Текст книги "Ангел Смерти (СИ)"

Автор книги: Юлия Шевченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 24 страниц)

– Вот никогда ты врать не умела, Вася, а ведь уже пора бы и научиться! – Высказавшись, Данька быстро вышел из массивных школьных дверей, оставив меня, нервно прижимающую отвоёванную сумку к груди, стоять столбом в гардеробе.

– Эх, вот же... окаянный! – рядом со мной неожиданно выросла бабуська-уборщица. – Ты на него не злись, детонька. Данечка – хороший, просто воспитан не по-людски.

Заинтересованно приподняв бровь, всем своим видом дала понять, что я готова к продолжительной дискуссии на данную тему и, если понадобится, то и записывать особо интересные моменты буду, чтобы потом потомкам показывать и хвастаться. Мол, смотрите, оболтусы, с каким видным человеком ваша бабка знакомство в бурной молодости водила!

– Родители у него, чай, очень богатые, всё больше работой занятые, а на родную-то кровиночку времени совсем и не остаётся, – бабуля была счастлива потрепать языком, ни капли не рискуя, получить по шапке от начальства за праздную болтовню. – Даня же вырос на диво отзывчивым мальчиком, порядочным, вот только...

– Бабушка, не томите, – поняв, что информатор по какой-то неведомой причине утаивает часть интересующих меня сведений, чуть не взвыла в голос и включила актёрское мастерство. – Может... Может, я смогу помочь ему? – и для пущего эффекта ещё бы слезу пустить, но чего не умею, того не умею.

– Ох, правду говорят, что любовь зла... – недвусмысленно намекнула уборщица на истинный облик моего нового знакомого. – Ну, да ладно, чем чёрт не шутит? В нашей школе учатся как богатые, так и детишки из среднестатистических семей, которые выглядят на фоне первых настоящими бедняками. Как-то так повелось, что некий мальчик или девочка из богатой семьи выбирает себе протеже.

– Простите, кого? – подумав, что бабулька ошиблась со словом, банально не зная его значения, или, что маловероятно, меня подвёл слух, решила всё-таки переспросить.

– Любимчика, если по-простому, – перевела уборщица, чем окончательно добила слушательницу. – Так вот, выбрав себе протеже, патрон начинает оплачивать его расходы и помогать в учёбе – либо сам занимается с оболтусом, либо репетиторов нанимает.

– И что требуется взамен материальных благ и прокачанных извилин? – осипшим от ужаса и отвращения голосом я могла бы, наверное, самого Сатану заставить спрятаться под котлом, лишь бы не попадаться мне на глаза.

– Ничего... Хотя, некоторые ребятки парами ходят, может, там уже и дело до постели дошло, но большинство просто хочет помочь, а там уж как получается.

А вот лично мне как-то с трудом верится в благотворительные намерения местных «Буратино», готовых на всё ради собственного развлечения. Может быть, я и предвзято смотрю на вещи, и даже в какой-то степени цинично, но жизнь Василисы Ласкиной так сложилась, что не верится мне больше в людскую доброту и сострадательность, пропагандируемые сейчас словоохотливой уборщицей.

– Анна Егоровна, вас просит зайти завуч, у неё там какие-то проблемы с цветами, – словно благословение свыше – иначе непременно бы поцапалась с бабулькой, отстаивая свою точку зрения – в гардеробную влетела светловолосая младшеклассница и, выпалив приказ завуча, на крейсерской скорости скрылась за дверьми школы, наверное, спеша домой.

– Ох, работа-работа... – Анна Егоровна, неспешно направилась к лестнице, ведущей в обитель начальства. – Ты это, не бойся Данечку и оберегай его – как сыр в масле тогда кататься будешь!

Обеспечив мою офонаревшую светлость столь интересной информацией, бабулька, словно горная коза, поскакала вверх по ступенькам. А я, придавленная ворохом из новых сведений, шока и отвращения, так и стояла на месте, словно громом поражённая.

