Текст книги "Мир, которого нет (СИ)"

Автор книги: Юлло Кан

сообщить о нарушении

Текущая страница: 16 (всего у книги 17 страниц)

  Тем временем Андрей, все еще держась за голову, вызывал такси.

  - Да, с багажом, - бросил взгляд на мои короба.

  - Хочешь подбросить? Любезно с твоей стороны...

  Нет, хочу отвезти тебя в твой новый постоянный дом и познакомить с мамой и еще кое с кем.

  - И еще кое с кем... - я не знала, радоваться мне или злиться, что Андрей так вдруг раскомандовался в моем временном... нет, пардон, уже не моем, доме, ведь в дверь настойчиво звонила Лисичка.

  В руках у нее был длинный список, а взгляд вызывал ассоциации с лучами рентгена.

  - Коврик у двери поистрепался немного, - оправдывалась я, но я взамен купила другой и новую скатерть...

  Лисичка одобрительно покачала головой и остановилась у моей картирны акрилом - клоун танцует под разноцветным дождем.

  Мне тоже хотелось оставить загадку, чтобы следующий квартирант гадал, что же хотел сказать художник, живший здесь до него.

  - Это вы сами нарисовали? Какая вы молодец!

  Завершая обход, Лисичка приподняла скамейку-уголок на кухне. Крышка с грохотом открылась.

  - Это еще что такое?

  Хозяйка извлекла оттуда небольшую коробочку, перевязанную белой ленточкой и быстрыми пальцами развязала ее.

  - Что это?

  В руке ее повис на веревочке красный клоунский нос.

  Перевела взгляд на мою картину:

  - Это, кажется, ваше!

  - Да, я возьму его с собой, - улыбнулась я подарку клоуна.

  - А это что? - следом за коробочкой из-под крышки скамейки, как фокусник из некого волшебного сундучка, Лисичка извлекла картину Джорданы.

  Конечно же, я захватила с собой и "Зеленую розу", и мои чудо-ростки меконопсисов. Для них, как и для меня, настала пора покидать наш временный дом.

  Лисичка еще немного повздыхала, тщательно осматривая со своим длинным списком все углы. Не обнаружив в нем пробелов, а только наоборот лишние вещи, которые не было смысла тащить с собой в новую жизнь, Лисичка очень миролюбиво с нами попрощалась и даже пообещала, что будет молиться за нас с Андреем, чтобы у нас все сложилось хорошо и желательно не порознь, а вместе.

  Ее лицо и впрямь приняло такое благожелательное выражение, как будто голова ее была светильником и в нем включили лампу.

  Я тоже улыбнулась в ответ, хоть и не столь лучезарно.

   29

  Как бы то ни было, я чувствовала себя по-настоящему счастливой, когда Андрей сбрасывал мое барахло в багажник такси.

  - И все же кто этот еще кое-кто, с кем ты хочешь меня познакомить? - спросила я по дороге.

  - Эта.

  - Женщина?

  - Ага. Молодая. Девушка.

  - Твоя сестра?

  - Соседка.

  - А почему мне нужно познакомиться с ней прямо сейчас?

  - Неужели тебе не интересно будет пообщаться с Джорданной и еще другими, поверь мне, очень интересными людьми?

   30

  Но прежде мне предстояла еще одна неожиданная встреча в доме Андрея.

  - Вы обязательно понравитесь друг другу, - подмигнул мне он на пороге комнаты с камином, служившей гостиной. Но когда я вошла в нее, я не думала ни о том, чем она служит, ни даже о камине, о только о том, что я увидела над ним. Раму.... Зеркало, а в нем себя - пятнадцать лет назад.

  Каждый, наверное, мечтает о встрече с прошлым и каждый боится ее.

  Страшно напрасно прожитых лет... А может ли что-то быть в этой жизни напрасно?

  Да, эта была та самая картина. И встреча с прошлым мне была уже не страшна. Я знала, что сказать себе самой.

  - Да, посажу я, посажу твои голубые маки! Как к тебе попала эта картина? - спросила я Андрея.

