Текст книги "Третий – не лишний! (СИ)"

Автор книги: Юлия Славачевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 15 страниц)

– Не жлобитесь, – жалобно попросила я. – Дайте листок бумаги, чтобы записать. Так хочется блеснуть эрудицией в высших слоях общества.

– Тебе такие слова знать неположено, – повернулся ко мне Эмилио.

– Так я и не буду, – заверила его. – Просто запишу шпаргалку и буду зачитывать, а наизусть ни-ни.

– Ты только посмотри! – заорал синеглазый, избавляя меня от лекции на тему, что конкретно положено хорошо воспитанной жене. Я так и знала, что нихрена... только он и положен.

– Надо было ожидать, что Джулио Мундено нас туда не случайно отправил... – мрачно выдал резюме синеглазый. Сплюнул: – Чудо, что живыми остались. Он такого развития событий не предполагал.

– И ему за нашу смерть хорошо заплатили, – поддакнул Эмо. – Гораздо больше того, что он имел с нашего приятельства.

– Оу! – подпрыгнула я. С неискренним изумлением: – Так он вас еще и имел? Мужики, вы что на два фронта работаете? И я об этом узнаю только сейчас?

– Маруся! – взрыкнули они оба.

– Ладно, – кивнула я. – Ваши сексуальные привычки – это ваше личное дело. Просто не хочу, чтобы это было и моим личным делом.

– Тут и сравнивать нечего, – проскрипел разъяренный просто Филя. – Сумму в тридцать тысяч скудо мой отец выделял мне на два-три года, и то я их полностью никогда не тратил, отдавал все матери на проживание и приданое сестрам, их отец держал в черном теле.

– Так ты у нас наследник! – присвистнул сиреневоглазый. – А обо мне тут вообще нечего говорить, всей моей семье за пять лет такая сумма даже в лучшие годы не светила.

Я заинтересовалась:

– О чем речь?

– О нашем проклятии! – в запале брякнул Эмилио, не обращая внимания на знаки, подаваемые Филей. Пояснил: – Джулио пригласил нас и умолял – дескать, честь его семьи пострадает, если мы не вернем родовую драгоценность, похищенную совсем недавно. Вроде бы он дал поносить любовнице, а ее обокрали... Соврал, конечно. Взял сложный заказ и подставил нас его выполнять.

– А на самом деле? – ситуация начала проясняться. Если именно этот... не хочу повторяться... отправил их куда-то, то добра с того никогда не будет!

– На самом деле это был секретный храмовый кристалл в драгоценной оправе, возле него нас ждала засада, – разъяренный Фил заскрежетал зубами. – И Джулио бы все получилось, но этот балбес, – кивнул головой в сторону Эмо. – Перепутал указанное время, и мы пришли слишком рано! Кристалл самоликвидировался, стража не успела.

– И в чем проблема? – Я действительно не понимала.

– Проблема в том... – опустил глаза Эмо. – Что с той поры мы не можем ни на минуту расстаться. Если нас разъединить... словом, лучше тебе не видеть.

– Мы не хиппи, мы не панки, мы подружки-лесбиянки? – издевательски пропела я. – И кто-то говорил, что он не стреляет дуплетом?

– Р-р-р! – По-моему, эти сперматозавры толком даже не поняли, кто такие лесбиянки, но уже заранее, оптом, обиделись.

И только я собралась оифыть курсы по половому просвещению на тему голубого и розового, как мужчины решили перейти от теории к практике и выгребли меня на пару из кресла.

Ну конечно! Если нет приличных аргументов, то сразу нужно удариться в неприличные доводы! Вот!.. Сказала бы я... Да рот поцелуем занят.

Бли-и-ин! Хорошо, если это условие моего возвращения, то пять раз я как-нибудь перетерплю... или ни как... или вообще... Ладно, проще расслабиться и получить удовольствие, чем зажаться и прожить всю жизнь с этими двумя. Из двух зол выбираем... соглашаемся на секс вдвоем...

В то время как мои гланды углубленно изучал Филлипэ, Эмилио, как истинный стратег, зашел со спины и заграбастал то, что нашел спереди!

В то время, как мои гланды углубленно изучал Филпипэ, Эмилио, как истинный стратег, зашел со спины и заграбастал то, что нашел спереди!

– Это грудь! – промычала я, думая, что мужик заблудился.

