Текст книги "Артефакт (не) на любовь (СИ)"

Автор книги: Юлия Шахрай

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 12 страниц)

Становится грустно. Пытаюсь отыскать в себе злость на то, что он не попрощался… и не нахожу. Я бы все равно не стала его отговаривать – явно происходит что-то нехорошее, раз Тайный Сыск так активно привлекает своих агентов. Плакать тоже было бы нельзя – он же не насовсем уходит, да и зачем добавлять к его переживаниям свои. Значит, пришлось бы радостно улыбаться и лицемерить, а это у меня не особенно хорошо получается. Все-таки он молодец, что не стал прощаться.

Держусь, пока принимаю душ. Держусь, заметив, что его щетки больше нет в стаканчике. Держусь, пока одеваюсь. Держусь, пока варю себе кофе. Но стоит открыть стазисный шкаф и увидеть аккуратные ряды подписанных контейнеров с едой, моя выдержка заканчивается. Сажусь на пол и реву. Ничего не могу с собой поделать. Умом понимаю, что это глупо, и ничего страшного не случилось, но сердце с этим не согласно.

Глава 14. Обещания лучше не нарушать

Артефакт связи решаю носить везде с собой, благо он размером всего с половину ладони. Так что по приходу в лабораторию какое-то время трачу на поиск идеального места для его размещения. Это не так просто как кажется. На столе нельзя – будет фонить магией, что может повлиять работу с магическими потоками. Поставить на полку в шкафу – тоже не вариант. С моей рассеяностью я вполне могу о нем забыть, отправившись домой спать или обедать. Не хотелось бы пропустить вызов по такой глупой причине.

После раздумий ставлю перед дверью лаборатории стул, на который и водружаю артефакт – когда соберусь выйти из комнаты, такое препятствие я не смогу не заметить.

Стоит мне закончить очередной этап работы, раздается звук вызова. Подхватываюсь так быстро, что успеваю ответить до того, как Харт нажмет отбой. Слышу радостное:

– Привет! Похоже, я вовремя. Ты уже обедала?

Сверившись с внутренними часами и выяснив, что уже далеко за полдень, произношу полуправду:

– Как раз собиралась. Ты же не огорчишься, если я буду обедать и одновременно разговаривать с тобой?

– Не огорчусь, – смеется Харт. – Это меня даже успокоит – так я буду точно уверен, что ты не голодаешь.

– Тебе не нравятся худые женщины? – с подозрением в голосе спрашиваю я, проходя в кабинет и открывая стазисный шкаф.

– Ты мне будешь нравиться в любом виде. Просто я беспокоюсь, что пропуски приемов пищи скажутся на твоем здоровье.

Остановив свой выбор на контейнере с заманчивой надписью «рыбные котлеты с овощным гарниром», произношу:

– Ладно! Можешь считать, что выкрутился. Ты уже устроился на новом месте?

– Да, – вздыхает Харт. – И, как я и предполагал, отдельные апартаменты не предусмотрены – в нашей комнате мы будем спать вшестером в две смены.

– Ничего себе! – ставлю контейнер на стол, открываю его, а затем отправляю в рот первую порцию еды.

Котлеты хрустящие снаружи и очень нежные внутри. Овощи приготовлены идеально – до состояния, когда они уже стали мягче, но их все еще нужно жевать. Как же вкусно!

– Обычно мы выбираем дом, у которого самое выгодное месторасположение, вот и приходится мириться с сопутствующими неудобствами. Моя смена будет с полуночи до полудня. Получается, что теоретически мы сможем говорить за час до начала дежурства или через час после его окончания. Но ты любишь поспать подольше, так что остаются только вечера. Иногда график может меняться, и заранее это никак не предсказать.

– Ты будешь дежурить ночью, из-за того что некромант, а значит, видишь в темноте лучше обычных людей? – спрашиваю я, отправляя в рот очередной кусочек котлетки.

– Да.

– Вы же вроде бы предпочитаете ложиться спать далеко за полночь, а просыпаться после полудня? Разве нет?

