Текст книги "Третий – не лишний! (СИ)"

Автор книги: Юлия Славачевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 15 страниц)

– Так где моя жена? – мгновенно согласился с ней Филлипэ.

Девчонки подхватили меня под локти, сделали шаг вперед и рявкнули:

– Тут!

– Пошли уже, – нервно отреагировал на такое количество неучтенных жен синеглазый. Со скрытой угрозой – Но с тобой, Магдалена, я потом отдельно поговорю. Языком жестов.

– Не переживай, – шепнула мне Тисси. – Если будет надо, мы ему эти жесты оторвем.

Мы стройной вереницей приблизились к боковой дверце, из-за которой доносились громкие пьяные выкрики. Алекто приподняла капюшон, игриво ухмыльнулась и постучала:

– Мальчики! Вам не скучно одним?

– Кто там? – вывалился наружу расхристанный бугай с кружкой, из которой выплескивалась, судя по ядреному запаху, бормотуха.

– Красавчик, – прижалась к нему Алекто, отведя в сторону посудину. – Не хочешь большой и чистой любви?

– Почем? – тут же отреагировал «красавчик».

– Договоримся, – заверила его девушка, оттесняя бедром в сторону и проскальзывая вовнутрь.

За ней просочились и мы.

В караулке средних размеров несли опасную службу пять красномордых личностей, бережно поглаживающих свое оружие, в виде пузатого бочонка.

– Девочки! – обрадовался носастый стражник, выуживая свой шнобель из кружки. Какими судьбами?

– Мимо шли, – широко улыбнулась Тисси, скидывая плащ и демонстрируя грудь. – Подумали, что вам скучно!

– Нам скучно, – мгновенно заверил ее усатый, переставая греметь костями в стакане.

– А больше никого не будет? – пропела Мэгер, тоже раздеваясь. – Вы здесь все? – и прижалась к лысому гномику бедром. Видимо, хотела бюстом, но промахнулась.

– А что, вам мало? – заржал рябой стражник, подтягивая сползающие с костлявых бедер штаны.

– Конечно, – ласково ответила Алекто. – Нам чем больше – тем веселее.

– Счас еще двое подойдут, – заржал «красавчик». – Когда обход закончат.

– А зачем нам их ждать? – нахмурился носатый.

– Только двое? – потерлась об усатого задницей Тисси.

Я стояла в сторонке и не вмешивалась.

– Мало? – фыркнул стражник, начиная обгаживать рукой ее задницу. – Так нету больше. Но мы и по второму разу сможем. Да, друга? Таких шлюшек и не оприходовать...

– Я честная женщина! – заявила Мэгер, подмигивая и опуская на голову гномика кулак. – И никто не может заявить обратное!

После чего девушки очень споро и слаженно уложили остальных рядком, шустро использовав для этого подручные средства как то: скамейки, кружки, кости и древки от алебард.

– Ключи, – тихо сказала спокойно до этого стоявшая Амели. – Вы забыли ключи.

– Увлеклись слегка, – кивнула Алекто.

– И что? – сморщила хорошенький носик Мэгер. – Мы теперь должны обыскивать этих... слегка засаленных мужчин?

– Придется, – кивнула Амели. – Нечего было так увлекаться.

– Хорошо, – фыркнула Тисси, натягивая перчатки, и пошла шариться по карманам лежащих в заслуженном отдыхе караульщиков.

– Если вы собирались все так провернуть, – спросила я у подошедшей ко мне Алекто.

– То зачем нужно было так выряжаться?

– Как зачем? – лукаво посмотрела на меня девушка. – Для развлечения, конечно. Когда бы ты еще так повеселилась?

– Да уж, – фыркнула я.

– А можно я этого с собой возьму? – показала пальчиком на носатого Тисси. – У него в кармане ТАКОЕ!

– «Такое» ты можешь и в другом месте найти, – неодобрительно качнула головой

Амели. – Нечего тащить домой все, что бесхозно валяется!

– А для коллекции? – девушка умоляюще посмотрела на мать. – Ну что б было?

– И куда мы будем складывать твое «чтоб было»? – поинтересовалась Амели.

– Ну, ма-а-ам! – проныла девушка, ловко перекидывая найденные ключи Алекто.

– Хорошо, – поморщилась женщина. – Оторви и забери с собой.