Мозг старательно переваривал и анализировал полученную информацию, но пока получалось только одно: Даниил на данный момент является подозреваемым номер один! Почему? Ну, насколько я поняла, то протеже он себе не завёл, родителям нафиг не нужен и они активно пытаются откупиться от чада деньгами, а друзья используют его в качестве «кошелька». Вот молодой человек и вымещает свою злобу на других учениках при помощи мистической легенды. Думаю, жертвы выбираются рандомным методом, чтобы запутать следствие.

Осталось понять, каким образом Ласточкин смог не только призвать, но и управлять Кровавой Мери, и дело можно считать закрытым. Не думаю, что возникнут существенные проблемы с отправкой опальной ведьмы по месту посмертной прописки.

– Вот ты где! – Ко мне царственной походкой подплыла одноклассница Машенька и, потыкав в экран крутого айфона, прочирикала: – Я нашла её, встречаемся через пять минут. Эээм, Вася, нам нужно поговорить... – приказной тон и тонна уверенности в том, что её непременно послушаются, выдавали в Марии ребёнка богатеньких «Буратино».

– Начинай, – зачем ломать планы девочке, вдруг ещё что-нибудь интересное узнаю?

– Что, прямо здесь? – скривившись, словно увидела таракана, девушка внесла контрпредложение: – Может в актовом зале? Там диванчики есть!

Милостиво кивнув, без задней мысли проследовала за довольной одноклассницей. Из-за того, что сегодня впервые посетила школу, совершенно не ориентировалась в здании. Поэтому и не заподозрила ничего странного, когда девушка начала усиленно петлять по многочисленным коридорам монументального строения.

Знаете, говорят, мол, у ведьм интуиция – что радар неприятностей? Враки всё это, заявляю со всей ответственностью, ибо моё шестое чувство молчало, словно рыба об лёд, что при встрече с Сергеем, что при приёме на работу к Габриелю, что сейчас. Машенька оказалось непревзойдённым мастером по запудриванию мозгов и доведения человека до полной прострации беспрерывной болтовнёй, и, может быть, именно по этой причине, я и попалась на удочку противной девчонки.

Втолкнув меня в женский туалет, Мария быстро замкнула дверь на нелегально добытый ключ и, довольно рассмеявшись, щёлкнула пальцами. В ту же секунду меня окружили как минимум десять девчонок, высыпавших из кабинок. В их умело накрашенных глазах читалась неприкрытая ненависть и желание скорейшей и желательно кровавой расправы надо мной.

– И чего тебе, идиотке, не сиделось в старой школе-то? – подойдя вплотную, Маша сделала профессиональную подсечку, отчего я позорно шлёпнулась на пятую точку, а обидчицы взирали на меня сверху вниз. – Припёрлась, завладела вниманием Даниила... Стерва! – резкий взмах руки и мою щёку обожгла унизительная пощёчина. – Девочки, она вся ваша.

Знаете, если бы девчонок было хотя бы три или четыре, возможно, я бы и справилась, воспользовавшись банальными и не совсем честными приёмами уличной драки и увёртками, но так как их было раза в три больше, то исход моего банального избиения был предрешён заранее.

АКТ 6 «Бренность бытия»

Домой я вернулась злая, голодная, уставшая и грязная, с кровоточащими ссадинами и наливающимися иссиня-чёрным цветом синяками. Благо деньги на такси были, да и водитель попался не особо любопытный, который не стал задавать ненужных вопросов, польстившись на двойную таксу, иначе я бы тогда за себя не ручалась.

– Свят-свят-свят! – Налюбовавшись на синяк на скуле, Асука не выдержал: – И где тебя, позволь узнать, носило?

– Не поверишь, – стараясь не шипеть от боли, попыталась самостоятельно стянуть пиджак, – поскользнулась на мокром кафеле в туалете.

– А красные следы от руки на твоей шее – это явно кто-то помогал подняться, верно? – Ехидства фамильяру было не занимать, но и благородства тоже, ибо только благодаря его заботе и состраданию мне наконец-то удалось избавиться от верхней одежды. – Вася, ну, что опять случилось?

– С одноклассницами парня не поделили, – достав из холодильника кубики льда, со стоном нереального блаженства приложила замёрзшую воду к ссадине на скуле.