– Это не совсем так, – уточняет Харт. – Большинство некромантов отправляются на боковую после рассвета, просто не все себе могут это позволить – все-таки мир больше приспособлен для людей, просыпающихся утром и засыпающих вечером.

– Получается, ты не высыпался, пока был моим напарником? – интересуюсь, заваривая себе кофе и с наслаждением вдыхая его неповторимый аромат.

– Высыпался. В Воинской Академии нас научили засыпать и просыпаться по своему желанию, так что я без проблем могу подстроиться под любой образ жизни. Но, в принципе, твой мне вполне неплохо подошел.

Решаю, что кофе остыл достаточно, делаю осторожный глоток и с наслаждением прикрываю глаза:

– Я рада.

– У тебя такой довольный голос, словно ты пьешь кофе, – смеется Харт.

– Так и есть! Ничего себе! У меня из-за кофе меняется голос?

– Да. И это очень мило.

– Раз мило, тогда ладно, – улыбаюсь и делаю несколько глотков.

– Тебе нужно возвращаться к работе?

– Да, – вздыхаю я.

– Тогда не буду отвлекать. Можно набрать тебя вечером?

– Конечно!

– Ладно. Люблю тебя, – с нежностью произносит Харт.

– И я тебя, – печально вздыхаю, засовывая посуду в очистительный шкаф, и отключаю артефакт.

Грусть, из-за того что его невозможно обнять, накатывает с новой силой. Усмехаюсь – все-таки вовремя Мари с этим заказом подсуетилась. Во время работы все мои мысли сосредоточены только на ней, а о Харте я если и вспоминаю, то только самым краешком сознания. Не представляю, что бы со мной было, если бы появилось больше свободного времени.

***

Последние несколько дней упорно тружусь. Чтобы сэкономить время, ночевать остаюсь в кабинете. У меня даже появляется определенный распорядок дня: подъем, утренние процедуры (благо в кабинете имеется отдельная туалетная комната), завтрак, работа, обед, снова работа, разговор с Хартом, ужин и сон.

Первые дни я переживала, что у нас не найдется общих тем для разговора – ведь мы не можем обсуждать работу, но мои опасения оказались напрасными, отчего я окончательно расслабилась. Он не мог поделиться со мной тем, какое задание выполняет, но мог рассказать о красоте ночи; тоскливо поведать, как скучает по мне и как ему хотелось бы поскорее увидеться; делиться смешными историям со времен студенчества; вспомнить какие-то забавные случаи, как например, когда ему на голову уселась какая-то птица, а стоило Харту пошевелиться, она испуганно какнула и улетела. Казалось, мы можем болтать целый день, и у нас все равно останутся темы для разговора. Жаль, что вместо целого дня у нас был всего час, а потом Харту пора было заступать на дежурство, а мне – ложиться спать.

Выйдя в очередной раз из лаборатории обедать, обнаруживаю приятный сюрприз – ко мне в гости зашла Мари. Обмениваемся приветствиями и тем, что это двадцать седьмое совпадение, а потом приступаем к поеданию вкуснейшей рыбы, запеченной на углях.

Доев свою порцию и запив ее чашкой кофе, благодарно улыбаюсь:

– Огромное спасибо! Было очень вкусно.

– Последние дни ты из лаборатории не вылезаешь, – обеспокоенно произносит подруга. – Ты хоть когда-нибудь вспоминаешь о еде?

– Конечно! Харт объяснил мне, что раньше я делала все неправильно – ориентировалась на чувство голода, хотя нужно было просто смотреть на время. Я исправилась и больше не пропускаю приемы пищи. К тому же, Харт меня каждый день расспрашивает о том, что именно я ела – не хочу врать и не хочу, чтобы он за меня беспокоился.

– Вы настроили артефакт связи?

– Да, – улыбаюсь я.

– Вот оно что! Это хорошо, что хоть кто-то за тобой присматривает – я последнее время по уши в работе, ведь нужно решить кучу вопросов до отъезда. Видишь, даже к тебе выбралась только сейчас.

– Ничего страшного. Я понимаю. Харт заполнил стазисный шкаф едой, так что тебе не о чем волноваться.

– Он мне рассказал. Я принесла с собой еще и уже пополнила твои запасы. Правда, подписать контейнеры, не додумалась.