Ой, что-то мне нехорошо. Ну, я, конечно, в мечтах представляла... но чтоб вот так видеть и участвовать?!! Я прикрыла глаза...

Треск! И тишина...

– Готово! – радостно воскликнула Тисси.

Я осторожно приоткрыла один глаз. Девушка держала в руках небольшую кованную фляжку с затейливым выбитым рисунком и формой очень напоминающую член.

– Последнее увлечение! – подмигнула мне Тисси. – Называется «обманись под градусом».

– Кошмар, – пробормотала я, испытывая облегчение, что у мужика, кроме кожаного ремешка, удерживающего фляжку, больше ничего не пострадало.

– Пошли уже, – кивнула мне Алекто, поигрывая ключами. – Пока на патруль не напоролись.

– Идите, – откликнулась Амели. – Мы с Тисси здесь караульщиков посторожим. Или стражников покараулим.

– А вы знаете куда вдги? – всполошилась я, поправляя сползшую на бок задницу. Видимо от волнения.

– Коне-е-е-ечно! – заверила меня Мэгер, подталкивая к выходу. – Зная нашего родственничка апартаменты класса люкс ему никто не предложил. Так что будем искать ниже уровня пола.

– Да-а-а! – подмигнула мне Алекто. – Так мужика еще никто не опускал!

– О боже! – вздохнула я, только сейчас начиная понимать во что я вляпалась. Но было весело. И главное, никто над ухом не блажил, что полагается делать хорошо воспитанной жене, которая совсем не жена.

Покрутившись винтообразными коридорами, мы спустились ниже уровня земли и попали в подземную часть узилища. Тут, в отличие от верхних тюрем, где раздавались звуки музыки, песен и женское хихиканье, царила гробовая тишина. После трех проходов и одного длинного коридора и одного, но очень долгого спуска вниз, мы дошли до камеры, где на гнилой соломе в окружении попискивающих крыс лежал сильно избитый Роналдо.

– Стой тут! – поставили меня на углу и дали моргенштерн. – Если что, звони!

– А как ты его протащила? – чуть не уронила я внушительное оружие и взяла его как биту двумя руками.

– Места нужно знать, – хмыкнула Алекто.

– Ну и компанию ты себе выбрал! – возмутилась Мэгер, отпирая дверь. – Ничего поприличнее не нашел?

– Мэ? – слабым голосом прошептал Роналдо. – У меня галлюцинации, или это правда ты?

– А вместе мы быть не можем? – ядовито полюбопытствовала девушка. Гаркнула: – Алекто, помоги вытянуть этого кабана!

Я так прислушивалась к шуму, что не услышала шагов из-за угла. Вот такой нонсенс.

– Ты кто? – легла мне на плечо тяжелая рука.

Я подпрыгнула и развернулась. С моргенштерном, зажатым в потной крепкой руке. Вопрос отпал сам собой.

– Мужчина?!! – склонилась я на лежащим стражником, похлопывая его по щекам. – Вы в порядке?

– Что случилось? – девушки вытащили из камеры Роналдо, облокотившегося на их плечи, и подошли ко мне.

– Звонила, – коротко ответила я, занимаясь еще одним пострадавшим от женского произвола.

– Понятно, – хихикнула Алекто, рассматривая стражника. – И мама утверждает, что это у меня немотивированная жестокость. Но такую красивую подпись на подбородке лично мне никогда не удавалось нарисовать.

– И что мне с ним делать? – растерянно спросила я, нависнув над жертвой моей резвости знаком вопроса.

– Тут два пути, – сообщили мне девушки. – Либо ты оставляешь его здесь и спасаешь мужику жизнь, либо тащишь с собой и отдаешь Филлипэ и Эмилио. И там уже как повезет. Ему.

– О, – ожил Роналдо. – И эти здесь? А почему все так трагично?

– А это их жена, – насмешливо пояснила Алекто, начиная двигаться к выходу.

– И она здесь? – чуть не впал от удивления в коматоз Роналдо. – А они где?

– Где-то, – буркнула я, заботливо засыпая стражника гнилой соломой, которую я быстренько притащила из камеры Роналдо. Чтобы не замерз бедолага, пока лежит тут в одиночестве. Подумала, надо бы ему еще компанию найти, но времени совсем не было. И я рассудила: или его найдут сотоварищи, или крысы. Так что один не останется. И припустила вдогонку за своими.