– Маленькая, – потерся Эмо носом у меня за ушком.

– Сам ты!.. – страшно оскорбилась я, отлепляясь от синеглазого. – Маленький! Женская грудь – та, что помещается в ладонь! Все остальное – вымя!

– Это ты маленькая, – мурлыкнул ничуть не обескураженный мужчина, начиная целовать мою шею и держась за грудь как за последний бастион. -А она прекрасна...

– Подарить? – хлопнула я его по рукам. Обрадовала: – Современная хирургия творит чудеса!

– Сладкая, – вступил в игру временно забытый Филлипэ и пошел на освоение моей попы, обхватив ее своими ладонями.

– Поделили, – недовольно пробурчала я, сдаваясь.

– «Ну, ты, ребенок, развлекайся, – радостно сообщил мне Хаос. – А я позднее зайду. А то в моем возрасте на такие игры смотреть вредно. Да и ты мне все же дочь, хоть и приемная. А тут два мужика кровиночку тискают... Так бы надавал... по шеям!»

– «Зачем дело встало? – нахмурилась я. – Хочешь – дай!»

– «Потому и удаляюсь, ребенок, – хмыкнул Бог. – Чтоб не встало и не дать. Потом зайду!» – и пропал.

На этом месте мои мысли отрезал от спинного мозга Филлипэ, снова даря мне поцелуй и одновременно поднимая за задницу и заставляя обхватить себя ногами. И начался мой путь на Аппиеву дорогу. Кажется, во времена Спартака там на колах распинали? Нет? Это более поздний период?

– Желанная, – стаскивал с меня одежду Эмо, не забывая награждать то, что открывалось, страстными поцелуями. – Ослепительная. Хочу тебя, драгоценная...

– Тебя, небось, из рая выперли, – млела я под их руками и губами. – Потому что змей под твои уговоры сам яблоко сожрал и подавился, гад. И за потерю такой ценной рептилии тебя подарили мне...

На ядовитые выпады никто не обратил внимания, продолжая лить на меня сиропные комплименты, какая я вся из себя разэтакая. И ведь ни разу не повторились! Это ж как их у себя в аристогратических кругах учат, если они сходу такую подготовку на «голубом глазу» одной левой без предварительного разогрева выдают?

Честное слово, я прямо засомневалась, что это я. Захотелось оглянуться и проверить – не перепутали ли меня с кем-то?

Действо продолжалось. Пока один отвлекал умелым напором и шарил по стратегически важным местам, заставляя меня забыть имя и фамилию, второй эти же места предварительно смазывал.

При этом они чередовались, и я оглянуться не успела, как оказалась возбужденной настолько, что разве только исгры из глаз не сыпались, и уже насаженной с двух сторон.

А чтоб не возбухала и ненароком им сам процесс не подпортила – умело заткнутая не рукой так поцелуями. Гады они. Сволочи... Нельзя так над женской натурой издеваться, а то она проснется и убежит!

В общем, остаток дня у меня прошел в высшей степени... эм-м-м... продуктивно. Продуктировали меня, так сказать, с большим энтузиазмом.

Всего один-единственный раз мне удалось высказаться и заблажить:

– Хочу есть! – после чего зеленый зомби под видом дворецкого, радостный, что забыли и про него, и про канделябр, упорно таскал под двери спальни подносы со всякими деликатесами.

И теперь, как только:

– Я боль... – как в рот запихивалась курага в меду.

Возглас:

– Все! – купировался печеньем.

Крик:

– Мне столько не надо! – затыкался орехами, спрессованными с темным изюмом.

Причем, все это происходило без отрыва от производства. Если правильно выразиться, то мы «бутербродом» и бутерброд у меня во рту, для поддержания искры жизни в измочаленном теле. Под конец... нет! Это слово нужно искоренить под корень!

Поздно вечером, у меня работали только челюсти и только на оборону.

В общем, к вечеру, зацелованная и – ай, скажем честно! – прилично затраханная, я лениво разлеглась на кровати и пригребла к себе последний поднос, чтобы сгинуть с честью, отбивая эту самую честь у наглых интервентов.

– Кто к нам с членом придет! – простонала я, поглаживая прижатый к груди поднос.

– Тот без него останется!

– Маленькая, – прикрыл пах Эмилио, но попыток выполнить супружеский долг так и не оставил. – Не сопротивляйся, пожалуйста. Давай еще один раз...

