Текст книги "Рудая. Выбор За Мной"
Автор книги: Юлия Вежда
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 12 страниц)
Глава 21 РАДОСТИ ПОЛНЫЕ ШТАНЫ
КЕННЕТ.
Они стояли на краю обрыва и смотрели как улетают последние бабочки. Прощаться с Раем пришлось спешно. Оно может и к лучшему. Быть в твердом уме и памяти ему нравилось больше, чем в придурковатом тумане. У них важное дело, от которого зависит будущее всего драконьего рода.
Дейзи тряслась словно лист на ветру, глаза постоянно были на мокром месте. Ей не хотелось покидать Рай.
Виктор сказал, что это откат от нектара, для человечки не предназначенного. То, что создано для забавы богов, не всегда полезно человеку.
По мнению Кеннета, дракону тоже. Воспоминания, как он оскорбил Рудую своими поползновениями, до сих пор грузом лежат на его совести. Разве так воспитывала его мать?
И хотя он уже не раз попросил прощения во время болтанки при перелете на плато и Рудая его простила, этот поступок он запомнит и никогда больше не позволит затуманить себя и своего дракона подобной дурью.
Рудая. Маргарита. Каждый раз когда он теряет её из вида, то не находит себе места. Когда она возвращается, испытывает величайшее облегчение. Облегчение и невероятную нежность. В жизни, до заточения и похода, он был влюблен, испытывал сильные чувства, его снедали вожделение и страсть, желание обладать, присущие всем драконам. С Рудой все было иначе. Его охватывали спокойствие и умиротворение, словно она неотъемлимая его часть, словно он знал ее всю жизнь. Он назвал бы эту девушку подругой, но его дракон говорил об ином, о том что она близка ему, как никто вокруг.
Вечерело. Воздух заметно похолодал. Становилось зябко. Вечер в горах, это не вечер в пустыне. Пора подумать о месте для ночлега.
Рудая избегала Виктора, а тот, следуя их договору не навязывать ей свое общество, его и не навязывал.
Девушка заметно хмурилась, словно пыталась разгадать непосильную загадку. Оставив её наедине с мыслями и Дейзи, Кеннет позвал Виктора и предложил найти место для ночлега. Дракон согласно кивнул головой. Спускаться в потемках, не видя дороги, безрассудно. Включить драконье зрение было бы можно, но спуск предстоял долгим и трудным, следовало перед ним хоть немного отдохнуть всем, особенно Дейзи. Да и Рудая выглядела уставшей. Сильные и юные так же нуждаются в перерывах, тем более после нескольких опасных полетов.
Плато было небольшим и они, чтобы не терять времени, решили разойтись в разные стороны. Виктор ушел налево, Кеннет повернул направо. Условным сигналом обнаружения искомого места должен был служить свист.
РУДАЯ.
Ритка сидела и сосредоточено думала, что с этим местом не так. Небольшое плато больше не казалось ей манной небесной. Что – то свербило и заставляло волноваться. Но что?! Крупных хищников тут быть не должно, им просто здесь негде прятаться, только если…
Ритка вскочила на ноги. Дура, дура, какая же она идиотка! Бабочки не зря выбрали для кладбища это плато. Оно недалеко от Рая, хищников здесь нет, но и разложившихся предыдущих трупов тоже, только кости и свежак, с которым их и доставили сюда. Значит кто-то, скорее всего большой, пожирает падаль, обгладывая до костей. Вряд ли он, она или оно ползает по отвесным скалам или цепляется за выступы, хотя и не исключено, но скорее всего это летающий монстр или монстры.
Все это Ритка обдумывала на бегу, соображая куда пошли парни, она пробежала всего пару сотен метров, как услышала заливистый свист и не раздумывая, рванула на него.
Свистел Виктор, нашедший небольшую пещеру и подавший условный сигнал. Вскоре к ним присоединился Кеннет.
Пока Ритка говорила им о своих неутешительных выводах, оба дракона в увеличенном темпе освобождали пещеру от костей и камешков, прикрывая ими вход. Они очень серьезно отнеслись к её словам, понимая, бороться с летающим монстром, не имея крыльев и защиты, будет крайне трудно.
Когда раздался крик Дейзи, не удивился никто. Лишь слегка ускорились, включив драконье зрение, чтобы не переломать ноги в сумерках.