– Ты с оружием поосторожней, – посоветовала мне Мэгер, пыхтя под тяжестью здоровенного мужчины. – А то здесь не останется ни одного мало-мальски здорового охранника. А здесь не только невиновные сидят.

– У них на это другое мнение, – нахмурилась я, но моргенштерн придержала. Мне и одного греха на совести хватит. Изуверское убийство с отягощающими своих будущих– бывших мужей я за грех не считаю. Это возмездие.

Мы протащили раненного обратной дорогой и вышли в караулку, где все так же было тихо и спокойно.

Амели хватило одного взгляда на племянника, чтобы понять тяжесть его повреждений.

– Тисси, – позвала она дочь. – Быстро сгоняй к высоким лордам и скажи, чтобы нашли повозку. В пятом доме от угла живет Силор, он мне должен. Пусть скажут, что от меня, и заберут фургончик.

– Да, мам, – девушка метнулась за дверь.

Спустя какое-то время, которое мы потратили на одевание плащей и масок, к нам заявились жутко злые Филлипэ и Эмилио и вытащили друга наружу, где уже стоял небольшой, крытый парусиной фургончик с парой запряженных лосих.

– Запрыгнули все, – скомандовала Амели, запрыгивая на козлы.

– Черт, – поморщилась Алекто, увидев Роналдо на дощатом полу. – Под голову бы что-то подложить...

– Счас! – отреагировала я и полезла себе в штаны.

– Магдалена! – завопил как резаный Филлипэ. Нашел, блин, подходящее время! – Это уже слишком! Раздеваться при чужом мужчине...

– А он мне после сегодняшнего уже свой, – возмущенно рявкнула я, выуживая подушку и перекидывая ее Тисси. – Вот, подложи.

Мужья попытались подобраться ко мне поближе – наверное, чтобы пощупать на предмет телесности. Но девушки дали отпор и не допустили безобразия.

– Есть у кого-то платок, чтобы промокнуть кровь? – расстроенно спросила Алекто, разглядывая пару рваных, сочившихся кровью ран на груди у родственника.

– Ага, – полезла я себе в декольте. – Платка нет, счас грудь достану...

– Магдалена! – не выдержал Эмилио. – Он тогда живой домой не доедет!

– Фальшивую! – заорала я, вытаскивая комки шерсти. – Только и можете о сексе думать, пока вашему другу плохо! Кто титьки в раны сует, извращенцы?

– Я о нем всегда с тобой думаю, – покаянно вздохнул Эмилио и посмотрел глазками Кота из Шрека.

– Давай для разнообразия ты подумаешь обо мне? – со стоном предложил Роналдо.

– Боги упаси! – отшатнулся Филлипэ. – Ты мне друг, но жена дороже!

– Я вам не жена! – внесла я из вредности разнообразие в беседу. – Мы посторонние.

– Так я могу за вами поухаживать? – мигом вскинулся раненный. – Разрешите представиться...

– Я тебе в этом помогу! – рявкнул Филлипэ.

– Я тоже! – озверел Эмилио. – Ухаживать будешь лежа в бинтах!

– Какие страсти! – восхитилась Мэгер. – А давайте вы друг другу все выскажете потом?

– Если Роналдо будет держать при себе свои мысли, – согласился Эмилио.

– И все остальное тоже при себе, – все еще кипятился Филлипэ. – Иначе можно...

– Нельзя! – заорала я, устав от выяснения отношений. – Потому что если он! пок;г>,ала я пальцем на лежащего. – То и вы!

– Правильно! – радостно поддакнула Тисси. – Я за равноправие! Оторвался сам, дай оторвать другому!

– У меня для тебя есть подарок! – задумчиво посмотрела на меня Алекто. – Каждой уважающей девушке нужен настоящий добрый друг, который не предаст в трудную минуту и всегда будет ей верен...

Я оифыла рот, чтобы донести до нее шепотом умную мысль, что теперь вибратор вызывает у меня ассоциацию исключительно с просто Филей и Эмо. Причем вибратор, включенный в розетку, чтобы батарейки не сели!

– На! – закончила девушка. – От сердца, можно сказать, отрываю! – и вручила мне моргенштерн. – Пользоваться им ты уже научилась и экзамен сдала!

Мужчины после этого как-то странно примолкли.

Вскоре фургон остановился и мужчины перенесли Роналдо в дом.

– Пойдем с нами, – велела Амели. – Поможешь с раненным.

