Текст книги "Третий – не лишний! (СИ)"

Автор книги: Юлия Славачевская

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 15 страниц)

– Ты, Цицерон от мазо, орешь, как автомобильный клаксон в четыре утра, – невозмутимо сказала я, поглядывая на дверь. – Говорю тут пока я.

– Ты невыносима! – поставил он мне диагноз.

– Смотря с какой стороны смотреть, – возразила, начиная беспокоиться. Если этот подарок решит мне себя подарить, то вряд ли я смогу отказаться. Поймает и насильно себя подарит. – Поперек я гораздо уже, чем вдоль.

– Твои так называемые мужья, – прошипел он. – Совершат самоубийство!

– Кем называемые? Давай уточним этот немаловажный факт, – вынесла я ему предложение и заодно и мозг, чтобы два раза не ходить. – У меня вообще-то печать есть. Правда, не в паспорте, но это, в сущности, такие мелочи. Какие могут быть счеты между близкими...

– Это будет самоубийство! – заклинило Джулио. Никак пряжка не в то горло пошла и несварение вызвала. Хотя тем ядом, что он брызжет, можно танковую дивизию растворить.

– Откуда столько уверенности? – прищурила я глаза. Умный человек уже давно бы понял опасные сигналы и тонкие намеки и смылся в безопасное место, например, на три метра в землю, но дуракам закон не писан. Они думаю, что три метра вниз – это метро.

– Сейчас мы с тобой обтяпаем одно небольшое дельце... – Этот «му» – только не подумайте, что я имела в виду благородную фамилию Мувдено! – начал как у себя дома расстегивать верхнюю одежду– Небрежно отшвырнув кафтан с золотым галуном, здоровяк принялся снимать рубашку, продолжая рассусоливать. – После чего твои мужья покончат с собой, оба.

– Обтяпать можно, – кивнула я. – Было бы чем. Топор в аренду не дашь? А то знакомый палач очень далеко.

– Зачем нам палач? – застыл мужчина, забывая про бесплатный стриптиз.

– Как зачем? – обиделась я, присматривая себе замечательный инструмент для вразумления ретивых мужчин. До которого брому очень далеко. «Ножка от стула» называется. Опыт использования этого великолепного приспособления у меня уже был.

Пока рыжий расфокусированно моргал, пытаясь переработать обилие интеллектуального материала, я быстренько продолжила:

– Тяпать. У нас все включено. Ваши желания – наше исполнение!

Мужик начал расстегивать ширинку.

– Стой! – крикнула я, начиная лихорадочно оглядываться. – В моем мире за такое шоу принято одаривать. Только денег у меня нет. О! Вазами возьмешь по курсу?

– Это как? – Джулио застыл.

– Один раз в голову – и удовольствие вам гарантировано, – ласково пояснила я, начиная с креслом двигать к стулу.

– Не морочь мне голову! – взвился мужик, продолжая возиться с тем, что застряло внутри штанов.

– Было бы чего морочить, – фыркнула я. – Столько времени одни обещания, и ни одного ценного факта! Вот, например, скажи мне, одноглазое чудовище, почему Филлипэ и Эмилио обязательно должны покончить жизнь самоубийством? Они не перенесут твоего вида неглиже?

– Потому что! – злорадно ответил Мундено, прекращая терзать штаны и все же снимая рубашку.

Меня от этого зрелища начало банально кпинить. Заморгал левый глаз, зачесались уши и правая пятка – верный знак, что сейчас грядет кровопролитие. У меня Колька, уж на что был гад, но когда на меня находило – не то что против шерсти погладить боялся, нет, он сразу, без предисловий дул ночевать у родителей. Ибо. Мог бы больше никогда родственников и не увидеть. Ну или, по крайней мере, не сразу. Трудно смотреть на мир благожелательно с подбитыми обоими глазами.

– С какой это радости? – зашипела я, испытывая настойчивое желание плюнуть и переплюнуть. И вообще, меня Николя иногда пиявкой обзывал, должна же я была попробовать, как это на самом деле – впиться и не отпускать до последней капли крови?

– А по закону обязаны, – рыжий поганец никак не мог себе представить, что из хорошо воспитанной по его представлениям жены выползет мурена и будет отравлять ему жизнь. – Или чуть позднее убьют маги с помощью твоей измененной брачной печати – тебе разве не рассказывали? Благородные мужья, утратившие своих иномирных жен, недостойны жить.