  - Это долгая история, - загадочно начал он. - Сначала картина побывала в Москве, там проходила какая-то крутая выставка, но организаторы в последний момент решили, что в картине слишком много... чувственности, - развел Андрей руками. - Начинающая художница восприняла возвращение картины как серьезную неудачу и, кажется, вообще перестала заниматься живописью.

  - Как жаль... - я не только расстроилась, но и почему-то почувствовала себя виноватой.

  - Жаль... - согласился Андрей. - Впрочем, она занялась вместе с мужем изготовлением беседок и каминов, они довольно скоро разбогатели.

  - Откуда тебе все это известно? - удивилась я.

  - Я заказывал у них камин для своего дома, - хмыкнул Андрей. - Муж художницы - мой знакомый. Тогда-то я и увидел эту картину, и решил, что она отлично будет смотреться над моим камином.

  - Но, - задала я, наконец, главный вопрос, - почему ты захотел, чтобы эта картина была у тебя? Потому что это шедевр?

  - И поэтому тоже. Но главное, мне интересно было узнать, как произойдет эта встреча...

  - Какая встреча? - не сразу поняла я.

  - Встреча девушки с портрета со своей реальной копией.

  - Но ведь этой встречи могло и не быть, - удивилась я.

  - В картине какой-то магнетизм, и я был уверен, что однажды она обязательно притянет в мой дом изображенную на ней.

  Да, Ирэна права. Андрей - совершенно необыкновенный человек, и я даже уже перестала сравнивать его с... В общем, уже не важно.

   31

  Если бы вас попросили описать дом, где вы живете, с чего бы вы начали? Я начну его описывать с крыши из красного кирпича с веселыми готическими башенками. Они, как горшки с цветами и кошки на подоконнике, притягивают уют.

  Именно так и выглядит дом Андрея, который стал теперь и моим.

  Я, конечно, изображу его на картине. Не сейчас. Когда-нибудь потом. Когда достигну такого уровня мастерства, что смогу изобразить не дом, а сам ступающий на мягких пружинистых лапах уют.

  Он мурлычет, зажигает лампады и гирлянды на елке, прячет подарки в красный огромный носок, отороченный мехом, складывает желуди и шишки в корзину, подкладывает поленья в камин.

  Есть особое удовольствие в том, чтобы описывать дом, в котором тебе предстоит прожить немало времени.

  Пожалуй, он нравится мне настолько, что я хотела бы жить в нем и в Вечности.

  Заросли малины так непролазны, что в них вполне бы мог заблудиться медведь.

  Пруд у дома, наоборот, небольшой, обложенный каменьями и мхами. В нем забавно ныряют утки - то и дело над водой поднимаются вверх красные лапки и хвостики.

  Да, конечно, им никак не сравниться с зелеными и белыми хвостами прекрасных павлинов, то важно выхаживающих, то суетливо снующих по хутору. Они как будто никак не могут определиться, кто они - небесные жар-птицы с сомнительными голосами или просто очень красивые курицы?

  Конечно, превосходство павлинов едва ли признают розы, их красота складывается в розарий, как звуки в мелодию, а буквы в роман.

  О чем он? О гармонии, конечно, о свивших на столбе гнездо аистах, о каплях росы на красных и розовых герберах. Они слегка похожи на подсолнухи, образующие живую изгородь, за которой, собственно, и начинается малина.

  За домом душистых сад. В нем сакура видит сны о Японии, все глубже прорастая в земле.

   32

  Джорданну звали вовсе не Джорданной и даже не созвучно Джоанной или Анной, например. Нет, ее звали Анжиолетта. Слишком запутанно и длинно, никогда бы не назвала так свою героиню.

  Но родители Анжиолетты моего мнения не спрашивали, когда давали имя дочери.

  Впрочем, в деревне ее зовут просто Аня и иногда Анж. Анж выращивает лаванду и вышивает гладью.