– Спасибо. Я успела изготовить для тебя артефакт, скрывающий ауру, и мне осталось только его настроить. Сделать это сейчас, или подождешь, пока доделаю остальные?

– Давай на всякий случай сейчас, – после недолгого раздумья просит Мари. – Сколько времени займет оставшаяся часть работы?

– Думаю, успею за четыре дня.

– Получается, один артефакт за два дня?

– Да.

– Тогда первым сделай, пожалуйста, кольцо. Если случится что-то непредвиденное, от него будет больше пользы. И у меня к тебе необычная просьба. Я не могу раскрывать, почему об этом прошу, но пообещай мне ее выполнить.

– Что за просьба? – удивленно приподнимаю брови я.

– Если соберешься домой, возьми экипаж. И постарайся, пожалуйста, не гулять по городу в одиночестве хотя бы месяц.

– Ладно, – пожимаю плечами я. – Звучит несложно.

– Я знаю, что ты привыкла добираться домой пешком, но пока так больше не делай.

– Да поняла я. В течение месяца никаких пеших прогулок – только экипажи.

– Вот и хорошо, – облегченно улыбается подруга, и я отправляюсь в лабораторию за артефакт.

***

Закончив работу, удовлетворенно улыбаюсь – обещала справиться за четыре дня, а получилось за три с половиной. Пусть обед я пропустила, но зато все доделала, и теперь могу со спокойной совестью устроить себе пару выходных.

Шеф обычно в курсе всех моих дел, поэтому уже знает, что после такой интенсивной работы мне нужно хорошенько отдохнуть, и беспокоить меня будет только в крайнем случае. Например, если случится какое-нибудь преступление и потребуется мое мнение.

Хочется завалиться спать и продрыхнуть до следующего обеда, но вечером меня может вызвать Харт, так что план приходится изменить – сперва уборка и домашние дела, после разговор, а уже потом сон. Перестелю кровать, ведь она за время моего отсутствия наверняка успела запылиться; закину грязную одежду в очищающий шкаф, полежу в ванной, и как раз наступит вечер.

Какое-то время размышляю пообедать тут или в харчевне и выбираю последний вариант – я свой кабинет люблю, но пора уже сменить обстановку.

Артефакты решаю занести Мари сейчас, чтобы заодно узнать, не составит ли она мне компанию.

В кабинете, который подруга делит с детективом Дьюком, обнаруживаю только его. Оказывается, Мари в допросной из-за нового дела и освободится еще не скоро, так что оставляю артефакты на ее столе и отправляюсь ужинать в одиночестве. Радуюсь, что последний артефакт не требует настройки на ауру, иначе пришлось бы торчать тут до возвращения Мари.

Улица встречает меня свежим ветерком, птичьими голосами и землей без признаков снега. Более того, кое-где даже пробивается первая зелень. Щурюсь от излишне яркого солнца – похоже, пока я сидела в своей лаборатории, весна окончательно утвердилась в правах. Интересно, успеет ли Харт вернуться до того, как начнется цветение деревьев? Было бы здорово устроить пикник в саду и любоваться этой красотой вдвоем.

Миновав два квартала, вспоминаю, что подруга вообще-то взяла с меня обещание не ходить пешком. Оглядываюсь по сторонам, но свободных экипажей не обнаруживаю. Можно вернуться к зданию Управления Стражи, но до харчевни точно такое же расстояние, поэтому все-таки продолжаю идти вперед. Тем более же сейчас самый разгар дня – что со мной может случиться?

Последнее, что помню – как засмотрелась на дерево с первыми почками… И поэтому у меня совершенно нет версий, почему, открыв глаза, натыкаюсь взглядом на дощатую стену. Сильная головная боль мешает сосредоточиться, а желудок скручивает рвотным спазмом. Если бы успела пообедать – наверняка вырвало бы. Прислушиваюсь к внутреннему ощущению времени, которое идеально работает у каждого мага, и шокировано ойкаю – я провела без сознания два дня. Во что я умудрилась влипнуть на этот раз?