Нет уж! Если их кто-то и закопает, то это буду я! Законное право мести я никому не передоверю. Знаю я... если сам хорошо не сделаешь, обязательно восстанут и будут взывать к совести. А зачем тревожить старушку? Пусть покоится с миром.

– Что-то такое было, – закусила я палец, пытаясь хоть немного утихомирить бушующую во мне ярость. Потому что вокруг все было не голубым и зеленым, а рубиновым и багрово-алым.

– Ну вот, видишь, – осклабился Джулио, возвращаясь к многострадальным штанам. – Все просто.

– Для кого? – я уже оказалась рядом с вожделенным стулом. – Для меня не очень. Тут так много нюансов...

– Сейчас я познаю тебя как женщину, – рявкнул мужчина и, как истинный стриптизер со стажем, разодрал на себе штаны. – Ты станешь вдовой и моей супругой...

– Шустрый мой, – примерилась я к стулу. – Быстро только кролики спариваются! Или швейная машинка шьет. Давай лучше медленно и печально. Возможно, через пару лет я разрешу тебе поцеловать мне ручку.

– Мерзавка! Дура! Дрянь! – припечатал мужик и показал мне свое мудо. Или муди?

Зрелище меня не впечатлило. Можно подумать, я до этого такого не видела!

Рыжий... рыжее убоище... короче, баран с крепкой лобной костью начал командовать:

– Сейчас ты встанешь на колени...

Последняя фраза была явно липшей. Я вскочила на ноги и со всей силы швырнула в стену стул. После чего победно отломала от него ножку и заняла круговую оборону под недоумевающем взглядом Джулио, соображающего, почему я до сих пор не на кровати с раздвинутыми ногами.

– Когда в последний раз, – прошипела я, пригибаясь. – Один доктор-мудак сообщил мне, что мое колено не будет сгибаться, и наложил на здоровую ногу гипс, ему пришлось совершить срочную пробежку на два квартала по периметру, чтобы выжить! Причем, его спасал весь больничный городок!

Джулио попятился.

– А когда второй засранец предложил мне поиграть в бутылочку на раздевание, – шипела я, подкрадываясь. – То два табурета разлетелись в щепки о глупые головы предлагающих. И никто не ушел от железного прута из перил!

– Это не вписывается в наши правила! – заявил он мне, не дослушав душещипательную историю, как Денис неделю вытаскивал занозы из ушей, а Митька две недели всем доказывал, что это шишка, а не намечающиеся рога. Рявкнул: – Быстро подчинилась мужчине!

– А губозакаточную машинку и секатор с ножеточкой впридачу тебе не подарить? примерилась я к «шарикам для пинг-понга».

– Зачем? – мужчина, видимо, лихорадочно соображал, зачем ему нужна дома кобра вместо домашнего животного. Террариум, скорей всего, еще не отстроил.

– Губу обратно закатаем, а лишнее отрежем, – пояснила я, подбираясь ближе. Атакующая кобра в тот момент – и то была безопасней!

«Правильно, ребенок, – одобрительно сообщил моему мозгу Хаос. – Нечего примазываться к нашей семье!».

– Я сама разберусь, кто и где у меня семья! – рявкнула я и окончательно выбила Джулио из колеи. Но это не было моей конечной целью. Я намеревалась выбить из него ДУХ.

– Договоришься у меня! – отмер мужчина и схватил свою мухобойку. Оу! Прутик против лома?

– Ну, давай пофехтуем, – охотно согласилась поиграть я с ним в национальную русскую забаву «Эй, дубинушка, ухнем!».

– Ты никуда не денешься, шлюха! – пошел в наступление безумец. – Поставлю и будешь стоять... – присовокупил длинную нецензурщину.

Вот не люблю я, когда к женщине так паскудно относятся. Таких нужно учить на примере. Пришлось отоварить его по кумполу. Оказалось, что его колокольня звонит исправно и автономно. Потому что он выстоял.

Я пожала плечами. Черной работы я не боялась никогда. И стукнула его второй раз. Все уже пошло веселее. В смысле мы начали разминаться.

Я уже про себя вспомнила всуе и мужей... всех трех, и помянула вот этого, четвертого, а подмога все никак не шла. А вдруг я увлекусь? Что буду потом делать с трупом?