– Нашла время на мальчиков набрасываться! – Негодование хвостатого демона было настолько сильное и искреннее, что у меня из рук вырвали тарелку с яичницей, мол, сиди голодная, пока не осознаешь всю тяжесть своего проступка. – Ты что, кошка, что ли, чтобы весной загул устраивать?!

– Да не ори ты, – попытка схомячить сухарик с чаем тоже провалилась: жабёныш Асука и эту скромную трапезу отобрал. – Ни даром, ни за деньги мне этот кретин не снился, просто ему по каким-то загадочным причинам захотелось натравить на меня влюблённых дурёх из класса.

– Может, демон орудует? – гибкий хвост фамильяра неожиданно замер, так и не треснув ведьму по загребущим рукам.

– Нет, он не одержим, но уж очень сильно нап... – неожиданный звонок в дверь прервал мою попытку идентифицировать нового знакомого.

– Запомни, на чём остановилась, а я пока дверь открою, – велел Асука и умчался в прихожую.

Воспользовавшись внеплановой отлучкой фамильяра, за пару минут приговорила яичницу с помидорами и уже хотела полакомиться чаем, как на кухню вплыл Данька, а за ним следом вошёл понурый демонёнок, волочащий хвост по полу и виновато потушивший рожки.

Сообразив, что реакция Ласточкина на такое оригинальное и нестандартное продолжение позвоночника моего лжебратишки может быть как минимум непредсказуемой, быстренько сгребла все ножи в ящик стола и для пущей надёжности его ещё и попой подпёрла. На моём лице читалась железная уверенность в том, что с этого места меня можно будет сдвинуть только при помощи тягача и никак иначе.

– Привет, мелкая! – спокойный и вмеру насмешливый голос одноклассника снова заставил испытать чувство дежавю.

– Как ты узнал, где я живу? – схватив парня за грудки, пару раз основательно встряхнула, напрочь позабыв о намерении охранять колюще-режущий предметы. – Следил за мной?!

– За кого ты меня принимаешь? – оскорблённая невинность в лице Даниила не произвела на мою жестокосердечную натуру никакого впечатления. – Насколько помню, ты сама меня в гости пригласила.

– И когда же меня так основательно контузило, что сей немаловажный момент напрочь выпал из памяти?!

Задохнувшись от злости, наткнулась на ехидно-злорадную, но такую знакомую улыбку. По позвоночнику поползли неприятные мурашки, а в голове что-то щёлкнуло, собирая разрозненные кусочки пазла воедино.

– Габриель, почему сразу не сказал, что это ты? – Обиженно засопев, позволила побледневшему демону отодрать мои пальцы от футболки начальства. – Просвети меня, о наизлейший, каким же образом тебе удалось завладеть телом Ласточкина? И где сейчас находится сам парень?

– А у нас с ним симбиоз, – радостно провозгласил Смерть, но, заметив мою перекошенную и малость позеленевшую мину, тут же пояснил: – Знавал я давненько одну гениальную ведьму, которая могла на некоторое время завладеть телом человека, в то время как его душа пребывала в некоем подобии спячки, и всё происходящее воспринимала, как чудной и захватывающий сон. Вот мне и стало любопытно, каким же образом моя недотёпа-заместительница сможет распутать это дело и найти виновника.

Благородно пропустив мимо ушей оскорбление, уперла палец в лоб вредного упырёныша, и с торжеством провозгласила:

– Можешь отчаливать обратно к морю и девочкам в бикини, потому что я нашла преступника и знаю, кто убил школьников!

– Да неужели? – округлил зелёные глаза парень. – Так просвети меня, недалёкого, на эту интересную тему, о мудрейшая.

– Ты находишься в его теле, – чувствуя, как сделала шефа на «раз, два», готова была скакать по кухне от радости на одной ножке, словно первоклашка. – Наш Данечка всеми обделён и никому не нужен, вот он и решил выместить накопившуюся злость на ни в чём неповинных одногодках.

– Интересная мысль насчёт обделённости и вымещения злобы, вот её и разрабатывай, а Даниила не трогай. Я за него могу поручиться, – Смерть всегда умел портить настроение всего одной фразой, вот и сейчас не стал отходить от традиций.