  А мама Андрея ткет фантастические гобелены, а во дворе у нее целая ореховая роща, и я бы назвала этот хутор, где всего три двора, экопоселением, но Анжиолетта страшно не любит приставку эко, говорит, что в ней что-то искусственное.

  Джастина звали, конечно, не Джастин, а Тим. Он отличный рыбак, ловит щук, карасей и даже порой на его удочку попадаются зеркальные карпы и, конечно же, множество мелких рыбешек, но их все равно не хватает зеленым и белым павлинам, которых разводят они с Анжиолеттой, поэтому Тиму часто приходится ездить за кормом для красавцев в город.

  В общем, они могли бы стать героями пасторалей, конечно, если оставить за рамками картин грязные резиновые сапоги и бушлаты, лопаты и вилы и старенький минитрактор, которыми они и создают всю эту идиллию.

  Кое-как я примирилась с тем, что Джастина и Джордану в реальности зовут иначе, но мысленно я предпочитаю называть Анж и Тима их книжными именами, а иногда даже вслух.

  Анж это не удивляет, она привыкла к тому, что ее имя произносят кто во что горазд. А Тим как-то поинтересовался, почему это я уже не в первый раз называю его Джастином. Пришлось объясняться... Сказала, что он очень похож на одного моего старого доброго друга, который живет очень далеко отсюда.

  - Я так и понял сразу по имени, что он иностранец, - устроило объяснение Джастина, то есть Тима... то есть... буду продолжать называть за глаза его Джастином.

   33

  В общем, я была бы счастлива вполне, если бы ее не постоянные мысли о тех, кто остался за тяжелой дверью в лабиринте.

  Снова и снова я набирала номер Жени и снова и снова слышала монотонное "абонент недоступен или находится вне зоны доступа". Меня это совершенно не устраивало и я позвонила Марине Владимировне. Все-таки скоро набор на второй курс у Профессора. Вряд ли Женя остановится на полпути...

  - Я звонила ей, - вздохнула Марина Владимировна. - Что-то странное с ней происходит. Она сказала, что ей сейчас не до студии живописи.

  - У вас есть ее адрес?

  - Да...

  Беспокойство о Жене, к слову, было не единственным поводом для меня, счастливо и бесповоротно одичавшей в нашей восхитительной глуши, выбраться в город. Друзья-художники пригласили меня на выставку, где можно будет увидеть и птиц счастья Эли, и новых матрешек Розы, и много еще интересного.

  Открытие в четыре, но выехала я пораньше, чтобы был запас времени пообщаться с Женей.

  При всей ее оригинальности она не являлась тем редким представителем человечества, кто всегда рад незваным гостям, да и я, представьте себе, не из тех бестактных особ, которые приходят в гости без приглашения, но так уж в последнее время складываются обстоятельства.

  Как бы то ни было, я звонила и стучала полчаса совершенно напрасно. Ответом мне был только щенячий лай. Потом, наконец, послышались шаги.

  - Я же сказала, не приходите пока. Не готово еще. Я вам сама позвоню, - недружелюбно бросила через дверь Женя.

  - Это я. Тори.

  - А, Виктория... - стал чуть более миролюбивым голос. - Все равно уходите, я не хочу сейчас общаться ни с кем. Я должна закончить картину. Завтра я должна отдать ее заказчику...

  Я вздохнула. Мне слишком хорошо было известно, что эти картины, вынутые из самых потаенных и страшных недр подсознания, не доходят до заказчика.

  Двери... Должна закончить, должна отдать... Им нужны новые и новые двери. Двери, в которые можно только войти.

   34

  Возле здания выставочного зала к входу спешил телеоператор. Значит, внутри уже происходит или вот-вот будет происходить что-то интересное.

  "На грани реальности. Сельская фантасмагория", - обещала афиша, рядом с которой красовались Огнецвета и Дарэл. Это были именно они, я узнала бы их и из миллиона других матрешек.

  Чуть поодаль, недалеко от входа, пестрели птицы счастья. Вернее, просто птицы, от них отнюдь не исходило того волшебного сияния, которое окружает настоящих птиц счастья.