«Дерзай, ребенок, – морально поддержал меня приемный папа. – Они уже скоро будут».

– Осталось продержаться от заката до рассвета, – сжала я зубы, загоняя голозадого засранца в угол.

– Вот как ты мог так поступить со своими друзьями? – возмущалась я, примериваясь к игре в бильярд.

– Кто? Они? – Рыжеволосый, эта гнида зеленоглазая, издевательски рассмеялся. – Я никогда не был с ними на равных. Меня держали как слугу, на побегушках. «Джулио сделай это, Джулио принеси то!» – Его лицо перекосила гримаса: – Ненавижу! Пусть сдохнут, мучительно думая о том, как ты кричишь подо мной!

– Это не лечится, – фыркнула я. – Пока что мы в вертикальной плоскости! Кстати, я с некоторых пор не признаю Камасутру. Вредная книга. Столько увлекательного, что пока все попробуешь...

– Я все! – отбивался от меня Джулио. – Все попробую! Я тебя изуродую!

– Но у вас же запрещены издевательства над женщинами, – напомнила ему я. – Как и во всей цивилизованной галактике. Про Марс не знаю, врать не буду, а на Венере стопроцентно матриархат!

– А кто узнает? – насмешливо зафырчал зеленоглазый, еще пока не чувствуя запах своей смерти. Зря-я-я. – Ты не покинешь свой комнаты, будешь рожать в ней и подохнешь в ней же.

Даже так? С меня слетели последние остатки самоконтроля. Мне уже стало все равно, что там запрещено в цивилизованной галактике.

– Трупы твоих супругов я замурую тут же, в стене. – Осклабился, нажимая кнопку на какой-то брошке, наверное, амулете: – Чтобы не лишать тебя приятных воспоминаний...

Я оскалилась в ответ и зарычала.

В этот момент безумец совершил бросок и схватил меня за горло. И эта пакость начала меня душить!

– Попробуй только слово вякнуть, тварь! – выкрикнул рогоносец – на его лбу как раз наливался и расцветал дивными черно-лиловыми разводами крупный рог, уж никак не шишка. – Я тебя и полузадушенной поимею, слышишь!

– Нет! – вырывалась я.

– А теперь на колени! – веселился он, чувствуя свое преимущество. – Давай, тварь! Покажи, как ты их вдвоем ублажала! – Рыжий урод еще сильнее схватил меня за горло, пытаясь нагнуть и поставить на колени.

Атас. Так меня еще никто не унижал!

«Меня тоже, ребенок, – мрачно сказал Хаос. – Помни, что ты порождение Хаоса, хотя и приемное. Впендюрь ему по самые... В общем, действуй по обстановке, я в тебя верю!»

Не знаю, как это произошло, но я взвилась жужжащим пчелиным ульем, роем разъяренных ос, рассыпалась вокруг него поземкой, дымом, мельчайшими частицами хаоса. Окружила его собой, чтобы начать душить.

Не было во мне ни жалости, ни сострадания, ничего. Миллиардами лиц я смотрела в синеющее лицо, окутывая его хаосом и поглощая кислород из его легких, жизнь из его тела.

– Пусти, пусти! – хрипел Джулио, судорожно тыча пальцами в тускнеющий амулет, пока он с хлопком не взорвался. – Дай уйти!

С равным успехом он мог кричать мне и «Честное пионерское, больше не буду!»

Той мне, обезумевшему рою молекул, было все равно.

– Отпусти меня! – взмолился рыжий, захлебываясь и задыхаясь одновременно. – И я отзову магов. Я... Хр-р-р, хр-р-р... Я-а-а... Кха-кха-кха...

Но разве хаос имеет чувства? Поземкой обвилась я вокруг предателя, выдавливая из него жизнь.

– Магдалена! – Дверь с нескольких ударов высадили. В комнату вихрем ворвались

Эмилио и Филлипэ в одежде для верховой езды, вооруженные казгази. Оба прилично помятые, камзолы спереди изрезаны в клочья. На рукаве Эмо запеклась черная полоса.

Сзади, держась за окровавленные головы плелись Тэн и Рев.

– Где ты, Магдалена!

– Нет Магдалены! Нет! – провыл ветер из частиц. – Нет Магдалены! Нет! – прошептал хаос. – Нет Магдалены! Нет! – пронеслось эхом по комнате.

