Текст книги "Мир, которого нет (СИ)"

Автор книги: Юлло Кан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц)

  Пожалуй, единственный человек в нашей группе, в ком я бы мгновенно и безошибочно распознала художника, это Марта.

  У Марты всегда несколько отрешенный взгляд, и в ее походке, каждом движении ощущается что-то бунтарское. Ей как будто наплевать, а может, и в самом деле наплевать, что происходит вокруг, и уже тем более она не позволит, чтобы это что-то помешало разноцветным брызгам на влажном холсте обрести расплывчатую и в то же время очень точную форму.

  Влажная дымка, как будто только что закончился разноцветный акварельный дождь, видимый одной только Марте.

  Она высока и стройна и часто говорит на тему, что она, Марта, была когда-то настолько красива, что постоянно страдала от этого. И теперь даже рада, что нет уже назойливого, как августовский комар, внимания, а есть возможность духовного роста и самосовершенствования, и можно поехать на Тибет и на Гоа, открывать новые грани себя самой в искусстве.

  При этом Марта как будто невзначай посматривает на окружающих, видимо, ожидая уверений в том, что она по-прежнему хороша собой, но все, включая меня, это понимают и все почему-то молчат. Марту это расстраивает и немного злит, она неистово бросает на лист кисточкой кляксы, и через какое-то время снова возвращается к той же теме.

  У Марты есть младший брат. Его зовут Руслан, и он тоже наконец-то решился, ну вы понимаете, на что. Несмотря на то, что Руслану уже за сорок, Марта продолжает обращаться к нему исключительно с назидательными интонациями. Его это ничуть не смущает.

  Руслана можно к равной степень принять как за художника, так и за мелкого фермера, кем он в сущности и является. Но фермер, он, конечно, не совсем обычный. Недавно Руслан заказал себе флейту и научился на ней играть на каких-то on-line - курсах, и теперь музицирует на ней козам, и говорит, что от этого их молоко становится особенным и заряжено позитивом.

  Рисует Руслан кропотливо и основательно, аккуратно раскладывая композицию на тона. Профессор говорит, что для художника важнее чувствовать тон, чем чувствовать цвет, и хвалит за это Руслана.

  Мне всегда нравились люди, способные бросить вызов самим себе. Когда я впервые увидела Галину, в ее взгляде еще были сомнения "туда ли я пришла?" Она их даже озвучила вслух.

  - Вы, наверное, УЖЕ умеете рисовать? - обратилась она ко мне, сделалав акцент на слове "уже".

  - Нет, - ответила я. - Я ТОЛЬКО собираюсь учиться.

  Галя с облегчением вздохнула, и я украдкой тоже.

  Меня мучали те же сомнения, что и ее, хоть я их и довольно успешно скрывала.

  У вас когда-нибудь распускался цветок на глазах?

  Есть такой удивительный цветок Ночная красавица. Если повезет, можно увидеть, как он приветствует сумерки, расправляя в реверансе лепестки, и тянется сердцевиной к первым звездам.

  Нечто подобное происходило на моих глазах и с Галиной.

  Не знаю, замечали ли эти перемены ее коллеги по цеху на заводе, где она работала двадцать пять лет укладчицей, но здесь в студии Профессора это было очевидно, особенно после его одобрения:

  - Хмм... Интересно. Своеобразно, - в задумчивости останавливался он перед работами Галины. - Как точно передана глина, а вот бутылочки надо поизящнее, они как будто тоже из глины, - и он брал из рук Галины кисть и добавлял изящества стеклу, изображенному на листе.

  Лучше всех в нашей группе рисует Женя, самая молодая из нас ученица. Даже странно, почему она, обладая столь ярким талантом, имеет диплом бухгалтера, а не художника. Впрочем, Профессор видит в этом свой плюс. Говорит, академический подход убивает индивидуальность. Делать что-то не так, как надо, а так, как хочется, в этом вся Женя, и в этом ее сила.

  Так и хочется протянуть руку и, нарушив законы физики, взять написанное Женей яблоко, ощутить его прохладу и гладкость.

