Текст книги "Восточный фронт. Война на море, 1941–1945 гг."

Автор книги: Юрг Майстер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 36 страниц)

ПРЕДИСЛОВИЕ РЕДАКТОРА

Уважаемые читатели, вашему вниманию предлагается первая часть книги известного швейцарского военно-морского историка Юрга Майстера «Восточный фронт – война на море 1941–1945 гг.». Для истинных любителей истории флота этот труд не нуждается в рекламе. Долгое время он, несмотря на свою сравнительно высокую достоверность и объективность, являлся подлинным жупелом для официальных историков советского ВМФ. Не случайно первый перевод его книги, сделанный вскоре после ее опубликования военными переводчиками, так и остался закрытым на долгие годы.

Сразу после своего выхода за рубежом несколько экземпляров оригинала попали в СССР, но хранились в спецхранах (один из них в настоящий момент хранится в РГБ). Вскоре книга была переведена на русский язык переводным бюро Центральной военно-морской библиотеки и размножена на печатной машинке для нужд Исторического отдела Главного штаба ВМФ тиражом не более 10 экземпляров. В дальнейшем на страницах своих исследований советские историки постоянно «боролись» с «буржуазным фальсификатором» Ю. Майстером (иногда он даже назывался «битым гитлеровским адмиралом», хотя автор, будучи швейцарцем по происхождению, никогда не служил в вооруженных силах Германии), даже несмотря на то, что подавляющее большинство их читателей не знали, о какой работе идет речь. В результате книга Майстера стала настоящим жупелом для официальной науки, оставалась совершенно неизвестной широким кругам читателей, которые тем не менее были весьма о ней наслышаны.

Есть ли сейчас смысл в публикации этого исследования, написанного по «горячим следам» войны и содержащего определенное число неточностей? Мы считаем, безусловно есть.

«Восточный фронт – война на море 1941–1945 гг.» до настоящего времени является фактически единственным всеобъемлющим зарубежным исследованием Великой Отечественной войны на море. Если не брать зарубежные архивы, которые по ряду причин продолжают оставаться недоступными не только для наших любителей истории, но и для профессиональных историков, то только из данного труда мы можем почерпнуть сведения о задачах, группировках и действиях ВМС противника и, что наиболее ценно, о его оценках эффективности действий советского ВМФ. Читая Майстера, мы как бы по-новому переосмысливаем многие решения и события того времени, и если и не соглашаемся с автором, то зачастую отказываемся от имевшегося ранее однобокого взгляда на историю войны.

В качестве источника для написания своего труда Ю. Майстер использовал немецкие, итальянские, финские и румынские официальные документы и свидетельства очевидцев. На просьбу к советской стороне допустить его к нашим документам, даже несмотря на период хрущевской оттепели», он получил решительный отказ. По возможности он использовал нашу официальную и мемуарную литературу, но, по собственному признанию, почерпнул в ней мало заслуживающей доверия информации. Несмотря на эту вынужденную однобокость, труд Ю. Майстера представляет огромный интерес, поскольку является одной из базовых книг для любого, кто хочет составить истинное представление о событиях того времени.

Хотелось бы обратить ваше внимание на ряд особенностей и сложных моментов, с которыми нам пришлось столкнуться при подготовке к изданию этого труда.

Мы постарались максимально сохранить стилистику авторского текста, однако все названия географических пунктов соответствуют принятым в СССР в годы войны.

Было решено не публиковать приложения к оригинальному труду, раскрывающие потери корабельного состава флотов противоборствующих сторон. Дело в том, что эти данные содержат значительное количество неточностей, в связи с чем повторный ввод их в научный оборот едва ли имеет смысл. Дополнения к основному тексту, содержащиеся в конце оригинального издания, помещены нами на тех страницах, к которым они адресованы на правах примечаний автора.

Определенную сложность мы испытали при переводе названий должностей, частей и подразделений, классов и типов кораблей, которые в оригинале, как правило, даются условными сокращениями и аббревиатурами. Поскольку по ряду этих сокращений не существует установленных стандартов перевода, нам пришлось установить собственные, хотя они могут не всегда соответствовать дословному переводу, а иногда даже резать слух.