Мужчины застыли, не понимая что происходит. Они сжимали в руках оружие и переводили настороженные взгляды с опустевшей кровати на корчащегося в предсмертных судорогах Джулио.

– Нет Магдалены! Нет! – отскочило от стен. И безумец рассыпался пеплом.

– Есть Маруся! – радостно завопил хаос, возвращая меня в этот мир.

– Маруся! – кинулись ко мне два предателя. – Ты встала!

– А вы хотели, чтоб легла?! Навеки? – оскорбленно взревела я.

Слуги, пятясь, без напоминаний покинули супружескую спальню. Рев буквально за шиворот утащил за собой Тэиа со словами: «Пошли, нечего нарываться. Брат он тебе или не брат – прибьет щас и не вспомнит!»

– Не подходите! – вытянула я руки, останавливая временных супругов. Или уже не супругов?

Но что могло удержать двух обрадованных мужчин, увидевших меня живой? Только топор в лобешник или хаос. И как только их руки попытались сомкнуться вокруг меня, они прошли мимо, хватая пустоту.

Я оказалась у окна и спокойно сказала:

– Никто из вас до меня не дотронется!

Парни побледнели, у них опустились плечи. Они переглянулись и отступили.

«Это жестоко, Маруся, – пожурил меня бог. – Дай им хоть какой-то стимул, чтобы они тебе помогали».

– «Манипулятор!» – недовольно пробурчала я. А вслух добавила: – Пока я этого не захочу!

– А когда ты захочешь? – широко открыл ну абсолютно невинно-младенческие сиреневые глазки сексуальный террорист с солидной выслугой лет. – У нас есть смягчающие вину обстоятельства...

Я очень холодно на них посмотрела. Практически безразлично. И так же отстраненно запулила каждому в голову по вазе:

– Джулио взять не захотел, так вам достанется! И начнем с вины!

– Маруся, – успокаивающим жестом поднял ладони травмированный в голову синеглазый. – Нас опоили...

– Хорошая отговорка, – невозмутимо ответила я, выдирая у стула еще одну ножку. Очень удобная. Где-то я уже это вроде слышала? Ах да, «если я проснулся в постели с голой бабой и ничего не помню... то ничего и не было!»

Мои сожители стояли и слушали меня, открыв рты. Захотелось предложить им их срочно закрыть. Вдруг ворона залетит? Белая. Мутант.

Я приняла боевую позу:

– Так вот, мазурики. Варианта два: бежать быстро или бежать медленно!

– А разница? – мужчины переглянулись и начали брать меня в клещи.

– Никакой, – чистосердечно заверила я их, дружелюбно помахивая остатками стула.

– В обоих случаях конец будет один – его не будет!!!

– Это жестоко, – набычился Филлипэ, получая по протянутым рукам.

– Зато справедливо, – не согласилась я. – И чувствительно! Счас я вам устрою тоже самое, что вы мне, но с помощью подручных средств. И после того, как выхожу вас и подниму со смертного одра, то, возможно, мы еще когда-нибудь станцуем «Лебединое озеро».

– Но нас опоили, – робко попытался выстроить свою защшу Эмилио.

На-а-аивный! У меня за плечами был Николя. Такие отмазки человек придумывал – закачаешься и рухнешь. Ей-богу, поверишь, что губная помада на трусах, причем с изнанки – это вражеские происки конкурентов.

– Да хоть обкормили! – отломала я еще одну ножку. Про запас. – Нечего в рот тащить всякую дрянь! А то: «А помнишь, Джулио, ту рыженькую крестьянку с большими дойками до колена?..»

– Ты подслушивала! – рявкнул Филлипэ, наружиниваясь для прыжка. – И выходила из комнаты!

– Да, – не стала я отрицать очевидное. – Тогда я еще могла ходить!

Они бросились на меня с двух сторон одновременно, но я тоже не дремала и отоварила их местной мебельной промышленностью. Причем, в запале пробежала по пеплу пару раз туда и обратно.

– Прости, Джулио, – с опозданием повинилась я, проскакав еще раз по кучке. – Если бы ты не лежал на самой дороге к светлому будущему...

– Ты с кем разговариваешь? – поинтересовался Эмилио, быстро вышвыривая из спальни все, что могло быть использовано против них. Хотела я им посоветовать, что в этом случае лучше всего начать с меня. Не стала обнадеживать...