  Видимо, именно этого эффекта и добивалась художница.

  И сама она как-то слишком реальна, экспрессивная, яркая - невысокая и худенькая, но ее обязательно выхватишь взглядом из толпы, тем более что ее короткие густые волосы выкрашены "под тигра". Конечно, ее неординарность проявляется не только в этом.

  - Мне кажется, у тебя склонность к гиперреализму, - заметила как-то хозяйка арт-школы, рыжеволосая миловидная дама средних лет Марина Владимировна, когда Женя писала уже другой натюрморт.

  - Вы думаете?

  - Да... Если посмотреть вот так... - она отошла на несколько шагов назад, - то кажется, что твой бокал танцует. Удивительно.

  - Мне кажется, он просто слегка кривоват, - слегка нахмурилась Женя.

  - Нет, нет, - с жаром принялась возражать Марина Владимировна. - В этом вся прелесть. Танцующий бокал. Он, и правда, танцует.

  Иногда чем ближе мечта, тем более недосягаемой она кажется и обиднее, когда не можешь дотянуться до нее. Как до яблока, которое и не звезда с неба, и висит как будто бы не очень высоко, но с земли - не достать, и залезешь на дерево - не достать - мешают ветки, как будто охраняя заветный плод. И остается только ждать, когда оно само созреет и упадет в чуть влажную прохладу подвыгоревшей сентябрьской травы.

  Пожалуй, никто из нас не был так близок к миру живописи, как Полина Андреевна. Большую часть своей жизни она проработала хранительницей фондов в галерее.

  Сколько разных встреч было за эти годы с профессорами искусств и обычными гениями. Полина Андреевна разговаривала с великими художниками, даже давным-давно покинувшими Землю, и, кажется, знала, как никто другой на белом свете, что они хотели сказать тем или иным полотном. У каждого творца - свой язык, своя поступь. Грациозные и тяжеловесы - одни едва касались восприятия, но оставались в сердце навечно, другие впечатывались в сознание, царапали и порой даже пугали.

  Полина Андреевна старше всех в нашей группе. У нее уже взрослые внуки, но только теперь она осмелилась воплотить свою давнюю трепетную мечту - стать художником. Наверное, поэтому у нее часто вид такой, какой, вероятно, был бы у Наполеона, одержи он победу над Россией.

  В каждом из нашей группы я в чем-то узнаю себя. Со мной вы уже знакомы немного.

  Профессор совершенно не похож на профессора. Точнее, не соответствует моему представлению о профессорах. Когда при мне произносят это слово, мое воображение рисует самоуверенного, но чудаковатого индивидуума.

  Наш профессор склонен к самоиронии, но совершенно не склонен к эксцентрическим выходкам. Основательный, правильный - в нем даже есть нечто мужицкое, что сам он старательно подчеркивает и с какой-то даже гордостью, как когда-то Есенин, говорит о том, что родился в деревне.

  Хотя он мог бы этого не говорить. Кто еще с такой любовью напишет заблудившегося в лопухах цыпленка или встречу петуха и павлина, как не человек, выросший в деревне?

  Профессор оказался несколько дотошным, придирчивым даже. То одно ему не нравится (в моих рисунках), то другое. Хотя ясно же, мы только что собрались в этой студии, похожей на общую мастерскую, именно для того, чтобы учиться. У кого-то получается сразу разложить натюрморт с муляжными фруктами и бутылками на тона, а у кого-то и нет.

  Оказывается, я даже не умею держать в руках карандаш. Да-да, и не только я. Художники держат карандаш совершенно не так, как нормальные люди, и сначала это жутко неудобно, но где-то уже в середине первого занятия мы все вполне научились владеть орудием художника, приготавливать бумагу (здесь тоже свои тонкости) к творческому процессу и правильно прикреплять ее к планшету.

  К тому же, я, видите ли, не вижу главного, оно у меня утопает в деталях; это как женщина, надевшая сережки и колечки-браслетики, забывшая влезть утром в платье. Примерно так же, как эта незадачливая дама чувствовала себя и я, когда Профессор на примере моего рисунка показывал, как не надо передавать цветовой спектр на черно-белом рисунке. Впрочем, заметил, что все мы пришли сюда не зря и у всех нас есть шанс стать художниками, но, конечно, не сразу.