– Почему?

– Потому что мой приемник никогда не поддастся Темным силам! – Вдоволь налюбовавшись на наши вытянутые лица, упырёныш ничтоже сумняшеся, обратился к фамильяру: – Слышал, что ты отменный кулинар, так, может, угостишь дорогого гостя?

Наблюдая за беготнёй хвостатого демона из одного конца кухни в другой, копчиком чувствовала, что негаданно-нежданное появление начальства не сулит мне ничего хорошего. И, словно прочитав мои мысли, Габриель в облике одноклассника, осчастливил толикой судной информации:

– Умершие ребята после смерти должны были стать хранителями, но сейчас они заточены в зеркальную ловушку. И чтобы её разрушить, необходимо вернуть Мери в Преисподнюю.

– Прости, это типа как в сериале «Зачарованные»: ангел-хранитель и всё такое? – нервно хихикнув, попыталась «причесать» разбегающиеся в разные стороны мысли.

– Да, вот только реальность и кинематограф зачастую отличаются. Умершие школьники были косвенно повинны в смерти людей. Каждый из них нёс тяжкое бремя на сердце, которое очищало их души и делало детей светлее, помогая им стремиться к добродетели, ради искупления некогда совершённого греха.

– «Косвенно» – это как? – зацепившись за странную формулировку, попыталась разобраться до конца.

– Могу привести пример, – Смерть сегодня прямо сама доброта, отзывчивость и информационное бюро в одном лице. – Ольга, вторая жертва, сдавала экзамен на права, когда пьяный водитель неожиданно подрезал её авто и девушка, уходя от столкновения, резко крутанула руль и сбила женщину, въехав на тротуар. По закону виноват пьянчуга, севший за руль авто, но совесть девушки, на чьих руках была кровь невинной жертвы, говорила о другом.

Кивнув, мол, поняла, неожиданно встрепенулась, чуть не прикусив язык:

– Асука, почему ты позволил пройти Даньке в квартиру?

– Почувствовал ауру Палача, вот и не стал противиться его вторжению, – удивлённо приподняв бровь, мол, сама, что ли, до таких простых вещей додуматься не могла, фамильяр поставил перед блондином тарелку с овощным рагу и мелко нарезанной куриной грудкой.

– Как, оказывается, всё просто, – весело улыбнувшись, тут же скорчила самую страшную и суровую мину, на какую только была способна. – Откуда знаешь Габриеля?

Демон испуганно замер, словно мышь, пойманная расторопным котом, и огромными глазами уставился на уплетающего за обе щеки Ласточкина. Данька никак не отреагировал на сгущающуюся над его белобрысой башкой грозу, и всё так же продолжал орудовать вилкой, да ещё и нагло хлебушка попросил. Это стало последней каплей в чаше моего ангельского терпения, с лихвой разбавленного самой примитивной ленью.

– Смерть, будь так добр, просвети меня: откуда ты знаешь Асуку?

– Василиса, мы, как-никак, работали практически в одной сфере, – как ни в чём не бывало ответили мне, облизывая вилку.

– Ну да, ты забирал души умерших, а он, – некультурный тычок пальцем в хвостатика, – готовил харчи Сатане и, зараза рогатая, не мог подсыпать ему цианистого калия, чтобы жизнь ра... Тьфу ты, адом не казалась!

– Габриель помог мне бежать из Преисподней, – неожиданная откровенность фамильяра заставила пожалеть, что я вообще затеяла этот дурацкий разговор. – Одним из условий нашего соглашения была моя поддержка его неофициального заместителя.

– Что-то не припомню тебя в непосредственной близости от себя на протяжении прошедшего года, – честно, я уже совсем запуталась в мотивах и хитросплетениях интриг непосредственного работодателя, которые всё чаще выходили мне боком. – Ты заранее планировал нахождение дурной на всю голову ведьмы или ведьмака на роль временного Ангела Смерти? – этот вопрос уже адресовался, естественно, Габриелю.

– Должны же и у меня быть за несколько тысячелетий простые плотские радости. – Смерть не собирался оправдываться или тем паче защищаться от нападок простой смертной. – Ты чем-то недовольна?