– С другом вашим, – ткнула я в пепел. – В гости приходил. Замуж предлагал. Так пылко уговаривал, что сгорел от неразделенных чувств. Да вы ж все видели...

– Мы видели, что тебя нет на кровати! – заорал Филлипэ. Прибавил децибелов: – И что посреди комнаты бушует какой-то смерч!

– Мог бы уже научиться узнавать жену по завихрениям! – отрезала я. – Все же не первый день женаты!

– Не понял, – нахмурился Эмилио. – А причем тут ты и смерч?

– А не каждому дано, – фыркнула я. – У меня тут родственник в этом мире обнаружился. Интересный, надо сказать.

«Маруся, – прошелестело у меня в голове. – К мысли о тесте нужно приучать медленно и постепенно. А то было двое, а станет...»

«Сколько их станет, – зловеще перебила я. – Я решу, когда доберусь до топора! Будет обрезание без наркоза, переходящее в кастрацию до пяток!»

«Этому я тебя не учил! – пожурил меня Хаос. – Даже я не настолько бесчеловечен»

– «Яблоко от яблони далеко упало» – парировала я.

– Маруся... – Пока я думала, вся оставшаяся кроме кровати мебель с помощью мужей и слуг перекочевала в коридор. – С тобой все в порядке? – Эмилио вытащил какую-то склянку с густой черной жидкостью.

– Это что? – разглядывала я нечто весьма подозрительное, очень похожее на чернила по цвету, и на скипидар по запаху.

– Единственное противоядие от вируты, – очень ровным тоном пояснил Филлипэ.

Магдалена, поверь, оно нам досталось очень нелегко, – он потер ссадину на скуле. Мягко и со скрытой надеждой: – Может, все-таки примешь... на всякий случай? Ты не представляешь, чем рискуешь!

– В смысле, чтобы снова слечь? – взвилась я. – Но на этот раз уже с отравлением? – Запальчиво: – Вы хоть нюхали эту дрянь? Вдруг это не противоядие, а смазка для вашего антикварного рыдвана? И вы просто перепутали?

– Ты снова упрямишься, – уселся на кровать Эмилио и с тоской воззрился на меня, стоявшую на страже своей собственности. – И после этого ты считаешь себя разумной?

– Главное, – поучительно сказала я, облокачиваясь на ножку от стула. – Чтобы вы считали меня разумной. А с собой я как-нибудь сама разберусь. И вообще... Быстро предъявили мне свои печати!

– Зачем? – нахмурился Филпипэ. – Там все то же самое!

– Что-то мне в это не верится, – излучая недоверие, покачала я головой. Предложила зарвавшимся самцам: – Давай заключим трех... нет, за три минуты вы можете много чего сделать... Минутное соглашение: я подхожу к вам сама, а вы показываете мне печати.

– Еще ты будешь должна нам поцелуй, – обнаглев, попробовал торговаться Эмилио.

– Каждому.

– Легко. Подарю за милую душу, – особо не ерепенясь, согласилась я, скосив глаза на обломки табуретки. Ласково улыбнулась с едва заметной угрозой: – Но место, куда целую, выбираю я.

На том и порешили. Я осторожно приблизилась к этим двум бугаям, заглянула на ладони и поджала губы:

– Ну, и кто вы мне теперь после этого?

Мужчины уставились на свои ладони. Мало того, что теперь у них было заполнено цветом две шестых. Так еще и надпись на двух языках гласила: «Прав на Марусю нет. Профукали, голубчики!».

Уже никакие мужья застыли в размышлениях, внимательно изучая свои печати, и я, воспользовавшись моментом, подарила каждому жаркий поцелуй в лоб, честно выполняя свое обещание.

– И что нам теперь делать? – сквозь зубы прошипел Эмилио, обращаясь к другу. – Такого я не читал даже в старинных летописях.

– Если нас подводит магия, – синеглазый повернулся ко мне, сощурился и окинул взглядом с головы до ног. – То приходит на помощь закон! – С вызовом глядя мне в лицо: – Будем жениться по закону!

– Женись! – благословила его я. С ехидной усмешкой уточнила: – Только не на мне. У меня после ваших супружеских обязанностей теперь стойкое отвращение к сексу. А в браке это только мешает. И пока вы не изобрели чего-нибудь еще, предлагаю начать с малого. Прежде чем завоевать меня, захватите в качестве разминки этот дом.