Само редактирование также представляло известную трудность. Нам пришлось привлечь огромное количество источников и литературы, изданной как в нашей стране, так и за рубежом. Исследование, написанное, как уже было отмечено, в первые послевоенные годы, естественно, не могло с достаточной точностью охватить все интересующие моменты не только в действиях советского флота, но даже в действиях его противников. Следует также принимать во внимание неизбежные преувеличения в оценках собственных успехов тех сил, на документах которых основывается книга, хотя итоговые анализы автора удивительно точны. Мы не ставили своей целью превратить первое русскоязычное издание книги Ю. Майстера во всеобъемлющее описание Великой Отечественной войны на море. В своих комментариях мы стремились лишь уточнить приводимые автором факты с позиции современных знаний. Что касается отдельных спорных выводов, то полемизировать с ними – право каждого читателя. Хотелось бы верить, что мы усвоили уроки прошлого и в будущем наш флот застрахован от подобных оценок.

В заключение хотелось бы высказать благодарность А.Е. Волкову, А.Ф. Воронову, Г.А. Кибардину и Б.В. Соломонову, оказавшим весьма ценную помощь при подготовке издания к публикации.

МОРОЗОВ Мирослав Эдуардович, кандидат исторических наук

ПРЕДИСЛОВИЕ АВТОРА

Два обстоятельства побудили автора, швейцарца по национальности, взяться за написание книги о боевых действиях на море на восточноевропейских театрах: это, во-первых, обострение отношений между союзными державами англо-американского блока и Советским Союзом, которое проявилось уже осенью 1945 г. и крайне усиливает опасность возникновения третьей мировой войны; второе обстоятельство – колоссальное перевооружение советского флота, мощь которого сейчас уступает лишь мощи флота США. Отсюда возникает необходимость дать в конце концов кругам, заинтересованным в правильной оценке ударной силы советского флота, книгу, которая исчерпывающе и возможно более объективно освещает важнейшие события восточноевропейской морской войны 1941–1945 годов.

Главная трудность была связана со стремлением к полной объективности в изложении событий, объективности, которой, очевидно, нельзя требовать от непосредственных их участников. К тому же руководящие круги германского ВМФ до самых последних лет по политическим и экономическим причинам вряд ли были в состоянии предпринять такого рода работу, о русских нечего и говорить.

Эта работа, начатая в 1949 г., была закончена лишь в 1956 г., т. к. собрать необходимые материалы оказалось чрезвычайно трудно. Из немецких источников, помимо нескольких подлинных, но разрозненных журналов боевых действий, например 31-й и 3-й флотилий тральщиков, в распоряжении автора имелись выдержки из журналов боевых действий других частей, а также многочисленные сообщения участников войны, написанные специально для этой работы. Ряд вопросов был уточнен в устных беседах. Многим моим немецким корреспондентам, чьи имена, по вполне понятным причинам, названы быть не могут, я приношу свою сердечную благодарность.

Особую благодарность и симпатию автор выражает своим финским друзьям, которые щедро предоставили в его распоряжение ценнейшие документы.

Равным образом оказалась весьма полезной официальная история итальянского ВМФ; наконец, автор выражает свою признательность двум венгерским эмигрантам в Австрии, а также Соединенным Штатам за любезную и неустанную поддержку. К сожалению, оказалось невозможным получить подробные сведения о действиях румынского ВМФ в самой Румынии или от эмигрировавших офицеров ВМФ.

Получение надежных сведений о деятельности советского флота оказалось значительно более трудным делом. Опубликованные в Советском Союзе во время и после войны книги и статьи о Великой Отечественной морской войне в военно-историческом отношении не представляют, к сожалению, никакой ценности. Многократные просьбы о предоставлении годных для использования исторических данных, направлявшиеся в морское министерство в Москве и советскому военно-морскому атташе в Лондоне, оставались без ответа, так же как и аналогичная просьба к Булганину и Хрущеву. Между тем, как известно, они в прочувствованных словах выражали сожаление о фальсификации истории, допущенной Сталиным. Таким образом, данные о советском флоте взяты частично из немецких документов, которые, в свою очередь, основываются на трофейных советских документах и данных вполне заслуживающей доверия службы радиоразведки, а частично из основательно просеянных и проверенных материалов из советских источников. При таких обстоятельствах Советы вряд ли имеют моральное основание упрекнуть автора в преднамеренно одностороннем освещении событий.

