Текст книги "Навстречу солнечному ветру"

Автор книги: Юлия Устинова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

Глава 6. Дилан. Сейчас

В нашем распоряжении этим вечером самый большой коттедж в «Сильвер Бэй». Трехэтажный дом из дерева носит название «Берлога». Внутри он напоминает большую охотничью хижину. Под потолком проходят массивные балки, на стенах висят чучела рыб, оленьи рога, старинные снегоступы и черно-белые снимки охотников, которые промышляли в наших края в начале прошлого века. Пол просторной гостиной устилает шкура гигантского гризли. Интересно, что, куда бы вы не сели, его стеклянные глаза будут смотреть прямо на вас.

Идея различать домики в лодже по названиям животных, обитающих в наших краях, принадлежала тете Алекс. Так самые маленькие коттеджи получили названия "Чинук", "Калан", "Ворон", те, что побольше – "Карибу", "Кадьяк", "Логово койота" и "Берлога". Здесь еще есть трехэтажное шале “Аврора”, где тоже сдаются номера.

После официальной части и десятка селфи в обнимку со шкурой гризли, прихватив напитки, мы направляемся к костровой яме на берегу. Пока Райдер и Стинки разжигают костер, Джекс занят тем, что массирует языком рот Челси, чем вызывает на лице Спенс выражение полного отчаяния. Мора Льюис сидит в обнимку с Оуэном Бакли, сменившим в этом году Джекса на посту капитана школьной хоккейной команды.

Райдер и Джекс – отличные хоккеисты. Именно благодаря умению держать клюшку и стоять на коньках они получили спортивную стипендию в Кенае. Что до Стинки – этот малый мышцам предпочитает интеллект. В три года Шон читал лучше, чем Джексон в первом классе. Он проглатывал все, что попадалось под руку. Папе не очень это нравилось, потому что после рождения близнецов он был уверен, что дети в раннем возрасте должны крушить все вокруг, бросаться едой и целыми днями орать. Но Шон рос другим, непохожим на обычных детей. Сейчас его страсть – компьютеры.

Мои старшие братья смуглые, кареглазые, высокие и темноволосые. Они очень похожи на нашего отца, в венах которого бушует коктейль индейской и ирландской крови. Я же – их полная противоположность. В детстве Джекс часто дразнил меня, что я приёмная дочь. Сколько слез я из-за этого пролила – и вспомнить смешно. Но, чем старше становилась, тем сильнее замечала свое сходство с мамой. Только волосы у меня на несколько тонов темнее и глаза не зеленые, а серо-синие. А, если кому и повезло с цветом глаз, так это Стинки. При свете дня они напоминают тропическую лагуну.

– Смотрите, я пастор Баррет, – Бакли, надев на голову пустую жестяную миску, зачем-то встаёт на бревно. – Размножайтесь, дети мои, – произносит он нараспев. – Мы все умрём. Во имя спагетти-монстра. Аминь.

Его дурацкую выходку народ встречает смехом.

– Бакли, что за хрень ты несешь? – одергивает парня Джекс.

– Мужик, вы пропустили все веселье. – Поясняет Оуэн. – У нас тут объявился один псих с дуршлагом на голове. Он проповедует от имени Церкви летающего спагетти-монстра.

– Наркоша? – усмехается Райдер.

– Говорят, учитель английского, – отвечает Стинки, рисуя в воздухе причудливые узоры кончиком горящей палки. – Он преподавал в Фэрбенксе.

– Это называется профессиональное выгорание, – замечает Мора. – Моя тетя была учительницей. Такая стерва, никто ее не любит.

– Так поэтому ты решила стать учительницей? Зов предков, да? – дразнит ее Бакли.

Оуэн ловко спрыгивает с бревна и поворачивается к Море, снимая миску на манер шляпы.

– Сейчас кто-то довыпендривается, – угрожает ему Мора.

Ее смех эхом разлетается по окрестностям и смешивается с криками чаек.