Глава 15. На корабле

Харт просыпается от чьего-то пристального взгляда. Открывает глаза и встречается взглядом с начальником, брови которого хмуро сведены, а в глазах застыло какое-то безнадежное выражение.

Остатки сна слетают. Он резко садится на кровати и спрашивает:

– Что случилось? И давайте пропустим все эти "ты только не волнуйся".

– Как бы это сказать... – мнется начальник. – Поклянись магической клятвой, что не покинешь этого помещения пока я не договорю и не станешь ничего предпринимать, не посоветовавшись со мной.

– Клянусь, – на ладони Харта разгорается огонь. – Вы же давно меня знаете – я не склонен действовать необдуманно. Что случилось?

– Хло попала в руки наших похитителей, – и видя, что только клятва удерживает Харта от того, чтобы сорваться с места, поспешно продолжает: – Но они не опознали в ней мага, на ней артефакт защиты, и Мари вместе с ней. Она ее подстрахует. Клянусь, если появится хоть малейшая угроза для жизни Хло, мы остановим операцию и спасем ее.

Харт обхватывает голову ладонями и стискивает зубы. Так и знал, что не стоило оставлять ее одну!

– Ее обыскивали? – внезапно поднимает он голову.

– Нет, – качает головой начальник. – Но Мари оставила нам сообщение, что достала у нее из кармана артефакт связи и засунула под кровать. Она постарается подстраховать Хло.

– Помните, я говорил, что буду участвовать только в слежке и только до тех пор, пока они не покинут город? Так вот – я передумал. Я еду с вами. Но вы должны мне поклясться, что при малейшей угрозе безопасности Хло прекратите операцию.

Теперь уже начальник зажигает на ладони огонь магической клятвы:

– Клянусь. На корабле есть наши люди, и в случае, если что-то пойдет не так, они остановят операцию и спасут девушек.

***

Мысли начинают лихорадочно метаться. Чувствую подступающую панику. Чтобы замедлить колотящееся сердце и успокоиться, приходится сосредоточиться на дыхании. На четыре счета вдох. Пауза на шесть счетов. Медленный выдох на восемь. И снова. И еще раз повторить. Стараюсь максимально сосредоточиться на дыхании и больше ни о чем не думать.

После того, как удается взять себя в руки, пробую повернуть голову, чтобы осмотреться. Стоит начать двигаться, боль становится настолько резкой, что приходится стиснуть зубы и вернуться в изначальное положение. Когда приступ затихает, вытираю выступившие слезы. Снова чувствую подступающую панику, но дыхательные упражнения снова помогают.

Решаю начать с чего-то попроще и проанализировать то, что получится, не поворачивая голову.

Руки и ноги не связаны. В помещении светло. Я лежу на чем-то мягком. Не особенно удобно, но могло быть и хуже. Одежда на мне моя. Обувь? Осторожно вытягиваю ногу и убеждаюсь, что я в той же паре, которая была на мне в тот день. Более того, шнурки завязаны именно тем способом, которым их завязывала я – двойной узел и бантик, спрятанный внутри. Значит, на мизинце должно быть кольцо с пространственным карманом, и голод мне не грозит. Для начала неплохо.

Подношу к лицу пальцы – колец нет. Хм… Они привязаны к моей ауре, и просто так их снять не смогли бы. Они нашли какой-то способ это сделать или… или ответ гораздо проще – я снова забыла их в лаборатории. Роюсь в памяти. Так и есть! Забыла достать из шкатулки, после того как закончила работу. Надо с этим что-то делать – такое уже не в первый раз. Хотя с тех пор, как Харт стал моим напарником, не забывала ни разу – он всегда напоминал. Харт! Он, наверное, жутко волнуется! Где артефакт связи? Ощупываю карман и вздыхаю – пусто. Защитный артефакт? Цепочку с кулоном обнаруживаю на положенном месте. И это странно. Раз он все еще на мне, то почему не защитил от нападения?

Что с магией? Провожу самодиагностику и приободряюсь – резерв полный. Мои изыскания прерывает шепот:

– Не шевелись! И молчи! Это я – Мари. Голова болит?

– Да, – горло пересохло, и даже это короткое слово мне дается с трудом.