– Моя жена не будет глазеть на постороннего голого мужчину! – завел шарманку синеглазый, стараясь прорваться сквозь сомкнувших ряды девушек.

– Ты охренел?!! – взвилась я, устремляясь к нему на встречу. – Он не мужчина! Он раненый!

– Я бы попросил не лишать меня мужественности, – попросил слегка ошарашенный

Ронаддо из открытой двери.

– Кому она нужна? – возмутилась я.

С одновременным возгласом Эмилио:

– И не рассчитывай на это!

– На что? – уточнил страдалец. – На жену или на мужественность?

– Значит так! – вмешалась я в выяснение размеров и личных отягощающих мозги особенностей и, раздвинув девушек, ткнула моргенштерном в сторону синеглазого. Тот отшатнулся. – Только последние извращенцы могут видеть в тяжелораненом мужчине сексуальный объект!

После чего направила так вовремя подаренный сюрприз в сторону Эмилио:

– И в таких случаях у пострадавшего отсутствуют половые признаки!

– Я уже здоров, леди! – заверил меня слабым голосом Ронаддо.

– А это мы сейчас проверим! – грозно сообщила я всем и направилась в импровизированный лазарет, размахивая моргенштерном. Задержать меня никто не решился. Видимо, я все же могу произвести впечатление, даже если это происходит с помощью шипастой дубины!

– Магдалена! – позвал меня Эмилио. – Ты окажешь нам честь и сходишь завтра с нами в город?

– Я подумаю, – чуть замедлила я шаг. – Все будет зависеть от того, как пройдет ночь!

Ночь прошла очень плодотворно. В смысле, натворили мы, все что хотели, и чего не хотели другие...

После того как обработали и перевязали раны Роналдо, Алекто внимательно на меня посмотрела и ткнула пальчиком:

– Признавайся! Зажала девичник?

– Да у меня и свадьбы не было, – опешила я. – И вообще: я незамужем. В этом мире.

– Одно другому не помеха, – философски рассудила Тисси. – А девичнику быть!

– А эти? – указала я на закрытую дверь, за которой маялись Филлипэ и Эмилио.

– А что эти? – подняла брови Мэгер. – Кто ж их спросит?

– Они и спросят, – вздохнула я, всему фибрами ранимой женской души желая избавиться от двух таких весомых довесков.

– Не успеют, – заверила меня Алекто и открыла потайную дверь. – Вперед, девочки, нас ждут великие дела!

– Хорошо отдохните, – напутствовала нас почтенная Амели, бодро потряхивая седой головой. – Только так, чтобы мне потом претензии не предъявляли.

– Пошли с нами, проконтролируешь, – предложила отзывчивая Тисси.

– Не могу, – уставилась на Роналдо женщина с видом путника, нашедшего оазис. – Мне с племянником потолковать нужно.

– Тогда свидетелей в живых оставлять не будем, – оптимистично заявила Мэгер, подпихивая меня в спину. – Пошли, будем тебя учить быть хорошо воспитанной женой!

И ведь научили!

Для начала мы размялись метанием алебард в дверь. На скорость. У меня, правда, все больше получалось назад и в пол, но это никого не смущало. Особенно, когда Алекто притащила из погреба плетеную бутылку с вином.

– Я не пью, – попробовала отказаться, помня, что все свои неприятности я огребаю именно в этом состоянии.

В последний раз иакирялась у подруги на свадьбе и в результате обрела Николя. Называется, «а поутру они проснулись...»

– А кто здесь пьет? – изумились девчонки, разливая фруктовое выдержанное вино в глиняные кружки. – Мы только по чуть-чуть, и только для поддержания веселья!

Мда, зря они это сказали!

После утоления жажды второй бутылью мы отправились на улицу, чтобы девушки научили меня играть в их местную игру «поймай прохожего и покажи ему стриптиз». Почему-то вместо прохожих попадались либо Филпипэ, либо Эмилио.

– У вас что, других прохожих нет? – обиделась я, вырываясь из загребущих рук мужчин.

– Магдалена! – отчаянно взывал к моей совести синеглазый, прорываясь через заслон из девушек. – Пойдем спать!

– Миленький ты мой! – заблажила я, в первые в этом мире чувствуя себя более-менее свободной. – Свали быстре-е-ей домо-о-ой! Здесь, в гфаю далеком, могу погладить ногой!