В воздухе витает солоноватый запах океанского бриза. Над бухтой сгущаются сумерки, которые здесь, на берегу, разгоняет свет костра. Языки пламени отражаются в глазах моих друзей и близких. Мне немного грустно. Сколько раз мы ещё соберёмся такой же компанией?

Завтра старшие братья вернутся на учебу, а после того, как мы окончим школу, все остальные тоже разъедутся по колледжам. Спенс поступит в Кенайский, Мора планирует отправиться в Северо-Западный, в то время как у ее парня Оуэна Бакли есть все шансы, чтобы пополнить хоккейную команду Кеная. Калеб же всерьез настроен на учебу в Университете Атлантис. Что до меня… Я никогда не стремилась уехать отсюда.

Я люблю Аляску, ее суровую природу, необъятные первозданные просторы. Люблю наш маленький уютный городок Хомер, который затаился на юго-западе полуострова Кенай, убаюканный северными водами Тихого океана. И точно знаю, где бы я не оказалась, часть меня навсегда останется здесь на узкой песчаной косе, уходящей в залив, где мы так любили проводить выходные и рыбачить вместе с отцом и братьями. И не только. С тем местом связано слишком много воспоминаний, и, как бы не старалась, их по-прежнему ничто не может затмить…

Этим летом школу окончили Райдер и Джекс, теперь настает моя очередь, а через два года диплом выпускника старшей школы получит и Стинки. И родители, наконец-то, смогут пожить спокойно. Четверо детей – это сущее наказание. Пусть подростковый максимализм обошел стороной молчуна-Райдера, но Джекс заставил моих родителей понервничать. Стинки тоже не даёт предкам расслабиться. В прошлом году он взломал школьный сервер и исправлял табель с отметками. Не себе, другим. Это длилось около месяца, до тех пор, пока отца и маму не вызвали в школу. Был жуткий скандал, Шона хотели выгнать из школы, но родителям удалось уладить конфликт. Для Шона это было веселое время: комендантский час, никакого телефона и интернета. Не представляю, как он выжил.

Джекс и Райдер только две недели, как уехали в колледж, и я никогда не думала, что скажу это, но я уже немного скучаю по тому времени, когда все мои братья жили под одной крышей.

Родиться девочкой в семье, где одни сыновья – странная удача. С детства я росла сорванцом, одевалась и играла в те же игры, что и братья, и их друзья. Мне нравилось находиться среди мальчишек. Но я взрослела, мое тело и интересы менялись, а мальчишеские забавы со временем стали утрачивать свою привлекательность. Так заложено природой, что девушки раньше парней начинают задумываться о серьезных вещах. А, если нет, то, по крайней мере, раньше них перестают вести себя по-детски. Наконец наступил период, когда мне стало казаться, что старшая в семье – именно я, а не Джекс с Райдером. Братья с друзьями вечно несли какую-то чушь, дрались, подкалывали друг друга. И только один парень в моем окружении казался мне по-настоящему взрослым и интересным. Но к шестнадцати годам выяснилось, что я так и не обзавелась подругой, той, с кем можно было бы посекретничать о парнях, сходить на девчачий фильм и просто весело провести время, не обсуждая чьи-то сиськи, паршивую игру и снова сиськи. Поэтому я особенно ценю то, что есть у нас со Спенс.

Я оглядываюсь и всматриваюсь в сумрак, ощущая волнующее предвкушение. Внизу живота колышется пламя, а грудь обдает жаром.

Может ли он быть здесь этим вечером?

Конечно, чёрт возьми.

Ведь “Сильвер Бэй” – это его второй дом. Не потому ли я ни минуты не раздумывала над предложением дяди Майкла устроить здесь вечеринку? Какая же я жалкая.

– Все в порядке? – Калеб обхватывает мою ладонь, отгоняя ненужные мысли.

Серые глаза парня смотрят с заботой. Я улыбаюсь, протягиваю руку и обнимаю его за шею.

– Да, все замечательно. Это мой лучший день рождения, даже не смотря на то, как он начался, – вспоминаю о пожаре на заднем дворе.

– Если бы я знал, то обязательно бы приехал.