Дейзи заткнулась быстро, лишь указывая дрожащей рукой в небо, на приближающуюся огромную тень. Вернее, тень видела только она. Остальные взирали на несущегося к ним дракона грязно-бурого окраса. Означать такой цвет чешуи мог только одно. Перед ними отступник и биться с ним придется насмерть.
Ритка судорожно вспоминала всю информацию, что слышала об отступниках от Наставника. Это драконы, лишенные человеческого облика за тяжкие преступления перед сородичами. Даже смерть считалась более гуманным наказанием, чем эта участь постепенной деградации и дичания. Приговоренный дракон изгонялся на земли Пустоши, где находил себе смерть от голода, тоски и одиночества. Некоторые особи выживали, но теряли вместе с человеческим обликом и все остальные человеческие качества, превращаясь в опасного, дикого зверя, меняя свой родовой цвет на грязно-бурый окрас. Такой дракон и двигался сейчас в их сторону.
Вот так и съэкономили время и силы, порадовались легкому подъему, приготовились к спуску. Радости, ну просто полные штаны!
Ни убежать, ни спрятаться не получится, у рептилии слишком хорошее обоняние и огромная маневренность. Догнать бегущего человека, ему ничего не стоит, да и куда здесь бежать?
Выругавшись от всего сердца по-русски, чем удивила всех присутствующих, Ритка обнажила мечи и крутанула в обеих руках, сбалансировав. Пусть это будет последний бой в её жизни, но просто так она её не отдаст. Два дракона привычно встали по бокам, затолкав за спины Дейзи.
Сделав крутой вираж, отступник взревел. Он учуял соперников и яростью наполнилось его сердце. Его желание во чтобы-то ни стало прогнать незванных гостей с охотничьей территории, уловила даже Дезире, вскрикнув и зажав рукой рот.
Идти против разъяренного дракона с короткими мечами и голым энтузиазмом, полный бред. Он уложит их еще на подлете, одним ударом когтистой лапы. Это понимали все четверо. Ритка лишь прикрыла глаза рукой, когда на встречу отступнику скользнули две тени, сбив на прощание обеих девушек с ног порывом ветра. Но тут же открыла, чтобы проследить за исходом боя. Впрочем, теперь в неравных условиях оказался сам нападавший. Два здоровых, молодых, полных сил и желания защитить ближних, дракона – это не питающийся от случая к случаю трупоед. Хотя, надо отдать ему должное, дрался отступник отчаянно и мог бы отступить, но пожелал умереть.
В небе сошлись в бою три дракона, освещенные светом двух лун, словно вышедших подсветить на небесной арене сие действо. Ритка смотрела во все глаза не столько на бой, ничего интересного в уничтожении отступника она увидеть не смогла, сколько на неожиданный окрас чешуи её сопровождающих. Черный, как ночь, силуэт Кеннета и сине-серебряный Виктора. Такие как они, бывают только в легендах.
Что мог им противопоставить какой-то отступник, когда небо их стихия, их порождение. Смертельно раненный он рухнул на плато, недалеко от того места, где стояла Ритка. Ноги сами понесли её к месту падения, держа мечи наготове. Следом за ней рванула и Дейзи, не пожелавшая оставаться больше одна в этом скопище костей. Драконы, издав клич победы, унеслись в поднебесье, наконец вырвавшись на свободу и истосковавшись по небу. Мужчины, они порой хуже детей.
Упавший дракон, истекая кровью, менялся на глазах, напоследок приобретая человеческое обличие. Под бурой шкурой показалось совсем молоденькое лицо подростка, чуть старше самой Ритки. Некогда русые волосы слиплись от грязи и пота. Скуластое лицо, со впалыми от недоедания щеками, бороздили дорожки слез. Губы силились что-то прошептать и Ритка рухнув рядом на колени наклонилась ближе, обняв его голову руками.
– Узнал тебя, обрадовался… Не хотел нападать… Думал ты мертва… Помнишь клялись… любовь до гроба…меня схватили, тебя убили… Сказали никто не должен знать… А ты жива… Я так скучал… Теперь вместе…
Тут взгляд юноши переместился на подоспевшую Дейзи. Женщина издала невнятный звук, в котором слились испуг и узнавание. Узнал ее и умирающий дракон. Призвав остатки жизненных сил, протянул руку в её сторону и совсем тихо прошептал:
– Берегись змеи, укусит…
Силы оставили это юное изнеможденное тело, договорить он не успел. Последние слова потонули в привычном завывании Дейзи.