– Дорогая, – пустился в увещевания Эмилио, стараясь обойти девчонок. – Поздно уже...

– Поздно! – кивнула я, вооружаясь моргенштерном. Напела: – Мы встретились с тобой поздно! Из глаз твоих польются звезды! Когда устало и серьезно я в лоб тебе метну... Блин, не сочиняется! В общем там, не хотите играть в американский пул, отвалите. А то для него нужно всего четыре шара, и они у меня будут!

– Что вы с ней сделали? – вцепился в Алекто Филпипэ, начиная трясти за плечи. – Была же нормальная девушка!

– Это видимость, – отстранила его собеседница. – Все в этом мире относительно. Куда несет, туда и нормально.

– Маруся! – взвыл Эмо. – Так нельзя поступать!

Я насторожилась.

– Ой, – оглянулась вогфуг. – Это кого он зовет? А-а-а, ту дуру, что поверила двум жлобам с большими членами?! Так ее нет.

– А у них большие? – заинтригованно переспросила Тисси.

– А ты не видела? – удивилась я. – Много пропустила. Только смотри на расстоянии, а то потом сквозняк через весь организм заработаешь!

– Это неприлично, – надрывался Филлипэ, ослабляя завязки белой блузы у своего горла, словно ему не хватало воздуха. – И ты...

– Че? – сощурилась я. – Наказывать будете? – Выдала реплику на публику: – Алекто, у вас стерци есть?

– Нет, – нахмурилась девушка. – А надо?

– Надо, – кровожадно откликнулась я. – Сорок две штуки. Нет, восемьдесят четыре. Есть чем заменить?

– Ну-у-у, – протянула Мэгер. – Если залезть в хранилище и поспрашивать у соседей, то столько стилетов можно найти...

– И три ведра вируты, – присовокупила я к пожеланиям. – Чтоб хватило изнутри и снаружи! Вместо наркоза!

– Стоп! – нахмурилась Тисси и с недоверием оглянулась в мою сторону. Постепенно приходя в ярость: – Они, что, на тебе стерци с вирутой опробовали?!

– Угу, – кивнула я, с видом гневного прокурора складывая на груди руки. – Чуть не угробили!

– Скоты!!! – отвесила мужчинам тяжелые оплеухи Алекто. – Изуверы!

– Они еще и рдыха нажрались, – наябедничала я, подливая масла в огонь без зазрения совести.

– Ублюдки! Мерзавцы! Негодяи! – подскочила к ним Тисси, доставая кастет. – Ни одна женщина в этом мире не должна так мучиться!

– Наша вина, – склонил голову Эмилио, даже не пытаясь защищаться. Ну просто фигура Покаяние! Еще и нимб вокруг головы – будет вылитый святой.

– Тьфу! – сплюнула Алекто, отталкивая второго мужа в сторону. – Даже бить неинтересно! Пошли, девчонки, девичник продолжается! А если вы, – ткнула она в них кинжалом. – Еще раз нам помешаете, то мы все расскажем маме! И она ее удочерит! И хрен...

– Алекто, – застонала я. – Выкинь это слово-паразит! Не трави душу!

– Пошли, – обняла меня за плечи Мэгер. – У нас еще столько интересного впереди! Хорошо воспитанная жена должна четко знать, как ставить капканы на медведя в постели, натягивать силки и заострять колья!

Раздался дружный мужской стон.

– Еще одно слово, – повернулась через плечо Мэгер. – И я научу Магдалену, как правильно шинковать стручки алебардой и отбивать шары моргенштерном!

Больше нам не мешали...

Просто не могли, потому что мы закрылись в подвале и перепели все песни, когда я поделилась своими знаниями о караоке. После чего мы душевно, на четыре разных голоса, но вразнобой спели сначала местные хиты (я слов не знала, но подпевала «тыц– тыц-тырырям!» и стучала кружками по бочонкам). Когда местные баллады закончились, мы перешли на репертуар моего мира, и тут уж девчонки вставляли свое «дыц-дыц-и так два раза!».

Через пару часов к нам постучала Амели и сообщила:

– Пойте потише, а то меня соседи слезно попросили или собаку не мучить, или покойника зарыть!

Мы устыдились и пошли искать лопаты, чтобы зарыть Филю с Эмо. Не смогли. Эти гады спрятались и не отзывались ни на кис-кис, ни на цып-цып.