Калеб кладет ладонь мне на колено и поглаживает. Порыв ветра растрепал его прическу, превратив ее в небрежный ворох светлых волос. В джинсах и спортивной куртке Калеб мне нравится больше, чем в своих выглаженных дизайнерских шмотках, потому что так он выглядит намного естественнее, и я перестаю думать о том, что нашел такой парень в дочери простого рыбака, живущей в доме с одной ванной на шесть человек. Ведь, когда мы только начали встречаться, и речи не шло о том, что моя мама выдвинет свою кандидатуру на пост мэра. Я была обычной девушкой из простой семьи. И лучше бы ей и осталась. Вся эта шумиха вокруг выборов приковывает ко мне слишком много взглядов. Но я понимаю, какой это шанс для мамы.

– Все хорошо. Ты бы ничем не помог, только бы не выспался.

– В другой раз просто позвони мне, если что-то случится.

– Надеюсь, это не понадобится, – замечаю я.

– Согласен, – Калеб приобнимает меня за спину. – Дилан, ты уже обсудила с родителями нашу поездку и твою учебу в Атлантисе? – спрашивает он.

Я снова напрягаюсь.

Окей. Вчера, сказав “поговорим завтра”, он выражался буквально.

– Ещё нет. Просто… – я отвожу взгляд и натыкаюсь на внимательный прищур Спенсер.

– Что? Они будут против? – Калеб пытается понять мою заминку.

– Нет, мама точно нет. Я же говорила, в Майами живёт моя бабушка. После смерти дедушки она осталась там совсем одна, и, если я поступлю в Атлантис, то смогу навещать ее чаще, чем раз в год.

– А что отец?

– Ну, а что отец? Все как обычно, – я улыбаюсь, вспоминая лицо папы, когда он провожал меня до дверей этим вечером. – Он думает, что мне до сих пор восемь лет, что я без ума от мультиков, лакрицы и шоколадного молока. Какой колледж? Какой отпуск? Ты о чем? – посмеиваясь, я поправлю волосы.

– Значит, ты не любишь лакрицу? – спрашивает парень.

Я качаю головой.

– С годами вкусы меняются.

– Только не у меня, – глаза Калеба блестят, а на губах играет лёгкая улыбка. – А ты, определенно, в моем вкусе, Дилан Янг. Нравится это твоему отцу или нет. Знаешь, – он качает головой, покусывая губы, – пока ты была наверху, он посоветовал мне не разочаровывать его.

И почему я не удивлена?

– Каким образом?

Калеб пожимает плечами.

– Полагаю, любым. Он не стал уточнять, но это было убедительно.

Я чувствую, как нагреваются мои щеки. Калеб просто святой, потому что безропотно переносит вечное папино недовольство. Чего только стоит одна его фраза, когда Калеб впервые появился у нас, чтобы отвезти на фильм. Папа сказал ему: “У меня есть пара новых ружей, парень. И мне бы не хотелось однажды взять одно из них и нарушить закон”. Так он деликатно намекал на то, чтобы Калеб привез меня домой вовремя. Вот и сегодня отец не удержался от того, чтобы снова не показать парню, кто в нашем доме хозяин.

– Не обижайся на него! Пожалуйста! После вчерашнего пожара он сам не свой.

– Обижаться? – переспрашивает Калеб. – За что? За то, что он заботится о тебе? Конечно, я его понимаю. И, когда у меня будет дочь, наверное, я пойму его ещё лучше. Но… сейчас для меня главное, – он понижает голос, склоняясь ко мне, – не разочаровывать тебя, Дилан.

Я улыбаюсь и отвожу взгляд.

– Вряд ли ты на это способен.

– Ты такая красивая. И как я смогу спокойно уехать в колледж и оставить тебя одну?

– Ты сомневаешься в чем-то?

– Нет. Ты никогда не давала мне повода, – замечает Калеб.

Его слова звучат странно. Что значит “не давала повода”?

Я почти открываю рот, чтобы спросить его о Блейк Маккензи – девушке, с которой он встречался до меня. Спорим, она точно дала ему повод?

Пока я раздумываю, Калеб поднимается с бревна и ведет меня танцевать.