– У тебя склероз? – попыталась нахмурить я брови. Они не сдвигались, также, как и ноги. – Ты забыл, что «еще один раз» был пару часов назад?

– Котеночек, – подвалил с другой стороны Филлипэ, рискуя стать евнухом. – От тебя невозможно оторваться! Ты такая сладкая!

– Диабет – болезнь века! – заверила я его. – Вы меня уже не просто вспахали. А уже и заборонили. Давайте теперь посеем и будем ждать жатвы, а?

– Сокровище, – с чувством вызвался первым пасть смертью храбрых Эмо, начиная заползать под поднос.

– Мальчики, – долбанула я его по голове подносом. По касательной, иначе на их больные головы рука не поднималась. – Вы меня уже заездили до потери соображения! Верю, что идеал женщины – все что ниже шеи, но хотелось бы умереть целой! Состояние «невредимая» теперь такой же миф, как и «девственность».

– Маруся, – ласково щерился синеглазый, затыкая мне рот курагой и дольками вяленых персиков, – Мы без тебя не можем! – И при этом опять чья-то зловредная рука отправилась в длительное путешествие по моим недрам, не забывая умело стимулировать секретное оружие – точку Ж.

– Маруся, ты наша единая и неповторимая жена, – жарко нашептывал на ушко второй, проверяя сзади обходные пути дозой лекарства. – Наша бесценная, неповторимая, нежная, ласковая...

– Все! – прикрыла я глаза. – Маруся стерлась! У вас остались Магдалена и Мелинда. Поищите их в коридоре и желательно на другом конце... тьфу! – стороне острова.

– Марусечка, сладкая наша, ранимая, – журчал сладким сиропчиком Филлипэ, не забывая поддавать жару. Я даже заслушалась и потеряла бдительность. Пришлось расстаться с последним, что у меня было – с подносом.

И пошли они в атаку и взяли.. .В общем, что нашли, то и взяли!

Я уже вся между ними извертелась, мечтая оказаться далеко. Понятие «тридевятое царство, тридесятое государство» стало казаться соседней улицей. Если есть на этом свете место, где эти двое меня не достанут, то выдайте мне туда билет в один коне... Тьфу!

– Мару-у-уся... – Вздыбленное нечто уже отправилось на поиски подходящих мест обитания. «Нечто» – потому что слова «конец» и «член» ассоциировались у меня исключительно с кладбищем.

Так вот, это нечто забурилось в меня. В двух экземплярах кинг сайз. Дубль, чтоб им дублем в дубло! Ой, в табло! И чтоб все красиво мигало и искрилось.

– Мару-у-уся! – два выдоха. Они во мне решили гнездо свить и яйца высиживать? А как насчет того, чтобы сначала на юг слетать? И без меня? Ну почему, почему я такая невезучая?! За что?

– «О-о-о! – прорезался Хоас. – Я смотрю, вы все развлекаетесь!»

– «Ты мне отец или ехидна?» – мысленно возопила я.

– «Папа, – согласился Бог. – И что?»

– «Тогда забери меня отсюда немедленно, пожалуйста! – взмолилась я. – Пока от меня еще что-то осталось!»

– «А как же внуки? – расстроился заранее развесивший губу дедушка. – Мне по возрасту пора. Кстати, о возрасте. Я пошел. У меня вроде как тоже было свидание запланировано...»

– «В твоем возрасте это уже должно стать воспоминанием!» – злобно рявкнула я, понимая, что пощады не будет.

– «Вот и вспомню заодно, ребенок», – уверил меня Хаос.

– «Почему я не могу раствориться?» – пульнула последний вопрос.

– «Потому что ты этого хочешь!» – после чего голос этого престарелого охмурителя-вуайериста пропал и не появлялся, как я про себя не материлась, обещая натянуть ему... что-то куда-то. Три раза. С четвертью.

Ур-рою! Всех! Вот в себя приду – и буду копать коллективную безымянную могилу на три именных места!

Пришлось возвращаться в действительность.

– Мару-у-уся, – стонал Эмилио, со слезами вколачиваясь в мое податливое лоно. Не поняла? Ему сладкого недодали? Так вроде ж сам взял! Это, наверное, оскомина.