– Зачем он нам? – пожал плечами Филлипэ. Насмешливо: – Да и Джулио будет против.

– Не будет, – скосила я глаза на безучастную кучку пепла. – Ему теперь много места не надо...

– И все же непонятно, что тут произошло, – никак не мог успокоиться синеглазый. – Все, что я видел, никак не укладывается в обычные рамки...

«Ну какая пошла нынче недоверчивая молодежь, – посетовал Хаос. – Ну-ка, отойди, доченька».

Я послушно отошла к окну, а из кучки пепла сформировалась отвратительная физиономия Мундено и прошелестела:

– Ищите в кабинете! – и снова рассыпалась прахом.

– Это кто был? – каким-то непохожим на себя, тихим и слабым голосом поинтересовался Эмилио. – Это только я видел? – и глотнул скипидар, выдаваемый за противоядие.

– Я тоже, – коротко ответил Филлипэ, отбирая у друга склянку и делая приличный глоток.

– Пить не буду ни за что! – уперлась я. – Ничего, кроме этой рожи, не видела. А она мне и до этого надоела, когда столько времени втирала про неземную любовь и пыталась показать, за что я должна его любить!

– Он что, тебя трогал?!! – взвились мужчины, наконец-то дойдя до сути. У них не мозг, а компьютер на лампах! Пока разогреется, смысл обсуждать пропадает.

– Слегка, – потерла я шею. – И если вам от этого станет легче, то я его потрогала гораздо больше, – и довольно покосилась на размочаленную ножку от стула. – И хочу вам заметить, драгоценные, что череп у него чугунный. Выяснено опытным путем.

– Он тебя взял?!! – надвигался на меня побелевший Филпипэ, ломая ножны своего меча в диком бешенстве.

– Куда? – уставилась я на него. – Нет, мы отсюда не выходили. Свадебное путешествие мне и на этот раз обломилось.

– Джулио занимался с тобой сексом? – рядом с другом встал не менее взбешенный Эмилио, побуревший от гнева.

– Смотря что считать сексом, – пожала я плечами. Но на всякий случай от этих щ>асавцев отодвинулась, мало ли. – Некоторые за секс выдают эксгибиционизм и петтинг. Это считается?

– Что он с тобой сделал? – шипел синеглазый, добираясь до брошенной ножки от стула и начиная ее ломать на щепки. Ножны давно погибли, а он и не заметил. – Трогал? Ласкал?

– Да больше как-то заманивал рассказами, как он будет это делать, – сообщила я им.

– Но я не повелась. Все вы обещаете золотые горы, а потом – на тебе, дорогая, иголки в задниц... в уши!

– Это случайность! – у Эмилио хватило совести покраснеть. Бывает же такое, просто праздник жизни! Еще бы отвечал за свои поступки и не доверял первым встречным проходимцам – цены бы ему не было. В базарный день...

– Это закономерность, – холодно поправила его я. – Вы просто переборщили с дозой. И вот что я вам скажу, мальчики, на этот раз абсолютно серьезно. Я больше не хочу иметь с вами ничего общего, потому что в следующий раз опять найдется какой– нибудь Хулио, Мулио или Дулио, подсунет вам что-нибудь еще, а расплачиваться буду я.

– Маруся, – у Эмилио опустились плечи. – Я ужасно виноват перед тобой, честное слово. Не проверил состав раствора. И переборщил со стерци. Вини меня, дорогая.

– А этот рядом не стоял, тебе не помогал, да? – я ткнула пальцем в сторону молчаливого Иуды номер два. – Все! – отмела я покаяние. – Ничего не хочу знать! По крайней мере, пока. Ваш Мудило говорил что-то про магов. Упоминал насчет того, что он их отзовет. Вы бы в его кабинете пошарились. Сдается мне, ждет нас всех тут грандиозное западло. Я бы добавила – сказочное!

– Котенок, – подошел ко мне вплотную Филпипэ. – Есть ли возможность, что ты...

– Нет! – не стала я слушать. – Или мы сейчас играем по моим правилам, или я обратно в свой улиточный домик. И выковыривать меня оттуда будете всю оставшуюся жизнь. Если адрес найдете!