После танцев я недолго болтаю со Спенсер. Мне неловко от того, что мой день рождения стал для нее настоящим испытанием. Смотреть, как парень, в которого ты влюблена, зажимается с другой – то ещё удовольствие. Но моя Спенс – крепкий орешек. Она взяла себя в руки и не подаёт вида, что расстроена.

Уставившись в сторону океана, Спенсер начинает разговор о погоде. В прямом смысле.

– Завтра будет шторм, – уверенно заявляет она, отхлебывая пиво.

Я с сомнением смотрю на лиловое небо и бесконечную темно-синюю гладь, уходящую за горизонт.

– С чего ты взяла?

– Мои родители метеорологи, – напоминает Оушен. – Предположим, – продолжает она, – твой отец может, облизнув один лишь палец и подставив его ветру, определить, будет ли клев. А мой – с точностью до семидесяти процентов предсказать снег или грозу.

– Мой всегда уверен на все сто, – смеюсь я.

– Ну, метеорология – это наука, а рыбалка… – задумывается Спенсер.

– У нас это заболевание. Наследственное. И на этот раз ты не отвертишься. Когда встанет лед, ты едешь с нами, – угрожаю ей.

– Боюсь, я буду занята, – Спенсер давится пивом.

– Я не сказала, когда это случится.

– Я буду занята до самого ледохода, – уверяет она. – Просто пришли мне пару рыбных стейков или суши… Хотя, постой, я же вегетарианка, какая досада. Лучше… Янг, а что это за парень? – прервавшись на полуслове, спрашивает Спенсер.

Я кручу головой, осматривая парней и девушек на берегу.

– Где?

Поворачиваю голову в направлении взгляда Спенс, и по моей спине ползут мурашки, когда я встречаюсь с другим взглядом. В стороне рядом с Райдером и Джексом стоит он. Тайлер Янг.

Глаза парня прикованы ко мне. В подступающей со всех сторон темноте они кажутся глубокими и чёрными, но я-то знаю, что на самом деле они темно-карие с янтарными вкраплениями, которые особенно сияют в моменты удовольствия или гнева. Крупные темные завитки волос отросли. Полагаю, он не делал стрижку последние месяцы. Но так ему даже лучше. Он стал еще выше и красивее.

Тайлер скрещивает руки на груди и продолжает смотреть.

Внутри у меня все сжимается.

– Ах… ты о нем. Это Тайлер… Не обращай внимания, – отхлебнув пива, я морщусь и отвожу взгляд. – Это всего лишь мой… кузен.

Глава 7 Дилан. Десять лет назад

За дверью кричат мои братья. Джекс снова дразнит Стинки, а тот зовет маму, чтобы пожаловаться.

Я стою у окна, повиснув на подоконнике и любуюсь тем, как снег украшает деревья, забор и дорожки. Представляю, что я принцесса, запертая в высокой ледяной башне, и жду того, кто освободит меня из заточения. Он приедет на санях, а в упряжке будут самые настоящие северные олени. Конечно, это будет не Санта, а кто-то молодой, красивый и точно без бороды. Ненавижу бороды и усы. Однажды мистер Фостер, папин приятель, поцеловал меня, когда поздравлял с днём рождения. Его усы кололись, а от самого мистера Фостера пахло чем-то кислым, а ещё табаком. Поэтому у моего принца не будет этих противных усов, зато будет оленья упряжка. А ещё он никогда не будет смеяться надо мной только из-за того, что я девочка. Мои братья постоянно делают это. Особенно Джекс. Он командует всеми мальчишками в округе и часто подговаривает их, чтобы те не принимали меня в игры. Противный Джекс!

А снег все идёт и идёт. Когда его станет больше, мы выйдем на улицу и будем лепить снеговика. Хотя мама сказала, что завтра будет теплее, и все растает.

Волшебство закончится.

Я приближаю лицо к холодному стеклу и дышу на него, а затем пальцем вывожу окошко в форме сердца. Сквозь него наблюдаю, как крупные мохнатые хлопья медленно падают с небес.