– Пожалуйста, ничего больше не говори и ни в коем случае не пытайся колдовать. Сейчас я дам тебе лечебное зелье – должно полегчать сразу же, как выпьешь.

Она наклоняется надо мной и подсовывает к губам пузырек. После того, как проглатываю горькую жидкость, чувствую, словно разжимаются тиски, в которых все это время была моя голова. Осторожно поворачиваюсь и действительно встречаюсь взглядом с Мари. Вернее, с личиной, которую я для нее недавно закончила, красивой семнадцатилетней пепельной блондинки с наивным взглядом серых глаз.

В голове роятся вопросы, но поскольку я в прошлый раз уже проигнорировала просьбу подруги, и ничем хорошим это не закончилось, молчу.

Она заботливо спрашивает:

– Тебе полегчало?

Воспринимаю это как разрешение говорить:

– Да. Где мы? Что случилось?

– Это так просто не объяснить. Сейчас я помогу тебе сесть, и мы поговорим.

Она помогает мне опереться на стену, а сама садится вплотную, прижавшись ко мне плечом и приблизив свою голову к моему уху.

Вижу помещение примерно шесть на шесть метров, обшитое деревом. Окон нет совсем, а вот двери две. Первая – обычная белая межкомнатная, а вторая – металлическая и на вид очень прочная, внизу у нее выделяется прямоугольник примерно с ладонь высотой и шириной четыре ладони. Мы сидим на высоком матрасе. В помещении есть еще пять матрасов помимо моего. Один пустует, а на остальных мои соседки по несчастью. Две девушки спят, одна лежит и смотрит в потолок, а девушка на последнем матрасе сидит, уткнувшись лицом в колени и, судя по подрагивающим плечам, беззвучно плачет.

Мари шепчет:

– У тебя есть магия?

– Да, – шепчу в ответ.

– Проверь, пожалуйста, есть ли среди девушек маги, – распоряжается Мари, прикрыв рот ладонью, и в ответ на мой недоумевающий взгляд поясняет: – Возможно, кто-то из них умеет читать по губам.

Повторяю ее жест. Вызываю магическое зрение и, тщательно рассмотрев ауры соседок, произношу:

– Магов среди них точно нет.

– Можешь поставить вокруг нас с тобой заклинание от подслушивания?

– Могу. Только давай ноги подогнем, чтобы можно было уменьшить радиус.

Жду, пока она выполнит мое указание, и мысленно читаю заклинание. Прикрыв глаза, убеждаюсь, что оно сработало так, как нужно:

– Готово.

– А артефакты у девушек есть? Возможно, они скрытые – приглядись повнимательнее. И посмотри, какие на комнате заклинания.

Выполняю ее просьбу и через несколько минут уверенно заверяю:

– Лампочка – магический артефакт, но стандартный без сюрпризов. За белой дверью артефакты для ванной и туалета. На металлической двери и по периметру стен – заклинания, экранирующие ауру, звуки и тепло. Судя по всему, чтобы нас невозможно было обнаружить при сканировании. Больше заклинаний и артефактов нет. Конечно, за исключением тех, что на нас с тобой.

– Ты точно уверена? Это очень важно, – взволнованно произносит Мари.

На всякий случай проверяю все еще раз, затем отрицательно качаю головой:

– Больше ничего.

– Это просто замечательно! Это все меняет!

– Что вообще происходит?

– Помнишь, я взяла с тебя обещание, вместо прогулок использовать для перемещений по городу экипаж? – укоризненно спрашивает подруга.

– Я помнила, но…

– Раз ты здесь, значит, не выполнила мою просьбу. И очень зря! Я ведь просила! Так и знала, что нужно было приставить к тебе охрану, но почему-то сдуру в последний момент передумала. Знала бы ты, как я сейчас в этом раскаиваюсь!

– Прости, – делаю самый виноватый вид, на который способна.