Исторический отдел Британского Адмиралтейства также, к сожалению, отклонил просьбу автора сообщить ему кое-какие подробности, а также предоставить на время в его распоряжение немецкие дела из взятых в 1945 г. в качестве трофеев документов германского ВМФ. Кое-какие материалы, тем не менее, удалось привлечь, благодаря любезному содействию английских, французских, бельгийских, голландских, датских и шведских друзей и «любителей флота». Следует, однако, помнить, что суждения и оценки, высказываемые автором, отнюдь не всегда совпадают с мнениями, выраженными в немецких, финских, итальянских и венгерских источниках. Изложение дается по отдельным театрам в хронологическом порядке, хотя в связи с недостатком документов и специфическим характером действий на море на восточных театрах отдельные операции, как, например, действия подводных лодок, конвойная служба и пр., рассматриваются особо, что позволило четче разграничить различные аспекты деятельности морских, воздушных и сухопутных сил воюющих сторон. Дополнительные данные, полученные после сдачи книги в печать, даются в специальном дополнении.

В связи с появлением новых изданий и переводов автор будет весьма признателен читателям, если они обратят его внимание на имеющиеся в его работе пробелы и неточности.

Ницца, март 1957 г.

Перевод немецких сокращений и аббревиатур

Боевые корабли и катера
AF	–	артиллерийская баржа
F (MFP)	БДБ	быстроходная десантная баржа
FR-boot	КАТЩ	речной катер-тральщик
К-boot	КЛ	канонерская лодка
KFK	–	военный рыболовный катер – многоцелевой проект корпуса, который мог достраиваться в варианте тральщика, охотника за подводными лодками или сторожевого корабля
КМ-boot	–	прибрежный минный заградитель
KS-boote	ТКА	малый торпедный катер
КТ	–	военный транспорт
LAT	–	легкая плавучая батарея
MAL	–	морской артиллерийский лихтер
MAS	ТКА	торпедный катер (итальянский)
М-boot	ТЩ	тральщик
MRS	ПЛБ КАТЩ	плавбаза катеров-тральщиков
МТВ	ТКА	торпедный катер (кроме немецких и итальянских)
RA-boot	КАТЩ	трофейный катер-тральщик
R-boot	МТЩ	моторный тральщик
SAT	–	тяжелая плавбатарея
S-boot	ТКА	торпедный катер (немецкий)
Т-boot	ММ	миноносец
TF-boot	–	торпедолов
TS-boot	–	учебный торпедный корабль
U-boot	ПЛ	подводная лодка
U-jager	БО	большой охотник за подводными лодками
V-boot	СКР	сторожевой корабль
VS-boot	–	сторожевой корабль или сторожевой катер в зависимости от водоизмещения
WBS	–	судно разведки погоды
ZPK	–	полицейский катер

Названия должностей и флотилий кораблей

ASM	Адмирал Черного моря
AT-flottille	флотилия артиллерийских кораблей
BdAusb	Командующий вводившимися в строй крейсерами
BdK	Командующий крейсерами
BdS	Командующий линейными кораблями
BSO	Командующий силами охранения в Балтийском море
FdM	Командующий соединениями тральщиков
FdT	Начальник миноносцев
FdZ	Начальник эсминцев
HS-flottille	флотилия охраны гаваней
К.S.V. (Kustenscherungsverband)	соединение охраны побережья
KS-flottille	флотилия охраны побережья
L-flottille	десантная флотилия
Marbef	Морской командующий
MGK	Группа ВМС
МОК	Военно-морское командование
Sp-flottille	флотилия прорывателей минных заграждений
VS-flottille	охранно-сторожевая флотилия