– Да что ж это делается-то! Дитей уже совсем проклянают. Молоденький-то еще какой! Ой, горюшко, горе.
Голова молодого дракона запрокинулась, рука держащая Ритку, бессильно повисла. Дух его отправился к черте Предела. Ритка отчетливо видела это глазами своей драконицы.
У Черты его ждали. Хрупкая девичья фигурка кинулась парню на шею, прижавшись к груди. Бережно обняв её за плечи, он обернулся на прощание. Девчушка подняла счастливое лицо и Ритка разглядела в ней себя. Оба помахали ей рукой и скрылись, продолжая обниматься в пелене Предела.
Если бы Ритка в этот момент оглянулась на Дейзи, то увидела бы в её глазах расчетливый холод и брезгливость, чувства, которых просто не могло быть в придурковатой, простой как три копейки, недалекого служанке.
Но Ритка была занята, она шептала вслед уходящим свое напутствие:
– Пусть ваши души вернуться в наш мир также, как и ушли – вместе! Счастья вам. Вы его заслужили.
Драконы вернулись часа через два, когда уставшие Ритка и Дейзи спали сном младенца, так и не дойдя до найденной пещерки, укрытые тонкими одеялами. Прикрыв спящих крыльями, уснули и драконы. Завтра будет новый день.
.
Глава 22 БЕЛЫЕ КОРАБЛИКИ
ВИКТОР.
Дракон был доволен. Свою женщину защитил, крылья размял, а теперь охраняет её сон прикрывая собой. Раздражение вызывал лишь черный, пристроившийся рядом. Но, почему-то, он был уверен, это не тот соперник, которого стоило бы опасаться. Да и как соратник в бою, черный показал себя лишь с хорошей стороны, оставаясь собранным и предугадывая действия партнера. Хотя и сам бой был коротким, отступник на деле только слабо оборонялся, так толком и не попробовав показать хоть какое-то искусство боя.
Рудая спала неспокойным сном, ворочалась и словно плакала во сне, с кем-то прощаясь. На плато было холодно и ветренно. Несмотря на хорошую защиту из брони, ветер проникал в прогалы меж крыльев и заставлял девушку ежиться. Дракон решительно совершил оборот.
Подхватив девушку на руки, Виктор направился к найденной пещере. Черный недовольно рыкнул, но повторил маневр старшего. Ему достанется тяжелая ноша, Дейзи это не тростиночка Рудая. Виктор усмехнулся, посочувствовав Кеннету.
Положив девушек в середине, мужчины улеглись по краям, накрывшись одной из шкур, второй занавесили вход, вскоре в пещере стало тепло, драконы уснули.
Виктору представилась редкая возможность лежать рядом с возлюбленной, обнимая её одной рукой и чувствствовать, как бьется пульс на тонкой шее, вдыхать запах, присущий только этой женщине, зарыться в шелк её волос, словно ненароком коснуться нежной кожи за ушком, убирая огненную прядь с её лица. Пусть ему придется ждать её согласия быть с ним целую вечность, он дождется. И неприменно сделает её счастливой. И будет счастлив сам. Словно в ответ на его слова, Рудая сонно открыла глаза, прислушалась к завывающему в костях ветру, потянулась к Виктору, одарив его нежной улыбкой, такой она одаривала прежде только Кеннета, уткнулась носом в его шею, поудобнее устраиваясь и тихонечко засопела. Сладкая, сладкая пытка. Теперь ему не уснуть, подумал дракон, проваливаясь в дрему, где ему снилась Рудая, плетущая венок.
РУДАЯ.
Утро встретило их ясной погодой нового зарождающегося дня. Есть было нечего, да и на плато оставаться не хотелось дольше нужного. Поэтому, собрав спальники и одеяла со шкурами в заплечные мешки, вся компания присела обсудить план дальнейшего продвижения экспедиции.
Немного поспорив, пришли к решению лететь вдоль гор Каньона на крыльях. Раз отступник смог здесь жить, значит скачки магических полей здесь не действовали, видимо мешал рязряженный воздух. Следовательно, застрять в облике полутрансфрмации драконам не грозит, а лететь предпочтительнее, чем лезть по горам.
Лишь об одном попросила их Ритка – не оставлять на плато тело юного отступника и достойно его похоронить. Видя, как расстроены друзья её рассказом, Ритка подошла и обняла сразу обоих.