– Чего уж там, – отмахивается Мари. – Что сделано, то сделано. Что касается того, что происходит… Эта информация секретна, но ты уже стала частью этого… Пожалуй, я могу рассказать. Около двух месяцев назад нескольким девушкам удалось сбежать из дома, в котором их держали похитители. Благодаря этому случаю Тайная Стража проанализировала произошедшее, соединила казавшиеся разрозренными случаи и выяснила, что уже третий год происходят похищения, но поскольку пропадают почти всегда одинокие девушки, об их исчезновении чаще всего некому заявить. Я не буду описывать весь ход расследования, но суть в том, что меня выбрали в качестве подсадной утки – благодаря твоему артефакт я подхожу по типажу и возрасту. Дело оставалось за малым – оказаться в нужное время в нужном месте. С этим проблем не возникло, и вот я здесь. Надеюсь, у нас получится отследить всю цепочку: от рядовых исполнителей до заказчика.

– Но почему я?

– Ты подходишь по типажу – похищают блондинок или рыжих хрупкого телосложения, а ты у нас худенькая с рыжими волосами. И благодаря салону красоты выглядишь гораздо моложе своего возраста. К тому же, подходящая им девушка должна выглядеть, словно у нее проблемы с финансами и нет высокопоставленных родственников. Я давно говорила, что тебе нужно тщательнее следить за своей одеждой и избавляться от поношенных вещей, но ты меня не слушала. И вот результат – тебя приняли за малообеспеченную девушку. Когда вернемся, собственноручно выброшу все поношенные тряпки из твоего шкафа.

– Как скажешь, – вздыхаю я.

– Это тебе еще повезло, что у меня было противоядие, что я не спала, что я тебя заметила и легла рядом, так что когда нас распределяли по схронам в трюме, мы попали в один.

– Таких схронов несколько?

– Четыре. Два на носу корабля и два на корме. Мы на корме.

– Корабля?! Мы на корабле?!

– Да, – кивает Мари. – И сейчас плывем в одну из восточных стран. Правда, точное место назначения не назову – есть вероятность, что капитан корабля может привести корабль совсем не туда, откуда они отплыли.

– И что с нами будет?

– Ничего с нами не будет. Попутешествуем и вернемся домой.

– Но зачем нас вообще кому-то похищать?

– В большинстве восточных стран девочки рождаются примерно в десять раз реже, чем мальчики. Вот несколько предприимчивых людей и решили похищать женщин в соседних государствах и передавать их, не бесплатно, конечно, состоятельным мужчинам.

– В рабство?

– Мы пока знаем только то, что женщин похищают, а потом перевозят в одну из восточных стран. Что именно там с ними делают, нам точно неизвестно – не стоит делать преждевременные выводы.

– Но разве все не очевидно?

– Нет. На востоке женщин очень ценят. Совершить над ними насильственные действия считается чем-то немыслимым, и за это карают смертью.

– А как им удалось меня похитить? Ведь был же день! И на мне был защитный артефакт!

– Проще простого – использовали усыпляющий порошок, который твой артефакт посчитал обычным лекарством. У похитителей выработалась схема: подъехать к подходящей девушке, усыпить ее и быстренько запихать в карету.

– А где мой артефакт связи?

– Я его оставила в той комнате, в которой нас держали – повезло, что они нас обыскивали и снимали украшения только перед отправкой на корабль. Могли принять за шпионку. Кстати об этом! Если зайдет разговор о том, кто ты, назовись Хлоей. Немного владеешь магией, но твой дар недостаточно сильный, чтобы его развивать. Все, на что его хватает – заклинание светлячка.

– Почему я должна врать?

– В такой ситуации лучше иметь козырь в рукаве. И таким козырем может стать твоя магия, если что-то пойдет не так. Я тебя не пугаю – крайне маловероятно, что нам будет угрожать опасность, но все-таки сто процентной гарантии дать не могу, и лучше перестраховаться. Возможно, среди нас есть шпионка. Я этого не утверждаю, но такой шанс есть. Судя по результатам твоего сканирования, даже если есть, прямо сейчас она ни с кем связаться не может, что нам на руку. Нужно на время затаиться и собрать больше информации. Теперь ты готова слушать дальше?

– Готова, – вздыхаю я.