  Тем не менее, однажды, в детстве, я уже сдалась, и теперь ни за что не успокоюсь до тех пор, пока не нарисую к одной из своих историй такую иллюстрацию, чтобы кто-то другой, увидев ее, спросил, а что за краски у художника?

  Я не сдамся. Нет. Ни-за-что.

   32

  К уже знакомым нам бутылкам и чайнику, луку сегодня добавляются яблоко и разноцветное полотенце в мелкую полоску. Когда все это наконец разместилось (правда, не так, как мне хотелось) на моем акварельном листе, прежде, чем взяться за краски, стираю все ненужные линии. Незамысловато, но неожиданно профессор находит, что это небезынтересно. И еще более неожиданно - предлагает мне перерисовать полотенце в деталях.

  "Какая-то в этом... странная наивность, - остался, наконец, доволен мной, когда я закончила рисунок. - Но в ней есть все".

   33

  Наверное, пройдет сколько-нибудь, может быть, даже и немного времени, и я буду с легкой ностальгией вспоминать свою каморку папы Карло, где училась рисовать.

  Почему-то именно здесь я как-то по особенному ощущаю Пространство и Время, как они, постоянно взаимодействуя друг с другом, то сужаются до карандашной точки на листе, то расширяются до того невообразимого, что принято называть абстрактно "бесконечность".

  И со мной тоже происходит что-то не вполне объяснимое. Например, я вспомнила вдруг...

  В детстве у меня были друзья, их звали... я даже не помню их имен.

  Собственно говоря, они даже не были реальными людьми, но это ничуть не мешало нашей крепкой дружбе.

  Один из них стал мне старшим братом, а вторая была моей сестрой-близнецом. Мне, конечно, стоило немалых усилий тогда напрячь фантазию, чтобы как-то оправдать их появление на свет. Брат должен был быть именно на семь лет старше, в моих мечтах его появление на свет выглядело довольно странно. Мама переносила его в животе семь лет и даже не заметила, что в ней кто-то живет. А потом он выбрался на белый свет вместе со мной и моей сестрой-близнецом, но их украли прямо в роддоме злые люди, которые были не то учеными, не то какими-то колдунами. В общем, мы встретились и подружились с моим братом и сестрой, но ни я, ни они, как в индийском фильме, не догадывались, что мы родные души. Мариэлла и Ив обладали удивительным даром - они умели оставаться невидимыми для всех остальных и были видимыми для меня. Благодаря этому мы часто попадали в разные передряги. А потом Мариэлла и Ив как-то незаметно ушли из моей жизни, и я даже никогда не задавалась вопросом, куда, как сложились их судьбы.

  Почему теперь я вспомнила вдруг о них?

  К слову, у меня есть и настоящий, невыдуманный, брат, но младший и зовут его не Ив.

   34

  До сих пор мне так и не удалось поговорить с Элей по телефону.

  Похоже, ее номер заблокирован для всех.

  Мне ничего не оставалось, кроме как нагрянуть к ней к гости без приглашения. Благо, адрес Жанне известен. Она предупредила, чтобы я ни в коем случае не упоминала о Ветровой, эта фамилия действует на Элю, как гипноз, и она яро бросается на защиту мошенницы.

  Мое глубокое убеждение - невозможно помочь человеку, если он сам хотя бы немного, хотя бы совсем чуть-чуть не хочет себе помочь. Иначе это просто-напросто насилие над чьей-то волей.

  Я сказала об этом Жанне, когда она мне позвонила в очередной раз.

  - Какое насилие? - возмутилась она, стала почти агрессивной. - Эля думает, что у нее все хорошо, она живет в каком-то своем темном мире и не хочет из него выбираться. О чем ты говоришь? Она была нормальный адекватный бизнесмен, а теперь она овощ! Она ничего не решает, она полностью под властью Ветровой, зависит от нее, как наркоман от новой дозы.