С криком «очи страстные, на пальцах чужих прекрасные» мы все отправились спать, предварительно забаррикадировав дверь, окно и кровать, откуда, по утверждению Тисси, вечно лезут настырные мужики.

Утро началось с яркого света из распахнутого настежь окна, запаха травяного настоя и жуткой головной боли. Дрожа всем телом от бьющего озноба, я, не раскрывая глаз, откинула одеяло и попыталась выползти на свет божий. Как я сюда добрела, чья это спальня – не помню. Тайна, покрытая мраком. Я мотнула головой и сразу поморщилась. Болит, зараза, словно дятлы ночью там дупло проколупали.

– Солнышко, – ласково попросил Филлипэ. Его я опознала исключительно по голосу. – Выпей – станет легче.

– Я не пью! – встрепенулась я. – Это принцип! – и попробовала открыть левый глаз. Ресницы склеились, не получилось. Я обхватила себя руками, чувствуя себя довольно погано.

– Из межой посуды точно, – ехидно фыркнул рядом Эмилио, укоризненно глянув. Его я уже опознала по внешнему виду. Правый глаз с трудом, но функционировал.

Я обвела мутным взглядом незнакомое помещение и вполне знакомые мужские рожи.

Моя нынешняя спальная комната была небольшой, но чистенькой, похожей на узкую коробочку или шкатулку. Узкий топчан-кровать, закрытая ниша вместо шкафа, высокое окно с белой кружевной занавеской. Аскетические беленые стены, напротив кровати – под тусклой лампадкой взятое в серебряный оклад изображение не то святого, не то божества в обрамлении богато вышитого рушника. Мне, в принципе, все едино, я в местных святынях не разбираюсь.

– Подтверждаю! – немедленно отозвался Филлипэ.

С мужиками все как обычно: цветут и пахнут мылом и цветочным одеколоном. Гладко выбритые, подтянутые и сплошь довольные жизнью. Так и хочется сказать: «Съешь лимон!». Два раза.

– Что ты имеешь в виду? – снова поморщилась я, и попыталась посмотреть на него гневно, но наивно. Усилие стоило слишком дорого. Работающий глаз опять закрылся.

– Я имею в виду, дорогая, – скрипнула кровать рядом. К моей спине прижалось большое теплое тело. – Вчера ты всем поведала, что в вашем мире есть обычай пить из туфелыси невесты. После чего вы принесли шлем стражника и попытались повторить этот подвиг, потому как сапог, который вы нашли в загашниках, страшно вонял. И вы все отказались пить занюхивая.

Мои глаза сами открылись и самостоятельно выпучились наружу.

– И что? – жалобно спросила я, потягивая настой. – Я тоже отметилась на этом шлеме?

– Три раза, – не стал жалеть меня Филлипэ. – Ты заявила, что русские все делают три раза, если делают.

– Это была не я, – запротестовала я, чувствуя, как к щекам приливает кровь. – Это вылезла наружу натура и взяла свое.

– Это было заметно, – миролюбиво согласился Эмо, многозначительно переглядываясь с Филлипэ. – Твоя натура была настолько деятельная, что ты научила девушек играть в... как его... боулинг, используя вместо кегель статуи гномиков из сада Амели, а вместо шара – каменное ядро, которое вы раскачивали все вчетвером.

– А где мы взяли ядро? – перешла я к самому главному.

– О-о-о! – хмыкнул Эмилио и посмотрел на меня внимательно. – Его вы оторвали с крыльца соседнего дома, подарив хозяину, который громко звал стражу, шлем, сапог и то, что ты назвала «на посошок».

– Какой ущерб? – простонала я, соображая, как мне все это выплатить. Ведь говорили же мне: «Вино, карты и девочки до добра не доведут!»

– Никакого, – заверили меня мужчины. – То, что Алекто потом под твои инструкции исполнила танец живота, виляя задницей, искупило все... Почти. Остальное мы доплатили.

Филлипэ поставил пустую чашку на подоконник и покосился на остывающие гренки. Я тоже на них посмотрела и позеленела, подавляя приступ тошноты.

– Мне стыдно! – трагически упала я обратно на подушки, вытирая холодный пот.

Похоже, меня неправильно поняли – вон какие физиономии у мужиков довольные, просто-таки всепрощающие папочки! Так вот, пускай не торопятся!