МОРСКАЯ ВОЙНА НА БАЛТИЙСКОМ МОРЕ

Действия в 1941 г

Приказ об исполнении плана «Барбаросса» от 18 декабря 1940 г. вытекал из убеждения Гитлера в том, что война против Англии могла быть выиграна только в случае, если для Германии не будет опасности с Востока. Предположение о возможном в ближайшем времени нападении Советского Союза на Германию, видимо, оказалось ошибочным, если принять во внимание ту позицию, которую в то время занимал Сталин. Это стало особенно ясно в свете последних данных по этому вопросу. С другой стороны, Советский Союз, естественно, не был заинтересован в полной победе национал-социалистической Германии. Однако русские до 1941 г. делали большие усилия, чтобы помочь Германии сырьем и другими услугами. Так, после начала войны в 1939 г. германский флот имел тайную базу, расположенную вблизи Полярного. Вспомогательный крейсер «Комет» совершил переход Северным морским путем в Тихий океан. Проводка его осуществлялась советскими лоцманами, за что русские просили уплатить 1 миллион марок. Германия продала Советскому Союзу незаконченный постройкой тяжелый крейсер «Лютцов», а также чертежи по проектам линейных кораблей и другие материалы, связанные со строительством кораблей. И наряду с этим Гитлер отклонил предложение о покупке советских подводных лодок для Германии; не состоялось также приобретение двух эстонских подводных лодок.

Поскольку в войне на море основные усилия были направлены против Англии, то для ведения боевых действий против Советского Союза в начале войны имелись, кроме нескольких подводных лодок и торпедных катеров, только вспомогательные и малые военные корабли. Эти силы должны были обеспечить оборону своего побережья и коммуникаций, а также затруднить выход русских в Балтийское море, а в остальном все расчеты строились на захвате армией Ленинграда и выключении таким образом из сферы действий советского флота.

Положение германского военно-морского флота летом 1941 г. было довольно неблагоприятным. «Бисмарк» был потоплен, «Тирпиц» еще ни разу не выходил в море, оба линейных крейсера и «Принц Ойген» были блокированы в Бресте, «Лютцов» на месяцы выведен из строя попаданием торпеды, а из новых эсминцев и миноносцев лишь некоторые находились в боеспособном состоянии. Они были сильно потрепаны на Западном театре и в Норвегии, а из 4 легких крейсеров только «Нюрнберг» и «Кёльн» были полностью боеспособны; тяжелые крейсера «Адмирал Хиппер» и «Адмирал Шеер» летом 1941 г. еще находились в ремонте. Таким образом, к началу войны на Востоке в Балтийском море могло быть использовано лишь небольшое число крейсеров и миноносцев из состава германских тяжелых ВМС; тем не менее можно было рассчитывать на успешные действия их против русских. Фактически крейсера, эсминцы и миноносцы вошли в восточную часть Балтийского моря только в сентябре – октябре. Так как эти корабли, в первую очередь крейсера, на Западном театре в этот промежуток времени не действовали, то может возникнуть вопрос, почему они не использовались на Балтике с самого начала. Имеющиеся документы не дают удовлетворительного ответа на этот вопрос. Чтобы воспрепятствовать прорыву советских военно-морских сил через датские проливы и проникновению английских кораблей, «Зунд» и «Большой Бельт» были защищены минными полями, сетевыми заграждениями и артиллерией старых линкоров «Шлезиен» и «Шлезвиг-Гольштейн». В случае необходимости на помощь им могла прийти 6-я флотилия торпедных катеров.

Организация военно-морских сил была, как обычно, довольно сложной. Группа ВМС «Север», возглавляемая генерал-адмиралом Карлсом, подчинила Балтийский театр командующему крейсерами вице-адмиралу Шмундту, тогда как ответственность за действия в Финском заливе была возложена на командующего миноносцами капитана 1 ранга Бютова[1]1
  Автор допускает ряд неточностей: общее командование на Балтийском театре находилось в руках командования морской станции «Балтийское море» (возглавлял адмирал Гусе), вице-адмирал Шмундт осуществлял общее руководство корабельными соединениями, выделенными для ведения войны против СССР. Штабы морских командований «С» и «D» были учреждены еще в конце апреля 1941 г.


[Закрыть]. Позднее были введены должности морских начальников «С» и «D», которым надлежало организовать береговую оборону в захваченных районах. 6 ноября 1941 г. должность морского начальника «С» была упразднена и его функции переданы морскому начальнику «D» вице-адмиралу Бурхарди, который стал именоваться морским начальником Прибалтики (Ostland) с местопребыванием в Таллине[2]2
  У автора ошибка: официально эта должность с 6 ноября 1941 г. называлась Адмирал Остланд, а с 17 июня 1944 г. – Адмирал восточной части Балтийского моря.


[Закрыть]. Командующему силами охранения «Восток» вице-адмиралу Моотцу подчинялись не только корабли, использующиеся для защиты датских проливов, а также учебные соединения и пункты базирования флота. Начальник тралыциков капитан 1 ранга Бемер был подчинен командующему крейсерами[3]3
  Командующим силами охранения на Балтийском море с октября 1940 г. до июня 1944 г. был вице-адмирал Штовассер.