  - Простите, кажется, это работы Эли Радченко? - остановилась я перед столом, зная ответ наперед.

  - Нет, - гордо ответила темноволосая молодая женщина с красивым, но неприятным лицом. Но вы почти угадали, это ее школа, я ученица Элеоноры Радченко.

  Бывшая продавец-консультант магазина "Виолетта" не узнала во мне посетительницу магазина "Виолетта", да и мало ли там было посетительниц.

  - Странно... Разве у Эли есть ученица?

  - Да. И не одна, - ответила брюнетка и отвернулась.

  Издалека мне помахала рукой Роза, и я поспешила в смежный зал, где она и Кондратий выставили полукругом матрешек.

  - Ты не знаешь, что это за дама у входа? - спросила я Розу.

  - Брюнетка? Конечно, знаю! Никодимова. Она организует выставки и ярмарки, а так вообще она психолог.

  - Арт-терапевт, - уточнил Кондратий, - так она себя называет. - Но, скорее, это не арт-терапия, а наоборот. Шаманство, словом.

  - Да какая она шаманка? - не согласилась Роза. - Любишь ты навешивать на всех ярлыки. Лиля - молодая современная девушка, много путешествует, увлекается самопознанием.

  - Ага, ездит в Туву к шаманам, - стоял на своем Кондратий.

  - Ну и что! Человек интересуется непознанным, хочет узнать тайны мира. Что в этом плохого?

  - То, что человек этот манипулирует другими людьми.

  - Не обращай внимания, - отвернулась от супруга Роза, - это тайга на него так повлияла. С тех самых пор он верит в шаманов и колдунов, но где-то в тайге они, может, и есть, но чтобы чиновница, организатор выставок, художница занималась... шаманством - ни за что не поверю в такое.

  - Да какая она художница! Ты разве не видишь сама, все ее работы как будто делали разные люди.

  - Ты злишься на нее потому, что она не дала вам с Никитой провести выставку в администрации.

  - Потому что мы не взялись рисовать ей дверь.

  - Могли бы и нарисовать. Не такие уж и важные птицы вы с Никитой.

  - Никите не интересно рисовать двери, а я... знаю я, что за ними, - покачал головой Кондратий. - Есть одна древняя шаманская техника, она называется "Запертые двери". Только сам шаман может выйти из них обратно. Остальные навечно остаются в созданном ими лабиринте, затерянном где-то между мирами, и делают все, что прикажет шаман.

  - Птиц счастья и матрешек, - сложились вдруг отдельные элементы всей этой истории в единую картину.- Они делают в лабиринте матрешек и японские фигурки...

  - Фукурамы, - блеснул познаниями Кондратий. - Символ бесконечности, бесконечный поток энергии, бесконечный поток денег - то, что и нужно современным шаманам.

  - Но можно же их как-то остановить? - с надеждой посмотрела я на Кондратия.

  - Наверное, да, - неуверенно ответил Кондратий, - но шаманские техники очень сильны.

  - Фукурама... - наморщила лоб Роза. - Странно, но недавно я слышала это слово от одного из своих учеников.

  - А ты не замечала за ним ничего странного? - вспомнился мне мальчик из лабиринта.

  - Талантливые люди всегда немного странные, чем ближе к гениальности, тем больше тараканов. Была у меня еще одна такая ученица с большими жирными тараканами, а из этого мальчика, думаю, мог бы выйти настоящий художник, но что-то он давно не приходит на занятия.

  - Конечно, он расписывает японских матрешек... фукурамы, в лабиринте.

  - В каком таком лабиринте? - вскинула брови Роза.

  - Он не совсем реальный, но выбраться из него невозможно, - вздохнула я.

  - Ты писательница и у тебя богатое воображение, - все еще не могла поверить до конца Роза.

  "Писательница" прозвучало как "сумасшедшая". - Я так в подобные вещи не верю. Верю только в светлые силы.

  - И правильно делаешь, - встал на сторону жены Кондратий. - Кто не верит в шаманство и прочее колдовство, того оно точно не возьмет, даже если на одного человека ополчатся все колдуны и шаманы мира.