Устремив взгляд на трепещущие белоснежные занавески, продолжила:

– Мальчики, честное слово, мне очень стыдно. Но совсем не за то, что вчера вас чуть не прибила... – Громко и внятно, чеканя каждое слово: – А за то, что НЕ прибила, хотя очень хотела. – Мечтательно улыбаясь и закрывая глаза: – И мне бы дали за это очень маленький срок, потому что я не ведала, что творила!

– Вставай, солнышко, – проигнорировал мое чистосердечное признание синеглазый.

– Почему ты называешь меня «солнышком»? – подозрительно открыла я один глаз.

– Обычно это «дорогая, драгоценная и сладкая».

– Посмотри, – поднес ко мне небольшое зеркало Эмо.

– Мама! – отшатнулась я от изображения, хватаясь за сердце. – Это кто?!! Я?!

– Да, – подтвердил Филлипэ. – А что, непохоже?

– Что вчера было? – осторожно поинтересовалась я, ощупывая стоящие дыбом во все стороны волосы. Точно, как лучи солнца!

– Вы устроили себе день причесок, – охотно поделился со мной Филлипэ. – Слава богам, пришла Амели и отобрала у вас кинжалы, когда вы хотели побрить налысо Мэгер, чтобы продемонстрировать минимализм и благородную форму черепа.

– А мы больше ничем не воспользовались? – слабо прошептала я, в страхе подергивая ножкой и прикусывая зубами угол подушки. – Все живы?

– Все, – уверил меня Эмилио. – Остальное оружие вы уже просто не могли удержать в руках. – Погладил меня по голове: – И знаешь, что я тебе скажу, дорогая?

– А? – воззрилась я на него.

– Забудь, что хорошо воспитанная жена должна делать, – попросил Эмо. – Просто больше никогда не пей.

– Со всем остальным можно жить, – вздохнул Филлипэ, начиная распутывать мои колтуны. – Но с озверевшей пьяной женщиной... – он поежился.

– То есть, – вытаращилась я на них. – Для того, чтобы вы увидели во мне человека, мне просто-напросто было нужно напиться до состояния обезьяны?

– Не знаю, как выглядит эта ваша «обезьяна», – передернул плечами Эмо, вытирая мне лицо холодным мокрым полотенцем, смоченном в слабом растворе ароматического уксуса, как здесь принято. – Но было жутко. Если бы ты не была нашей женой, я бы тебя выпускал в таком состоянии впереди войска. И мы бы выигрывали все войны. Бескровно.

– Одну? – полюбопытствовала я, приходя в хорошее состояние духа.

– Остальные тебе в подметки не годятся, – уверил меня синеглазый. – Они просто бы шли за тобой следом, пока ты показывала «путь Суворова», «тропинку Сусанина» и «блин, опять яма!».

– Понятно, – вздохнула я. – Снова пыталась изобрести велосипед.

– Наверное, – не стал спорить сиревоглазый. – Но теперь вся округа будет платить вам дань, потому что вам нужно починить хижину дяди Тома.

– Всё! – прервала их я, давясь смехом. – Все остальные подвиги во славу свободы позднее и по особому запросу. Иначе моя психика не выдержит и пойдет вразнос.

Мужчины переглянулись, но поддевать меня вчерашними похождениями перестали.

– Вы уже собрались? – залетела в комнату бодрая и свежая Алекто в коричневой юбке до щиколоток с пододетыми зауженными шароварами и длинной иссиня-зеленой шелковой тунике.

В сложноплетеной прическе местной леди, изобилующей косичками, переливались разноцветные жемчужные композиции – белые, розовые, черные и голубые, перевитые золотыми нитями. Лента шахматного жемчужного плетения обвивала лоб и удерживала узел на затылке.

Рукава прихвачены такими же лентами. Вместо пояса то же самое: крупный жемчуг, в шахматном порядке нанизанный на золотую нить. Поперечные делянки пояса местами перевиты золотой канителью. Красиво, эстетично – нет слов. И очень, очень богато, такие наряды впору королеве носить.

Я на минутку задумалась. Понятное дело, если они семья мафиози-контрабандистов, то деньги у них водятся.

Но есть ли у девочек право наряжаться столь изысканно, а, главное, дорого?