– Мару-у-уся, – вторил ему рефреном Филлипэ, плавно вдвигая и выдвигая свой стебель для устрашения неопытных девушек туда, где ему от природы быть как раз и не положено.

Его «Мару-уся» – не то странный рык, не то протяжный стон. И тоже слезы на глазах. Я успела оглянуться и увидеть.

Да-а... Развезло мужиков. Это они своей смазки нанюхались? Оба. Или переели, пока меня там ласкали? Пожалуй что так.

А пока два эксплуататора опять делали мне «хорошо» и опять в своем понимании! Хоть смейся, хоть плачь. Ну кто, кто решил, что я для роли надувной резиновой секс– куклы созрела и готова?

Кто-то.

– Оу, только не останавливайся! – Ой, стыд-то какой! Неужели это у меня голос прорезался, когда Эмо передал меня в руки Филлипэ, а сам уселся на краю кровати, поворачивая меня на себя боком и приподнимая мою попу, чтобы второй подлец примостился?

А я-то, я чего жду? Пионерского салюта? Щас будет. Спермой из всех стволов, мать его перетак! И опять тройка мчится по просторам неродины. Жгуче-болезненно– любящая. Застрелите меня из дробовика солью.

– Не!.. Хо!.. – во рту страстный язык Эмилио, а меня обмывают руки экс-супруга номер два. Или номер один? Неважно.

Чуть позднее. Следы разврата заботливо уничтожены, наверное, чтобы по ним не опознали и не предъявили. Все, что надо и не надо, щедро замазано. Мне заткнули рот, чтобы не орала, куском колбасы с хлебом и даже выделили бокал вина.

Они думают – я выпью и пойду спать? Не-е-ет! Если я выпью, то пойду – но выяснять отношения! Которых нет! Но я все равно их выясню. Из принципа!

Хотя два неугомонных мужчины вцепились в меня как в спасательный круг и только и думают, как бы чего и где выяснить. И, желательно, на практике и углубляясь.

В голову настойчиво лезут мысли о побеге. Хрен... тьфу на тебя, слово и дело – паразит! Фиг с ними, с неудобствами и лишениями, зато одна и без секса! Кайф! Вот, ей– богу, если бы мне по дороге встретился какой-нибудь озабоченный засранец со словами «жизнь или как?», то «или как» я бы ему оторвала и на память подарила! Чтоб смотрел и плакал, жалея, что не взял деньги!

Нет, ну я что, так много у Судьбы просила? Просила ОДНОГО любящего мужчину. Нормального. У нее, видимо, такового не нашлось, и она взамен выдала мне двух! А зачем мне их ДВА? Для коллекции? Или чтоб второй не завалялся, а первый не потерялся?

И вообще, почему я забыла уточнить: один раз – это сколько? Может, я уже норму превысила?

Не успела перевести дух, как опять спермотоксикоз во всей красе!

«Чтобы спереди погладить, надо сзади полизать» – это загадка не про марку! Про меня. Кто не вериг – могу продемонстрировать вживую. Меня разложили, как раскладное щ>есло брежневских времен, которое само потом обратно не собирается, и начали сеанс секс-просвещения по-новой.

Гос-спади! И я изредка, раз в году в интернете эти порнушки смотрела? Кретинка. Идиотка. Дура набитая.

Да если б я знала, петицию протеста бы написала! И заставила внести в резолюцию ООН!

Опять рык:

– Мару-уся!

Сижу, как ворона на проводах, а провода толстые-толстые... И движутся. Мужские стоны переплетаются с женскими. Испуганно оглядываюсь: а это кто? А это я... Облом. Второй деве порадоваться не получится. Жаль. Я бы приняла ее как родную и поделилась всем движимым имуществом.

Вспомнила уже все! Вплоть до ослика Иа, у которого все входит и выходит! Глупый, глупый ослик! Сам по своей воле туда-сюда. Отдыхал бы лучше...

– Мару-у-у-уся!

Так и хочется крикнуть «Нет ее!», но боюсь не поверят и начнут искать внутри меня. Кто сказал, что много секса не бывает? Плюньте ему в лицо! Этому теоретику не встречались в жизни два озабоченных и озадаченных мужика с постоянной потенцией в мою сторону. Как бы эти указатели в другую сторону развернуть?

– Спи, родная, – и на бочок меня между собой.

Кто утверждал, что жизнь должна быть заполненной? Убью заразу! Когда все мне и ничего наружу, то чувствуешь себя шашлыком, причем, уже не первой свежести.