– На чем я остановилась? Ах да! Ты вяжешь детские игрушки и отдаешь их для продажи торговцу по имени Глостен. Его палатка на рынке вторая справа от центрального входа в одежном ряду. Пожалуйста, запомни это и не перепутай. Такой торговец действительно есть, и он действительно продает детские игрушки, так что твоя история будет выглядеть достоверно. Твои родители… скажи, что ты с ними не в особенно теплых отношениях, и вы видитесь пару раз в год. Если среди нас есть шпионка, и она передаст информацию о нас похитителям, сложно предугадать, как они отнесутся к девушкам, за которых есть кому беспокоиться. Поэтому парня у тебя тоже не будет. Говори, что любишь одиночество, и у тебя скорее не друзья, а приятели. Что еще? В принципе, можешь говорить, что живешь на своей улице, а дом достался тебе от бабушки, которая тебя очень любила. Но номер дома не называй. Братьев и сестер у тебя нет. Вообще, если можно промолчать – промолчи. Чем меньше будешь говорить, тем больше шансов, что все пройдет хорошо.

– Хорошо.

– Что касается меня – сейчас я по-прежнему Мари. Вообще-то, я планировала выбрать другое имя, но… Дальше. По легенде я сирота, живу с троюродным дядей, владельцем харчевни, и выполняю роль девочки на побегушках. Именно дядя дал мне пространственный карман, чтобы я сходила на рынок за покупками. Старший сын дяди едет навестить наших родственников в Южу – это небольшое село к югу от столицы, и мне нужно было купить ему все, что может понадобиться в пути. Кстати, об этом. Твой пространственный карман при тебе?

– Да.

– Это очень хорошо. Ты же не доставала из него ничего из того, что мы купили?

– Не доставала.

– Это очень хорошая новость! Никому о нем не рассказывай и не используй без моего разрешения. Поняла?

– Да. Я постараюсь.

– А теперь, пожалуйста, повтори свою легенду.

Прикрыв глаза, прокручиваю все, что она мне сказала, а затем произношу:

– Я Хлоя. Живу в доме, который мне оставила бабушка. С родителями вижусь пару раз в год, и у нас не особенно теплые отношения. Других родственников у меня нет. Близких друзей нет – только приятели. Зарабатываю на жизнь вязанием детских игрушек, которые сдаю торговцу Глостену, чья палатка на рынке вторая справа от центрального входа в одежном ряду. Все верно?

– Ты забыла, что у тебя нет парня, – укоризненно произносит Мари.

– Точно! Но ты действительно думаешь, что среди нас может быть шпионка?

– С вероятностью восемьдесят процентов. Если бы я была на месте похитителей, обязательно бы ее внедрила.

– Теперь я на всех буду смотреть с подозрением.

– И правильно! Лучше перестраховаться. Причем шпионкой может оказаться кто угодно – девушка для такой роли должна быть хорошей актрисой, и ее эмоции должны казаться достоверными. Будь, пожалуйста, очень осторожна.

– А ты не помнишь тех девушек по комнате, в которой мы спали?

– Я не особенно всматривалась – приходилось притворяться спящей, чтобы не вызвать подозрений. Там могли быть установлены следящие артефакты, да и дверь в комнату постоянно была открыта. Я рискнула только в последнюю ночь поменяться местом с другой девушкой, которая лежала возле тебя. Переживала, что без меня ты влипнешь в еще большие неприятности.

– Но я же не специально!

– Знаю, – вздыхает Мари. – И это еще хуже, потому что даже разозлиться на тебя толком не получается. Что еще? Когда нам принесут еду, не спеши есть – дождись, пока я проверю ее на наличие примесей.

– Думаешь, нас могут отравить? – удивленно спрашиваю я.

– Конечно же, нет! Если бы нас хотели убить, не стали бы так заморачиваться. Но в еде может быть, к примеру, снотворное.

– Ааа. Ладно.

– А еще я попозже приволоку свой матрас и положу вплотную к твоему – будем спать вместе, чтобы если что-то случится, мне не нужно было тратить время на твои поиски.

– Что-то может случиться?

– Случиться?.. Чего это я болтаю?.. Ничего не случится! Но так мы сможем болтать перед сном – помнишь, как мы делали в детстве?

– Хм. Ну ладно. Ты уверена, что опасаться нечего?