[Закрыть].

Финская организация командования была еще менее подвижной, так как корабельные силы, береговая артиллерия, а также части охраны побережья были подчинены одному и тому же генералу. Только некоторые современные по тому времени корабли были сведены в соединения и имели небольшие штабы, которые вследствие географического разделения районов действий (Финского залива и района Аландских островов) не всегда достаточно быстро могли согласовать свои действия.

Всесторонние большие подготовительные мероприятия, которые проводились немцами перед войной, не могли быть неизвестны для русских, а в значении проводимых немцами мероприятий не могло быть сомнений. 70 немецких инженеров и техников во главе с адмиралом Файгом, которые помогали русским в достройке крейсера «Лютцов», в конце мая были отозваны из Ленинграда. С 14 июня ни одно германское судно не вышло в Россию. Одновременно с этим было приказано возвратиться всем судам, находящимся в Советском Союзе. Напротив, под всякими причинами принимались меры к тому, чтобы задержать советские суда, находящиеся в германских гаванях, и не допускать их выхода. К тому же с 12 июня минные заградители, моторные тральщики, торпедные катера и сторожевые корабли передислоцировались в финские шхеры.

Заграждение «Вартбург» из 1500 мин ЕМС и 1800 минных защитников устанавливалось с 18 июня 1941 г. до 21 июня. Наконец, вечером 21 июня было приостановлено все торговое судоходство к востоку от Гедсера и находящиеся в море суда получили приказ войти в ближайшие немецкие, финские или шведские порты. Уже начиная с 12 июня немецкие корабли стояли на позициях передового охранения в центральной части Балтийского моря.

13 июня учебные флотилии и соединение вводившихся в строй крейсеров были перебазированы из западной части Балтийского моря в Норвегию. Эта предосторожность оказалась излишней.

Несмотря на то что для советской разведки был совершенно ясен характер проводимых мероприятий, Сталин не поверил сообщениям о предстоящем открытии военных действий. Мероприятия с советской стороны ограничились тем, что в мае и июне было отказано в пребывании в Москве посольствам государств, которые были оккупированы немцами. Эти действия были применены и к посольству Югославии, с которой за два месяца до этого Советский Союз заключил договор о дружбе.

С начала мая до 15 июня 1941 г. по Балтийскому морю было перевезено 43 000 человек германских войск, из них 32 000 – в Финляндию и остальные – в Норвегию. Однако эти подготовительные мероприятия, так же как и начавшаяся с 17 июня в Финляндии полным ходом мобилизация, для Кремля казались малоубедительными.

Русский операционный план в своей основе был похож на план действий сил в Первой мировой войне: упорная оборона Рижского залива, создание линии обороны в Финском заливе по линии Ханко – о. Осмуссар – Таллин, ведение боевых действий подводными лодками и авиацией в средней части Балтийского моря, а при благоприятных условиях обстановки – постановка мин крейсерами и миноносцами, в то время как тяжелые и устаревшие корабли должны были решать задачу обороны узких проливов. С 1943 г. советский флот мог рассчитывать на увеличение корабельного состава линейным кораблем в 35 000 т, четырьмя крейсерами, одним авианосцем, двенадцатью эскадренными миноносцами и 50 подводными лодками, а также многочисленными малыми кораблями, в то время как в Германии строительство больших кораблей уже давно было прекращено.

Занятые Советским Союзом в 1939–1940 годах базы в Балтийских государствах не были оборудованы и располагали наряду с устаревшими артиллерийскими системами только несколькими современными береговыми батареями калибра 130–280 мм. Войска в Балтийских государствах были частично укомплектованы из местного населения и в первые дни войны перешли к немцам, как это имело место с литовским армейским корпусом. Таким образом, советские позиции находились на зыбкой почве и полностью были поколеблены, когда они неожиданно получили удар в спину. На участие в войне Финляндии русские вообще не рассчитывали, хотя осенью 1940 г. Молотов, в противоположность Гитлеру, потребовал окончательного урегулирования финской проблемы.