«Спи!» – а сами как пригрелись внутри, халявщики, так и остались. Но возмущаться уже просто не могу. Сип нет совсем. Все высосали два Энерджайзера с бесконечными батарейками.

Так мы и заснули внутри друг друга. И проснулись тоже. Во время активного движения шарико-подшипниковых механизмов. Используя энергию трения-качения.

Всегда вот знала, что просппутка вредная и опасная профессия. Только не представляла – насколько.

– Мар-ру-ся! – оба члена долбят мне мозг. В моей голове коктейль Молотова, в глазах – жажда убийства. Не этих двоих траходрайверов, этих в последнюю очередь. Под мерные рывки туда-сюда-обратно-тебе-и-мне-приятно, я получала в рот утреннюю порцию оптимизма от Филлипэ и мечтала о том, как вопьюсь в шею крушителя надежд и крышевателя оголодавших мужиков. Как буду душить своего «папочку» Хаоса. Душить и душить... Душить и душить...

– А-а-ах... – простонал Эмо, орошая мои недра новой порцией свежеприготовленных сливок. Этак я и на сметану смотреть не смогу.

– Да-а-а! – вышел из моего уставшего рта Филлипэ и тоже отметился, кот мартовский.

– Выпей, драгоценная, – около моего рта бокал со вкусно пахнущей жидкостью и приятным вкусом.

После этого меня оставили в покое, и я быстро уснула, не успев составить в уме весь список предполагаемых пыток для... А кто они теперь мне, кстати?

Судя по всему, они на меня прав не имеют, а используют как свое! Нужно со всем этим разобраться... Чего они в это компот подлили? Так и знала! Мужья, даже бывшие, они всегда гады.

Трюхи-трюхи-трюх. Трюхи-трюхи-трюх.

Ой, что-то меня мутит не по-детски. Загадка «туда-сюда, обратно» – это не про качели. Это про морскую болезнь. Не знаю, что там внутри меня такое настырное, но оно уверенно рвется на волю. Выпустить, что ли? И посмотреть, куда побежит?

Я с трудом разлепила глаза. Перед моим взором маячит ромбовидный рисунок.

Одно из двух: либо это глюк, либо меня украли. Логически рассуждая, женщина на меня вряд ли польстится. Значит, злоумышленник мужчина.

Что?!! Все по-новой?!!

– Мама! – заорала я, начиная извиваться.

– Тс-с-с! – успокоил меня Эмилио, прижимая еще сильнее.

– Тьфу на тебя! – выругалась я, начиная вылезать из этого рулона. – Зачем же было так пугать?

И что я увидела, когда вылупилась наружу из стыренного у несчастного Джулио фамильного ковра? Предрассветная ночь. Начинают просыпаться птицы. Вся природа дышит любовью в преддверии хорошего дня...

И среди всего этого великолепия я в ковре, на лосе и головой вниз!

– Упадешь! – испугался Эмо, когда я от злости чуть ему стремена не перегрызла. И остановил своего рогатого, чтобы стащить меня на землю.

Я обиделась, насторожилась и приготовилась к обороне:

– Если это конспирация! – ткнула я пальцем в ковер, разглядывая на себе паутинку, которую кто-то по недогляду принял за сорочку. – То я выхожу из подполья и легализуюсь! В Шушенском!

– В нашем мире такого места нет, – спрыгнул с вагорда Филлипэ.

– Организуем, – заверила его я. – Согласна даже на шалаш, если исключить шабаш!

– Ты что-то хочешь, дорогая? – попытался накинуть на меня толстый шелковый капот Эмо.

– Да! – я бдительно стояла на страже собственной свободы, даже если мне ее придется добывать в комбинации! Сексуальная революция с их стороны сейчас перейдет в путч с моей, и тут уж кто кого... Это только мне везде сексуальный подтекст чудится?

– И чего ты хочешь, ненаглядная? – подступился ко мне Филлипэ с этой смирительной рубашкой.

– На пенсию, – честно сказала я. – По выслуге лет и за особые заслуги.

– Мы только начали, – обрадовал меня второй терорюга, подсовывая фляжку.

– Снова чего-то намутили? – заглянула я вовнутрь одним глазом. – Чтобы я не буйствовала?