На нашей подъездной дорожке останавливается машина дяди Майкла. Из дома показывается мама, она подходит к машине. Открываются передние двери, и я вижу дядю Майкла и тетю Алекс. Машу им рукой, но они не смотрят наверх, а о чем-то говорят с мамой. Та много раз кивает им. Затем дядя Майкл открывает заднюю дверь. Я прижимаюсь лбом к стеклу и вижу, как из машины выходит мальчик. Наверное, это и есть их сын. Я слышала, как мама с папой говорили об этом. Но я думала, что он младенец. А это ещё один мальчишка.

И почему мои тетя и дядя не взяли девочку?

Они уезжают, а мама ведет мальчика в наш дом.

– Дети, познакомьтесь, это ваш брат. Его зовут Тайлер, – говорит мама, когда собирает всех нас в гостиной.

Мы с любопытством смотрим на мальчика. Ему лет девять или десять. Он немного выше Джекса и Райдера и, вообще, какой-то тощий. Кожа не такая смуглая, как у моих братьев, но и не такая светлая, как у меня, а темные волосы вьются крупными колечками.

– Это Джексон, Райдер и Дилан, – мама по порядку указывает на нас рукой, затем поворачивается к двери и кричит: – Шон-младший! Немедленно спускайся вниз! Кому говорят!

– Брат? – спрашивает Джекс, выступая вперед. – Он что будет жить в моей комнате?!

– Это и моя комната, – встревает Райдер.

– Нет, Тайлер будет жить в доме дяди Майкла и тёти Алекс, – говорит мама. Она кладет руку на плечо мальчику.

– Сколько тебе лет? – добродушно интересуется Райдер.

– Скоро будет десять.

– А ты играешь в хоккей? – встревает Джекс.

– Нет. Я никогда не пробовал, – мальчик качает головой и смотрит в пол. Он, кажется, стесняется.

– Ты приемный, да? – не отстает Джекс.

Мама делает круглые глаза и строго смотрит на него.

– Сын, ты задаешь бестактные вопросы.

– Какие? – Джекс морщит нос.

– Б. Е. С. Т. А. К. Т. Н. Ы. Е, – по буквам произносит Стинки, когда входит в гостиную. Ему почти семь, и он ужасный всезнайка.

– Шон, поздоровайся со своим братом, – говорит мама.

– Привет, – у Стинки нет половины зубов, он смешно шепелявит.

Тайлер улыбается, но его глаза все такие же темные и грустные.

– Почему бы вам не пойти наверх, мальчики? – предлагает мама. – Джексон, Райдер, покажите Тайлеру вашу комнату, а потом мы будем обедать. Дилан, помоги мне накрыть на стол.

– Почему опять я?! – вырывается у меня. Как же это надоело!

– Потому что ты девчонка! – говорит Джекс.

Я злюсь и надуваю губы.

– Мама, я тоже хочу пойти наверх! Это нечестно!

– Дилан, не упрямься! – мамин голос звучит строго.

– Я помогу вам, мэм, – неожиданно предлагает Тайлер.

Я кривлю лицо. Подмазаться хочет.

– Тайлер, спасибо за предложение. Но ты наш гость. – Она улыбается ему так, будто она его мама.

– Ты сказала, он – наш брат! – встревает Джекс. – Разве брат может быть гостем?

– Джекс, тебе бы поучиться у Тайлера манерам, – мама морщит лоб. – Все верно, брат, но…

– Мне правда несложно. Скажите, что нужно делать? – говорит Тайлер.

– Ну, раз уж ты настаиваешь. – Мама сдается. – Пойдем. И, я же просила, зови меня тетя Сара. Ведь я сестра твоей… – она умолкает и все не может подобрать слово.

– Александры, – помогает ей Тайлер.

– Да, верно. А отец этих бездельников, – кивает на нас, – твой дядя Шон, он брат Майкла. Тебе у нас понравится.

– Мне уже нравится у вас, мэм.

Джекс делает кислое лицо и морщится.

– Тетя Сара, – поправляет Тайлера мама.

– Тетя Сара, – кивает тот.