– Нет, что ты, – приторно-сладко улыбнувшись, сменила тему разговора, пока мы окончательно с шефом не разругались и дело не дошло до банального рукоприкладства. – Так что там насчёт ангелов-хранителей и нашей Кровавой Мери?

– От неё нужно избавиться, причём как можно скорее, – отставив стакан с недопитым соком, блондин устало откинулся на спинку диванчика. – Думаю, ты уже знаешь о негласной помощи детям из небогатых семей? – Получив мой согласный кивок, Габриель довольно улыбнулся: – Умершие школьники, так же как и Даниил, помогали своим однокашникам и ученикам из других классов совершенно безвозмездно, в отличие от других богатеньких деток. Насколько мне известно, платой за патронаж зачастую является секс, а некоторые ради забавы подсаживают своих протеже на наркоту.

– Стесняюсь спросить: если бы ко мне не пришёл Семён Петрович, то каким бы образом ты узнал о Мери и о смертях будущих хранителей от её рук? – неожиданная догадка, подкреплённая ехидной ухмылкой этой зеленоглазой заразы, заставила подскочить на стуле. – Так ты уже давно в его теле находишься?

– Дня два точно. Моя аура позволяет блокировать силу магического воздействия Мери, благодаря чему Ласточкин пока не увидел её в зеркале, поэтому и жив. Кто-то целенаправленно охотится за теми, кто отмечен знаком Смерти.

– Кто-то… – устало потерев лоб, злобно подытожила: – Давай вспомним о недавних событиях, связанных с вормом. И ежу понятно, кто за всем этим стоит. Как, кстати, работает зеркальная ловушка?

– Кровавая Мери мертва, но некоей частью былой магической мощи обладает дух ведьмы, который в силу отдалённости Преисподней от нашего мира может существовать только как приведение, неспособное причинить никакого вреда человеку. Но стоит какому-нибудь любителю эзотерики и большого количества адреналина в крови произнести её имя перед зеркалом, как дух сразу приобретает более плотную оболочку и уже способен отражаться в зеркальных поверхностях.

«Значит, всё же не выдумка,» – вынуждена была констатировать, вспомнив свои же слова, мол, сколько раз не произноси имя Кровавая Мери, ничего не произойдёт.

– Когда призвавший Мери подходит к зеркалу, ведьма сразу же сливается с его отражением, и уже тогда накладывает чары проклятья и затягивает душу человека в ловушку, – не подозревающий о моих мыслях Габриель устало вздохнул, нервным жестом ероша волосы на затылке. – А тела перемещали, чтобы у служителей Святой Инквизиции не возникло никаких подозрений, и они не прибегли к помощи Охотников на нежить или экзорцистов. Служители Инквизиции – это не полиция, следующая чётким правилам. Они криминалистов вызывать не будут, а определят всё на глазок... Сама понимаешь, что такой метод гарантирует кучу ошибок и неправильных выводов, к сожалению, поэтому могут пострадать ни в чём неповинные люди.

– То есть, убивает ведьма, а уже реальный человек, состоящий из плоти и крови, укладывает трупы в нужную позу? – вычленив основную мысль из монолога начальника, пришла в священный ужас. – Но двери были закрыты, а при убийстве Ольги, так ещё и цепочка накинута. И вообще, почему детишки решались на призыв Мери? Адреналина в крови, что ли, не хватало?! – Задумчиво почесав правую бровь, вяло подытожила: – Чтобы заморочиться с ритуалом поиска кукловода Мери, нужна какая-нибудь вещь, которая принадлежит…

– А можно сделать проще, – как всегда у Смерти была наготове гениальная идея, и он без стеснения перебил меня. Вот только, боюсь, мне его план совершенно не понравится. – Вызвать Кровавую Мери самим. Ведьма сообщит колдуну, что появилась новая жертва, и наш загадочный кукловод сам придёт в гости.

– Вряд ли Мери прибежит, пока будет жив Ласточкин, – разумный довод хвостатика заставил меня основательно призадуматься, а Даньку ехидно улыбнуться.