Минная война

Вследствие слабости собственных военно-морских сил немецкие оперативные планы строились в значительной степени из расчета применения мин. Помимо постановки заграждений у балтийских баз, надлежало по возможности полностью заградить Финский залив, чтобы ограничить свободу передвижения советского флота, заставить его нести потери при прохождении минных полей и тем самым облегчить движение транспортных судов из Германии в Финляндию. Так как основное ядро советских военно-морских сил – корабли новейших типов – находилось в портах Балтийского моря, то эта мера могла оказаться эффективной только в том случае, если бы германские сухопутные силы быстро заняли эти порты со стороны суши и заставили бы этим советский флот вернуться в Финский залив.

В дополнение к этому еще до начала военных действий 5-й флотилией тральщиков были поставлены большие минные поля, простиравшиеся от южной оконечности острова Эланд до литовско-латвийской границы и защитные заграждения перед портами Мемель, Пиллау и Кольберг. Эти заграждения «Вартбург» были совершенно ненужными, так как советские подводные корабли никогда не заходили так далеко на юг. Более того, минные поля затрудняли действия немцев на море и были причиной гибели по крайней мере 10 немецких торговых судов и 2 тральщиков еще до конца 1941 г. И это еще не все: по настоянию немцев шведы в пределах своих собственных территориальных вод в дополнение к немецким заграждениям «Вартбург» поставили свое минное поле, на котором в июле подорвалось и затонуло 3 немецких минных заградителя. Между тем русские не потеряли на всех этих минных полях, на сооружение которых было истрачено столько сил и средств, ни одного корабля[4]4
  Увы, заграждение «Вартбург» оказалось далеко не безвредным. На нем в октябре 1941 г. у южной оконечности о. Эланд погибла ПЛ «С-8» (обнаружена в 1999 г.), кроме того, могли погибнуть пропавшие без вести ПЛ «С-10» (28 июня) и «С-6» (6-10 августа).


[Закрыть]. Зато немецким минным заградителям удалось при постановке «Вартбургских заграждений» незадолго до начала военных действий и вскоре после него захватить несколько ничего не подозревавших советских торговых судов[5]5
  22 июня в территориальных водах Германии были захвачены ТР «Вальдона» и «Эгон».


[Закрыть].

Крупной минной операцией немцев была постановка двух минных заграждений у входа в Финский залив, произведенная внезапно перед объявлением войны Советскому Союзу. Уже начиная с 12 июня 1941 г. немецкие корабельные соединения, предназначенные для действий в Финском заливе, частично замаскированные под торговые суда, начали передислокацию в финские шхеры и закончили ее к 18 июня.

В шхерах Або стояла группа минных заградителей «Норд» в составе минзагов «Танненберг», «Бруммер», «Ханзештадт Данциг», 2-й флотилии торпедных катеров и половины 5-й флотилии моторных тральщиков. Хорошо замаскированная группа «Кобра» в составе минных заградителей «Кобра», «Кенигин Луизе», «Кайзер», 1-й флотилии торпедных катеров и оставшейся части 5-й флотилии моторных тральщиков укрывалась в шхерах Порккала.

Все германские ВМС в Финском заливе подчинялись энергичному капитану 1 ранга Бютову, который руководил операцией из Хельсинки. Хотя финны еще не находились в состоянии войны с Советским Союзом, они, естественно, понимали, что происходит, но до последнего момента им, по-видимому, не сообщали о дне и часе наступления[6]6
  Автор явно искажает действительность: уже в конце мая 1941 г. во время визита в Берлин начальника генерального штаба финской армии генерала Гейнрихса была произведена координация планов южной группировки финской армии и группы армий «Север». Сразу после начала войны на территорию Северной Финляндии были введены два немецких корпуса. В ночь на 22 июня финские подлодки ставили мины в советских территориальных водах.


[Закрыть].

Из советских изданий неясно, были ли русские осведомлены в полном объеме о передислокации минных заградителей и других кораблей в финские шхеры перед началом войны. Во всяком случае, Советский флот в июне 1941 г. развил большую активность в Финском заливе. Финские и немецкие наблюдательные посты перед началом войны постоянно видели военные корабли и самолеты.