– Ну что ты, сладкая, – широко улыбнулся синеглазый. – Супружеский долг лучше отдавать в сознании.

– Вы охренели? – подавилась я водой. – Сколько можно салютовать? У вас там что, подпольный завод по выработке спермы? И вы отовариваетесь без очереди?

– Не переживай так, родная, – мужчины заговорщицки переглянулись и таинственно улыбнулись. И взяли меня в оборот. На ковре Джулио. Хорошо, что они хоть самого Джулио с него счистили.

Не знаю, кто в этом мире из богов отвечает за зачатие и рождаемость. Но хотелось бы знать, что при этом вкладывается в ребенка? Из каких нестираемых высокотехнологичных сплавов формируются члены, а? И где встраивается атомный двигатель?

Хаос, если ты меня слышишь, стань наконец... блин! – вспомни о дочери и покажи, где находится та кнопка, которая выключает этих роботов!

После двух порций супружеского долга я перестала чувствовать себя человеком и начала собакой. Всегда знала, что догги-стайл не мое. Нет у меня к этому призвания!

– Я уже скоро залаю, – пожаловалась я двум перпетуум-мобиле с дополнительными деталями. – Эта поза уже стала классической.

– Это не проблема, – фыркнул Филлипэ и показал мне позу лягушки. Пришлось квакать. Потом они решили, что поза змеи предпочтительней, и я энергично извивалась. Остановились они на рыбке, поскольку я уже молча разевала рот и хватала воздух.

|  – Тебе понравилось, маленькая? – завлекательно прошептал мне на ухо Эмилио.

– Согласна на миссионерскую, – мрачно сказала я. – Все остальное перевожу в разряд зоофилии и подвергаю остракизму!

– Мы еще много позиций не попробовали, – утешил меня синеглазый, доставая мазь.

– Одно утешает, – пробурчала я. – Умру удовлетворенной, хоть и несчастливой!

– Тогда еще разочек, – поцеловал меня Эмо. – Для счастья?

– Нет! – рявкнула я. – Для счастья мне нужно только одно! Вернее, полное отсутствие двух! Что для этого нужно сделать?

И мне снова дали глотнуть этой малиновой пакости. Есть все же на свете счастье! Оно даже не за горами! Оно во сне!

Трюхи-трюхи-трюх...

Перед открытыми глазами ромбовидный узор.

– Маруся, – сказала я себе очень громко. – Когда ты мечтала о настоящих мужчинах, почему ты, зараза такая, не уточнила их количество?

– Ты проснулась, дорогая? – поинтересовался Филлипэ.

– Это зависит от того, что последует за этим, – сердито ответила я. – Если снова изучение новых вариантов и повторение старых – то я в спячке до следующей зимы. И поскольку я не медведь, то сосать не буду! Буду грызть! У меня с бобрами общие гены!

– Не надо так нервничать, драгоценная, – заверил меня синеглазый, снимая с лося и разворачивая. – Мы потом еще наверстаем, если тебе мало. А пока мы уже слишком близко к городу. И не одни.

– Какая нечаянная женская радость! – вырывалось у меня, пока два заботливых мужчины облачали меня в во все, что нашли.

Результат меня порадовал особо. Теперь, чтобы показать где у меня глацды, начиная снизу, нужно было найти желаемое в таком количестве ткани, что результат становился понятием отдаленным и эфемерным.

К нашему тройничку, действительно присоединились Рев и Тэн на безрогих лосихах-вагердах с багажом.

– А катафалк вы оставили Муцдено? – поинтересовалась я. – Чтобы родственники на склеп не тратились?

–Так просто быстрее, Маруся, – скользнул жадными губами по моей шее Филлипэ, закрывая мне лицо маской.

И мы поехали дальше.

Просто идиллия. Два высоких мощных мужчины, едущие бок о бок и неспешно беседующие. На руках у одного закутанная по самую маковку женщина. Рядом едут слуги, соблюдая почтительное молчание.

У меня, кстати, появилось интересное занятие, помимо разглядывания однообразного пейзажа. Я разгадывала непонятные шифровки, которыми обменивались мои не-мужья.

– А если?.. – озабоченно вопросил Эмилио, закусывая краешек губы.

– Нет, – скривился Филлипэ. – Не пойдет. Вот если...

Может, мне кто-то способен объяснить, чем одно «если» отличается от другого? Даже интонации и те совпадают!