  Слово "овощ" неприятно резануло слух. В тоне Жанны ощущалось презрение, которое она и не пыталась скрыть.

  - Оля - талантливая творческая личность, у нее свой жизненный путь и свое право, в том числе, и на ошибки.

  - Она умница, талант, - согласилась старшая сестрица. - Но сейчас ее талант полностью во власти Ветровой, и она делает с ним все, что захочет, лишь бы получить побольше денег. Больше, кроме денег, ее ничего в жизни и не интересует. Даже с собственной дочерью не общается годами. Через неделю приедет Виолетта, она у меня юрист, очень хороший юрист, но и она не может сделать ничего с этой гадиной. Виолетта сама тебе все расскажет...

   35

  Я стала замечать, что мои новые друзья-художники стали для меня чем-то вроде второй семьи, а живопись все больше и больше затягивала меня, как секта, где нашим гуру был, конечно, Профессор.

  Он мог рассказывать о себе порой совершенно неприглядные вещи, например, как однажды в старинном городке, куда он отправился с женой на пленэр, его приняли за бомжа. Или о том, как мастерской ему раньше служил подвал с крысами, которые постоянно поедали все съестное, что он изображал на натюрмортах, и инсталляцию приходилось постоянно обновлять. При этом наш профессор законченный романтик, в чем мы убедились на недавнем пленэре в зимнем лесу на окраине города.

  - Рисуйте, кто что хочет, - обвел профессор заснеженное пространство взглядом, и мы разбрелись с мольбертами кто куда, а наш учитель тем временем достал из кармана три мандарина, бросил их в снег.

  Обычные оранжевые фрукты на наших глазах обретали статус волшебных заснеженных мандаринов, похожих на притаившихся в сугробе снегирей.

  Кисть профессора остановилась на минуту.

  - Кстати, обычное пиво обостряет восприятие цвета, - давал он по ходу ц/у, - но главное в этом деле не переборщить, иначе получится совершенно обратный эффект. Несколько глотков вполне достаточно.

  Снег на его новой картине превращался на наших глазах в серебро наивысшей пробы, переливающееся всеми мыслимыми и немыслимыми оттенками морозного дня.

  У Профессора есть и другие прекрасные натюрморты, целая серия, с мандаринами, но эти, в февральском снегу, особенно, на редкость хороши.

   36

  Виолетта была настоящим сокровищем, сочетала в себе утонченность Эли и практичность Жанны.

  Девушка только что вернулась из Лондона. Влажная поволока Темзы еще осталась в ее взгляде, и вместе с тем он был уверенным, с легким кошачьим прищуром.

  Длинные гладкие волосы черным зеркалом, в котором отражается, бликует окружающий красавицу мир, доходят по того великолепного изгиба спины, который является одной из составляющих грациозной женственности. Точеный носик, приветливая улыбка, стройная фигура - все вместе дает его обладательнице полное право претендовать на титул богини или как минимум хозяйки жизни.

  Такой я увидела Виолетту в зале кафе "Амстердам", где мы договорились о встрече.

  - Я знаю, что случилось с тетей Элей, но я знаю не все детали, - начала издалека Виолетта. - Последние два года я живу в Великобритании, мой муж - англичанин, но основные моменты, конечно, знаю.

  Мне показалось, слова Виолетты звучат как подстрочник, каких-то нескольких лет хватило для того, чтобы навсегда разорвать пуповину с Россией.

  - По документам никакого криминала нет, после долгих, правда, уговоров, но тетя Эля показала их мне. Да, она сама подарила свой дом этой... не помню фамилию.

  - Ветрова...

  - Да, точно. Пыталась с ней и поговорить, но, знаете, не у всех людей есть совесть, а у Ветровой ее, по-моему, совсем не осталось. Страшная женщина.

  - Но неужели нельзя доказать, что Эля была в невменяемом состоянии, как я понимаю, так, по сути, и было?

  - Можно, - согласилась Виолетта, но кто это может подтвердить? Сама тетя Эля говорит, что ничего такого не было, что она действовала в здравом уме и трезвой памяти. Она просто боготворит эту Ветрову, все время защищает ее! Какой адвокат здесь поможет?