– Мне жаль, заноза, – тихо сказал Филлипэ, осторожно целуя меня в макушку, но не притрагиваясь руками. – В свое оправдание могу только сказать, что одна только мысль о том, что ты можешь сбежать, приводит меня в ярость. Если ты пообещаешь этого никогда не делать, все будет по-другому.

– Я никогда не даю несбыточных обещаний, – изогнула я бровь и опять отодвинулась.

– Понятно, – вздохнул Эмилио. – Может, тогда ты разрешишь тебя одеть, потому что нам нужно пойти в кабинет, а оставлять тебя здесь мне представляется неразумным.

– А раньше представлялось? – фыркнула я. – То-то я смотрю, как все здорово получилось. Кстати, меня тут переименовать решили. В Мелинду, кажется. Так что зовите мне просто – МММ.

– Я бы его второй раз прибил, – сообщил мне Филлипэ, пока Эмилио копался в багаже, подбирая мне одежду-

– Очередь нужно было занимать, – пожалела его я. – Честное слово, я бы тебе ее уступила, чтобы руки не пачкать.

В это время Эмилио подступился ко мне со штанами и туникой.

– Дай сюда, – отобрала я у него одежду и смылась с ванну. – Те, кто будут подглядывать, станут очень красивыми и одноглазыми.

И кто бы меня послушал? Как только я засунула голову в тунику, как меня тут же мгновенно облапили и чувством расцеловали сквозь ткань. И так же смылись.

– Что за черт! – рассердилась я, оттягивая от груди влажную ткань. – Обслюнявили, как леденец! Я вам, что, конфета?

– Ты лучше, – уверил меня Эмо, с довольным видом протягивая маску. – Гораздо.

– Подтверждаю, – возник рядом Филлипэ с блестящими глазами блудного мартовского кошака и умильной повадкой.

Где мой толстый зеленый огр, дайте мне сюда огра, чтобы разогнал к такой-то матери сдублированных персонажей!

– Льстецы! – немного оттаяла я и попыталась просочиться во внешний мир.

Но тут пошло наступление с двух фронтов на мои оборонительные рубежи. Меня чуть-чуть полапали, немножко погладили и несколько раз поцеловали. За все это слегка получили по ушам и под дых. Ниже я, женщина как разумная, не калечила. Вдруг на будущее пригодится?

– Теперь, когда вы уже подготовлены к ответственной миссии, – посмотрела я строго на согнувшихся мужей и потрясла кистями. – Может, мы уже пойдем разбираться с наследством покойного?

– Маску надень, дорогая, – выдавил синеглазый. – Удар у тебя хорошо поставлен.

– Ты не хочешь знать – насколько, – протиснулась я мимо них. – Потому что после этого знания тебе уже ничего не захочется. Так что, Муля, не нервируй меня! – и нацепила маску.

Захват Смольного произошел на удивление тихо и мирно.

– Где ключи от кабинета? – душили два живодера милого дворецкого с лицом зомби. – Быстро говори!

– Это не скажу! – упирался выкидыш Франкенштейна и стискивал оставшиеся от допроса зубы.

– А чего ты скажешь? – полюбопытствовала я, находясь в благодушном настроении.

– Не знаю, – растерялся дворецкий.

– А что ты знаешь? – тут же воспользовалась я сшуацией.

– Высокий лорд, – угрюмо прошипел тот, пытаясь оторвать от горла ласковые руки Эмилио. – Отослал всех слуг в загородное поместье!

– А зачем? – это я просто так, для поддержания светской беседы, пялясь по сторонам на фрески от скуки. – Эмо, если ты еще раз так пощупаешь дяденьку, он сможет лишь пищать и только от восторга.

– Лорд велел подготовить подземелье для ломки двух молодых рабов, – признался Франкешнюк. – Кажется, очень избалованных и непокорных...

На этом месте пришлось срочно вмешаться. Кому-то синеглазому такое будущее тоже не показалось счастливым.

– Ну, и чего ты его жмакаешь? – пыталась я вытащить полузадушенного дворецкого из дрожащих от ярости рук двух Зорро. – Думаешь, станет мягче? Он же не туалетная бумага!

– И еще закрытые комнаты для новой любовницы, – благодарно поведал мне спасенный дворецкий. – С решетками и коваными дверьми. И велел еще изготовить для женщины кандалы, наручники и ошейник...

– Так, где ключи от кабинета?!! – прижала я его к стенке, отпихнув мужей. – Или я тебе сейчас покажу, как занимаются сексом при участии двух мужчин и одного канделябра! Причем, ты будешь за канделябр!