Минные заградители получили приказ о переходе в боевую готовность 19 июня, а 21 июня был дан условный сигнал на проведение операции. Постановка мин должна была начаться в 23.30 в ночь с 21 на 22 июня. Группа минных заградителей «Норд» под охраной 6 моторных тральщиков и 4 торпедных катеров поставила в несколько приемов заграждение «Апольда» между Эре и Такхоной. При этом они заметили сначала один советский эсминец, а затем 3 сторожевых корабля; вслед за этим светлой северной ночью они прошли всего в 3500 м от берега Хиума на северо-восток, чтобы поставить мины, и здесь в 02.21 были атакованы пулеметным огнем двух советских самолетов. Немецкий зенитный огонь оказался безрезультатным, и летающая лодка продолжала преследовать соединение, которое близ Уте заметило еще один советский лидер.

Однако через 80 минут после начала войны (в 03.00) соединение вошло в финские шхеры и стало на новой, хорошо замаскированной якорной стоянке[7]7
  Группа «Норд» действительно была обнаружена воздушной разведкой, однако ни БТЩ «Т-216», ни ПЛ «М-99», находившиеся в дозоре в устье Финского залива, вражеских кораблей не обнаружили.


[Закрыть]. Примерно в 30 морских милях от этого пункта минная группа «Кобра» под охраной 5 катерных тральщиков и 6 торпедных катеров поставила заграждение «Корбета» между Калбодагрунд и м. Пакринем. Еще 21 июня эта группа заметила советский линкор, идущий на запад, и даже после выхода, около 21.40, были замечены суда, в том числе по крайней мере три военных корабля. Во время постановки мин советские береговые станции несколько раз вызывали сигналами по Морзе и с помощью прожекторов немецкие корабли, которые, разумеется, не отвечали на эти сигналы, «Кайзер», однако, зажег позиционные огни. Ввиду движения русских кораблей заграждения были поставлены с некоторым отклонением от первоначального плана, после чего немецкие корабли без каких-либо инцидентов вернулись в шхеры Финляндии. Советские материалы дают довольно туманное освещение этих событий; якобы один русский тральщик в ночь с 21 на 22 июня преследовал показавшийся ему подозрительным немецкий транспорт, но был отвлечен появлением трех финских сторожевых кораблей и в конце концов с трудом выбрался с только что установленного минного поля[8]8
  Группа «Кобра» была обнаружена постом наблюдения на о. Найсаар.


[Закрыть].

В ночь с 21 на 22 июня были установлены минные заграждения также в районе Лиепаи и Вентспилса, Соэлозунда и Моонзунда и в Ирбенском проливе кораблями 2-й и 3-й флотилий торпедных катеров и 5-й флотилии моторных тральщиков. Эти минные поля были расширены в следующие ночи, но ввиду последовавшего вскоре взятия латвийских портов эта мера оказалась излишней; тем не менее минные заграждения перед Лиепаей способствовали деморализации и самозатоплению советских кораблей. После объявления Финляндией войны Советскому Союзу финны поставили минные поля «Кипинола» и «Куолеманъярви». Командование финских ВМС скептически относилось к массовому применению мин в Финском заливе, опасаясь, что они стеснят их собственную свободу движения. Однако ему пришлось подчиниться воле немцев.

Союзники теперь непрерывно расширяли минные заграждения в Финском заливе и северной части Рижского залива. Во время постановки мин юго-восточнее заграждения «Апольд», производившегося «Бруммером» и катерами 5-й флотилии моторных тральщиков и 2-й флотилии торпедных катеров ночью 22 июня, два торпедных катера подорвались на минах и погибли[9]9
  Допущена опечатка: данный инцидент имел место в ночь на 27 июня.


[Закрыть]. 3 июля «Бруммер» с моторными тральщиками и торпедными катерами без инцидентов произвел постановку мин к востоку от заграждений «Корбет». В конце июня финны поставили заграждения «Валкъярви», а 21 июля – «Муолаа».

8 июля германские минные заградители «Ганненберг», «Пройссен» и «Ханзештадт Данциг» в сопровождении нескольких моторных тральщиков вышли из шхер Або, направляясь в Германию. По недоразумению командир соединения не был предупрежден Главным командованием ВМС о минных полях, поставленных шведами по настоянию немцев в шведских территориальных водах, а потому не обратил внимания на предупредительные сигналы, которые ему еще своевременно были поданы со шведских сторожевых кораблей. 3 минных заградителя, шедших строем фронта, 9 июля около 18.55 наскочили на шведские мины и быстро затонули с большим числом людей. Двух привлеченных к ответственности офицеров судили военно-полевым судом.