  - Да отстань ты со своими шаманами, сами уже с Викой как шаманы стали с такими разговорами, - засмеялась Роза, - а Данила, наверное, просто заболел.

  Она достала из сумочки телефон, нашла в контактах номер.

  - Здравствуй, пропавший наш. Почему перестал ходить на занятия?.. Я так и подумала.

  Роза победоносно посмотрела на нас с Кондратием, и ее взгляд выражал что-то вроде "темные вы люди!". - Что с тобой случилось?... - Роза нахмурилась. - Ладно, как сейчас себя чувствуешь?

  Видимо, мальчик ответил "хорошо", потому что Роза сказала:

  - Заходи тогда в выставочный зал. Здесь много мастер-классов, тебе будет интересно и полезно, - назидательным тоном добавила Роза.

  Взгляд Розы на каких-нибудь пару секунд стал беспокойным, но тут же снова обрел привычную веселую умиротворенность.

  - Что-то он, и правда, сегодня какой-то странный.

  В Розе было слишком много чего-то такого, чему я не могу найти иного определения кроме как духовное здоровье.

  Да. У нее было поистине сибирское духовное здоровье, духовный иммунитет, стойко, как непробиваемый щит, отражающий любые стрелы-вирусы.

  Таким же здоровяком был и Кондратий, и у него был такой же блестящий щит, но Кондратий, в отличие от Розы, всегда осознанно, как воин, держал его наготове. В общем, они были прекрасной парой.

  - Расскажи мне о своем ученике, - попросила я Розу.- Кажется, я немного знаю его. С виду обычный рыжий мальчик.

  - Рыжие обычно вообще неординарные люди, - возразила Роза. Было бы странно услышать иное мнение о рыжих от рыжей художницы. - Очень талантливый мальчик и очень общительный, но в последнее время стал каким-то скрытным.

  - А вторая?

  Роза вопросительно посмотрела на меня.

  - Твоя вторая ученица?

  - Да, была у меня ученица лет, наверное, пять назад, очень талантливая девушка. Света... помнишь? - обратилась она к Кондратию. - Она куда-то уехала несколько лет назад.

  - Вообще-то это моя была ученица, - возразил Кондратий.

  - Она много чем занималась - и гончаркой, и росписью по дереву, - не стала спорить Роза, - и картины прекрасные писала, много у кого брала уроки, хотя у нее и не было в этом особой надобности. У нее как будто само собой получалось все, за что бы она не взялась. Очень разносторонняя девушка.

  Наш разговор оборвали внезапные крики.

  Пришел тот самый ученик Розы, о котором мы только что говорили, и что-то спрашивал у Никодимовой.

  - Я вызову сейчас полицию! - пригрозила вдруг она.

  - Это я вызову сейчас полицию, это вы преступница, мошенница! - на голос мальчика уже спешили со всех концов выставочного зала журналисты. - Вы были там! И у меня есть улика против вас! Вот она! Пусть увидят все! Больше ни один художник не попадет в ваш лабиринт.

  - Какой лабиринт? О чем говорит этот мальчик? Ну что вы собрались? Вы разве не видите, парень сошел с ума, ему нужна скорая психиатрическая помощь. Да уберите же камеры!

   - Тот самый лабиринт, в который ведет эта дверь, - мальчик торжественно поднял раму с совершенно чистым холстом со следами осыпавшейся краски. - Да как же так? - он готов был разрыдаться. В негодовании он бросил холст на пол с такой силой, что рама раскололась. - Теперь, конечно же, никто мне не поверит...

  - Поверит, - раздался тихий, но отчетливый голос Эли. Неторопливо и уверенно она вышла из дальнего зала. - С моей дверью произошло то же самое.

  - Кажется, ни двери, ни лабиринта больше нет, - предположила я.

  - Вы все сошли с ума, - оставалась невозмутимой брюнетка. - Массовое какое-то помешательство. О каком лабиринте вы говорите?