– Нет, – поймав наши с демонёнком заинтересованные взгляды, начальник милостиво пояснил: – Сначала колдун решит убрать Василису, как наиболее опасный элемент. Думаю, Мери с радостью поделится с призвавшим сведениями о том, что Ласкина – ведьма, а уже потом откроет полноценную охоту на моего приемника, – непрозрачно намекнули на то, что именно мне предстоит совершить сеппуку по-русски.

– Почему ты решил, что призвавший Мери – мужчина? С таким же успехом это может быть обиженная женщина, при помощи магии таскавшая трупы! – И только сейчас до меня в полной мере дошёл весь смысл «грандиозной» идеи Габриеля. – Как ты себе это представляешь? – сразу же окрысилась, плавно переходя в диапазон ультразвуковой частоты.

– Давай, я её вызову, – через минуту тягостного молчания дрожащим голосом предложил вмиг поникший фамильяр, готовый на ненужные жертвы.

– Нет, вызывать её буду я...

Думаете, мне легко далось это решение? Как бы не так... Просто на моём счету гораздо меньше жизней, чем за многолетнюю «трудовую» практику падшего демона. Причём мой фамильяр убивал целенаправленно, а я как раз являлась косвенной убийцей, просто забирая души людей, чей жизненный путь подошёл к концу (согласитесь, разница получается довольно существенной).

Да, я орудовала косой Смерти, но делала это лишь тогда, когда у человека заканчивался срок жизни, отведённый ему Всевышним. В дальнейшем патологоанатомы придут к выводу, что Анна Федосеева умерла от обширного инфаркта, Григорий Павловский был лежачим больным, а у таких людей развивается пневмония и пролежни. Евгений Паршин... У молодого человека найдут крайнюю степень истощения неокрепшего после выхождения из комы организма, вследствие чего, парень скоропостижно скончался. Правда, скорее всего, будет уголовное разбирательство, как больной попал в парк, но это уже не мои проблемы.

– Думаю, так будет правильно, – начальник одобрительно кивнул.

– Как мне её убить? – Всегда придерживалась мнения, что лучше сразу отмучиться и узнать результат, чем тянуть кота за хвост.

– Васенька, – Асука решил вести со мной разговор, как с душевно больной личностью, – Кровавая Мери уже мертва... причём не один век!

– И что ты предлагаешь? Предложить ей на выбор гильотину, сто грамм мышьяка или самостоятельно удавиться чулками?!

– Ну, зачем же такие трудности? – скрипнул зубами упырёныш, глубоко дыша. Правильно, дыхательные упражнения – основа здоровья Габриеля и моего личного спокойствия. – Нам всего лишь нужно вернуть Мери по месту вечной прописки, а для этого необходимо разорвать связь между призвавшим и духом ведьмы.

Действительно, какие мелочи-то, а я тут проблему на ровном месте горожу! Главное в нужный момент от своего отражения взгляд отвести, чтобы заметить этого самого кукловода. Вот только боюсь, тёмная колдунья мне этого сделать не позволит...

Словно подслушав мои нерадостные мысли, Смерть, задумчиво пожевал губу и выдал нагара:

– Асука и я будем прикрывать тебя.

Ну, всё, точно на тот свет отъеду с такими-то профессиональными телохранителями! Может, пока не стало слишком поздно, и правда обратиться в охранное агентство?..

Только открыла рот, чтобы хоть что-то возразить, как меня бесцеремонно закинули на плечо и отбуксировали в спальню, видимо, справедливо опасаясь, что препирательства могут затянуться до утра. Сгрузив мою растерявшуюся и шипящую от боли (девчонки-каратистки, – чтобы их совесть зверски загрызла, – били исключительно по болевым точкам и со всей дури) тушку на пол, недвусмысленно ткнули пальцем в большое, в полный рост зеркало, встроенное в дверцу шифоньера и быстро ретировались.

Пока я соображала, что лучше: напомнить о своих «боевых» ранениях и попросить месяц отсрочки, мол, пока синяки и ссадины окончательно не исчезнут, или безропотно покориться обстоятельствам, в замке повернулся ключ, оповестивший о том, что обратного пути уже нет. Из-за закрытой двери послышался властный голос начальника, приказывающий моему фамильяру принести поваренную соль.