– В кабинете, за третьим портретом от входа, – пролепетал испуганный слуга. – Учтите, я сам сказал! Не надо двух мужчин!

– Вот! – ткнула я пальчиком в мужей. – Разумный человек! Понимает, как оно! А вы вдвоем на хрупкую женщину! Срамота!

Два лорда схватились за мечи и заорали, что сейчас они этому Джулио кишки на шею, язык в седалище и мозги аккуратной кучкой на пол... В общем, выдали на-гора стандартный джентльменский набор. Даже скучно стало. Могли бы и поизысканнее чем– нибудь побаловать.

– Поздно! – остановила я их. – Прохлопали вы свое счастье. Даже вандализм вам не светит. Все! Нету тела – нету дела!

Меня поставили в очереди последней и пошли завоевывать кабинет, внося в него на руках дворецкого. Вот это я одобрила. Если что – так его первого врагу скормим. Он у нас секретное оружие.

Ключи нашлись – слова закончились. Остался один мат.

Два аристоьфата запихали меня в кресло у окна, попросили зажать уши и пока их не слушать. И как начали материться! Беспрерывно! Я даже пожалела, что записывать нечем и не на чем. Такая сага для истории! Просто бесконечная песня, родная музыка для моих ушей!

– Эта погань! – орал Филлипэ, потрясая бумагами. – Стучал Дожу, магам Света и магам Тьмы одновременно!!!

– Тройной агент, – расшифровала я скорее для себя. – Любил человек резать правду– матку в спину.

– Что?!! – повернулся ко мне прифигевший Эмо. – Куда?!!

– Самое главное в этом деле, – улыбнулась я, – вовремя продать информацию. Всем.

Вдруг кто-то заплатит больше. А вы что, ко всем этим организациям имеете отношение? Надеюсь, не сексуальное?

– Ко всем, – тряхнул хвостом Эмилио. – И только к одному – связанное с сексом....

– Что?!! – возмутился просто Филя. – Это каким же боком?

– А что, твой папа делал тебя на расстоянии? – фыркнул сиреневоглазый. Мысленно'.’

– А папа у нас Дож, – прозрела я. Откинулась в креслице и прикрыла веки, чтобы смешинок не было видно. – Ну я так и знала! Нет чтобы мне что-то нормальное попало. Обязательно или дерьмо, или прЫнц! Эмилио, конем будешь?

– Зачем? – вытаращился на меня он. – Куда?

– Видишь ли, дорогой, – я скромно потупила глаза и сложила ручки на коленях. Каждому прЫнцу положен конь. Белый. А я могу быть только кобылой. Так что остаешься только ты!

– Я не хочу, – растерянно пробормотал Эмо.

– Тогда мы тебя вычеркиваем! – обрадовалась я. – Слышишь, Филлипэ, вот как нужно убирать конкурентов!

– Что у тебя за ассоциации! – возмутился Филлипэ. – Каждый раз как что-то выдашь!

– Так что по поводу остальных? – перевела я тему. – Кто кому кем приходится?

– Наша семья испокон веков принадлежит к культу Игори, – пояснил синеглазый, снова зарываясь в бумаги. – А семья Эмилио поклоняется Сольгри.

– А у меня приемный папа – Хаос, – пробурчала я. – Во что мы встряли!

– Э? – повернулись ко мне мужчины. – Ты что-то сказала?

– Да нет, – невинно хлопнула я ресницами. – Только подумала. Громко.

– Нет! – снова рявкнул Филлипэ, перебирая чужие конспекты. – Он еще и всем властям подряд на нас стучал. Отчеты в службу безопасности, в налоговую службу, в придворный комитет по этикету...

– А санитарной службы и пожарной инспекции там не было? – удивилась я. Пожимая плечами: – Это он недоглядел. Они самые зубастые. И вообще, вы такие доверчивые. Столько лет с ним обнимались. Могли бы уже давно нащупать камень у него за пазухой.

– Филлипэ, – заорал, как бешеный, Эмилио, вылазя из завалов цидулок, свитков и пергаментов. – Ты только посмотри! – Он сунул подскочившему другу какой-то документ.

Снова цветистый и разнообразный мат. Еще немного – я тут лингвистом стану! Специалистом по-народному обсценному творчеству.