– Конечно, – бодро заверяет меня Мари. – Это я излишне паранойю. Смотри – начинают просыпаться остальные девушки. Я пойду напою их исцеляющим зельем, а потом вернусь к тебе. Так! Нужна причина, почему мы с тобой так тесно общаемся. Скажем…. Что же это может быть?... О! Мы обе любим кормить голубей, и так часто виделись на площади, что начали здороваться. Запомнила?

– Да, – киваю я.

– Отлично. Убирай полог.

Дождавшись, пока я сниму заклинание и произнесу «готово», Мари достает из пространственного кармана флакон исцеляющего зелья и подходит к ближайшей девушке. Что-то успокаивающе ей говорит, а затем помогает сделать несколько глотков. Потом повторяет процедуру со следующей пленницей. Девушка, которая плакала, вытирает лицо рукавом и открывает глаза – огромные и ярко-голубые, настолько красивые, что какое-то время не могу оторвать от них взгляд. Она настороженно следит за действиями Мари, но заговорить не пытается. Девушка, которая смотрела в потолок, продолжает свое занятие и, кажется, будто не обращает ни на что внимания. Одна из проснувшихся – крепко сбитая блондинка с волосами до пояса – садится на своем матрасе и спрашивает:

– Кто-нибудь может мне объяснить, что происходит?

Мари опускается на матрас рядом с девушкой, которой помогла последней, и пожимает плечами:

– Я не знаю. Я возвращалась с рынка. По обыкновению свернула в переулок, чтобы сократить путь до харчевни, и оказалась здесь. Я проверила – деревянная дверь, – она показывает на нее рукой, – ведет в туалет и душ. А вот вторая – закрыта. Я не стучала – страшно. А что ты помнишь?

– Я из села Глубокое, оно в дне езды от столицы. К нам приехал поохотиться молодой господин из благородных. Начал за мной увиваться, но не наглел и не лез с непристойностями, вот я особо против его ухаживаний ничего и не имела. Не то чтобы он мне так уж понравился, но в нашей дыре ловить особенно нечего, вот я и согласилась поехать с ним в столицу – он в гости зазывал и клялся, что не будет ни к чему принуждать. Жаль клятва была не магическая... Думала, попробую служанкой куда устроиться или подавальщицей – работы я не боюсь. Последнее, что помню – это как перед въездом в столицу он дал мне попить. И вот я здесь. Я, кстати, Тамира.

– Я Мари, – представляется подруга. – Думаю, мы на корабле – ощущение, что иногда комната словно раскачивается.

– Значит, нас куда-то везут?

– Наверное, – пожимает плечами Мари. – Я знаю не больше тебя.

– Что будем делать?

– А что мы можем?

– Не знаю.

– Вот и я не знаю. Давайте для начала познакомимся друг с другом – неизвестно, сколько времени нам придется провести вместе.

Девушки соглашаются и садятся на своих матрасах. Дождавшись, пока все расположатся поудобнее, Мари продолжает:

– Я Мари. Родителей не стало, когда мне восемь было, так что меня растил дядька. Не за просто так – как переехала, начала ему в харчевне помогать. Вот и в тот день бежала по поручению – дядькин сын собирается навестить наших родственников в Юже, нужно было ему провианту закупить. А я смекалистая, да и торгуюсь хорошо, вот меня и послали. На обратном пути свернула, как обычно, в переулок – скостить путь до харчевни – и это последнее, что я помню.

– Дядька, наверное, будет волноваться за тебя? – спрашивает Тамира.

– Не уверена, – пожимает плечами подруга. – Может, будет. А может, подумает, что я деньги сперла и сбегла. Возможно, даже порадуется, что лишний рот кормить не нужно.

– Получается зелье у тебя из пространственного кармана?

– Да, – кивает Мари.

– Может, у тебя случайно и расческа с собой есть? – спрашивает Тамира. – Очень уж охота расчесаться.

– Конечно! Сейчас.

Увидев, что расческа действительно нашлась, у остальных девушек тоже возникает желание расчесаться. И это неудивительно – даже короткие волосы после сна спутываются, что уж говорить о длинных.