– Тоже нет, – отмахнулся Эмо. – А вот тогда так...

– Это может и пройти, – одобрительно хмыкнул просто Филя. – Если Светлый отвернется, а Темный не взглянет.

– Дай-то... – вздохнул собеседник.

Кошмар! У мужиков все, чем думалось, в свисток ушло? И наружу вылезло? Это какая же я должна быть жутко умная, если меня таким мощным интеллектом напичкали? Если следовать логике, то скоро мои дотаторы начнут изъясняться, как глухонемые...

Трюх-трюх-бздынь!

Мимо пролетела оперенная полосатая стрела. Желто-синяя. Мдя. Что-то мне это напоминает...

– Стоять! Мы жрецы Света. Именем пресветлого бога Солыри приказываем вам остановиться! – на дорогу выскочили плюгавенькие лысики знакомой наружности с рогатками в руках. И встали в позу! Это они зря. Сейчас их тут и поимеют. У этих двух уже условный рефлекс выработался...

– Кто может именем Солыри приказывать рыцарю-паладину Игори? – Ледяным тоном поинтересовался Филлипэ.

Во! Я так и думала! Если даже у меня волоски на теле встали дыбом, словно я на лед села, а моя персона все же им небезразлична. Значит, сейчас этих грозных воинов поимеют со всем прилежанием.

– Эмилио, подержи! – меня невозмутимо вручили Эмо. Тот обрадовался и живо заграбастал меня жадными ручками, даже про магов забыл.

Филлипэ, грозный, как демон возмездия, демонстративно разминая кисти в перчатках, торжественно выехал вперед. Представители соцменыпинств возбужденно сверкали глазками и пешими кучковались напротив.

– Смотри! – тихонько шепнул мне на ухо через слои газовой ткани Эмилио. Мне он показался подозрительно довольным.

И впрямь. Никакой битвы не произошло.

– Именем Игори объявляю о невозможности задерживать мою семью и домочадцев властью Сольгри, – Филлипэ соскочил с лося, скрутил какую-то занимательную фигу и сунул ее под нос жрецам. Те от нее шарахнулись, как черт ладана.

– Эмо, – шепотом позвала я мужчину. – А что это было? Почему это универсальное ругательство так возбудило этих неудовлетворенных мужчин?

– Маги не мужчины, – пояснил мне сиреневоглазый.

– А кто? – озадачилась я.

– Они – маги, – для особо тупых напомнил мне мужчина. – И этим все сказано.

– Маги – значит, не мужчины, – сделала я вывод. – Так что Филлипэ ему показал? Что это за загадочная комбинация из трех пальцев?

– Это знак Игори, – сообщил Эмо, крепко прижимая к себе.

– О-о-о! – изумилась я. – Это вы так светлых отпугиваете? Какие вы продвинутые. В моем мире такое всем показывают.

– Отсталые вы, – заметил мужчина. – Смотри, – и показал на друга.

Тот уже вовсю бесчинствовал, лениво поигрывая казгази. Включит, рядом с сандалиями ущемленцев проведет, те подпрыгнут – он выключит. И так раз несколько. Аэробика на свежем воздухе.

– Еще вопросы будут? – поинтересовался синеглазый у вываливших языки от непривычной нагрузки магов.

– Тогда мы задержим второго, – прошипел старший их вражеской ватаги, сдыхпя с подведенными золотом глазами. Честное слово, будешь стоять рядом – перешагнешь и не заметишь!

– Кого? – Просто Филя прикинулся непонимающим.

– Второго дворянина в маске! – уже не сдерживаясь рявкнул собеседник и на всякий случай подпрыгнул. Гляди-ка, у них маги поддаются дрессировке.

Я скосила глаза и прикинула – смогу ли я дотянуться до во-о-он той ручки, принадлежащей симпатичной чугунной сковородке. Может я и драгоценная, но очень весомая. То есть могу на своем настоять, попрыгать и закопать, если надо.

Если этот прыщик в грязном тюле решит показать нам козью морду, то мне придется сделать ему необходимую для этого рихтовку. Тюнинг, по-научному.

– Не имеете права, – спокойно сообщил магам Филлипэ и отрегулировал длину и ширину луча, чтобы увеличить противникам физическую нагрузку.

– Это еще почему? – озадачился сдыхлик, постоянно подпрыгивая. Видимо, для поддержания тонуса.