  - А ведь здорово придумано, - усмехнулся мальчик. - Даже если бы приехала полиция, даже если бы сохранилась эта дверь, они бы все равно не смогли в нее войти, и решили бы, что это какой-то глупый флэшмоб, нас приняли бы за хулиганов или сумасшедших. А если бы вошли, то не вышли бы, ведь в лабиринт можно только войти. Но все же кто-то же разрушил эту дверь и нашел выход?

  Мальчик и Эля вопросительно смотрели на меня, но я, правда, не знала, кто взломал эту дверь. Хотя...

   35

  Вечером, когда я уже подъезжала к хутору, позвонила Женя. Сама.

  - Я дописала картину, - радостно сообщила художница. - Не хотите посмотреть, прежде, чем отдам ее заказчику.

  - С удовольствием.

  На следующее утро я снова ехала к Жене, но уже в качестве званого гостя.

  - Как у тебя дела? - осторожно поинтересовалась с порога.

  - Отлично! - весело тряхнула девушка блестящими волосами, теперь уже не тигрового окраса, а естественными, темными, почти черными.

  - Тебе идет твой натуральный цвет, - похвалила я ее новый образ.

  - Мой натуральный цвет - блонд, - засмеялась Женя. - Платиновый блонд, как у мамы. И мне, говорят все, идет. Но блондинка - это так скучно, я чувствую себя девушкой без лица с моим настоящим цветом волос. Поэтому вот... Вчера закончила картину и сразу с новыми силами в парикмахерскую, приводить себя в порядок.

  - А где же картина? - оглядывалась я по сторонам.

  Никакого творческого беспорядка. Стиль минимализм, белая мебель, несколько фото в золотистых рамках и даже обои белые. Я представила на них дверь и, кажется, даже поежилась.

  - Дверь в никуда? - рассмеялась Жанна. - Сейчас покажу. Правда, это очень личное, я больше никому не показывала ее, только Мерфи.

  Мерфи вертелся под ногами на круглом зеленом ковре в красных маках, повизгивая и отчаянно колотя себя хвостом по бокам.

  Женя взяла любимца на руки и чмокнула в мокрый нос.

  - Правда, проказник?

  - А где же картина? - повторила я вопрос.

  - Я уже повесила ее на кухне.

  - Повесила на кухне? - испугалась я, что история с картиной повторяется. - Ты не хочешь ее отдавать?

  - Признаться, не очень, - весело ответила Женя, шутливым жестом приглашая меня проследовать в распахнутую кухонную дверь. - Она мне нравится и самой, правда, не совсем то, что просила заказчица, получилось. Заказ мне показался, как бы сказать, скучноватым и я...

  Я в восхищении остановилась перед дверью на еще не просохшем полотне на подрамнике.

  Дверь была одновременно и похожей, и не похожей на те, которые я видела раньше. Она была даже более реальной, и в нее хотелось войти, тем более, что она была слегка приоткрыта, как будто приглашала выйти из темноты в цветущий сад.

  - Я так подумала, почему я должна писать в точности так, как мне говорят? В общем, решила, что немного креатива не повредит. Они, правда, пока не знают об этом. Будет сюрприз... И назвала я ее не "Дверь в никуда", как они хотели, - заговорщицки улыбнулась Женя, а "Выход из ниоткуда". Это название ей больше подходит. Завтра я отдам им картину. Но если не захотят забирать, я уже говорила, что не слишком расстроюсь. Она отлично смотрится на кухне.

   36

  Я наконец-то знаю, как мне жить и что мне делать дальше. Я посажу волшебный розарий, и вокруг станет вдвое больше красоты.

  Мне нравится бывать в гостях у соседей, часами валяться в дальнем уголке их яблоневого сада с книжкой и чаем из листьев смородины. Есть яблоки, только что сорвавшиеся в траву с отяжелевших ветвей.

  Яблоки красные, на ощупь слегка бархатистые, сочные, сладкие. Трава слегка прохладная, пушистая и мягкая - живой ковер, посаженный Джорданной, в смысле Анж.