– Вы сделали то, что были должны и считали правильным. Это грустная история, но жизнь этого мальчика была еще грустней. Вашей вины в произошедшем нет и не могло быть, в его смерти виноваты те, кто его проклял и отправил на верную смерть в эту Пустошь, дичать в одиночестве. И они ответят однажды за свое преступление. Непременно ответят.
Две тени скользнули в небо, подыскивая нужное место. Через двадцать минут вся экспедиция стояла у излучины быстрой реки, на небольшом островке.
Ритка пожертвовала одну из шкур, в которую завернули тело парня. Кеннет принес в когтях засохшие чахлые былинки цветов, из которых Ритка сплела прощальный венок, положив его на грудь умершему.
Отойдя подальше, опираясь на протянутую руку Виктора и не замечая этого, Ритка смотрела как сгорает в драконьего огне бренное тело, а за чертой танцуют взявшись за руки две фигуры парня и девушки. Вот он снял со своей головы скромный венок и одел на головку девочке. Похоронный венок превратился в свадебный. Две фигурки, поклонились, касаясь земли, благодаря за достойное погребение и умчались, все так же не разжимая рук, на сочные луга иного мира. Медленно таяли их очертания, скрываясь в облаках. Ветер взметнул оставшийся пепел, разнося его в разные стороны. Еще одна страничка жизни осталась перевернутой.
Привлеченные ярким пламенем к острову подплывали глупые крупные рыбины. Вот и хорошо, запоздалый завтрак. Славная будет тризна по погибшему!
КЕННЕТ.
Пол дня они в пути. Завернув девушек в спальники и шкуру, вновь разделенную на две части, драконы несли свою ношу в когтях, переодически меняясь. Под вечер, отмахав порядочное расстояние, они приземлились на скалистом берегу, намереваясь отдохнуть. Дейзи занялась приготовлением рыбы, в изобилие водившейся в этой шустрой речушке. Притихшая Рудая что-то мастерила из листка бумаги, сосредоточено сморщив свой курносый носик.
Кеннету стало интересно, что за штучка выйдет из рук девушки и он пересел поближе:
– Что ты делаешь? – не выдержав, полюбопытничал он.
– Кораблик, – откликнулись она.
– А что это такое?
– Ну… Это своего рода игрушка.
– Игрушка?! – удивился он, не поверив своим ушам, – Зачем?
Тратить бумагу на подобную ерунду, не в стиле девушки.
– Просто так, – рассмеялась Рудая, – просто так.
Смастирив еще тройкуу, подобных первому, Рудая подхватила его под локоток и потащила к речке.
– На моей родине есть такое поверье. Сделай кораблик, напиши заветное желание и пусти по воде. Если тот не утонет, да еще остальных обгонит, то желание непременно исполнится.
Кеннет взял из рук Рудой кораблик, черканул небрежно пожелание и передал обратно. Тоже проделали заинтрегованные Дейзи с Виктором.
Склонившись над водой, Рудая выпустила из рук все четыре корабля. Быстрое течение подхватило их, закружив в бурунах. Девушка побежала вслед за ними. Остальные за ней, делая ставки. Вот один кораблик сошел с дистанции, второй… Долго боролись два оставшихся белых листочка. Наконец, один из них все же пошел ко дну. Самым сложным было выловить оставшийся. Но все же счастливчик был оглашен и им оказалась Дейзи.
– Скоро твое желание сбудется, – проговорила смеющаяся Рудая, а Дейзи взявшая из её рук клочек намокшей бумаги, разрыдалась и бросилась бежать.
– От Судьбы не убежишь, – пошутила ей вслед Маргарита, удивленно пожав плечами. – Странная она все же стала, дерганная какая – то, впрочем с ними немудренно.
Все в задумчивости вернулись в лагерь. Дейзи уже пришла в себя и как ни в чем не бывало хлопотала у костра, напевая под нос веселый мотивчик. Скоро наваристый рыбный бульон уже подгонял голодных драконов к столу. Но сначала, каждый ополоснулся в хоть и холодной, но чистой воде. Так приятно сидеть чистеньким, завернувшись в одеяло, вытянув ноги к костру и попивать горячий бульон, согревая внутренности, заедая после сочными кусками вареной рыбки. Не императорский двор с его явствами, но Кеннета его компания устраивала больше.