  Виолетта развела руками.

  Я вздохнула.

  - Это же вы написали "Когда растает снег"? - спросила вдруг Виолетта.

  - Да, - была польщена я ее осведомленностью.

  - Я читала вашу книгу еще до того, как уехала из России. Мне понравилось. Имени автора не запомнила, но сейчас смотрю на вас, и такое чувство, что где-то вас уже видела, а потом вспомнила - на обложке книги. Я ведь тоже увлекаюсь немного ландшафтным дизайном, особенно сейчас, когда не работаю по своей основной специальности. Иногда мне хочется, как ваша героиня, бросить все и уехать куда-нибудь в глушь, но это, к сожалению, только мечты. Нет, я обожаю Лондон, - Виолетта поймала мой взгляд. Видимо, в нем было что-то, что перенаправило ее слова в другое русло. - Это абсолютно мой город, как будто я там родилась. Я очень быстро в совершенстве выучила английский. Да, - Виолетта вдруг как будто вспомнила, что ее где-то ждут. - Извините, я приехала всего на две недели, столько всего надо успеть. Спасибо вам, что хотите помочь тете Эле. Есть один человек, который, возможно, знает, что с ней. Но со мной он разговаривать не стал, он вообще общается только с художниками.

  Виолетта достала из сумочки изящный блокнот, что-то записала в нем, вырвала листок и протянула его мне.

  - Еще раз спасибо. Если что, обращайтесь, и до свидания.

  Девушка протянула мне руку. Через минуту Виолетта уже ехала куда-то в такси.

  Я неспеша пешком вернулась в мой временный дом, достала из сумочки врученный мне племянницей Эли листок. Летящим почерком на нем было написано: Кроу

  И, кажется, я знала, где его искать.

   37

  Говорят, иконы - окна в другой мир, но мне кажется, в какой-то степени то же самое можно сказать и о талантливо написанных картинах.

  Они гораздо больше, чем полотна.

  Пробовать то, что тебе пока не доступно, стоит хотя бы для того, чтобы восхищаться тем, чего сам пока не умеешь. В каждой телесной оболочке, как джин в кувшине, заточен свой гений, но не каждому дано вырваться из него.

  В России много гениев, и мне кажется, эра, которую предсказывал Тальков, уже наступила.

  Мне часто приходят на ум слова этой песни, хотя я довольно далека от бардовской романтики, и песни у костра в моем сознании тесно связаны с огромными кровопийцами-комарами.

  Почему-то там, где встречаются мрак и гитара, их всегда возмутительно много.

  "Но точно знаю, что вернусь пусть даже через сто веков в страну не дураков, а гениев".

   38

  - Гениально! - мурлыкала Ирина, раскладывая стопку работ своих учеников на две в классе арт-студии. В одну, поменьше, попадали гениальные, в другую обыкновенные. - Только посмотри, Вика, как прекрасно передана фактура предметов, а ведь женщине этой уже за шестьдесят, и раньше она нигде не училась живописи. Какая сочная рябина! А горшки, кувшины!.. У тебя так никогда не было, когда смотришь иногда на картину и вдруг совершенно четко понимаешь, что можно переступить раму и оказаться там, в другой реальности?

  - Было...

  - Никогда не знаешь, кто станет твоим следующим открытием... Кстати, почти все самые талантливые из прошлой группы остались на второй курс, по масляной живописи. У тебя, кстати, тоже вырисовывается собственный стиль - что-то от французской живописи, что-то - от востока. Профессор хвалит тебя.

  Я сказала Марине Владимировне, что, конечно, останусь, поскольку с детства мечтала писать картины маслом.

  - Кстати, ты видела, я обновила выставку.

  Разобравшись в акварелями, хозяйка студии прошла в фойе. - Вот уже работы маслом этой женщины.

  "М. Беляева", - прочитала я подпись. Алые розы на подоконнике с морозным узором горели, как вызов.

  - Этой картиной уже даже заинтересовались заказчики.

  - Да?