  В следующем году я обязательно обзаведусь таким же и буду также разуваться прежде, чем вступить в свой сад, как инстинктивно делаю в саду друзей.

  Их это сначала немного смешило, но потом они тоже попробовали снимать обувь в своем саду и сказали, что я это здорово придумала, что это полезно для здоровья, особенно если прихватишь с собой большую прозрачную кружку со смородиновым чаем и что вообще я молодец.

  Надо сказать, у моих новых друзей, которые стали для меня гораздо больше, чем просто друзья, есть один недостаток. Они не читают книги. Вообще. Шкаф с книгами, доставшийся им от прежнего владельца дома, стоит в их прихожей просто для мебели, хотя в нем много интересного - от редких детских книг и золотой и серебряной классики до талантливых современных авторов, о многих из которых я даже не слышала.

  В общем, я часто прихожу к друзьям как в библиотеку. Но постепенно я стала замечать, что мир персонажей и литературных героев окончательно теряет для меня очарование. Блокнот давно распахнут на одной и той же странице, один лишь сквозняк беспокоит его. Мир, где живут прототипы, гораздо интереснее и непредсказуемее книжного.

  Даже писателям-фантастам с их буйным воображением не додуматься, не домечтаться до того, что происходит порой на земле наяву.

  По этой причине художественному вымыслу я теперь предпочитаю биографическую прозу, но еще интереснее писать свою собственную книгу жизни, но не ручкой в блокноте и не на вордовском листе, а каждый день своими мыслями, поступками. Стараться наполнить их любовью и радостью, и тогда они сами наполнятся смыслом.

  Я написала все, что хотела сказать. Три книги, две из которых еще не дописаны - одна о Джордане, и одна та, которую, надеюсь, вы читаете сейчас, то есть не сейчас, а когда она будет дописана и издана. Не слишком-то много, согласна, да, но в каждом слове там моя душа, мои невероятные надежды. Теперь они сбылись.

  Осталось совсем немного - одно неисполненное обещание. Джордана до сих пор так и не увидела своего дельфина. Не отправлять же ее в самом деле в дельфинарий, это было бы глупо, бездарно и пошло. Джордана заслужила совсем другую Встречу.

  Послать их с Джастином на море отдохнуть или по какому-то делу, например, изучать язык дельфинов? Снова что-то не то. Совершенно другая история.

  Лена права. Джордана не из тех, кого отделяют от красоты километры. Если бы Джордана жила изначально у моря, она бы, конечно, занялась изучением дельфиньего языка, но птичий ничуть не менее интересен и куда богаче диалектами.

  В общем, проще заставить Нарри ответить взаимностью Крамскому. В конце концов светит же Луна отраженным светом, хоть и не излучает его, как солнце, но свет Луны тоже свет. Так и Крамской это, образно говоря, Солнце, а Нарри - Луна. Ничто не мешает ученым будущего встроить в Нарри какой-нибудь отражатель чувств, уж не знаю, как они там это назовут, но абсолютно убеждена, что у Нарри и Крамского наступит гармония и идиллия.

  О своих соображениях на этот счет, как можно любить отраженной любовью, я совершенно спокойно рассказывала Тиму, пока мы с ним гуляли по окрестностям, в то время как Анж доила коз, а Андрей как обычно кого-то спасал, и мой новый друг совершенно не считал меня сумасшедшей. Огромное счастье встретить людей, с которыми не нужно притворяться адекватной.

  Мы миновали дубраву, и дорогу нам преградила колючая изгородь. Дикий шиповник как будто сросся с ветхим забором, поддерживая его. Калитка легко открылась, приглашая в яблочное царство. Кисло-сладкие дички потихоньку наливались солнцем.

  Из-за яблонь на нас смотрели два окна.

  В деревянной избе, было видно, давно никто не живет - именно этим так притягательны старые избы - любая мелочь приоткрывает чьи-то тайны.

  По моему глубокому убеждению, старые дома для того и существуют, чтобы кто-нибудь однажды разгадал их загадки.

  Но у Джастина иные убеждения на этот счет.