– Вот и отлично. – Мама окидывает нас взглядом. – Ну, кто ещё хочет мне помочь? Джекс? Райдер? Шон?

– Мы шутите, мэм?! – передразнивает ее Джекс, округлив глаза.

Мама смотрит на меня.

– Дилан? – мне хватает одного ее взгляда, чтобы понять, что это, как бы, и не вопрос вовсе.

Я вздыхаю. Если откажусь, мне потом не поздоровится.

– Ну ладно.

После обеда я веду Тайлера наверх. Джекс хотел затащить его к себе, но мама увидела, какой там у них беспорядок, и заставила делать уборку.

Близнецы живут вдвоём в одной спальне, Стинки досталась небольшая комната с видом на задний двор, а я живу под самой крышей, высоко-высоко, как самая настоящая принцесса. Всё-таки иногда неплохо быть девчонкой. Но не в том случае, если дело касается хоккея или рыбалки. На самом деле, мои братья просто боятся, что я сделаю что-то лучше них.

Когда в мае я поймала огромную форель и чуть не сломала запястье, пока тащила ее, Джекс устроил мне бойкот и запретил другим мальчишкам играть со мной. Противный-противный Джекс!

– Ты занимаешься боксом? – Тайлер поднимает с кровати голубую перчатку и с любопытством смотрит на меня.

Я киваю.

– Дядя Майкл учит меня и моих братьев, – объясняю ему. – Ты знаешь, что он был тренером по боксу? – Тайлер отрицательно машет головой. – Если хочешь, он и тебя научит.

Тайлер осторожно возвращает перчатку на место.

– Зачем? Чтобы бить кого-то? – хмуро спрашивает он.

– Почему сразу “бить”? – совершенно искренне удивляюсь я. – Чтобы уметь себя защищать или своих близких.

– Защищать? Тогда, да. Я бы хотел, – соглашается Тайлер.

– А еще дядя Майкл говорит моим братьям, что настоящий мужчина должен иметь тело медведя, мудрость старца и дух воина. Мне особенно нравится часть про дух война. Девочкам это тоже нужно.

– Тебя кто-то обижает? – резко спрашивает Тайлер.

– Меня? – я фыркаю. – Да вот еще! Бывает, Джекс меня достает, но я могу дать ему сдачи, – решительно говорю.

– У тебя такая большая семья, – тихо произносит мальчик. – Это здорово.

Я пожимаю плечами.

– Да, – и улыбаюсь, – но не утром, когда всем нужно в ванную. Стинки так долго чистит зубы, что скоро от них ничего не останется.

– Стинки? – Тайлер прищуривается.

– Мы зовем так Шона-младшего. У него боязнь грязных рук, – бурчу я и тихо добавляю, сморщив нос: – А Джекс свои не моет даже после туалета.

Мы оба хохочем. Затем Тайлер смотрит на фотографию в рамке на моем столе. На ней я стою с большой рыбиной в руках, той самой, из-за которой столько вытерпела от Джекса.

– Это я поймала, – с гордостью заявляю. – Все Янги – рыбаки. А ты любишь рыбалку?

– Нет, – Тайлер машет головой. – Я пробовал, но у меня не вышло.

– Я научу тебя. У меня есть свои снасти.

– Снасти? Ты же девчонка?! – он говорит это так же, как и Джекс.

– Ну и что?! – мой голос звучит воинственно. – Кто сказал, что девчонки не могут рыбачить? Наша тетя Алекс может обставить даже папу. Это называется “надрать задницу”. Тетя Алекс классная!

– Да. Очень, – соглашается Тайлер.

– Тайлер, ты скоро? Мы идём на улицу лепить снеговика! – раздается голос Джекса. – Или ты хочешь поиграть с Дилан в куклы? – я поворачиваюсь и вижу, как он натягивает шапку, стоя в коридоре.

– Я не играю в куклы, вредный Джекс! – злюсь на него.

– Потому что ты бракованная девчонка! – смеется Джекс. – Бракованная! Бракованная!

– Ну все! – рычу я, сжимая кулаки. – Сейчас ты у меня получишь!