Хотя постановка и расширение заграждений «Апольда» и «Корбета» благодаря необъяснимой пассивности русских были произведены с минимальными потерями, вскоре выяснилось, что русские знают проходы в заграждениях и что лишь относительно незначительное число русских кораблей затонуло на этих полях. Сообщение между Таллином и Кронштадтом было затруднено, но не прервано. Начальник миноносцев с самого начала возражал против постановки заграждений «Апольда» и «Корбета, так как они сильно мешали его свободе движения, и взамен предложил поставить заграждения «Юминда» восточнее Таллина. В конце концов Штаб руководства войной на море разрешил использовать нужное количество мин для постановки мощного заграждения между мысом Юминда и Калбодой при использовании поставленных ранее небольших немецких и финских полей.

После занятия немецкими войсками эстонского берега у Кунды 7 августа 1941 г. создались также географические предпосылки для сооружения заграждений «Юминда». 9 августа заградитель «Кобра», охраняемый моторными тральщиками и торпедными катерами, начал постановку мин, а 14 дней спустя немецкими и финскими минными кораблями было уже поставлено в общей сложности 19 полей. Заграждение было в основном закончено. Соединения советских тральщиков несколько раз пытались проложить проходы, но практически заграждение «Юминда» осталось невредимым и при эвакуации Таллина в конце августа сыграло решающую роль.

Хотя русские точно знали, что немцы и финны каждую ночь работают над усилением заграждений, советский крейсер и дюжина эсминцев, стоявших в Таллине, не сделали ни одной серьезной попытки разогнать или потопить минные заградители. Лишь однажды, в ночь с 20 на 21 августа. «Кобра», отделившаяся вследствие дурной погоды от своего охранения, после постановки мин вступила в короткий огневой бой с 2 советскими сторожевыми кораблями[10]10
  В советских источниках данные о боевом столкновении в это время и в этом месте отсутствуют.


[Закрыть]. В последнюю неделю августа в ожидании эвакуации Таллина было поставлено еще 12 минных полей и заграждений и установлена береговая батарея из 170-мм пехотных орудий на мысе Юминда.

20 августа немецкие войска перешли в наступление на укрепленный Таллин, который обороняли 3 советские дивизии и части ВМФ. С тяжелыми боями удалось к 26 августа достигнуть окраины города. 27 августа в оборону Таллина включились также советские корабли, в том числе крейсер «Киров»[11]11
  КР «Киров» вел обстрел войск противника с 22 августа, а на следующий день к нему присоединились 11 ЭМ, 3 КЛ и другие корабли флота, находившиеся в Таллине.


[Закрыть]. И все же, несмотря на это, 28-ro немецкие войска вошли в Таллин. В то время как город очищали от остатков советских соединений, в порту русские погрузили на 170 военных кораблей и торговых судов остатки 10, 16-й и 22-й дивизий. Огонь советских орудий и дымовая завеса, поставленная эскадренными миноносцами, позволили судам осуществить эту погрузку; что же касается немецкой полевой артиллерии, то было достигнуто лишь несколько попаданий. Около 15 часов советские корабли покинули Таллин. Первый конвой состоял из поврежденного крейсера «Киров», буксируемого тремя эскадренными миноносцами, 15 эскадренных миноносцев, 6 миноносцев и эскортных кораблей, 28 тральщиков, 6 подводных лодок, 1 танкер и 25 пароходов. Второй конвой, кроме 6 тральщиков, состоял из 12 сторожевых катеров и охотников за подводными лодками, а также 60 торговых судов и транспортов[12]12
  Силы флота, перебазировавшиеся из Таллина в Кронштадт, включали 4 конвоя и 3 отряда боевых кораблей, в состав которых входило 127 боевых кораблей и катеров и 57 торговых и вспомогательных судов. Из них погибло 15 кораблей, 31 транспорт и ВСУ. КР «Киров» совершал переход своим ходом.


[Закрыть]. На борту этих судов и кораблей, кроме 20 000 солдат и советских служащих, находилось большое количество насильно погруженных эстонцев. Командующий советским Балтийским флотом адмирал Трибуц за несколько дней до сдачи города заявил, что Таллин не будет сдан, а затем сам своевременно вылетел в Ленинград.