  - Да. Очень солидная дама из администрации. Я постоянно контактирую с ней по работе, и она полностью изменила мое представление о чиновниках, проверяющих предпринимателей. Милая такая женщина, прекрасно разбирается в искусстве.

  Я хотела уточнить, не о Ветровой ли речь, но сзади послышался звук шагов и веселый женский голос.

  - Я опять раньше всех?

  - Здравствуйте, Мария Викторовна, - приветливо улыбнулась хозяйка. - Мы как раз любовались вашими розами.

  - Ой! Ну что вы, - не то в шутку, не то всерьез прикрыла художница рукой лицо, которое, казалось, тоже вот-вот зардеется, как зимняя роза. - Я же только начинаю...

  - Начало прекрасное, - ободряюще улыбнулась Марина Владимировна. - Я вас ставлю в пример нашему первому курсу, чтобы видели, к чему стремиться. Виктория, кстати, тоже очень перспективная начинающая художница.

  (Настала моя очередь зардеться).

  Вы встретились с заказчиками?

  - Да, - стал вдруг настороженным взгляд женщины.

  - И что за заказ? Натюрморт?

  - Вроде того, - шагнула в сторону классной двери женщина.

  - Профессора еще нет, - остановила ее Марина Владимировна. - Постойте пока с нами. Что-то вы от нас скрываете. Наверное, чтобы потом сразу сразить шедевром наповал. Иногда ведь заказчики большие оригиналы. Как-то один состоятельный человек заказал нам серию картин с бутылками элитного алкоголя. С каждой у него было связано какое-то важное или приятное событие, и он хотел таким образом остановить прекрасные мгновения.

  Работали тогда всей артелью. Благо, на втором курсе у меня тогда тоже хватало талантов, одна Света чего стоила, жаль, оборвалась с ней связь. Уехала куда-то за границу и никаких контактов не оставила.

  Так над чем вы сейчас работаете, Мария Викторовна?..

  - Это... это довольно сложная работа...

  - Если вам заказали портрет, умоляю, не беритесь за него, а если уже взялись, будьте готовы, что ваша работа может не понравиться. Нет, я не сомневаюсь в ваших способностях. Но... Портрет - это сложно даже для профессиональных портретистов. Чтобы угодить заказчику, нужно быть не только и не столько хорошим художником, сколько врожденным льстецом. Искусство приукрашивать жизнь - это самое низкое из всех искусств, порнография и то стоит на несколько ступеней выше, поскольку имеет хотя бы шансы дорасти до глубокомысленной эротики. А портрет на заказ - это такая коварная вещь... Каждый подсознательно рассчитывает увидеть на нем себя лучше, чем он есть на самом деле, что художник поможет ему слиться с его идеальным "я" и заставит поверить, что изображенный на портрете точь-в-точь такой, какой он есть на самом деле, ни на штришок не лучше. Не каждый художник умеет бессовестно лгать. Поэтому я всегда говорю своим ученикам. Никогда. Ни за что. Ни при каких обстоятельствах. Ни за какие деньги, если только за очень-очень большие. Не пишите портреты на заказ!

  - Да не пишу я портрет! - обиделась Мария Викторовна.

  - Извините, дорогая, - приобняла ее за плечи Марина Владимировна. - В самом деле, как я могла так плохо подумать о вас? Вам, вероятно, заказали написать домашнего любимца? С этим, конечно, проще, чем с портретом, животные, действительно, очень милы на самом деле, здесь художнику не придется кривить душой, но тоже есть свои нюансы, поэтому если вы пишите домашнего любимца...

  - Я не пишу любимца.

  - Что же тогда? Что-то аппетитное? Натюрморт для кухни? Угадала, Мария Викторовна? Угадала?

  Марие Викторовне, явно, не нравилась игра в "угадай сюжет", но Марина Владимировна уже вошла в азарт и не замечала неловкости, которую выдавало выражение лица и вся фигура художницы.

  - Почти, - сдалась она.

