносную атака на меня. В общем, я внутренне кипятился, как мог, а Таня только молча, посмеивалась и с улыбкой наблюдала, как отбивался от липучих работников сферы услуг. Не в цветах, дело. Просто я не люблю, когда мне что-то навязывают, без моей воли. Прошло еще тридцать минут, и появился новый продавец цветов. В этот раз им была бабушка – божий одуванчик. Но это только на вид. А по манере ведения военных действий это был Суворов Александр Васильевич в женском обличии. Когда я отрицательно замотал головой, мол, цветы не нужны и вообще я наслаждаюсь вкусом кофе и смотрю исключительно на свою восхитительную собеседницу, то бишь Таню. Бабушка – божий одуванчик встала рядом с Таней и начала украшать ее одежду цветами. Скороговоркой на итальянском, поминая все и всях, мне давали понять, что сеньорите просто необходимы такие цветы, если я питаю симпатию к такой очаровательной сеньорите, то просто обязан, заботится о природной красоте своей спутницы. Так по ее интонациям я понял смысл ее обращения ко мне. Лох, то есть я, упрямился и пытался объяснить на русском языке, что данная девушка ему нравится без всяких цветов. Было бы неправильно украшать естественную русскую красоту женщины басурманскими итальянскими цветами. Не думаю, что она поняла мотив моего препирательства, но она уловила смысл. В воздухе запахло скандалом, лох наотрез отказывался платить за великолепные и восхитительные олеандры. Тогда, бабушка призвала к себе на помощь равноапостольную Деву Марию, Марию Магдалену и Маму Мия. Это уже я понял по ее восклицаниям и уловив знакомые буквы. Последнюю женщину Маму Мия я не знал, и собственно никогда о ней не слышал, но она сразу, же заслужила мое уважение, потому что вероятно находиться в непрерывной связи с мамой Иисуса Христа. В ее монологе, по частоте упоминаний эти два имени занимали первое место. Видимо она взывала к небесам, что бы эти уважаемые женщины со мной разобрались на земле. Высказывать неуважение, а уж тем более вступать в конфронтацию с Девой Марией я совершенно не собирался, поэтому пришлось встать и объявить бабуле