– Зачем она вам? – нет, я не тяну время, просто пожить подольше хочется.

– Круг из соли создаёт барьер, через который не может пройти нематериальная субстанция, – честно ответил Смерть. Перевожу на русский: если помрёшь, то хоть Мери до Ласточкина добраться не сможет. – Василиса, что-то я не слышу слов призыва ведьмы, – недвусмысленно намекнул начальник на халтуру зама.

– Я боюсь... – честно созналась, с опаской косясь на посеребренную поверхность.

На моё отчаянное блеяние последовал ответ, мол, не трусь, Марусь, я сам боюсь. Просветив упырёныша, что мне забыли выделить колюще-режущее оружие, чтобы отбиваться от агрессорши, поняла, какую глупость сморозила. Бестелесному духу всё равно не причинит никакого вреда материальное оружие, а заклинаний, способных хотя бы удержать озлобленное приведение на месте, я не знаю.

Обернувшись на замкнутую дверь, с ужасом поняла, что даже если буду истекать кровью, меня отсюда не выпустят. И не потому, что начальник – изверг и деспот, а чтобы не дать Мери возможности добраться до Ласточкина.

Окинув комнату цепким взглядом, вынуждена была констатировать, что в помещении нет ничего тяжелее изящной вазы для цветов, стоящей на подоконнике. Поэтому, в случае непосредственного столкновения с кукловодом Мери, мне придётся очень туго.

В голове вновь зашевелились пессимистичные мысли о завещании, которое я так и не успела составить.

– Василиса, мы же тебя прикрываем, – попытался подбодрить меня фамильяр, но не преуспел в этом деле.

– Ласкина, если ты этого сейчас не сделаешь, – шеф начал закипать, и я уже приготовилась к полуторачасовой лекции о морали и угрозах страшной расправы надо мной, трусихой, как была повергнута в шок следующими словами: – то по твоей вине умрёт ещё не один невинный и этот обаятельный юноша Даниил. Сможешь ли ты тогда спокойно жить, осознавая, что могла их спасти, но предпочла политику страуса?

«Чёрт, а Габриель-то прав...» – некстати проснувшаяся совесть, подняла голову и заорала в громкоговоритель, размахивая призывными яркими транспарантами. – «Ведьма ты, Ласкина, или где, чёрт побери? Ведьма, причем потомственная, поэтому, дорогуша, вперёд и с песн… Тьфу ты, с призывом озлобленного духа!»

– Кровавая Мери! Кровавая Мери! Кровавая Мери! – Отойдя на максимально возможное расстояние от зеркала, чётко произнесла, с опозданием понимая, что меня развели как пятилетку.

Несколько томительно долгих минут в глубине зеркала ничего не менялось, и оно всё также продолжало отражать персиковые обои, висящую на стене картину, на которой был изображён бегущий в неизвестность табун лошадей, и диван, застеленный пледом заботливым и хозяйственным фамильяром. Поэтому я практически расслабилась и обрадовалась одновременно (может, Мери нужны более материальные жертвы, нежели души умерших?..), как зеркальная гладь подернулась лёгкой рябью, и начала стремительно темнеть, постепенно формируя очертания человеческого тела.

«Господи, ну, зачем я поругалась с Рафаилом и выгнала его?! Ох, как бы мне сейчас пригодилась его сила и остро заточенный меч...» – где-то на задворках сознания билась паническая мысль, в то время как глаза с пугающей прямолинейностью фиксировали происходящее.

Зеркало перестало исходить серебряными волнами, и я увидела, аккурат напротив себя – как раз там, где должно было быть моё испуганное, если не поседевшее от ужаса, отражение, – молодую, темноволосую девушку. Поначалу Мери показалась настоящей красавицей из серии «любая модель удавится сетчатыми чулками от зависти», как неожиданно всё начало неуловимо меняться. Глаза зеркальной нимфы налились кровью, волосы начали постепенно истлевать, словно под воздействием высокой температуры, уродливо оголяя череп, а кожа сморщилась и пошла красными ожогами и ужасными волдырями.