  - Почти, почти... - закатила глаза Марина Владимировна и даже всем телом как-то потянулась вверх, как кошка, приготовившаяся к прыжку. - Это что-то... интерьерное... Да? Угадала? Сейчас это модно. Угадала? Что-то вроде этих алых роз на белом окне. А представьте, если бы эта картина была одна на совершенно белой стене. - Ладонь Марины Владимировны описала в воздухе круг. - Только одна картина. В белой раме.

  Белые морозные узоры и алое пятно на стене. Взрыв цвета. Креативно. Да? Вижу по вашему лицу, Мария Викторовна, я наконец-то попала в точку.

  На лестнице снова послышались шаги.

  Мария Викторовна кивнула, явно, не желая продолжать диалог, больше похожий на монолог и поспешила ретироваться, а я, прежде, чем зал наполнится голосами, узнать то, за чем, собственно говоря, пришла...

  - Марина Владимировна, вы знаете художника по фамилии Кроу?

  - Кроу... - на секунду задумалась хозяйка школы. - Да, знаю. Он немного странноват, но очень талантлив, это несколько его оправдывает, но не совсем. Прятать от людей свои картины это все равно что... когда талантливый автор пишет в стол - нашла подходящее сравнение Марина Владимировна. - Он редко участвует в выставках, хотя мне интересно было бы увидеть его новые работы, они такие живые, оригинальные.

  Ни его адреса, ни даже телефона Марина Владимировна не знала. Он, как мой друг кот, приходил, когда хотел, без предупреждения и приглашения.

  Я остановилась перед картиной, очень похожей на ту, которая заинтересовала Жанну. Еще один наполовину полный кувшин с молоком и рядом свежий каравай ароматного хлеба.

  - А это чья работа?

  - Светланы Тимофеевой. Сейчас она живет, кажется, в Германии. Одна из немногих ее работ, оставшихся в России. Кажется, она вообще перестала писать картины.

  - Жаль... Такой талант.

  - Жаль, - согласилась Марина Владимировна.

  Мне захотелось вдруг написать ее портрет - перенести из реальности на полотно, ничуть не приукрашивая, напротив заострить слегка черты лица, в волосы добавить медно-стальных оттенков. Женщина- железный персик.

   39

  Неожиданно Жанна захватила часть моей жизни. Мое время. Много времени. Она звонит мне часто именно тогда, когда мне наименее удобно с ней разговаривать, и, перезванивая, подолгу пересказывает мне все ту же историю.

  Я по-прежнему сочувствую Жанне, но меня уже начинает немного раздражать ее назойливость.

  Однако вчера Жанна позвонила и сказала, что неожиданно ее свела судьба со старой знакомой, у которой в похожую историю попала невестка.

  - Самое интересное, - взволнованно рассказывала Жанна, - что ее невестка тоже художница.

  В общем, Жанна предложила встретиться со своей знакомой, тоже какой-то бизнес-леди, в офисе этой дамы завтра вечером.

   40

  Лифт в девятиэтажном офисном центре почему-то не работал, и мы поднялись на четвертый этаж по лестнице.

  Навстречу нам из коридора выплыла внушительных объемов гейша со шваброй в руках. С приятным бледным лицом, украшенным алой помадой, в бордово-зеленом кимоно, она бы отлично подошла для бодипозитивной рекламы.

  - Лариса, привет, - радостно обратилась к гейше Жанна. - Это Виктория, та самая девушка, писательница, о которой я тебе говорила.

  - Лариса, - представилась гейша, и ее рука со шваброй проделала в воздухе какую-то странную сверкающую траекторию, приглашая нас войти в офис.

  Каждый палец (каждый!) гейши был украшен перстнем с огромным разноцветным камнем или же с целой россыпью камней.

  Офис... в общем-то он был бы обычным скучным мини-офисом, если бы не еще парочка кимоно, висевших на вешалке у стенки прямо напротив входа.

  - Люблю японский стиль, вообще обожаю Японию, - ответила на мой незаданный вопрос Лариса. - Кстати, здесь у меня натуральная косметика и пищевые добавки из Японии. - Рука гейши триумфально взмыла по направлению к шкафчику, полки которого были уставлены флаконами и коробочками. - Можем подобрать вам что-нибудь...