– Как еще развлекаются на твоей родине? – спросил у Рудой Виктор.
– Ой, у нас множество игр. Например, – она ненадолго задумалась, – Например " слова". Я начинаю и говорю слово, а ты придумываешь другое, но на последнюю букву моего.
Оказалось, это очень увлекательная игра, все они с удовольствием в нее сыграли, помогая Дейзи как можно дольше оставаться в игре. Смеялись, спорили до хрипоты, что такого слова и нет в помине, а это уже говорили и не раз. Хорошие игры показала им Рудая.
Вечернее небо стало алеть, затем темнеть и наступило время сна. Загасив костер все устроились под козырьком небольшого выступа, разглядывая несущиеся над ними облака, их формы и очертания, сравнивая со знакомыми очертаниями людей, птиц, зверей, драконов. Еще одна хорошая игра в арсенале Рудой. Еще один день прожит, еще на шаг они ближе к цели и друг к другу. Спокойной ночи, белые кораблики, на небе вы живете дольше, чем в холодной и зябкой воде.
Глава 23 ПОРОЖДЕНИЯ НОЧИ
РУДАЯ.
Перелеты и рыбная похлебка на ночь. И то и другое – надоело. Большую часть дня болтаешься в когтях у дракона, промерзая до костей, вечерами ешь вареную рыбу и пьешь рыбный бульон. Да Ритка от фосфора скоро светиться будет. На – до-е-ло! Она уже согласна карабкаться по скалам, идти по песку или сплавляться по реке. Ну хоть что-нибудь, только бы сменить род бездеятельности, как она называла эту ежедневную болтанку.
Ритка начала уж было сомневаться, а стоит ли ей становиться драконом, может человеком всё же быть лучше?!
Сегодняшний вечер был не исключением, а точной копией дня вчерашнего и позавчерашнего и… А, да не будет она эти самые дни считать. Хотелось одного, проглотить побыстрее уху на смеху и забыться крепким сном. Что она и поспешила сделать, с присущим ей рвением.
Дейзи уже сладко посапывала рядом и все её устраивало.
– Всю жизнь, – говорит, – Мечтала, чтобы мужики, да еще такие, целыми днями на руках носили, то есть в когтях.
А сама носом вон хлюпает, простыла в полете.
Ну ничего, скоро этот кошмар закончится. Стены Каньона сужаются, образуя единую горную цепь. Далее им следует перейти перевал и болота, чтобы выйти к Запретным землям.
Глаза закрылись сами собой, унося в такой желанный и удобный сон, крепкий, без сновидений. Сигнал охранки, визгом вывел из сна, заставляя сосредоточиться на проблеме. Через минуту Ритка была готова ко вторжению.
Драконы не спали. Драконы пили. Достав из её мешка настойку огневицы для обработки ран, два оболтуса накапав себе во фляги по несколько капель и перемешав с водой, самым бессовестным методом нажрались, дойдя до кондиции, завершающейся обычно вопросом об обоюдном уважении.
Непонятно, кто из них выходил за контур и потревожил охранный круг, но сейчас все было тихо и спокойно.
Высказав все, что она думает об их попойке, о каждом из них в частности и о воровстве ценного зелья, Ритка со спокойной душой отправилась спать.
Сигнал тревоги прозвучал спустя полчаса после её засыпания, а затем еще дважды.
Каждый раз Ритка удовлетворенно думала:
– Не знаешь всех свойств, не бери зелье!
Настойка из огневки не только мастерски залечивает порезы и обрабатывает раны, но и знатно слабит, основательно чистя кишечник. Так что, когда охранка сработала в очередной раз, Ритка лишь перевернулась на другой бок. И очень зря. Потому как вторжение всё же состоялось. И принеслось оно не с реки, не из пещеры, а свалилось прямо с неба на их головы. Летучие мыши – порождения ночи. Охотятся стаями являются вампирами. Вспоминала Ритка уже на ходу, зажимая рот сонной Дейзи, которой велела сидеть тихо и плотнее упаковаться в шкуру с головой. На какое– то время поможет. Хороший вопрос возник в голове, а кто поможет им?