– Я прошла через адскую боль, – тихий шёпот разнёсся по комнате, хотя опальная ведьма даже рта не открывала. – Так познай же и ты, грешница, всю агонию и отчаяние, выпавшее на мою долю!

Стоило последнему слову стихнуть, как меня обдало невыносимым жаром. Суставы и сухожилия начало выкручивать и, могу поклясться, раздался звук ломаемых костей. Упав на пол, даже не смогла закричать, парализованная адской болью. Вместо нормального голоса слышался хрип больной гриппом вороны, а при каждой попытке хоть что-то сказать горло сдавливал спазм и, казалось, будто ещё немного и поломается шея.

– Больно? – участливо спросила колдунья, с любопытством смотря на меня сверху вниз из зеркальной глади. – Сейчас будет ещё больнее...

Кровавая Мери ещё даже говорить не закончила, как из уголков её глаз тонкой струйкой потекла кровь. Испуганно охнув, почувствовала, как по моим щекам потекли слёзы боли и отчаяния. Собрав остатки воли в кулак и, превозмогая сметающую всё на своем пути боль, кое-как поднесла руку к лицу и попыталась стереть свидетельство своего поражения. Пальцы наткнулись на что-то липкое и более плотной субстанции, нежели слёзы.

Кап!.. На пол упала первая капелька крови, скатившаяся по моей щеке, затем ещё одна и ещё...

Страх, отчаяние, боль и паника, смешавшись в один гремучий коктейль, заставили сделать то, на что никогда бы не пошла при других обстоятельствах. Набрав в грудь как можно больше воздуха, даже не сказала, а скорее прошептала, выплёвывая вместе со словом и сгусток тёмно-красной крови:

– Рафаил! – и замерла, грея в сердце надежду.

Замолчала и Мери, на минуту прекратив жестокие издевательства надо мной, но долгожданное чудо так и не произошло.

– У любого живого существа есть предел его возможностей, – пропустила мимо ушей мой стон Мери, и, довольно улыбаясь, продолжила: – Вот и твоё жалкое сердце остановится через пять ударов... Четыре... Три...

– Ню! – прозвучало с неприкрытой угрозой, а затем раздалось и утробное рычание.

Сквозь тёмную пелену, вставшую перед глазами, я кое-как смогла различить очертания сначала пушистого комочка, а затем и огромного волка перед собой.

Рафаил не бросил меня, ту, которая так по-свински обошлась с ним!..

– Не смей вмешиваться! – Кровавая Мери легонько и в меру элегантно взмахнула рукой, и Кузьма отлетел к стене, но уже буквально через секунду снова стоял между моей искалеченной персоной и зеркалом. – Ах ты, наглая тварь! – вопль ведьмы плавно перешел в диапазон ультразвука, отчего стёкла в окнах жалобно зазвенели, а ваза, приглянувшаяся мне в качестве орудия самозащиты, с траурным звоном лопнула на несколько частей.

Из-за закрытой двери послышался сначала невнятный шум, который с каждой секундой всё нарастал, а затем и вообще явные звуки борьбы. Не знаю, на чьей стороне был перевес в плане физической силы, но тот факт, что хлипкая филенка из спрессованных опилок жалобно заскрипела и пошла трещинами, меня ни капли не обрадовал – лишних денег нет, а из-за чёртова задания ещё и на ремонте разорюсь. Если выживу, конечно…

Пока увлечённо подсчитывала убытки, разгневанная моим невниманием к своей персоне тёмная ведьма пошла в разнос, подстёгнутая уверенным мужским голосом.

– Повелеваю, Мери, выйди! – уж больно знакомым голосом заорала дверь, но идентифицировать его обладателя получалось плохо из-за монотонного гула в ушах.

Они что, не могли ему рот кляпом заткнуть или по тупоголовой башке тяжёлым предметом приласкать?! Им-то с той стороны двери намного прощё, всё-таки человек, состоящий из плоти и крови, это не бестелесный дух, на лице которого написано искреннее желание придушить меня голыми руками. Да и колдун сражается сразу с двумя противниками, а я – один на один с тёмной колдуньей.