– Он член семьи, – индифферентно ответил синеглазый улыбаясь во все свои... много, короче. Стоматолог ему явно не требуется. Но судя по всему, скоро потребуется магам. Кто-то в задних рядах уже начал от неудовлетворенности кусать соседей.

– Можете поклясться именем Игори? – не менее ехидно отозвался лысик. А в глазах столько радости, можно подумать, они пригребут не Эмо, а мешок с бриллиантами и Америку с золотом инков в наследство до кучи.

– Клянусь, – не моргнул глазом Фил.

Вражеская клика заскрипела зубами.

– А их? – палец ткнул в слуг.

– Они родственники-домочадцы. Тоже клясться? – издевательски безразлично поинтересовался Фил. – Или поверите на слово, что родственники?

– А чем доказывать будет? – полюбопытствовала я у Эмо. – Геном сравнивать?

– Магдалена! – отшатнулся тот от меня. – Как тебе такое могло прийти в голову!!! Мы женатые люди!

– А ты про что подумал? – широко раскрыла я глаза, хихикая в кулак.

На дороге же действо разворачивалось дальше.

– Ну поскольку тут у вас все родственники, высокий лорд, – магу, видимо, надоело носить савдалии, и он решил их срочно откинуть. – То тогда мы должны осмотреть вашу спутницу!

Мужики конкретно озверели!

Эмо бережно посадил меня поудобнее и спрыгнул с лося, присоединяя свой казгази к обороне:

– Вы прикоснетесь к моей жене только через мой труп! – зашипел он.

– Да мы, собственно, не против... – вякнул кто-то из дальних рядов.

– ЧТО?!! – Я соскочила, обозлившись до такой степени, что мне даже сковородки не потребовалось. Всех противников смело с дороги взрывной волной.

– «Ну ты и озверела, ребенок, – довольно зявкнул Хаос. – Чем дальше за тобой наблюдаю, тем больше убеждаюсь, что ты вся в меня. Мы с твоей мамой раньше нигде не встречались?»

– «Я не в курсе!» – рявкнула я, взглядом прижимая к земле того гаденыша, который сильно хотел на меня посмотреть.

Так вот, смотреть ему уже было нечем! Я сложила мага в четыре погибели и постучала им по всем окрестным деревьям.

– Марусечка! – подскочил ко мне встревоженный Филлипэ. Заворковал голубем– сизарем: – Не хочешь малиновой настойки?

– Ему налей! – рыкнула я, повторно прикладывая вуайериста о камень. – Может, успокоится!

– Это не по правилам! – вякнул кто-то из окопа. – Маги здесь мы!

– Это кто сказал? – нахмурилась я и стала руки в боки.

– Сольгри! – ответили мне, зарываясь еще глубже.

– «И где мой старшенький таких придурков находит?» – досад ливо крякнул Хаос.

– «Культивирует, – поделилась я догадкой. – По своему образу и подобию. Я бы на твоем месте, папа, задумалась».

– «Который век уже думаю, – фыркнул бог. – Мой ли...»

– «И как?» – поинтересовалась я, бдительно следя за противником.

– «Пока в раздумьях», – вздохнул Хаос.

– Дорогая, – к другу присоединился Эмилио. – Не трогай всякую пакость. Поранишься. Запачкаешься!

– Отмоюсь! – прошипела я, укладывая между ними и нами вековое дерево. Рявкнула:

– Пока рубить будете, хоть мужиками себя почувствуете!

– А можно без экспериментов? – опять вылез кто-то из задних рядов.

– Можно, – ласково согласилась я. – Но тогда насмерть!

– Проезжайте, – простонал насильно втянутый в йогу маг. – Мы к вам больше претензий не имеем.

– А мы имеем! – сопротивлялась я, пока два мужчины пытались привести меня в чувство и оставить от магов хоть что-то ценное. – И будем иметь! Нет, ну какие нахалы! Они, видите ли, хотят на меня посмотреть!

При этом напоминании мужчины опять ощетинились и снова достали спрятанные ранее казгази – пошли объяснять магам, как они не правы.

– Ну и зачем вы за них дрова рубите? – поинтересовалась я, уже успокоившись. – Нет чтобы помочь людям почувствовать себя потными и волосатыми!

– Кто здесь волосатый! – взмутились из-за дерева.