Мышей было много. Быстрых, ловких, увертливых и, что самое примерзкое, голодных. Даже сражаясь двумя руками, Ритка едва успевала отбивать их пикирующие атаки. Несколько рваных ран уже украшали ее руки, шею и лицо, сочась алыми каплями на камни. Темп, что задали противные летучки, давался ей с трудом. Скоро и он собьется, ведь её силы не безграничны. Рядом сражались оба дракона, так же красуясь свежими рубцами, как и Ритка. Нужно было срочно что-то придумать, помирать здесь и сейчас, она точно не планировала. Вспоминай. Давай вспоминай, все что знаешь об этих тварях. Ну же, Риточка!
Порождения ночи боятся лишь одного – солнечного света и, или, огня. Нужно освободить одного из драконов, дав драгоценные минуты и место на перевоплощение. Все, что смогла Ритка в подобной ситуации, это вызвать мышей на себя.
– Оборот. – крикнула она драконам, – Оборот и огонь!
Отбежав от лагеря на добрую сотню метров и уводя часть стаи за собой, Ритка резко опустила оружие, лишь прикрыв лицо руками. Десятки мышей сосредоточились на переставшей сражаться жертве, нанося коготками-кинжалами глубокие борозды, издавая клич победы. Минута и тело Ритки словно разорвали на тысячи частей, забирая жизнь с каждой каплей крови. Вскоре, не в силах стоять под натиском монстров, Ритка упала, так и не услышав разъяренного драконьего рева.
ВИКТОР.
Идея напиться пришла в голову именно ему. Захотелось просто отвлечься. От всего. Бесконечной тяги к девчонке, которая и не смотрит лишний раз в его сторону, опостылевшей рыбы, дракон рыбоед, кто узнает засмеет, этой бесконечной и бесмысленной дороги, когда ты наперед знаешь, что ждет тебя в конце и не можешь ни сказать этого друзьям, ни просто их предупредить об испытаниях, что предстоят им на Запретных землях. Ему было необходимо расслабиться и перестать думать хоть на час, другой. Где-то в недрах зачарованной сумки он видел у Рудой настойку, вполне пригодную для этих целей. Напоить мальчишку и вовсе не составило труда. Вот только Виктор не подрасчитал, что отравить его невозможно, а черный, еще не вошедший в полную силу, на желудок может быть слабоват.
Они будили Рудую несколько раз и каждый из них, даже видя её растрепанной и заспанной, с вечной челкой на глазах, отчитывающую их, как нерадивых мальчишек в школе, ему хотелось сжать её в объятьях и унести туда, где она будет только его и, целовать, целовать, целовать эти упрямо сжатые губы, пока не дождется ответа.
Он помнил их поцелуи, каждый огранил в памяти, как сверкающий камень, вставленный в драгоценную оправу. Но все его естество требовало:
– Мне надо больше.
Как наркоман, он подсел на Рудую и терял контроль. Хмель не развеял в нем напряжение, он лишь вытолкнул на поверхность тихо кипевшую в нем злость. И когда Рудая, в очередной раз отчитывая их за нарушение охранки и неподобающее драконам поведение, обращалась лишь к Кеннету, словно Виктор, пустое место, он дал слабину и выпустил свою злость на волю, трансформируя её в очевидный маяк для находящихся поблизости монстров. Те слетелись, как мухи на мед. Порождения ночи пришли на его зов.
Виктор прорывался к Рудой. Девочка пока держалась, но надолго ли. Опять, опять его Я, его эгоизм, подставили под удар её жизнь. Он никогда не простит себе, если с ней что-нибудь случится. Хранитель. Да какой из него Хранитель, если его любимая истекает кровью. Падаль он, взгляда её не стоящий.
Сквозь шум в висках и пыл схватки он услышал:
– Оборот. Оборот и огонь!
А затем она отошла и просто опустила оружие, ради них, ради него. Пусть малой обращается, а он должен быть с ней. Мечи засверкали быстрей, шаг за шагом приближая его к цели.
– Не медли! – успел он крикнуть побратиму, срывая мерзких тварей с безжизненного, израненного тела возлюбленной, накрывая её собой.
КЕННЕТ.