Здешний народ: моряки, торговки, рыбацкие жены – вообще-то довольно бедно живет и одевается. Одни обноски, без слез не взглянешь. Серые от грязи льняные рубахи, коричневые и черные корсеты, пестрые юбки, платки и шали... Иногда поверху латаные– перелатаные коричнево-черные или темно-зеленые жакеты, пошитые из ткани домашнего крашения. Все просто и безыскусно.

Такое впечатление, одежду здесь тягают до тех пор, пока она не начинает буквально расползаться на плечах.

Ну, раз никто не останавливает – значит, у семьи Амели право все-таки есть? Я тряхнула головой. И вообще, не моего ума дело!

Глазки Алекто блестят, на щеках здоровый румянец... Завидно.

– Я что, вчера выпила больше тебя? – жутко обиделась я.

– Не-а, – порадовала меня девушка. – Поровну. Но я не мешала вино с самогонкой, которую ты выторговала у соседа за его же фургон.

– Это навет и провокация! – накрылась я подушкой. – Быть такого не может! Я белая и пушистая!

– Про то что «белая», – громко фыркнул Филлипэ. – Даже спорить не буду. Песню «я

– белая моль» выучили все соседи. А про то, что «пушистая» ... Так это бабушка надвое сказала!

– Чья бабушка? – опешила я, отодвигая подушку.

– По твои же словам – твоя, – невозмутимо сообщил мне Эмилио, пряча улыбку. – Процитировать?

– Не надо! – гордо отказалась я. – Мне уже всего хватило. На много лет вперед. Хочешь поделюсь?

– Не надо! – в тон мне ответил Филлипэ, стаскивая с меня одеяло. – Умру нецелованным.

– Лучше не трах... – начала я, потом покосилась на навострившую ушки Алекто. – Что за спешка с утра?

– Мы же на рынок идем, – напомнила мне девушка.

– Это я помню, – кивнула я, придерживая раскалывавшуюся на молекулы голову. – А при чем тут ты?

– А я как маскировка, – ошарашила меня Алекто. – Буду составлять кому-нибудь пару. Кем ты готова поделиться?

– В двойном размере возьмешь? – мрачно спросила я, с трудом спуская ноги с кровати.

– Столько я не выпью, – заверила меня Алекто, вытаскивая из небольшой сумочки у бедра склянку с прозрачной жидкостью. – На, глотни. Сразу все покажется прекрасным.

– Яд? – с надеждой спросила я, мечтая избавиться хотя бы от головной боли.

Крестовый поход под девизом «Три минус два это кайф» я могу отложить на время.

– Лекарство, – захихикала девушка, протянув мне пузырек. – Но если хочешь яду, могу организовать по дружбе.

Я выпила содержимое склянки и поняла, что жизнь прекрасна, когда в ней нет мужчин, и удивительно, почему они до сих пор есть.

– Две порции с добавкой, пожалуйста, – покачала я головой. Боль прошла, как и не было.

– Маруся, – укоризненно сказал Эмилио, накидывая на меня халат. – Я понимаю, что ты злишься. Но нельзя же так до бесконечности...

– Можно, – заверила его я и смылась в ванну, пока оставшиеся выясняли, есть ли в женщине сострадание. Договорились, что есть, но не у всех и не всегда. Я как раз оказалась исключением из правил.

Спустя какое-то время меня все же одели с боем. С боем, потому что я отбивалась и отстаивала свою независимость и суверенность. В итоге, чтобы не использовать слова, которых у меня целых два и оба активные, я все же собралась.

Мужчины на этот раз превзошли сами себя и пытались умотать меня по самую макушку, чтоб никто не догадался где я нахожусь.

– Сто одежек и все без застежек, – отмахивалась я от дополнительной смирительной рубашки на пуху и в золотом позументе. – Это не про капусту. Это про меня. А загадка «без окон, без дверей, полна горница бля..» – уп-с! – это про вас!

– Маруся, – ласково начал уговаривать меня Эмилио, соблазняя вторым плащом с тройной подстежкой и мехом. – Тебе будет холодно.

– Не в этом мире, – фыркнула я, опуская на лицо маску. – В этом мире мне может быть много, очень много и – «когда вы, сволочи, отстанете!».

– Пойдем, подруга, – подхватила меня под руку Алекто. – А то вы так классно ссоритесь, что хочется немедленно присоединиться и показать весомый аргумент.

– Моргенштерн? – с надеждой спросила я, выходя за порог комнаты и тут же оказываясь на руках у Филлипэ. Эмилио подхватил Алекто.