Так плохо ему еще не было, пожалуй, никогда. В голове гудел огромный колокол, а ноги несли за камень, не разбирая дороги. И без того скудный рацион спешил покинуть его желудок всеми ему известными способами. Во, дурак, поддался на уговоры побратима. Мало ему было Рая. Захотелось доказать свою взрослость и крутость. Кому и в чем и, главное, зачем? Комплекс неполноценности, что привил ему отец, когда приходилось доказывать всем и каждому, что ты крут, затем десятилетия сна и заточения, все это наложило свой отпечаток. От него и здесь ждали Поступков, а он как юнец ничего не мог предложить девушке, что влечет к себе непонятным образом. Он словно потерял себя и не может обрести, вечно следуя подначкам Виктора, признавая за ним старшинство и первенство в борьбе за Рудую. Так легко и спокойно живется, когда идешь ведомым. Но, разве этому учила его мать, разве этого требовал его статус первого Наследника, который, хоть он и в опале, никто не в силах отменить, только смерть.
Мысли, мысли, мысли. Они лезли изо всех щелей, взрывая мозг фейерверком. Потом драконьим чутьем он уловил темную стаю, а следом их накрыло облаком из летучих мышей, которые не хуже его мыслей всё лезли и лезли. Правда, эти норовили забраться везде и отхватить кусок послаще.
Время мыслей прошло, наступила пора действий. И рассудок вернулся к нему, вместе с уверенностью в своих силах. Словно со стороны, он наблюдал за падением Рудой, за тем, как прорвался к ней Виктор. Он слышал лишь слова друзей:
– Оборот и огонь! Поторопись!
Так быстро Кеннет еще не оборачивался ни разу. Черный дракон взвился в небо, раздвигая крыльями мглу. Он и есть тьма. Казалось, захочет и солнце больше не пробьет тучи в этом месте никогда. Громкий рев сотряс основание гор, заставляя всех монстров в округе встрепенуться от страха. Черный Властелин пробудился. Сила вернулась к Хозяину. Трепещите и будьте готовы поминоваться!
Огня не потребовалось. Жалкие твари, что дерзнули напасть на Черного дракона просто сложили крылья в ожидании своей участи.
Он мог бы приказать им умереть, в наказание за беспечность. Но Властилин не только карает, но и милует, а у Каньона должна быть стража. Что-то или Кто-то подсказал ему, что людям здесь не место.
С торжественным криком уносилась в ночь стая, подвластная воле Повелителя тьмы – черного дракона, главного порождения ночи.
ВИКТОР.
Мальчишка всё вспомнил и обрел себя. Мудрое решение отправить мышей восвояси. Сохранил популяцию и охрану Каньона. Да и огонь мог бы повредить Рудой, ведь ее слияния с драконицей еще не произошло. Если к её ранам прибавить еще и ожоги. Виктор передернул плечами.
Что гадать, пора действовать. Раны Рудой сами собой не затянутся. А кто их залечит лучше, чем одно из порождений ночи? Виктор поднял девушку на руки. Особенно пострадали плечи и руки, которыми она прикрывала голову. Рваная рана рассекала нежную губу, а ведь совсем недавно он так мечтал о поцелуях. На этом месте навсегда останется шрам, которых и так немало на этом юном теле. Каждый раз, глядя на любимую, он будет ему напоминанием – его вина, его эгоизм и её жертвенность. Да они оба не стоят даже мизинца на её руке.
Черный дракон не спешил с оборотом. Он слушал. Все твари в округе теперь ему слышны. Но поблизости не осталось никого, кто решился бы на нападение. Да и летучие, отпущенные на свободу, будут теперь тщательно расчищать для него территорию. Удобная и полезная вещь – прощение.
Похоже, вместе с родовой памятью матери к нему вернулся и скептицизм.
Виктор легко прочитавший мысли побратима, усмехнулся.
– Давай, Кеннет! Я напортачил, ты – лечи!
Теплая струйка потекла из раны на лапе Черного дракона. Виктор смазывал раны Рудой этой кровью. Регенерация была колоссальной. Кожа стягивалась на глазах, оставляя лишь тонкие паутинки на местах укусов и ран от когтей. Словно…Нет! Этого не может быть! Просто драконица, видимо, просыпается. Давно пора.
Положив Рудую в спальник и тщательно укрыв, Виктор вспомнил о Дейзи. Женщина мирно спала под шкурой, которая ничем не приглянулась летучим мышам. Святая простота. Она проснется завтра, как ни в чем не бывало. Взгляд Виктора снова метнулся к любимому лицу. Шрам на губе так и не исчез, лишь делая ее полнее и сочнее.
– Жизнь положу, но больше ни один волосок не упадет с твоей головы, родная. Я слишком тебя люблю, чтобы потерять!
Черный дракон задумчиво наблюдал за ними, не спеша оборачиваться обратно.
